Тимофей Дымов
Соцсеть
– Не знаю я ее фамилии, – устало выдохнул он. —Я вообще мало что о ней знаю. Познакомились в ВКонтакте. Переписываемся уже больше четырех месяцев. А на свиданку так и не вырвались. Пару раз я не мог. А потом она чего-то все динамила и динамила, девочка моя ненаглядная…
– Не расстраивайся. Может, оно и к лучшему. Я один раз тоже с бабцом переписывался. Ава у нее просто огонь – сиськи так и выпрыгивают через экран. Тоже месяца три шары к ней подкатывал. Наконец уломал на поход в киношку на последний сеанс. Только та комедия мне фильмом ужасов показалась, в натуре. Я потом задолбался от этой гарпии бегать. Сиськи у нее классные, спору нет. Но только к ним такой комплект сала, раскиданного по всему телу, прилагался, что мама родная! И сильная гадина оказалась. Одной рукой меня к креслу прижала, а другой чуть причиндалы не оторвала. Навалилась всем телом, никуда и не денешься. Хорошо, что соседи начали шикать, чтобы мы себя потише вели. Я и улучил момент, выскочил из-под «мамонта» и слился по-скорому. Такое врагу не пожелаешь. Так что, может, и хорошо, что твоя любовная иллюзия не была разбита о скалы реальности.
– Тебя как звать, философ озабоченный? – потерял последнюю надежду Борис.
– Егор, а фамилия Мамонтов. Для друзей просто Мамонт. Это на тот случай, если ты и меня потеряешь, а потом искать станешь, – улыбнулся рыжий во весь рот. – Ладно, пора мне, пара скоро начнется. Я спрошу у своих про Вику, может, кто знает. Хотя честно тебе скажу —у нас таких девчонок нет. У всех, как по заказу, волосы до самой жопы —пардон, ниже пояса…– на прощанье хлопнув растерянного Бориса по плечу, паренек умчался вверх по лестнице.
– Вот непруха, и что теперь делать? Она что – врала мне все это время? Или этот эротоман не знает ни фига своих однокурсников?
– Молодой человек, – вывел Бориса из оцепенения хриплый мужской голос.
– Не могли бы вы помочь отнести вот эти коробки на кафедру философии? – с мольбой в глазах попросил пожилой профессор.
Почему профессор, спросите вы? А как же иначе. Если человеку хватило нервов доработать в университете до глубокой старости, значит, он точно профессор, – убедил сам себя Боря. Он никуда не торопился, поэтому решил хоть кому-то на этом свете сделать приятное, раз уже его собственное счастье летит в тартарары.
Без лишних слов он подхватил увесистые коробки и потопал за профессором, оглядываясь по сторонам и не теряя надежды встретить Вику.
– Какой-то потерянный у вас вид, молодой человек, – не оборачиваясь, отметил старикашка. – Мне это кажется весьма странным. Для вашего возраста просто не может быть на Земле сколько-нибудь весомой причины для расстройства. Здоровье, потенция, сон, суставы у вас еще в превосходнейшем состоянии. Грустить вообще не о чем. Разве только о недостатке карманных денег.
– Если бы все было так просто. На одних только здоровых суставах счастья не построишь, – начиная уставать, пропыхтел Борька.
– Что вы называете «счастьем»? – повернулся вполоборота и хитро сощурил глазки профессор. – Только прошу не торопиться с ответом, а подумать и ответить за все ваше поколение. Времени вам ровно вон до той двери, – указал он пальцем на проем в конце коридора.
Отперев замок причудливым ключом, включил свет в кабинете и жестом приказал Борису поставить коробки на стол, что тот с превеликим удовольствием и выполнил. Любопытства ради приоткрыл одну из них и разочарованно произнес: – У-у, так здесь просто бумаги. Я то думал, что тащу пару слитков золота, – пошутил он.
– Вы недалеки от истины, молодой человек, – старичок устало опустился в большое кресло на колесиках и откинулся на спинку, тяжело дыша. – Вот видите —тащили вы, а устал я. И кто из нас более несчастлив? – прикрыл он глаза, переводя дыхание.
– Я подумал над вашим вопросом, – поторопился Борис, которому совершенно не хотелось терять время, выслушивая нравоучения уставшего от жизни мужчины. —Короче, так: лично для меня счастье – это когда желания исполняются, даже невзирая на возможности. Вот как! – офигел он от смелого умозаключения. – Я не хочу ждать годы, чтобы мечта стала явью. По-моему, это неправильно. Ведь «завтра» может и не наступить. Как не наступило оно для миллионов людей, умерших и погибших, но не доживших даже до тридцати лет. Я так не хочу. Сегодня и сейчас. Здесь и сразу. Куй железо, пока горячо – так, кажется, вы, старшее поколение, постоянно твердите нам?
– Если горячо, то, конечно, надо ковать, – согласился профессор. – Но вы же, охламоны, даже не заморачиваетесь, чтобы сделать его таковым. Бьете в исступлении по ледяной заготовке березовым прутиком, надеясь на превосходный результат. Вот видите, и я уже заговорил на вашем тарабарском языке.
– Потрудитесь хотя бы прочесть инструкцию, прежде чем ломать свою жизнь и жизни окружающих вас людей. Мы же с вами о девушке говорим? – вопросительно поднял бровь хитрый старикан. – Именно в ней причина грусти на молодом, подтянутом лице?
– Вас не проведешь: сразу видно опытного педагога. Вы абсолютно правы —проблема именно в девушке. А точнее, в ее отсутствии. Вот только она была – и бах, словно и не бывало. Хотя, признаюсь честно, поиски мои только начались.
И тут Бориса внезапно осенило. Он даже немного покраснел от собственной тупости и недальновидности. Перед ним сидел, по всей видимости, один из самых дотошных преподавателей вуза – любитель поговорить и влезть в чужую душу. Он-то наверняка знает многих студентов, если не по именам, так в лицо. Даже если это не так, все равно шанс упускать не стоит.
– Скажите, э….
– Силуан Петрович, – пришел на выручку старичок. – Силуан Петрович Воздвиженский. Доктор наук, профессор. Имею честь преподавать в данном альма-матер философию и психологию. А это, как Вы выразились, «незолото» – рефераты студентов, которые я забирал домой на проверку. И, надо признаться, аурумом тут действительно не пахнет…
– Скажите, Силуан Петрович, – поспешил прервать новый поток сознания профессора Борис. – Может быть, среди Ваших студентов есть обаятельная девушка с короткой стрижкой, которую именуют Викой?
– Вика….. Виктория… Дайте подумать, – профессор закрыл глаза и потер пальцами виски, улучшая кровообращение измученного долгими годами преподавательской каторги мозга.
Борис терпеливо ждал, надеясь на чудо. Он любил на него надеяться, как и большинство его сверстников. Чудо и халява – два неизменных спутника современной молодежи. Да и не молодежи, впрочем, тоже.
– К сожалению, молодой человек, ничем не могу вас обрадовать. Такой студентки у меня точно нет. У меня, знаете ли, профессиональная память на личности, особенно интересные. Вот такие, как вы, например. Ваша энергетика сразу показалась мне небанальной. С ним не будет скучно – родилась в мозгу первая мысль при взгляде на вас. Так и получилось.
– Откуда Вы можете знать, какая у меня энергетика? – вспыхнул Борис, которому категорически не нравились «заигрывания» пожилого мужчины. А то, что это были именно заигрывания, он ни на секунду не сомневался. Уж чем-чем, а рассказами про преподов-извращенцев его не удивишь.
– Не пугайтесь, – словно прочитал его мысли собеседник. – Я сделал вам комплимент просто так, из вежливости. Извините. если смутил и показался бестактным. Вы мне нравитесь, но бог Эрос здесь совсем ни при чем. Вы помогли мне с этой макулатурной тяжестью, а долг платежом красен. Постараюсь помочь и я вам. Как знать, может, еще погуляю на вашей с этой таинственной Викой свадьбе! Какие наши годы?
– Честно говоря, не хочу вас обременять: думаю, забот у профессора хватает. Уж как-нибудь сам справлюсь.
– Мне не сложно, – прервал его Силуан Петрович. – Тем более, что я сейчас кое-что вспомнил. Может быть, эта информация будет полезной. Дело в том, что примерно с полгода тому назад мне на личную почту пришло весьма странное письмо. На первый взгляд, ничего необычного: некий специалист из компании, занимающейся социологическими опросами, просил оказать ему консультационные услуги. А проще говоря, хотел, чтобы я провел несколько тестовых занятий со студентами.
