Том Белл
Жар-Птица. Былина
13
Заид проснулся ещё затемно. Да и спал он беспокойно, ворочаясь среди камней в бессильных попытках поймать сон. Казалось бы, после плотного ужина только и остаётся, что развалиться и сладко прикорнуть. Но у него ничего не выходило.
Харматец сел и придвинулся ближе к затухающим углям. Он подкинул несколько веток и дождался, пока они займутся пламенем. Тихий огонёк успокаивал и вселял надежду.
Надежду на то, что старый друг вернётся, а не сгинет в безвестности во мраке Змеевых пещер.
Заид поворошил костёр и подвесил над ним остатки фазаньей тушки. Кейт и Мьоль накануне рискнули спуститься с предгорий до ближайшего леса, где им посчастливилось подстрелить немного дичи. Голодная смерть была отсрочена, и настроение компании немного улучшилось. Хотя Заид догадывался, что у несносной парочки в лесу нашлось время и для других утех, которые здорово поднимают настрой.
Он улыбнулся своим мыслями и отщипнул кусок разогретого мяса. Старательно пережёвывая, он думал о своих спутниках. Пусть уж лучше это, чем бесконечная грызня по пустякам, порешил Заид. Он был рад за молодых, и надеялся, что их увлечённость друг другом не закончится так же внезапно, как началась.
Предрассветную тишину вдруг нарушил грузный топот. Ему вторило металлическое позвякивание брони и усталые вздохи. Заид едва заметно улыбнулся, но не подал виду.
– Осталось чего пожевать? – раздался над ухом голос Солода.
– Пара крыс, – буркнул харматец.
Возле него со звоном приземлился брошенный богатырём свёрток из древней на вид чешуйчатой брони и дивного позолоченного меча. Заид искоса поглядел на добычу.
– Рад тебя видеть, вождь, – протянул он руку вожаку.
– И я тебя, Соловей-дружище, – богатырь крепко пожал его лапищу и одарил его радостной улыбкой.
Покончив с приветствиями, Солод без промедлений снял с костра птичью тушку и вонзил в неё зубы. Некоторое время раздавались только чавканье и удовлетворённое покряхтывание.
– Как прошло? – решился спросить Заид.
– Как видишь, – с набитым ртом ответил друг и кивнул в сторону поклажи.
На этом всё. Заид хорошо знал, что больше он ничего не добьётся. Там внутри что-то стряслось, и вожак не собирается ни с кем делиться рассказами об этом. Он кивнул и отвернулся к костру. Ему хватало и того что есть: лидер бригады вернулся целым, невредимым, да ещё и с сокровищем, которое и искал. А значит, всё хорошо. Пока что.
Покончив с едой, Солод развалился на земле, там же, где и сидел.
– Поднимите меня к обеду,– сказал он Заиду. – Нам всем предстоит серьёзный разговор.
Кейт с удовольствием растормошила спящего богатыря, обрадованная его возвращению. Неожиданно даже для самой себя, суровая и серьёзная воительница бросилась Солоду на шею. Тот смиренно принял её объятия и похлопал подругу по спине, за одним шепнув ей на ухо:
– Ох, плохо же на тебя влияет Мьоль. Раньше он был неженкой, а теперь и ты такой стала!
Девушка тихонько прыснула, но промолчала, дав возможность и северянину поприветствовать предводителя бригады. Солнце достигло зенита, когда отряд сгрудился вокруг потухшего костра на совет. Военный совет, как назвал его Солод. Ведь речь пошла ни о чём ином, как о войне.
Он не стал ходить вокруг да около, и сразу объяснил всю серьёзность положения:
– С тяжёлым сердцем мне далось это решение, друзья мои. Среди этих гор нашей славной бригаде приходит конец. Я должен покинуть вас.
Заид тяжко вздохнул. Мьоль застыл с отвисшей челюстью. Кейт ожидаемо запротестовала.
– О чём ты талдычишь, Солод? – подскочила она, всплеснув руками. – Что значит «должен покинуть»? Ты, небось, с обрыва рухнул, когда полез в эту долбанную пещеру?
– Я понимаю твоё недовольство, родная моя, – попытался успокоить её богатырь. – Но просить вас отправиться со мной я не в силах. Там, куда я иду, состоится страшный бой. И этот бой мой, не ваш.
– Мне казалось, у нас в бригаде, – встрял в разговор Мьоль, – всё общее. Да и потом, где ты видел варяга, который побежит от битвы? Да я до конца дней своих не отмоюсь от такого позора! И не видать мне величественных Залов павших, не испить небесного мёда с предками! Ну уж нет, старый волк, не бывать этому!
– Из этого боя уже не вернуться, брат, – с грустью посмотрел на него Солод и перевёл взгляд на девушку. – А тебе теперь есть что терять…
– Я не трофей, братец-Солод, – рявкнула Кейт. – Я – воин, такой же, как и все вы! И если после всех тех лет, что мы провели вместе, ты думаешь, что мы вот так просто оставим тебя… Значит, мы поддадим покрепче по твоей несносной деревянной голове, и сами потащим твою тушу в этот бой!
На душе у Солода потеплело, а глаза вдруг увлажнились. Слова соратников, их преданность и непоколебимость, тронули его сердце. Но он предпринял последнюю попытку переубедить товарищей.
– Вы даже не ведаете, что это будет за бой, и чем он может закончиться.
– Так дать тебе по башке, или мы начинаем собираться? – невозмутимо бросила Кейт.
Витязь покосился на Заида, который молча взирал на заснеженные пики. На его потускневшем лице читалась печаль и тоска. Застарелая усталость человека, повидавшего на своём веку слишком много. Он подобрал камешек и бросил его в пропасть.
– Ты знаешь мой ответ, вождь, – тихо проговорил харматец, не отворачиваясь к друзьям.
– Да, Соловей, знаю. Но не понимаю почему? Ты мне ничем не обязан, и свой долг давно уплатил с лихвой.
– Разве? – угрюмо прохрипел Заид. – Разве можно расплатиться за собственную жизнь? – он усмехнулся и бросил в бездну ещё один камешек. – Я лютовал по степям и княжествам, грабил, убивал, насиловал, сжигал… сотни деревень платили дань мне и моей ватаге. Имя Соловья-разбойника внушало ужас и трепет! Но потом пришёл ты, – Заид украдкой посмотрел на предводителя. – И положил этому конец. Но почему-то не убил меня. А я почему-то не прикончил тебя, хотя имел сотни причин и поводов…и возможностей тоже. Я…остался должен тебе до конца жизни. Но жить по-настоящему я начал только после того боя с тобой. Ведь у меня появилась семья. Засранец Мьоль, безумная Кейт…
– И малыш Арапка, – с грустной улыбкой добавила девушка.
– И малыш Арапка, упокой его душу Мор, – кивнул харматец, – жаль он пробыл с нами недолго. И разве могу я отвернуться от такой семьи? Так что не задавай глупых вопросов и не отнекивайся. Мы идём с тобой.
Небесную гладь разорвал крик невидимой птицы. Бригада собиралась в путь. И вёл он – на войну.
14
Долго ли коротко ли…
Следующая пара недель выдалась тяжёлой. Солод гнал бригаду денно и нощно, предчувствуя, что время нападения на долину вот-вот наступит. Отряд не жаловался (ещё б, ведь сами напросились), но порядком измотался от столь длинных дневных переходов. Как обычно, не хватало еды да воды. Однако когда до Лемской крепости оставалось меньше дня ходьбы, зарядил первый весенний дождь.
Который не закончился даже с наступлением ночи.
На последнем привале Мьоль сокрушался о том, что они так и не купили себе добрых кобыл. За столько лет наёмнической жизни под ними пало слишком много лошадей, а они были не самым дешёвым удовольствием. Потому приходилось либо находить повозку, запряжённую еле живой клячей, либо топтать землю.
– На конях мы бы давно поспели, – буркнул он, укладываясь спать под раскидистыми ветвями старого дуба.
Другого убежища от нескончаемого дождя найти так и не удалось. Ещё затемно Солод поднял продрогших и промокших друзей. К обеду они уже будут в крепости, где витязь намеревался собрать ополчение для защиты долины от захватчиков. Хотя в душе он на многое не рассчитывал. Почти всё, кто был способен держать копьё в руках – ушёл в составе войска Князя Дмитрий Лемского на север. А если какой гарнизон и остался для обороны города – то ещё нужно было сговориться с боярином. А тот наверняка побоится показать носа за стены крепости.
Подходя к Лемску, Заид, имевший больше опыта сражений в горах, давал Солоду советы об особенностях таких боёв.
– Сложность не столько в натиске противника, сколько в необходимости грамотно ориентироваться на местности, – говорил он, топая по затопленному дождём лугу в предместьях города. – Войско противника будет растянуто, и не сможет напасть на нас всей гурьбой. Потому нам лучше применить варяжскую фалангу для защиты, и расставить на возвышенностях стрелков.
– О! – воскликнул за их спинами Мьоль. – Я умею сражаться в такой фаланге!
Но Солод пропустил его слова мимо ушей, продолжая засыпать харматца вопросами.
– Разве это не сыграет и против нас? Наш строй тоже не шибко широким будет.
– Если у нас вообще будет войско.
– Это верно…
– Гляди-ка! Кого енто к нам ветром придуло!
– Евпат, здравствуй, старый друг, – с улыбкой поприветствовал Солод.
– Зачастил ты к нам, стервец, зачастил! – рассмеялся в ответ рыжеволосый толстяк.
Тронная зала пустовала. Воевода смог принять гостя только к вечеру, когда управился с важными делами. Именно его, к счастью для Солода, оставили на защите крепости. Опытный дружинник и бывалый богатырь, Евпат как никто другой понимал серьёзность ситуации. Он спокойно выслушал рассказ Солода о приближающейся угрозе и с задумчивым лицом развалился на лестнице подле княжьего трона.
– Горный перевал, о котором ты поведал, – заговорил он после длительного молчания, – в наших землях только один. Годков так с десяток, как его засыпало напрочь, и потом мы перестали выставлять там секреты и дозоры, ведь как, лазить-то все прекратили! Но коли ты говоришь, что рать вражья ударит там, значиться расчистили путь они. А всё войско наше ушло воевать…
– В горах у нас больше шансов их сдержать, Евпат, – сказал Солод, присев рядом с воеводой. – Если они хлынут в долину, то осадят крепость и тем временем спокойно пойдут грабить и жечь наши тылы…
– Ты сказал «наши тылы»… Хмм! – воевода расплылся в улыбке и почесал рыжую косматую бороду. – Думается мне, Князь Дмитрий не стал бы сидеть сложа руки, и выступил бы в поход немедля. Денька два пути, и мы будем там.
– Ты сказал «мы будем там», – ухмыльнулся Солод. – Так ты поможешь мне?
– Скажи мне Солод, друг мой! Ты совсем ополоумел там, в лесах и полях? – Евпат вскочил на ноги и ринулся к выходу из зала. – Конечно я с тобой, старый стервец! Бегом трубить сбор!
Поутру весь гарнизон, не больше двух сотен боеспособных мужиков-крестьян с копьями, вполовину меньше лучников, да столько же ветеранов-богатырей (все сплошь старики) – могучая рать, как приговаривал воевода, собрался у врат крепости. С этими скромными силами и выступили в поход, отправив на всякий случай весточку Князю. Шли пешим порядком. К несчастью для Мьоля, коней всё равно на всех бы не хватило. Несколько кляч, тянущих обозы с провиантом и оружием, вот и всё, на что приходилось рассчитывать. К счастью для всех остальных конница бесполезна в горах, и биться с врагом придётся на равных условиях.
По крайней мере, на это надеялся Солод.
Ему начинало думаться, что вся эта затея – выдумка, бред безумца. Может, Кейт была права? Он где-то рухнул головой о камень и всё это ему привиделось? Но коснувшись обмотанной новенькой полоской кожи рукояти меча-кладенца и ощущая внутри невиданную ранее силу, переданную ему древним князем, Солод осознал: всё это происходит на самом деле.
Так или иначе, оставался только один путь – вперёд. Скоро всё решится. Прав он был, или нет, станет известно уже завтра.
Дождливую ночь провели в наскоро поставленном лагере. Воинству предстояло отдохнуть и набраться сил перед битвой. Солод и Евпат тем временем собрали всех на военный совет. Во главе поставили Солода. Ему впервые доводилось проводить такие встречи. Несколько десятков военачальников внимательно взирали на него, пока он объяснял предполагаемый план действий. Все их надежды ложились на фалангу, поддерживаемую по бокам закалёнными в боях ветеранами. Часть работы уходила и застрельщикам, которыми взялась командовать Кейт. Искушённая в лучном бою девушка подходила для этого, как никто другой.
Совет прошёл без споров и ругани. Здесь не было важных бояр или княжеских лизоблюдов. Только воины и ополченцы, которые понимали: кроме них некому защитить родной дом. И отступать было некуда. За ними стоял Лемск. И вся Родия.
На рассвете горн протрубил сбор. Лагерь свернули быстро: многие этой ночью так и не сомкнули глаз, нервничая перед предстоящим сражением. Для многих этот бой станет первым (и наверняка последним) в их жизни. Такова война, приговаривал Евпат. Смерть побеждает всегда, сколько ни сражайся.
Солод первым вступил на горную тропу. Тонкой змейкой она петляла меж всё ещё покрытых редким снегом скал и расщелин, поднималась всё выше в горы. Дождь так и не переставал идти. Скользкая от грязи, талого снега и луж дорожка не внушала доверия. Воины то и дело оскальзывались, скатывались по склону под ноги товарищам. Боевые порядки рушились, поднимался гвалт и ругань. Но вскоре все ссоры прекратились.
Оказавшись на вершине пологого утёса, Солод узрел округлое межгорье, похожее на глубокую чашу. Когда-то заваленная гигантским камнепадом тропа теперь была чиста и достаточно широка, чтобы по нему могли пройти обозы и лошади.
Крошечная долина кишела вражескими бойцами.
– Орда, – прошипел Солод.
– Сейчас начнётся, – облизнул губы стоявший по правую руку Заид.
– Держись рядом, брат.
