Тимофей Дымов
Ключи от мира. Серия «Путешественники по временам и измерениям». Книга третья
– Ну ты же меня понимаешь? И я тебя. Стало быть, работает «рыбный разговорник», – парировал кот. – А об остальном не думайте. Лучше найдите для неё приличную посудину, чтобы можно было таскать толмоха с собой.
– Это ещё зачем? – не понял Серёжка. – Трёхлитровая банка у меня в рюкзаке вместе с учебниками не поместится. А в маленькой баночке ему наверняка тесно будет. Подохнет ещё где-нибудь по дороге.
– Не боись, – подбодрил его кот. – Толмоху самое главное, чтобы мех всегда был мокрый. Вода как-то влияет на скорость прохождения импульсов, я точно не знаю. Можешь его хоть на суше держать, главное, смачивай водой регулярно.
– А чем он питается? – взяв в руки, с интересом разглядывал рыбку Колька.
– Нашими словами и питается. Вы уже знаете, что для поддержания жизненной энергии пища, в принципе, не нужна. Тем более, что мозговые волны обладают своей энергетикой. Да мы пока тут с вами беседовали, толмох, поди, раза три уже «пообедал». Вон, смотрите, какой довольный.
Рыба действительно спокойно лежала на Колькиных ладонях, не дёргалась и не хватала воздух раскрытым ртом. На мгновение ребятам показалось, что она даже немного улыбается.
– Главное, не оставляйте толмоха рядом с телевизором или радио, а то бедолага лопнет от «словесной трапезы».
– А на каком расстоянии он фурычит? В смысле, как близко его надо при себе держать, чтобы «переводчик» работал? – поинтересовался Валерка.
– Не более трёх метров, – ответил кот. – Но мне трудно представить, зачем вам может понадобиться класть рыбку на такое далекое расстояние. Разве только будете ею кидаться друг в друга.
– Я кое-что придумал, – Серёжка стремительно вышел из ванной комнаты, отодвинул в сторону зазевавшегося Валерку с большим ножом в руках и направился на кухню. Вскоре он вернулся с небольшим плотным полиэтиленовым пакетом. Набрал в тару немного воды и приказал Кольке: «Давай, кидай нашего мохнатого друга сюда. Это, конечно, не шикарный Валеркин аквариум, но, думаю, и так сойдёт».
Николай аккуратно запустил рыбку в пакет. Толмох, как ни в чём не бывало, принялся обживать новое жилище, плавая туда-сюда и тыкаясь носом в пластиковые стенки.
– Только я ума не приложу, – снова обратился Серёжка к Ваське, аккуратно завязав горловину пакета, чтобы не вылилась вода. – Зачем Гунтас прислал нам эту рыбину? Что, сам приехать не мог?
– Значит, не мог, – промурлыкал кот. – Сам знаешь: у Совета времён и измерений ничего не бывает просто так. Ладно, некогда мне тут с вами откровенничать, пойду лучше поем, уже живот от голода сводит. И скорлупу от яйца выбросить не забудьте, а то взрослых до полусмерти напугаете.
– И где мне её хранить? Родителям же не покажешь, а если мама найдёт? – рассматривая толмоха в свете лампы, рассуждал Серёжка.
– Я придумал, – предложил Валерка, тыча пальцем в пакет, отчего рыбка стремительно отплывала в сторону, – Давайте скажем, что нашли её в Москве-реке. Все знают, как загрязнена наша водная артерия и кто в ней только не водится. Типа это пойманный отважными парнями, то есть нами, мутант, и мы его собираемся показать на школьной конференции по защите окружающей среды.
– Сам ты мутант, – несильно ударил его по руке Колька. – Хватит уже тыкать, а то дырку проткнёшь – и вся вода вытечет. Хотя, надо признать, придумка неплохая. На недельку нашей легенды должно хватить, а дальше, будем надеяться, пелин что-нибудь новенькое пришлёт или уже в конце концов сам появится.
На том и порешили. Серёжка отнёс толмоха к себе в комнату и спрятал в школьном рюкзаке, прикрыв сверху учебниками и тетрадками.
Колька и Валерка попрощались с другом и собрались расходиться по домам, в сотый раз напомнив на прощание: «Ты это, если что, если куда надо и когда надо, сразу нас с собой бери. Сам знаешь – вместе путешествовать веселее. И днём, и ночью при всякой погоде только свистни – и мы с тобой в любое время любого измерения поедем…»
– Да понял я всё, идите уже, – насилу вытолкал Серёжка приятелей. – Родители скоро вернутся. А у нас опять тут тусовка незапланированная. Будут новости – сообщу, не волнуйтесь.
– За уровнем воды следи! Не погуби нашего водяного хомяка! – уже откуда-то снизу проорал Валерка и залился задорным смехом.
***
До позднего вечера Серёжка делал уроки. Как назло, к концу учебного года учителя словно с цепи сорвались и завалили школьников домашними заданиями почти по всем предметам. Мальчик настолько глубоко погрузился в учёбу, что о «посылке Гунтаса» даже не вспоминал. Так, наверное, и лёг бы спать, забыв про толмоха, если бы не слабый голосок, раздавшийся прямо над ухом часов в одиннадцать вечера: «Привет, Сергей. Смотрю, ты всё занимаешься? Правильно: больше знаешь, меньше бегаешь».
От неожиданности Серёжка вздрогнул и огляделся по сторонам. На чёрном проводе настольной лампы, практически незаметный, сидел таракан по имени Эрлок. Он давно жил в квартире у мальчика и очень помог путешественникам в борьбе с невольным соратником тафаргов – учителем истории Фёдором Кирилловичем.
Только услышав голос лесача и осознав, что понимает всё сказанное насекомым без помощи транспортного работника, мальчик вновь вспомнил о толмохе.
– Привет, Эрлок. Хотя ты, наверное, удивлён, что мы вот так свободно с тобой общаемся без переводчика? – решил пока не выдавать Серёжка своего секрета.
– Это ты о рыбине в твоём портфеле, что ли? – рассмеялся таракан, шевеля длинными усами.
– О ней. А как ты узнал? – удивился мальчик.
– Тоже мне великая тайна, – фыркнул Эрлок. – Ты забыл, что я могу пролезть куда угодно и когда угодно? Да я с толмохом уже раза три пообщался. Приятный собеседник оказался. Хоть с памятью у него неважнецки, но кое о чём поболтали.
– А почему у него плохая память? – не понял мальчик. – Как же он тогда может столько языков знать и переводчиком работать?
– А он их и не знает. Тебе же объясняли, что рыбка только улавливает энергию одних мозговых волн и преобразует её в энергию других волн – например твоих.
– Слышать слышал, но не понял, – признался мальчик. – Мне всегда казалось, что мы слышим и произносим слова, а не какие-то там волны.
Таракан спрыгнул с провода на корпус лампы, ловко залез на самый верх плафона и продолжил:
– Объясню тебе совсем просто. Что сделают все нормальные существа, прежде чем открыть рот и произнести что-нибудь?
– Не знаю. Наверное, сначала подумают, что хотят сказать собеседнику, – неуверенно начал Серёжка.
– Вот ты и ответил на свой вопрос. Думают, сначала все думают. Стало быть, в мозгу создается волна, импульс, мысль (называй как угодно), в которую уже заложено всё то, что ты хочешь сказать, но ещё не произнёс вслух. Именно эти волны и улавливает толмох.
– И чем тогда рыбина отличается от «Сундука ловца»? Тот тоже любит в мозгах «копошиться».
– Тем, что просто ловит и сразу же передаёт. Толмох ничего никуда не сохраняет. Поэтому и памяти у него практически нет, за исключением совсем коротких воспоминаний о личной жизни. И сделано это для того, чтобы секретными сведениями не смогли воспользоваться мошенники. Ты же понимаешь, что за свою жизнь эти неприглядные рыбки становятся свидетелями сотен и даже тысяч важных переговоров, в том числе и о судьбах целых измерений. И здесь лишние свидетели с хорошей памятью совсем не нужны.
– Здорово придумано, – восхитился Серёжка. – Но я всё равно не понимаю, зачем толмох нужен мне здесь, в родном лысаковском измерении? Вот если бы нам с ребятами его дали в каком-то другом мире, тогда понятно.
– Не торопись, и сам всё узнаешь. Главное, носи его всегда с собой. И помни о нашем перемирии – ночью на кухню не ногой. Чем спокойнее там будет, тем быстрее мы, лесачи, наедимся и убежим обратно в норы.
– Скажи, Эрлок, – немного подумав, спросил мальчик. – Вы такие маленькие и беззащитные. Васька и тот может передавить одной лапой десяток тараканов. Я уже не говорю про людей. И каково вам живется, осознавая свою уязвимость?
Казалось, таракан на миг задумался: по крайней мере, его усы стали шевелиться медленнее.
– Знаешь, Сергей, я об этом как-то не думал. У нас есть своя тараканья судьба. Она и ведёт по жизни всех лесачей. А что касается существования в этом измерении…
– Измерении лысаков, ты хотел сказать? – уточнил мальчик.
– Это сейчас оно лысаковское. А было время, его именовали совсем по-другому.
– Погоди-погоди, ты ничего не путаешь? Я слышал, как сами пацараи называли его лысаковским и ни о каких других названиях даже не упоминали.
– Значит, не время тебе ещё знать подобную информацию. И не пытай меня – не расскажу. Я господину пелину обещал держать язык за зубами.
А на твой первый вопрос отвечу просто: мир, в котором мы живем, гораздо больше подходит для проживания нам, лесачам, чем вам, лысакам. Тараканы способны без одежды, обуви и прочего хлама прожить почти в любом климате – от знойной пустыни до ледяной Арктики. В поисках пищи и воды мы тоже особых затруднений не испытываем. Да и вы сами признаёте, что более живучих существ, чем тараканообразные, найти трудно.
Что касается размера, то скорее это наше преимущество, нежели недостаток. Сам посуди: в одной старой коробке из-под телевизора найдут себе кров столько лесачей, сколько лысаков не поместится и в нескольких многоэтажных домах.
– Ладно, – пропищал Эрлок, спускаясь с лампы на стол, – я побежал. Надо ещё успеть подготовиться к ночной охоте. И напомни, пожалуйста, Васанту о нашем перемирии, а то он периодически гоняется за моими братьями и сёстрами. Есть их, конечно, не ест, но раскидывать лапами по всей кухне любит.
– Хорошо, скажу, – устало ответил мальчик и аккуратно погладил таракана по рыжей спинке.
***
– Серёжка, вставай, я есть хочу! – Васька нетерпеливо тормошил лапой за плечо спящего мальчика.
– Блин, вот это как-то совсем нездорово, – зевая, пробормотал Серёжка и открыл глаза.
Прямо перед лицом маячила кошачья морда с выпученными глазами, в которых застыла мольба.
– Раньше ты меня только своим мяуканьем доставал, а теперь что, придётся жалобы на русском языке каждый день выслушивать? Особенно, если учитывать твою крайнюю степень прожорливости.
– Да пошутил я, – оскалился Васька. – Просто проверял твою готовность к новому дню, полному тайн и сюрпризов.
– Серёжка, вставай, школу проспишь! – прокричала из коридора мама.
– Вы что, сговорились на спящего человека всей семьёй нападать? – пробурчал мальчуган, недовольный бесцеремонной утренней побудкой.
– Сергей, слышал, что мать сказала? – пробасил из кухни папа. – Если опоздаешь в школу – будешь вместо нового велосипеда на скейте до 18-ти лет кататься: это я тебе гарантирую.
– Да слышу я, слышу, аж уши заложило от ваших криков. Может, и прав был Валерка, что хотел в 2284 году остаться. Там и уроков меньше, и развлечений больше. И над «домашкой» можно не корпеть как каторжному, а взять в рабство какого-нибудь робота, чтобы он с утра до вечера за тебя отдувался, – бурчал мальчик, заправляя кровать.
– Смотри, как бы с таким настроем вас, лысаков, электроника самих в плен не взяла, – потягиваясь, промурлыкал кот.
– Значит, ты тогда не спал, как я думал, а смотрел вместе со мной фильм «Трансформеры»? – спросил мальчик.
– Было дело, – согласился Васька. – Глупость, конечно, несусветная, но местами было весело.
– И что тебе показалось в фильме глупым?
– Как ты понимаешь, я сам не маг, но вот мой двоюродный дядька по материнской линии – он как раз из тех, на кого указал перст «Колеса Фортуны».
– А какого уровня магической культуры достиг твой дядя? И на чём специализировался? – живо поинтересовался Серёжка.
– Про уровни я тебе точно не скажу, уж очень скрытным был Маркиз (так его звали), а что касается магической специализации родственничка, так он ещё с детства был помешан на всяких железяках и электронике. Друзья и знакомые за глаза даже называли его «Металлический кот». Ну а уж после «попадания» в маги проблема выбора специализации долго перед ним не стояла.
– И чем так примечателен «Железный Маркиз»?
– Это ты ловко сразу его прозвище угадал, – искренне удивился кот. – Именно так его кличут во многих известных измерениях. А знаменит наш Железный Маркиз тем, что ни одна битва, в которой участвуют роботы, дроиды, киборги и прочая электрическая шушера, не обходится без его участия.
– А что делать коту, пусть и магу, среди здоровенных механизмов, изготовленных из прочнейших сплавов и вооруженных лазерами и нейтронными пушками? – не понял Серёжка.
– Тьфу на тебя, глупый лысак, – беззлобно пошутил котик. – Да чтобы ты знал, мой дядька мог сотворить любой самый сложный механизм за считанные минуты.
Помню, он собрал для моей матери изумительный автоматический подаватель корма. Дело в том, что к старости она сильно растолстела, стала жирной, проще говоря. И врачи прописали ей диету и приём пищи в строго отведённое время.
Вот Маркиз и сотворил здоровенный железный шкаф, до отказа набитый кошачьим кормом. Из отверстий в нём было только маленькое оконце, откуда каждые три часа высыпалось не более 50-ти граммов. Первые дни маме, привыкшей есть до потери сознания, было очень тяжело. Она даже попросила нас взломать этого металлического истукана и вынуть из него корм. Как мы с отцом и братьями ни бились над задачкой, ничего не получилось, только когти пообломали.
– И как теперь твоя мама себя чувствует?
– Не знаю, давно её не навещал. Когда уезжал, была жива-здорова.
– Скажи, Васька, а почему ты выбрал именно наше лысаковское измерение? Вот Эрлок говорит, что тараканам здесь у нас весьма комфортно живётся. У тебя такое же мнение?
– Ну, во-первых, не «здесь у вас», – передразнил кот мальчика. – А здесь «у всех нас». Чувствуешь разницу? Это точно такое же твоё измерение, как и моё, и Эрлока, и ещё миллиона других существ, выбравших его в качестве дома. Что касается комфорта проживания, то ты, пожалуй, пока прав.
– Почему пока? – не понял мальчик.
– А ты разве сам не замечаешь, какими семимильными шагами лысаки занимаются уничтожением разного зверья на суше и в море?
– Эко ты хватил. Это же дикие животные.
– Погоди немного, дойдут и до домашних. Лиха беда начало. Да и то сказать, зачем мы вам нужны? Бульдерлоги больше никого не защищают, стада не пасут. Постепенно вымирают как вид, превращаясь в карикатурных пёсиков, которых хозяева носят в сумке под мышкой и боятся опускать на пол, чтобы не поломать тоненькие лапки.
Крысодавов всё реже используют для поимки мышей и крыс, чаще доверяя это дело приборам с ультразвуковым излучением. В подарок детям нас тоже не спешат покупать, успешно заменив игровыми приставками, электроскутерами и прочими гаджетами. Если бы не сердобольные бабульки, которые находят отраду для души в общении с милыми котиками, да немногочисленные любители животных, совсем туго нам пришлось бы в лысаковском измерении.
– Хватит жаловаться, а то я в школу опоздаю, – оборвал трагическую речь Васьки Серёжка. – Тебе корма насыпать или уже будешь готовиться к переезду в другой мир?
– Я тебе говорил, что ты бессердечный мальчик? Даже послушать о страданиях мудрого крысодава не хочешь, даром что с Советом времён и измерений общаешься.
– Говорил-говорил, – выбегая из комнаты, ответил мальчик. – Ты, главное, не забудь вечером историю про Железного Маркиза рассказать. Может, ребят приведу, тогда вместе послушаем. А пока пойду позавтракаю.
– Как думаешь, – провожая взглядом Серёжку, спросил Васька у Эрлока, который, озираясь по сторонам и шевеля усами, вылез из-под кровати. – Долго ещё лысаки «протянут», прежде чем истребят друг друга и погубят измерение?
– Не знаю… – глубокомысленно изрёк лесач. – Смотря что считать погибелью рода человеческого. Ты же помнишь, что пацараи уже пару раз устраивали землетрясения планетарного масштаба, извержения вулканов и всемирные потопы, при которых погибли большинство лысаков и других обитателей измерения.
Ну и что, научило это хоть чему-то человеков? Не тут-то было: проходило всего каких-то пару тысяч лет, и лысые обезьяны снова начинали безобразничать и вредить измерению, словно и не было для них «уроков карающих небес». Поэтому, на мой взгляд, апокалипсис может случиться в любую минуту. Взбредёт в голову особо ретивому лысаку, что он стал всемогущим как боги, и жди беды…
– Наверное, ты прав, – грустно согласился Васька. – Жалко всё-таки, я по-своему привык к этому миру, даже к Серёжке привязался. И корм здесь такой вкусный и всегда в избытке. Я тебя попрошу, мой насекомородный друг: ты, когда что-нибудь узнаешь о надвигающейся большой беде, сообщи, пожалуйста, мне. Хочу успеть подготовиться к «переезду».
– Не вопрос, – утвердительно кивнул Эрлок. – Тем более, что мой троюродный брат живет на секретной военной базе. Там люди держат свои смертоносные ракеты, способные за считанные минуты облететь земной шар и разрушить города и континенты.
Уж кому, как не ему, первому будет известно о готовящейся атаке и целях поражения. А «сарафанное радио» между нами, лесачами, работает на твёрдую пятёрку. Так что не прозеваем!
– Он что, не мог себе местечко для жизни поспокойнее выбрать? – сыронизировал улегшийся на шерстяном одеяле кот.
– Не скажи, крысодав, таких условий ещё поискать надо. Радиация, как ты знаешь, нам почти не страшна. Объект сверхсекретный, кого ни попадя туда не пускают. Никаких тебе бродячих собак, котов, крыс и мышей. Сами лысаки работают по строгому графику. Питание трёхразовое. Порции как на убой, отходы целыми вёдрами выкидывают. Главное, не попадайся никому на глаза, чтобы не прибили сапогом, и чётко следуй первому правилу лесачей, которое гласит: «Лучше быть голодной тенью в норе, чем сытым пятном на стене».
– Норы, пятна, вёдра – какой ты всё-таки скучный, Эрлок, – бубнил себе под нос задремавший Васька. – Хотя в одном ты прав: я сапоги тоже не люблю. В них писать неудобно…
Глава 3. Говорящая собака
После плотного завтрака Серёжка вернулся в комнату, чтобы переодеться и собрать портфель. Несмотря на поздний «отбой» и раннее пробуждение, спать ему совершенно не хотелось. По телу разливался поток свежей энергии, голова наполнилась положительными эмоциями.
– Что это со мной происходит? – не понимал мальчик. – Гунтаса рядом нет, пирожков бабы Клавы я не ел. Однако такое ощущение, будто я накачан энергией, словно воздушный шарик, только что из ушей не выливается.
– Ничего необычного, – не открывая глаз, промяукал лежащий у Серёжкиных ног кот. – Я же тебя предупреждал, что толмох живёт за счёт энергии наших мыслей. Но, как ты понимаешь, в таком огромном городе, как Москва, их пруд пруди. Вот рыбка, чтобы её не разорвало от съеденного, и «стравливает» потихоньку избытки полученной энергии, которую затем невольно потребляют существа, находящиеся поблизости.
Меня, кстати, тоже здорово бодрит. Можно сказать, силой себя заставляю лежать. И Эрлок с утра бегает как ужаленный, позабыв о безопасности своей тараканьей души.
– Круто! – восхитился мальчишка. – Так что же получается – толмоха можно использовать в качестве дармового источника энергии? Может, получится и магией заниматься без ущерба для здоровья?
– Это ты больно размечтался. Сам знаешь, для сотворения даже самого простого заклинания требуется большой запас энергии. Ты вон на примитивное «Плейте орикус» свою суточную норму разом маханул, что уж говорить о более серьезных сотворениях. Нет, брат, толмох в занятиях магией совсем не помощник. Так, лёгкая подзарядка для батареек, не более того.
– Понятно, – грустно сказал мальчик, убирая обратно в портфель пакетик с мохнатой рыбкой и маскируя его учебниками. – Ладно, Васька, я в школу побежал. Хочу перед уроками ещё с пацанами пошептаться. Ты, кстати, не в курсе, когда Гунтас к нам «приедет»? – как можно более безразличным тоном, не оборачиваясь, бросил он через плечо.
– Спроси что полегче, – проворчал Васька и перевернулся на другой бок. – С того момента, как Совет времён и измерений начнёт отчитываться о своих планах перед крысодавами, можешь называть меня Васант Уважаемый. А пока живём как в тумане, густом таинственнейшем тумане…
– Ладно, «котик в тумане», корму я тебе насыпал и лоток в туалете вымыл. Так что наслаждайся благами цивилизации лысаков, пока можешь. И, пожалуйста, оставь родственников Эрлока в покое. Он жаловался, что ты любишь мутузить их лапами, а им это неприятно.
– Тоже мне фифы нашлись! – фыркнул кот. – Подумаешь, пару раз отфутболил особо надоедливых персонажей. Так сразу жаловаться побежали, ябеды рыжеусые.
***
Серёжка выбежал из подъезда и чуть не столкнулся на ступеньках крыльца с Николаем. Тот, словно завороженный, стоял и наблюдал, как три серых вороны гоняли по двору большую чайку. Птицы делили место возле помойки, не замечая никого вокруг, с громким карканьем и размахиванием крыльев.
– Ты чего тут раскорячился? – несильно ткнул Серёжка друга в спину. – Встал так, что ни пройти ни проехать.
– Тише ты, лучше туда посмотри, – и Колька показал рукой на дерущихся птиц. Как раз в этот момент чайке в очередной раз удалось увернуться от длинных вороньих клювов и схватить кусок заплесневелой колбасы. Её соперницы опешили от такой наглости и принялись каркать во всё горло, наступая на врага.
– У меня идея! – шепнул Серёжка. – Давай подойдём ближе и послушаем, что они там говорят. Не зря же я толмоха с собой таскаю!
– Точно, – согласился Николай. – Только иди как можно спокойнее, чтобы пернатых не спугнуть.
Ребята аккуратно спустились по ступенькам на тротуар и на цыпочках подошли к большой трансформаторной будке, примыкающей к площадке с мусорными контейнерами.
– Васька предупреждал, что рыбка дальше трёх метров не работает, – напомнил Колька.
– Да помню я, не тарахти – птиц спугнёшь. Ещё бы точно определить, где эти три метра начинаются…– не успел договорить Серёжка, как с очередным шагом в его голове раздались слова:
– Куда прёшь, гадина морская? – наседала одна из ворон. – Не видишь, это наша территория? Мы за эту помойку с голубями и воронами из соседних дворов целый год бились, пока отвоевали! А этот прилетел на всё готовенькое, ещё и колбасу нашу ворует.
– Успокойтесь, мамаша, – задорно отвечала чайка (по всей видимости, это был молодой самец). – Разве не видите, какие помойные баки огромные? Да здесь еды на сто ворон и пятьдесят чаек хватит. Перестаньте уже ругаться и приступайте к трапезе. Сами знаете, скоро подтянутся лысаки-бомжи со всего микрорайона и прогонят нас с дармовых хлебов куда подальше.
– Вы только посмотрите, каков наглец! – пришла на помощь подруге другая ворона – толстая и неуклюжая. – Ему птичьим языком объясняют, чтобы не смел совать свои грязные лапы в чужой огород, а он над нами насмехается. Ещё и считать нашу еду вздумал… А ну брысь! – и толстуха сделала стремительный рывок в сторону чайки, однако задела лапой за проволоку, валявшуюся на земле, упала на бок и смешно покатилась, словно шар для боулинга. Её подруги зашлись от хохота, но быстро угомонились, вспомнив о неприятеле.
Чайка не обращала внимания на потуги ворон одержать верх над гордой птицей. Доев колбасу, принялась рыться лапой в мусорном контейнере, выискивая очередные вкусности.
–Эй, воронье! Вам там не надоело ссориться, – вскоре прокричала птица сверху. – Посмотрите, я нашёл пол-ящика протухшей рыбы. Давайте, забирайтесь сюда и плотно закусим. Только сразу предупреждаю: кто вздумает меня клюнуть, того схвачу лапами, утащу на реку или вообще на море и там сброшу!
– Видали мы хищников и покруче. Нас не испугаешь, – каркали вороны, тем не менее взлетая вверх и рассаживаясь около чайки.
Минут через пять птицы насытились и по очереди спорхнули на землю. Чайка ещё немного походила вокруг помойки и, тяжело взлетев, устремилась в даль на поиски новых лакомств.
– Ну-ка, подойдите ближе, мои верные подружки, – взмахом крыла подозвала толстая ворона остальных. Птицы послушно прискакали к ней на тонких когтистых лапах.
– Значит так: пока мы ели, я придумала хитрый план, как эту гадскую чайку отвадить от нашей кормовой базы.
– И зачем тебе это надо? – спросила её менее кровожадная соплеменница, прикрывая глаза в сытом изнеможении. – Этот юноша в белом кителе прав. Еды много, хватит на всех. А в драке мы только время потеряем да покалечим друг друга. Забыла, как тебе прошлой осенью чуть крыло не сломали?
– У, ты, глупая гусыня! – вскипела от возмущения «воронья атаманша». – Как тебя ещё кошки не сожрали? Не понимает она. Что тут неясного? Сегодня он один прилетел, а завтра ещё десяток таких же оглоедов с собой притащит. И всё, считай пропал наш продовольственный склад. Снова начинай сначала: ищи двор, выгоняй голубей, дерись с местными воронами… Будь моя воля, я бы других птиц на раз извела – нечего им небо пачкать грязными перьями.
– И что дальше? – спросила её третья ворона, самая на вид маленькая и худая. – Не будет на земле птиц, так крысодавы нас первых сожрут, не поморщатся. А про грызунов забыла? Это пока нас много, мы их на земле одолеть можем. А останемся втроём, так они вконец обнаглеют и к помойкам нас близко не подпустят.
– Не боись, – успокаивала молодую родственницу птица. – Будем мыслить и действовать поступательно. Сначала надо извести эту чайку. Для этого предлагаю украсть крысиный яд: сама видела, как вчера его дворники вокруг дома раскидывали у подвальных окошек. Потом покрошим отраву на еду и позовём в гости нашего морского приятеля. Типа у нас вечеринка для новых друзей. Он угощения отведает и сдохнет. Ну как вам мой план?
– Ну не знаем, – с сомнением покачали головами другие вороны. – Как-то уж больно коварно и запутано. Не проще позвать ещё парочку наших родственников и вместе с ними прогнать чужака восвояси? Нам, знаешь ли, привычнее воробьёв мутузить, нежели козни против сильных мира сего строить.
– Это поначалу он такой сильный и храбрый, а когда яду нажрётся, посмотрим, как закукарекает! И звать никого не надо. А то призовем кучу воронья, и потом они нас самих отсюда выгонят. Короче, хватит нюни распускать – полетели за ядом! – И толстуха, словно самолёт «кукурузник» со сломанными шасси, неуклюже разбежалась и полетела низко над землёй. Остальные члены банды нехотя последовали за идейным вдохновителем.
– Можно расходиться, ничего интересного больше не будет, – сказал Серёжка и вышел из укрытия. – И вообще мы на уроки опаздываем.
Мальчишки сверились с часами и припустили по дороге в школу, обгоняя друг друга и отвешивая шуточные оплеухи. На середине пути к ним присоединился заспанный Валерка, для которого ранний подъём был равносилен каждодневной пытке.
Вот показалась школьная ограда, распахнутая настежь калитка и баба Нюра (она же маг 32-го уровня магической культуры Сильвия Ветроносная), подметающая большой метёлкой из веток школьное крыльцо.
– Ребята, подождите! – раздался окрик. Серёжка обернулся первым и застыл как вкопанный. В паре метров от них, в кустах шиповника, которые росли вдоль ограды, стояла и тяжело дышала собака. Это была местная дворняга, которая подъедалась отходами в школьной столовой. Учеников было много, но кушали они «столовскую отраву» (как они её окрестили) весьма неохотно, стараясь побыстрее выкинуть в мусор. Поэтому бачки для отходов всегда были полные. От такого изобилия собака Машка очень быстро набрала лишний вес и стала похожа на маленького бегемотика с длинным пушистым хвостом.
– Уф, умучилась я за вами бежать! – кряхтела псина. – Что вы вечно носитесь, словно на пожаре? Неужели нельзя спокойно прогуляться, любуясь природой и наслаждаясь свежим воздухом. А я ещё утром умудрилась два завтрака слопать, теперь аж сердце из груди выскакивает.
– Машка, ты что, разговаривать умеешь? – не поверил Валерка, нагнулся и почесал собаку за ухом, отчего «бегемотиха» блаженно закатила глаза и завиляла хвостом.
– Это не она, а толмох, – объяснил другу Колька. – Мы уже с утра с рыбкой развлекаемся. Столько всего наслушались, на две книги «Тайны животного мира» хватит.
– Круто! – восхитился Валерка. – Предлагаю после уроков съездить в зоопарк. Там же звери со всего мира собраны. Такого, небось, расскажут, что и географию с биологией учить больше не придётся.
– Ты что от нас-то хотела? Зачем бежала следом? – поинтересовался Серёжка. – Это Анфиска бульдерлогов любит, а мне и кота Васьки хватает.
– А я бы хотел себе собаку, тем более говорящую, – вмешался озорник Валерка. – Только представьте: сидишь ты в наушниках и «режешься» в компьютерные игры, а родители думают, что домашнее задание делаешь. И когда они тебя окликают и спрашивают «Всё ли в порядке и не нужна ли помощь», собака им отвечает: «Всё хорошо, дорогие мои мама и папа. Не беспокойтесь, я люблю учиться…» И дальше в том же духе.
– Ага, а потом ты своего питомца, не дай бог, чем-нибудь обидишь, и он все твои тайны родителям и выдаст, – огорчил его Колька.
– Об этом я как-то не подумал, – почесал затылок Валерка. – Тогда надо… это… собаке кнопку вживить, которая будет отключать голосовые функции и включать их снова, когда будет необходимо.
– Это тебе уже пора кнопку на рот поставить, – прервал его Серёжка. – Тараторишь без остановки. Вон, занятия скоро начнутся, а мы из-за твоей болтовни так и не услышали, что нам Машка сказать хочет.
– Ничего особенного, – зевнула собака. – Просто имейте в виду, что сегодня директор школы сделает вам очень важное предложение. Ни в коем случае не вздумайте от него отказываться. Поняли?
– А о чём предложение? – не понял Колька. – Может, он захочет, чтобы мы с крыши спрыгнули. В этом случае тоже предлагаешь соглашаться?
– Не предложит. Я его с утра видела. На сумасшедшего он был не похож. Дерганый, как всегда, но это у него профессиональная болезнь. Так что слушайте взрослых и делайте, что велят.
– И вот ещё что, – вспомнила Машка, поворачиваясь к ребятам толстым боком и собираясь уходить. – Ты, Валера, не забыл просьбу господина пелина?
– Какую ещё просьбу? – не понял мальчик. – Разве он о чём-то меня просил? Да мы с пацанами «мехового карлика» уже целый год не видели.
– Об этом он меня и предупреждал. Говорит: «Этот охламон наверняка забыл про моё поручение. Поэтому, благороднейшая госпожа бульдерлог, будьте добры, напомните ему ещё раз…», – задрав нос, высокопарно произнесла собака. – Короче, сегодня тебе надо включить телевизор ровно в шестнадцать часов тридцать минут и записать, что там скажут в первые минуты. Надеюсь, перо с чернильницей, которые тебе дал Гунтас, не потерял?
– Не волнуйся, Машка, всё на месте. Я их на антресолях в шкафу спрятал. А какой канал-то включить?
– Ну ты точно бестолочь! Конечно, любимый. Какой он у тебя, кстати?
– «Animal Planet», естественно. Люблю про жизнь зверушек смотреть, – признался мальчуган.
