Джон Рональд Руэл Толкин
Братство кольца

Полная версия

J.R.R Tolkien

The Lord of the rings. The Fellowship of the Ring

Originally published in the English language by HarperCollins Publishers Ltd.

Печатается с разрешения издательства HarperCollins Publishers Limited и литературного агентства Andrew Nurnberg.

The Fellowship of the Ring © The Trustees of The J.R.R.Tolkien, 1967

Settlement 1954, 1966

© Перевод Н. Григорьева, В. Грушецкий

© Перевод стихов И. Гриншпун

© Художественное оформление, иллюстрации Д. Гордеев

© ООО «Издательство «АСТ»

* * *

Пролог

I. О хоббитах

В книге речь пойдет в основном о хоббитах. Читатель узнает немало и о них, и об их истории, а коли захочет узнать больше, пусть заглянет в Алую Книгу Западного Крома. Кое-что из нее уже публиковалось в книжке «Хоббит» – это начальные главы, написанные знаменитым на весь мир Бильбо, первым по-настоящему прославившимся хоббитом. Он назвал эти фрагменты «Туда и Обратно», потому что повествуют они о путешествии на Восток и возвращении в родные места, а главное – о Приключении, которое повлекло за собой величайшие события Эпохи, во многом изменившие, конечно, и жизнь хоббитов. Об этих событиях и пойдет рассказ.

Многие читали «Хоббита», многие, да не все, поэтому в нашей книге не обойтись без основных сведений об этом замечательном народе, да заодно уж надо напомнить и о самом Приключении.

Хоббиты – народ неприметный, но древний, в прошлом весьма многочисленный. В том, что их стало меньше, нет ничего удивительного, если учесть стремление хоббитов к мирной жизни и любовь к ухоженной земле. Самое милое дело для них – тщательно и заботливо возделанные поле или садик. Есть и всякие приспособления, но только те, без которых не обойтись, – кузнечные мехи, водяные мельницы да ручные ткацкие станки – других они не признают и не держат.

Нас они издавна звали Верзилами и сторонились, предпочитая не связываться. Сейчас встретить хоббита – большая редкость: слух у них чуткий, зрение – острое, а движения проворные и ловкие, несмотря на склонность к полноте и стремление к покою. Издавна владели они умением исчезать бесшумно и бесследно, едва заслышав издали спотыкающуюся поступь какого-нибудь Верзилы. И так это у них ловко получалось, что люди стали поговаривать о волшебстве. На самом деле ни с какой магией хоббиты, конечно, не знались, а неуловимостью своей обязаны были исключительно мастерству, основанному на бережном отношении к традициям, большой практике и близкой дружбе с землей, что для неуклюжих Больших народов и несвойственно, и непонятно.

Хоббиты – народ маленький, ростом чуть поменьше Гномов, и не такие кряжистые, конечно. По нашим меркам – фута три-четыре в вышину. Сейчас-то и трехфутовые – редкость, а в давние дни, конечно, бывали и повыше. Из Алой Книги можно узнать, например, о Бандобрасе Туке, сыне Изенгрима Второго, – был он четырех с половиной футов ростом и мог ездить на лошади. Только два героя древности превосходили его ростом, но о них речь впереди.

Хоббиты, населявшие Шир во дни мира и благоденствия, были веселым народом, одевались в яркие цвета (больше всего любили желтое и зеленое), а обувались редко – подошвы у них были что твоя подметка, и ноги (книзу в особенности) покрывал густой курчавый волос (как, впрочем, и головы), чаще всего шатеновой масти. Само собой, сапожное ремесло у хоббитов не в почете, а вообще-то народ они умелый и здорово мастерят всякие мелкие штуки. Красавцами хоббитов не назовешь, а вот добродушия им не занимать: круглолицые, краснощекие, рот в любой момент готов разулыбаться до ушей, если, конечно, нет более важных занятий: завтрака там или обеда. Вот уж в этом хоббиты знают толк, в «поесть-попить» душу вкладывают, могут за стол и по шести раз на день усаживаться – было бы что на стол поставить. Гостеприимство у них в обычае, подарки дарят с легкой душой и принимают с радостью.

Совершенно понятно: хоть и разошлись мы с ними за долгие века, но они нам родня, куда ближе Эльфов или тех же Гномов. И язык у нас с хоббитами общий был, и любили-ненавидели мы с ними примерно одно и то же. Но где, в каком колене это родство – теперь уже не вспомнишь. В незапамятной древности затерялись корни хоббитов. О том времени помнят Эльфы, но их предания ограничиваются эльфийской историей. В них и люди-то упоминаются мимоходом, а о хоббитах и вовсе ничего нет. Как бы там ни было, а хоббиты жили себе потихоньку в Среднеземье еще задолго до того, как остальные народы заметили их. Оно и понятно: в мире без счета всяких странных созданий, до хоббитов ли тут! Но во дни Бильбо и его племянника Фродо все вдруг изменилось: хоббиты, без всякого на то желания, стали важными, знаменитыми и заставили думать о себе Мудрых и Великих.

Те Дни Третьей Эпохи Среднеземья давно канули в прошлое, даже очертания материков с тех пор изменились, но хоббиты и посейчас живут там, где тогда жили: на северо-западе Древнего Мира, к востоку от Моря. Откуда пришли в эти края их предки, никто не помнил уже во времена Бильбо. Не хоббитам хвастать любовью к отвлеченным знаниям (кроме генеалогии, пожалуй), но в некоторых знатных домах все же читали старинные летописи и даже добавляли к ним кое-что услышанное от Эльфов, Гномов или от Людей. Собственные хоббитские хроники начинаются с прихода в Шир, и самые древние легенды не заглядывают в прошлое дальше Дней Скитаний. Однако, если внимательно присмотреться к этим легендам, к характерным словечкам и обычаям, станет ясно, что Хоббиты, как и другие известные народы Среднеземья, переселялись с востока на запад. Их самые первые предания относятся, видимо, к тому периоду, когда они жили в верховьях Андуина, между окраиной Ясного Бора и Мглистыми Горами. Достоверно неизвестно, какая причина побудила их предпринять долгий и опасный переход через горы в Эриадор. Сами Хоббиты жаловались на Людей, которых-де, стало слишком много, а иногда упоминали Тень, превратившую Ясный Бор в Сумеречье.

Еще до того, как началось переселение, существовало три хоббичьих рода-племени: Мохноноги – посмуглее, поменьше других ростом, но и попроворнее, – предпочитали холмы и взгорья; Хваты – большерукие и крепконогие, кряжистей других хоббитов, – населяли равнины и речные долины; ну а светлокожие и светловолосые, высокие и гибкие Лесовики, само собой, всем прочим местам предпочитали лесные дебри.

В давние времена Мохноноги долго жили в предгорьях и водились с Гномами. Они раньше других двинулись на Запад и добрались уже до Заветери, когда остальные еще только собирались в путь. Они-то и есть самые взаправдашние Хоббиты и по числу, и по верности старым обычаям селиться кучно в норах и пещерах.

Хваты надолго задержались на берегах Великой Реки и там близко сошлись с Людьми. На Запад Хваты двинулись после Мохноногов и выбрали путь вниз по течению Гремячей на юг, где и обосновались надолго между Тарбадом и дунгарскими землями, прежде чем снова сняться с места и уйти на север.

Лесовиков-северян и во все-то времена было немного. Ходили они в друзьях у Эльфов и, видно, от Дивного Народа переняли способность к языкам и пенью, а вот в ремеслах не преуспели. Поэтому в старину они предпочитали охоту земледелию. Стронувшись с места, Лесовики пересекли горы севернее Дольна, а затем спустились по течению Седонны и вскоре смешались в Эриадоре с родичами, пришедшими раньше их. Отчаянные и неугомонные, они часто становились вождями в кланах Мохноногов и Хватов. Даже во времена Бильбо крепкие корни Лесовиков питали уважаемые роды Туков и хозяев Заскочья.

На западных землях Эриадора, между Мглистыми и Синими Горами, хоббиты общались и с людьми, и с эльфами. Здесь еще можно было встретить дунаданов, королей Людей, пришедших из-за Моря, с Заокраинного Запада, а теперь быстро терявших влияние и вынужденных наблюдать, как земли некогда могучего Северного Княжества приходят в запустение. Для хоббитов свободного места оказалось предостаточно, и пришельцы начали обживать новые земли. Конечно, ко времени Бильбо многие из этих первых поселений исчезли без следа, многие, но не все. Вот, например, Брыль уцелел, хотя и уменьшился существенно. Располагалась эта деревня в Чагром Бору, милях в сорока восточнее Шира.

Видимо, ко дням первых поселений относится знакомство хоббитов с письменностью. Учителями были, конечно, дунаданы, перенявшие, в свою очередь, искусство письма от эльфов. Древние языки постепенно забылись, и хоббиты говорили на Вестроне – Всеобщем языке, распространенном от Арнора до Гондора и от Белфаласа до Линдона, однако некоторые свои словечки все же сохранили, особенно в именах и названиях дней и месяцев.

Переселение на Запад дало начало хоббитскому летосчислению. Исторические хроники начинаются с путешествия, предпринятого в 1601 году Третьей Эпохи братьями Марчо и Бланко. Заручившись ленной грамотой у великого князя в Форносте^[1], братья во главе великого множества хоббитов пересекли по Мосту Каменных Луков темноводный Берендуин и обосновались между рекой и Дальними Холмами. Земли были дарованы им в обмен на обязательство присматривать за мостами и дорогами и всячески содействовать княжьим гонцам.

Вот с этого момента и начинаются хроники Шира – год перехода через Брендидуин (так хоббиты на свой манер стали звать реку) стал Первым Годом, и дальше летосчисление велось от этой даты^[2]. Новый край полюбился западным хоббитам, и вскоре они вторично исчезли из истории Людей и Эльфов. Хоббиты сами избирали своих правителей, интересовались только своими делами и ни в какие события внешнего мира не вмешивались. Правда, на последнюю битву с Чародеем из Ангмара они, по их собственным словам, послали в Форност отряд лучников, но ни в одной из хроник Людей об этом нет ни слова. Вскоре после той войны пришел конец Северному Княжеству. Теперь хоббиты и вовсе считали страну своей собственной. Правитель стал зваться Таном, и к нему перешла вся власть, принадлежавшая раньше князю. После Темной Чумы (в 37 году) около тысячи лет край не тревожили ни войны, ни другие стихийные бедствия. Хоббиты множились и процветали вплоть до самой Долгой Зимы и последующего за ней голода, унесшего тысячи жизней. Но ко времени нашей истории Дни Смертной Напасти (1158–1160 гг. по летоисчислению Шира) давным-давно стали историей и канули в прошлое, а хоббиты снова успели привыкнуть к благоденствию. Когда-то здешние земли славились как богатейшие княжеские угодья. Долгий отдых перед приходом хоббитов пошел им только на пользу, и плодородие страны казалось неиссякаемым.

Страна эта протянулась на 40 миль от Лисьих Ложков до Брендидуинского Моста и на 50 миль – от западных взгорий до болот на юге. Хоббиты звали страну Широм, правил ею Тан, сообразуясь со здравым смыслом, и трудолюбивое население без устали обихаживало свой уютный закоулок Большого Мира, словно ничего другого на свете не существовало. Мало-помалу хоббиты стали считать, что и во всем остальном Среднеземье царят мир да покой и любой достойный народ имеет полное право на обеспеченную жизнь. Об Охранителях, чьими трудами так долго поддерживался благостный уклад Шира, хоббиты то ли запамятовали, то ли не хотели думать. Они находились под защитой, но почему это так и кто взял на себя сей труд, не понимали.

Воинственностью хоббиты не отличались никогда. Конечно, в древние времена, в суровом тогдашнем мире, приходилось и им браться за оружие, но ко дням Бильбо воспоминания об этом сохранились только в редких преданиях. Первая и последняя битва, случившаяся возле самых границ Шира, стала достоянием седой истории, но в Хрониках упоминалась: то было сражение на Зеленых Полях в 1147 году, когда Бандобрас Тук отразил нападение орков. С годами даже климат в стране стал мягче, а волки, хлынувшие сюда с севера в годы Долгой Зимы, сохранились только в бабушкиных сказках. Правда, кое-какое оружие в Шире имелось: место ему было отведено над каминами и на стенках гостиных, а некоторая часть хранилась в музее, звавшемся Маттом Домом. Словечко маттом обозначало у хоббитов то, что в общем-то и не нужно, а выбросить жалко. Немало маттомов было и в домах, часто они переходили из рук в руки в качестве подарков.

Как ни странно, долгое благоденствие ничуть не повлияло на поразительную стойкость хоббитов к невзгодам. Это был крепкий народ, способный терпеливо переносить лишения и беды. Такое свойство неизменно приводило в недоумение всякого, не способного увидеть суть за румяными рожицами и солидными животиками добродушных обитателей Шира. Чтобы вызвать в хоббите гнев, надо было очень постараться; никто никогда не убивал здесь животных ради забавы, но при необходимости ловкие хоббичьи руки вполне могли управиться и с оружием. Лучниками, например, они были прекрасными, а зверушки, шаставшие по садам и огородам, усвоили твердо – если уж хоббит нагнулся за камнем, лучше немедля убраться с глаз долой.

Поначалу все хоббиты жили в норах (надо сказать, они и до сих пор чувствуют себя уютней всего именно в норах), но со временем жилье стало разнообразней. Уже при Бильбо древних обычаев позволяли себе придерживаться только самые богатые и самые бедные семьи. Последние рыли норы с единственным окошком или вовсе без него, а зажиточных простое рытье, конечно, не устраивало, и они создавали под землей настоящие хоромы (их называли смеалами) со множеством переходов и залов. Для такого жилья требовалось подходящее место, которое не вдруг найдешь, поэтому на равнинах и в низинах хоббиты стали строиться на поверхности. Вслед за тем и в холмистой местности, даже в исконных норьих областях – в Хоббитоне, в Тукборо, в Микорыте на Белых Увалах, – появились во множестве деревянные, каменные и кирпичные дома. Селился в них все больше мастеровой люд – мельники, кузнецы, каретники. Вскоре и при богатых норах появились наземные постройки – сараи, мастерские.

Обычай строить усадьбы и амбары пошел от жителей Марей. Здесь, в Восточной Чети, жили степенные, крупные хоббиты, в слякотную погоду разгуливавшие в гномьих башмаках. Конечно, они вели свое происхождение от Хватов, на это указывала короткая поросль у многих на подбородках. Ни у Мохноногов, ни у Лесовиков никакого намека на бороду и в помине не было. На самом деле жители Марей и Заскочья – поселения на восточном берегу реки – пришли в Шир позже остальных откуда-то с юга и принесли с собой немало чудных имен и странных словечек, нигде больше в Шире не встречавшихся.

Вполне вероятно, что дома хоббиты научились строить у дунаданов, а то и прямо у тех, Первых Эльфов. Ведь ко времени нашей истории еще не все Высокие Эльфы покинули Среднеземье; их поселения встречались и в Серебристой Гавани, и в других местах, не так уж далеко от Шира. Сразу за болотами стояли с незапамятных времен три эльфийские башни – две поближе, одна – самая высокая – подальше на зеленом холме. Лунными ночами их странный мерцающий свет был виден издалека. Хоббиты Западной Чети поговаривали, что с вершины башни на холме можно увидеть Море, но, насколько известно, ни один из них туда не лазал. Да и то сказать, к Морю хоббитов не тянуло. Мало кто из них бывал на побережье, а таких, чтобы вернулись и рассказали – и того меньше. Что-то у хоббитов с водой не ладилось: и речки особенной любви не вызывали, а уж чтобы по ним в лодках или так плавать – это и вовсе не про них!

Раз башни стояли так недалеко, значит, когда-то эльфы были у хоббитов в соседях, но время шло и отношение к ним со стороны хоббитов почему-то менялось от добрососедского до настороженно-недоверчивого. Слово «Море» постепенно приобрело зловещий, загробный оттенок, и про башни на западных холмах хоббиты постарались забыть.

От кого бы ни позаимствовали хоббиты навыки в строительстве, башен они не строили. Наоборот, предпочитали дома низкие, длинные, удобные. Самые первые из них были теми же самыми смеалами, крытыми соломой или дерном, со сводчатыми стенами, лишь немного приподнимающимися над землей. Со временем хоббиты переняли кое-какие секреты и строительные приспособления у Гномов, кое-что и сами сообразили, и постройки в Шире стали куда более разнообразными. Неизменным осталось только пристрастие к круглым дверям и окнам.

И дома, и норы в Шире всегда были большими, рассчитанными на многочисленные хоббитские семьи (холостяки Бильбо и Фродо были здесь редчайшим исключением, ну так у них и других странностей хватало – чего стоила одна только дружба с эльфами!). Иногда, как в Смеалищах Туков или у Брендискоков в Брендинорье, в наследственном поместье более или менее мирно уживались много поколений родичей. Родством хоббиты дорожат необыкновенно. С величайшей тщательностью рисуются во многих семьях сложнейшие фамильные древа, и всякий, кто имеет дело с этим народом, должен точно знать, кто с кем в родстве и в каком. Здесь мы не рискнем приводить эти запутанные схемы, но в конце Алой Книги Западного Крома есть еще одна небольшая как бы самостоятельная часть, которую все, кроме хоббитов, нашли бы невероятно скучной. Она содержит именно генеалогические древа многих хоббитских родов. Ее-то, пожалуй, чаще всего и читают хоббиты, предпочитающие всей другой литературе что-нибудь хорошо знакомое, четкое, ясное и без всяких там сложных противоречий.

II. О трубочном зелье

Говоря о прежних днях хоббитов, надо упомянуть об одной удивительной привычке, усвоенной этим народом давно и прочно: они с помощью трубок из дерева или глины вдыхают и выдыхают дым от тлеющих высушенных листьев растения, известного под названием «трубочного зелья», или просто «листьев». Похоже, это какая-то разновидность табака. Происхождение обычая или, как говорят сами хоббиты, «искусства» курения теперь уже не установишь. Все, что было известно по этому поводу, собрано и сведено воедино Мериадоком Брендискоком (позднее – хозяином Заскочья) в трактате «Травник Шира». И табак, и Мериадок родом из Южной Чети, и тот и другой упоминаются в нашем повествовании, поэтому стоит обратить внимание на вступление к «Травнику».

«Это искусство, – пишет почтенный Мериадок, – мы смело можем считать своим собственным изобретением. Трудно сказать, когда впервые изо рта и ноздрей хоббитов пошел дым. Во всех легендах и семейных преданиях табак упомянут. За многие века в качестве набивки трубок перепробовали множество разных трав – и едких, и сладковатых на вкус. Но все летописи отводят первенство в выращивании настоящего трубочного зелья Тобольду Дудкинсу из Долгой Долины в Южной Чети, а было это во дни Изенгрима Второго, около 1070 года по счету Шира. С тех пор все лучшие сорта поступают именно оттуда: и «Лист Долгой Долины», и «Старый Тоби», и «Южная Звезда».

Никто не знает, как Старый Тоби нашел табак, и сам он до последнего дня никому об этом не рассказывал. Путешествовал он немного, вряд ли ходил дальше Брыля, но о травах знал все. Вполне возможно, что именно в Брыле Тоби и узнал о табаке. Во всяком случае, сейчас он растет там на любом южном склоне. Конечно, брыльские хоббиты считают себя первыми курильщиками, но их послушать, так они во всем впереди Шира. Хотя насчет табака они, похоже, правы. Верно и то, что к Гномам трубочное зелье пришло через Брыль. А потом уж втянулись и другие народы – Следопыты, Маги и прочие, которые до сих пор ходят взад-вперед через древний перекресток. Таким образом, центр этого искусства определяется достоверно – корчма «Резвый Пони», которую с незапамятных времен содержит семья Маслютиков.

Однако мне не раз приходилось путешествовать на юг, и я пришел к выводу, что табак не всегда рос на землях Шира. К нам на север он пришел из низовий Андуина, а туда попал в свое время из-за Моря вместе с Людьми Запада. В Гондоре его сколько угодно, там он выше и гуще. Разводят его ради запаха цветов. За века, прошедшие со времен Элендила, табак по Зеленопутью добрался до севера и обосновался в теплых защищенных местах, подобных Долгой Долине. Но хоть в Гондоре и начали разводить табак немного раньше, набить им трубки первыми догадались хоббиты. Маги, и те переняли искусство курения от нас. Правда, один из моих знакомых магов утверждал, что владеет этим искусством давным-давно, и в это можно поверить: курит он так же здорово, как и все остальное делает».

III. Устройство Шира

Шир состоит из четырех четвертей, или Четей: Северной, Южной, Восточной и Западной. Каждая из них содержит, в свою очередь, множество областей, поселений и местечек, чаще всего носящих имена родов, некогда обитавших на этих землях. Почти все Туки жили или живут в своих Тукгорах, а вот о Сумниксах или Умниксах этого не скажешь. Восточные и западные окраины составляли отдельные, не входящие в Чети области. Заскочье и Западный Кром вошли в состав Шира в 1462 году.

В то время никакого «правительства» в Шире не было. Каждый род занимался своими делами, сводившимися в основном к тому, чтобы вырастить, а потом съесть еду, и дела эти занимали практически все время. Жители Шира скупостью не страдали, обходились тем, что имели, и ради богатства из кожи вон не лезли. Наверное, поэтому небольшие фермы, маленькие мастерские и лавчонки оставались неизменными на памяти многих поколений обитателей Шира.

Воспоминание о княжеской власти в Форносте еще жило в народе, хотя князя не было уже без малого тысячу лет, а развалины Форноста (или Северины, как называли его хоббиты) давно заросли буйными травами. Ощущая себя живущими в настоящем государстве, хоббиты с пренебрежением относятся ко всяким диким народам и прочим тварям (вроде троллей), живущим «без царя в голове». Все свои проверенные временем Правила (так хоббиты называют те немногие законы, по которым живет Шир) они приписывают князю и соблюдают неукоснительно.

Среди знатных хоббитских родов испокон веку выделялся род Туков; еще лет триста назад булава Тана перешла к нему от Староскоков, и с тех пор каждый новый старейшина Туков неизменно принимал этот титул. Он созывал сходы и считался воеводой ширской дружины и хоббитского ополчения, но нужды в них не возникало уже так давно, что танство постепенно превратилось просто в почетное звание. Уважение Тукам приносили более весомые вещи: многочисленность, богатство и целый ряд выдающихся родичей, обладавших в равной мере и сильным характером, и склонностью к авантюрам. Правда, всяких приключений в Шире не любили – морока с ними сплошная, – но Тукам прощали, а старейшину Туков величали не иначе, как полным именем (вообще-то употреблявшимся в Шире редко) с добавлением числительного при необходимости, – например, Изенгрим Второй.

В ту пору, о которой пойдет речь, единственным представителем власти был мэр Микорыта (и всего Шира). Его избирали на Вольной Ярмарке в Белых Увалах, проводившейся каждые семь лет в середине лета. Первейшей (и чуть ли не единственной) обязанностью мэра было присутствие на пирах по случаю праздников (а в них недостатка никогда не было). Заодно мэр исполнял обязанности Почтмейстера и Первого Ширрифа (что-то вроде начальника полиции). Но если почтовая служба еще требовала некоторых хлопот, – хоббиты, владеющие грамотой, без конца писали своим родственникам, друзьям и знакомым, жившим дальше полутора послеобеденных прогулок, – то ширрифам делать было попросту нечего. Единственным признаком формы для них являлось перо на шляпе, а полицейские функции сводились к розыску заблудившегося скота да разбирательствам из-за потрав, в коих повинен был все тот же скот. На всю Управу Благочиния вполне хватало двенадцати ширрифов – по три на каждую Четь. На границах их требовалось больше. Там они, что называется, «околачивали» – присматривали за всякими «околотнями», большими и маленькими, чтобы не досаждали.

Как раз когда начиналась эта история, околотней развелось великое множество. Посыпались сообщения и жалобы на всяких разумных и неразумных чужаков, наводнивших Приграничье. А уж это – первейший признак неблагополучия: все не так, как следовало бы и как всегда было. Правда, большинство хоббитов и ухом не вело, даже Бильбо не задумался над тем, что сулят эти события. Шестьдесят лет минуло с тех пор, как он вернулся из Путешествия. Даже по хоббитским меркам возраст его считался весьма преклонным, ведь едва ли половина хоббитов справляет свое столетие. Но как бы там ни было, а Бильбо жил себе да жил, и, надо заметить, жил безбедно; видно, от богатства, обретенного в странствиях, кое-что еще оставалось. Что привез, да что истратил, да сколько осталось – про то он никому не рассказывал, даже любимому племяннику Фродо. И найденное кольцо по-прежнему хранил в тайне.