Уильям Шекспир
Ромео и Джульетта
Переводчик Дмитрий Котяра
© Уильям Шекспир, 2021
© Дмитрий Котяра, перевод, 2021
ISBN 978-5-0050-5789-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие переводчика
Моя любимая песня – Les Rois du monde, она же «Короли ночной Вероны». Из мюзикла «Ромео и Джульетта». Именно после него я захотел прочитать шекспировскую пьесу. По всей видимости, к лету 2008 года я успел о ней что-то узнать в интернете, потому что когда в магазине продавец дал мне книгу, я посмотрел в содержание и спросил: «А есть не в переводе Пастернака?»
Чуть позже, в том же году или в следующем, я всё-таки купил «Ромео и Джульетту» в другом переводе – Татьяны Щепкиной-Куперник. Я обратил внимание, что в этих двух переводах по-разному переданы имена персонажей. Тогда я думал: «Как же так? Они же итальянцы, значит, имена должны быть итальянскими!» Еле удержался от того, чтобы карандашом приписать букву «о» к имени Грегори в переводе Щепкиной-Куперник.
Так начала появляться идея сделать свой перевод. Уже не помню, когда именно она сформировалась сознательно. В 2010-м? В 2011-м? Английский я тогда знал неважно, поэтому переводить пытался по упрощённому тексту, найденному в интернете. Я даже не думал браться за полноценный стихотворный перевод: поэзию я не любил и себя способным ни писать стихи, ни переводить их не считал. Эта попытка сделать перевод закончилась на монологе князя из первой сцены.
В 2012 году я пошёл в вуз учиться на переводчика. Если специальность я выбрал совершенно осмысленно, то вуз выбрал тот, что был ближе всего к дому. И не ошибся. Весной следующего года у нас на курсе прошёл фонетический конкурс – нужно было выступить со стихотворением на английском языке. Мой выбор был очень прост – монолог Меркуцио о королеве Мэб.
Некоторое время спустя я подумал: а почему бы мне не попробовать перевести этот монолог стихами? Я попробовал, хотя о стихосложении не имел ни малейшего понятия и высчитывал слоги на пальцах. Мне казалось абсолютно естественным, что раз в оригинале десять слогов, то и в переводе должно быть десять слогов, и ударения должны стоять там же. Несмотря на такое невежество, получилось сносно.
К концу 2013 года я решил, что всё-таки нужно сделать перевод «Ромео и Джульетты». Полноценный, не прозаический. Меня тогда очень удивило, что переводить стихами оказалось гораздо легче, чем прозой. В середине декабря 2014-го я набрал последнюю строчку чернового перевода. Предстоял ещё долгий период правок и составления комментариев, затянувшийся на несколько лет. Порой я не притрагивался к тексту месяцами и думал о том, чтобы бросить это бессмысленное, никому не нужное занятие.
Но я всё-таки закончил книгу. Мне пришлось стать переводчиком, поэтом, редактором, корректором, немного литературоведом, чтобы сделать «Ромео и Джульетту» такой, какой я её хотел видеть. И я рассчитываю, что результат оставит довольными читателей в той же мере, что и меня самого.
Действующие лица
Эскал, князь Веронский
Парис, молодой дворянин, родственник князя
Монтекки, Капулетти, главы двух враждующих между собой домов
Старик из семьи Капулетти
Ромео, сын Монтекки
Меркуцио, родственник князя и друг Ромео
Бенволио, племянник Монтекки и друг Ромео
Тибальт, племянник госпожи Капулетти
Брат Лаврентий, брат Иоанн, монахи-францисканцы
Бальтазар, слуга Ромео
Самсон, Григорий, слуги Капулетти
Пётр, слуга кормилицы Джульетты
Абрам, слуга Монтекки
Аптекарь
Трое музыкантов
Паж Париса
Пристав
Горожанин
Трое часовых
Несколько слуг Капулетти
Госпожа Монтекки, жена Монтекки
Госпожа Капулетти, жена Капулетти
Джульетта, дочь Капулетти
Кормилица Джульетты
Хор
Горожане, члены обоих домов, маски, гости, стражники, часовые, слуги, паж Меркуцио
Место действия: Верона и Мантуя.
Пролог
Входит хор.
ХОР
Два дома, что достоинством равны,
В Вероне светлой, где нам быть черёд,
Горят враждой с глубокой старины,
И мирный житель кровь таких же льёт.
Из гибельного семени врагов
Несчастные влюблённые взросли,
Чей скорбный, горестный конец таков:
Они раздор в могилу унесли.
Ужасный путь любви их роковой,
Семей их гнев, что лишь тогда угас,
Когда их дети обрели покой, —
Вот что играть нам два часа для вас.
Коль нас терпеньем зрители почтут,
Изъяны сможет выправить наш труд.
Уходит.
Акт I. Сцена I
Верона. Площадь. Входят Самсон и Григорий со шпагами и кулачными щитами.
САМСОН
Григорий, честное слово, обиды сносить не будем.
ГРИГОРИЙ
Да, мы же не носчики.
САМСОН
Я хочу сказать, чуть кто сунет свой нос – вынимаем шпаги.
ГРИГОРИЙ
Лишь бы самим не остаться с носом.
САМСОН
Если меня заденут, я бью быстро.
ГРИГОРИЙ
Но быстро-то тебя не заденешь.
САМСОН
Любая шавка из дома Монтекки задевает меня.
ГРИГОРИЙ
Задеть – значит тронуть, а вот смельчака ничто не трогает. Выходит, если тебя заденут, ты тронешься с места – и наутёк.
САМСОН
Любая их шавка задевает меня так, что не тронусь: все парни и девки Монтекки наткнутся на стену.
ГРИГОРИЙ
Вот и будешь жалким рабом, ведь за стеной прячутся самые слабые.
САМСОН
Верно. И потому женщин, эти сосуды немощные, всегда припирают к стенке. Значит, сброшу парней Монтекки со стены, а девок припру к ней.
ГРИГОРИЙ
Вражда ведь между господами и между мужской прислугой.
САМСОН
Всё одно. Я покажу, какой я тиран. Как разберусь с мужской, хорошо обойдусь и с женской: отрублю им головы.
ГРИГОРИЙ
Головы невинных девушек?
САМСОН
Головы невинных или их невинность. Понимаешь, к чему клоню?
ГРИГОРИЙ
Это они склонятся и поймут.
САМСОН
Они у меня всё поймут, пока я держусь на ногах. Я, как известно, неплохой кусок мяса.
ГРИГОРИЙ
Хорошо, что не рыбы, а то оказался бы несвежей треской. Доставай свой прибор! Идут двое Монтекки.
Входят Абрам и ещё один слуга Монтекки.
САМСОН
Вытащил. Ссорься с ними, я прикрою тебя.
ГРИГОРИЙ
Как? Прикроешься мной и убежишь?
САМСОН
Насчёт меня не бойся.
ГРИГОРИЙ
Ещё чего, тебя бояться!
САМСОН
Пусть закон будет на нашей стороне: дадим им начать.
ГРИГОРИЙ
Я нахмурюсь перед ними, и пусть понимают как хотят.
САМСОН
Нет, как посмеют. Я оскорблю их: буду кусать большой палец – позор им, если не ответят.
АБРАМ
Вы перед нами кусаете палец, сударь?
САМСОН
Я кусаю палец, сударь.
АБРАМ
Вы перед нами кусаете палец, сударь?
САМСОН (Григорию)
Закон за нами, если я отвечу «да»?
ГРИГОРИЙ (Самсону)
Нет.
САМСОН
Нет, сударь, я не кусаю палец перед вами, сударь, но я кусаю палец, сударь.
ГРИГОРИЙ
Вы хотите ссоры, сударь?
АБРАМ
Ссоры, сударь? Нет, сударь.
САМСОН
Если да, сударь, я к вашим услугам. Мой господин настолько же хорош, насколько и ваш.
АБРАМ
Не лучше.
САМСОН
Что ж, сударь.
Входит Бенволио.
ГРИГОРИЙ (Самсону)
Скажи «лучше». Сюда идёт один из родственников моего хозяина.
САМСОН
Как же, лучше, сударь.
АБРАМ
Вы лжёте.
САМСОН
Вытаскивайте шпаги, если вы мужчины. Григорий, не забудь свой мощный удар.
Бьются.
БЕНВОЛИО
Глупцы!
Что делают, не знают! Шпаги прочь!
Достаёт шпагу и бросается их разнимать. Входит Тибальт.
ТИБАЛЬТ
Ты поднял шпагу на трусливых псов?
Бенволио, взгляни, тебя ждёт смерть.
(Достаёт шпагу.)
БЕНВОЛИО
Да, я мирил их. Спрячь же свой клинок
Иль в ход пусти, чтоб их со мной разнять.
ТИБАЛЬТ
Мирил их шпагой! Мерзко слово «мир»,
Как ад, как все Монтекки, как и ты.
Сражайся, трус!
Бьются. Входят пристав и три-четыре горожанина с дубинами и протазанами.
ПРИСТАВ
Дубин! Пик! Протазанов! Наземь всех.
Долой Капулетти! Долой Монтекки!
Входят Капулетти в платье и госпожа Капулетти.
КАПУЛЕТТИ
Что здесь за шум? Подать сюда мой меч!
ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ
Костыль, костыль! Зачем вам этот меч?
КАПУЛЕТТИ
Мой меч, я говорю! Монтекки здесь,
И машет, старый, мне назло клинком.
Входят Монтекки и госпожа Монтекки.
МОНТЕККИ
Ты, подлый Капулетти! (Жене.) Не держи, пусти.
ГОСПОЖА МОНТЕККИ
К беде всё это может привести!
Входит князь со свитой.
КНЯЗЬ
Мятежники, крушащие покой,
Вы, кровью ближних оскверняя сталь…
Не слушают? Эй! Люди, звери! Те,
Кто тушит пламя пагубной вражды
Багровыми фонтанами из вен!
Под страхом пытки из кровавых рук
Оружие дурное бросить прочь
И слушать, что велит вам гневный князь.
Три стычки из-за пустяковых слов;
Монтекки, старый Капулетти, вы
Три раза нарушали наш покой,
Почтенных граждан вынуждая вмиг
Убор снять подобающий и взять
Рукою дряхлой дряхлый протазан,
От мира сгнивший, чтоб он в злобе гнил.
На улицах покой нарушив вновь,
Расплатитесь вы жизнями за мир.
На этот раз всем остальным уйти.
Вы, Капулетти, следуйте за мной,
А вы, Монтекки, приходите днём
Узнать, какие вас взысканья ждут,
В Свободный город, где вершим мы суд.
Итак, под страхом смерти – всем уйти.
Уходят все, кроме Монтекки, госпожи Монтекки и Бенволио.
МОНТЕККИ
Кто вновь посеял давний наш раздор?
Ты не был тут, когда всё началось?
БЕНВОЛИО
Здесь бились слуги вашего врага
И ваши, перед тем как я пришёл.
Хотел я их разнять, но в тот же миг
Тибальт свирепый, шпагу обнажив,
Явился и, бросая вызов мне,
Стал шпагой воздух рассекать, а тот,
Нетронут, лишь насмешливо шипел.
Повсюду раздавался звон клинков,
И посторонний люд стекался к нам,
Но князь всех разогнал по сторонам.
ГОСПОЖА МОНТЕККИ
Не видел ты, где сын сегодня мой?
Как рада я, что не был он с толпой.
БЕНВОЛИО
Сударыня, на час опередив
Лучи в окне востока золотом,
Я вышел, беспокойный, погулять.
И в роще из платанов, что лежит
На запад от ворот, увидел я,
Что там и был ваш сын в столь ранний час.
Направился к нему, но он, увы,
Меня заметив, скрылся в том леске.
И, чувство это с собственным сравнив —
Оно к уединению влекло, —
Я, будучи томимым сам собой,
Пошёл своим путём, и рад был я
Того избегнуть, кто был рад сбежать.
МОНТЕККИ
Он часто там бывает по утрам:
Слезами множит свежую росу,
Глубоким вздохом к тучам тучи шлёт,
Но стоит солнцу к радости людской
С далёкого востока подойти
К Авроры ложу, полог разомкнуть,
Как прочь от света мчится мрачный сын;
Он, заперевшись в комнате своей,
Задёрнет шторы, светлый день прогнав,
Создаст себе искусственную ночь.
Он так и будет в грусти нелюдим,
Коль доброго совета не дадим.
БЕНВОЛИО
Мой благородный дядя, в чём тут суть?
МОНТЕККИ
Увы, не знаю, и молчит он сам.
БЕНВОЛИО
Но вы пытались как-нибудь узнать?
МОНТЕККИ
Как сам я, так и многие друзья.
Но он советник собственных же чувств,
И – не скажу, что честен он с собой, —
От нас он скрылся, спрятался в себе,
Далёк от глаз, как почки на ветвях,
Прокушенные злобным червяком:
Они уже не выгонят листка
И солнцу красоты не посвятят.
Узнать бы нам исток его тревог,
Найти лекарство кто-нибудь бы смог.
Входит Ромео.
БЕНВОЛИО
А вот и он. Уйти прошу я вас:
Всё выясню иль получу отказ.
МОНТЕККИ
Удачно оставаться с ним вдвоём
На исповедь. А мы, жена, пойдём.
Монтекки и госпожа Монтекки уходят.
БЕНВОЛИО
Брат, с добрым утром.
РОМЕО
День так юн пока?
БЕНВОЛИО
Пробило девять.
РОМЕО
Тянет час тоска…
Не мой отец ли спешно так ушёл?
БЕНВОЛИО
Он. Что за грусть так удлиняет час?
РОМЕО
Что нет того, что час мне сократит.
БЕНВОЛИО
Влюблён?
РОМЕО
Не в…
БЕНВОЛИО
Не влюблён?
РОМЕО
Не в милости у той, в кого влюблён.
БЕНВОЛИО
Увы, любовь, столь нежная на вид,
На деле деспотична и груба!
РОМЕО
Увы, любовь с повязкой на глазах
Пусть и слепа, но держит нас в руках!
Где будем есть? О нет! Что здесь стряслось?
Не стоит, я наслушался уже.
Вражда – беда, но больше бед в любви.
О ссора страсти! О любовь вражды!
О всё, что появилось без нужды!
Груз лёгкости! Серьёзность пустяка!
Аморфный хаос дивных внешне форм!
Свинец пера, блеск дыма, лёд огня!
Недуг здоровья! Сон, что наяву!
В том нет любви, но с нею я живу.
Что, не смешно?
БЕНВОЛИО
Скорее плачу я.
РОМЕО
О чём, друг мой?
БЕНВОЛИО
О сердце так задетом.
РОМЕО
Любовь повинна в этом.
Мои печали сдавливают грудь,
Ты их умножишь, если к ним вдохнуть
Ещё твоих. Твоя забота, жаль,
Лишь делает сильней мою печаль.
Любовь как дым, что вздохами рождён;
Огонь в глазах, когда развеян он;
Взволнован – море из любовных слёз.
Ещё что? Мудрого безумья ход,
Удушливая желчь, целебный мёд.
Прощай, мой брат.
БЕНВОЛИО
Нет, я пойду с тобой.
Меня обидишь, встав ко мне спиной.
РОМЕО
Я потерял себя, меня здесь нет.
Здесь не Ромео. Где он? Вот секрет.
БЕНВОЛИО
Без шуток, брат мой, кто же та любовь?
РОМЕО
Не грустно ли без шуток?
БЕНВОЛИО
Лишь прошу
Сказать серьёзно: кто?
РОМЕО
Проси больного волю изъявить —
Невольно можно шуткой отравить.
Серьёзно дело: в женщину влюблён я.
БЕНВОЛИО
Почти попал я в цель, сказав «любовь».
РОМЕО
Стрелок хорош! Прекрасна и она.
БЕНВОЛИО
Легко попасть, удачно выбрав цель.
РОМЕО
Здесь мимо. Купидон опустит лук
Пред ней: вобрав Дианиных наук,
Она невинность скрыла за бронёй,
Что не пробить игрушечной стрелой.
Ей не страшна осада нежных слов,
Ничуть её не тронет пылкий взор
И деньги, как святых, не соблазнят.
Её богатство – красота, она
Лишь смертностью той красоты бедна.
БЕНВОЛИО
Она клялась хранить невинность, брат?
РОМЕО
Клялась, и это хуже всех растрат.
Ведь красоту в бессилии таком
Она не передаст ни в ком другом.
Мудра, прекрасна; чтобы в рай попасть,
Излишне отвергать мою к ней страсть.
Она любовь отринула, с тех пор
Я мёртв, хоть и веду здесь разговор.
БЕНВОЛИО
Так слушай же меня: забудь о ней.
РОМЕО
О, научи, как разум позабыть!
БЕНВОЛИО
Забыть, свободу дав своим глазам.
Взгляни и на других же.
РОМЕО
Это путь
Изящество её превознести.
Улыбка масок, льнущих к лицам дев,
Внушает нам, что прячет красоту.
Ослепший неспособен позабыть,
Как ценно было зренье для него.
О, покажи мне превосходных дам,
И я в их красоте прочту одно:
Что превосходит их моя любовь.
Прощай, с тобой учиться не смогу.
БЕНВОЛИО
Я научу, а нет – умру в долгу.
Уходят.
Акт I. Сцена II
Улица. Входят Капулетти, Парис и слуга.
КАПУЛЕТТИ
Монтекки, как и мне, одно грозит,
Коль мир нарушим. Думаю, могли б легко
Такие старики не враждовать.
ПАРИС
Вы оба уважаемы весьма,
И что вы долго были в ссоре, жаль,
Но, господин, что скажете вы мне?
КАПУЛЕТТИ
Всё то же, что и раньше, вам скажу:
Моя Джульетта – сущее дитя,
Ей нет ещё четырнадцати лет.
Пускай два пышных лета отцветут,
И будет вам невеста тут как тут.
ПАРИС
Есть много и моложе матерей.
КАПУЛЕТТИ
Кто спешно замуж, та уйдёт быстрей.
Нет больше на земле других надежд —
Все земли ей надеюсь передать.
Парис, вы сами в ней зажгите страсть,
Её согласье пусть имеет власть:
Когда она кого-то отберёт,
Готов я тут же сделать шаг вперёд.
Сегодня мы даём наш старый бал,
Я множество гостей сюда позвал,
Приятных мне, и вам средь их числа
Воздастся наибольшая хвала.
В моём домишке весь веронский свет
Разгонит тьму – и ночи будто нет.
Вы словно юноша в расцвете сил,
Что рад, когда на пятки наступил
Зиме апрель нарядный, быть должны
Среди бутонов девичьей весны.
Ловите каждый взгляд и каждый звук,
Найдите ту, что лучше всех вокруг.
Хотя дополнит дочь моя тот ряд,
Не ей одной украшен маскарад.
Прошу со мной.
(Слуге, отдавая ему записку.)
Любезный, обойди
Ты светлую Верону, тех найди,
Чьи имена написаны здесь. Да,
Скажи, что приглашаю их сюда.
Капулетти и Парис уходят.
СЛУГА
Тех найди, чьи имена написаны! Написано, что сапожник знай свою мерку, а портной – свою колодку, рыбак – свою кисть, а художник – свои сети. Но меня-то послали найти тех, чьи имена здесь написаны, а мне не узнать, чьи же имена здесь грамотный человек написал. Мне нужен кто учёный. О, вовремя!
Входят Бенволио и Ромео.
БЕНВОЛИО
Эх ты, мой друг, клин клином вышибают,
Ослабит боль одну другая мука,
Кружись – преграды так и огибают,
Одну тоску уймёт другая скука.
Глаз новые недуги поразят,
И сгинет прежней страсти мерзкий яд.
РОМЕО
Здесь подорожник будет в самый раз.
БЕНВОЛИО
К чему, скажи мне?
РОМЕО
К сломанной ноге.
БЕНВОЛИО
Ты что, сошёл с ума?
РОМЕО
О нет, но крепче связан я, увы,
В темнице заперт, пищей обделён,
Избит, под пыткой… – Добрый день, приятель.
СЛУГА
День добрый. Вы умеете читать?
РОМЕО
О да, свою судьбу в своей беде.
СЛУГА
Этому вы, должно быть, и без книги научились. Но скажите, можете ли вы читать написанное?
РОМЕО
Да, если знаю буквы и язык.
СЛУГА
Отвечаете честно. Счастливо оставаться!
РОМЕО
Постой, приятель. Я умею читать. (Читает список.) «Синьор Мартино с женой и дочерьми, граф Ансельм и его очаровательные сестрицы, любезная вдова Витрувио, синьор Плаченцио и его прелестные племянницы, Меркуцио и его брат Валентин, мой дядя Капулетти, его жена и дочери, моя прекрасная племянница Розалина, Ливия, синьор Валенцио и его родич Тибальт, Лучо и жизнерадостная Елена». Славное общество. (Отдаёт записку.) Куда же их зовут?
СЛУГА
Туда.
РОМЕО
Куда? На ужин?
СЛУГА
К нам в дом.
РОМЕО
Чей дом?
СЛУГА
Моего господина.
РОМЕО
Как я об этом сразу не спросил.
СЛУГА
Скажу вам и без расспросов: мой господин – великий богач Капулетти, и если вы не из дома Монтекки, то пожалуйте пропустить стаканчик вина. Счастливо оставаться!
Уходит.
БЕНВОЛИО
В дом Капулетти на старинный бал
И Розалина явится твоя,
А с ней – и все красавицы Вероны.
Пойдём, я покажу их. Ты сравнишь
Бесстрастно с ними свой любимый лик —
Вороной обернётся лебедь вмиг.
РОМЕО
Но если праведная вера глаз
Поддержит ересь, станет плач огнём.
Тогда они, тонув так много раз,
Еретики, за ложь сгорят живьём!
Её прекрасней! Знает солнца свет
Всевидящий: ей равных в мире нет.
БЕНВОЛИО
Нет, зная только эту красоту,
Легко обречь глаза на слепоту.
Глаза – весы хрустальные, на них
Измерим с ней любую из других
Девиц, что будут на балу блестеть,
И ей уже не быть весомой впредь.
РОМЕО
Что ж, я пойду; не мерить чей-то блеск,
Но испытать пред нею счастья всплеск.
Уходят.
Акт I. Сцена III
Дом Капулетти. Входят госпожа Капулетти и кормилица.
ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ
Кормилица, где дочь моя? Зови.
КОРМИЛИЦА
Невинностью в двенадцать лет клянусь,
Звала. – Мой птенчик! Козочка! Вы где?
О Боже мой! Ну где она? Джульетта!
Входит Джульетта.
ДЖУЛЬЕТТА
В чём дело, кто зовёт?
КОРМИЛИЦА
Ваша мать.
ДЖУЛЬЕТТА
Я здесь, сударыня. Что вам угодно?
ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ
Итак. Кормилица, оставь-ка нас,
Мы всё обсудим втайне. Впрочем, нет, вернись.
Я вспомнила, должна и ты послушать.
Ты знаешь, дочь моя уж подросла.
КОРМИЛИЦА
Да, вплоть до часа знаю, сколько ей.
ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ
Четырнадцати нет.
КОРМИЛИЦА
Я кладу свои
Четырнадцать зубов (хоть их четыре, жаль),
Всё так. А праздник урожая там
Как скоро?
ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ
Через две недели с лишним.
КОРМИЛИЦА
Ну, с лишним или нет, а стукнет ей
Четырнадцать в предпраздничную ночь.
С Сусанной ведь – храни их всех Господь! —
Ровесницы они. Сусанна с Богом,
Не стоила её я. Ну, так вот,
Четырнадцать ей стукнет в эту ночь.
Да, столько ей и будет, помню ведь!
Одиннадцать уж целых лет прошло
С землетрясенья – день тот не забуду:
Я детку отнимала от груди.
Прикладывала я к соскам полынь,
Под солнышком у голубятни сев.
Вы с мужем были в Мантуе тогда —
Ведь помню же! Так вот, когда взялась
Она сосать мне грудь, ей стало горько,
Глупышка разобиделась на грудь,
А голубятня зашаталась: хрясь!
Не нужно думать дважды, чтоб скорей
Уковылять.
Одиннадцать годков с тех пор прошло:
Она ходить могла… Нет – вот те крест! —
Уж бегать вперевалочку могла.
А за день того расшибла лоб:
Мой муж, земля будь пухом, весельчак,
Взял на руки девчонку: «Ну, – сказал, —
Упала вниз лицом? А поумнев,
На спину будешь падать, правда, Джуль?»
Негодница ж, я всем святым клянусь,
Выть перестала и сказала: «Да».
Вот видите, что правда в шутках есть!
Ручаюсь, проживу пять сотен лет,
А не забуду: «Правда, Джуль?» – сказал он ей,
Глупышка смолкла и сказала: «Да».
ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ
Всё, хватит с нас. Заканчивай рассказ.
КОРМИЛИЦА
Да, госпожа. Но как же смех берёт,
Как вспомню: смолкла и сказала: «Да».
Вскочила шишка у неё на лбу
Огромная, с яичко петушка —
Так стукнулась! – и тут она реветь!
«Ну, – муж сказал, – упала вниз лицом?
На спину будешь падать, правда, Джуль?»
Та тут же смолкла и сказала: «Да».
ДЖУЛЬЕТТА
Прошу, молчи и ты, сказала я.
КОРМИЛИЦА
Молчу, молчу. Дай счастья вам Господь!
Вы лучше всех, кого вскормила я.
Я, может быть, живу затем, чтоб вас
Увидеть с мужем.
ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ
Увидеть сможешь, ведь об этом я
Пришла поговорить. Итак, Джульетта,
Что ты сейчас сказала бы о браке?
ДЖУЛЬЕТТА
Об этой чести я и не мечтала.
КОРМИЛИЦА
О чести! Будь кормилицей не я,
Сказала б: ум впитала с молоком.
ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ
Что ж, ты подумай. Меньших лет, чем ты,
У нас в Вероне много знатных дам
Детей рожали. Если мой подсчёт
Не врёт, то матерью твоей и я
Была в такие годы. Вкратце так:
Посватался отважнейший Парис.
КОРМИЛИЦА
Какой мужчина, милая! Один
Такой на свете – словно восковой.
ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ
Веронским летом краше нет цветка.
КОРМИЛИЦА
Да, он цветок, воистину цветок.
ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ
Что скажешь? Как тебе такой жених?
Ты на него посмотришь на балу.
Прочти всю книгу юного лица,
Написанную будто красотой.
Исследуй эти милые черты,
Взгляни на то, как в нём они слиты,
Что кроется, узнай, в его стихах,
Прочти заметки на полях – в глазах.
Чудесный том любви, но одинокий,
Переплести лишь нужно эти строки.
Как рыба – морем, красота должна
Быть красотой другой окружена.
В глазах людей разделит книги славу
Не только суть её, но и оправа.
Твоим всё будет по вступленье в брак,
Себя ты не обделишь здесь никак.
КОРМИЛИЦА
Никак, мы прибавляем от мужчин.
ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ
Хотела бы пойти с ним к алтарю?
ДЖУЛЬЕТТА
Сперва пойду к нему и посмотрю.
Но взгляд мой будет не больней пронзать,
Чем это мне моя позволит мать.
Входит слуга.
СЛУГА
Сударыня, гости пришли, ужин подан, вас звали, юную госпожу спрашивали, кормилицу проклинают в кладовой – суматоха невообразимая. Мне нужно идти подавать на стол. Прошу вас, придите как можно скорее.
ГОСПОЖА КАПУЛЕТТИ
Сейчас.
Слуга уходит.
Джульетта, граф пришёл, смелей.
КОРМИЛИЦА
Иди, к счастливым дням прибавь ночей.
Уходят.
