Туласи Андроникиди
Ущелье Ведьм. Книга 7
Пришло время путешествий в прошлые воплощения, для получения ответов…
Книга основана на реальных событиях.
Предисловие
Новый дом, март, холод. Сильный ветер завывает на улице. Я проснулась. Моя голова нависала над подушкой так, как будто кто-то держит меня за волосы. Будучи уже в сознании я ощущала руку державшую мои волосы и слышала этот мужской голос:
– Убирайся отсюда! – хриплый и знакомый голос зловещего старика.
Мне не было страшно. За свою жизнь я видела не мало необъяснимых вещей, они были только на первый взгляд не объяснимыми. Со временем я находила ответы на все свои вопросы.
Это событие в сейчас было связано с моей прошлой жизнью в качестве Шаке. Я вновь сталкиваюсь со своим прошлым в здесь и сейчас. Тот злобный дед, что по сей день как неприкаянный скитается по землям нижнего и верхнего Лооустоуна, добрее не стал. Он вновь и вновь гонит всех с этих земель, распространяя зло своего проклятия и сегодня ночью мы вновь встретились с ним.
В Лооустоуне очень много явлений, которых не замечает местное население. Рядом с нашим домом много заброшек и это неспроста. Он до сих пор не желает видеть чужаков на этих землях, он до сих пор не знает покоя, бродит, шастает по улицам, заходит в дома, живет с семьями, сеет свое зло…
С этой главы начнется мой путь к освобождению, а сначала узнайте историю Шаке и Тэрона.
Глава 1 «Геноцид армянского народа»
Много лет тому назад, земли Лооустоуна не были заселены людьми. Горы, лес, природа все было не тронуто, хотя поговаривают, что самые древние предки этих земель были греки. Якобы история «Золотого руна», история Прометея, которого приковали к скале происходили именно на землях большого Сочи. Но у Лооустоуна была своя отдельная история.
Геноцид армянского народа начался за долго до 24 апреля 1915 года. При поддержке Англии и Германии Турецкий султан Абдул Гамид II вооружил курдских кочевников оружием и безнаказанно позволил им убивать армянское и греческое население Османской Империи. Грекам повезло чуть больше, они жили в больших городах и курдам было сложнее устраивать кровопролитную бойню, тем не менее они умудрялись и там вешать на забор греческих священнослужителей. Армяне жили больше в деревнях и курдам было легче совершать свои преступные набеги. Защищаться армянскому населению приходилось сподручным оружием: вилами и хозяйственным инвентарем.
24 апреля 1915 года началось жестокое истребление населения. Мужчин выводили из домов и заставляли воевать против русской армии. Отказавшихся, расстреливали на месте. Началось массовое истребление людей. Люди бежали в Грузию и большое скопление людей подступилось к русско-турецкой границе, которая была закрыта. По приказу русского Царя Николая II границу открыли и люди армянское население зашли на русскую землю. Радостные, измученные они целовали землю, а русские бородатые солдаты плакали стирая слезы с глаз. В то время на территорию Российской Империи вошло более 350 тысяч армян. Солдатами были расставлены в ряды столы для того, чтобы накормить и напоить измождённых людей. Многие остались на границе помогать русским казакам, выходить на вылазки для помощи тем, кто пытался спастись бежав к границе.
Глава 2 «Переправа»
24 апреля 1915 год. День страшного геноцида армянского народа. Люди бежали вплавь по Черному морю, спасаясь с берегов Турции. Бежали семьи, дети, старики. Спастись удалось не всем. Под покровом ночи на плотах, лодках и кораблях плыли люди к новому берегу Лооустоуна. Плыли, а их догоняли.
– Просто плыви, ничего не бойся! Просто смотри, как делают другие и повторяй. Плывиии! – оттолкнула лодку мать, которая отправила в открытое море свое дитя. Смертельно раненная в области живота, она не хотела умирать на руках своей дочери или рядом с ней. Толкнула лодку, зажимала ладонью открытую рану, сквозь пальцы сочилась алая кровь, она стояла из последних сил провожая взглядом свое чадо, а после рухнула замертво в воду.
Толпы бежали к морю, вокруг были слышны выстрели, крики умирающих и испуганных людей. Кто с ребенком на руках, кто хромая падал от бессилия в силу своего возраста, кто падал замертво от полученной пули в спину. Так в тот год, в то страшное время по Черному морю плыли люди, которые пытались спастись.
Ночь. Морской шум и запах пороха доносился с берега вместе со звуком выстрелов и криков людей. Все тише и тише становился берег Турецкий, все дальше и дальше уносило лодку с той маленькой девочкой, которой было всего лишь пять лет.
Утро, крик чайки разбудил девочку. Она открыла глаза и увидела голубое небо над собой. Яркое солнце светило прямо ей в лицо. Протерев глаза она устремила свой взгляд за чайкой, которая пролетела над ней. Притаившись, присела на колени, девочка выглянула из-за борта лодки. Вокруг море, нет никого рядом, тишина и только легкий шум моря. Успокоившись, что ее не преследуют, девочка встала во весь рост, чтобы с высоты роста посмотреть по сторонам, как вдруг вдалеке увидела берег. Чайка еще раз сделала круг над ней и полетела в сторону земли. Маленькая девочка подтянула рукав своего платья и начала спешно грести. Вытирая пот с лица соленой морской водой она продолжала грести. Приближаясь к берегу она увидела людей, с лодки было трудно разобрать что они там делали, поэтому девочка притаилась, изредка выглядывая из-за борта лодки, чтобы посмотреть куда ее уносит течением.
– Там лодка! Смотрите! – кто-то крикнул.
– Нужно помочь, наверняка там люди! – крикнул еще кто-то.
Девочка присела, прячась за бортом лодки, схватила платочек своей матери, зажмурила глаза от страха и тихонечко напевала молитву на армянском языке.
– Здесь ребенок! – услышала она.
Тихий мужской голос обратился к ней:
– Не бойся! Не бойся! Все хорошо. Иди ко мне! – протянул он руки к ней. Высокий мужчина смотрел на маленького ребенка. Солнце ослепляло ее, и она видела только его образ, не сумев рассмотреть сразу его лица из-за яркого солнца. Яркий свет солнечных лучей создавал свечение вокруг головы ее спасителя. Она видела в нем бога. Привстав на ножки девочка сделала первый шаг к нему. Мужчина поднял ее на руки, посадил на плечо и медленно преодолевая сопротивление воды вынес ее на берег. На берегу стояла женщина и держала одного ребенка за руку, тот что совсем недавно научился ходить, а второй мальчишка чуть постарше нашей героини, бегал и играл с камнями. Женщина ждала, когда ее супруг выйдет из воды и вынесет ребенка.
– Где ее родители? Она была одна в лодке? – спросила женщина своего мужа.
– Одна, более никого не было как видишь. – отвечал он.
Девочку он спустил со своего плеча и поставил на землю.
– Как тебя зовут? – присел мужчина напротив нее.
– Шаке. Меня зовут Шаке! – ответила девочка.
– А меня Амаяк! Вон ту тетю звать Астмик. Пошли с нами!? – обратился он к девочки, а его жена протянула ей свою свободную руку.
Шаке протянула руку женщине, и они пошли вместе в глубь леса.
Шли они долго, давая передохнуть детям. Мужчина впереди, мальчик и Шаке после и позади следовала та женщина неся на руках ребенка. Они двигались дальше от берега, прячась за горами.
– Нам нужно приготовить еды на костре детям. Они долгое время не ели горячего! – возмутилась Астмик обращаясь к своему супругу.
– Дорогая, мы не можем развести здесь костер. Дым будет виден с берега моря, прежде чем мы хорошо поедим, нам надо идти дальше за следующую гору.
Так на берег Лооустоуна пришли и приплыли люди, которым удалось спастись и перебраться с Турецкого берега.
Костры жгли ночью, прячась в кромешной темноте. Наша героиня Шаке осталась расти в этой семье.
Так было положено начало истории Шаке, та что со своим товарищем Тэреном создаст интересную череду событий здесь в Лооустоуне, длинною в несколько жизней.
Глава 3 «История переправы Тэрона»
Турецкий берег. Детство Тэрона.
– Быстрее, быстрее! – подгонял людей взмахом руки капитан корабля.
Люди подымались по трапу в спешке на корабль для переправы. Все торопились. Вещей и еды ни у кого не было, главной задачей было спастись от преследователя. Шепотом, чуть в полголоса каждый торопил другого. Нельзя было мешкать. На трап ступила нога Тэрона, его вела мама, торопясь подталкивая и подгоняя, а он искал глазами своего отца. Сделав шаг на трап он остановил свою мать и спросил:
– Мама, где отец? – смотрел он на нее, говоря своим взглядом о том, что не пойдет без отца на корабль.
– Сынок. Не время. Делай то, что велел твой отец! Он скоро придет! – шептала она.
– Подымайтесь не задерживайте людей! – обратился капитан.
Мальчик и женщина поднялись на корабль. Он все выглядывал и выглядывал своего отца, как неожиданно он увидел, как тот подбежал к концу очереди и машет ему рукой.
– Мама, вон папа! – махали они друг другу руками.
– Быстрее! Быстрее! – продолжали помощники капитана, ворчали от страха. Все поднялись на борт и корабль начал свое движение на встречу новой жизни.
Ночь. Темно. При движении по морю погасили все фонари. Идут в тишине.
Корабль плыл. Люди замерли в тишине, чтобы не привлечь внимания преследователя. Все были наполнены страхом. На борту сидели женщины, обнимали своих детей, мужчины, старики. Они плакали, прижимаясь друг к другу. Ничего не предвещало беды, как кто-то сказал:
– Смотрите фонари! Смотрите там! –
Капитан корабля увидел движущиеся фонари в их сторону.
– Это турецкий корабль! – сказал капитан.
Ночь. Стелился густой туман, как из него выплыл турецкий корабль.
– Кто у нас тут!? – сказал капитан Турецкого корабля.
Османская армия быстро перебралась на корабль бежавших. Угрожая оружием турецкий капитан расхаживал по кораблю, а все армяне молчали. Тихо плакали, но молчали.
– У меня есть к вам предложение! Капитан, ты же хочешь, чтобы они все выжили? Не так ли? – спрашивал турок у капитана корабля армянского народа.
– Хочу! Я хочу, чтобы вы дали нам шанс уйти с ваших земель. Дайте им возможность жить! В чем их вина? – пытался защитить людей капитан корабля.
– Встаньте все! – кричал на людей помощник капитана турецкого корабля. Солдаты – варвары, бандиты подымали людей на ноги. Издеваясь, воняя алкоголем и разящие смертью они толкали людей заставляя вставать даже раненых.
– Не надо мне тут эти проповеди. Ты хочешь, чтобы они все выжили? Тогда я предлагаю тебе пожертвовать своей честью перед ними всеми, за их жизни! Ты должен сам решить или они все умрут, или ты будешь изнасилован одним из моих солдат, который предпочитает мальчиков? –
Люди молчали. Капитан корабля, осмотрел каждого своим взглядом. Он смотрел на каждого, но каждый убирал свои глаза от него. Каждому было стыдно за столь мерзкое предложение турецкого капитана.
Тогда ради жизней людей на том корабле, капитана прилюдно изнасиловали. Всех людей как и обещали отпустили не причинив вреда. Корабль достиг берегов Сочи и люди ступили на земли Лооустоуна. Так и Тэрон со своими родителями оказался в Лооустоуне.
Шаке и Тэрон жили на одной земле и пока они не знали друг о друге, но в их судьбах была предначертана встреча в месте, которое в наши дни назовут Ущелье Ведьм…
Глава 4 «Две общины»
Сколько людей добралось вплавь на берег Лооустоуна никто не знает, но люди находили друг друга и если новая семья Шаке ушла дальше и выше, то некоторые семьи основались за первой горой снизу. Так они стали называть друг друга Верхними и Нижними. Две общины жили и восстанавливали свой быт, периодически обмениваясь скотом. Жили все на новых землях Лооустоуна, обустраивая свои жилища, обихаживая земли, трудились. Каждый год 24 апреля они вспоминали то страшное время. Рассказывали друг другу истории пережитого, так многое из того, что случилось осталось в памяти и в устах людей.
Общины нижних и верхних армян хорошо общались между собой. Старики передавали опыт и знанния внукам и детям. Проводились собрания, где старейшины могли разобраться в любой сложившейся проблеме. Все истории выносились на показ и общество уяснило одну важную истину: «Все, что ты сделаешь, будет известно всем!» Росло новое поколение детей, им от дедов передавались знания жизни, так однажды отец Тэрона сказал ему:
– Сын мой, запомни одну простую истину, любая ложь всплывает, как говно в воде! Жить с правдой выгодно. Тебя никогда не пристыдят за ложь! Однажды солгавши, того человека будут всегда вспоминать, как того кто лжет. Помни это! -
Тэрон запомнил на всю жизнь слова своего пожилого отца, и он нес эту формулу и применял ее в своей жизни. Его знали как человека, который говорит правду.
Дети в общинах подрастали, женились, выходили замуж. Количество людей, живших на этих землях увеличивалось. Из Армении приезжали родственники и селились рядом. Было негласное правило в общинах, не продавать земли чужакам. Долгие годы это правило не давало другим желающим жить в Лооустоуне. Многим семьям после геноцида удалось найти друг друга. Селение росло, как тесто на дрожжах. Земель осваивалось все больше и больше. Забывалась печаль и боль прошлых дней, как пришло время нового испытания для двух общин.
Глава 5 «Общины»
Шаке росла в Верхней общине, а Тэрон в Нижней. Оба они владели навыком верховой езды на лошадях. Она могла скакать на лошади без седла, могла приручить любого самого дикого мустанга, Тэрон в свою очередь был главным виртуозом своей общины, а также он славился, как местный ветеринарный врач. Он использовал знания нетрадиционной медицины и помогал животным.
Однажды Шаке захотела поискать новые поля для пастбища овец. Она села верхом на своего вороного кона и поскакала на гору, которая находилась между нижней и верхней общиной. Она поднялась высоко на самый хребет горы и начала спускаться вниз по другую сторону. Место было невероятно живописным. Зелень была необыкновенно зеленой. Водопады, речушка, необычайной красоты природа.
Она слезла со своего вороного коня и привязала его к дереву. Попила воды из речки, напоила коня и прилегла подложив руки за голову. Светило яркое солнце пригревая ей лицо, как в день когда в одиночестве она плыла в лодке будучи ребенком. Она смутно помнила те дни жизни. Теплое и приятное солнце напоминало ей о боли, печали, и о образе того мужчины, ее спасителя. Всю жизнь его она называла папой, а ту добрую женщину, его жену – мамой. Но она помнила, что в ту страшную ночь, в лодку ее посадила родная мама, та что была так мало времени рядом. В этот момент размышлений и воспоминаний, неожиданно ее покой был нарушен. Кто-то закрыл солнышко и бросил свою тень на ее лицо.
Она открыла глаза и увидела мужчину, лицо было трудно разглядеть по причине яркого света солнца, которое светило ей прямо в лицо.
– Кто ты? Что ты тут делаешь? – прозвучал мужской голос. – Вообще-то это наше место с Сильвой. – показал он на свою лошадь.
Шаке вскочила:
– Кто ты? И чего тебе надо! – торопливо шла она к своему коню.
– О, не бойся! Это мое место. Я здесь часто бываю и никогда не видел тебя! Поэтому я был удивлен. Мне будет жаль если еще кто-то узнает о столь дивном месте. – говорил он, идя вслед за Шаке. – Послушай, я даже буду рад если ты составишь мне компанию! –
Шаке села на своего коня и с высоты посмотрела вниз в глаза Тэрона. Красивый, высокий парень с добрыми карими глазами смотрел на нее. Крепкого телосложения, с милой улыбкой, темными густыми бровями и черными волосами. Она посмотрела на него и ответила стукнув ногами по коню, что бы тот начал свое движение:
– Ну раз это и мое теперь место, значит скоро увидимся! – крикнула она и поскакала в сторону своей общины. Он смотрел ей вслед, как густые длинные волосы развивались на ветру, красивый силуэт удалялся все дальше и дальше. Тэрон вскочил на лошадь и принялся догонять ее. Он поднялся высоко на гору, чтобы посмотреть в какую сторону она направилась.
Так было положено начало их истории. Сама судьба привела ее на встречу с ним…
Глава 6 «В мыслях»
Правила общин были строгими, так Тэрон никогда не общался близко с девушками, в общине строгая дисциплина, общения между противоположными полами происходили только в кругу взрослых. Считалось не пристойным оставаться наедине молодым людям, такое поведение порицалось и выносилось на общие собрания дедов, которые пристыжали молодежь и их родителей.
Наш паренек потерял покой после встречи с Шаке. Каждый день он подымался на гору, что бы вновь увидеть ее. Он множество раз проигрывал то, как он спросит ее имя, как спросит ее от куда она и чем занимается, но встреча все не происходила, она не возвращалась на гору.
– Хм, Сильва. Может я ей нагрубил при первой встрече!? Как думаешь? – обратился он к своей лошади, поглаживая ее. – Нет просто она напугалась. Хотя выглядела она смелой! Сильва, какая она красивая. Эти большие голубые глаза, разве я смогу их забыть? – он мечтал, общаясь с лошадью, которую считал единственным своим другом.
На другом конце верхнего Лооустоуна, Шаке думала о нем, вспоминая его добрые глаза и его красивый голос. Его речь. Она лежала на стоге сена всматриваясь в звездное небо и размышляла о судьбе.
– Почему так навязчива мысль о нем? Я хочу вновь увидеть его? Может он просто бродяжка. Если кто узнает, что я с ним встретилась, отец никогда не даст мне возможности уходить одной. Но мне так приятно думать о нем, этого никто не может запретить мне! – размышляла Шаке, опасаясь своих мыслей по отношению к Тэрону…
Никто не может противостоять судьбе и ее зову, души, связанные небесами обязательно буду следовать на встречу друг другу, так Шаке и Тэрон увидев друг друга однажды, не смогут стереть в своих сердцах образ друг друга.
Глава 7 «Верхняя община»
Отец Шаке стал главой верхней общины со времен ее формирования, у него было трое детей, двое своих родных и приемная Шаке. Ее он любил больше всех, на это в сердцах хранила обиду его жена. Астмик была мудрой женщиной и никогда не показывала не Шаке, не своему супругу обиды, что их родные дети обделены любовью отца. Сводные братья Шаке, любили ее, как родную. В целом эта семья жила в любви и понимание.
Одним летнем вечерком, между супругами, родителями Шаке завязался разговор:
– Дорогой, Шаке уже в возрасте, когда нужно искать ей жениха. – обратилась Астмик к мужу.
– Я думал об этом дорогая, думал! – вздохнул он.
Тем временем старший брат Шаке подслушивал разговор прижавшись к углу дома.
– Что? Они хотят выдать ее за муж? – услышал он их разговор.
– Нужно говорить с ней об этом? –подошла жена к своему мужу и положила на его плечо свою руку.
– Нужно. – опустил он голову.
– Ты думал о том, кто ей подходит? – спрашивала она.
– Отец Миграна подходил ко мне, просил руку Шаке для своего сына. – отвечал он не подымая глаз.
– А что ты? -
– Я сказал, что поговорю с Шаке. – отвечал он.
– Тогда тебе надо поговорить с ней. – завершили они диалог.
Амаяк остался сидеть на лавке за столом летней кухни, мать мыла посуду, а старший брат побежал к своей сестре. Он знал, что даже в столь позднее время ее всегда можно найти в сарае с лошадьми. Он бежал со всех ног.
– Шаке. Шаке! – шепотом пытался кричать он.
Она лежала на стоге на самой макушке, услышала его голос она высунулась сверху и обратилась к брату:
– Ну и чего ты там шипишь как змей? Полезай сюда. Я смотрю на небо, на звезды. Иди сюда! – говорила ему она.
– Шаке, я подслушал разговор родителей. Тебя хотят выдать за муж! Ты…ты если выйдешь за муж, то покинешь наш дом? Я не буду видеть тебя? – снял он шапку с головы и вытирал вспотевший лоб.
– Чего? Это не обо мне речь шла! Ты что-то путаешь! – посмотрела она на него и брякнулась на спину закинув ногу на ногу.
– Шаке, я ничего не путаю. Говорили о тебе! – продолжал брат.
– Полезай ко мне. Завтра я сама спрошу все у отца. Давай. Полезай! – махала она ему рукой.
Он залез к ней на большой стог сена, лег рядом.
– Смотри. Видишь это большая медведица, а вот рядом с ней маленькая. Смотри как они красиво светятся? – показывала она пальцем в небо.
– Шаке, тебя ничего не беспокоит? – спрашивал он прижавшись к ней.
– Нет брат. Ничего не беспокоит! – обняла она его.
– А мне страшно от мысли если я не смогу с тобой видеться каждый день. – произнес братик.
– Эй ты чего!? Все будет хорошо. Вот увидишь! – отвечала она и поглаживала его по голове.
Шло время, и оно показывало нам то, что Шаке выросла окруженная любовью и заботой своих близких. Оба брата знали, что она не родная им по крови, но очень сильно любили ее. Она была подобно богине любви, что спустилась на Землю прожить человеческую жизнь. Все чего касалась она или среди кого находилось, озарялось светом ее чистого сердца. Гуляя босоногая в дождь, пропуская грязь и жижу между пальцев ног, уже будучи в возрасте невесты она продолжала раз за разом танцевать под дождем, кружась, ловя капли ртом, взмахивала своими мокрыми, длинными, черными волосами, притопывая и показательно пачкая ноги, она заражала своим задором и смехом, своей легкостью. Кто видел подобное, не мог удержать себя на ногах, чтобы рядом не пуститься в пляс вместе с ней. Она не разделяла себя не на секунду с природой. Шахе скорее будет бегать за лошадьми или другими животными: овцами, собаками в густой траве распахнув в обе стороны руке, еже ли строить козни и желать кому-то зла. Она и природа были не разделимы в ней.
Казалось бы, ничто не может противостоять ее силе озарять других людей любовью, светить так, что даже самый смурной и грустный человек рядом оживал, но одним вечером, в одном доме верней общины, один старец, сутулый с длинным носом разговаривал на повышенных тонах со своими потомками именно он будет причиной большого испытания Шахе и Тэрона в их жизнях и жизнях двух общин.
– Вы меня не слышали! Я не раз подходил к отцу Шаке и разговаривал о свадьбе моего внука. Ты как его отец должен сам поговорить с Амаяком. Я трижды подходил. Трижды. И он мне не отказал! – тыкал своим худым пальцем в стол старец, злобно корча моську глядя на своего сына и внука.
Старец шаркал по полу делая шаг своими тапками, ходил из угла в угол, злобно смотрел на своего сына и внука, навязывал им свою волю.
– Ну чего ты молчишь? – наклонился он над своим сыном. – А ты что притих? – обратился он к внуку.
– Дед, ну я то что? – привстал со скамейки паренек, как дед на него резко рявкнул:
– Ты молчи! Это твой отец должен совершить действие, а не ты. Вот сиди и смотри на своего отца. – продолжал дед.
– Я поговорю с Амаяком. – произнес сын старца.
– Не уж то! Я дождался диалога! Конечно поговори с ним. Понимаешь, она его дочь, он глава деревни. Твой сын будет следующим главой. Я бы много смог поменял в общине. Здесь сейчас все не так. Все не правильноооооо! – протянул он свою речь протяжным голосом.
– Дед, ну я не хочу жениться на Шаке, она на два года старше меня, и она моя подруга. Мы с детства с ней вместе играли. Я не могу относиться к ней как к жене, невесте! – всхлипнул внук противного дедка.
– Вот, посмотри кого ты вырастил! Посмотри! Он сопли роняет?! Он не разу не подумал о будущем, о семье, о людях в общине, вот из – за таких как ты нас в 1915 году так истребляли. – заплакал дед схватив себя руками за лицо.
– Отец…– вскочил Мигран, сын старца.
– Нет. Я не хочу жалости. Нет. Оставьте меня. Идите в свои комнаты. Идите. – вытянул он руку показывая, что к нему подходить сейчас не надо.
– Пойдем сынок, дедушка хочет остаться один. Отец может тебе воды? – спросил стоя на выходе Мигран.
– Нет. – рявкнул дед.
Так подлость одного, как зараза начнет менять и заражать образ мышления других в деревне.