Тим Волков
Рок Зоны. Город Безликих

6

Лена первой почувствовала неладное.

– Юра, тор-р-р-мози! – закричала она.

Но он не успел. «Буханка» мчалась по лесной грунтовке. Вдруг из грязи выпрыгнула цепь. Натянулась, как струна, прямо поперек дороги.

Парень инстинктивно закрыл лицо руками. Удар. Брызнули стекла. Юрку мотнуло сначала назад, а потом швырнуло вперед, в лобовое стекло. Кажется, он разбил голову.

А потом все закрутилось, закувыркалось…

Парню показалось, что за время этих акробатических трюков машина пробыла в воздухе непозволительно долгое время. Может, секунду или две. Разве такое может быть? Скорее всего, нет. Видимо, это просто игра воображения. Из-за стресса время растягивается, принимая форму сгущенки, неспешно стекающей с ложки на блюдечко с блинами, в которые они, видимо, сейчас и превратятся.

Но это ощущение быстро исчезло. Машину швырнуло вперед. Парень ударился головой и отрубился.

Лену швырнуло на Ожогина. Она выставила локти, чтобы максимально защитить своего мужа, который и без того был в шаге от смерти. Ей это удалось, только вот себя она защитить не успела. В том числе и выставить мысленный блок. Их швырнуло о крышу, которая почему-то оказалась внизу.

Удар – и дальше темнота.

7

Из-за кустов вышел незнакомец. Презрительно хмыкнул при виде покореженного фургона, который сделал сальто, встретившись с цепью. Его цепью, которую он не зря хранил все эти годы в одном укромном месте.

Все трое были живы. Даже этот мудак сталкер, которого требовалось убить, но лучше потом – с особым пристрастием. И особыми инструментами.

Незнакомец старательно связал свои жертвы. Особое внимание уделил ведьме. Для таких дел у него тоже было специальное приспособление. Шлем, который лишает подобных тварей телепатического воздействия. В свое время за эту штуку ему пришлось выложить даже не деньги, нет… всего лишь всадить пару пуль в голову одного ублюдка-ученого, который хотел перепродать ему же этот чудо-шлем. Не сторговались!

– Ты гляди-ка, пригодился, – бросил незнакомец. Ухмыльнулся.

Добыча захвачена. Остальные – вернутся за этой троицей. И тогда весь пазл будет сложен. Все будут мертвы.

8

– Что это? – спросил Лева.

Нам пришлось оставить грузовик вместе с Роном и Саней в километре отсюда. Доезжать до опушки мы не рискнули. За ней была просека, а дальше – огороженная территория, на которой виднелась пара ангаров и вышка.

– Это аэродром, – ответила Настя. – Видите вышку? Это диспетчерская!

– Военный аэродром? – спросил Макс.

– Нет! Что ты! Сельскохозяйственный. Раньше здесь парковались кукурузники, которые обрабатывали поля пестицидами да удобрения сбрасывали. А еще – тушили леса, когда это было необходимо.

– Погоди, ты хочешь сказать, что самолеты там – действующие?

– Ну, как минимум один – да! – ответила Настя.

– Во дела! – хмыкнул Лева. – А я в него точно влезу?! Я даже машины маленькие не люблю. Специально купил себе «Волгу» – она просторнее. Ноги хоть вмещаются…

Настя недовольно посмотрела на него:

– Если не обедать плотно перед полетом, то влезешь.

Лева вспыхнул, хотел что-то ответить, но потом посмотрел на меня и передумал.

– То есть у них там стоит кукурузник? Он точно летает? – спросил я.

– Один летал раньше. Это точно. Аэродром держат бандиты, а их главарь, забыла его кличку, честно говоря… так вот, он любит развлекать своих девок полетами.

– Девок?

– Ну, скорее, наложниц. Или проституток, называй это как хочешь…

– И сколько их там? – спросил Лев. – Бандюков, я имею в виду, не проституток…

– Достаточно много, чтобы помереть, бросаясь в бой с голыми кулаками. Даже с твоими! – уточнила она.

Гитарист скорчил недовольную гримасу, но опять же спорить не стал.

– Но у меня есть план, – сказала девушка.

– Что еще за план? – спросил я. Мне ужасно не хотелось, чтобы она рисковала собой, но, похоже, именно это у нее сейчас и было на уме.

– Да так, ничего страшного… – начала она, смущенно посмотрев на меня. – Хорошо, что я все-таки захватила с собой эти шорты. Не пригодились, правда, в подземельях. Лена отговаривала, но я все-таки их взяла…

Мне не надо было ничего больше говорить. Я прекрасно понимал, что за шорты она имеет в виду. Она мне их продемонстрировала как-то в бункере, виляя своими упругими ягодицами. Я сразу же растаял, мысли устремились в сторону койки. Мигом представил, как я буду эти самые шорты снимать. Как раз Лены и Ожогина не было в бункере…

Но тут же взял себя в руки.

– Надеюсь, ты эти тряпочки только при мне будешь надевать? – тогда спросил я.

– А что? Тебе не нравится? – Настя надула губки.

– Наоборот, сли-и-ишком нравится. Но для Зоны – не годится. Комарье закусает! – отрезал я, но про себя подумал другое: о том, как горе-сталкеры будут повально пялиться на зад – весьма, кстати, красивый – моей девушки. И я ничего с этим не смогу поделать. Не бить же каждому встречному морду. Но в том, что шорты будут иметь успех, я даже и не сомневался.

Она хмыкнула, убрала спорный предмет гардероба в шкаф. И вот сейчас эти шорты снова возникли на горизонте. Как красная тряпка перед быком.

– И ты собираешься развлекать ими бандитов? – спросил я.

– А у тебя есть другой план? – спросила Настя. – Нет?! Вот и я о том же…

– Но… ты не должна, мы можем…

– Что можете? Помереть? Ты уж прости, но вы мне пока дороги. Особенно ты, – она сделала вид, что хмурится, а сама вдруг обняла и поцеловала меня в губы. Я не смог устоять – выбросил белый флаг. И был согласен на все, что угодно. Даже на шорты.

– Но для этой миссии мне понадобится Рон, – сказала девушка, оторвавшись от моих губ.

– Рон? Зачем? Он будет на твои шорты пялиться? – ухмыльнулся я.

– Шорты?! Нет! – она усмехнулась. – Главарь этих бандюков, которые держат аэродром, он не только женщин любит катать на самолете, – она сделала акцент на этой фразе, а потом продолжила: – Он еще и коллекционирует головы причудливых мутантов. Чем уродливее – тем ему больше, видите ли, нравится.

– Ты хочешь отдать ему голову Рона? Мне, знаешь, вот этот момент единственный в твоем плане и нравится, – сказал я. – Особенно если он будет на тебя пялиться, то я сам ему башку оторву…

– Ладно-ладно, не бухти. Рон нам еще пригодится. Водить колымагу сормов пока никто из нас не умеет. Надеюсь, пронесет, и он выживет. Мы с Роном отвлечем бандюков. А вы в это время проберетесь на базу с тыла. Атакуете на невидимой фигне. Вжух! Тра-та-та! А мы в это время угоним самолет.

– Гениально, – вдруг бросил Лева.

Я посмотрел на него удивленно.

– Ну а чо? Прийти и всех убить голой жопой – это вообще очень по-рокерски. Мне нравится.

– У нее не жопа. И не голая, – уточнил я.

– Прости, пошутил не очень хорошо.

Настя посмотрела на нас, рассмеялась.

– Ладно, мальчики, будет вам время еще пообсуждать мой зад, а пока у нас есть дела! Займемся же ими!

Как и сказал Лева, план был «гениальный», но все, как обычно, пошло не так, как мы задумывали.

9

– Никогда не думал, что Аномальная Зона такая большая! – произнес Саня, выглядывая из укрытия.

Вдали, возле аэродрома, виднелась небольшая дымка – наверное, очередная аномалия. Чуть дальше, за ней, располагалось кладбище старой техники – проржавевшие до дыр грузовики, пара бульдозеров, разобранный до движка экскаватор, несколько «Яков» без крыльев, машины поменьше – «уазик», мотоциклы.

– Что ты имеешь в виду? – спросил его я.

– Ну, просто мы столько уже обошли – и Автобан этот, который по ощущениям километров на сто будет, и город Каменск, до которого еще бог знает сколько. Это же приличные расстояния получаются.

– Действительно, – согласился с ним я и вдруг задумался: – А действительно, расстояния мы немалые прошли, а Зона все не кончается.

– На то она и Аномальная, – ответил Лева.

Сане его объяснения оказалось достаточно, но меня оно не удовлетворило. Ясность внес Макс.

– Читать интернет надо, неучи, – шикнул он, покрутив у виска. – Я тут полистал на досуге и вот какую интересную особенность нашел. Оказывается, внешняя граница, та, которую может видеть сторонний наблюдатель, находящийся вне ее границ, гораздо меньше, чем та, которую видит человек, зашедший внутрь Зоны.

– Как это? – не понял я. – Так разве бывает?

– Оказывается, бывает. Аномалия – и этим все сказано. Если снаружи, и даже снимки из космоса это подтверждают, она всего лишь около пятидесяти километров в самой широкой своей части по ширине, то внутри практически все GPS-навигаторы показывают разбег цифр – от пятисот до семи тысяч километров.

– Бред какой-то! – вновь подключился Саня. – Как это внешняя оболочка может быть меньше внутренней? Это типа как впихнуть невпихуемое? Типа это я сейчас в кофр от скрипки контрабас засуну? Не может быть такого!

– Я же тебе и говорю – что в этом и загадка Зоны. Никто пока не может понять, как такое возможно, но факт остается фактом. Да ты и сам же начал с этого разговор. Сказал, что большая Зона.

Саня неуверенно кивнул.

А я вдруг глубоко задумался, вспомнив рассказ о Каменске, который постоянно меняется. Он тоже в своем роде всегда другой, не такой, какой представляется на первый взгляд, как и Зона. Может, в этом что-то есть? Но что? Каменск как-то связан с Зоной, кроме того, что находится в ее границах? Надо бы подумать об этом на досуге. А пока…

– Условный знак! – прошипел Лева, выглянув из-за кустов.

– Идем! – скомандовал я.

И мы выдвинулись из укрытия.

10

Это было унизительно. Позор. Просто унизительно. Позволить провести себя, проиграть в кулачном бою, да еще так… позор. Такое не прощается.

Индеец потер ушибленную скулу, сплюнул сгусток крови, просочившийся с того места во рту, где совсем еще недавно был зуб. Теперь зуба не было. Как и еще трех других, соседних. Но челюсть, кажется, цела. А вот ребра… С ними проблема. Болят, черти такие. Ну ничего, и не такое переживали.

Индеец фыркнул, сжал кулаки.

Память вновь проиграла в голове те стыдливые моменты недавнего боя. Ожогин, этот хитрый лис, сначала бегал от него, притворяясь полным профаном. Черт, и ведь получилось! Индеец поверил, что капитан растерял все свои навыки в бесчисленных пьянках. Повелся. Расслабился. За что и поплатился. Хук слева, прямо в висок – и Индеец в глубоком нокауте. И словно этого им мало было. Они еще связали его. А из мотоцикла слили всю горючку, без шансов на спасение, ведь остаться ночью на Автобане – верная погибель. Ночью туда выходят бродить покойники, желающие отведать свежей плоти. Их шаркающие шаги Индеец запомнит надолго, они ему будут сниться в кошмарных снах. А еще те хлюпающие звуки, словно беззубый старик ест картофельное пюре… с таким звуком они высасывают из своих жертв кровь, сукровицу, мозги – все те жидкости и ткани, которые они так любят.

Это была непростая ночь. Индеец запомнит ее навсегда. Слишком много ужаса, слишком много крови. Но все в прошлом. Он справился. Несмотря на боль, несмотря на связанные ноги – руки он успел высвободить до первой атаки.

И все это, что с ним случилось за эту жуткую ночь – «благодаря» Ожогину и его группе.

«Это они зря сделали. И еще зря оставили меня в живых. Такое не прощается. Но ничего, не беда. Я еще вдоволь насмотрюсь в их глаза. Говорят, перед смертью в зрачках можно увидеть саму старуху с косой, выходящую из Серых Пределов. У меня будет возможность проверить это!».

Индеец глянул на огненную зарю и двинул в путь – прямо по следу своих кровных врагов.

11

– Лена!

Голос был хриплый, словно после долгого тяжелого сна.

– Лена!

Тишина.

Юра осмелился наконец приоткрыть глаза. Боль резанула прямо в голову, словно прошила стальной спицей. Все-таки ударился лбом и, кажется, повредил свои гляделки.

Расплывчатые радужные пятна перед взором.

Да, так и есть, со зрением беда.

– Лена!

Юра попытался рассмотреть хоть что-то, но даже намеков на силуэты людей не разглядел – лишь все те же радужные пятна.

– Юрка!

– Лена! Ты где? Я не вижу просто ничего. Кажется, шибанулся прилично.

– Я… я тоже ничего не вижу. Черт!

– Ты тоже ударилась лицом?

– Что? Нет! Во время аварии меня бросило в бок, я себе всю спину отбила. Но лицо в порядке.

– Тогда почему не видишь?

– Не знаю, – в голосе женщины появились нотки страха. – Только какие-то цветные пятна.

– Я тоже, – испуганно произнес Юра. И вспомнил: – А Кэп?! Где он? Что с ним?

– Не знаю. У меня руки связаны. И ноги.

– Что?! – Юрка попытался пошевелить конечностями, которые неимоверно болели, и вдруг почувствовал на запястьях стягивающие узы веревки. – Что еще за шутки такие?!

– Кажется, авария была подстроена. Мы в плену.

– В плену?! У кого?!

– Да откуда же мне знать?

– Ожогин! Кэп! Ты меня слышишь?

Но ответа не последовало.

– Думаешь, он отзовется? Вспомни его состояние. Он едва дышал.

– Надо выбираться отсюда! – Юрка вновь дернулся, но веревка нейтрализовала лишние движения. Отсутствие четкого зрения начало раздражать. Парень разозлился, вновь дернулся и охнул – боль прошила все тело.

– Ты чего? – спросила девушка.

– Болит все. Ударился сильно, когда машина перевернулась. Слушай, а как насчет твоих телепатических способностей, о которых ты мне рассказывала, пока мы ехали? Может, попробуешь связаться с Лехой и парнями?

– Пробовала, – вздохнула Лена. – И не раз. Не получается. У меня на голове какой-то шлем надет, или что-то подобное – не могу пока понять. И, кажется, все дело в нем – он не дает пробиться сигналу.

– Все предусмотрели! – сплюнул парень. – Что же теперь делать?

– Пока не знаю. Но мы обязательно что-нибудь придумаем.

Юрка успел только открыть рот, чтобы поддержать Лену, как жуткий скрежет раздался почти у самого его уха, а потом что-то металлическое тюкнулось в плечо. Дверь. Шаги, неспешные, чуть с подволокой.

– Эй, кто бы ты ни был! – процедил парень, отстраняясь в сторону. – Немедленно освободи нас!

Все внутри кипело. Юрка почувствовал, как щеки его от неистовой злобы наливаются горячим румянцем. Кулаки сжались, он дернулся, сквозь рвущую тело боль потянулся в сторону к вошедшему – чтобы вцепиться тому в лицо и как следует наподдать. Не получилось. Вместо этого незнакомец лишь злорадно хмыкнул и пинком ноги остудил пыл парня. Юрка скорчился в углу.

– Чего тебе надо от нас? – сдержанно спросила Лена, но даже сквозь это мнимое спокойствие слышались металлические нотки ярости. Девушка едва держалась.

– От вас – ничего, – произнес незнакомец. Голос его был низок и походил на гудение трансформатора – того и гляди сейчас ударит током.

– Тогда зачем нас схватил в плен?

– Мне нужны все.

– Кто – все?

Незнакомец не ответил. По шагам, раздавшимся совсем близко, девушка поняла, что тот подошел к ней.

«Рассматривает, гад, – даже в этой слепоте чувствуется его холодный взгляд. Ну, только попадись мне! Разорву на части!»

– В тебе кипит много злобы, – усмехнулся незнакомец и вновь вернулся к Юрке.

– Отпусти нас, – простонал парень, продолжая корчиться в углу.

– Вам уже не выбраться отсюда, – спокойно произнес собеседник. – Ваша участь предрешена. Дело только времени. Ожидайте. Я скоро вернусь.

Дверь вновь скрипнула и с грохотом затворилась.

12

Мы заскочили в машину, махнули Рону, и тот вырулил на правый фланг, туда, где виднелась грунтовая дорога, ведущая к аэродрому.

– Давай невидимость! – приказал я. – И скажи спасибо, что тебя оставили тут. Вспомнили, что ты единственный можешь эту колымагу водить.

Рон пробухтел:

– Спасибо! Уже. Есть. Невидимый. Мы все.

– Что, правда? – я не поверил ему, ведь все так же продолжал видеть внутреннее убранство автомобиля – двери, пол, потолок, приборную панель.

– Невидимость только. Наружно! – с трудом подбирая нужные слова, пояснил Рон.

– Ладно, гони, давай!

Ученый нажал на педаль «газа», мотор заревел, из-под колес брызнул фонтан гравия. Мы рванули вперед. Преодолев несколько сотен метров, мы вырулили к кладбищу автотехники.

– Давай к тому бульдозеру! – приказал я, видя, как с другой стороны движется охрана. Кажется, нас услышали.

Но я ошибался. Боец шел к темному силуэту, возникшему у главных ворот аэродрома. Настя. Ее округлые формы я узнал сразу. И в душе вдруг стало тревожно. А вдруг что случится с ней? Вдруг эти мужланы не любители женских прелестей? За долгие-то годы прозябания в Зоне в отсутствие женского внимания вкусы ведь могут и поменяться. И теперь им ничего такое не интересно? Дружная мужская компания, все дела. Как говорится, дружим друг с дружкой, а деньги в кружку. И теперь они Насте пулю в лоб пустят.

Черт, опять в голову лезет всякая ерунда! Видно же по расплывшейся в блаженной улыбке физиономии охранника, увидевшего длинные женские ножки, что все идет по плану. Отлично!

Охранник начал что-то говорить, но его я не услышал – Рон вновь вдавил «газ», и мы заехали на стоянку. Настю, как и бойца, из виду я потерял. Что ж, надеюсь, что все будет нормально.

– Рули к той ограде! – сказал я Рону, припоминая указания Насти. Она очень подробно объяснила место расположения рабочего «кукурузника», а тот, надо сказать, отлично был замаскирован под нерабочую рухлядь. Остальные два, стоящие невдалеке, выглядели по сравнению с ним почти новенькими, и только после внимательного изучения становилось понятно, что они неисправны – у одного отсутствовали закрылки и шасси, у второго и вовсе не было мотора – тот лежал рядом.

Машина остановилась. Рон пробубнил:

– Приехали.

– Давай, выходим, – махнул я остальным парням.

– А кто-нибудь водить самолет умеет? – спросил Макс, с надеждой поглядывая на нас.

А вот об этом мы не подумали. Я вопросительно глянул на Макса, но тот замотал головой:

– Нет, я не умею.

Я перевел взгляд на Саню.

Тот пожал плечами.

– Я с машиной-то едва справляюсь, а тут – самолет. Извините, ничем помочь не могу.

– Ты? – я с надеждой глянул на Рона, но тот лишь отмахнулся, злобно фыркнув.

Вот же влипли!

– А меня чего не спрашиваете? – возмутился Лева, оглядывая всех недовольным взглядом.

– А ты умеешь водить самолет? – язвительно спросил я.

– Умею!

– Да ладно? Что, правда?

– Ну да, – кивнул Лева, довольный произведенным эффектом.

– Когда это ты научиться успел? – удивленно спросил Макс.

– Меня отец в летную школу отдавал, в частную. Хотел в летчики записать, чтобы я службу в авиационных войсках проходил. Ну, вот я пару уроков и зацепил.

– Всего лишь пару? – скривился Саня. – Ты хоть знаешь, как дверь там открыть?

– Конечно знаю! – обиделся Лева. – Я даже завести его смогу и поднять. А там дальше совсем легко.

– Что-то мне страшновато ему свою жизнь доверять, – сморщил нос Саня. – Угробит он нас всех.

– Выбора нет, – ответил я. – Давай, Лева, полезай первым. Говори, что делать надо. Приводи в готовность машину, а я пока к Насте сгоняю, проверю, как у нее дела.

И едва я это произнес, как за спиной раздался хриплый бас:

– Вы кто такие?!

Ответить я не успел – ствол автомата уперся мне прямо в затылок. От такого любые слова забываются, а язык немеет.

– Мы… это… заблудились! – промямлил Лева, пятясь к самолету.

– Вот тебя первого я и застрелю, паршивец! – прохрипел охранник и направил автомат на него.

Кажется, план трещал по швам. Как обычно.

13

Настя вышла из-за небольшого строения, служившего, видимо, для хранения инструмента, и махнула рукой охраннику. Тот, икнув от удивления, пугливо огляделся. Надо же было убедиться – ему ли был обращен столь соблазнительный жест?

– Да, ты, красавчик! – максимально томным голосом произнесла девушка, вильнув бедрами.

Охранник перекинул автомат через плечо, заикаясь, спросил:

– А что это вы т-тут делаете, на ох-храняемом об-бъекте?

– Просто я гуляла и заблудилась, – надув губки, произнесла Настя. – И не знаю, как мне вернуться назад. Не покажешь мне путь?

Девушка накрутила на пальчик прядь волос, стрельнула глазками. Охранник совсем стушевался, и веснушки на его худом угловатом лице, мигом покрасневшем, выделялись еще сильнее.

– Дык я, это, на посту. Не м-могу уходить никуда.

– Какая жалость! Пойду тогда у кого-нибудь другого узнаю дорогу.

– Постой! – поспешил остановить ее охранник. – Чего ты сразу т-так? Я ведь уходить с п-поста не могу, но ведь рассказать могу, к-как пройти!

– Вот и отлично! – Настя как бы невзначай чуть шире распахнула ворот куртки, обнажая еще больше и без того почти не прикрытую грудь.

На поясе охранника шикнула рация, из динамика хрипло раздалось:

– Воробей, ответь! Воробей!

– Это вы Воробей? – с придыханием спросила Настя, едва заметно напрягшись.

– Да, – смутился охранник, откинув прядь рыжих, давно не мытых волос с прыщавого лба. – Это из-за фамилии, я Воробушкин по паспорту.

– Воробушкин! – закусив губу, простонала Настя, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

– Ага, – кивнул рыжий. – Это графская фамилия, у меня предки графами были, ну то есть графьями, ну, короче, из знати.

– Как здорово! Расскажи еще!

– Воробей, мать твою! – продолжала хрипеть рация.

– Выключи ты ее! – посоветовала девушка, но охранник, виновато опустив плечи, ответил:

– Не могу.

– Воробей, я тебе перья выдеру сейчас все! Код тревоги – пятнадцать! Слышишь? Пятнадцать! Посторонние на территории!

– Ох, ты ж! – только и успел выдохнуть охранник. И в следующую секунду полетел в сторону. Удар ногой у Насти получился отменным – рыжий еще в полете потерял сознание и мешком плюхнулся в пыль.

Со стороны ангара послышались торопливые шаги.

«Заметили», – с ужасом поняла Настя, рванув в сторону, где стояли самолеты. Но уже издали заприметила там целую свору бойцов – они кого-то с остервенением били ногами.

Приняв единственно верное решение, девушка вернулась к лежащему без сознания рыжему солдату, стянула с его плеча автомат, проверила магазин. Полный. Отлично, значит, еще можно повоевать.

– Воробей! Ответь! Воробей! – продолжал хрипеть динамик рации.

Девушка один ударом приклада разбила связное устройство в мелкую крошку.

Надо срочно идти на выручку парням – иначе верная смерть. А еще лучше – улетать отсюда подобру-поздорову.

Настя завязала волосы в хвост и начала раздевать охранника, но обрадоваться этому он не смог – продолжал пребывать в глубоком нокауте.