Улугбек Азизов
Конструктивизм в международных отношениях

Полная версия

Светлой памяти моего отца Батыра Азизова посвящаю

Введение

Теория конструктивизма в международных отношениях возникла в конце 1980-х годов в ответ на редукционистский подход в рамках неореализма и неолиберализма. В развитии данной критической теории огромную роль сыграли Николас Онуф (Nicholas Onuf), Фридрих Кратохвил (Friedrich Kratochwil) и Александр Вендт (Alexander Wendt). Эти ученые в своих конструктивистских подходах дистанцировались от простых каузальных объяснений сложных социальных явлений в международных отношениях, где при объяснении сложных социальных явлений применяются законы, заимствованные, например, из биологии (эгоизм является врожденным человеческим качеством) или экономики (международная структура подчинена принципам микроэкономики, и акторы принимают решения в рамках принципа максимизации полезности). Основным тезисом конструктивизма, объединяющим всех трех вышеназванных ученых, является то, что сложные социальные явления не могут быть объяснены только в рамках биологических или экономических законов.

Конструктивизм как подход ввел социологическое измерение в дисциплину международных отношений. Этот подход продемонстрировал, что поведение акторов не подчиняется исключительно законам биологии и экономики, оно сложнее и многограннее. Конструктивизм обращает первоочередное внимание на социологию и процесс социализации акторов в системе международных отношений. В рамках конструктивизма на первый план выходят такие понятия, как социальный конструкт, социальные нормы и правила, идентичность акторов и так далее. Под влиянием конструктивизма все эти понятия стали рассматриваться как процесс, который формируется в ходе символического и коммуникативного взаимодействия между акторами. В рамках традиционных школ международных отношений эти понятия соотносились с не подлежащими сомнению фактами (например: все акторы эгоистичны), вследствие чего они, как считалось, не нуждались в тщательном изучении.

Конструктивизм внес огромный вклад в понимание того, что является истиной в международных отношениях. Интегрируя социологические теории многих известных ученых, в частности, Макса Вебера, конструктивизм рассматривает вопрос об истине с точки зрения интерсубъективизма, т.е. исходя из того, что истина формируется в процессе коллективного действия. Согласно этому подходу, значение социального поведения возникает в соответствии с действиями других в социуме. В рамках традиционных школ международных отношений поведение акторов рассматривалось по принципу рациональности, характеризующейся конечным результатом. В отличие от них, конструктивизм изучает интерсубъективные (конститутивные) нормы и правила, которые являются важными факторами в определении значения социальных действий акторов. Все эти основополагающие принципы конструктивизма впервые были высказаны и интегрированы в дисциплину международных отношений благодаря критическим работам Онуфа, Кратохвила и Вендта.

Николас Онуф учился в Йельском университете (магистратура) и университете Джона Хопкинса (докторантура). Он преподавал в таких высших учебных заведениях, как Джорджтаунский университет, Международный университет Флориды, Колумбийский университет, Университет Джона Хопкинса и других. Онуф является членом редакторской коллегии таких журналов, как Европейский журнал международных отношений (European Journal of International Relations), Иранское обозрение международных дел (Iranian Review of Foreign Affairs), Журнал международной политической теории (Journal of International Political Theory), а также ряда других изданий по международной тематике. Онуф одним из первых ввел термин «конструктивизм» в дисциплину международных отношений. В своих работах он в первую очередь рассматривает вопросы идентичности, социальных правил и речевых актов в международных отношениях.

Фридрих Кратохвил получил высшее образование в Джорджтаунском университете (магистратура) и Принстонском университете (докторантура). Он в течение многих лет преподавал в Мэрилендском и Колумбийском университетах (США), а также Европейском университете-институте во Флоренции (Италия). Кратохвил был редактором Европейского журнала международных отношений. Во многих биографических книгах отмечается, что именно Европейский журнал сыграл важную роль в становлении конструктивизма как одной из доминирующих парадигм в международных отношениях. Кратохвил в своих публикациях рассматривает вопросы социальных норм и правил с точки зрения теории речевых актов и теории коммуникативного действия. В настоящее время Кратохвил преподает в Центрально-Европейском университете в Будапеште.

Александр Вендт получил высшее образование в Миннесотском университете, США. В настоящее время Вендт преподает в Университете штата Огайо. Ранее он преподавал в Йельском университете, Дартмутском колледже и Университете Чикаго. Вендт является редактором журнала «Международная теория» (International Theory, Cambridge). В своих работах Вендт в первую очередь критически рассматривает подход неореализма, доминировавшего в течение многих лет в теории международных отношениях. Вендт системно подходит к изучению акторов и международных структур. Однако, в отличие от неореализма, он интегрирует социальные теории в международные отношения. В целом в рамках конструктивизма изучение акторов и системы международных отношений становится комплексным. Понять эту комплексность акторов не представляется возможным без рассмотрения фундаментальных работ Онуфа, Кратохвила и Вендта.

Целью данной книги является интерпретация основополагающих методологических аспектов конструктивизма в интерпретации Онуфа, Кратохвила и Вендта. Исходя из поставленной цели, книга не охватывает все научные труды упомянутых ученых. В ней рассматриваются лишь те работы, где речь идет о фундаментальных методологических подходах конструктивизма. В данной книге предпринимается попытка обстоятельно проанализировать конструктивизм с точки зрения методологического понимания международных отношений.

По сей день конструктивизм изучается и преподается во многих странах постсоветского пространства поверхностно и обобщенно. Считается, что теория конструктивизма является однородной и в целом сводится к тезису о том, что идейные факторы играют важную роль в международных отношениях. В качестве яркого представителя «обобщенного» конструктивизма упоминается, в большинстве случаев, только Вендт. Мы постараемся преодолеть этот обобщенный подход к конструктивизму и продемонстрировать, что данная теория довольно многообразна с методологической точки зрения. Наряду с Вендтом, основоположниками конструктивизма являются также Онуф и Кратохвил. Все эти ученые по-разному подходят к вопросу о том, как идейные факторы конструируют акторов в международных отношениях. Онуф, Кратохвил и Вендт основывают свои методологические подходы на разных социальных теориях, в частности, на теории речевых актов, теории коммуникативного акта, теории символического интеракционизма и других. С целью обстоятельного рассмотрения конструктивизма мы начнем свой анализ с обсуждения указанных социальных теорий. Без их понимания понять конструктивизм не представляется возможным.

Книга рассчитана на политологов, сотрудников научно-исследовательских учреждений и на тех, кто интересуется международной тематикой с научно-методологической точки зрения. С учетом роста научного интереса к критическим школам международных отношений в постсоветском пространстве, книга может быть полезна в первую очередь студентам и преподавателям высших учебных заведений, специализирующихся на преподавании политологии и теории международных отношений. Благодаря междисциплинарному подходу автора ее также можно использовать в преподавании социологии, юриспруденции, лингвистики и психологии. Книга состоит из четырех глав.

В первой главе «Методологические основы теории конструктивизма» обсуждаются социальные теории, которые в XX веке привели к переходу от традиционного атомизма к интерсубъективизму в сфере изучения общества. Интерсубъективная методология анализа общества берет свое начало в немецком идеализме, в частности, в социологии Макса Вебера. В дальнейшем она получила свое развитие в рамках теорий речевых актов, коммуникативного действия, символического интеракционизма и когнитивной лингвистики. Так как интерсубъективизм является основой для теории конструктивизма, в данной главе я обстоятельно проанализирую немецкий идеализм Вебера, теорию речевых актов и когнитивную лингвистику.

Во второй главе «Николас Онуф и его подход к конструктивизму» я анализирую основные работы Онуфа, которые впервые поставили под сомнение релевантность традиционных теорий в изучении международных отношениях. Свой конструктивистский проект Онуф основывает на теории речевых актов и объясняет её роль в изучении социального действия акторов в системе международных отношений. В данной главе также дается анализ поздних работ Онуфа и мнение других ученых о нем и его роли в развитии теории конструктивизма.

В третьей главе «Фридрих Кратохвил и его конструктивистский проект» я интерпретирую работы Кратохвила, который также критически оценивал традиционные школы международных отношений. В отличие от Онуфа, Кратохвил в своем конструктивистском проекте основывается на теории коммуникативного действия. Работы Кратохвила трудно понять без рассмотрения теории символического интеракционизма, о которой идет речь в первой главе. Хотя сам Кратохвил не упоминает о символическом интеракционизме, его анализ социального действия отражает взгляды данной теории. В третьей главе приводятся мнения других ученых-конструктивистов о Кратохвиле и его критическом проекте.

В четвертой главе «Александр Вендт: конструируемая анархия» я интерпретирую конструктивистский проект Вендта и его вклад в обсуждение проблематики «агент-структура» в международных отношениях. Вендт в своих работах основывается на прагматизме и символическом интеракционизме. Данный теоретический аспект работ Вендта отличает его от Онуфа и Кратохвила. В этой главе я также рассматриваю мнение других ученых о Вендте и его позднем проекте, который он основывает на квантовой теории.

Данная книга написана в рамках моей работы над докторской диссертацией в университете г. Эрфурта, Германия. В своей диссертации я рассматриваю идею «пространства» (territorial trap) в международных отношениях применительно к региону Центральной Азии. Центральная Азия как политическое пространственное понятие включает пять стран: Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан. Используя подход критических школ в международных отношениях, в том числе и конструктивизм, я интерпретирую концепт «Центрально-Азиатское пространство» как социальный дискурсивный конструкт и анализирую его применительно к политике Казахстана в рамках Евразийского экономического союза¹.

Я благодарю профессора университета Эрфурт Франка Эттриха за оказанное содействие в подготовке данной книги. Также выражаю благодарность Скворцову Николаю Генриховичу, профессору, декану факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета, за рецензирование данной книги.

Глава I
Методологические основы теории конструктивизма

Понимание конструктивизма в международных отношениях не представляется возможным без рассмотрения немецкого идеализма, теории речевых актов и когнитивной лингвистики. Говоря о немецком идеализме, я не имею в виду философское направление от Канта до Гегеля XVIII–XIX веков в немецкой философии. Я, прежде всего, имею в виду методологический аспект немецкого идеализма, требовавшего отделения естественных (природных) процессов от социальной реальности в научном анализе. В центре немецкого идеализма находится методологическая потребность в интерпретации (герменевтике). Герменевтика направлена на понимание смысла, который вкладывает в то или иное действие сам участник этого действия. Этот методологический подход стал актуальным благодаря переосмыслению значения социального действия в рамках немецкого идеализма. В отличие от английского утилитаризма, основанного на принципе максимизации полезности, немецкий идеализм утверждает, что значение любого социального действия определяется его соотношением с другими действиями в социуме. Любое социальное действие ориентируется на действия других людей, а не на принцип максимизации полезности. Именно герменевтика легла в основу теории конструктивизма в международных отношениях.

Теория речевых актов также оказала огромное влияние на развитие конструктивизма в международных отношениях. Теория речевых актов во многом впитала в себя логику немецкого идеализма в том плане, что она тоже не приемлет утилитаризм. Центральным в теории речевых актов является то, что значение утверждений определяется в рамках интерсубъективно разделяемых социальных норм, правил и социальных конвенций. В теории речевых актов язык становится не только инструментом описания социальной действительности, но и играет огромную роль в совершении определенных социальных актов, т.е. в конструировании социальной реальности. Еще одним направлением, оказавшим влияние на конструктивизм, была когнитивная лингвистика. В отличие от традиционного лингвистического подхода, когнитивная лингвистика утверждает, что понимание социальной реальности зависит от понимания конвенциональных языковых единиц (слова, фразы, метафоры и так далее). В рамках когнитивной лингвистики значение слова происходит от социальных конвенций, а не от объективных категорий Аристотеля. В целом немецкий идеализм как методология, теория речевых актов и когнитивная лингвистика являются концептуальной базой для понимания теории конструктивизма в международных отношениях.

1.1. Немецкий идеализм как основа конструктивизма

Известный британский социолог Энтони Гидденс в своем предисловии к работе Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» рассуждает о том, насколько немецкая философия XIX-го века отличается от философии того же периода в Англии. Он отмечает, что доминировавший в Британии утилитаризм Джона Стюарта Милля, ученика французского философа, позитивиста Огюста Конта², не прижился на немецкой почве. Немецкий идеализм всегда требовал отделения изучения природы от изучения социальной реальности. В центре изучения социальной действительности находится методологическая потребность в интерпретации (герменевтике). В развитии герменевтики огромную роль сыграл немецкий философ Вильгельм Дильтей. В отличие от Конта, Дильтей предлагал методику изучения через понимание, интерпретацию, а не посредством внешнего наблюдения (каузальная методика). Понимание человека через интерпретацию ставило в центр такой методологии изучение истории, экономики и пр. Это было обусловлено тем, что социальные структуры, которые придают определенное значение человеческим действиям, конституируются в процессе социального, экономического, политического развития³.

Со своей стороны, Вебер, в отличие от позитивистов, пришел к выводу, что социальная реальность требует интерпретации и понимания (verstehen)⁴ социологии человеческого действия и поведения. Человеческое поведение Вебер привязывает к субъективному значению, возникающему из намерения субъекта в том или ином обществе. При этом намерение субъекта не является автономным, а приобретает свое значение в рамках действий других людей в социуме. В этом смысле человеческое поведение в какой-то мере всегда является эмоциональным. Человеческое поведение мотивируется социальной средой (намерение человека является коллективной категорией) и эмоциональными аспектами человека (например, любовью). Таким образом, метод понимания и интерпретации Вебера обращает внимание на социальный характер и контекст значения, его обусловленность эмоциональными аспектами, субъективными мотивами и так далее. Человек, нацеливший свое оружие на другого человека, может быть мотивирован приказом своего командира в условиях боевых действий, или же он целится во врага (рациональное поведение), или он может действовать из чувств реваншизма (иррациональное поведение, эмоциональный аспект социальной жизни). Следовательно, интерпретация человеческого поведения означает рассмотрение исторического аспекта такого поведения и его социального контекста⁵.

Вебер одним из первых рассмотрел социальное действие человека в более широком контексте, не ограничиваясь миллевским утилитаризмом. Социальное действие характеризуется тем, что оно координируется в социальном контексте, т.е. в потоке действий других людей. Вебер отмечает, что попытка недопущения столкновения двух велосипедистов, едущих навстречу друг другу, т. е. попытка предотвращения конфликта, является социальным действием. Велосипедисты будут конструировать свое действие в соответствии с действиями друг друга. Значение данного социального действия не определяется максимизацией полезности (когда каждый хочет выжить любым способом). В то время как рациональное поведение характеризуется конечным результатом (например, одновременное раскрытие зонтов на улице, когда начинается дождь), социальное поведение приобретает свое значение из действия Другого⁶. Подобное социальное поведение известно в социологии под названием «интерсубъективное поведение». Это понятие легло в основу концептуализации теории конструктивизма в международных отношениях.

Вебер отмечает, что социальное действие может быть обусловлено следующими четырьмя аспектами: инструментальная рациональность характеризуется конечным результатом с точки зрения выгоды; ценностная рациональность определяется этическими, эстетическими, религиозными, культурными ценностями; аффект мотивируется эмоциями человека; традиция описывает действие, которое усваивается через каждодневное повторение, обучение и тому подобное. В рамках данного действия определенный социальный субъект или объект становится обычным, традиционным, свойственным определенному обществу⁷. Своим анализом социального действия Вебер внес огромный вклад в развитие конструктивизма. Он указал на интерсубъективное поведение как источник понимания природы человека. Социальное действие по Веберу – ценностная рациональность, аффект, традиция – открыло возможность для обсуждения роли интерсубъективных идейных структур и социальных конвенций⁸, которые наделяют материальные структуры определенным значением и содержанием. Данный тезис является центральным в теории конструктивизма. В теории утилитаризма, критикуемого Вебером, изучаются только материальные факторы для того, чтобы понять значение социального объекта. Вебер отходит от этого методологического редукционизма.

В своей книге «Протестантская этика и дух капитализма» Вебер развивает тезис о том, что идейные структуры определяют содержание материальных факторов. Данный тезис является критическим осмыслением философии Маркса, отдававшего приоритет материальным структурам над идейными факторами при объяснении социального действия. В марксизме идейные факторы сведены к материальным структурам, а сами идеи не имеют независимого значения и не влияют на материальные факторы. Например, чтобы понять социальную природу, т.е. идентичность и интересы человека и общества, марксисты строят свой анализ, исходя из материальных факторов, а конкретно из средств производства. Как утверждает Гидденс, Вебер отходит от материалистической интерпретации социального действия с характерным для нее экономическим детерминизмом. Вебер отмечает, что материальные факторы сами по себя недостаточны для того, чтобы объяснить социальные действия. Соответственно, к материальным факторам Вебер добавляет идейные и моральные факторы, которые наделяют экономические структуры определенными смыслами. Именно эти смысловые структуры определяют поведение человека и, в конечном счете, ход истории, а, значит, одни лишь материальные факторы не могут объяснить переход от одной исторической формации в другую⁹.

Вебер в своей книге отмечает, что капитализм – торговля, предпринимательство, заимствование денег и так далее – существовал еще в Вавилоне, Индии, Китае и Риме. Но капитализм, который сформировался на Западе в эпоху модерна, имел иные структурные особенности, не характерные для прошлых эпох. Эпоха модерна на Западе характеризуется рационализацией общественной жизни. В связи с этим Вебер указывает на термин «рациональность», имея в виду два аспекта: во-первых, организацию капитализма в рамках труда свободных людей (не рабов) и, во-вторых, отделение бизнеса от домашнего хозяйства, т.е. ведение отдельного бухгалтерского учета для бизнеса, что стало возможно только в условиях свободного труда. Вебер отмечает, что мир не знал свободного труда до западного модерна. Структура экономических отношений существовала до этого и в других регионах, но именно рационализация этих структур отличает Запад эпохи модерна¹⁰.

По мнению Вебера, рационализация социальной жизни, т.е. принятие человеком рационального типа поведения происходит благодаря идейным структурам в обществе. Рациональный тип поведения одобряется на психологическом уровне. В связи с этим Вебер указывает на религиозные ценности, т.е. на идейные структуры протестантизма, которые способствовали принятию рационального уклада жизни. В начале своей книги Вебер обращает внимание читателя на эмпирическую взаимосвязь между протестантизмом и богатством: среди протестантов больше богатых, чем среди католиков; католики занимаются ремесленным делом, в то время как протестанты имеют высокое положение в промышленности, и так далее. Причину этой взаимосвязи Вебер ищет во внутренней идейной структуре протестантизма. По его мнению, католики предпочитают жить в безопасности. Они не подвергают свою жизнь рискам, изменениям и довольствуются малым доходам. Народная мудрость гласит: «Либо хорошо есть, либо спокойно спать», так вот для католиков внутренней движущей силой будет желание «спокойно спать», в то время как протестантов характеризует желание «хорошо есть»¹¹.

Внутренний импульс протестантов Вебер анализирует с точки зрения «духа капитализма». Цитируя Бенджамина Франклина, который любое социальное явление соотносил с экономической выгодой, Вебер указывает на то, что в Новое время в странах Запада именно скупость становится этическим императивом. Для капиталиста эти наставления Франклина становятся моральной нормой повседневной жизни. Западный капиталист стремится к бесконечной аккумуляции денег, в то время как в другие времена и в других странах (в Индии, в Китае, в средневековой Европе) деньги выступают в качестве средства хозяйствования. В традиционном обществе человек спрашивает себя: «Сколько я должен работать, чтобы заработать в день, например, 2,5 марок, как я заработал вчера?», в то время как капиталиста интересует, «сколько я смогу заработать в день, если буду работать на пределе своих возможностей». Максимизация, расчет, экономическая рациональность – все это становится частью духа капитализма в эпоху Реформации на Западе. Этика капитализма была пропитана идеей о том, что «аккумулируя деньги, вы становитесь хорошим; имея много денег, вы создаете рабочие места; создавая рабочие места, вы становитесь морально правильным человеком»¹².

По мнению Вебера, понять, почему моральные наставления Франклина относительно максимизации прибыли, расчетливости и экономической рациональности прижились среди протестантов на Западе, невозможно без рассмотрения идейно-психологических структур буржуазного общества. В связи с этим Вебер вводит понятие Beruf (профессия), ранее не существовавшее в католицизме. Понятие Beruf, которое первым стал использовать Мартин Лютер, изменило представление христиан о бытии, поместив центр существования не в жизнь после смерти, как это было в римско-католической церкви, а в мирскую жизнь. Это понятие предполагало занятие профессией в мирской жизни, ибо сам Бог призывает человека делать что-то хорошее здесь, на земле и в частности на работе. Убеждающая сила этого понятия проистекала из лютеровского перевода Библии. Поэтому Beruf стало в определенном смысле сакральным понятием не только для немцев, а для всех верующих протестантов. Приносить пользу в мирской жизни и на работе становится для них моральным обязательством. Впоследствии эта идея стала движущей силой развития капитализма¹³.