Тимофей Зуев
Планетарная мутация
– Да, у нас тут живёт самый настоящий Дракон, Сорейн, мы его так и зовём, – он убрал фонарик – На свет ты нормально реагируешь, пройди вперёд два шага. – Она послушно шагнула вперёд, Эльт подошёл к панели управления, нажал пару кнопок и женский голос произнёс
– Сканирование выполнено. – Доктор уставился в сенсорный экран и начал что-то там нажимать и периодически трогать подбородок
– Ну, что там? – Нетерпеливо спросил Ривальд. Доктор задумчиво посмотрел на Сорейн и медленно сказал
– Странная буря… Песка в организме нет, но есть паразиты, которых на земле раньше никогда не находили, они не дают мышцам глаз нормально работать, по этому ты хуже видишь. Также они воздействуют на мозг, но… – Он помотал руками – Они словно не хотят разрушить его, а просто в оцепенении, если бы они хотели убить, давно бы сделали это.
– А они могут активироваться как-нибудь? – Ривальд заглянул в экран, но ничего кроме изображения с камер наблюдения не понял. Эльт закрыл голову руками, потом сжал кулаки, сложил руки в замок, словно в нём снова проснулся безумный гений прошлого, который участвовал в обрушении мира.
– Я не знаю, Ривальд, не знаю, может быть, они мутировавшие микробы, а может организмы с другой планеты. Последние сто лет, я уже ни в чём не уверен.
– А в чём может проявляться их воздействие на мозг? – Охотник не отступал, он хотел узнать хоть что-нибудь.
– Заторможенность, может наступить лёгкая степень аутизма, дрожь в руках…
– Понятно. – Ривальд посмотрел на него так, словно это Эльт был во всём виноват. – Самолёт-то собрал уже?
– Немного осталось. – Доктор выскочил перед ним, когда охотник взял Сорейн за руку и повёл к выходу – Ривальд, я могу дать лекарства, но без её воли ничего не поможет
– Воля? – Почти с насмешкой спросил он – Ты, ведь учёный, Эльт, ты не веришь в волю.
– А во что веришь ты? Во что верит Сорейн?
– Я верю в то, что вижу – Сказал Ривальд
– А я в желания, – неожиданно сказала Сорейн. Доктор удивлённо посмотрел на неё и спросил
– Как это?
– Если чего-то сильно захотеть…
– Правильно, правильно! – Эльт потряс её за плечи – Твою болезнь можно вылечить только так, никак по-другому! – Ривальд видел доктора в таком состоянии впервые, видел учёного, которому нечем помочь.
ПАРАЗИТЫ
Ривальд сидел на платформе, конечной станции, а Дракон вместе с Сорейн на шее парил где-то над его головой. Глаза охотника потускнели, они тупо смотрели в песок, оставшийся после бури. После смерти Марии, он вёл себя примерно так же, а когда натыкался на людоедов, расправлялся с ними жестоко. Когда на свет появилась Сорейн, ему словно стало легче, появилась цель в жизни. Учить и защищать её.
– Мари, как бы я хотел, что бы я снова тебя увидел, что бы ты со мной поговорила – прошептал он, обращаясь, словно к земле
– Похоже, им весело, – вдруг сказал кто-то у него за спиной. Охотник обернулся, перед ним стояла Артрэя, она села рядом с ним, посмотрела на Дракона и улыбнулась. Волосы Арт были завязаны резинкой, а одежда дизайном не отличалась от его собственной.
– Мне не весело. – Быстро сказал он, провожая взглядом летучую мышь, вылетающую из тоннеля – Может она навсегда останется почти слепой, может, умрёт завтра, не особо радостное обстоятельство. – Они некоторое время посидели так, потом Артрэя слабо улыбнулась, что-то вспоминая, а Ривальд спросил у неё
– Как у тебя-то дела, не заедает больше?
– Почти нет. Но теперь нас двое таких, стало легче. А где был ты? – Ривальд вспомнил лицо демона, когда на него попала вода, и ответил – Видел Зора, иногда он со мной разговаривает… До сих пор.
– Предлагает что-нибудь? – Она спрыгнула на пути
– Нет, ноет без конца о том, что я не смог спасти Сорейн. – Он удивлённо на неё взглянул и продолжил – То есть тебе он что-то предлагал? Подожди, Арт, зачем ты туда идёшь?
– Хочу посмотреть, как раньше ходили поезда. А тебе никогда не было интересно? – Он спрыгнул за ней в тоннель, включил фонарик, а потом окликнул её
– Ты не ответила! – Артрэя взглянула на него, потом тяжело вздохнула и пошла дальше
– Да, Ривальд, я тоже говорила с ним. У каждого есть прошлое, о котором он не хочет говорить. В детском доме, я всегда казалась младшей, меня били, дразнили, может из-за этого стало заедать потом. Я жаловалась, пыталась как-нибудь отплатить обидчикам, но было бесполезно, получала лишь сильнее. А потом, когда Тэйн забрал меня, даже когда я стала такой, как сейчас, я поняла, что свободна, а подсознание нет, слова застревали у меня в горле, словно предчувствуя подзатыльник или пинок. Я плакала, рыдала, даже пыталась резать вены или прыгнуть с крыши, всё бесполезно, я получала только боль, но не смерть. Всякий раз я приходила в себя и обнаруживала, что регенерация опять меня спасла, порой от меня ничего не оставалось, только какое-то месиво, но мутация вновь собирала из него человека, не могущего нормально общаться. – Она подошла к вагону, стоящему ближе всех, раздвинула руками сломанную дверь и зашла внутрь, Ривальд последовал за ней – Один раз я сидела на диване в каком-то доме, и появился он, тогда он заговорил у меня в голове, был лишь голос, больше ничего. Он спрашивал, что меня беспокоит и чего мне надо, я всё ему рассказала от безысходности, потом он предложил мне союз, при котором он будет забирать часть моей жизни, а я получу то, что захочу и что в данный момент у меня уже есть
– И ты согласилась? – Они вышли из вагона и пошли дальше, он уже понял, что Артрэя хочет посмотреть, где конец тоннеля.
– Нет, Ривальд, я не согласилась, тогда я поняла, что моя жизнь действительно находится под угрозой, я сказала, что подумаю. Потом пришёл Тэйн и я сказала ему всё, с тех пор мы гоняемся за Зором и другими искусителями.
– Но как ты справилась? – Артрэя коснулась рукой стенки тоннеля, они прошли уже достаточно далеко.
– В детстве, врачи мне поставили непереносимость продуктов с большим содержанием сахара, после обрушения я его попробовала в чистом виде. – Она снова вздохнула, слова снова застряли в горле, на этот раз, ожидая от Ривальда морального пинка – Теперь, как наркоман, на этом сахаре, не могу бросить, голова начинает кружиться всё тело болит. Сейчас правда уже меньше, месяц уже не ела эту дрянь. – Охотник улыбнулся и спросил
– А как съешь, лучше становится? – Никогда не говорил с сахарным наркоманом
– Лучше… Как сказать. Физически лучше, а психологически наоборот, чувство вины наваливается, и когда в этот же момент, я становлюсь душой компании… Это разрывает, я летаю, находясь под землёй, условно говоря конечно. А если постоянно его есть, я хуже ориентируюсь в пространстве, становлюсь, как вяленый лимон, что тоже не очень приятно.
– Может, пойдём обратно?
– Да, пойдём, – Артрэя повернулась и медленно пошла в противоположную сторону. Вдруг она встала посреди дороги и спросила
– А как здесь было раньше? Ты ведь помнишь, Рэндельф говорил, ты родился до обрушения. Наверное, эти поезда ходили, люди садились в них, ехали на работу, потом обратно, я в поездах ни разу не была, только в машине, хотя я тоже родилась до обрушения.
– Ничего особенного, Арт, я сам варился в этой огромной людо-мешалке, с бесконечным круговоротом рождений и смертей. Да, много поездов, много людей, многие, такие, как я например недооценивали то, что у них было, но оценили потом, когда это отняли.
– А чего хотел ты?
– Я? – Ривальд обвёл взглядом тоннель – Я хотел жизни в какой-нибудь деревне, вместе с Мари, моей семьёй, что бы Сорейн родилась и жила там, а когда Мари не стало, я понял, что того, что было, хватало вполне, теперь она наверняка в лучшем из миров, меня это радует. – Артрэя снова вздохнула, её голова болела, от ломки, но мысли в ней были ясными.
– Это не пропало окончательно, Рив, но когда появился Рэндельф, я поняла, что не одна такая, может, почувствовала силу, не знаю. С ним я болтаю даже больше, чем пыталась болтать в детском доме, если честно, иногда просто прёт. А он слушает меня, отвечает почти также, стесняется правда иногда.
– Стесняется? – Ривальд взобрался на платформу – Когда я встретил его, он носился по миру, как маленькая смертоносная тучка, а когда у него появился меч, я сам стал его побаиваться, а порой он выступает гением. – Ривальд зачем-то щёлкнул пальцами у себя перед лицом, а потом обратил внимание на то, что в последнее время стал каким-то нервным, злится сильнее, смеётся во весь голос, шутит покруче самого Рэндельфа, видимо буря и на него повлияла, но он решил не говорить, что попал в неё и продолжил – Знаешь, Арт, моя школьная учительница говорила, что от гениальности до безумия один шаг…
– И ты задумался над этой гениально-безумной мыслью? – Шутка была в тему, но его рука почему-то дёрнулась к пистолету, Артрэя, это заметила, но не подала виду, её реакция могла остановить пулю на лету, а можно было поймать пулю, а затем врезать, тоже вариант, но она ждала, ждала, что будет дальше. Он отвернулся и сказал
– Я рад, что у вас всё хорошо – Его руки поползли к голове, а рот произнёс не произвольно – Я ведь тоже попал в ту бурю
– Ривальд!? – Что с тобой – Она подбежала к нему, схватила за куртку одной рукой, дёрнула. Лицо охотника тряслось, ноги еле-еле передвигались, он кое-как дополз до машины и при помощи Артрэи влез за руль. – Ты не сможешь вести в таком состоянии.
– Посижу просто, может отпустит. – Он жадно втянул воздух, приступ почти неконтролируемой агрессии терзал его разум – Я себя не контролирую, Арт, не обижайся, если что-нибудь отколю. – Похоже, она не понимала, что с ним происходит, даже в сторону не отошла.
– Знаешь, Ривальд, мне говорили, что можно ранить словом, можно убить, но можно и спасти…
– Отойди от меня, пожалуйста, может это не я, а те паразиты в моём теле, Арт! И не зови доктора, не зови его, я сам! Сам справлюсь! Отвезу Сорейн домой, поеду туда, где меня ждут, на электростанцию… – Артрэя не отходила, она могла чувствовать боль, но видимо от раненого друга могла её стерпеть, если бы он вдруг вздумал её ударить.
– Можно помочь взглядом, ты мне помог тогда, при первой встрече, так посмотрел, а потом Тэйн рассказал мне про тебя, и я поняла, что надо сражаться, даже с демонами в своей голове. Я тоже могу помочь, не взглядом, но мечом, будешь в беде, подумай обо мне и я приду, я всегда там, где нужна.
– Демонов у меня хватает… – Все его мышцы напряглись, а потом разом расслабились, он отключился, но через некоторое время очнулся, вскинул голову, похоже, что он спал несколько секунд, однако Артрэи уже рядом не было, Дракон с Сорейн на спине уже собирался садиться, а его руки дёргались. Когда он уехал вместе с Сорейн, из метро выскочил доктор, он постоянно бормотал
– Ривальд, почему ты не сказал? В сочетании с тем веществом, которое я тебе ввёл, это может кратковременно сделать тебя монстром, которого ещё свет не видел! Уехал? – Следом за ним вышли Артрэя, Рэндельф и Тэйн – Надо было сразу сказать мне! – почти крикнул доктор и сильно дёрнул себя за волосы – Тут не в чувствах дело, я даже не предполагаю, в кого он может превратиться, Дракона я проверил, ничего, но с охотником другое дело.
Всю дорогу до дома Сорейн, у него дёргались руки, даже она это заметила, машина всё время петляла, но девочка не подавала вида. Она прекрасно провела время, вместе с Драконом.
– Пока. – Ривальд поднял руку, но его жест из-за тиков не удался, он чуть не ткнул себя в глаз. Сорейн обняла его и сказала
– Дальше добегу, не волнуйся, дедушка, тут я всё знаю
– Сорейн, если тебе вдруг станет больно говорить или играть с братьями – Он взглотнул и продолжил – Иногда бывает больно, Соринка, не отступай, сражайся с демонами в голове, и они отступят. – Она открыла дверь и почти безошибочно побежала к дому, а его машина тронулась с места, даже не тронулась, а рванула и полетела куда-то на юг. На выезде из города, перед машиной внезапно упал столб, он затормозил, надел шлем и вышел на дорогу.
Откуда-то с крыши прилетел большой камень, он попал ему в грудь и сбил с ног, странно, почему он не увернулся? Он попытался встать, но кто-то прижал его коленкой к земле, охотник пригляделся и узнал одного из людоедов, он потянулся к кобурам, но огромный людоед позади, держал руки
– Скорее, я его держу! – крикнул гигант, а Ривальду почему-то захотелось над ним засмеяться и над той толпой, которая выскочила на дорогу, тоже. Кто-то снял ему шлем и сказал
– Смотрите-ка, он даже не сопротивляется, а вы ведь крутые ребята, охотники, сейчас проверим насколько крутые! – Человек выхватил из его кобуры пистолет и два раза выстрелил Ривальду в голову – Дело сделано, парни, ждём следующего, тема работает! Я знал, что Счётчик прав, он уже отмерил наши жизни, за нас и знает, чья прервётся сегодня. Ноги охотника всё ещё дёргались, но огромный людоед отпустил его, подумал, что это рефлексы
Людоеды уже собирались уходить, как вдруг голос за их спинами произнёс
– Как насчёт твоей, людоед?! – Это был голос голодной шипящей змеи, которая осознала беспомощность жертвы. Голова охотника приподнялась, он вскочил, потом странно дёрнул рукой, и та на мгновение превратилась в огромную костяную пику, эта пика заколола ближайшего людоеда, и тот рухнул – Отдай мне мой пистолет! – как можно спокойнее произнёс Ривальд уже своим голосом, но паразиты подавляли его, отстраняя от управления телом – Дай пистолет!!! – При обычных обстоятельствах, он бы убил людоедов, но сейчас надо было бороться с тем, что сидело в нём.
Людоед дёрнулся, выстрелил в него, ещё, и ещё раз, высадил в него всю обойму, но это было бесполезно, охотник рванулся к нему, сбил на землю одним дыханием, выхватил из руки пистолет и за миг убрал в кобуру, его раны горели, паразитам это не нравилось. Все остальные людоеды начали разбегаться, но у них не получилось, руки стали невероятно быстрыми и ловкими, они вновь превращались, то в пики, то в огромные ножи и уничтожали всё живое на своём пути, одному людоеду он сбил голову рукой, другому пробил грудь, на третьего дунул сильно, и его размазало о стену. Причём ему это нравилось, или не ему… Это уже нельзя было разобрать Последний людоед, тот, который стрелял в него, вскочил на ноги, но поняв что происходит, замер на месте и вперил взгляд в Ривальда
– Счётчик не ошибается! – он скривил злую улыбку, потом вытащил свой пистолет, но поднять он его не успел, Ривальд крикнул ему в лицо. Перепонки и глаза людоеда моментально лопнули, он начал корчиться на земле, истекая кровью, охотник приложил к его плечу руку и раны на его теле в секунду зажили, а людоед умер.
– Счётчик, это машина, которая отсчитывает, сколько платить за свет и воду. – сказал он, а потом поднял голову и увидел Катрину.
– Что с тобой, Ривальд? – спросила она, а он постарался не делать истерических улыбочек, которые после бури своевольно проскакивали на его лицо – Много чего, Катрина, в бурю попал, с демоном повидался – И он рассказал ей всё, что знал сам.
НЕ КАК ВСЕ
– Это она? – Катрина пристально вгляделась в человеческую фигуру, стоящую на краю дамбы
– Да, это Лири. – Ривальд, улыбнулся – Она умеет летать, так что не переживай за неё – У женщины на краю электростанции были серо-зелёные глаза, смотрящие вдаль, коричневые волосы и несомненно улыбка Ривальда. Ростом она была чуть выше Катрины и самого отца тоже.
– Ривальд, а как это умеет летать? Она сейчас шагнёт в пропасть! – Катрина забеспокоилась, когда увидела, что Лирия подходит к краю всё ближе и ближе, а потом на последних двух шагах, она вдруг разбежалась и прыгнула, расставила руки в стороны и между ними и ногами сквозь воздух проступила иллюзорная перепонка. Она со свистом пронеслась над водой, спланировала и крикнула от радости, после чего охотник сказал
– Да, Лири немного эмоциональная, но думаю, вы подружитесь
– Я видела её ещё ребёнком, почему ты нас раньше не познакомил?
– Людоедов было больше, я всё время был в пути, как и ты впрочем… – Тут он вспомнил про то, что ему сказал людоед и спросил – Катрина, ты не знаешь, почему они в последнее время говорят про какой-то счётчик? Что это значит, некоторые не бегут, а просто стоят до конца, до пули в голову – Катрина задумалась, она тоже в последнее время слышала это, многие людоеды говорили про счётчик, который всё знает.
– Я не знаю, Рив, они ведь сумасшедшие, никто в здравом уме не станет есть себе подобного, особенно, когда можно разводить фрукты овощи или животных – Она пожала плечами и снова устремила взгляд к небу, где парила невесомая Лирия. Вот она ещё раз спланировала, опустила руки и легко приземлилась рядом с ними
– Привет, пап, а ты кто? – Лири не скрывала своих мыслей, такой её сделал мир
– Катрина, она тоже охотник, мы друзья. – Ривальд обнял дочку
– А ну тогда привет? – Последовал любимый жест Ривальда, это поднимание руки с каким-то вопросом в голосе, но у Лирии он получался ещё привлекательнее и конечно располагал к себе.
– Всё летаешь? – Ривальд повернулся к станции и зашагал вместе с дочерью, почти в ногу.
– А ты всё рубишься? – Катрина удивилась, она встречала на своём пути скрытных, скаредных, жадных, но такого не видела никогда. Словно услышав её мысли, Лирия ответила – Не обращай внимания, я всегда так разговариваю, это нормально. – Она снова повернулась к отцу и продолжила – Пойми, пап, я тебя давно простила, пускай лучше нормальные люди живут, но меня так и воротит при мысли кого-нибудь отправить на тот свет.
– Да, меня тоже воротило. – Соврал охотник и вошёл в небольшую дверь, ведущую в электростанцию.
– Враньё. – Заключила Катрина, а его дочка улыбнулась. – Этот газ напрочь нейтрализовал отвращение к смерти, знаю по себе.
– Мне было неприятно в первый раз. – Вывернулся Ривальд и пошёл за Лири куда-то вглубь помещения, отсюда, по служебным дверям можно было даже попасть в отсек с генераторами, которые всё ещё работали.
– Папа всегда так говорит, а потом мочит их пачками. – Лири сделала печальное лицо, обращаясь к Катрине, которая, поймала себя на мысли, что делает ровным счётом то же самое. – Знаешь пап, – сказала она, когда они шли по огромному пустому помещению – Я поняла, как тут всё работает, могу даже подключить маленький город, помимо себя
– Не хочешь узнать, как брат поживает?
– Акри, а чего тут интересного, у него семья, дети, заботы, всё, что я очень сильно не люблю. Сейчас ты скажешь, что я так и не повзрослела, но я отвечу, что всё равно ни с кем не уживусь, ведь я очень самолюбивая зараза, пап, ты-то должен знать. – Она махнула рукой. Ривальд усмехнулся и решил не говорить про Сорейн
– Да, ты везде в точку попала, но ты ведь иногда летаешь над Вёртеном?
– В последнее время, я предпочитаю летать над океаном, там классно, а над Вёртеном воздушное пространство у меня отняли, там летает какой-то жёлтый дракоша, и я его чутка, побаиваюсь, вдруг он откроет свою пасть и нет меня, не по красоте выходит. Кстати, когда-нибудь я доберусь до другого материка, там будет интересно – Они вошли в освещённую комнату со множеством светодиодных ламп, Катрина даже не разглядела самой комнаты сначала, но потом разобралась.
Пол, потолок, и стены были опутаны разными растениями, проникавшими в комнату, словно из трещин в полу. – Их даже поливать не надо, я натаскала земли, сделала автоматическую систему орошения и теперь могу отдыхать, хоть целый день, а они периодически приносят мне плоды, клёвые ребята, кстати, растут быстро и не кричат, когда я ем какой-нибудь листик. – Лири демонстративно оторвала листик у вьюна, что был ближе всех, и сжевала его.
– То есть ты всё это посадила и вырастила сама? – Катрина взяла какое-то редкое растение и понюхала его, запах был приятным, даже дурманящим, она встряхнула головой и услышала, как Лири открывает дверь в следующую комнату. Там было ещё интереснее, чем в первой, огромный цех весь был усажен газоном и разными цветами
– Газон генно-модифицирован, это, кстати, ты его тогда привёз, как и многое другое, – продолжала их проводница, проходя по земле – Он не вырастает, выше заданной длинны, изобретение для тех, кто не хочет косить, то есть для меня. Так там у нас летняя картошка, там весеннее мясо, короче это то, что периодически надо собирать, но проще, чем было до обрушения. – Она указала рукой в сторону маленького домика, похожего на избу – А вот там будете жить, если захотите остаться, на несколько дней
Ты серьёзно построила это сама? Как? – На этот раз удивился Ривальд, а она потрясла руками и ответила
– Как ты мне раньше говорил, пап?… Ручками, ручками!
– А ты где? – спросил он, непонимающе взирая на Лири
– Я уже не могу засыпать без шума, пап, я сплю в другом цехе, там много холодильников и он ближе к генераторам, меня это успокаивает, особенно когда гамак под самым потолком.
Ривальд, а она… – Катрина замялась, они лежали на разных кроватях по обе стороны от прохода в маленькой, но симпатичной избе – Когда она такой стала? Что с ней произошло?
– То же, что и с нами, Катрина. – Ривальд повернулся к стенке, не хотелось встречаться с ней взглядом, особенно сейчас, когда в нём паразиты, мало-ли, что они могут натворить. – Она мутировала, как и вся планета. Погоди, она тебе разве не понравилась? Говорит, что думает, так ещё и головой работать умеет.
– Это странно, Рив, я привыкла, что люди другие, они более скрытные. Может это и не плохо, но выделяется и становится непривычно – Она перевернулась с боку на бок и тоже отвернулась от прохода
– Поживёшь с ней пару дней, привыкнешь. – Закончил Ривальд – Спокойной ночи. – Он закрыл глаза и погрузился в сон, давно он не спал в кровати, было даже как-то непривычно, сначала. Говорят, что палачи, которые казнят людей по приказу, потом видят их во сне, говорят, что их психика находится под угрозой, это правда. Но психика охотника выдерживает гораздо более сильные удары, ведь охотник точно такой же, как и все люди, он вырезан из народа ножом Чива и отличается только ловкостью, скоростью и обмундированием, но не душой.
Обычно Ривальд видел всех убитых, они ничего не говорили, просто подходили и вздыхали, даже если у них были пробиты лёгкие, пробиты его пулями. Порой он видел битву снова, думал, что снова в бою, а это был лишь сон, правда чаще всего, когда он просыпался, память уже стиралась, но иногда он помнил всё и успокаивал себя лишь тем, что людоеды стали встречаться намного реже и что скоро их совсем не останется.
Его сердце билось спокойно, но перед глазами мелькали трупы… Вновь… Вдруг сон прекратился, только темнота, он начал дышать ровнее, но размытое изображение вдруг снова загорелось перед ним. Это была река, деревня, в которой он вырос. Это уже происходило когда-то, он это точно знал. Да, определённо, вот и он, такой маленький мальчик, лет девяти, вдруг он видит другого, ему лет семь, он пытается достать шапку, которая застряла на конце старого дерева. Как туда попала шапка, Ривальду было плевать, он ринулся на помощь парню. Течение было сильным, а дерево хлипким, мальчишка дотянулся до шапки и рванул назад, но дерево затрещало и рухнуло. Ривальд успел подать ему большую палку и тот выкарабкался по ней на берег
– Ты совсем ку-ку? А? Мелкий? – Он со злобой посмотрел на мальчика и уже хотел уйти прочь, как вдруг тот сказал
– А я ведь знал, что ты придёшь, мне ничего не угрожало. – Ривальд повернулся и увидел в глазах мальчика взрослого человека, который проживает эту жизнь не один раз и не два. Ему понравился этот паренёк, он не помнил, о чём они говорили потом, помнил только то, что они сдружились и тот момент, когда они сидели и ловили рыбу
– А я бы хотел, что бы все люди сдохли и был бы зомби-апокалипсис, представляешь, можно будет строить всё, что угодно, и в школу можно будет не ходить. Нет, папу можно оставить. – Астирий, а его звали так, повернулся к нему и ответил
– Апокалипсис будет и ты, Ривальд будешь одним из тех, кто устроит его. Не будет зомби, будут другие, Люди, пожирающие себе подобных. Завтра я переезжаю, но мы с тобой ещё встретимся, мы с тобой переживём апокалипсис, и ты встанешь у меня на пути. – Астрий встал и ушёл, больше Ривальд его не видел.
Он проснулся, как обычно весь в поту, и встретился с Катриной взглядом, она снова видела будущее, он прошлое. Тут вдруг снаружи донёсся голос Лирии
– Пап, Катрина, вставайте, я приготовила вам поесть. А потом давайте покатаемся, я полвека на машине не ездила. – Тут Катрина осознала один факт, почему-то раньше он не всплывал перед ней так явно. Может они и похожи, любви в их жизни больше нет, но у него всё ещё есть семья, те, кто ждёт его, переживает, а у неё нет никого, она одна в чистом поле, поле битвы, без жалости и пощады.
НОРМАЛЬНОСТЬ В БЕЗУМИИ
Хоть люди и сделали невероятно долговечный асфальт и блоки, способные стоять столетиями, но если за ними не ухаживать и они снашиваются, тому примером служит офисная высотка в восточном районе. Микротрещины уже побежали по её стенам, никому не видимые, но неотвратимые.
Мутант улыбнулся и вошёл внутрь, за стойкой ресепшена сидел скелет, когда мутация обрушилась на мир, его мозг начал расширяться и вылез из ушей и носа, ужасная смерть. Вокруг скелета валялись стулья и столы. Она взяла один стол и поставила его на ножки, потом стул, села на него
– Так зачем мы здесь? – Обратилась она к мутанту. Рэндельф обернулся, он не спал дней пять, но выглядел отлично, правда круги под глазами сделались чуть более тёмными.
– Узнаешь, когда залезем наверх. – Заискивающе сказал он, а потом одним пинком ноги выбил дверь, ведущую на лестницу.
– Ты бы хотел всё вернуть? Хотел бы, что бы всё было так, как до обрушения? Что бы всё было… – Она замялась – Нормальным? – Рэндельф остановился на лестнице
– Нормальным? Кто-то ещё помнит, как это слово произносится, а я уже скоро забуду. Если бы всё было нормальным, нам с тобой пришлось бы подстраиваться под ритм людей, а они ужасно медленные, так бесят меня иногда.
– А если бы мы с тобой тоже были обычными? – Артрэя улыбнулась ему, поднимаясь по лестнице следом
– Этого разговора бы не было, ты бы умерла тогда, когда я ещё не родился – Рэндельфу явно не нравился этот разговор, он думал, что они будут смеяться, целоваться, шутить друг над другом, а Арт вдруг торкнуло задать тот вопрос, на который он отвечать не хотел. Ведь сегодня был её день рожденья, неужели нельзя было хоть ненадолго отключиться от мира и побыть вдвоём?
– Ну а если обстоятельства бы совпали? – Она не отступала.
– Если мы бы встретились, да, я согласен с тобой прожить любую жизнь, но если нет… – Он скривил лицо – Я был бы каким-нибудь работником, не умел бы так быстро читать, знал бы мало, каждый день бы ныл о том, как несправедлива жизнь, представляешь, как весело!? А потом бы я стал старым дедком, у которого болят колешки и он мечтает сдохнуть, но его организм всё ещё цепляется за жисть, как крючок. – Артрэя засмеялась в голос и сквозь смех сказала
– Да, Рэн, это один из вариантов, я как-то даже об этом и не думала.
– Ну, ты же Артрэя, Тэйн сказал мне, как это переводится, «жизнь». В тебе было бы меньше жизни, будь ты такой, как все. Правда, я не знаю, на каком это языке, ну да не важно. – Он вдруг задымился чёрным дымом и перемахнул через перила, при этом случайно согнув их. Артрэя сделала то же самое, но не рассчитав силы прыжка, она тоже ухватилась за перила, а потом врезалась в Рэндельфа и они вместе посчитали три лестничные ступеньки – Так нельзя, Арт! Будь я нормальным, ты бы мне уже шею сломала, он потрогал шею, но Артрэе уже было всё равно, она поцеловала его, а потом сказала
– Да, я уже поняла, Рэн, наша нормальность в безумии
– Нормальное безумие, неплохо, быстро учишься, – и он ответил ей поцелуем. Они поднялись и вновь начали подниматься по лестнице
– А то, что ты мне сказал про своих родителей, это правда? – Она долго вертела этот вопрос в голове, боялась его обидеть, но это то, что было сделать очень сложно. Мутант повернулся, дым моментально исчез, кожа приняла обычный оттенок, а глаза перестали светиться
– Да, это правда, Арт, я вообще очень редко вру, разве что только тогда, когда хочу, а это происходит… Ну скажем так, меня устраивает правда, она такая… – Он вырвал железный прут, из которых состояли перила, согнул его, как лист бумаги и вручил ей – Нереальная.
– То есть твой папа убил твою маму, а ты его, и даже не расстроился.
– Ну люди не вечно расстроены, Арт – Рэндельф посмотрел на ржавый прут у неё в руке и представил свою прошлую жизнь – Грустил конечно, не легко мне было, но прошло ведь, теперь я с тобой, у тебя никто не умер, что исключение.
– Я даже не знала своих родителей, не знала, каково это, когда они есть. – Они уже почти добрались до первого яруса крыши
– Ну и прекрасно, таких родителей лучше не знать – Не думая, ляпнул мутант и открыл дверь
– Серьёзно? – Почему она вдруг так разозлилась, наверное, подсознательная любовь к родителям проснулась
– Ну да, если они бы тебя любили, то не сдали бы в детский дом, я там не был, но Ривальд мне говорил, что там одна дедовщина, сильные издеваются над слабыми
– Так и было. – Призналась она, на неё вдруг нахлынула какая-то усталость, и руки вдруг задрожали. А потом она увидела на одном из столов пачку, да-да. Не вскрытую пачку сахара, там же стояли чайные пакетики и кружки, но они были не важны, она вдруг поняла, чего ей не доставало в этой жизни больше всего. В один момент она оказалось возле упаковки, разорвала её, схватила один кубик и уже собиралась положить его на язык и с наслаждением проглотить, как вдруг почувствовала на запястье руку Рэндельфа
– Ты обещала бросить. – Как можно спокойнее сказал он
– Пусти! – она дёрнулась, а вторая рука потянулась к оружию, но Рэндельф схватил и её
– Нет, Арт, я сломаю тебе руку, если надо будет, не смей жрать сахар, я уже видел что с тобой после этого происходит !
– А если посмею? – Она попыталась вывернуться, но ударить его пока опасалась – Мне плохо уже второй день, ты ведь знаешь, только один раз, а потом я два месяца живу, как человек, так что отойди! Кстати хочешь попробовать? – Он заглянул к ней в глаза и нашёл там, вернее он не нашёл там прежнюю Артрэю, она вся превратилась в одно желание съесть этот сахар и ничего другое ей было не важно. Он с силой толкнул её, но руку всё же сломал, случайно
– Давай, нажрёшься и никогда не вернёшься! – Рука Артрэи восстановилась и она ринулась к сахару, но его слова остановили её не на долго – Ривальд рассказывал мне про наркоманов, что это за люди, они ради этого свои семьи продают в прямом смысле, это хуже людоедов, которых, мы убиваем, Арт, включи мозг! – Похоже, у неё получилось его разозлить, или это ей только кажется. – Ты ведь на этом куске не остановишься, всё уничтожишь, будешь бредить, потом спать – Он выхватил из ножен меч и с яростью рубанул по столу, тот развалился на двое – Но учти Арт, сегодня твой день рожденья, если сделаешь это, то меня уже не увидишь, никогда, я уйду, будто меня и не было, стану несчастным охотником, как Ривальд, как Катрина, а ты будешь счастливым наркоманом, чем не идилия – Он убрал меч в ножны и посмотрел на неё – Арт, ты меня ведь слышишь? Пусть голова болит, руки дрожат, это пройдёт, если дать этому пройти.
