В. Корбл
Последняя дружба существа и человека
От последних картин Диота аж в дрожь бросало и хотелось запрятать своё дурное тело, решившее побежать, ни свет ни заря, в лес – под одеяло.
“– Она могла убить меня. Я лишь чудом уцелел. Если бы не мой мужественный вид, который её явно напугал, то я бы сейчас лежал у берега реки с вырванными сердцем и глазами!” – Думал он.
Но она всё равно не выходила из его головы и он мечтал, в силу юношества, вновь её встретить, но от одной мысли о встрече с Дриадами – его глаза переставали видеть, а сердце заходилось и он нервно глотал воздух.
На утро он проснулся с первым лучом света и решил, что раз она в прошлый раз его испугалась, то и в этот не осмелится ему навредить, он захватил с собой деревянный меч и попытался спрятать его за спиной, но рукоять всё равно выглядывала.
– Пусть знает, что я с оружием! – Громко заявил он и побежал в лес.
Ама-Клая тоже не дремала и человек её роста ей был интересен, как ей казалось – больше с эмпирической точки зрения. Она хотела его расспросить о быте людей. Сами Феи редко могли себе позволить вылезти к людям. Уж сильно они отличаются от них и даже любой, самый искусный, костюм не поможет. А тут настоящий человек, немного глуповат и боязлив, но человек. Который мог бы рассказать много интересного о себе и себе подобным.
На утро она вновь вышла на охоту в поисках людей и заняла выжидательную позицию у входа на опушку, где в прошлый раз поймала неплохой улов. Слёз, добытых с малыша, хватило на целый неплохой обед её семьёй и даже на завтрак осталось пару капель.
Диот не заставил себя ждать и явился со вторыми лучами солнца. Она заметила его ещё на подходе и только он перешагнул границу леса она выбежала ему за спину.
– Стой! Грязная Дриада! – Закричал он, доставая меч. – Клянусь, я снесу тебе голову, если не замрёшь.
Ама-Клая рефлекторно отдёрнулась от него, но вскоре взяла себя в руки.
– Этим куском дерева? – Она сделала шаг к нему. – Смотри себя не порань. – Смеялась она.
Диот со всего размаху огрел её по руке, зацепив плоть лишь краешком.
Дриады, как и остальные Феи, очень чувствительны, да ещё их лица… Учёные Эльфы, признали Нимф и Дриад самыми эмоциональными существами во всём мире: на их лицах, в среднем, в два-два с половиной раза больше мимических мышц, чем у людей и в десять раз большем чем у угрюмых Гномов. Поэтому не стоит обижаться на вечно хмурых подгорных жителей – они просто не в силах передать собственные чувства.
Ама-Клая скорчила самую грустную рожу: ноздри раздулись, волосы поблекли, цвет лица переменился в мертвецкий, брови опустились и закрыли глаза, а из рта вырвался стон, распугавший всех окружающий птиц и зверей. Слёз она не пустила, но всем своим видом она пронзила Диота в самую душу, минуя сердце. Не успел он и слова сказать, как она скрылась в глубине леса.
Как же нашего героя мучала совесть! Он не мог и шевельнутся в отчаянье лишь отбросил злосчастный меч куда подальше, лишь спустя десятки минут он сумел передвинуть собственное тело и умчался домой.
Целый день он ходил как пёс, лишённый хозяина. Ама-Клая была знакома ему всего второй день, а в голову его пробралась основательно. Родственники донимали его вопросами и расспросами, а ответить он им не мог. Он дал обещание, что смолчит о ней, она свою часть уговора выполнила и вывела его домой, а он ей мечом по руку полоснул. Как так можно? Он ужасный человек. Он больше не думал о тех мерзостях с человеческими глазами и сердцами, он не считал её монстром.
“– Монстр попросту не в состоянии так обижаться! На это способно лишь хорошее существо. Каковым Дриада и является – это однозначно!”
Он места себе не мог найти в доме, лишь бы его совесть не нависала над ним, но он знал одно: на утро он снова придёт на ту поляну и принесёт извинения Ама-Клаи.
Он вновь пришёл на поляну с самого утра, но уже с букетом из одного цветка лаванды и двух ирисов. Он долго сидел на поляне вслушиваясь в каждый звук, но казалось, природа обиделась на него и даже птицы прекратили свои песни в назидание Диоту. Он оставил цветы и пошёл обратно.
На утро нового дня он прибежал с самого утра и по пути вновь нарвал цветов, но таких как вчера найти не получилось и пришлось довольствоваться обычными полевиками. Зайдя на поляну, он удивился. Те цветы, принесённые им, не засохли, а даже наоборот, они приросли к земле. Они вросли в почву и пустили корни! А их стебли уже успели окрепнуть и у одного ириса пошёл новый лист, а у лаванды появилась вторая, ещё маленькая, головка. Диот не стал их рвать и лишь положил новый букет рядом со старым, а сам ушёл прочь.
