Тодд Харра
Тайная жизнь морга. Откровения гробовщиков

8. Ленивый коронер

Рассказ баскетбольного фаната

У меня заключен контракт с нашим округом на вывоз тел для офиса коронера. Когда обстоятельства смерти не самые обычные, то есть человек умирает не в больнице, реабилитационном центре или дома под медицинским присмотром, то для расследования вызывают коронера. Его работа заключается в том, чтобы на месте определить, куда мне доставить тело. Если коронер считает, что смерть не произошла естественным путем (иногда – в результате несчастного случая), я везу тело в его лабораторию, где патологоанатом производит вскрытие. Если же он полагает, что смерть естественная, я забираю тело в свое похоронное бюро или отвожу в другое, выбранное семьей покойного, и там делается все необходимое. Платили за это копейки, но поначалу эти деньги помогали мне удерживать свой бизнес на плаву, если наступали тяжелые времена.

До того как штат выделил средства на официальное здание коронера округа, вскрытия производились в моем похоронном бюро. К моему облегчению, через какое-то время финансирование стало достаточным, и нам больше не нужно было заниматься этим делом в своем морге, числясь полугосударственным подразделением. Патологоанатом вечно оставлял после себя беспорядок.

Иногда это была тяжелая работа – осуществлять перевозку тел для коронера. Меня вызывали в любое время дня и ночи, в любую погоду, в самые разные места. Нам приходилось видеть тела в весьма плачевном состоянии. Коронеру не звонили, когда какая-нибудь милая старая леди умирала от сердечного приступа дома под присмотром медиков. Нет, его вызывали, если предстояло разбираться с какими-то неприятностями. А когда вызывали его, он звонил мне.

Сейчас уже не возьмусь сказать, сколько раз мне довелось побывать на месте автомобильных аварий, где приходилось раскладывать мешки для трупов вдоль обочины, пока помощники шерифа и пожарные собирали части тел; или на месте убийства, произошедшего так недавно, что кровь еще не успела свернуться и тяжелый сладковатый запах железа висел в воздухе. Самоубийства заставляли меня задуматься о смысле жизни, а нелепые несчастные случаи превращали в экзистенциалиста, но в целом все это выматывало. Мой контракт с округом действовал семь лет, но в конце концов напряжение стало слишком велико, и я с этим покончил. Трагедии разбитых человеческих жизней опустошали меня эмоционально и физически.

Теперь я счастлив тем, что сижу в своем директорском кабинете, облачившись в отличный костюм, и спокойно занимаюсь делами. А в это самое время голодные новички делают всю грязную работу для офиса коронера. За те семь лет я повидал немало, но один выезд, случившийся в первый год моего контракта, запомнил навсегда.

В мое похоронное бюро поступало тогда не так уж много обращений. Как-то утром буднего дня я пил кофе и просматривал результаты спортивных соревнований, когда зазвонил телефон. Звонили из офиса коронера: у подножия горы нашли тело. Я выяснил у дежурной местоположение, поблагодарил ее и повесил трубку. Потом я набрал номер своего помощника Пола, работавшего у меня неполный день, и он согласился встретиться в бюро.

Мы сели в наш старенький фургон «Шевроле» и выехали по указанному адресу. Я живу у подножия Сьерра-Невады. Атмосферный фронт, идущий с Тихого океана, упирается в горы, и ему некуда деваться, поэтому он вываливает на нас все, что скопилось. Обычно в нашей глухомани льет дождь, и тот день не стал исключением. Впрочем, это был скорее густой туман, нежели полноценный дождь, но в сочетании с холодным воздухом он делал день совершенно отвратительным. Один из помощников шерифа узнал мою машину и помахал нам из-за ограничительных конусов, которые они выставили на безлюдной горной дороге.

Выйдя из машины, я поднял воротник. Особого толку от этого не было. Ветер продувал ткань насквозь. Место, где нашли тело, находилось на изгибе второстепенной дороги, идущей в направлении гор. С одной стороны дороги высился густой лес, а с другой виднелся обрыв. Я подошел к ограждению, у которого стоял коронер, пристально рассматривавший что-то внизу.

– Привет, Джо, – сказал я, нащупывая в кармане сигареты замерзшими пальцами.

Он глянул на меня, что-то буркнул, не выпуская сигару изо рта, и снова уставился в пропасть.

Я достал сигарету и сунул ее в рот.

– Жуткое падение, да? – заметил я, проследив его взгляд вдоль крутого обрыва. Там два сотрудника продирались сквозь кустарник, которым поросли берега небольшого ручья на дне ущелья.

Джо опять что-то пробормотал и достал сигару изо рта своими толстыми пальцами.

Я попытался зажечь спичку, но влажность обрекала все мои попытки на неудачу. Я попробовал несколько раз, а потом сдался и брезгливо бросил сигарету вниз с обрыва.

– Так что тут произошло?

Джо издевательски ухмыльнулся.

– А на что это похоже? – поинтересовался он. – Чертово падение. Получил по заслугам, разгуливая здесь посреди ночи. Фонарей в этой дыре нет.

Я посмотрел на небольшой ручей, бежавший на дне ущелья, под глинистым обрывом, и подумал, что надеть один из моих немногих костюмов было плохой идеей. Работенка обещала быть грязной.

– Эй, парни! Нашли что-нибудь там? – крикнул Джо.

Помощники шерифа посмотрели вверх и помотали головами. Нельзя сказать, что эти парни усиленно искали разгадку. Они просто топтались в высокой траве, пытаясь не вымазаться в грязи и не намокнуть.

– Ладно, Тоулс, это однозначно выглядит несчастным случаем. – Джо оттолкнулся от ограждения, на которое поставил ногу, используя коленку как точку опоры.

– Вы же спуститесь и осмотрите все сами? – недоверчиво спросил я. Джо был ленив и наделен сочетанием тупости и хитроумия, которое может создать вам проблемы, окажись вы у него на пути. Его приняли на работу миллион лет назад и просто автоматически переизбирали. Было ощущение, что его используют принудительно. Чем дольше его назначали на эту должность, тем ленивее он становился.

– Отсюда прекрасно видно, что произошло. Явно несчастный случай.

Я наклонился над обрывом и с сомнением переспросил:

– Вы уверены?

– Он упал.

– Упал через ограждение?

Джо вытащил изо рта окурок и бросил его к моим ногам.

– Что за дела? Ты сегодня хочешь поиграть в коронера, Тоулс? Моя работа здесь закончена. Ты и твой дружок, любитель трупов, спуститесь вниз и вытащите тело из воды, постаравшись не замочить свои прекрасные туфли, – он похлопал меня по спине и мерзко рассмеялся, – а я заеду попозже, чтобы провести опознание.

– …Моя работа здесь закончена. Ты и твой дружок, любитель трупов, спуститесь вниз и вытащите тело из воды, постаравшись не замочить свои прекрасные туфли, – он похлопал меня по спине и мерзко рассмеялся…

«Сволочь», – подумал я, когда Джо уселся в свой служебный седан и шины взвизгнули.

– Он вообще что-нибудь делает? – спросил Пол, когда я подошел к фургону.

– Нет, только отъедает физиономию в «Смайлиз дайнер»^[13].

Мы засмеялись.

– Ну, давай разбираться с этим, – вздохнул я.

– Дело дрянь?

– Придется повозиться.

Я натянул резиновые галоши, чтобы защитить обувь, и желтые резиновые перчатки, длиной почти до локтя. Мы всегда держали эти перчатки в машине на случай работы с коронером, потому что не знали, с какими неприятностями придется столкнуться, а они защищали чуть лучше, чем обычные латексные. Пол достал из фургона каталку. Я прихватил черный мешок для тела и моток веревки. Отдав веревку напарнику, я перепрыгнул через ограждение и, нелепо размахивая руками, заскользил вниз по глинистому склону. К счастью, мне удалось доехать до самого низа не упав. Полу повезло меньше.

Я остановился в шестнадцати дюймах^[14] от грязной воды, а он – сидя в ней. Чертыхаясь, мы приступили к работе. Я развернул плотный мешок в высокой траве на берегу ручья, параллельно телу мужчины, который лежал ничком.

Теперь мы оба стояли в потоке. Я взялся за руки, Пол – за ноги, и мы вытащили тело из воды, а затем переложили его в мешок. После того как я застегнул молнию, мы перевернули тело, чтобы не волочить человека вниз лицом. Пол привязал веревку к одной из крепких нейлоновых ручек мешка и начал карабкаться вверх по склону. Пару раз он соскальзывал, и каждый раз крепкое бранное словцо, словно выстрел, раскатисто разносилось в горном воздухе. Добравшись до верха, Пол обвязал веревку вокруг дорожного ограждения. Потом он стал тянуть за нее, а я взялся за ручку и помогал затаскивать тело вверх по скользкому откосу.

Мы погрузили тело на каталку и поставили ее в фургон. Потом помахали сотрудникам шерифа и уехали.

Через пару часов, когда я уже успел сменить свой испорченный костюм и плащ, мы с Полом пришли в морг и выложили мешок с телом на стол для бальзамирования. Поскольку молния оказалась у мужчины на спине, я взял ножницы и разрезал мешок прямо по центру.

И тут мы оба отшатнулись от удивления. Пол сумел выразить наши чувства забористым ругательством. Затем, прикрыв рот рукой в перчатке, он сдавленно произнес: «О черт!»

Человек на столе смотрел на нас удивленными пустыми глазами. Из туловища торчал десятидюймовый^[15] кусок хромированного бампера. Вне всяких сомнений, погибший стал жертвой наезда, а виновник бежал с места происшествия.

Через несколько минут я звонил властям. Спустя пару дней коронера Джо уволили.

9. Запаска и суеверный автомеханик

Рассказ любительницы джиу-джитсу

Когда я училась в школе похоронного дела, мою соседку по комнате изнасиловали. С тех пор у меня с собой всегда был перцовый баллончик, эффективность которого, как я теперь понимаю, могла бы сравниться с использованием садового шланга при тушении лесного пожара. К тому времени, как я бы оценила степень опасности, перерыла весь хлам у себя в сумочке в поисках проклятого баллончика, а затем прицелилась и брызнула в потенциального обидчика, мои шансы выжить были бы нулевыми. Но на тот момент это помогало мне чувствовать себя защищенной. После колледжа я искала себе хобби, надеясь развеяться после работы, и начала заниматься бразильским джиу-джитсу, отчасти с целью узнать что-то новое, отчасти для поддержания формы, отчасти в качестве альтернативы перцовому баллончику.

Джиу-джитсу – это боевое искусство, которое практиковали древние воины-самураи. В нем используются удары, пинки, броски и захваты на полу. Бразильское джиу-джитсу – производная от него, и здесь акцент в большей степени делается на броски и борьбу в партере^[16]. Более 90 процентов уличных драк заканчиваются на земле, поэтому так важно знать, как повалить противника и потом контролировать его. Я не разгуливала по улицам в поисках стычек. Мне просто было комфортно в ситуациях, в которых другие женщины чувствовали бы себя иначе. Например, когда я оказалась одна на обочине магистрали I-25 в темноте, с фургоном, забитым мертвыми телами.

Я работала в похоронном бюро неподалеку от Санта-Фе. Люди, незнакомые с этой местностью, понятия не имели о моем городке, поэтому мне приходилось говорить всем, что я из Санта-Фе. На самом деле это было милое поселение, приютившееся на краю пустыни среди гор Сангре-де-Кристо. Я прожила на Юго-Западе всю свою жизнь и никогда не мечтала о переезде. Слишком люблю эти места.

Тот рабочий день выдался напряженным – помимо трех похорон, поступило еще два обращения из Альбукерке, что в часе езды от нашего городка. К нам нередко обращались семьи, чьи близкие ушли из жизни в больницах на территории Альбукерке. Там находятся прекрасные медицинские учреждения, а также лучшие отделения травматологии в радиусе нескольких сотен миль.

Дело было зимой, и день клонился к закату, поэтому, когда я погрузила в фургон урну для кремации, уже стемнело. На обратном пути из Альбукерке я собиралась остановиться у нашей реторты – так на профессиональном жаргоне называют крематорий – на другом конце города и выгрузить тело там. Покойного следовало подготовить к кремации уже на следующее утро. В фургоне были установлены две встроенные стальные полки, почти как в автомобилях «Скорой помощи» времен Первой мировой, поэтому в нем можно было перевозить до четырех тел одновременно. Коллега помог мне поставить урну на одну из полок и загрузить две пустые каталки, после чего я отправилась в дорогу.

До Альбукерке я добралась без помех, потому что в это время основной трафик следовал из города, а я двигалась в противоположном направлении. Остановившись у Пресвитерианского госпиталя, я забрала первое тело, а потом двинулась в больницу Университета Нью-Мексико за вторым. Поскольку было уже поздно и мне пришлось ждать охрану, чтобы меня впустили в оба морга, на все у меня ушло порядка двух часов. Было около 20:30, когда я, проголодавшись, решила заскочить в кафе, чтобы перекусить. Приткнув фургон на стоянке, я быстренько прикинула, сколько мне понадобится времени, чтобы покончить с делами, и позвонила своему бойфренду.

Я сообщила ему, что немного задерживаюсь и, возможно, вернусь не раньше десяти, поэтому будет здорово, если он отвезет няню домой. Фредди, как и я, иногда работал допоздна. Он сказал, что вышел из офиса пару минут назад. Мы обменялись традиционным «я люблю тебя» и распрощались.

Намереваясь как можно быстрее воссоединиться с Фредди и дочерью, я забралась в фургон и, снова выехав на трассу I-25, направилась на север. Внезапно машина наскочила на что-то на дороге, и ее довольно сильно тряхнуло. Фургон подбросило, и я попыталась разглядеть в зеркале заднего вида, что это было, но не смогла. «Ничего страшного», – мелькнуло в голове, и я сразу же забыла о случившемся. Проехав по шоссе еще примерно пять миль^[17], я услышала шум. Он нарастал, и в конце концов стало казаться, что прямо надо мной летит вертолет. Шина лопнула со звуком разорвавшейся бомбы.

Автомобиль жутко занесло, но мне удалось удержать руль и съехать на обочину. Я вышла и проверила колесо с левой стороны. Шина была разодрана в клочья. Резины на дымящемся диске почти не осталось. «Просто класс! – От огорчения я лягнула фургон. – Похоже, сегодня вечером Фредди придется попрактиковаться в педагогике!»

Достав телефон, я позвонила в службу помощи на дорогах. Диспетчер заверил меня, что специалист готов выехать, посоветовал успокоиться и оставаться на связи. Я повесила трубку и залезла в теплый фургон. В ожидании подмоги я позвонила своему напарнику в бюро и описала ситуацию, сказав, что опоздаю примерно на час. Первоначально предполагалось, что я заберу тела из больниц, а он займется бальзамированием. Услышав, что я не успею прибыть до одиннадцати, коллега предложил оставить тела в нашем морге, а он позаботится о них утром.

От скуки я почти час переключала радиоканалы, пока наконец не увидела фары автомобиля, затормозившего позади меня. Я выскочила на холод и побежала к задней части фургона, на ходу кутаясь в пальто. Человек в белом пикапе включил аварийку и вышел из машины. Это был пожилой джентльмен, вероятно не желавший сидеть без дела на пенсии.

– Привет! – крикнула я. Он сжимал в руке пару дорожных сигнальных фонарей.

– Здрасте, мисс, – ответил он. – Я так понял, у вас колесо пробито?

– Да, левого переднего просто нет.

Он улыбнулся, показав кривые зубы. На нем была фланелевая рубашка и бейсболка. Сразу видно – человек привык работать на холоде.

– Пару минут, и будете на ходу, мисс. – Он зажег фонари и бросил их на отбойную полосу рядом с фургоном.

– О, спасибо, сэр, – сказала я. – Денек выдался длинным, и хотелось бы уже попасть домой.

– Сейчас поглядим. – Он обошел фургон и потрогал шину. – М-да. Лопнула. К счастью, вы не погнули диск, поэтому ничего страшного. Если ось в порядке, то вам и буксир не понадобится.

У меня вырвался вздох облегчения.

– Если я правильно помню, запаска у такой машины за передними сиденьями, в грузовой части, под полом.

– Окей, – сказала я и открыла задние дверцы.

Мужчина заглянул в кузов.

– Что это? – спросил он, почесав скрюченным пальцем седой подбородок.

– Просто пара тел, – быстро ответила я. – Сейчас уберу их с дороги, чтобы вы могли достать шину.

Старик отшатнулся:

– Я не притронусь к этому фургону!

– Что? – в недоумении переспросила я. – Не смешите. Я вытащу тела, а вы сделаете свою работу. Вам не придется к ним прикасаться.

…Не смешите. Я вытащу тела, а вы сделаете свою работу. Вам не придется к ним прикасаться.

– Я туда не полезу! – воскликнул он. – Там мертвецы!

Моя благодарность быстро сменилась разочарованием:

– Зачем тогда вы здесь, если не собираетесь помогать?

– Не собираюсь я ничего делать рядом с трупами. – Он шагнул в направлении своего пикапа.

Я вскипела:

– Тогда убирайтесь к черту! Сама все сделаю!

Раньше мне не приходилось менять колеса, тем более у здоровенного фургона, но я не собиралась сидеть сложа руки и терпеть этого кретина.

Я выкатила обе тележки с телами на обочину автострады. Проезжавшие мимо машины слегка замедляли скорость. У дороги разворачивалась странная сцена, и водители пытались рассмотреть, в чем дело. Я залезла в кузов фургона, подняла одну из панелей пола, вытащила шину и домкрат. Шина выглядела иначе, чем остальные. Она была меньше и не внушала особого доверия – похоже на колесо-докатку.

Я прокатила запаску между навесными стальными полками и вылезла из фургона. Мои темно-серые костюмные брюки перепачкались в грязи и масле. Я с раздражением отметила, что мужчина сидит в своем пикапе и наблюдает. Загрузив обратно обе тележки, я подошла к пикапу и постучала в окно. Он опустил стекло.

– Вот, – сказала я. – Трупов там нет, делайте свою работу.

Он посмотрел на меня и произнес:

– Я же сказал, что не подойду к фургону с покойниками.

– Ладно, а я сказала, убирайтесь к черту. Зачем вы мне сдались, если ничем не помогаете?

– Не могу. Я должен остаться. Такие правила.

– А в правилах говорится, что вы должны просиживать задницу и ничего не делать? – Я бросила на него гневный взгляд и пошагала обратно к запаске и домкрату. Притащив их к передней части фургона, я встала на четвереньки и заглянула под шасси. Найдя подходящее, на мой взгляд, место для установки домкрата, я начала им орудовать. Когда диск оторвался от земли на несколько дюймов, я взяла гаечный ключ и стала откручивать болты, удерживавшие старую шину.

– Неправильно делаешь! – крикнул старик из своего пикапа.

Я проигнорировала его. Болты не поддавались, и мне приходилось стараться изо всех сил. Фургон опасно покачивался. Я остановилась и подождала, пока он замрет, потом надавила на ключ, приложив еще большее усилие. «Эти болты вообще не снимаются», – подумала я, совершая финальный рывок. Домкрат выскочил из-под фургона, и тот рухнул вниз. Мне чудом удалось вовремя отскочить. Плюхнувшись на землю, я отползла на несколько футов, дрожа от осознания, что была на волосок от смерти.

– Надо ослабить крепление, прежде чем поднимать фургон! – крикнул старый хрыч из пикапа.

«Спасибо, скотина!» – подумала я, вставая на ноги и отряхивая одежду.

Я достала ключ оттуда, куда его забросила, и обнаружила, что, приноровившись, смогу всем своим весом навалиться на болты. Ослабив все пять, я снова подняла фургон домкратом. Потом, водрузив запаску на диск, опустила машину. Запаска казалась чуть спущенной, но я не собиралась просить насос у этого негодяя.

Затянув болты, я медленно вырулила обратно на шоссе. Прежде чем уехать, я опустила стекло и показала старику средний палец. До самого бюро я тащилась со скоростью тридцать пять миль в час^[18].

Обратная дорога была долгой.