В. Н. Воронин
Индивидуализация наказания
Применительно же к институту назначения наказания данные принципы имеют свое уникальное содержание, однако стоит ли все эти общие уголовно-правовые принципы рассматривать как составляющее подсистемы принципов назначения наказания, действительно ли все они отражают сущность и природу института назначения наказания?
Мы предполагаем, что для того, чтобы отраслевые принципы уголовного права могли считаться принципами назначения наказания, они должны отвечать ряду требований, о которых мы говорили выше, а именно: они должны найти свое прямое или косвенное закрепление в уголовном законе в нормах, касающихся назначения наказания; они должны направлять деятельность суда в сфере назначения наказания, пронизывать весь этот институт. Помимо указанного одним из оснований включения отраслевых принципов в подсистему принципов назначения наказания должна являться частота и отчетливость их реализации именно в процессе назначения наказания.
Предлагаем условно подразделить все принципы уголовного законодательства на две группы, в зависимости от того, кому они в наибольшей степени адресованы. На наш взгляд, принципы равенства и гуманизма имеют своим основным адресатом законодателя и находят свое основное выражение и применение именно при разработке и принятии новых уголовно-правовых норм. Так, исследователи принципа равенства отмечают, что «важнейшей гарантией реализации принципа равенства перед законом при назначении наказания является определение состава преступления как единого для всех основания уголовной ответственности независимо от каких-либо обстоятельств, связанных с личностью виновного, его положением в обществе. Если уголовная ответственность в целом и ее часть – наказание предопределяются не опасным состоянием личности, а составом совершенного преступления, тогда и можно утверждать, что принцип равенства реализуется в уголовной ответственности и наказании». Тот же автор считает, что «…соблюдение принципа равенства проявилось в самом факте назначения наказания в пределах санкций уголовно-правовых норм, которые установлены одинаково для всех лиц, совершивших преступление», и еще одной важной гарантией реализации принципа равенства «является обоснованная дифференциация наказания в санкциях статей Особенной части УК РФ»[68]. В приведенных высказываниях речь идет о реализации принципа равенства при назначении наказания, однако автор сказанным подтверждает обратное – что принцип равенства при назначении наказания не получает прямой реализации, ведь если его гарантией является определение состава преступления как основания уголовной ответственности и он проявляется в факте назначения наказания в пределах одинаковой для всех уголовно-правовой санкции, то руководствоваться принципом равенства должен законодатель при определении основания уголовной ответственности и установлении равных санкций вне зависимости от факторов, характеризующих личность преступника. Необходимость же учитывать при назначении наказания свойства личности виновного, напротив, является исключением из принципа равенства, который лишь диктует в ст. 4 УК РФ, какие именно факторы, относящиеся к личности, суд не в праве учитывать при привлечении лица к уголовной ответственности.
Из формулировки принципа гуманизма в ст. 7 УК РФ мы можем сделать схожие выводы, что на этапе назначения наказания он фактически не реализуется, а основным его адресатом является законодатель. Согласно ч. 2 ст. 7 УК РФ «наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, не могут иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства». Следовательно, из принципа гуманизма исходит законодатель при определении видов наказания и перечня мер уголовно-правового характера, которые не должны причинять страдания и унижать человеческое достоинство. Также принцип гуманизма нашел свою реализацию в закрепленном перечне целей наказания, среди которых отсутствует цель причинения страданий или унижения человеческого достоинства. При назначении наказания правоприменитель уже пользуется результатами гуманного уголовного законодательства – выбирает вид наказания из тех наказаний, которые содержатся в уголовно-правовой санкции, сконструированной с учетом принципа гуманизма. Несомненно, в процессе назначения наказания происходит учет личности виновного, а также смягчающих обстоятельств, часть из которых существуют в перечне ст. 61 УК РФ, как дань принципу гуманизма (например, наличие малолетних детей у виновного или беременность), помимо указанного гуманизм реализуется при назначении наказания в порядке ст. 65 УК РФ при вердикте присяжных заседателей о снисхождении, однако нельзя сказать, что все нормы института назначения наказания пропитаны принципом гуманизма, который реализуется в этом процессе либо опосредованно, либо не столь отчетливо.
Одним из требований, которым должны отвечать принципы уголовного законодательства, для того чтобы стать частью подсистемы института назначения наказания, мы назвали частоту и отчетливость реализации именно в процессе назначения наказания, такие же принципы должны пронизывать весь институт назначения наказания. На наш взгляд, в уголовном законодательстве существуют иные институты, в которых принцип гуманизма отчетливо и наиболее часто реализуется. Это, конечно же, институты освобождения от уголовной ответственности и наказания, а также институт уголовной ответственности несовершеннолетних. По этому поводу исследователь принципа гуманизма М.В. Ююкина отмечает, что среди положений уголовного закона можно выделить те, которые имеют своей целью непосредственную реализацию принципа гуманизма при рассмотрении вопросов, связанных с ответственностью несовершеннолетних[69]. Таким образом, мы не можем считать принцип гуманизма принципом назначения наказания.
Итак, мы смогли проследить, что большинство принципов, называемых различными учеными принципами назначения наказания, не обладают всеми необходимыми признаками и не могут являться принципами данного института. Из двадцати перечисленных выше принципов, по нашему мнению, только у трех наличествует совокупность необходимых признаков, и именно эти принципы присущи институту назначения наказания: принцип законности, принцип справедливости и принцип индивидуализации наказания. Ниже будет дана их характеристика, в которой будет показана реализация каждого из этих принципов в институте назначения наказания.
§ 3. Принцип законности при назначении наказания
Переходя к характеристике непосредственно принципов назначения наказания, начнем с проявления принципа законности при назначении наказания. Еще С. В. Познышева писал, что в назначении наказания участвуют «две власти»: законодатель и судья[70]. Продолжая эту мысль, Л.Л. Кругликов пишет: «Первый из них очерчивает контур (абрис), пределы наказуемости за содеянное, вводя судейское усмотрение в строго определенные рамки, а второй (суд) в отведенных ему пределах конкретизирует наказание с учетом сформулированных в законе критериев и излагает свой вывод о мере наказания в приговоре. Тем самым обеспечивается оптимальное сочетание принципов законности и индивидуализации наказания, создаются надлежащие условия справедливости приговора»[71].
Не редкость сегодня, когда принцип законности представляют в виде своеобразного суперпринципа. Например, В. А. Канубриков делает вывод, что «законность своего содержания не имеет, а является средством (формой) выражения не только основных общеправовых принципов, но и существования закона в целом. Уголовно-правовой принцип законности – это конкретная форма выражения социально-правовых идей равенства, гуманизма, справедливости и вины в уголовном законе»[72]. Такое понимание законности размывает понятие и содержание не только этого принципа, но и системы уголовно-правовых принципов в целом, делает неясным цель их существования. Продолжим мысль данного исследователя относительно того, что законность является формой выражения иных принципов: «Первоначально определяется уголовно-правовой запрет (принцип законности), в то же время, указывая на недопустимость применения закона по аналогии, данное положение связывается как с принципом справедливости, обеспечивая связь лишь с законодательно конкретизированными преступлениями и исключительно лицами, их совершившими, так и с принципом вины, так как не допускает объективного вменения. Затем в соответствии с принципом справедливости при нарушении указанного в законе запрета определяются общие начала индивидуализации наказания и применения иных мер уголовно-правового характера, способствуя установлению соразмерности степени общественной опасности преступления, обстоятельств его совершения и личности виновного»[73]. Как нам представляется, все принципы уголовного права, несомненно, имеют взаимосвязь, поскольку все они являются элементами единой системы. Что касается роли принципа законности, то его интегративное свойство заключается, в первую очередь, в том, что он связывает между собой принципы уголовного законодательства, которые, будучи нормативно закрепленными, становятся положениями закона и отступление от которых можно рассматривать как нарушение принципа законности. Однако каждый принцип уголовного закона имеет собственное содержание и сферу применения, поэтому опосредованное нарушение законности путем нарушения, к примеру, принципа вины лишает содержания сам этот принцип. Следовательно, можно говорить не о законности, а о законе как форме выражения некоторых принципов. Что касается принципов уголовного права, которые в законе не закреплены, а лишь пронизывают его, воплощаясь в отдельных его положениях, то здесь наоборот – прямое нарушение этих положений, т. е. закона, влечет за собой нарушение какого-либо уголовно-правового принципа, и в таком случае страдает в большей степени тот принцип, содержание которого затронуто, а не принцип законности.
Ученые, обращавшиеся к принципу законности в своих исследованиях, среди его компонентов называют различные черты, связанные с наказанием и его назначением. Так, Р. Р. Галиакбаров среди основных его черт законности выделяет определение уголовного наказания только в пределах и порядке, установленных законом; освобождение от уголовной ответственности и наказания по основаниям, предусмотренным уголовным законом; сбалансированное самим законом решение вопроса о пределах судейского усмотрения при применении норм уголовно-правового характера[74].
В. В. Мальцев, выделяя три аспекта этого принципа, на второе место ставит следующий: «Нет наказания без указания на то в Уголовном кодексе. Это требование выражается не только в том, что наказание должно полностью соответствовать системе и видам наказаний (ст. 44–59 УК), содержанию санкций норм Особенной части УК, но и определяться на основании общих начал и специальных правил его назначения (ст. 60–74 УК)»[75].
Н. А. Лопашенко одной из черт принципа законности называет то, что к лицу, виновному в совершении преступления, могут быть применены лишь указанные в законе наказания[76].
Помимо характерных черт, признаков, аспектов в литературе ведется речь о гарантиях принципа законности. Так, О. В. Олейник отмечает, что «принцип законности в уголовном праве может быть реализован только при наличии определенных гарантий, которые можно определить как систему закрепленных в уголовном законодательстве норм и деятельность правоохранительных органов по их применению, обеспечивающую правомерность поведения субъектов правоотношений, возникающих между государством и лицом, совершившим преступление»[77]. Согласимся с автором в том, что наиболее полно представить содержание данного правового принципа помогают именно гарантии его реализации, которые должны быть закреплены в уголовном законе.
Однако приведенные выше черты или гарантии законности характеризуют данный принцип как уголовно-правовой в целом, и даже на данном уровне исследователи отмечают значение принципа законности при назначении наказания.
Н. Н. Дударь, раскрывая содержание принципа законности как принципа назначения наказания, отмечает, что «согласно данному принципу суд при назначении наказания должен учесть положения Общей части Уголовного кодекса (основное начало), которые помогут ему правильно оценить совершенное преступление. Далее, избирается только такое наказание, которое предусмотрено действующим уголовным законом, и в пределах, установленных санкцией статьи Особенной части (следующее основное начало). В соответствии с принципом законности суд в обязательном порядке должен учесть характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновного и обстоятельства дела, смягчающие и отягчающие наказание, т. е. другие общие начала»[78]. То есть, по ее мнению, учет принципа законности выражается в учете общих начал назначения наказания. С этим утверждением трудно спорить, особенно если сказать, что законность выражается всегда в учете требований и норм закона, а общие начала назначения наказания закреплены в законе и являются его принципиальными требованиями. Однако ограничивается ли общими началами принцип законности и все ли общие начала назначения наказания являются его безусловным выражением? На эти вопросы постараемся ответить далее.
А. Д. Чернов шире смотрит на выражение принципа законности при назначении наказания, указывая, что он проявляется в неукоснительном соблюдении всех положений Общей части УК. Преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только Уголовным кодексом[79].
И.В. Жидких считает, что на институциональном уровне принцип законности составляют два требования: «1. Наказуемость деяния может быть определена только в Уголовном кодексе РФ. Иными словами, к лицам, виновным в совершении преступления, могут быть применены только те виды наказания, которые непосредственно предусмотрены уголовным законом… 2. Второе требование законности выражается в запрете аналогии при определении наказуемости деяния»[80]. Таким образом, этому автору сфера законности представляется еще более узкой и касается только определения самой наказуемости, а именно перечня наказаний в Общей части и, видимо, границ санкций в части Особенной.
Р.С. Бурганов предъявляет похожие требования к принципу законности назначения наказания, по его мнению, законность выражается в следующем: «1. Назначение наказания с учетом Конституции Российской Федерации. Данное требование поставлено на первом месте, исходя из системы источников уголовного права, где на первом месте стоит Конституция РФ… 2. Наказание и иные уголовно-правовые последствия совершения преступления определяются уголовным законом. Это выражается в двух моментах. Во-первых, в том, что нормы, касающиеся назначения наказания, должны быть закреплены в уголовном законе… Во-вторых, суд должен назначать наказание в строгом соответствии с уголовным законом. Это требование, в свою очередь, можно раздробить еще на несколько. Суд назначает наказание в пределах, установленных статьей Особенной части УК, предусматривающей ответственность за это преступление, с учетом положений Общей части УК, имеющих значение при рассмотрении конкретного уголовного дела… 3. Назначение наказания по аналогии не допускается»[81].
На наш взгляд, все требования принципа законности, перечисленные Н. Н. Дударь, И.В. Жидких, Р.С. Бургановым, в целом являются частями общего принципа назначения наказания, это касается и требования законности назначения наказания, и запрета аналогии назначения наказания. Несомненно, с этими требованиями трудно спорить, однако необходимо выявить своеобразие принципа законности в институте назначения наказания, показать, в связи с чем он столь важен именно на исследуемом этапе применения правовой нормы, также необходимо выявить дополнительные его черты наряду с общими. Признаки, присущие принципу законности назначения наказания и гарантии его реализации, должны являться характерными только для данного принципа, поскольку с их помощью можно четко отграничить сферу его действия от сферы действия других принципов назначения наказания.
Первой специальной гарантией реализации принципа законности при назначении наказания, выражающей качественный элемент системы, является тот факт, что суд может назначить только такое наказание, которое перечислено в перечне видов наказаний и законодательно закреплено в ст. 44 УК РФ. Суд не вправе по собственному усмотрению придумывать иные наказания, не указанные в перечне, также суд не вправе изменять порядок применения наказания. У суда нет возможности назначать наказания, которые являются только основными, в качестве дополнительных, и наоборот, суд не должен произвольно изменять название наказания в приговоре по сравнению с нормативно-закрепленным его наименованием. В соответствии с этим же элементом судом не должны быть назначены те виды наказания, которые не введены в действие. Такими наказаниями в данный момент являются арест и принудительные работы. Так, по приговору Волгоградского областного суда от 23 июня 2011 г. М. осужден за совершение совокупности преступлений, включающей преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 116 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ), за которое ему назначено 2 месяца ареста. Судебная коллегия, рассмотрев уголовное дело по кассационным жалобам осужденного и его защитника, изменила приговор, так как суд, назначая М. по ч. 1 ст. 116 УК РФ наказание в виде ареста, не учел, что согласно Федеральному закону от 13 июня 1996 г. № 64-ФЗ «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации» (с последующими изменениями) положения УК РФ о наказании в виде ареста вводятся в действие федеральным законом после вступления в силу УИК РФ по мере создания необходимых условий для исполнения этого вида наказания. Поскольку в настоящее время арест не введен в действие федеральным законом, он не мог быть назначен виновному ни при каких обстоятельствах (Определение от 31 августа 2011 г. № 16-О11–44)[82]. В данном случае нарушен принцип законности назначения наказания.
Подобное нарушение принципа законности можно усмотреть при применении дополнительных видов наказания, например, в следующем случае. Судебная коллегия Верховного Суда РФ изменила приговор А., указав следующее: назначая А. наказание по ч. 5 ст. 33 и ч. 2 ст. 209 УК РФ и по совокупности преступлений, суд, кроме наказания в виде лишения свободы, назначил и дополнительное наказание в виде ограничения свободы сроком на 6 месяцев, тогда как данный вид наказания введен в действие с 10 января 2010 г. и не мог быть назначен А. за преступление, совершенное в 2002 г.[83]
Процедурный элемент системы гарантий реализации принципа законности выражает определенную последовательность действий, связанных с неукоснительным соблюдением правил, особенностей и критериев назначения отдельных видов наказаний. Назначая виды наказания, не связанные с изоляцией от общества, суд обязан соблюдать особенности их применения. Данное требование неоднократно конкретизировалось Верховным Судом РФ. Например, в Обзоре надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2 полугодие 2011 г. в п. 2.1.1 указано, что при назначении наказания в виде исправительных работ суд в соответствии с ч. 3 ст. 50 УК РФ в приговоре должен определить процент удержаний из заработной платы осужденного в доход государства[84], а в п. 2.1.2 того же Обзора указано, что по приговору Тюменского областного суда от 29 ноября 2010 г. В. осужден по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ к 10 годам лишения свободы с ограничением свободы на 1 год. Судебная коллегия при рассмотрении дела по надзорной жалобе осужденного установила, что суд вопреки требованиям ч. 1 ст. 53 УК РФ при назначении В. дополнительного наказания в виде ограничения свободы не установил ему конкретные ограничения, предусмотренные этой нормой закона. Из чего сделан вывод, что при назначении наказания в виде ограничения свободы суд в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ в приговоре должен установить осужденному конкретные ограничения[85]. Применительно к наказанию в виде исправительных работ Верховный Суд РФ разъяснил, что необходимо указывать вид их отбывания (как и вид места отбывания лишения свободы). Этот вопрос определяет сущностное содержание наказания и поэтому специально предусмотрен в ст. 50 УК РФ[86].
Также согласно требованиям п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 г. № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» в резолютивной части приговора следует указывать способ исчисления штрафа и сумму штрафа в денежном выражении[87]. При отсутствии таких указаний приговор будет незаконен.
Следующий функциональный элемент системы гарантий законности при назначении наказания выражает количественные характеристики наказания и касается соблюдения законодательных пределов наказания, что подразумевает под собой соблюдение как минимального и максимального размеров наказания, предусмотренных для каждого вида в статьях Общей части уголовного закона, так и соблюдение таких размеров, предусмотренных санкцией соответствующей статьи Особенной части. В целом обозначенная гарантия совпадает по содержанию с общим началом назначения наказания, указанным в ч. 1 ст. 60 УК РФ, согласно которому наказание назначается «в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса, и с учетом положений Общей части настоящего Кодекса». Однако согласимся с Л.Л. Кругликовым, что «положения Общей части УК при назначении наказания используются судом в двух планах. Во-первых, для уточнения законодательных пределов, границ санкции уголовно-правовой нормы. Во-вторых, в самостоятельном значении»[88]. Для характеристики указанной гарантии законности при назначении наказания нас интересуют именно правовые нормы, которые влияют на увеличение или уменьшение пределов санкции, по сравнению с пределами, обозначенными в санкции статьи Особенной части. Совершенно справедливо Е. В. Благов отмечает, что смысл введения в ст. 60 УК РФ оговорки об избрании наказания «с учетом положений Общей части настоящего Кодекса» видится в конкретизации указания на пределы, в которых следует определять наказание, если они полностью не обозначены «в соответствующей статье Особенной части»[89], однако дополним, что положениями Общей части могут быть конкретизированы даже и в полной мере обозначенные пределы, это касается, например, применения различных специальных правил назначения наказания. В судебной практике встречаются ошибки, которые касаются необоснованного выхода за пределы санкции статьи Особенной части. Например, 23 сентября 2010 г. Президиум Ростовского областного суда рассмотрел уголовное дело по надзорным жалобам осужденного Куприна А.А. на приговор Таганрогского городского суда Ростовской области от 22 декабря 2008 г., которым Куприн А.А. признан виновным по ч. 1 ст. 171 УК РФ и приговорен к обязательным работам сроком 300 часов. В надзорных жалобах осужденный выражает несогласие с состоявшимися судебными постановлениями. Вместе с тем приговор суда и кассационное определение в отношении Куприна А.А. подлежат изменению по следующим основаниям. Суд первой инстанции назначил Куприну А.А. по ч. 1 ст. 171 УК РФ наказание в виде обязательных работ сроком 300 часов. Между тем санкция ч. 1 ст. 171 УК РФ предусматривает наказание в виде обязательных работ сроком от 180 до 240 часов. При таком положении суд вышел за верхний предел санкции статьи, что недопустимо при назначении наказания[90].
Интерес представляют ситуации, связанные с определением пределов наказания при обратной силе уголовного закона. Так, Верховный Суд РФ отметил, что в случае исключения нижнего предела некоторых видов наказаний, которые назначались лицу, суд должен квалифицировать преступление по новому уголовному закону и на основе общих начал назначения наказания назначить наказание в меньшем размере[91]. В судебной практике подобная позиция нашла следующее отражение: как усматривается из постановления Псковского районного суда, при пересмотре приговора указанные требования закона судом были выполнены не в полном объеме. По приговору В. осужден по п. «а» и «в» ч. 2 ст. 163 УК РФ (в ред. Федерального закона от 8 декабря 2003 г. ФЗ-162) к 4 годам лишения свободы. Федеральным законом от 7 марта 2011 г. № 26-ФЗ в ч. 2 ст. 163 УК РФ внесены изменения в части снижения нижнего предела наказания в виде лишения свободы с 3 лет до 2 месяцев, что улучшает положение осужденного. Обоснованно переквалифицируя действия В. по п. «а» и «в» ч. 2 ст. 163 УК РФ в редакции Федерального закона № 26-ФЗ по приговору, суд первой инстанции оставил без изменения назначенное наказание по данной статье, что противоречит требованиям ст. 10 УК РФ и общим принципам назначения наказания. Учитывая изложенное, президиум полагает, что назначенное В. наказание по п. «а» и «в» ч. 2 ст. 163 УК РФ (в ред. Федерального закона от 7 марта 2011 г. № 26-ФЗ) подлежит снижению[92].
Однако не только применительно к наказанию в виде лишения свободы у судов имеются трудности в установлении пределов наказания. Кировский областной суд, отменяя приговор суда первой инстанции в отношении А., осужденного за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 291 УК РФ, к штрафу в сумме 15 000 руб., указал, что основанием отмены послужило нарушение ч. 2 ст. 46 УК РФ, предусматривающей, что размер штрафа, исчисляемого исходя из величины, кратной сумме взятки, не может быть менее 25 000 руб.[93] В данном случае применено разъяснение относительно штрафа, назначаемого исходя из принципа кратности сумме взятки, содержащееся в утвержденных Президиумом Верховного Суда РФ 27 июня 2012 г. Ответах на вопросы судов[94].
Также к количественному элементу отнесем обязанность суда неукоснительно следовать закрепленным в законе правилам назначения наказания, которые влияют на определение максимума и минимума возможного назначенного наказания. В том числе помимо общих начал назначения наказания суд обязан соблюдать специальные правила назначения наказания. Учитывая многообразие преступлений, в законе закреплены различные специальные правила назначения наказания, применение которых порой вызывает затруднения на практике. Имеют место различные варианты сочетания таких специальных правил, которые могут оказывать влияние на определение меры наказания. Задача правоприменителя состоит в том, чтобы итоговая мера наказания соответствовала всем обязательным для применения в данной ситуации специальным правилам, а именно необходимо сначала обратить внимание на закрепленные пределы наказания с учетом санкции статьи и положений общих начал, затем выявить все подлежащие применению специальные начала, обозначить последовательность их применения, с их учетом скорректировать пределы наказания и, руководствуясь критериями индивидуализации, выявить конечную меру наказания внутри пределов наказания.
Что касается запрета назначения уголовного наказания по аналогии, то данное требование вытекает из общего запрета применения уголовного законодательства по аналогии, это касается и запрета аналогии наказаний, и аналогии правил назначения наказания. Однако в связи со сказанным представляется противоречивым факт существования в ст. 61 гл. 10 УК РФ открытого перечня смягчающих наказаний. А.А. Арямов отметил, что «перечень смягчающих наказание обстоятельств подлежит расширительному толкованию, т. е. суд может признать смягчающим и такое обстоятельство, которое не указано в ч. 1 ст. 61 УК РФ, но по своему характеру аналогично тем, которые содержатся в законодательном перечне. В данном случае уместно поставить вопрос о присутствии признаков аналогии закона в уголовном праве (что категорически отрицается ортодоксальной уголовно-правовой доктриной)»[95]. Наличие признаков аналогии здесь обусловлено принципом гуманизма, так как признание смягчающими обстоятельств, не указанных в перечне, призвано улучшать положение виновного.