Тина Альберт
Одержимость
Глава 3 Гостья
Наши страхи, как призраки прошлого, тянутся за нами, не отпуская ни на мгновение. Они питаются нашими воспоминаниями, нашими прошлыми ошибками и утратами. Каждый раз, когда мы пытаемся двигаться вперёд, они напоминают нам о том, что уже было, что уже причиняло боль. И хотя мы осознаем, что прошлое не может вернуться, его тени продолжают преследовать нас, отбрасывая длинные, мрачные силуэты на нашу душу.
Страх перед неизвестным – это тень, бросающаяся далеко за пределы нашего разума. Он живёт в каждом из нас, словно ночной зверь, притаившийся в тёмных углах сознания. Этот страх не имеет конкретных очертаний, он безликий, но его присутствие ощущается повсюду. Мы боимся неведомого будущего, потому что не можем контролировать его, не можем предугадать, что принесёт нам завтрашний день. Этот страх парализует, заставляет сомневаться в каждом шаге, в каждом решении.
Страх перед неизвестным пугает нас сильнее, чем страх перед чем-то конкретным, потому что конкретное можно понять и преодолеть, а неизвестное – это бесконечная пустота, в которой теряются все наши надежды и мечты.
Нэйтан
Просыпаюсь от настойчивого дверного звонка, который разрывает тишину моего утреннего покоя. Тёплый свет солнечных лучей пробивается сквозь неплотно закрытые шторы, касаясь моего лица. Прищуриваюсь и зеваю, ощущая, как сон ещё держит меня в своих цепких объятиях. Но звонок не утихает, и я нехотя поднимаюсь с кровати, чувствуя лёгкий холод паркета под ногами.
Взгляд падает на монитор, установленный на стене у кровати, и я вижу запись с камеры наблюдения у входной двери. Сердце начинает стучать быстрее, когда я замечаю людей в форме. Копы. Они пришли. Снаружи слышны приглушенные голоса, их обрывки пробиваются сквозь стены моей квартиры, добавляя напряжения к тому, что уже нарастает внутри меня.
Поспешно натягиваю джинсы и футболку. Стараюсь успокоиться, глубоко вдыхаю и выдыхаю, но это мало помогает. Подхожу к входной двери, чувствуя, как каждый удар сердца отдаётся гулом в моих ушах.
Открываю и передо мной предстает группа полицейских. Ведущий детектив, женщина с суровым лицом и усталыми глазами, протягивает мне ордер на обыск. Её взгляд пронизывает меня, и я на мгновение теряю дар речи. В ушах слышится пульс, а в воздухе витает неумолимый холод.
– Проходите, – говорю я, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри меня всё кипит от напряжения.
Их громкие голоса мгновенно заполняют пространство, превращая мой уютный лофт в холодное и враждебное место. Когда полицейские начинают осматривать комнаты, я ощущаю, как дом, который был моим убежищем, становится чужим и неприветливым. Каждое касание их рук к моим вещам кажется оскорблением.
Они начинают с гостиной, раскладывая мои вещи, исследуя каждый шкаф, каждый ящик. Грудь сжимается болью, когда я смотрю, как они начинают переворачивать мою жизнь вверх дном.
Наблюдаю за ними, стараясь не показывать, как мне больно. Взгляд детектива периодически встречается с моим, и в его глазах я читаю не просто профессиональный интерес. Что это? Подозрение? Сочувствие?
Один из офицеров берет фотографию, изучает ее, а затем ставит обратно. Замечаю, как его напарник открывает коробку с документами. Они перебирают их, словно пытаясь найти что-то, что могло бы доказать мою вину.
Чувствую, как внутри меня нарастает паника. Что, если они найдут что-то, о чём я забыл? Что-то, что может быть использовано против меня?
Они переходят к спальне. Я следую за ними, наблюдая, как они переворачивают подушки, проверяют под кроватью. Один из них открывает шкаф и начинает рыться в одежде. Каждый уголок, каждый карман – все проверяется с особым вниманием.
Стою, беспомощно наблюдая за этим процессом, и чувствую, как земля уходит из-под ног. Любимая девушка пропала, и теперь меня обвиняют в этом. Как будто я не испытываю достаточно боли и вины за то, что выгнал ее в тот злополучный день.
Внезапно один из офицеров поднимает с прикроватной тумбочки что-то блестящее. Это кулон. Тот самый кулон с мрамором из гробницы Джульетты, который я купил для неё в Вероне. Наверное, Эмма оставила его здесь в последний раз, когда была у меня. Это маленькое серебряное украшение, которое она всегда носила, единственная вещь, которая осталась у меня от нее. Единственное напоминание о ней.
– Это ваше? – спрашивает офицер, держа кулон передо мной.
– Да, – отвечаю, чувствуя, как голос предательски дрожит. – То есть нет. Это принадлежало Эмме.
Они забирают кулон, как вещественное доказательство. Я смотрю, как он исчезает в пластиковом пакете, и чувствую, как внутри меня что-то ломается.
– Это важно для расследования, – говорит он, избегая моего взгляда.
Молча киваю, не в силах произнести ни слова. В голове крутятся мысли о том, как она, возможно, сейчас страдает. Я должен был защитить её, но вместо этого разрушил всё. Ощущение вины разъедает меня изнутри, и я не могу найти себе места.
Полицейские продолжают обыск, переходя в кабинет, а я стою посреди квартиры, чувствуя себя совершенно беспомощным. Знаю, что они ищут улики, которые могут связать меня с её исчезновением, но внутри меня только одно желание – найти её. Я готов сделать всё, что угодно, лишь бы вернуть её обратно. Смогу ли я когда-нибудь её найти? Вся эта ситуация кажется мне кошмаром, из которого я не могу проснуться.
Время тянется мучительно медленно. Шум листаемых документов, открывающихся ящиков и тихие переговоры между детективами создают какофонию, которая заглушает мои мысли. Ощущаю себя затворником в собственном доме.
Проходит несколько часов, которые тянутся как вечность. Время будто замедляется, превращая каждую секунду в мучительное ожидание.
Когда обыск наконец заканчивается, они уходят, оставив мою квартиру в беспорядке, словно ураган прошёлся по каждому углу. Пыль и разбросанные вещи покрывают пол, книги валяются повсюду, а мебель перевёрнута вверх дном. Я осматриваюсь, и душа сжимается от этого хаоса.
Падаю на диван, чувствуя, как силы покидают меня, как будто меня лишили последнего дыхания. В голове только одна мысль: я должен найти Эмму. Любой ценой. Но как сделать это, когда меня самого подозревают в её пропаже?
Гнев и чувство несправедливости переполняют меня. В груди растёт тяжесть, словно камень лежит на сердце. Я не могу позволить себе падать духом. Я должен найти способ выбраться из этой ситуации.
Достаю ноутбук и начинаю работу. Пальцы быстро бегают по клавиатуре, словно от этого зависит моя жизнь. В какой-то степени это так и есть. Эмма пропала, а я – главный подозреваемый. Злость и отчаяние кипят внутри меня, как вулкан, готовый в любой момент взорваться. Я вспоминаю её улыбку, её голос, её запах, и это только усиливает мою решимость.
Агент Дерек решил вопрос со следствием, потому что я нужен правительству. Но это ничего не меняет. Даже мать Эммы и её лучшая подруга подозревают меня. Их взгляды полны недоверия и обвинений. Они думают, что я мог сделать это с женщиной, которую люблю больше жизни. Я не виню их. Я сам бы на их месте подозревал меня.
Не могу сидеть сложа руки. Я должен доказать свою невиновность. Должен найти её. Вбиваю последние команды, и на экране появляются записи с камер наблюдения возле её дома. Сердце сжимается, когда я вижу её, выходящую из подъезда поздно ночью.
Она идёт уверенно, но в её движениях есть что-то тревожное, как будто она чувствует, что за ней следят.
– Зачем она так поздно вышла? – шепчу я, пытаясь найти ответ в её движениях.
Она идёт быстро, целеустремленно, как будто что-то или кто-то её ждёт. Переключаю камеры, следую за ней по улицам. Вижу, как она проходит целый квартал.
И тут внезапно появляется большая черная машина. Она загораживает Эмму, и через несколько мгновений уезжает. Эмма пропадает с камер. Мой мир рушится.
Чувствую, как кровь приливает к голове, и пульс учащается. Это моя вина.
– Нет, нет, нет… – бормочу, чувствуя, как паника захватывает меня. – Девочка моя, что теперь пришлось пережить. Прости меня.
Эти слова словно ожог на языке. Я обещал заботиться о ней, а вместо этого выгнал из дома в самый неподходящий момент. Гнев и вина смешиваются, создавая коктейль эмоций, от которого хочется кричать. Но я не могу позволить себе терять контроль.
Я надеюсь, что найденная информация поможет следствию. Сохраняю все записи и отправляю их детективу.
– Это должно что-то значить, – говорю сам себе, стараясь удержаться на плаву в этом океане отчаяния. Я не остановлюсь, пока не найду её. Пока не верну её домой.
Закрываю ноутбук и встаю. Взгляд снова падает на разбросанные по полу вещи.
Сейчас мне не до порядка. Собираюсь в офис, где меня ждёт агент Дерек.
Эмма
Иду по тихим коридорам своей роскошной, но все же тюрьмы. Мягкий ковер под ногами поглощает звук шагов, и только редкий скрип паркета выдает мое присутствие. В руках у меня книга «Гордость и предубеждение», которую я закончила читать на рассвете. Внутри меня еще теплится огонек восторга от великолепной истории. Как жаль, что моя нынешняя реальность это не страница в книге, которую я могу просто закрыть.
Когда я вхожу в библиотеку, меня встречает приятный запах старых книг, смешанный с тонким ароматом свежей бумаги и полированного дерева. Высокие окна пропускают солнечный свет, который заливает комнату мягким золотистым сиянием. Полки уставлены томами, и я иду к своему любимому уголку, чтобы вернуть книгу на место. Пальцы касаются полированной древесины, и я ощущаю подушечками пальцев каждый изгиб резного орнамента.
Вдруг замечаю на полке что-то новое. Эта обложка сильно выделяется среди всех остальных. Не может быть! Беру в руки и чуть не визжу от радости. Это же «Нортенгерское аббатство» – моя маленькая мечта. Я сразу догадываюсь, что это не случайность. Вчера я жаловалась Марко, что не могу найти её, и вот она здесь, как по волшебству.
Мои губы трогает улыбка. Обложка приятно хрустит под пальцами, и я замечаю этикетку с ценой, которая свидетельствует о том, что книга абсолютно новая. Внутри меня разливается тепло. Это точно дело рук Марко.
Нахожу его за соседним стеллажом, он сидит за массивным дубовым столом, сосредоточенно что-то пишет. Его темные волосы блестят в лучах солнца, а лицо освещено мягким светом настольной лампы. Он выглядит таким невыразимо спокойным, словно весь мир вращается вокруг него. Подхожу ближе и, не скрывая своей радости, говорю:
– Спасибо, Марко. «Нортенгерское аббатство»… Ты нашёл её.
Он поднимает на меня глаза, и в его взгляде мелькает что-то, что я не могу прочитать. Возможно, это тень улыбки или намек на заботу, но его лицо остается непроницаемым.
– Она здесь и была, ты просто вчера невнимательно смотрела, – отвечает он сухо, возвращаясь к своим записям. Его голос глубокий и ровный.
Улыбаюсь, хотя внутри меня все кипит от благодарности. Его сдержанность не может скрыть очевидного. Он старается не показывать эмоций, но я чувствую его заботу в этом простом жесте.
– Всё равно, спасибо, – тихо говорю я, прижимая книгу к груди, ощущая под пальцами твердую обложку и тонкую текстуру бумаги.
Марко не отвечает, но я замечаю, как его рука на мгновение замирает, прежде чем он снова погружается в свои бумаги.
Возвращаюсь к себе в комнату, чувствуя, как сердце бьётся чуть быстрее. Этот маленький подарок значит для меня больше, чем он может себе представить.
Опускаюсь в уютное кресло, обитое мягким бархатом, которое стоит у окна с видом на бескрайнее Средиземное море. Лучи заходящего солнца проникают сквозь прозрачные занавески, мягко освещая комнату и создавая в ней уютную атмосферу. Открываю «Нортенгерское аббатство» Джейн Остин, и страницы приятно шуршат под пальцами. В этот момент я забываю о том, что нахожусь в плену.
В книге я нахожу утешение, позволяя себе на время погрузиться в мир героев Остин, уносясь далеко от моей реальности. Волны за окном постоянно меняются, как и мои мысли, которые то и дело возвращаются к Нейту.
Но внезапный стук в дверь возвращает меня в реальность. Вздрагиваю, и сердце начинает колотиться быстрее. Кто это может быть? Очередной приказ от моего похитителя?
Дверь открывается, и в комнату входит высокая женщина с холодными глазами, её строгий взгляд сразу же обдает меня ледяным холодом. За ней следуют двое мужчин в безупречно сшитых костюмах, которые несут множество коробок и вешалок с платьями.
Женщина кивает мне и говорит на ломаном английском:
– Мисс, это для вас. Хозяин желает, чтобы вы выглядели достойно на сегодняшнем ужине.
Её голос безэмоционален, и я чувствую, как по спине пробегает холодок. Смотрю на неё с недоумением, пытаясь понять, что происходит. Хочу задать ей вопросы, но она быстро уходит, оставляя меня наедине с этим великолепием.
Встаю с кресла и подхожу к вешалкам, начинаю рассматривать платья. Шёлковые и бархатные ткани струятся под моими пальцами. На этикетках я вижу знакомые названия: Versace, Gucci, Prada. Не могу поверить своим глазам. Такие вещи я видела только в глянцевых журналах.
Эта роскошь кажется ещё более нереальной на фоне моего заточения. Платья переливаются в свете солнца, вызывая смешанные чувства – восхищение и страх. Почему меня так наряжают?
Спустя мгновение беру в руки одно из платьев, нежно голубое, сшитое из тончайшего шёлка. Оно кажется таким хрупким, как и я сама в этом месте. Стараюсь не думать о том, что может ждать меня на этом ужине, и надеваю платье. Ткань приятно холодит кожу, обволакивая меня, словно вторая кожа.
Смотрю на своё отражение в зеркале, которое стоит в углу комнаты. Незнакомка смотрит на меня с другого конца, такая же потерянная и запутавшаяся, как и я. Но в её глазах есть что-то новое – решимость. Решимость выжить и найти выход из этой золотой клетки.
Спускаюсь по мраморной лестнице, ведущей в огромный зал, где нас ждёт ужин. Стены украшены старинными картинами, и каждый шаг, кажется, отдается эхом в этом роскошном, но пустом доме. Сердце бьётся быстрее, и я не могу удержаться от тревожных мыслей. Кортни и Мелани уже сидят за длинным столом, покрытым белоснежной скатертью. Они выглядят, как две куклы, идеально вписавшиеся в этот декор.
Аккуратно сажусь за стол. В воздухе витает запах свежих цветов, смешанный с ароматом готовящихся блюд. Мои пальцы нервно теребят край платья, а взгляд скользит по Кортни и Мелани. Их лица озаряются хитрыми улыбками, и это усиливает мою тревогу.
– Господин просил передать извинения, что его не будет сегодня на ужине, – говорит человек, разносивший еду, его голос звучит официально и безэмоционально.
– Хорошо, – сдержанно отвечаю я.
Мой взгляд снова устремляется на двойняшек.
В их глазах я читаю что-то большее, чем просто любопытство. Мелани улыбается с неким скрытым подтекстом.
– Не переживай, он скоро вернётся, – говорит она, её голос звучит успокаивающе, но я чувствую подвох.
– Ага, и друзей своих захватит, – подсмеивается Кортни, её ярко-голубые глаза сверкают от веселья.
– Да я и не переживаю, – отвечаю, но слова о его друзьях вызывают во мне волну беспокойства.
– Вижу, Антонио тебя тоже решил порадовать своими подарками, – говорит Мелани, оценивая меня взглядом с головы до ног. В её голосе звучит лёгкая зависть или, может, насмешка.
Кортни хихикает, прикрывая рот рукой. Мои щеки заливает краска смущения и раздражения одновременно.
– Да, – отвечаю, стараясь не показывать смятения, – Он прислал несколько нарядов сегодня днём. Но я не понимаю, зачем.
Мы всё равно взаперти тут. Перед кем наряжаться?
Они переглядываются, и в их взглядах читается что-то большее, чем просто веселье. Это чувство, будто они знают что-то важное, что скрыто от меня. Меня охватывает тревога, пальцы невольно начинают теребить край платья.
– Ты что, не знаешь? – Кортни делает шаг вперёд, и её глаза прищуриваются, словно она пытается прочитать мои мысли. – Антонио устраивает вечеринку. Большую вечеринку. И ты, дорогая, будешь на ней главной гостьей.
Пальцы сжимают край стола, и я чувствую, как по спине пробегает холодок. Вечеринка? Главная гостья? Что же это значит для меня? В воздухе витает ощущение надвигающейся опасности, и я не могу избавиться от чувства, что от этой ночи зависит всё.
– Вечеринку? – Эхо моего голоса разносится по комнате, звуча как-то неестественно. – Что за вечеринка?
Но они снова переглядываются и лишь усмехаются. Воздух становится плотнее, и дышать становится труднее.
– О, ты узнаешь, – говорит Мелани, ее голос звучит как обещание и угроза одновременно. – И поверь, это будет незабываемо.
В голове крутятся самые страшные мысли. Что, если эта вечеринка – своего рода аукцион? Что, если Антонио решил выставить меня напоказ перед своими партнерами, словно я – трофей? Чувствую себя, как индейка на столе в День благодарения, готовая к разделке на глазах у всех.
Представляю себе вечер: яркие огни, смех, перешептывания, оценивающие взгляды. Мужчины в дорогих костюмах с бокалами шампанского в руках осматривают меня, словно товар на витрине. В желудке всё скручивается, и я боюсь, что не смогу сдержать рвотный рефлекс.
– Ты ведь не волнуешься, правда? – Кортни кладет руку мне на плечо. Ее прикосновение кажется ледяным.
Я не отвечаю, просто киваю, чувствуя, как внутри меня растет паника. В этом роскошном платье, окруженная загадочными улыбками и полунамеками, чувствую себя совершенно беспомощной. Как кукла, которую нарядили и приготовили к игре, но я не знаю правил.
***
Дождавшись ночи, я понимаю, что это мой единственный и последний шанс на спасение. Антонио уехал, и я должна воспользоваться этой возможностью. Я очень волнуюсь. Сердце бешено колотится в груди, когда я, пригнувшись, крадусь вдоль мраморных стен. Стараюсь не думать о том, что меня могут услышать, что каждый шаг может стать последним в моей попытке к свободе.
План созревал в моей голове уже несколько дней. Я внимательно изучила распорядок дня всех охранников, особенно Марко, который часто заступает на ночные дежурства. Он кажется не таким внимательным, как остальные, и часто отвлекается на телефонные разговоры. В течение последних ночей я наблюдала за ним, притворяясь, что просто прогуливаюсь по саду. Сегодня его смена совпадает с отсутствием Антонио, и это мой шанс.
Я выжидаю момент, когда Марко, как обычно, уходит в угол сада, чтобы поговорить по телефону. Его голос доносится до меня, и я понимаю, что он снова погружен в разговор. Это моя возможность. Я оглядываюсь, убеждаясь, что другие охранники не смотрят в мою сторону, и крадусь к выходу.
Каждый шаг дается с трудом, страх окутывает меня, но я не могу позволить себе остановиться. Я вспоминаю лицо Нейта, его грубые слова перед тем, как он выгнал меня, и не могу понять, пытается ли он сейчас спасти меня или уже смирился с моим исчезновением. Но я знаю одно: я должна вырваться, должна найти способ вернуться к своей жизни, даже если он не придет за мной.
Ворота близко. Я вытягиваю руку, чтобы толкнуть их, молясь, чтобы они не заскрипели. Слегка дрожащими пальцами касаюсь холодного металла, и ворота поддаются. Я просачиваюсь через узкую щель и, задержав дыхание, бегу вперед, стараясь не оглядываться. В голове только одна мысль: свобода.
Шелест листьев под ногами кажется оглушающим в тишине ночи. Вдалеке слышится лай собак, и я замираю, прислушиваясь к каждому звуку. В нос ударяет запах влажной земли и травы. Чувствую, как капли пота стекают по спине, холодя кожу.
Неожиданно впереди мелькает движение. Прижимаюсь к зеленой изгороди, стараясь слиться с тенью. Пальцы дрожат, когда я пытаюсь дышать как можно тише. В горле пересохло, и я мечтаю хотя бы о глотке воды. Закрываю глаза на мгновение, борясь с паникой. Нужно двигаться дальше.
Ловлю себя на мысли, что не знаю, куда иду. Главное – подальше от этого проклятого места. Передо мной открывается вид на сад, освещенный тусклыми фонарями. Я решаю двигаться вдоль густых кустов туи, надеясь, что их темно-зеленые ветви укроют меня от посторонних глаз.
Ноги подкашиваются, когда я спускаюсь по небольшой лестнице с каменными ступенями. Едва не падаю, цепляясь за перила. В голове проносится мысль: «Что, если он не обманул меня, и вилла действительно находится на острове?» Меня охватывает ужас. Если это так, у меня просто нет шансов.
Приближаюсь к кустам туи и, наконец, останавливаюсь, скрываясь среди их густых ветвей. Слышу тишину, и на мгновение позволяю себе выдохнуть. Грудь вздымается от быстрого дыхания, а сердце продолжает биться в бешеном ритме.
Мне кажется, что прошла вечность, прежде чем я осмеливаюсь выглянуть из своего укрытия. Вдалеке, возле особняка, мелькают фонарики, и я снова слышу лай собак. Они ищут меня. Найдут ли? Что со мной будет, когда они меня поймают?
Стараюсь не думать о худшем, но мысли о голоде и холоде начинают заполнять мою голову. Территория огромная. Сколько они меня будут искать? И сколько я смогу продержаться. В груди поднимается волна отчаяния, и я борюсь с желанием заплакать. Сейчас нельзя сдаваться. Нельзя проявлять слабость.
Вглядываюсь в темноту, пытаясь определить направление, в котором могу продолжить свой путь. Ноги дрожат, и я чувствую, как холод проникает под тонкую ткань платья, обволакивая тело. Но я должна идти. Должна найти способ выбраться отсюда.
Собрав всю волю в кулак, я делаю первый шаг из-за куста, стараясь двигаться как можно тише. Впереди меня ждет неизвестность, но я готова рискнуть, чтобы обрести долгожданную свободу.
Потеряв все силы, снова сажусь под ближайший куст, надеясь, что меня тут никто не заметит. Нервное перенапряжение не дает мне нормально соображать, и я начинаю засыпать, погружаясь в мир грёз.
Нэйтан
Весь оставшийся день провожу, погружённый в работу в государственном офисе. Стены, выкрашенные в безликий серый цвет, кажутся давящими, а воздух, пропитанный запахом кофе и напряжения, усиливает моё беспокойство. Комната полна тусклого света от мониторов, и тишину нарушает только моё прерывистое дыхание.
Внезапно звонит телефон. На экране высвечивается имя матери. Я вздыхаю, понимая, что этот разговор будет непростым. Беру трубку.
– Привет, мам, – говорю я, стараясь придать голосу как можно больше спокойствия.
– Нэйт, что происходит? – Ее голос дрожит. – Я видела новости. Ты обвиняешься в пропаже той девушки. Почему?
Закрываю глаза, пытаясь собрать мысли. Все, что происходит, кажется нереальным. Эмма исчезла, и я чувствую себя беспомощным.
– Мам, это не то, что ты думаешь, – начинаю я, но она перебивает.
– Как не то, что я думаю? – В ее голосе слышится паника. – Ты всегда был таким осторожным, таким скрытным. Но это… Это слишком. Что ты натворил, сын?
Я слышу, как тяжело ей дается этот разговор. Ее слова проникают в мое сознание, вызывая болезненные воспоминания о детстве. Отец, его измены, мать, терпящая все ради меня. И вот теперь я сам в центре скандала.
– Мам, я не виноват, – говорю я, чувствуя, как внутри поднимается волна отчаяния.
– Почему ты никогда не рассказываешь мне всего? – Ее голос становится тише, уязвимее. – Я всегда чувствую, что ты от меня что-то скрываешь. Как будто я для тебя никто.
Я вздыхаю, чувствуя, как внутри все сжимается. Вина, которую я чувствую перед матерью, давит на меня. Но я не могу позволить себе слабость сейчас.
– Мам, я не хочу тебя тревожить. Ты и так слишком много пережила, – говорю я, стараясь звучать как можно более убедительно. – Пожалуйста, доверься мне. Я разберусь с этим.
На другом конце провода слышится тяжелый вздох.
– Нэйт, я просто хочу, чтобы ты был в безопасности. И чтобы ты не повторял ошибок своего отца, – говорит она тихо. – Ты заслуживаешь лучшего.
– Я знаю, мам. Знаю, – отвечаю, чувствуя, как слова застревают в горле. – Я постараюсь все исправить. Просто поверь в меня.
– Я всегда верю в тебя, сынок. Просто будь осторожен, – ее голос смягчается. – Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, мама, – говорю я и кладу трубку.
Смотрю на телефон, пытаясь восстановить дыхание.
Эмму похитили четыре дня назад, и с каждой минутой, проведённой здесь, я чувствую, как внутри меня закипает ярость и беспомощность. Офис, где я нахожусь, заполнен людьми, но все они кажутся мне бесконечно далекими. Их разговоры и шумы сливаются в один непрерывный гул, усиливающий мою тревогу.
Хочу скорее освободиться от этой работы, но обязанность держит меня здесь, словно цепи на запястьях. Ситуация, в которой я оказался, доводит меня до исступления. Чувствую себя пленником, связанным по рукам и ногам. Любимая девушка сейчас в опасности, а я не могу ей помочь. Её последний взгляд перед тем, как я выгнал её из дома, преследует меня каждую ночь. Я знаю, что она считает меня негодяем, и это гложет меня изнутри. И я не могу даже извиниться перед ней. Попросить прощение. Вина и беспомощность словно ядовитый туман отравляют мою душу.
Программирование немного отвлекает меня, вводит в состояние транса. Когда я пишу код, мой мозг занят другим, и на время я могу не думать о том ужасе, который разворачивается вокруг меня. Сижу за компьютером, глаза бегают по экрану в поисках мельчайших зацепок.
Пальцы быстро бегают по клавишам, я запускаю скрипты, взламываю системы в поисках информации. В голове мелькают образы Эммы, её улыбка, смех, который я больше не слышу, и последний взгляд, полный страха и боли.
– Нейт, – голос Дерека проникает сквозь шум и концентрацию, как сквозь плотный туман, – Пора домой.
Его слова возвращают меня обратно в реальность.
Отвожу взгляд от монитора и смотрю на него. В его глазах читается смесь беспокойства и понимания. Но как я могу остановиться? Как я могу спать, зная, что Эмма находится в руках этих чудовищ?
– Я останусь здесь на ночь.
– Ты должен отдохнуть. Ты работаешь без перерыва уже двенадцать часов.
– Не могу, – отвечаю, чувствуя, как гнев снова поднимается в груди, как волна, готовая разорвать меня на части.
– Мы все хотим спасти её, Нейт, – он делает шаг ко мне, его голос становится мягче, – Нам нужен результат, а для этого у тебя должен быть ясный ум. Если ты измотан, ты можешь сделать ошибку.
Мои руки сжимаются в кулаки, костяшки белеют от напряжения. Дерек прав, но разум и сердце борются за власть надо мной. Вспышки кода перед глазами, звуки клавиш, запах кофе – всё это сливается в одно, и я чувствую, как мир вокруг меня начинает рушиться.
– Не могу её потерять, – мой голос звучит хрипло, почти срываясь.
Дерек вздыхает и кладёт руку мне на плечо.
– Мы найдём её, – он говорит тихо, уверенно. – Но сначала ты должен позаботиться о себе.
Киваю, хотя внутренний голос кричит, что я не могу позволить себе отдых. Но я знаю, что Дерек прав. Нужно собраться с силами, чтобы быть готовым к следующему шагу. Закрываю глаза, пытаясь прогнать образы Эммы, но они остаются со мной, как неотступные тени.
– Хорошо, – говорю наконец, чувствуя, как силы покидают меня. – Я пойду домой.
Дерек кивает и уходит, оставляя меня одного в моем маленьком мирке хаоса и отчаяния. Медленно поднимаюсь, чувствуя, как усталость охватывает меня.
Спускаюсь по ступеням, мимо серых стен и тусклых ламп, освещающих узкие коридоры. Выхожу из офиса, и холодный ночной воздух бьёт в лицо. В воздухе витает запах бензина и сырых листьев. Звуки проезжающих мимо машин напоминают о том, что город никогда не спит. Глубоко вдыхаю, пытаясь успокоить себя, но мысли об Эмме не дают мне покоя. В голове роятся образы: её улыбающееся лицо, её смех, её глаза, полные жизни. Теперь всё это может оказаться в прошлом, если я не найду способ её спасти.
На улице прохладно, и я поднимаю воротник куртки, пряча лицо от пронизывающего ветра. Вдалеке слышен гул машин и приглушённые звуки ночного города. Прохожу мимо витрин, отражающих моё усталое лицо.
Моя квартира находится в паре кварталов отсюда, и решаю пройти пешком. В голове будто на стоп-кадр поставлена сцена, где я выгоняю Эмму из своей квартиры. Её глаза наполненные слезами от моих слов. Теперь эти воспоминания кажутся призраками, которые преследуют меня на каждом шагу.
В квартире темно и тихо. Бросаю куртку на кресло и включаю свет. Хаос вокруг оставленный после обыска, отражает моё внутреннее состояние: разбросанные документы, пустые чашки от кофе и ноутбук с мигающим экраном.
Сажусь за стол и начинаю лихорадочно искать информацию. Сознание работает на пределе, анализируя данные, которые могут помочь найти Эмму.
Полночь окутала город тишиной, но в моей квартире нет покоя. Голубоватый свет ноутбука разрезает темноту, отбрасывая причудливые тени на стены. Бессонница стала моим постоянным спутником, а душу терзают тревога и чувство вины.
В который раз включаю репортаж Эммы. Её голос, звучащий решимостью, заполняет пространство, отражаясь от холодных стен. "Сегодня я расскажу вам о пропавших эскортницах," – произносит она с экрана, и я не могу оторвать взгляд от её лица, полного отваги и целеустремленности. Эмма, пылающая внутренним огнем, поражает меня до глубины души.
Когда она упоминает Антонио Марчетти, я чувствую, как внутри поднимается волна ярости. Этот человек – не просто преступник, а настоящее чудовище, держащее сейчас Эмму в плену. В своем репортаже она рассказывает о девушках, исчезнувших после встречи с ним, но закон бессилен перед влиянием Марчетти.
Память услужливо подбрасывает картины нашего разговора в Венеции. Я вижу, как мы гуляем вдоль старинного палаццо, любуясь мерцающими огнями на воде Гранд-канала.
Вспоминаю, как легко я отмахивался от её слов тогда: “Просто один случай из множества”. Эмма говорит о том, что её беспокоит, а я лишь отшучиваюсь, не придавая значения её словам:
"Каждый день по всему миру пропадают люди, в том числе и эскортницы," – небрежно бросаю я, не понимая всей серьезности ситуации. Теперь же, когда Эмма сама оказалась в опасности, я осознаю, насколько был слеп и глух к её словам. Чувство вины разъедает меня изнутри, не давая ни минуты покоя.
– Теперь я понимаю, – говорю я себе в темноте, – Понимаю, что каждый из тех людей – это чья-то дочь, сестра, подруга, любимая… И теперь одна из них – ты.
Встаю и начинаю метаться по комнате. Мысли лихорадочно скачут в поисках решения. Я должен найти способ спасти Эмму, чего бы мне это ни стоило. Слишком долго я был эгоистом, теперь пришло время действовать.
Возвращаюсь к экрану, вглядываясь в лицо Эммы. Её смелость вдохновляет и придает сил. Я должен стать таким же отважным, как она. Ради неё. Ради нас. Ради будущего, которое у нас еще может быть.
Смотрю в монитор погруженный в свои мысли и тревогу, когда раздается стук в дверь.
Кого ещё занесло?
Неохотно поднимаюсь и иду открывать. На пороге стоит Джаред, его лицо излучает смесь беспокойства и недоумения.