Виктор Куркин
Обретение слов Иисуса
«И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме».
Иисус (Мат.5:15)
Бессонница
Ничто не предвещало чего-то необычного. Был конец апреля. Обычный четверг – со школой у троих старших детей, с домашними уроками на пятницу и с художкой у дочери Маши – подошел к концу. Угомонившись, все легли спать. Моя жена Наташа почти сразу уснула, а я все ворочался с боку на бок.
По натуре я жаворонок, а лучше сказать – курица. Уже в девять вечера у меня слипаются глаза. А тут – дело к полуночи, а сна нет, как нет. «Наверное, Бог побуждает меня молиться», – подумал я, вставая с постели.
Я вышел на кухню, сел за стол и начал просить Господа посетить местную церковь. Я подолгу молился такой молитвой вот уже несколько месяцев и ничего особенного не ожидал. Но на этот раз было по-другому. Не успел я произнести и нескольких фраз, как внутри меня прозвучал Голос: «Напиши книгу о жизни Моего Слова».
Я застыл в изумлении. И было от чего. В разное время четыре человека, любимых и уважаемых мною, предлагали мне написать такую книгу. Но всякий раз я отвечал отказом. И вот теперь, когда осмысление феномена Слов Иисуса, державшее меня до того года три, казалось, перестало волновать меня, и почти год я был погружен в совсем иную проблематику, теперь – снова это?!
Глава 1
Живые и лживые
– Ваня, ну что же ты? Обещал навестить меня, а не едешь…
– Буду через час, – с готовностью ответил в трубку Ванин голос.
Именно столько нужно, чтобы добраться от дома в Марусине, где живет Иван, до моего дома в Молокове. Я отключил мобильник, критически окинул взглядом блюдо с оладьями, думая о том, чем буду угощать друга. И принялся ждать.
Я видел Ивана Асачёва в последний раз три с лишним месяца тому назад, в середине декабря 2006 года. Он навестил меня в психиатрической клинике. Как раз в тот день мне вкололи какую-то дрянь, сказав, что это витамины. Во рту ужасно сохло. Я едва мог дышать. Общаться было тяжело. Извинившись, я откланялся и лег в кровать, не снимая больничной пижамы. Иван прошел в палату, склонился надо мной.
– Я люблю тебя, Витя, – тихо сказал он и поцеловал меня в лоб, как покойника.
Я уже проваливался в медикаментозное забытье, но все же успел обнять его и шепнуть в ответ:
– Я тоже люблю тебя, Ваня, и всегда любил.
И это была правда.
Я считал его святым
Когда началась наша дружба? Пожалуй, с поездок в Павловский Посад. Ивану поручили организовать там церковь. Мы оба учились в теологическом институте. На одном курсе. Ваня тогда ездил на служебной бежевой «Волге». Вдвоем, втроем, вчетвером мы ездили туда из Москвы по три раза в неделю. А когда откуда-то из гаража выкатили еще и желтый «Москвич», то на двух легковушках команда разрасталась до десяти. Прямо из Посада Иван вез всех к себе. В маленькой двухкомнатной квартирке нас ждал вкуснейший ужин. Кто-то оставался еще и ночевать…
Ольга, жена Ивана, родом, как и он сам, из Вильнюса, соединяла в себе литовскую вежливость и русское радушие. Тогда мы все были молоды и мало что понимали в жизни, но сегодня, оглядываясь назад, я дивлюсь тому, как она все это несла с тремя детьми на руках, один из которых был грудным…
Ваня всегда был удивительным человеком. Я считал его святым. И до сих пор ставлю его себе в пример. Служить рядом с ним было благословением. Но годы учебы в теологическом институте завершались, и надо было определяться на самостоятельное служение.
Один из преподавателей института американец Терри Таунсенд в декабре 1992-го года открыл в Москве Интернациональную церковь. Теперь он хотел начать при ней русское служение. Для этой цели он присмотрел меня, уже год приносившему ему на подпись листочки о прохождении церковной практики. Я понимал все выгоды его предложения стать пастором русского служения. Но сердцем я был с теми, кто служил в Посаде.
Первое время удавалось совмещать служение в обеих церквях. С утра я и мой сокурсник Михаил Шабронов помогали в Интернациональной в центре Москвы, а к четырем часам дня мы были уже за семьдесят километров от столицы. И все бы так и шло. Но однажды Иван решил проводить собрания посадской церкви по утрам. Это поставило нас перед выбором. Михаил выбрал Посад, а я, поплакав в подушку, дал согласие на пасторское служение в Интернациональной.
Опыт работы с пастором Терри стоил всех лет обучения в институте. Однако он через год уехал, успев благословить мой брак с Наташей. После него последовала череда временных пасторов, служивших, кто по году, кто по три месяца. Понятно, что в таких обстоятельствах вся рутинная работа легла на меня, бессменного второго человека в церкви. И я бы, наверное, так и тянул свою администраторскую лямку, если бы не одно удивительное происшествие.
Поворот событий
Оно случилось в начале апреля 2000-го года. Было солнечное утро. Я проснулся. Сел на край кровати. Привычно сунул ноги в тапочки. И уже готов был встать, как услышал внутри себя Голос:
– Отдай Мне себя самого.
Я никогда не слышал никакого голоса внутри себя и был явно озадачен. Но Голос повторил:
– Отдай Мне себя самого.
Я не знал, что и подумать. Во-первых, я считал себя уже отданным Богу. Я служил пастором русского служения в Интернациональной церкви. Я старался. К проповедям готовился очень тщательно. Вокруг меня сложилась достаточно сплоченная команда. Церковь собиралась в центре Москвы. Сто пятьдесят моих прихожан любили меня и щедро жертвовали на служения. И вот – «отдай себя самого». Получалось, что я еще не был достаточно посвящен…
– Ну, хорошо, – вслух рассуждал я, – я согласен на большее, но как это сделать?
Однако идей никаких не было.
В те дни я решился даже на такое. Я сказал Богу:
– Господи, Ты хочешь, чтобы я отдал себя. Забирай, вот он, я!
Но ничего не произошло. Проведя еще пару дней в размышлениях по этому поводу, я, наконец, догадался спросить Господа об этом прямо:
– Боже, что я должен сделать, чтобы отдать Тебе себя самого?
И Голос ответил:
– Молись три часа в день.
Это было, что называется, в точку, потому что молился я мало и даже комплексовал по этому поводу. Я вспомнил, как однажды пастор Терри пригласил меня прочитать лекцию его студентам в Теологическом институте. Лекция удалась, посыпались вопросы. И тут Терри вдруг говорит:
– Виктор, расскажи студентам про свою молитвенную жизнь.
В ту минуту я пережил страшный конфуз, потому что рассказывать было нечего. И хотя тогда я что-то на ходу припомнил про пешие прогулки по лесу, которые совершал по пути на работу и что-то там еще, но в душе я знал про себя – молитвенник я никакой. Поэтому, когда Господь сказал мне: «Молись каждый день по три часа», – я был внутренне готов к такому повороту событий.
И я начал молиться. Моя семья жила на ту пору в Ясеневе, на улице Айвазовского. Двор нашего дома примыкал к Тропаревскому парку, а на другой стороне улицы зеленел Битцевский лес. Каждое утро я стал уходить на природу для молитвы. Я громко славил Господа на языках. Случайные прохожие обходили меня стороной, что и было нужно.
Тут всё и обнаружилось
Первые перемены в моем служении в результате регулярных многочасовых молитв стали появляться уже в первый месяц. На воскресных собраниях стали происходить исцеления. Это случалось так. В конце собрания внутри меня вдруг звучало название болезни. При этом на меня сходила дерзновенная вера, и я говорил, что Дух Святой исцеляет кого-то от болезни, и называл от какой именно. Иногда мне было известно, в какой именно части зала это происходит. Однако когда служение завершалось, от моей веры не оставалось ничего. Я трепетал от конфуза и страха при одной мысли, что ничего на самом деле не происходило.
Так миновали недели три. Первое свидетельство о произошедшем чудесном исцелении я услышал от Михаила Резника, своего прихожанина и сокурсника по теологическому институту. У него была аллергическая экзема на руках, и она исчезла. От радости я готов был целовать его исцеленные руки.
Потом случилось исцеление Валентины Рулевой, известной в церквях по служению детям. Двадцать девятого апреля она была на моем служении. В тот день меня опять накрыла вера. Пришло сверхъестественное знание об исцелении женских органов. Моя рука самопроизвольно указала направление, где это происходит. Я объявил об этом в микрофон. И всё.
Остальное я узнал от самой Валентины. Оказалось, у нее был рак третьей степени.
Время было упущено, и специалисты в Далласе (Техас), на которых вышли ее американские друзья, посмотрев снимки, мягко отказали, сославшись на тяжесть перелета. Но в Москве за операцию взялись. Однако наступали майские праздники. Ее лишь осмотрели и назначили день госпитализации после дня Победы. Когда Валентина пришла десятого мая ложиться в больницу, ее решили осмотреть еще раз. Тут все и обнаружилось. Рака не было.
После этого случая свидетельства множились, как снежный ком. Я даже перестал их запоминать. Однажды, уже после того, как сатана разрушил все мое служение, и я уже год работал на стройке нарядчиком третьего разряда, ко мне в метро подошла женщина, чтобы поблагодарить за исцеление. Оказалось, у нее была гангрена. Была назначена операция по ампутации пальца на правой ноге. Она приехала на наше воскресное собрание и исцелилась.
До потери дна
Тогда же, в 2000-м году я был полон энтузиазма и наращивал молитвенные обороты. Я учился быть послушным Духу. Теперь я много пел на языках. Мне стал понятен внутренний смысл многочасового моления. Дух вел в глубины Его власти. Именно на это требовалось время. Лучшее описание этого процесса я нашел у пророка Иезекиля в 47-й главе.
1 Потом привел он меня обратно к дверям храма, и вот, из-под порога храма течет вода на восток, ибо храм стоял лицом на восток, и вода текла из-под правого бока храма, по южную сторону жертвенника. 2 И вывел меня северными воротами, и внешним путем обвел меня к внешним воротам, путем, обращенным к востоку; и вот, вода течет по правую сторону. 3 Когда тот муж пошел на восток, то в руке держал шнур, и отмерил тысячу локтей, и повел меня по воде; воды было по лодыжку. 4 И [еще] отмерил тысячу, и повел меня по воде; воды было по колено. И еще отмерил тысячу, и повел меня; воды было по поясницу. 5 И еще отмерил тысячу, и уже тут был такой поток, через который я не мог идти, потому что вода была так высока, что надлежало плыть, а переходить нельзя было этот поток. 6 И сказал мне: "видел, сын человеческий?" и повел меня обратно к берегу этого потока. 7 И когда я пришел назад, и вот, на берегах потока много было дерев по ту и другую сторону. 8 И сказал мне: эта вода течет в восточную сторону земли, сойдет на равнину и войдет в море; и воды его сделаются здоровыми.
Проповедь о погружении в Дух с помощью молитвы на языках до потери дна под ногами, т. е. до отказа от своей власти над происходящим в пользу власти Святого Духа, стала моей визиткой. Я проповедовал ее всюду, куда бы меня ни приглашали. И она имела успех. Молитвенный энтузиазм, охвативший мою церковь, перешел и на некоторые другие.
После того, как спустя несколько месяцев, у меня начались пророческие проявления, я понял одну простую вещь. Дух Святой целостная личность. Он не инвалид-фронтовик, который оставил ноги в окопах. Всё Его – при Нем. Поэтому не нужно специально искать Его даров или плодов. Нужно стяжать Его Самого в Его Божественной власти. Все остальное прикладывается.
Так и происходило. Теперь я ничего не делал в церкви, не достигнув необходимой глубины помазания. И когда оно сходило, все случалось само собой. Люди десятками получали Крещение Духом Святым. Там, на глубине Божьей, им было достаточно согласиться с шестью предложениями моего наставления в вере, чтобы получить знамение иных языков. К нам приходили верующие из других церквей, у которых не получалось заговорить на языках десятками лет, и они обретали молитвенный дар с ходу.
Новогодний подарок
В ночь на 30-е декабря уходящего 2003-го года меня ждал большой сюрприз. Господь дал мне дар истолкования языков. Это тоже произошло само собой. Я вообще не думал об этом и никогда этого не просил.
Был поздний вечер. Все в доме легли спать. Я же спустился вниз, на первый этаж, и стал тихонько молиться. Вдруг параллельно словам на иных языках во мне стал звучать русский текст. Он лился и лился – столько, сколько лилась молитва. Я прерывал молитву – прерывался и текст. Начинал ее снова – текст возобновлялся. Это было чудесно. Способность слышать значение молитв на языках осталась с той ночи со мной и возобновлялась всякий раз, когда я этого хотел.
Дар истолкования научил меня некоторым вещам. Я заметил, что Дух Святой всегда обращается в молитвах к Отцу. Я припомнил, что так делал и Иисус, будучи на земле. Я стал молиться так же. Зачастую истолкование молитвы переходило в пророчество. В таких случаях оно давалось как ответ на истолковываемую молитву. Мне стали понятны многие пророческие тексты Исайи и других пророков, где пророческие молитвы чередуются с собственно пророчествами. Случалось, что, слушая истолкование собственных молитв, я узнавал нечто новое о Боге, Его мыслях и чувствах.
Хорошо помню один такой случай. Уединившись в своей бане, которая служила мне летним молитвенным домиком, я молился на языках и слушал ее истолкование. К моему удивлению Дух во мне молился об Израиле. Господь сокрушался о том, что на Его земле Его народ не знает Его. Это было тем более удивительно, что я своим собственным умом никогда не акцентировал в своих мыслях, тем более в своих осознанных молитвах, эту главную проблему еврейского народа.
Неправедное решение
Где был в то время Иван? Он часто приходил на мои служения вместе со своей семьей. Однако начавшийся в конце лета 2004-го года спор с Представительством «Ассамблей Божьих» об офисе на Стромынке развел нас по разные стороны баррикады. Иван был связан служением с теми, кому я противостал.
В самом начале конфликта он попытался остановить меня. Он приехал ко мне домой в середине того злополучного августа и терпеливо выслушал все мои аргументы. Он ничем ни на что не возразил. Только, когда мы прощались у ворот, он обнял меня и шепнул: «Еще не поздно все исправить». Сказал так и уехал.
А я остался стоять у ворот. Отчего я тогда не прислушался к его словам? Мне было так плохо на душе весь тот август из-за решения самовольно продать офис! А после общения с Иваном на сердце пролился свет и мир. Я не мог не заметить этого знака свыше. Зачем же я проигнорировал его! Впрочем, я знаю, что удержало меня во зле – это позиция моего ближайшего окружения в собственной церкви. Именно их злой энтузиазм, спровоцированный моим неправедным решением, пересилил тихо сказанное Иисусом через Ивана. Так я отверг в тот день явное свидетельство Духа, за что и поплатился крушением карьеры через два с половиной года.
Из-за офиса на Стромынке разгорелась целая война. Евангелие Христа оказалось забытым. Часть людей вышла из моей церкви, приняв позицию другой стороны. Были целые церкви, которые отвернулись от нас. Это подтолкнуло нас искать новых друзей, которые, увы, ими не оказались. Я все больше времени и сил тратил на апологетику своей неправды, стремясь заручиться поддержкой окружающих. Все это в совокупности привело к тому, что церковь перестала расти.
Это выглядело верой
Сложилось противоречие, очевидное для всех, и оно требовало объяснения. На наших собраниях по-прежнему происходили чудеса, но проходили они в полупустых залах. Народ к нам явно не шел. Налицо был кризис. Нужно было искать выход. В этой ситуации ко двору пришлась идея скорого общероссийского пробуждения.
Чем она так привлекала нас? В стяжании пробуждения нас устраивали две вещи. Во-первых, не надо было искать собственные ошибки и что-то менять в себе. Во-вторых, виноватыми в кризисе, в котором мы оказались, становились окружающие нас люди, они-де «спали», а «пробудить» их мог только Бог. Словом, мы признали наши проблемы временными, а характер трудностей независящим от нас. Выход виделся в Боге и только в Нем. Это звучало громко и выглядело самой что ни на есть верой.
В декабре 2005 года, ровно за год до катастрофы, на общем собрании церкви мы приняли в качестве главной своей цели стяжание пробуждения в Москве и во всей России.
Мы стали готовиться к выездной церковной конференции в Костроме. Отчего там? Мы уже приезжали туда с трехдневным служением. Тогда состоялось пять собраний, и, как минимум, на трех из них мы имели ни с чем несравнимое переживание близости Бога. От мощнейшего Божьего присутствия нас почти покидали физические силы. Мне казалось, что еще немного, и я просто умру. Опыт был ошеломляющий. Мы плакали, как дети, покидая Кострому. По приезде мы сутки не могли прийти в себя. На ближайшем воскресном собрании мы только об этом и говорили. В Библии мы могли найти нечто похожее разве что у пророка Даниила, гл.10, ст.8–11 или в Откровении, гл.1, ст.17.
Понятно, почему и зачем мы снова ехали в Кострому. На этот раз я решил развить некое учение о пробуждении. Люди, наслышанные о сенсационном опыте предыдущей поездки, ждали встречи с Богом. Но первые два дня конференции прошли вхолостую. В ночь на третий день я понял, что вся эта затея о науке про пробуждение не Божья. Дух Святой не помазывал нас. Я резко сменил курс, спасая конференцию от провала, и под занавес проповедовал слова Иисуса о терпении и о том, что нельзя искусственно стимулировать пробуждение. Бог посетил нас. Люди плакали. Мы вернулись в Москву умудренные. Казалось, мы получили хороший урок. Но, увы, наша память оказалась короткой.
В мае 2006 года мы выиграли войну за офис, в ходе которой я и мои люди опустились в нравственном отношении до самых постыдных вещей. Я даже не подозревал, какой сатанинской западней окажется эта победа. Лето я провел, можно сказать, почивая на лаврах. И хотя я продолжал молиться, но делал это без особого энтузиазма. Но вот настала осень, и я вновь повел церковь на штурм духовных вершин. Мысль о стяжании пробуждения вновь овладела нами. Только на это раз мы перестали уповать на рациональные схемы из книжек.
Мы стали выезжать на трехдневные моления с постом. И делали это каждый месяц. На одном из них, кажется, это был конец сентября, открылось, что пробуждение – это ни что иное как явление реальности Небесной церкви в ситуацию земной общины. Пробуждение предстало в виде лестницы Иакова, соединяющей Небо и землю. После этого мы полностью сосредоточились на поиске сверхъестественных ключей к раскрытию над нами Небес. Поразительно, но никто из нас не увидел в этом признание того факта, что Небеса над нами… фактически закрыты.
Всё развивалось так стремительно
На этом фоне в моем пророческом служении произошла знаменательная перемена.
Пророческие вести, которые и до этого часто звучали на молитвенных собраниях, стали намного объемнее. Некоторые из наших людей стали записывать их на диктофон. Мы распечатывали их и прикладывали к нашим воскресным бюллетеням. И все бы оно так и шло, пока в одном из пророчеств не прозвучали примерно такие слова: «Вам дано малое, но если вы поверите в него, оно скоро станет большим». Я высказал догадку, что это малое, в которое надо поверить для того, чтобы состоялось пробуждение, и есть те слова посылаемых через меня вестей.
Идея была горячо поддержана. И началось лихорадочное изучение слов получаемых пророчеств. Они казались очень близкими к библейским. Группа, созданная мной для изучения их, находила на каждую их фразу по пять-семь параллельных мест из Библии. И чем больше мы их изучали, тем чаще они случались и тем пространнее становились. Объемы работы росли с каждым днем. Андрей Гальцов, один из самых близких ко мне людей в ту пору, даже бросил работу и поселился в офисе, чтобы хоть как-то успевать перелопатить все это.
Необходимость излагать пророчества на бумаге позволила увидеть, что перед нами ни что иное, как изложенные в свободном ритме стихи. «О, это, как псалмы Давида!» – ободрили мы себя. Задача грамотно выставить абзацы обнажила главную тему принимаемых нами слов. К нашему изумлению ей оказались новые имена Бога. «О, это чем-то похоже на комментарии об именах Бога», – вспомнил мы. Параллельно этому мы открыли для себя еще и практическую вещь. Мы заметили, что когда мы строили свои молитвы на словах, получаемых из последних стихотворных пророчеств, на нас сходило особенное помазание. «О, это Дух Святой так маркирует Свою истину!» – заключили мы. После этого не только молитвы, но и сами пророчества стали сопровождаться такой небывалой силой, что люди, слышавшие их, не могли стоять и, рыдая, падали ниц на пол.
Всё развивалось так стремительно, что мы потеряли всякую здравость и чувство меры. Я перестал возвращаться домой на ночь и молился сутки напролет. Мы закупили настенные пробковые доски, развесили их по всему периметру нашего молитвенного зала и вывесили на них тексты пророчеств. Теперь всех приходящих на молитву я ставил лицом к доскам, чтобы молиться на основании свежеполученных пророческих слов. Казалось, ключ к пробуждению был в кармане.
