Владимир Фриче
От войны к революции
– Они рехнулись! – Генерал имел в виду улицу Вильгельма. И он погрузился в мрачное раздумье. Знамя, пропитанное кровью коронованных особ и высоких сановников! Бесстыдно! Позорно! И показалось ему: над собою он слышит шорох и треск распада.
То было знамя над посольством Советской Социалистической Республики России!
Все учащаются признаки, что красное знамя революции, столь ненавистное генералу, взовьется и над Вильгельмштрассе.
Вот дом, набитый жильцами, все больше беднотой. Трагические в нем разыгрываются порою сцены. Призванный на фронт чахоточный интеллигент отравляет газом себя, жену и малолетних детей – без него они все равно погибнут от голода. Здесь же живет и призванный в армию студент, тот, который оказал такое большое влияние на дочь генерала (Аккерман, «Сеятель»). Для него ясно, что это за война и что это за общество, породившее войну. В его комнате собираются какие-то странные молодые люди – среди них порою и девушка (говорят, дочь высокопоставленного военного) – и всю ночь напролет идет между ними жаркий спор.
Для этих молодых людей не существовало ничего священного. Министры – просто дураки и преступники. Генералы – расфранченные шуты! Дипломаты – самодовольные франты! Такой же разбойничьей шайкой были для них государственные люди иностранных держав. Германское правительство – это банда анархистов, толкающих страну в пропасть.
Совсем иного мнения были они об этих русских… Воры, разбойники – так их называли все. Для них это были святые.
Да, совершенно заново надо построить мир, и они, эти молодые люди, одни только и знали, как это сделать.
Долго обдумывал студент, как бы целесообразнее бросить в массы свой новый лозунг. И вот, однажды, когда к вокзалу подходили отряды отправлявшихся на фронт, он поднялся на кучу камней и крикнул: «Долой войну». Его схватили, избили, посадили в автомобиль, хотели увезти, на улице образовался затор, арестованный воспользовался суматохой, бежал, кинулся в подъезд дома, поднялся по лестнице на чердак, затем на крышу, откуда что-то кричал вниз в толпу, как вдруг свалился, как подкошенный: кто-то выстрелил.[3]
Но неизбежна гибель старого мира.
Задуманное генеральным штабом последнее наступление – после удач первых дней (генерал уже успел выпить за победоносную отчизну) – разбилось о железные стены союзных армий. Фронт дрогнул. Солдаты хлынули вспять.
Революция была неизбежна.[4]
На улицах Берлина раздается ружейная и пулеметная трескотня. В штабе хозяйничают восставшие солдаты. Генералу ничего не осталось, как переодеться в костюм провинциального помещика и бродить в тоске по неузнаваемому городу. Мчатся, как бешеные, авто, переполненные матросами. На одном промелькнуло лицо дочери генерала. Новое жгучее встало над страною солнце.
