Лучший друг Марка Максим заявил, что это почти что классика ХIХ века, и что это произведение стоит того, чтобы его напечатали.
Однокурсница Березина Ангелина тоже прочитала повесть. Она была довольно неплохим человеком. В последнюю очередь для Марка, она была достаточно неважной внешне: у нее были острые черты лица, длинный нос, зеленые обычно поникшие глаза, худая и без пышных форм фигура, но она была умна и, что главное, честна во всем. А это Марк ценил больше внешности, поэтому Ангелина была для него неплохим товарищем.
– Эх. Тяжело, конечно, было Людмиле, но как красиво закрутился у нее роман с Макаром! – заявила девушка, – Скажи, как ты смог так чувственно и реалистично описать их отношения? Насколько я помню, ты еще не испытывал подобных чувств. Мне кажется, такое надо пережить, чтобы описать.
– Ты права. Но я этого не проживал в реальности. Я просто представлял себя на месте Макара, а на месте Людмилы одну девушку, с которой я виделся всего пару раз, но я успел запомнить ее черты и особенности.
– А почему только пару раз? Она уехала?
– Да. Очень далеко вместе со своей семьей. Я больше ее никогда не увижу, но я представил, если бы она не уехала, и написал вот это, – заявил Марк.
– Молодец, Марк. Занимаешься хорошим интересным делом. А я раньше любила рисовать. Когда еще совсем маленькая была. Рисовала плохо, помню, вся в краске была, – Ангелина улыбнулась, – но рисовала. Я помню, как старалась показать действия и движения, но у меня плохо выходило. Вернее только я могла понять, что там нарисовано. Но родители мое дело не одобрили и решили занять меня литературой. С тех пор я люблю стихи, да и прозу люблю. Но больше всего в книгах я люблю картинки, если они бывают. А еще я очень люблю, когда автор дает такое полное описание картины, что ты полностью погружаешься в нее.
– Да. Это безусловно очень эффектно и интересно, но я не люблю много лирических отступлений и приукрашиваний. Я стараюсь писать по сути. Чтобы больше действий было, я не художник, чтобы показывать момент, а писатель, я показываю действия, – сказал Березин.
– У каждого свое мнение о литературе. Твой стиль, быть может тоже понравится народу. Желаю тебе творческих успехов. Правда, от чистого сердца, – заявила Ангелина.
– Спасибо. Я верю в искренность твоих слов, – улыбнулся Марк.
***
Жизнь в семье Березиных нормализовалась. Мать Марка нашла работу в магазине тканей. Работа была несложной, (хоть и немного пыльной), но главное, что не грязной.
Марк продолжал обучение и делал успехи в литературном деле. Декан однажды пообещал отнести его рукописи в редакцию к знакомому издателю, но это не дало никаких результатов. Повесть была слишком большой, чтобы печатать ее где-нибудь в журнале. А стихи о новых взглядах на жизнь пока никого из старых издательств не интересовали.
“Когда же выйдет уже какой-нибудь новый советский журнал или хотя бы газета, где мои стихи будут только кстати, и где мои мысли смогут прочитать все?” – думал с нетерпением юноша.
Глава 7 Начало карьеры
Мечта Марка сбылась лишь в 1920 году. Он однажды увидел в газетной лавке новое издание – газета “Страна атеизма”. Юноша приобрел свежий, уже второй выпуск еженедельной газеты, и принялся читать. Он занялся этим, как пришел в институт. Его не интересовали занятия, а только газета.
Это был хоть и второй, но все же пилотный выпуск издания, поэтому там пока не было постоянных рубрик. В этом номере рассказывалось о пороках священнослужителей из рассказов простого люда.
Так, например, один житель села N заявил, что во время великого поста поп из сельской церкви не стеснялся есть мясо и птицу. В другом селе поп был жутким пьяницей и однажды случайно чуть не прибил кадилом мальчика, попавшемуся ему на пути во время службы.
Далее в газете упоминалось о мудрых цитатах великих людей относительно веры. В том числе и знаменитое: “Религия – опиум для народа”.
В конце газеты было объявление: “Приглашаем авторов, принимаем заявки. Подавать по адресу … с 9:00 до 12:00 понедельник-пятница.”
Березин понял, что это его шанс. Он посмотрел на часы и понял, что уже поздно. Он решил завтра опоздать на занятия и прийти в редакцию со своими лучшими стихами.
Родителям об этом он ничего не сказал, вернее и не собирался с ними разговаривать. Он не шел к ним вечером в тот день.
В сердце теплилась надежда на начало творческой карьеры писателя. В газете, тем более такого пропагандистского формата, его мысли будут как нельзя кстати, и их смогут прочитать все без исключения. Ведь газеты – привычный для народа жанр светской прессы.
***
Наутро юноша собрался, взял свой кожаный планшет с рукописями, надел любимую желтую рубашку и красный галстук, любимый серый пиджак и шляпу.
Герой направился в другую сторону от университета, к редакции “Страны атеизма”.
Марк подошел к обычному трехэтажному зданию середины ХIХ века и с волнением постучал в дверь. На ней не было никаких обозначений редакции. Казалось, будто Березин ошибся адресом. Но через пару секунд дверь приоткрылась, и оттуда высунулся невысокий мужчина лет сорока, в очках, висящих на краю его длинного горбатого носа. Его немногочисленные волосы были приглажены по макушке. Он был гладко выбрит и выглядел солидно, но не гордо. Скорее просто прилично.
– Вы по объявлению? – спросил незнакомец.
– Да. Я бы хотел отдать вам свои стихи, – произнес с легкой запинкой герой.
– Хорошо. Проходите, – мужчина открыл дверь нараспашку и впустил юношу.
Березин попал в просторный кабинет, заполненный стеллажами с бумагами и книгами.
Посредине стоял дубовый лакированный стол и два стула. Тот, что гостевой – попроще, а другой – с подлокотниками и мягкой обивкой.
– Присаживайтесь, – пригласил гостя редактор.
Они сели за стол, и мужчина сказал:
– Ну, показывайте, что вы мне принесли.
– Вот, – герой протянул стопку стихов.
Редактор взял первый стих. Он был самым любимым, и на взгляд Марка, самым информативным. Он отражал все мнение героя о религии.
Пока мужчина читал, Березин качал ногой под столом и ждал ту секунду, когда проверявший стихи эксперт наконец вынесет свой вердикт.
– Что я вам скажу, смело. Рифма тяжелая, строчки необычные, но все понятно. Думаю, это можно напечатать в новом номере.
– Что касается строчек, – начал герой, – это моя авторская черта. Согласитесь, это будет выглядеть и звучать как-то по-новому. А насчет ясности, это главная цель моих высказываний в стихах.
– Это хорошо. А то помните, как у Пушкина: “У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том…” ну бред какой-то. А у Толстого что: три листа про дорогу, три листа про березу, – редактор рассмеялся каким-то сиплым смехом похожим на крик чайки, – время наше тянет. А в газете все должно быть четко и понятно без всякой лишней писанины.
– Значит, по рукам? – спросил герой.
– По рукам. Как вас подписать?
– Тим Ясный. Это псевдоним.
– Это хорошо, что псевдоним, как еще раз? Тим Ясный? – редактор взял авторучку и начал записывать.
– Да, – ответил парень.
– Мы вот пока решили не вешать табличку редакции. Сами понимаете, сейчас времена непростые, и лучше пока открыто не заявлять о своем мнении. Народу еще надо привыкнуть к новой идеологии.
– Ясно. А я подумал, что ошибся адресом, – заявил герой.
– Нет. Просто мы пока маскируемся. Вам я советую пока не светить свое настоящее имя. Будьте скромнее.
– Простите, вы не представились. Как вас зовут? – спросил Марк.
– Виктор Корнеевич. А вас?
– Я для вас пока что Тим.
– Я оставлю у себя ваши стихи? – спросил редактор.
– Конечно. У меня дома есть вторые экземпляры.
– Пока что я приму только одно стихотворение. Вы получите за него… – Виктор Корнеевич полез в портмоне, – вот столько, – он протянул герою несколько бумажек с крупными номиналами, которые однако стоили мало в те годы.
– Спасибо. Для меня этого более чем достаточно.
– Сегодня да. А вот через месяц… сами знаете, какая инфляция, – вздохнул редактор.
– Главное, что обо мне узнают читатели. Спасибо вам, – Марк пожал руку мужчине, – мне пора на занятия.
– Вы студент?
– Да. И я уже опоздал на первое занятие, – герой посмотрел на часы.
– Прогульщик, – усмехнулся редактор, – до свидания. Приходите через пару дней. Я прочту все ваши стихи и скажу вам, что будет. Приходите в то же время, если вам удобно.
– Всего хорошего. До свидания, – сказал Березин и закрыл дверь.
Он вздохнул с облегчением и радостью, но учеба заставила его вернуться к реальности и бежать скорее, хотя на первую пару он все равно уже не собирался. Не хотелось ему встречаться глазами с профессором и объясняться, почему опоздал. Обычно он так не делал. Но этот день был особенным. Можно сказать, ключевым в жизни Тима Ясного.
Глава 8 Главный агитатор
И в самом деле тот день стал для Марка, как для автора, ключевым. Через два дня герой вновь пришел в редакцию и узнал о том, что она берет все стихи по цене …цать рублей за строчку. Марк попросил, чтобы деньги ему дали не все сразу, а по актуальной цене за каждое опубликованное стихотворение. Это было сделано, чтобы избежать обесценивания общей суммы денег, потратить которую сразу юноша не собирался, а также, чтобы лишний раз можно было зайти в редакцию и в случае чего на месте разобраться с возможной проблемой.
Получив свой первый гонорар за стихотворение, парень решил, что его нужно потратить на что-то знаковое. Не придумав, что можно купить себе, Березин решил сделать подарок родителям. Он купил коробку хороших конфет и приехал к ним в гости на трамвае. Этот вид транспорта герой почему-то очень любил. Неверное за его тихую езду по сравнению с поездом, и плавную по сравнению с каретой.
Родители были удивлены тем, что их сын получил одобрение в редакции. Мать была рада за Марка, а вот отец равнодушно и как будто бы недовольно заявил: