Ульяна Гринь
Цена первой ночи
– Отвали! Чё орёшь? Это не я!
– А кто?
– Не я! Садись, выпей с матерью! Уважь…
– Да пошла ты!
Я пнула ногой картонку, из которой торчали горлышки полных бутылок, и те недовольно звякнули. Ясен пень, не она… Никогда не она… И телик не она, и микроволновку первую, и кофеварку… Хоть бы допилась уже вконец, хоть бы кто водки палёной подсунул!
Выскочив в коридор, я наткнулась на Николая, который, прищурившись, смотрел на меня. Блин. Блинский блин! Придётся ему деньги возвращать, да ещё доплачивать за ноут. И планшет какой-то…
– Я очень сильно извиняюсь, – пробормотала, не зная, куда девать глаза. – Я верну деньги за всё… Извини, пожалуйста!
– Теперь ты извиняешься! – сострил жилец. – Быстро женщина обернулась. Тут что, ломбард есть?
– Скупка, буквально через две дороги… Её там уже знают все.
– И вопросов, конечно, не задают, – пробормотал Николай, доставая мобильник из кармана.
– Прости, я обязательно верну деньги, – снова покаялась я. Все остальные слова, как, впрочем, и эти, казались мне совершенно пустыми и глупыми. Дважды человек мне помог, а я его так подставила. Молодец, Любка, ничего не скажешь…
– Мишань, привет!.. Да, я, да так, по-старому… Слушай, у тебя на Автово есть кто толковый?.. Тряхнуть хозяина скупки на предмет торговли краденым… Да, вот прям щас, да… У меня, у кого ж ещё украли! Ноут и планшет графический, номера серийные я тебе скину СМСкой.
Я испуганно взмолилась:
– Пожалуйста, Николай, я ведь сказала, что верну деньги!
Он отмахнулся и продолжил:
– Ага, спасибо! Ясен квасен, с меня поляна! Всё, жду!
Отключившись, он спрятал телефон и глянул на меня:
– Слушай, хозяйка, а обеда не будет?
Правило 3. Советуйся только со знающими людьми
Я прикусила губу, не зная, что сказать, как ещё просить не заявлять в полицию на мать, но Николай махнул рукой:
– Да не смотри ты так! Мы с Мишкой со школы дружим, он мне всё неофициально вернёт.
– А как же…
– Сам виноват, ты мне говорила дверь запирать, а я забыл.
– Значит… Ты остаёшься? Договор не расторгаем?
Я не могла поверить собственным ушам. Прошлый жилец кинул меня только из-за того, что мать, напившись, громко орала в своей комнате, причём даже не ночью и не рано утром. А этот даже из-за кражи не станет заявлять… Он что, святой, что ли?
– Яичницу будешь? – спросила я в ответ на его пожатие плечами. На этот раз Николай кивнул. И я пошла на кухню зажигать газ под сковородкой. Яичница была моим фамильным блюдом: мать рано перестала заниматься нашим с Катериной воспитанием, а моя сестра никогда не любила готовить. Она любила подметать, выносить мусор и, пользуясь случаем, курила у подъезда с пацанами. Готовила я. Яичницу, горячие бутерброды (ибо начиталась о вреде сухомятничества) и, конечно, пельмени. Когда было на что их купить.
Пообедав в молчании, я отказалась от услуг такси, так мило предложенных Николаем, и потопала на метро. Перетерпев полчаса толкотни в час пик, пробежалась по Владимирскому до Литейного и влетела в любимое кафе как раз в пересменку. И закружилась, и понеслась: то соль, то вилку, то пива, а то «повторите нам, а давайте за наш столик, вы такая симпатичная!»
В общем, когда я услышала вибрацию телефона в кармане форменной юбки, было уже полшестого вечера. Глянула на экран – Катя. Начиналось вечернее караоке. Крикнув напарнице, чтобы присмотрела за моими столиками, я бросилась в туалет и закрылась в кабинке.
– Кать, я слушаю!
Сестра рыдала. Я даже не поняла сначала, что она пыталась мне сказать сквозь всхлипы, а сердце остановилось, пропустив пару ударов. Не дай бог, с Аришкой… Не дай бог, Аришка совсем плоха!
Спаси и сохрани!
– Катерина! Выдохни, вдохни и начни сначала!
– Операция…
И снова рыдания.
– Что операция?
– Операция! Срочно! Надо! Не дождёмся!
Я опустилась на корточки, опираясь на перегородку туалета. Как срочно? Ведь врачи обещали, что у нас есть ещё полгода! И в Германии нас в план поставили на декабрь…
– Кать, врач что конкретно сказал? Внятно!
– Две недели максимум, – внезапно успокоившись, вполне внятно ответила Катерина. Правда, голос был как чужой, убитый. Я будто увидела сестру – бледную, потерянную, с телефоном в коридорчике. Одну-одинёшеньку. Катька… Две недели – это так мало!
– Как Ариша? В сознании?
– Стабилизировали. В сознании. Она не плачет. Сделали эхо, сказали – всё плохо, очень плохо… Любаш, что делать? Что делать-то?
Растерянная, моя Катька… Что делать, что делать… Деньги искать! Я всё распланировала на полгода, нам должно было хватить времени, а теперь…
– Любаш, они хотят звонить в Асклепиос, договариваться о переносе операции, о срочности, а денег-то не хватает!
– Пусть звонят! Слышишь, Кать! Скажи, чтобы звонили и договорились обо всём!
– А деньги?
– Я найду.
Найду. Зажмурившись, я потёрла лоб ладонью, ощутив жар изнутри. Не знаю, как именно, но найду. Аришка, моё маленькое солнышко, моя «косицка» мелкая, будет жить!
Кое-как отработав смену и неизвестно каким макаром умудрившись не накосячить с заказами, потому что голова работала в другом направлении, я отпросилась у арт-директора на завтра, а потом побежала на метро, чтобы успеть до закрытия. Заскочила в последний вагон, в уже закрывающиеся двери, и плюхнулась на сиденье, закрыв глаза и выдохнув от облегчения. А ведь это знак судьбы! Успела – значит, завтра найду выход. Обязательно.
Поскольку научить дуру – дело гиблое, я попёрлась от метро через дворы и парк, совершенно не думая ни о чём, кроме завтрашнего плана действий. И, разумеется, заслужила свист в спину и «девушка, у вас сигаретки не найдётся?» Если бы не мысли о деньгах, я бы обязательно испугалась и прибавила шагу. Но молодые люди гопнической наружности удостоились лишь короткого «Не курю!» даже без взгляда в их сторону. Вероятно, это их обескуражило, потому что до дома я добралась спокойно.
Открыв дверь ключом, сбросила кроссовки и поплелась на кухню. Машинально ухватила кусок пирога с блюда и сунула в рот, доставая телефон. Вкусный пирог, яблочный… Где моя почта? Открыла приложение и начала искать адрес фонда помощи тяжело больным детям, который помогал нам собирать деньги на Аришкину операцию.
Стоп машина! Откуда у меня в доме яблочный пирог?
Я отложила телефон, осмотрела явление природы со всех сторон. Форма была наша, я в ней иногда пекла шарлотку, а в помойке не обнаружилось никаких картонок из магазина. Кто, интересно мне знать, испёк пирог, пока я была на работе?
Из коридора послышался скрип двери, шарканье тапочек по полу. Обернувшись, я ожидаемо увидела в проёме Николая.
– Чего не спишь? – вместо приветствия пробормотала, нажимая на кнопку чайника.
– Ненормированный рабочий день, – хмыкнул он. – Да, чай буду. Пирог вкусный?
– Вкусный. А откуда?
– Я сделал.
Николай даже как будто обиделся, когда я засмеялась, не в силах сдержаться. Он? Пирог? Сам сделал? Мужик?
– А что тут такого? – буркнул он, устраиваясь на табуретку. – Я и суп сварить могу… Только у тебя лука нет.
– А без лука суп – никак?
Я приготовила две чашки, тарелку под кусок пирога, села напротив, на диванчик:
– И что ж ты, такой хозяйственный, да ещё и женатый, живёшь на съёмной квартире?
Я не хотела язвить. Но так получилось. Наверное, просто настроение такое. Я люблю, когда всё идёт по плану, когда каждый месяц повторяется одно и то же, когда банк снимает нужную сумму с моего счёта, а я так же кладу на него определённую сумму. А сейчас траблы, траблы, сплошные траблы…
– Прости, я не хотела тебя обидеть.
Николай молчал. Я поставила перед ним тарелку с пирогом, налила закипевшую воду в чашку и села на диванчик:
– Правда, прости.
– Хорош извиняться, – тихо сказал Николай. – Я женат, но пока. Моя жена подала на развод и выставила меня с вещами.
– Суп плохой варил?
– Денег мало зарабатывал. Ешь пирог. Слушай, у тебя новости есть про Аришку?
– Есть.
Со вздохом я куснула ещё пирога и прикрыла глаза. Только отвлеклась… Надо завтра сходить в банк, спросить про новый кредит. Мне надо всего пять тысяч евро. Должны дать, ведь я всегда плачу исправно!
– Аришке нужна срочная операция. Надо дособрать денег. Завтра пойду по банкам.
– А много надо?
– Много. Возьму кредит, ничего. Ну, и надо готовиться ехать в Германию.
– Сколько?
Я не хотела говорить, но Николай смотрел на меня, не отрывая взгляд. Передёрнув плечами, ответила:
– Пять тысяч евро.
– Много, – покачал головой он. – Я столько не зарабатываю… Прости. Я бы дал.
– Ничего. Я понимаю.
Стало грустно. Конечно, я надеялась, что Николай скажет – да без проблем, завтра сниму деньги и дам тебе под расписку, под залог, под проценты… А у него нет.
– Ладно, спасибо за чай. – После неловкой паузы Николай поднялся и убрал посуду в раковину. – Пойду спать. Завтра будет новый день, всё образуется.
– Спокойной ночи.
Я постаралась ответить вежливо, хотя хотелось рявкнуть. Но рявкать-то не за что, надо быть вежливой с жильцом. А то опять сбежит, даром что такой добренький. Да и прав он, завтра будет новый день, новые возможности, всё будет хорошо.
Похоже, ночью я плакала во сне. Утром лицо оказалось опухшим и местами красным. Пришлось умываться ледяной водой и пудриться, хотя обычно не крашусь. Но не идти же в банк в гриме зомби! Выпив чашку чифирька по своему старому рецепту, я выскользнула из квартиры, как индейский следопыт Чингачгук. Даже ключами не брякнула. Николай небось спит, а с матерью лучше не встречаться. Для неё лучше.
До обеда я успела побывать в трёх банках. В моём родном Сбере документы и заявку приняли, но молодой сотрудник кредитного отдела скептически сказал, качая головой: «Не ждите положительного ответа». В двух остальных на меня посмотрели как на пациентку Кащенко, только что пальцем у виска не крутили. В принципе, они правы. С моими доходами… К тому же уже один кредит висит, рабочий стаж у меня невелик и поручителя нет. Но я хотя бы попыталась.
Настроение резко упало куда-то далеко ниже отметки ноль. Из третьего банка я вышла растерянная и словно разобранная на части. Нужно было срочно восстанавливать силы и состояние духа, поэтому я зашла в первое попавшееся кафе и попросила крепкого чая с пирожным. Получила корзиночку с фруктами в желе и чашку, села за столик у окна и задумалась, помешивая ложечкой сахар.
Когда нам озвучили сумму на операцию и реабилитацию для Аришки в немецкой клинике – тридцать тысяч, – в первый момент Катя улыбнулась и сказала: «Ну, это мы найдём, правда, Люба?» Но врач только покачал головой и добавил: «Евро». Глупо, конечно, но сестра не переставала улыбаться всё время, пока мы были в больнице. Вернувшись домой, она словно очнулась и забилась в истерике. Сжимала Аришку в объятьях так, что мне пришлось отобрать мелкую – не задушила бы. И я, и Катя, обе мы понимали, что самим нам никак не наскрести на лечение ребёнка.
Но, поплакав вместе с сестрой, я начала искать пути выхода. Перерыла интернет и написала на сайт помощи детям с пороком сердца. Взяла кредит. Пошла по знакомым и коллегам. Даже к управляющему кафе обратилась. Так вышло пятнадцать тысяч. Ровно половина. Ещё десять тысяч ждут на счету клиники от немецкого благотворительного фонда. Я распланировала все затраты на последующие полгода, чтобы успеть накопить остаток, вела странички Ариши во всех соцсетях, и деньги капали. Потихоньку, но капали. А теперь…
Пять тысяч евро за две недели – миссия невыполнима.
Хорошо, что те, у кого я одалживала, пока не просят вернуть долг. Управляющий тоже сказал, что подождёт. Может быть, найти вторую работу? И желательно неофициальную, чтобы платили каждый день… Только как ее найти за один день?
Господи, если ты есть, дай мне знак, подскажи, что делать…
– Егорова? Это ты?
Подняв голову, я уставилась на платиновую блондинку, которая стояла рядом с моим столиком и пялилась изумлённо. Ох ты ж боже мой, ничего себе встреча!
– Зая? Ты что тут делаешь?
– Это моя любимая кафешка, я всегда тут обедаю. – Она плюхнулась напротив и махнула рукой официантке: – Кофе и черничный пирог! Ну, рассказывай! Сто лет не виделись.
В паспорте у моей бывшей одноклассницы стояло, разумеется, имя Зоя. Но на моей памяти её никто так не звал класса с шестого. Зайка, Зайчонок, Зая. Миленькое пухлое личико, голубые глазки и добрая улыбка были её визитной карточкой. Не девушка – кавайная няша. Сейчас она немного похудела и выглядела типичной медийной блондинкой. С Заей мы не то чтобы дружили, но никогда не враждовали. Поэтому я просто пожала плечами:
– Нечего рассказывать. Всё как у всех.
– А ты не изменилась. Такая же скрытная и замкнутая! – усмехнулась Зая. – Быт заел? Работу ищешь? Учишься? Не иначе как на медицинском, потому что выглядишь – краше в гроб кладут!
– Работаю, учиться не пошла.
Я отпила глоток остывшего чая и улыбнулась:
– А выгляжу… Просто не накрасилась с утра.
– Ну ты, Егорова, даёшь! Я без макияжа мусор не выношу! – и Зая засмеялась собственной бородатой шутке, потом спросила уже серьёзно: – Проблемы, да?
– Проблемы. С деньгами, – сдалась и я. По виду одноклассницы у неё точно не было финансовых траблов. Может, даст в долг?
– Ну, солнце моё! У кого их нет, проблем с деньгами!
Зая никогда не могла быть серьёзной надолго. Вот и сейчас, получив свой кофе с пирогом, защебетала почти без перерыва:
– У меня тоже был такой период. А теперь я полностью выбралась из долгов, работаю на себя, занимаюсь любимым делом, да ещё и полезным для нас, девочек! Кстати, ты могла бы тоже попробовать, хотя с твоими талантами к макияжу не думаю, что у тебя получится…
О нет! Сейчас она мне предложит вступить в секту Амвон/Орифлейм/Гербалайф! Придётся убегать из кафе, не заплатив. Или я уже отдала деньги за пирожное?
– Мне бы не хотелось соваться в сетевую торговлю, – сказала я мягко, чтобы не обидеть человека, но Зая только рассмеялась:
– Ты что! За дуру меня принимаешь? Я и сама туда не ногой! Я ничего не продаю, только покупаю.
– Так чем ты занимаешься?
– Я бьюти-блогер! – объявила Зая с такой гордостью, словно была первым лётчиком-космонавтом, побывавшим на Марсе.
Поскольку я смотрела на неё непонимающим взглядом, пытаясь сообразить, где слышала это слово, бывшая одноклассница сжалилась и объяснила:
– Я записываю видосики, как делать макияжик, как ухаживать за лицом, как делать… ну, например, масочки для волос. Что, ни разу не видела на Ютюбе?
– Да как-то не довелось, – я качнула головой, допивая чай. – И что, смотрят люди?
– У меня сто пятьдесят тысяч подписчиков! По сто «ка» просмотров на видео! – Зая совсем раздулась от гордости, а я снова пожала плечами. Нет, конечно, я за неё рада, но чем это поможет лично мне?
– Прости, я не в курсе этих последних веяний моды.
Зайка окинула меня критическим взглядом:
– Да, я это заметила. Ты консилером не пользуешься? Зря. У тебя та-акие мешки под глазами – картошку можно носить с рынка!
Я машинально потёрла нижние веки и призналась:
– Не высыпаюсь. Ничего, пройдёт…
– Не пройдёт! Купи хороший тональник, например, «Ланком» – мне очень нравится, а к нему консилер, замаскируешь всё, будешь нормальной красивой девушкой, а не старой тёткой, как сейчас.
– Спасибо за совет, – я очень сильно постаралась, чтобы мой голос прозвучал сдержанно, а не зло. – Слушай, ты мне не могла бы одолжить денег? Правда, надо срочно. Я отдам с процентами, если хочешь, даже расписку напишу.
– А тебе сколько надо? – сразу насторожилась Зая.
– В идеале – пять тысяч евро, – вздохнула. – Ну а так – сколько есть.
– Ха-ха, Егорова, ты сдурела! – восхитилась она. – Это же бешеные бабки, а у меня ипотека!
– Ну… Сколько есть…
– Тебе надо найти спонсора, мать!
Спонсора… Чтобы спонсировал Аришкино лечение? Ну да, надо, только где…
А Зайкины глаза внезапно зажглись некой азартной идеей – иначе не объяснить появившийся в них загадочный блеск. Бьюти-блогерша доела кусочек черничного пирога, оставшийся на тарелке, и торжественно провозгласила:
– Так, решено! Я утру нос этой Варваре и сделаю из тебя человека! Соглашайся, будет весело! Только нужно твоё разрешение на съёмку!
– Зайка, подожди, какая съёмка? У меня же работа, мелкая в больнице, да и вообще… Мне надо деньги искать… И кто такая Варвара?
На мой растерянный взгляд Зая отмахнулась легкомысленно:
– Ой, да не волнуйся ты так! Варвара – это моя конкурентка, она сейчас выдумывает новые формы влогов, мне надо её опередить! А ты как раз найдёшь свои деньги! Спонсора я обязуюсь лично тебе отыскать! Ты же против секса как такового ничего не имеешь?
– Не имею. То есть… – я помотала головой, пытаясь прийти в себя от Зайкиного напора. – Я вообще секса не имею!
– Егорова!
Она глянула так, будто я сообщила ей, что у меня хвост и по шесть пальцев на ногах. Потом спросила, понизив голос:
– Ты что, ещё девственница?
– Зая, какое это имеет…
– Огромное! – возопила она. – Это имеет огромное значение!
– Да тише ты!
– Огромное значение, – повторила Зая шёпотом. – Вот тебе и пять «ка» евриков!
– Откуда?
– Ты продашь свою девственность, поняла?
– Кому?
– Госпаде-е-е! Тому, кто предложит за неё больше остальных, понимаешь? Устроим аукцион. Цена первой ночи с Любаней Егоровой – пять тысяч евро!
Правило 4. Шугаринг на ногах, ваксинг в области бикини
Я сбежала от Заи уже через пятнадцать минут, сославшись на занятость и пообещав обязательно позвонить, чтобы назначить новое рандеву. Делать этого я, конечно, не собиралась. Глупости какие! Это же сродни проституции! Это, собственно, и есть проституция, торговля телом. Ну ладно, всего одной его частью, но всё равно… Лучше уж почку продать.
Дома, присев на свой диванчик и заварив ещё чифирька, я открыла браузер в телефоне и задумалась. Что написать, чтобы получить нужный результат?
Забила «продать почку».
Через час я решительно закрыла браузер и снова заварила чай. Нет, это не вариант. Совсем. Мне ведь нужно будет работать, чтобы гасить долги и кредит, а с одной почкой… Не побегаешь, тяжести поднимать нельзя, а ведь Аришке могут понадобиться ещё анализы и ещё визиты в Асклепиос для контроля. Значит, почка нас не спасёт. Да и страшновато как-то, всё-таки радикальная операция, к тому же, кинуть могут легко. Останусь без денег и с одной почкой. Лучше уж девственность. Потерпеть полчаса, зато деньги на руки, как сказала Зая.
Я с сомнением глянула на себя в стекло микроволновки. Да кому я нужна вот такая? Нет, серьёзно! Посмотреть на девочек в контакте и обрыдаться. Ну, конечно, я брею подмышки, крашу ресницы, когда на работу иду, блеск на губы кладу… Дезодорантом пользуюсь. Но! Вон, пожалуйста, ссылка на «продам девственность». И фоточки девушек. Даже те, которые живут в письке мира, в каких-нибудь провинциальных городах, выглядят лучше меня! Причёски модные, ногти наращённые, косметика… Ну, чисто новая отштукатуренная стенка!
Хотя… В моду входит естественность. Райские кущи под мышками, они же на лобке, ноги, как у медведя в смысле растительности. На волне такой моды я была бы самой прекрасной! Но верится с трудом, что современные парни и мужчины постарше любят волосатых девушек. Зайка наверняка депилирована во всех возможных и невозможных местах…
Телефон мягко завибрировал, жужжа, на краю стола. Бросила взгляд на экран и схватила в руки:
– Катя? Ну как там?
– Ты нашла деньги?
Голос сестры напугал меня. Безжизненный, слабый, такой… Словно Аришка уже…
– Я ищу, Катюнь, не волнуйся, скоро найду! У нас ещё есть время.
– Нет у нас времени. Не-ту.
– Ну как же…
– Сегодня Колосков звонил в Асклепиос. Нам назначили на пятнадцатое зондирование, на шестнадцатое операцию. Нужно быть там четырнадцатого.
Она говорила так буднично и обыкновенно, будто рассуждала – купить ли хлеб в «Пятёрочке» или сходить до «Семьи». Я замерла. А какое сегодня число?
– Кать, но ведь сегодня девятое! Девятое! У нас же было две недели…
– А теперь нет. Всё. Люба, всё. Приезжай, пожалуйста. Попрощайся с Аришкой, побудь с ней последние дни… Приезжай, а?
Я отняла телефон от уха, положила его на стол. Сглотнула, чувствуя, как слюна комом встала в горле. Как это так? Как это – попрощаться? Нет, нет, должен быть выход! Он где-то есть! Просто мы с Катериной слепые и не видим его! Но он есть, его не может не быть…
– Люба…
Глухой голос сестры из микрофона вернул меня к реальности. Облизнув губы, я взяла телефон и сказала решительно:
– Катя, слушай меня внимательно. Четырнадцатого вы с Аришей будете в Германии. Я тебе это обещаю. Поняла?
– Люб, зачем ты так? Я только начала привыкать к этой мысли… К тому, что Аришка… А ты опять меня обнадёживаешь!
В голосе сестры появились обиженные нотки, она готова была раскричаться – я прекрасно знала этот тембр. Но так лучше, чем говорить тоном откопанного зомби! Пусть ревёт, пусть истерит, скандалит, обзывает меня, главное, чтобы не хоронила заживо собственного ребёнка!
– Я сказала. Всё. Будет. Хорошо!
Яростно выдохнув эти слова, я аж зажмурилась от напугавшей меня самоуверенности, а потом уже мягче продолжила:
– Пусть готовят все бумаги, заключения, выписки, а ты скажи Аришке, что скоро у неё будет здоровенькое сердечко! Я закажу билеты для вас на четырнадцатое, а пока не сметь рассусоливать! Договорились?
– Люба…
– Иди к мелкой. Мне надо позвонить.
Отключившись, я вошла в список контактов, нашла Зайкин номер и застыла над телефоном. Ну? И чего ты колеблешься, Люба Егорова? Противно стало? Не понимаешь, как докатилась до такой жизни? Нажми на иконку вызова. Это не для развлечения, а для Аришки. Всё равно другого выхода нет. Даже продать квартиру так быстро невозможно. А Зая поможет. И моя племянница выживет.
Палец невесомо скользнул по экрану. Слушая длинные гудки, я пыталась успокоить дыхание, чтобы Зая не решила, что я совсем с ума сошла. Вдох-выдох, вдох-выдох…
– Любка, привет! – жизнерадостный голосок Зайки так резко контрастировал с Катиным мёртвым, что мне захотелось взвыть, но я заставила себя улыбнуться, словно одноклассница была передо мной:
– Привет, давно не виделись! Я тут подумала… В общем, я согласна.
– О! Сразу бы так! Я так и знала, что ты согласишься, поэтому уже даже набросала небольшой планчик действий!
– Только у меня форс-мажор, – торопливо предупредила я и испугалась. Сейчас передумает… Откажется.
– В смысле?
– У меня есть м-м-м… три дня, максимум четыре.
В трубке всё смолкло. Я даже отняла телефон от уха и посмотрела на экран – не отключилась ли Зайка без лишних разговоров. Нет, звонок ещё считает секунды. Ну же… Не томи!
– Челлендж, да? – весело откликнулась Зая. – Что ж, я люблю челленджи и дедлайны! Вызов принят, Егорова! Давай, прыгай в метро и приезжай, адрес сейчас скину СМСкой!
Я прыгнула. Собралась за несколько минут и побежала обратно. Хорошо, что проездной, иначе в копеечку мне вылились бы все эти поездки. Хорошо, что в метро не было много людей. Хорошо, что я сознательно не думала об Аришке. А все те процедуры, что собирается делать Зая, я выдержу. Ну, депилирует ноги, ну, накрасит… Побуду хоть немножко красивой. Потом быстренько съезжу с каким-нибудь мужчиной, потерплю чуток, заберу деньги и сразу же куплю билеты для сестры с племянницей.
Жила Зая на Московском проспекте почти у самой Техноложки. В её маленькой квартирке витали вкусные запахи, и я подумала было, что одноклассница испекла несколько сортов разных тортов. Но выпечки в комнате не оказалось. Одни сплошные баночки, скляночки, наборы косметики, духи и штуки, названия которых я не знала, как, впрочем, и зачем они нужны. Выглядела Зайка воодушевлённо. С порога потащила меня к дивану, усадила на зебровое покрывало и распахнула крышку ноутбука:
– Смотри, Любаня, я тут приготовила уже всё! Сейчас прямо в онлайн и будем записывать.
– Как в онлайн? Я думала, ты меня сначала накрасишь и всё такое…
– Ты чего, не врубилась? Мы тебя будем в порядок приводить в режиме записи! Это же и есть моя гениальная идея!
– Так уж и гениальная, – усомнилась я, но Зая лёгким движением руки отмела все возражения:
– Молчи и улыбайся! От тебя вообще ничего не требуется, только быть моделью! Куда?!
– Я не знаю, у меня не получится…
Я мямлила, не зная, как отказаться от такого завлекательного предложения, и уже приподнялась было, чтобы встать и уйти. Однако Зая при всей своей кукольной внешности обладала ещё и твёрдым характером. Она всегда добивалась того, чего хотела. Не мытьём так катаньем. В ту же секунду я была усажена обратно на диван, моё лицо обмахнули толстой пушистой кисточкой, и Зая включила программу на компьютере, приговаривая:
– Ты, главное, не тушуйся, прикуси язык и только улыбайся, когда я не говорю тебе не двигать мышцами лица.
– А если не получится?
– Всё получится! Если надо будет – переснимем!
Выглядела она уверенно, говорила безапелляционно, поэтому я притихла на своём месте и глянула в точку, куда указала Зая. В камеру.
Устроившись чуть сбоку и сверху от меня, Зая нажала на клавишу и заговорила бодро и весело, впрочем, как и всегда:
– Здравствуйте, дорогие мои! Сегодня я представляю вам не просто новое видео, но и новый формат видео! Ищите его под тегом #привестивпорядок, а если вам понравится – такие видео я буду снимать регулярно, а жертвы буду выбирать из добровольцев в комментариях!
Жертвы? Ох, спасите-помогите, может, лучше всё сразу прекратить? Но дёрнуться я не успела, хотя и хотела. Зая почувствовала это моё паническое желание сбежать и положила руку мне на плечо. Маленькую нежную ручку с изысканным маникюром, а мне показалось – железную рыцарскую перчатку.
– Сегодня я рада вам представить Любовь. Да-да, именно так: Любовь ищет любовь, а-ха-ха, оцените каламбур! Это моя бывшая одноклассница. Как видите, она не слишком зациклена на своей внешности, употребляет самый минимум косметики и похожа на собственную тётю.
Какую ещё тётю? Нету меня тёти! Но Зая тараторила дальше, держа меня цепкой ладошкой и непринуждённо прихорашиваясь второй рукой:
– Я покажу вам на примере Любы, что можно быть красивой и ухоженной, уделяя себе всего несколько часов в неделю. Ну что, Люб, начнём?
Я машинально кивнула, смирившись с судьбой. Раньше сядем – раньше выйдем.
Зая принялась распинаться об очищении, увлажнении, о тониках и кремах, то и дело наклоняясь за флакончиками и баночками и показывая их на камеру. Я сидела обалдевшая и думала только о том, сколько могут стоить все эти средства, которые, по словам Заи, были абсолютно и безоговорочно необходимы каждой девушке. Плавно, но чётко орудуя ватным диском, смоченном в одном из средств, одноклассница быстро сняла с моих губ помаду, а с глаз тушь, велев мне закрыть глаза. Открыть я их забыла и только слушала о видах масочек для лица, об их свойствах и о сочетании с типом кожи.
При словах: «А сейчас я наложу на лицо питающую и омолаживающую маску!» я даже немного испугалась. Теряю время, блин, блин, блин! Маска не принесёт мне нужную сумму денег, может, надо было лучше позвонить Денису, с которым я когда-то встречалась? Хоть половину он точно мне занял бы… А вместо этого сижу и кукую, позирую тут перед камерой с маской на морде. Хотя, конечно, ощущения приятные. Года два назад, ещё в школе, я пыталась заниматься своей внешностью, как и все девчонки в школе. Собирала травки, делала из них отвары и примочки, маски тоже, но Заина была нежнее, прохладнее и гораздо вкуснее пахла. Я прямо-таки чувствовала, как моё лицо становится всё красивее с каждой секундой!
– Всё, можешь расслабиться, Егорова, – выдохнула Зая, и я услышала, как она жадно пьёт воду из бутылки. – У нас есть десять минут, если что, я тебя разбужу.
И она хихикнула. Я спать не собираюсь, вот ещё! Денису позвонить никогда не поздно. Полежу немножко, красивая морда лица – это вам не хухры-мухры, это и настроение поднимает, и заметно повышает мои шансы найти этого, как его там… спонсора.
– Егорова! Просыпайся!
Вскинувшись, я уронила с глаз кружочки огурцов и заслужила смех Заи:
– Эй, спокойно! Ты чего такая дёрганая?
– Извини, – пробормотала, подбирая огурчики и складывая их на столик. – Я что, уснула?
– Как младенец! Ладно, давай продолжим.
Накрасит? Ноги депилирует? Мои мучения продолжались почти три часа. Заю отличал весьма основательный подход к делу, поэтому я оказалась депилирована почти повсюду. Правда, в тот момент, когда она занималась линией бикини, камеру моя инквизиторша всё же отвернула. Зато болтала без передышки. Объясняла почему на ногах предпочтительнее шугаринг, а ваксинг – на промежности. Этот последний заставил меня подумать о чёрной ваксе, которой мажут сапоги, и я обмерла от страха. Оказалось – обычный косметический воск. Горячий, зараза! Я держалась изо всех сил, чтобы не орать от боли, и только тихонечко материлась, на что Зая только посмеивалась, безо всякого стеснения комментируя происходящее вне экрана.
Но всё проходит когда-то, прошли и садистские игры с моей кожей. Когда Зая отстала от меня со своим шпателем и воском, я жалобно осмотрела покрасневший лобок:
– Блин, теперь так и останется?
– Темнота ты, Егорова! – хихикнула моя мучительница. – Сейчас кремом помажешь, и завтра всё пройдёт! Слушай, давай уже закругляться. Что там у нас ещё осталось? Маникюр и макияж. Остальное уж как-нибудь сама, договорились? А то у меня цейтнот по времени видео!
Я кивнула. Хотелось скорее закончить с подготовительной частью и найти спонсора. У меня тоже цейтнот…
Однако в понятии Заи «цейтнот» оказался растянутым ещё на полтора часа. Пока маникюр, пока то-сё, пока бла-бла в камеру… Но наконец, и эта тягомотина завершилась. Зая выключила камеру, шумно выдохнула и снова взялась за бутылку воды. Между глотками невнятно сообщила:
– Ну всё, теперь осталось смонтировать, думаю, завтра уже наш с тобой видосик выйдет в свет!
– Хорошо. А как с… моим делом?
– С каким? – удивилась она.
– Ну как же… Спонсор!
– А-а-а, сейчас.
Она изобразила на лице милую, но слегка вымученную улыбочку и махнула рукой, подходя к встроенному шкафу:
– Давай, переодевайся, будем делать фотосессию.
– А это обязательно? – мне снова стало не по себе.
– Слышь? А как мужики выбирать будут? Или думаешь, стоит им сказать, что есть нетронутая писька, и всё, сразу бегут, высунув языки?
– Подожди, а куда ты фотографии поставишь?
– Не твоя забота, – усмехнулась Зая, бросая мне чёрные штаны в облипку и замысловатую маечку-топ. – Не интим же фотки! Есть у меня пара проверенных сайтов. Уже нескольким девчонкам так помогла. Помнишь Веру Кириченко? Она так замуж вышла за богатенького американца, живёт теперь в Майами!
Верка Кириченко, тоже бывшая одноклассница, была модельной внешности и абсолютно непроходимой тупости девушка. ЕГЭ она не сдала аж с двух попыток, но особо от этого не расстроилась. Сама говорила, что в институт ей не надо, а зачем, лучше найти папика и жить как за каменной стеной. Вот, нашла. С помощью Зайки. Ну, я даже не знаю… Свои контакты она вряд ли сдаст. Ладно…
