Туи Сазерленд
Сердце Холода

– Луна! – радужная подхватила её, опуская подругу на землю и сама чуть не падая.

Ночная приподняла голову, устремив к просвету в тучах остекленевшие глаза, похожие на подёрнутые льдом озёра. Из перекошенной пасти вылетали загадочные слова, голос был чужой и незнакомый:

 
Бойся драконьего мрака,
Бойся крадущихся в снах,
Той, что иною казалась,
Жара и власти в когтях.
 

Она дёрнулась и захрипела, будто слова царапали глотку.

 
Древние горы уже трясёт…
Новых пожаров видны дымы,
Яшме грозят ураган и лёд,
Гнёзда ищи… улетевшей… тьмы.
 

Наконец, издав последний хрип, она умолкла и бессильно обвисла на лапах у Кинкажу.

Драконята молча таращились, поражённые неожиданной сценой. Сердце у Холода колотилось, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Неужели… нет, в этих словах не может быть правды! Или…

– Во имя всех змей! – воскликнул Вихрь. Молния озарила призрачным светом его глаза, в которых стоял страх, как во время того пожара в классе. – Что это было?

– То же самое она бормочет во сне, – кивнула Кинкажу. – Какой-то кошмар!

– Смахивает на пророчество, – нахмурился Холод.

Не может быть! Ночные клялись, что их способности давно утрачены. Цунами, Солнышко, Звездокрыл, Глин и Ореола это подтвердили. Никто больше не читает мыслей и не видит будущего.

Так они сказали. Или кто-то соврал?

Луна тряхнула головой и поднялась на лапы, крылья её тряслись.

– Карапакс, дай ему камушек, – с трудом выдавила она, медленно приходя в себя.

Морской дракончик стал возиться с золотым обручем у себя на плече. Двух камушков на браслете уже не хватало. Карапакс отколупнул третий и протянул Холоду. Угольно-чёрный осколок размером с драконий зуб сверкал серебристыми искорками, а может, просто молния отражалась в каплях дождя.

– А это что? – спросил ледяной дракончик. При чём тут пророчества?

– Сейчас… – Луна перевела дух. – Холод… – Она глянула опасливо, словно боялась получить удар хвостом – вот уж глупости, он никогда бы такого не сделал. – Холод, ты многое должен узнать. Я всё расскажу… всю правду.

– Звучит многообещающе, – заметил он.

– Не более чем «Яшме грозят ураган и лёд», – нахмурился Вихрь. – Надеюсь, мы это ещё обсудим, а то мне что-то не по себе.

– Ничего страшного, – махнула крылом радужная. – Найдём гнёзда улетевшей тьмы, и всё будет в порядке. Правильно я поняла?

– Лично я понял, что нам грозят большие неприятности, – поморщился морской. – Чудища, пожары, смерть…

– Так и есть? – обернулся к Луне песчаный. – Ты всё это видела? Яшмовая гора и вправду обрушится нам на головы?

– Не знаю, – пожала крыльями ночная. – В других моих видениях никогда не было слов… Понятия не имею, что это должно означать.

Видения? Ледяной дракончик поёжился, мрачно глядя на неё и сжимая в когтях чёрный камень.

Луна помолчала, глядя в темноту, будто видела и слышала то, что другим было недоступно.

– Холод, – начала она, – вот что я тебе хотела рассказать… ты не всё знаешь обо мне.

– Я слушаю, – хмыкнул он, – куда деваться. Наверное, это важно.

– То, что говорят о ночных, – правда, – кивнула Луна. – Их способности и в самом деле давно утрачены. Ни один ночной не читал мысли и не видел будущего уже… В общем, очень-очень давно. – Она тяжело вздохнула. – Пока не появилась я.

Ледяной дракончик дёрнул хвостом. Сердце в груди сжалось, став твёрдым, словно камушек в когтях.

– Я могу и то, и другое, – продолжала Луна, – из-за того что вылупилась в дождевом лесу… И под двумя полными лунами.

– Что… И то, и другое? – выдавил он, борясь с внезапным удушьем. Паника сжала горло невидимыми когтями.

– Видеть будущее и… – Луна помедлила. – И читать мысли.

Глава 2

Нет!

Гром прокатился над горным лесом, укрытым тёмными тучами. Казалось, по склону, сшибая друг друга, кувыркаются огромные валуны.

Холод застыл, будто сам превратился в камень. Что прочитала Луна у него в голове? Что она успела узнать?

Неужели слышала всё, что он чувствовал… думал о ней самой – о глазах, о том, как она наклоняет голову… об изящных когтях, которые могут бережно держать нежного воришку, а могут одним движением вскрыть тушу горного козла… О том, как храбро она вела себя при первой встрече и в то же время смотрела так уважительно… Неужели слышит всё и сейчас?..

Он невольно отшатнулся. Стоп, хватит! Не думать перед ней больше ни о чём!

– Не бойся, теперь я ничего не услышу! – быстро сказала она, подаваясь вперёд. – Камень, который ты держишь… это небесный камень, он закрывает мысли от чтения. Пока он вблизи твоего тела, ты можешь не беспокоиться, что я их узнаю.

– Очередное враньё ночных? – свирепо рыкнул Холод, продолжая гадать, что она могла услышать.

Смахнув с глаз дождевые капли, Луна глубоко вздохнула.

– Холод, поверь, я ничего больше не слышу у тебя в голове, и даже раньше… там всё было так… перепутано… ничего не разобрать.

Песчаный насмешливо фыркнул у неё за спиной. Она снова вздохнула и продолжала:

– Так я узнала о связи Хладны с Пурпур – подслушала их разговор у Хладны во сне… А потом слышала, как Хладна собиралась убить Звездокрыла в библиотеке. Мысли я ловлю только в тот момент, когда они думаются, рыться в головах не умею.

Ледяного дракончика это не успокоило.

– Ты подслушивала всех нас с самого начала! – прошипел он. – Обманывала, шпионила! – Из пасти его вырвалось облачко ледяного дыхания, и капли дождя вокруг осыпались крошечными градинами. – Впрочем, чего ещё ждать от ночной!

Ну почему именно она? Та самая, кого он считал другой, не такой, как все ночные! Уже почти решил, что ей одной можно доверять… А она всё время лгала. Лгала и без спросу лезла в чужие мысли. Какой же он идиот!

А не надо было расслабляться при чужаках, особенно ночных! Всем известно, какие они интриганы и предатели. Мало, что ли, доказательств в истории? И вот ещё одно!

– Летите назад на Яшмовую гору, все! – прорычал Холод. – Оставьте меня одного. – Он обернулся к клетке, где скорчился воришка, тоскливо глядя на струи дождя. – А ты вон отсюда, кому сказал!!! – проревел он что есть силы.

Бандит испуганно пискнул, подскочил на месте и опрометью кинулся во тьму лесной чащи, спотыкаясь о корни и поскальзываясь на мокрой опавшей листве.

В глазах Луны мелькнула сочувственная жалость, смешанная с любопытством. Холод невольно вздохнул. Никто, кроме ночной, не разделял его отношения к странным зверькам.

Он снова повернулся к драконятам и оскалился, сжимая в когтях небесный камень.

– Убирайтесь и вы, ясно? Я отправляюсь в Ледяное королевство, и если попробуете лететь за мной, там вас ждёт смерть!.. Мне-то без разницы, просто имейте в виду. Не нужны вы мне с вашими глупостями!

– А если подумать? – спокойно проговорил Вихрь в своей обычной раздражающей манере. – Ну полетишь ты домой за помощью, и что? Пока туда-обратно, твоего брата запросто могут прикончить. Если догнать Хладну, шансов выжить у него куда больше.

– Догнать! – подпрыгнула Кинкажу. – Она хочет убить Ореолу!

Малышка радужная вся горела ядовито-оранжевым, а крылья её почернели. Она была готова броситься в бой, хотя опытная ледяная покончила бы с ней одним ударом шипастого хвоста.

– Я не нуждаюсь в вашей помощи! – прорычал Холод. – Особенно в твоей! – Он бросил свирепый взгляд на Луну. Она сжалась, обернувшись крыльями, но не отвела глаз.

Вихрь усмехнулся.

– Ещё как нуждаешься! Без нас ты в дождевом лесу двух шагов не сделаешь. Там же полно ночных, а как вы друг друга любите, всем известно… А если отыщешь Пурпур, то так она тебе сразу и скажет, где прячет брата. Не лучше ли иметь про запас чтеца мыслей?

– Ах, вот ты кто теперь? – зашипел ледяной, обернувшись к Луне. – Полезный инструмент, который держат про запас?

– Я не инструмент! – сердито возразила ночная. – Просто… почему бы не использовать дар, раз уж он случайно достался?

– М-м… прошу прощения, – вмешался в разговор Карапакс. Морской дракончик озабоченно ходил кругами, шлёпая по лужам своими широкими перепончатыми лапами. – А как насчёт того… м-м… пророчества? Что, Яшмовая гора и правда в опасности? Если так, не стоит ли нам… ну… кого-нибудь предупредить?

– Да что об этом волноваться! – махнула лапой Кинкажу. – Даже ленивцу понятно, что остров ночных и есть те самые гнёзда улетевшей тьмы. Вулкан взорвался, но через магический туннель из нашего леса туда пройти всё равно можно. Сходим, и никаких ужасов не случится, правильно?

Вихрь снова дохнул огнём. Глаза Луны блеснули, в них было сомнение.

– Не думаю, что всё так просто, – задумчиво произнесла она. – Когда пришли те слова, я видела страшное… мне такое снилось по ночам… Трудно представить, что достаточно сходить на остров, и ничего не случится.

– Вот попробуем и узнаем! – бодро фыркнула радужная.

– А если не сработает? – Морской дракончик нервно махнул крылом. – На Яшмовой горе столько наших… мои сёстры…

– Верно говоришь, – мрачно вздохнул песчаный. – Просто жуть берёт… Только кто ей поверит? – Он кивнул на Луну. – Всем же ясно объяснили, что ночные больше ничего не могут.

– Солнышко поверит, – возразила Кинкажу. – Хотя Цунами вряд ли, она к пророчествам вообще не очень.

– В любом случае, из-за сомнительного пророчества академию никто закрывать не станет, – рассудил Вихрь, – и потом, есть дело куда более срочное. Надо отыскать Града, пока Пурпур его не убила, так что разговоры о конце света предлагаю отложить на потом.

– Согласна, – кивнула ночная.

Холод слушал хмуро. Нет, с чего вдруг они все решили считать его личное дело своим? Какой смысл участвовать в поисках Града, если не имеешь отношения к ледяному племени?

Он прищурился, глядя на Карапакса, который уныло ковырял когтем в луже. И это принц крови, родной сын королевы Коралл? Да в нём нет ничего королевского! Прячется в тени, бормочет невнятно, со всеми соглашается… Боится чего-то или просто такой мямля? Веди себя так ледяной, навечно застрял бы в Седьмом круге!

Впрочем, это и хорошо, от него будет легче всех избавиться.

– Лети назад! – бросил Холод морскому дракончику, который вздрогнул от неожиданности. – Зачем тебе гоняться по всей Пиррии за моей сестрой? Она опасна, убьёт тебя одним ударом, и мой брат, кстати, тоже – он как раз особо отличался в боях с вашим племенем… Лучше отправляйся на Яшмовую гору и присматривай там, чтобы ничего не случилось.

По изумрудной чешуе морского дракончика забегали огоньки, освещая зеленоватым сиянием озабоченную морду.

– А там тоже опасно? – прищурился он. – Гора не обвалится мне на голову?

– Лететь со мной гораздо опаснее, – прошипел Холод.

– Ничего не обвалится, мы примем меры, – заверила Кинкажу. – Но разве ты не хочешь остаться с нами?

– Вот думаю, что хуже, – буркнул Карапакс, – гоняться за опасными драконами или сидеть в академии, ожидая грома с молнией и ледяной лавины?

– Ладно, – вздохнула Луна, – возвращайся на Яшмовую гору. Передай там, что у нас всё хорошо, и скажи, куда мы полетели.

– Договорились! – сразу воспрянул духом морской. – Так я принесу пользу, верно?

– Может, и так, – согласился Вихрь, – хотя ты был бы полезнее здесь. Впрочем, тебе выбирать.

– Я скажу Цунами и остальным, чтобы не беспокоились, – закивал морской, пятясь в заросли. – Да, я же обещал матери присматривать за Анемоной, вот и присмотрю… это мой долг, так ведь? А вы разыщете кого надо и разберётесь с пророчеством… А потом встретимся в академии, да?

Он исчез в темноте среди деревьев, и вскоре оттуда донёсся шум крыльев, приглушённый дождём.

– М-м… жаль, – мрачно глянула вслед Кинкажу. – Теперь мы не станем новыми драконятами судьбы… Пророчество есть, а нас всего четверо.

Холод усмехнулся.

– Сильно сомневаюсь, что нам предназначено что-то особенное.

Песчаный дракончик бросил на него проницательный взгляд.

– Не думай, что отделаться от нас будет так же легко.

– Ладно уж, так и быть, – буркнул ледяной, – летим в этот ваш дождевой лес вчетвером… как семейка земляных из одного болота. Я поищу Хладну, а вы копайтесь себе в руинах Ночного королевства.

– Я лечу спасать Ореолу! – воскликнула Кинкажу, взмахнув крыльями.

– Кстати, заметь, – повернулся Вихрь к Холоду, наставительно качая кончиком хвоста, – там ты окажешься даже ближе к Ледяному королевству, потому что второй магический туннель ведёт в пустыню к северу от дворца королевы Тёрн!

Ну что тут возразишь? До чего же раздражает этот песчаный, изрекающий бесспорные истины по сорок раз на дню!

– Сам знаю, – задрал нос ледяной дракончик, – потому и согласился взять вас с собой.

Вихрь лукаво усмехнулся.

– А я-то думал, что очаровал тебя и уговорил.

– Ничего подобного! И вообще, если не заткнёшься, я могу и передумать.

Песчаный изобразил, как обматывает себе пасть невидимыми цепями и шутливо поднял лапы.

– Всё, летим! – Луна развернула крылья и поднялась в воздух. Вихрь с Кинкажу последовали за ней.

Холод проследил за ними взглядом, щурясь от рассекающих небо молний.

Ну что дёрнуло его согласиться? Ледяной воин не нуждается ни в чьей помощи, тем более в помощи бестолковых иноплеменников!

Взять хотя бы Вихря – каждому известно, что песчаные так же ненадёжны, как ночные, да ещё и вдвое глупее… не говоря уже о том, что предадут за горстку камушков и золотые побрякушки.

А радужная? Смех, да и только! В классических сагах ледяных драконов, где описывалась история мира, даже не упоминалось о каких-то радужных. Ленивые, слабые, бесполезные – общаться с ними и даже знать о них смысла не имело.

Но самое главное, как мог он связаться с ночной – даже временно, даже зная, что с ней надо быть осторожным? Пускаться в путь с этой Луновзорой, оставаться рядом хоть один миг после того, что о ней узнал? Да ещё при этом чувствовать то, чего нельзя ни в коем случае!

«Держись от неё как можно дальше!» – строго велел он себе.

Если мать с отцом заподозрят хоть что-то, это будет не просто разочарование. Все придворные должности станут недоступны для него навеки. Он окажется на самом дне Седьмого круга, и тогда либо Алмазный путь, либо пожизненная служба на самом дальнем острове во льдах!

Холод как наяву видел суровые глаза родителей, их взгляды говорили: «Лучше бы мы потеряли тебя вместо Града! Ты не оправдал наших ожиданий, разве таким должен быть ледяной?»

– Ну ты где? – крикнул Вихрь, кружа среди туч вместе с остальными. – Полетели!

Всё это только временно, напомнил себе ледяной дракончик, пока не найдётся Хладна. Потом он спасёт Града сам, как и положено настоящему ледяному принцу. Луна и прочие чужаки не имеют значения, их можно не слушать и уж точно не просить о помощи. А главное, никогда и ни в чём им не доверять, особенно этой лживой ночной!

Он щелкнул хвостом, застучав шипами, стряхнул с чешуи дождевую воду и взмыл в воздух. Сделал несколько кругов и помчался в сторону дождевого леса, не обращая внимания на драконят.

Глава 3

Место обитания радужных драконов оказалось просто отвратительным, чего и следовало от них ожидать. Начать с того, что в двух шагах уже ничего не видно – со всех сторон одни только гигантские стволы, заплетённые лианами, да гуща листвы над головой. О горизонте нечего и говорить. Как тут стоять на часах, как узнать, сколько и откуда подбирается врагов? Будто увяз в непроходимом болоте. Впрочем, болото и есть – куда ни сядешь, грязь такая, что хочется собственную чешую отодрать вместе с ней! А пестрота вся эта вокруг? Ну какой уважающей себя птице нужны одновременно красные, жёлтые, синие, да ещё и зелёные перья? Вот чёрные и белые – это было бы прилично.

Шум опять же невероятный – вот кто там всё время завывает, а? Час за часом водопад плещет – а где он, тот водопад? Не разглядишь. И непрерывное жужжание, ну сколько можно, с ума же сводит! А о запахах вообще лучше помолчать.

Трудно даже сказать, что хуже: насекомые или жара – давящая, выматывающая, словно варишься живьём в чешуе. Ледяному дракончику приходилось бывать на жаре, путешествуя в Песчаном королевстве, но не такой влажной, липкой и невыносимой, от которой хочется впасть в отчаяние. Да ещё и мухи и москиты обволакивают тучей, пролезают между чешуйками и жалят, жалят. Из ушей уже пришлось вытряхивать двух зелёных полосатых гусениц, какую-то непонятную шагающую тварь из палочек и жуткого мохнатого паука. Гигантская паутина меж деревьями липнет к крыльям, а по лапам пробегают длиннющие многоножки – вот же гадость! Тело чешется от рогов до хвоста, отяжелевшего от грязи.

Неужели Хладна тоже здесь? Трудно представить, она же ни капельки грязи не выносит, даже из битвы возвращается безупречно чистой, разве что кое-где с фиолетовыми кровоточащими царапинами. Небось сделала два шага и решила, что убийство здешней королевы того не стоит.

– Не нравится, да? – вздохнула подошедшая Луна.

Они остановились на привал возле какой-то речки, и Холод скорчился на большом прибрежном валуне, пытаясь ополоснуть в воде когти и при этом не измазаться ещё больше в вязком чёрном иле.

Он опасливо прищурился, невольно потянувшись к мешочку волчьей кожи у себя на щиколотке, где спрятал небесный камень.

Луна снова вздохнула.

– Нет, я не из головы у тебя это вытащила, просто догадалась. Ледяному здесь уж очень должно быть непривычно. Полярная противоположность вашим краям… то есть совсем не полярная. – Она скорчила рожицу, стараясь не рассмеяться собственной шутке.

Что это, насторожился Холод, пустая болтовня или попытка что-то выведать?

– Да уж, – кивнул он, помолчав.

– А я здесь выросла, – продолжала Луна, заходя дальше в реку. Вода закружилась у её лап, вспыхивая солнечными бликами. – На самом деле не так уж и плохо.

Ледяной дракончик лишь скептически хмыкнул.

– Что-о? – вскинулась Кинкажу, сидевшая на другом берегу. – Не так уж плохо? Это же самая прекрасная часть Пиррии! Любой дракон был бы счастлив здесь жить!

Радужная прыгнула в реку, обрызгав Холода от рогов до хвоста. Жирная ярко-оранжевая лягушка в панике выпрыгнула на берег и заковыляла к зарослям тростника, спасаясь от незваных пришельцев. Луна покосилась на неё и замахала крыльями, привлекая внимание Вихря, который сидел посередине реки по шею в воде.

– Не вздумай её глотать! – предупредила она. – Мне от такой целый день икалось, да ещё снилась потом бредятина разная. Сперва подумала даже, что это видение из будущего, где тритоны с муравьедами захватили мир.

Кинкажу весело хихикнула. Луна потянулась к нависшей над головой ветви и сорвала пригоршню странных плодов, похожих на плотные розовато-пурпурные соцветия.

– Лучше вот это попробуй.

Она разрезала один плод когтем, обнажая белоснежную мякоть с крошечными чёрными семенами, и протянула Вихрю. Вопросительно глянула на Холода, но он решительно потряс головой.

– Ни в коем случае. Даже смотреть не хочу на такую слякоть. Фрукты! Фу! – Он поскрёб когтями по камню, чтобы заглушить предательское урчание в желудке.

– Нет, ну ты странный… – проронила Кинкажу. – Не понимаю, как тут может не нравиться! У вас там что, совсем всё бесцветное, никакой жизни?

Холод вздохнул, вспоминая тысячи мерцающих оттенков голубого в прекрасном ледяном дворце, плеск искрящихся на солнце волн, где резвятся киты и тюлени, а звуки разносятся от горизонта до горизонта по бескрайним заснеженным просторам. Запах белого медведя или полярной лисицы можно учуять издалека и уловить малейшее их движение в застывшей морозной тишине.

А здесь… здесь просто всего слишком много!

– Белый – вот цвет! – зашипел он, обернувшись к радужной. – И голубой – цвет. А вот это… – Он ткнул когтем в мясистый пронзительно-красный цветок. – Это просто безвкусица!

– У нас и другие бывают, – возразила ночная, приподнимая широкий тёмно-зелёный лист, под которым пряталась кисть нежных бело-голубых цветов, похожих на снег, осыпавший толстый коричневый ствол. – Ой, смотри, ленивец! – Она кивнула на пушистого серого зверька, который медленно карабкался с ветки на ветку.

– Ну, слава лунам! – встрепенулся Холод, поднимаясь на лапы. – Я знал, что хоть что-то здесь должно отыскаться на обед. – Он взмыл в воздух, целясь когтями в незащищённый белый животик ленивца.

– Стой! – крикнула Луна. Одновременно раздался панический визг радужной.

Ленивец изумлённо моргнул огромными блестящими глазами, глядя через плечо.

В тот же миг что-то сильно ударило Холода в бок, отбрасывая к стволу дерева. Перед глазами мелькнула ярко-красная чешуя, блеснули острые клыки. Небесный дракон! Откуда он здесь? Неужели сама королева Пурпур?

Холод развернулся и хлестнул шипастым хвостом, но враг ловко поднырнул под удар. Достать когтями тоже не вышло. Красный дракон вмиг оказался в кроне дерева, схватил ленивца, сверкнул злобным взглядом и исчез, словно и не было. Ледяной дракончик испустил свирепый рёв.

– Успокойся! – крикнул подоспевший Вихрь, увёртываясь от когтей. – Прекрати, слышишь?

– Это был небесный! – зарычал Холод. – Напал на меня и украл мою добычу! Украл и сбеж… Что? Тюленьи кишки! – в сердцах выругался он.

– Какой же он небесный? – показал наверх Вихрь, но ледяной уже понял и сам.

– Да знаю я! – заревел он, в бешенстве хлопая крыльями. – Выходи на честный бой, трусливая радужная тварь! Ворюга!

Дракониха снова появилась в кроне дерева, теперь покрытая чёрными и оранжевыми пятнами.

– Мохноног ничей не обед! – завопила она, оскалившись на Холода. – Эти мерзкие чёрные драконы уже сожрали одного моего ленивца, сколько можно!

– Не зли её, – прошипел Вихрь, удерживая ледяного дракончика за плечо. – То есть не зли ещё больше.

Жар от чешуи песчаного заставил Холода отшатнуться.

– Можно подумать, кто-то из радужных решится на драку, – презрительно фыркнул он. – Одним когтем глотку порву.

– Дались тебе эти глотки, – усмехнулся Вихрь, – одно и то же, что в академии, что здесь. Обещай хоть иногда для разнообразия что-нибудь другое.

Тем временем Кинкажу взлетела на ветку к рассерженной радужной, заслоняя её от Холода.

– Извини, Прелесть, это я виновата, не предупредила, – начала она. – Мы как раз собирались его остановить…

– Ха! Ещё чего! – перебил ледяной.

Песчаный дракончик вздохнул.

– Слушай, ты вообще имеешь понятие о сочувствии? Этот зверёк – её домашний питомец, вроде твоего Бандита. Вспомни, как совсем недавно ты сам его защищал!

Холод задумался. Ну конечно, он помнил, как Луна кинулась спасать его любимца от прожорливых драконят в академии. Песчаный прав… опять! Ну почему он всегда прав? Это просто невыносимо!

– Мой Бандит совсем не то что какой-нибудь блохастый ленивец! – бросил ледяной, усаживаясь на толстый сук и стряхивая длинную многоножку, которая тут же заползла ему на лапу. – Он куда сообразительнее! Ладно, так и быть, не трону я ваших любимцев… Кого ещё нельзя – очаровательных броненосцев, обожаемых волосатых пауков?

– Лично мне нравятся обезьянки, они такие милые, – скромно потупилась Луна, подлетая ближе. – Вот бы ты их тоже пожалел…

Он грозно взглянул на неё. С этой ночной не поймёшь, когда она шутит, а когда говорит серьёзно.

– А что, – невинно поинтересовался песчаный, – волосатого паука ты бы съел?

Красная дракониха злобно глянула на драконят, крепче прижала к себе ленивца и вновь растворилась в окружающей листве. На этот раз Холод успел заметить, как замерцали чешуйки, меняя цвет. Мгновение спустя ветка, где она сидела, качнулась, и лёгкий шорох проводил полёт радужной в кронах деревьев.

Луна опустилась рядом с Холодом и вдруг потёрлась о него крылом. Чешуя ночной, гладкая и прохладная, не как у песчаного, напомнила дракончику стены его комнаты в ледяном дворце.

«Как она смеет меня трогать! – подумал он, в то же время стараясь не шевелиться, чтобы не нарушить прикосновения. – Что со мной творится?»

Глаза ночной были устремлены вдаль. Поняла ли она вообще, что коснулась его?

– Кто-то летит, – шепнула она. – Я слышу тёмные мысли.

«Интересно, какую тьму успела она увидеть в моей голове? – невольно подумал Холод. – Ненависть к другим драконам?»

– Что такое тёмные мысли? – спросил Вихрь. В голосе его слышалось беспокойство.

Тоже боится, что ночная разглядела в нём зло?

– Это Обсидиан, – сказала она, послушав ещё. – Ему не нравится работа патрульного… особенно в паре с радужной. Злится, что чужаки им командуют… Ждёт, что ночные свергнут королеву Ореолу и станут сами править в дождевом лесу… Всё, пролетели мимо.

Почувствовав, что касается Холода, она глянула виновато и отодвинулась. Он сделал вид, что ничего не заметил.

– Стало быть, ночных надо опасаться… – покачал головой Вихрь. – Ну, не считая присутствующих, само собой.

– Может, и не всех ночных, но его – точно, – кивнула Луна. – Вот не знаю, стоит ли рассказывать королеве о моих способностях… – Она задумчиво пошевелила хвостом листву. – Не хочу становиться королевской шпионкой и докладывать о крамольных мыслях подданных. Разве можно наказывать за мысли, если они так и остаются мыслями и не приводят к действиям? А если приведут, хотя это можно было бы предотвратить, рассказав вовремя?

– Вообще-то, – заметил песчаный, – о заговорах и покушениях полезно узнавать заранее. Наверное, стоит подслушивать хотя бы некоторых драконов, самых опасных.

– Нет! – резко возразил Холод. – Вторжение в чужие мысли ничем нельзя оправдать.

– Но ведь только так удалось остановить Хладну, иначе она убила бы Звездокрыла, – заметил песчаный. – Разве ты не рад?

Ледяной дракончик сердито глянул на Кинкажу, которая весело плескалась в реке.

– Всё равно шпионство мне не по душе! В плохих лапах… Допустим, Луна расскажет королеве, что кто-то готовит убийство, и его казнят. А кто докажет, что она не врёт?

– Я не стану врать! – возмущённо вскинулась ночная.

– А как мы узнаем? Ты скрывала от нас свои способности, как тебе теперь верить? И даже если ты честная, то как насчёт других ночных? Они врали всей Пиррии, что умеют всё на свете! Тысячи лет врали, ещё со времён Мракокрада и его проклятой мамаши Люты.

Луна дёрнулась от неожиданности, неловко взмахнула крыльями и свалилась с ветки. Ледяной дракончик удивлённо смотрел, как она возвращается. Вихрь тоже вытаращил глаза.

– Во имя всех лун, что с тобой такое? – спросил песчаный.

– Мракокрад? – переспросила она, не ответив. – Откуда ты знаешь о Мракокраде?

– О нём каждый знает, – пожал крыльями Холод.

– Я, к примеру, не знаю, – вставил песчаный.

– Каждый, кто что-то собой представляет, – ядовито пояснил ледяной.

– Ах да, понятно, – хмыкнул Вихрь, – то есть каждый из ваших.

– Ночные тоже знают, – возразила Луна. – Он наша легенда. Кошмар, призрак, монстр… И так далее.

– У нас то же самое, – мрачно буркнул ледяной.

– Что же он у вас натворил?

– Убил одного из принцев, украл королевское наследие… Всё навсегда испортил.

– Вот прямо навсегда? – Песчаный дракончик со скорбным видом оглядел солнечный лес и покивал. – То-то я дивлюсь, какое всё кругом испорченное. Теперь понятно, кто в этом виноват.

– Знал бы ты всё, не стал бы шутить.

Луна прикрыла веки и покачала головой с какой-то особенной горечью.

– Мне бы очень хотелось знать, что… – начала она и вдруг тревожно распахнула глаза. – Они летят назад! Обсидиан и радужная – нам надо…

– Эй, привет! – крикнула Кинкажу, призывно махая крылом и глядя в чащу. – Летите к нам!

– Уже не надо, – закончил Вихрь, посмотрев на расстроенную ночную.

Холод зашипел от досады. В самом деле, прятаться было поздно. Оставалось ждать патруль.