Тианна Ридак
Сны длиною в жизнь

Глава 7

Рабочий день подходил к концу. Когда за последним пациентом захлопнулась дверь, Ника встала со своего уютного кресла и подошла к окну. Начало весны было холодным, кое-где на тротуарах еще лежал снег. Мокрый асфальт переливался всеми оттенками серого. Не хотелось выходить на улицу и оказаться среди редких прохожих, которым нет дела до твоих мыслей и переживаний. У каждого своя иллюзия этого мира…

– Вероника Витальевна,– раздался голос секретарши. – Роман Романович. Простите! Ваш муж – «оборвал» телефон в приемной, звонит и звонит, поговорите с ним или записать его на приём? Он, кстати, просит личной встречи с вами…

– У меня времени нет, Лариса! Хотя, подожди, набери мне его!

– Чего он ещё хочет? – подумала Ника. – Нечего было напиваться до беспамятства, когда можно было всё изменить в их отношениях, а теперь уже поздно,– перед глазами возникли сразу два образа – её мужа Романа и Виктора. – Неужели меня так сумел увлечь малознакомый мужчина? Кто он, этот Виктор?– Ника посмотрела на часы. Пора было собираться в научный центр. – Надо бы отбросить всякие мысли, о чёрт знает чём, ещё не хватало ей, как раз сейчас, скандала на работе! Не мешало бы мне вспомнить, чем закончился психоанализ у Карла Юнга с юной Сабиной Шпильрейн, о них даже фильм сняли – «Опасная связь»…

– Роман Романович на связи, возьмите трубочку, Вероника Витальевна! – донеслось откуда-то издалека и вывело Нику из внутреннего диалога с самой собой. Лариса решила не подслушивать семейные разборки и вышла из приемной в коридор.

– Алло! Говори, Роман, у меня мало времени, что ты хотел? Зачем эти бесконечные звонки мне на работу?

– Я хочу поговорить, Ника! Я всё понял, я был виноват в прошлый раз, но ты должна меня понять,– сказал он дрожащим голосом, потом сделал глубокий выдох и замолчал, ожидая хоть какой-нибудь реакции.

– Это не телефонный разговор, давай на днях встретимся и поговорим, хорошо?! А сейчас извини, я спешу. Я позвоню тебе завтра, ближе к обеду, и мы договоримся о встрече!

– Так давай сейчас, я подъеду за тобой, мы где-нибудь поужинаем и поговорим?! – настойчиво произнёс Роман, тем самым на несколько секунд успел выбить Нику из равновесия. Придя в себя, она списала этот тон на похмельный синдром и ответила, как будто ни в чём не бывало:

– Я не могу сейчас, мне еще надо к одному пациенту, а когда освобожусь я не знаю. Всё, мне пора! – и Вероника положила трубку. Ощущение, что последняя нить, их с мужем отношений, вот-вот порвётся.

« Ни жалости, ни любви, вообще ничего к нему я сейчас не испытываю,– думалось Нике пока она собиралась и закрывала кабинет. – Странно, как это Роман не трезвонит на мобильный, как он так легко согласился перенести разговор на завтра? И вообще – всё странно! Ох, ещё этот Виктор»…

Попрощавшись с Ларисой, Ника спускалась к машине, где её должен был ждать Илья, чтобы отвезти к Виктору в больницу. Но какое-то чувство не давало ей покоя, мысли вертелись в голове как юла и все вокруг мужа. Она даже не сразу поняла, когда тот возник прямо перед ней, из ниоткуда.

– Привет, дорогая! Я всё-таки решил не откладывать на завтра наш разговор и если ты не хочешь есть, я могу подвезти тебя до клиента и мы поговорим по дороге?– сказал Роман ехидно, сделав ударение на слове «клиент»…

– Не поняла, а ты как здесь оказался?– сказала удивлённо Вероника, при этом оглядываясь вокруг и ища Илью.

– Что ты смотришь по сторонам, я послал твоего ухажёра-водилу в автомастерскую. У твоей машины случайно прокололись все четыре колеса. Мне очень жаль… Пришлось даже эвакуатор ему помочь вызвать!

– Странно, что он не позвонил мне,– сказала раздраженно Вероника. Но тут из здания, где располагался офис, выбежала расстроенная Лариса.

– Ой!– от удивления воскликнула она. – Добрый вечер, Роман Романович, а… как вы тут?… Вероника Витальевна, простите, вы не включили звук в мобильном и не слышали, что вам звонили: и я, и Илья. Он кстати задержится, сказал, что какой-то придурок проколол все колеса на вашей машине, но кто это сделал, ещё не успел выяснить. Охрана на посту тоже ничего не видела, записи с камеры наблюдения можно будет только завтра посмотреть, но для этого, правда, письменный запрос подать и обосновать, короче пусть это Илья решает!..

Роман заулыбался и довольный собственной проделкой, поспешил открыть дверь своей машины, со стороны пассажирского сиденья и жестом пригласил Веронику сесть.

– Лариса, вызывай полицию, пора уже покончить с этим кошмаром по имени «муж», заодно и разберемся, кто тут занимается мелким вредительством и порчей движимого имущества!– громко сказала Вероника и осталась гордо стоять на том же месте.

– Я с вашего, можно? Мой в офисе на зарядке или нет, я с поста охраны вызову, чего даром гонять в офис, минуточку!– ответила Лариса и вопросительно посмотрела в сторону машины, всё ещё недоумевая, каким образом Роман Романович, собственной персоной и без приглашения, оказался здесь и ведёт себя в несвойственной ему манере.

– Давай быстрее, Лариса!– прокричал ей вслед Роман и засмеялся. – Я тут с вами подожду полицию, может удаться и мы сегодня посмотрим видеозапись, мне тоже интересно – какой-такой придурок это сделал!

– Я, оказывается, тебя совсем не знаю,– грустно сказала Ника и достала из сумочки телефон. – «Десять пропущенных, из них: пять от Ильи, два от Романа и три от Ларисы. Совсем заработалась, напрочь вылетело из головы, что звук отключила. Сейчас приедет полиция, пока они будут разбираться с Ромой и камерами, я уеду на такси к Виктору. Я должна его сегодня увидеть, мне так … Нет! Стоп! Я поеду к нему утром, сегодня пусть побудет без меня! … Ой, я же Рите обещала, что приеду, а она домой сгоняет на пару часов и в Маркет! Ладно, дождусь полицию и поеду в научный центр »,– рассуждала про себя Ника и не обращала внимания на стоящего рядом мужа.

– Думаешь, как оправдаться перед любовником, что не приедешь к нему на встречу?– неожиданно произнёс Роман, от чего Веронику бросило в жар.

– Что?– ещё не понимая, о каком любовнике идет речь, спросила она. Нарочно не вызывая полицию со своего мобильного, чтобы ещё больше не разозлить человека напротив. Муж он ей вообще и был ли когда-то, или их связывает только печать в паспорте, не более?

– Ну, ты ж к клиенту собиралась, – начинал распыляться Роман. – Это теперь так любовников называют? « Клиент»! Ты кто – проститутка или девочка по вызову? В восемь вечера ты едешь к клиенту и пытаешься убедить меня, что это по работе? Я не поверю! – Роман опять рассмеялся.

– Какие восемь вечера? Взгляни на часы – начало седьмого! Я не поняла, ты что под кайфом или пьяный? Что это за тон, как ты со мной разговариваешь? Это не тот человек, не тот Роман, которого я знаю, точнее знала! Да и не к клиенту, а к пациенту! Улавливаешь разницу?

– Точно подмечено – ты меня не знала! Ты не хотела меня знать и помогать мне! Ты …

Роман вдруг резко сменил тон – с веселого на дерзкий и злой. Но Вероника продолжала говорить, не обращая на это внимания.

– За три месяца, что мы не общались, ты изменился до неузнаваемости. Я же просила, не выносить на всеобщее обозрение наши отношения. Приезжать ко мне в офис и уж тем более угрожать моей секретарше. Мы давно чужие люди с тобой, у каждого своя жизнь и свои заботы, муж и жена мы лишь в паспорте! После последней ссоры, здесь в офисе, прошло уже пол года! Ты после этого обещал исправиться! Пришёл ко мне, мы поговорили, ты потом уехал на какой-то симпозиум, потом опять, и снова разговоры. Три месяца назад была наша последняя встреча…

– Да, я помню и никогда не забуду этот вечер! Ведь нам было хорошо вместе,– продолжил Роман. – Я просил тебя подождать всего три месяца. Закончу одну научную работу, получу премию и наконец-то докажу тебе, что я достоин звания «Лучшего ученого», что я достоин тебя!

– И что?! Ты получил премию? – спросила Вероника, понимая, что всё равно не отвяжется сегодня от мужа, лучше уж поговорить. Она вздохнула и с грустью вспомнила о своих планах на вечер, еще о встрече с Виктором. Потом мотнула головой, будто бы отгоняя ненужные мысли, которые начали лезть со скоростью реактивного самолёта в голову: к чёрту мужа!… нет, к чёрту Виктора, зачем он мне вообще сдался – НЛО какое-то. Шутка ли – больше трёх лет в коме!… гнать в шею Романа вместе с его тараканами!… зачем мне этот Виктор вообще нужен, возьми любую книгу и прочитай, что пишут люди по возвращению из комы!… А лучше вообще наплюй на всё и заведи собаку!…

Но посмотрев на Романа и наконец собравшись с мыслями, Ника продолжила:

– Я ждала, очень ждала твоего звонка, Ром! И была счастлива услышать твой голос, что даже на миг захотелось начать с тобой всё «с чистого листа», может даже родить! Но,– она закрыла глаза и тяжело вздохнула. – Ты напился до безобразия и выключил телефон. Да, кстати, что там с премией? Получил?…

– Тебя только деньги интересуют? Получил… Но не я! Он меня обманул, все мои опыты и все разработки присвоил себе! Тоже мне – «компаньон» называется! Но с ним я ещё разберусь! Он у меня ещё пожалеет, гнида! Дал мне какие-то жалкие гроши и дорогу оплатил, а главное, что я доказать не могу, ни соавторства, ничего… А ты себе тут двух любовников завела, ещё и в дом водишь, куда я, кстати, почему-то не могу приезжать! И кто ты после этого, а? Верная жена, которая и в радости, и в горе?

– Да у тебя всё время горе!– в слезах прокричала Вероника.

– Извините, что прерываю вашу душещипательную беседу, – раздался голос из подъехавшей патрульной машины. – Младший сержант полиции Семашко, что тут произошло? Вызывали ППС? – и он вышел из машины.– А…! Семейные разборки?! А можно ваши документы? А мне сообщили, что машина повреждена, колеса все проколоты! Где транспортное средство, увезли с места преступления?

– Простите,– подбежала на помощь Лариса. – Это я вызывала полицию, пойдёмте я вам всё покажу!

– А где машина? Она что в здании находится? Это что музей?– возмущался патрульный, но почему-то шёл покорно за Ларисой.

– Так что ?– как ни в чём не бывало продолжил Роман. – Едем дорогая, мы не закончили разговор, тем более, что я проголодался и хочу пригласить тебя в ресторан.

Вероника, за то время, что отнял у них патрульный, успела набрать номер Ильи и сказать, чтоб он немедленно прилетел за ней, хоть на вертолете, хоть на ковре-самолёте… Теперь оставалось только немного потянуть время.

– Ром, ты знаешь, давай не сегодня, я очень устала. Всё-таки лучше перенести наш нелегкий разговор на завтра,– начала говорить уверенно Ника. – Три месяца назад я и правда хотела всё вернуть, думала – мы так странно проживаем нашу жизнь, что порой оглядываясь назад, понимаешь, что ты ничего нужного ещё не сделал, будто бы это не твоя жизнь, а чья-то пробная, ненастоящая, а твоя еще впереди. Все вокруг живут, а ты только учишься жить, потом случится чудо и ты вернешься назад в детство и заживешь по-новому: без ошибок и воин, без обид, ссор, болезней, без голода и холода в душе.

– Ты правда такая наивная или только прикидываешься? Хочешь сказать, что всё это время ты любила меня, а я тебя не замечал, потому что я пытался чего-то достичь в этой жизни, а меня постоянно обманывали и предавали?– неожиданно странно возмутился Роман.– И только ты у нас такая «белая и пушистая», нигде в порочащих тебя связях незамеченная, да?

Вероника решила сменить тактику разговора, потому что поняла – сейчас он неадекватен и чем это вообще может закончиться, неизвестно. Роман был в отчаянии, этот последний «провал» его окончательно подкосил.

– Знаешь, – сказала Ника очень тихо. – Все эти годы я была рядом, только потому, что верила в тебя и в твой успех. Ну и что, что мы не живём вместе, многие семьи счастливы и до сих пор сохраняют свои браки, только потому что находятся друг от друга на дальнем расстоянии. Да, часто видятся или наоборот, долго не видятся, и от этого каждая встреча, только больше, и больше разжигает пламя страсти и любви!– воодушевленная своим монологом, Вероника продолжила. – Много ли ты знаешь счастливых семей, Ромушка, которые сквозь годы, пройдя вместе все невзгоды и радости, честно скажут, что они ни разу за всё это время не хотели, пусть даже в мечтах, расстаться, поменять спутника жизни или вообще жить в одиночестве. Вот сколько раз слышу цитату из «Анны Карениной», столько же раз, снова и снова, готова поспорить с автором: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.» – Чушь! И каждая счастливая семья счастлива по-своему!

– Вероника Витальевна,– раздался голос Ильи. Он подъехал на такси, с ним в машине были ещё Тарас с приятелем. – У вас всё в порядке? Представляете, я поднялся в офис, чтобы поговорить с Ларисой, а когда спустился к машине, какой-то сорванец крутился возле неё. Увидев меня, он смылся, я даже не сразу понял, что он натворил. Простите, завтра с утра машина будет готова.

– Вот, Илья, может, Роман Романович объяснит тебе, откуда взялся мальчик и кто его надоумил проколоть колеса, за хорошее вознаграждение… Ну, Ром, чего молчишь?

– Я не понял, ты меня обвиняешь что ли? – неожиданно, для Ники, невинным голосом произнёс Роман. – Ну спасибо, дорогая, не ожидал! Только что признавалась мне в вечной любви, а теперь, при своём любовнике, обвиняешь меня во всех смертных грехах! Не ожидал, все вы бабы одинаковые! Садись, давай-ка, ко мне в машину, поехали домой!– добавил Роман хозяйским голосом.

– Илья, разберись, пожалуйста, с ним, я правда не могу больше слушать эту ложь, так бы и пристрелила эту гадину! Господи прости!

– Идите в такси, вас отвезут куда скажите, я потом позвоню. Да, и не забудьте звук включить в телефоне, а мы тут разберёмся с ребятами, будьте спокойны,– сказал Илья и загородил дорогу Роману, чтоб тот не смог даже попытаться начать преследовать жену. Тем более, что Тарас давно уже сидел в машине Романа и только ждал сигнала от напарника, в случае чего.

Вероника села в такси и назвала свой домашний адрес водителю, ехать к Виктору, в больницу научного центра, не было сил…

Глава 8

Утро выдалось пасмурным. За окном еле слышно начинал моросить дождь, но всё же редкие его капли попадали на оконное стекло и от этого звука у Виктора начала болеть голова, в ней крутились обрывки воспоминаний из детства. Родителей он помнил смутно, их частое отсутствие по работе и бесконечные командировки, оставили в душе, незаполненные любовью и родительским вниманием, пустóты. Вечера Виктор часто проводил со старшей сестрой Аглаей, которая была очень умной и всесторонне увлеченной личностью. Но при наличии взбалмошного характера, быстро увлекалось новой идеей или хобби, но так же быстро и остывала. Так и не найдя себе достойное применение в жизни, так и не поняв, кем же ей все-таки хочется быть, она, спустя некоторое время, попала под влияние какой-то секты. Вытащить её оттуда так и не удалось: ни родителям, ни бабушке, ни супругу, с которым к тому времени они уже успели развестись. Где она теперь, Виктор мог только догадываться. Но это был её осознанный выбор, хоть и глупый – каждому своё и по-своему… А вот родителей почему-то стало жалко до слез, хоть их и нет в живых, но только теперь, спустя годы, Виктор понимал, что им нечем было бы гордиться, а точнее – некем: дочь в секте, а сын в коме, – кошмар да и только! Хотя он-то знал, что всё могло сложиться совсем иным образом. Жаль, что Вероника вечером не появилась, так хочется ей рассказать, что творится там, далеко-далеко, в его душе, за его облаками…

Рита спала на кухне, которая больше напоминала уютную небольшую комнату, с кухней в «американском стиле». С утра она уже успела заварить какой-то особенный, целебный травяной чай, но аромат был потрясающий, сделала ещё омлет к завтраку и выжала апельсиновый сок. Все это красиво располагалось на подносе, возле кровати Виктора и… О, чудо! На пороге палаты появилась улыбающаяся Вероника, за ней и Иван Петрович, тоже пребывавший в хорошем расположении духа.

– Доброе утро, – сказала оба в унисон и смущенно заулыбались.

– А чего мы такие грустные?– первым произнес доктор. – Вам плохо спалось, молодой человек? А ну-ка дайте-ка мне Рита его анализы. Ну-с, что тут у нас … так-так, ага … да-да… хорошо, ну-у…– в общем и целом неплохо, нет! Вероника Витальевна, проходите, чего вы там в углу стоите, как опоздавшая школьница? Что, дневник дома забыли или не выучили стишок?

– Я правда виновата, простите… Обещала вечером заехать и не смогла, но очень хотела, правда!– сказала Ника и аж покраснела, сама от себя не ожидая такой реакции. Не в её правилах было оправдываться за поступки и извиняться, мало ли что в жизни бывает, а тут аж прямо неудобно как-то.

«Вот же ж…! Ника возьми себя в руки!» – сказала она про себя и сделала глубокий вдох и выдох.

– Не волнуйтесь,– начал Виктор.– Мы с Ритой замечательно провели вечер, под конец я даже хотел пригласить её на танец. Но Рита сказала, что в первый вечер знакомства не танцует, возможно сегодня она согласится, да Рита? – он посмотрел на растерянную Риту и подмигнул ей, чем окончательно ввёл бедную женщину в ступор, и она тут же поспешила на кухню. Профессор оценил юмор Виктор громким хохотом и удалился по делам, пообещав зайти, когда Виктора повезут на процедуры. Вероника присела рядом с кроватью и с улыбкой на лице принялась кормить Виктора омлетом, он при этом стал автоматически жевать и открывать рот для новой порции завтрака как ребёнок. Из кухни вернулась Рита с омлетом и чаем для Ники, потом под предлогом того, что ей нужно купить продукты и заехать домой, навестить мужа, быстро собралась и ушла, пообещав вернуться к обеду. Всего за пару минут палата опустела и Виктор с Никой остались одни.

– Спасибо за завтрак, Ника… Было очень вкусно, я сам не заметил как всё и съел. А вы знаете,– продолжал он радостно. – Я вчера мог встать! Забылся и хотел встать, потому что Рита морила меня голодом, не давала попробовать горяченького бульона, представляете?… Я думал, вы передумаете и больше не… Словом, мне кажется я знаю вас давно и понимаю, что творится у вас в голове и душé… Ведь вы же неспроста тут…

– Виктор, успокойтесь,– наконец-то начала говорить Ника. – Вечером я была занята, ещё у меня были проблемы с машиной, ещё … Короче, у меня кроме вас полно работы, но обещания свои я сдержу, мы с вами доведём начатое до конца! Договорились?! Просто вы мне очень импонируете, как человек и как личность, кстати… А насчёт мыслей в моей голове…

Ника осеклась на полуслове и глубоко вздохнула.

– А почему вы ничего не спрашиваете о ваших родных и друзьях, вы не хотите ничего узнать? – решила она сменить тему и увести разговор в нужное ей русло.

– Я всё знаю, Ника! Вы даже себе не представляете, как много я знаю!

Виктор закрыл глаза и на минуту погрузился в воспоминания, чтобы яснее было понять, с какого момента ему начать свой долгий рассказ.

Вероника сидела молча, ей казалось, что этот мужчина напротив, видит её насквозь и таки читает её мысли. «Возможно ли такое?– думала она, и тут же сама себе отвечала,– почему бы и нет ?!»

– Очень хочу поделиться с вами своими ощущениями,– неожиданно сказал Виктор. – И думаю лучше, если вы всё будете записывать на диктофон!

-А мне показалось вы уснули. Лежите тихо, с закрытыми глазами, ничего не говорите.

– Я задумался, – тихо пояснил Виктор. – Рано или поздно меня всё равно начнут пытать и расспрашивать, таскать на интервью и прочее. Шутка ли – столько лет в коме, потом проснулся и жив здоров, могу полноценно жить … То, что не хожу, дело времени, а так я живее всех живых. – И Виктор улыбнулся, ожидая реакции Ники.

– Я конечно же готова помочь вам и выслушать все мысли. Это моя работа,– добавила она, после непродолжительной паузы, затем встала, подошла к окну и посмотрела на улицу. Но не найдя там ничего интересного, за что можно было бы зацепиться взглядом и полюбоваться, вернулась назад. Виктор молчал, казалось он совершенно не понимает с чего начать разговор и удастся ли ему передать на словах всю ту гамму чувств и эмоции, которые он испытал. А с другой стороны, поймёт ли его это женщина или воспримет всё, как бредовый рассказ полоумного идиота, до сих пор витающего в снах и не успевшего еще осознать всю реальность происходящего? Но если продолжать молчать и бояться быть непонятым, то он, Виктор, никогда и не узнает ответы на все эти вопросы.

– Я, – начал он неуверенно.– Я, пожалуй, начну с того момента, как попал в больницу. Или вы хотите, чтоб я вам вкратце биографию свою пересказал?

– Нет, ну что вы! – Ника была рада, что он наконец решился начать говорить. – Пожалуйста, говорите всё, что хотите сказать, а если возникнут вопросы – я запишу и задам их после. Идёт?…

– Да, давайте так,– Виктор улыбнулся, не в силах оторвать взгляд от Ники.

***

Профессор Тишинский сидел, как обычно, в своём кабинете. Каждый новый визит Ники открывал, для Ивана Петровича, в ней всё более и более прекрасные стороны, и черты характера. Казалось, что в этой женщине нет ничего, что можно было бы назвать «минусом». Безусловно, одни только положительные качества и безупречная природная красота.

« Я должен взять себя в руки! » – говорил себе профессор и каждый раз терял голову при виде Вероники. Вот и сейчас, она у Виктора, вся такая красивая, явно выспавшаяся и счастливая, и тот, в свою очередь, откровенно готов рассказать ей всю свою жизнь, и главное, про то время, что был в коме… Иван Петрович закрыл глаза и отчётливо, почти поминутно вспомнил хронологию событий того дня, когда Виктора привезли к ним в научный центр. Лишь по счастливой случайности врач скорой помощи оказался близким родственником профессора и моментально определил, будучи прекрасным реаниматологом, куда лучше везти больного, и кто действительно ему поможет. А иначе всё ! Любая из больниц, куда бы доставили Виктора, не смогла бы обеспечить надлежащую квалифицированную помощь и не потому, что не хотела, скорее наоборот, а потому, что не смогла бы. – Мало ещё в нашей стране первоклассных врачей, готовых работать на любых условиях, лишь бы работать, это не та профессия! Каждый труд должен оплачиваться по достоинству и уж тем более в медицине – здесь ошибки исключены, цена – человеческая жизнь!… Опять я о грустном. Так, стоп! – остановил сам свои рассуждения Иван Петрович и подумал. – Нет, всё-таки это не случайность, а иначе, как объяснить тот факт, что Виктор всё-таки очнулся, прекрасно себя чувствует, жаждет новых эмоций и хочет ЖИТЬ! А тогда, больше трёх лет назад, даже он – видавший виды профессор, не давал никаких гарантий, что пациент выживет, а уж тем более, что сможет вернуться к нормальной, полноценной жизни. Хотя об этом рано ещё говорить, посмотрим, что Виктор расскажет и понравится ли его рассказ тем, кто там наверху сидят. Тем, кто платит за весь этот комфорт и ждёт ответных положительных результатов,– подумал Иван Иванович и с недоверием посмотрел на рабочий телефон, опасаясь, что и мысли его тоже могут каким-то невероятнейшим образом сканироваться, и передаваться по кабелю «туда», где знают как правильно ими распорядиться, и применить в нужное время. Радовало только, что это не тридцать седьмой год и у власти не Сталин.

– Иван Петрович, через час операция, вы готовы? – раздался голос вошедшей медсестры.– Простите, я стучала, но вы не слышали, вот зашла напомнить. С вами всё в порядке?…

– Что за бестактность, милочка? – Иван Петрович был взбешен. – Если я не приглашаю вас в кабинет, значит зайдите позже! Ишь, взяли манеру, пользуетесь моей добротой! Выйдите вон! – уже, еле сдерживая себя, кричал он. – Если ещё раз такое повторится – уволю к чертям собачим! Нет, ну надо же, что себе возомнили,– уже сам себе под нос ворчал профессор, пытаясь успокоиться и восстановить дыхание. – Я же предупреждал – не входить без стука, не совать свой нос куда не просят. Боже! – поднял он руки к верху, потом схватился за голову и произнес. – Здесь же столько оборудования, ещё эти камеры, о них вообще никто не знает. Вот паршивка девка! Надеюсь она ничего не успела заметить?

А в это время Виктор увлеченно продолжал рассказывать Нике, про то, как он летел через какой-то туннель, про странного незнакомца с белыми зрачками, про людей, которые были как привидения, про себя и про свои ощущения от огромного экрана, как в кинотеатре, про музыку Вивальди, даже вспомнил первые строки сонета:

«Приход весны встречая звонким пеньем,

Летают птички в голубых просторах,

И слышен плеск ручья, и листьев шорох,

Колеблемых зефира дуновеньем…»

– Вы представляете, Ника,– продолжал он. – Эти строки звучали у меня в голове, я их до этого момент, ну вернее, до того момента не знал. И так все сезоны, все четыре сезона Вивальди звучали, а стихи в голове сами собой возникали. Я понимал, что жизнь наша бесконечна, что мы рождаемся и умираем, как и природа, как всё в этом мире. Мне стало ясно, что ничего на самом деле не меняется, это круговорот – рождение, жизнь, смерть, рождение… И так бесконечно, и не только с людьми и с природой, а со всем, что нас окружает и с тем, что нам не видно вооруженным взглядом, и даже с тем, о чем мы вообще не догадываемся. Вы меня понимаете, Ника? Все бессмертно и границ нет, но люди этого не знают, очень-очень многие не знают и даже не догадываются о том, что в сущности они из себя представляют. Я могу даже утверждать, что душа человека бессмертна, но это только избранные могут подтвердить. Вы знаете кто такие избранные? Мне почему-то кажется, что вы знаете больше остальных.

– Ну, догадываюсь,– это была первая фраза, произнесенная Вероникой, за последние два часа, что она слушала Виктора. Пока что рассказ его напоминал многие другие, подобные. В одно время в России, да и не только, случился бум клинических смертей, как казалось тогда. Книги печатались одна за другой, суть не менялась, только авторы, и все они в один голос утверждали, что видели свет в конце туннеля, и они летели на свет, и каждого из них звал голос, а потом они возвращались и так далее…

– Вы знаете о каких избранных я говорю?– как-то с недоверием переспросил её Виктор.

– Ну я думаю это франкмасоны, вольные каменщики, сейчас их называют просто масоны. Пожалуй на сегодняшний день, только ленивый не говорит о них и не обвиняет их в развале СССР и прочих, прочих бедах… Всё-таки ореол таинственности и таинств посвящения сделали своё дело.

– Кто? Масоны? Нет, – не дал ей закончить мысль Виктор. – Они-то тут при чём? Как говорится, если хочешь иметь власть, придумай себе религию, и кому-то это удалось сделать через масонство. Тем более, что первоначальной целью масонского братства, была анонимная помощь на благо всего и всех, и только во имя добра и процветания… А дальше всё самой завертелось, обросло мифами и легендами. Я бы назвал это клубом по интересам на высшем уровне.

– Я, если честно, не сильно вдавалась в подробности. Вы не устали, Виктор? – спросила Вероника и встала со стула, чтобы немного размяться от долгого сидения.

– Нет конечно! А вы? – и не дождавшись ответа продолжил, чтобы не оставить Веронике шанса опомниться и сбежать куда-то по своим делам.

– Просто понимаете, Вероника, что много информации это тоже плохо, особенно если она шокирующая. Если я зайду сейчас в церковь и скажу, что за грехи никого не наказывают, а страшного суда избежать можно – то вера падёт и начнётся самопроизвол! Очень трудно всегда: первооткрывателям, испытателям, ученым и тем, кто глубоко «копает»… Знания могут быть чистым ядом, если информации будет слишком много… или она не будет соответствовать вашему мировоззрению на данный момент, то вы можете просто умереть.

– Я поняла вас,– вздохнула Ника. – Может чаю? – предложила она. Но тут на пороге палаты показалась Рита и сказала, что через пятнадцать минут у Виктора процедуры, поэтому чай отменяется на неопределенный срок. Ника посмотрела на часы, потом с грустью на Виктора.

– Мне очень жаль, но на сегодня это всё, – произнесла она тихо. – Вечером я заеду, наверно на часик, но не обещаю. Вы не волнуйтесь, мы всё с вами успеем записать и переслушать ещё сто раз.

– Да я собственно и не переживаю, не мемуары же пишем,– Виктор улыбнулся и добавил. – Умирать мне пока рано, я только заново родился, так что успеем.

– Вам что-нибудь нужно, может есть какие-то предпочтения или просьбы ? Вы не стесняйтесь, скажите, я всё найду и привезу, мне нетрудно. Просто здесь телефоном нельзя пользоваться, отключать заставляют. Так что связи с Ритой и вами у меня нет. Вернее связь есть, но не сиюминутная, для этого Рите, как минимум надо спуститься и выйти во двор.

– Нет, спасибо, я в общем-то ещё и не очень-то освоился, пока. Желаний особенных нет, разве что,– Виктор выдержал долгую паузу, потом сделал глубокий вдох и, несмотря на присутствие Риты, сказал:

– Видеть вас чаще и встать побыстрее на ноги, вот и всё.

– Я вам ещё успею надоесть, произнесла Вероника, отводя взгляд от Виктора.– А вот ваше желание встать, это очень хорошо. Самое главное не унывать! Помните – уныние это грех. А вы верите в Бога, Виктор?

– Хм… Неожиданный вопрос, пожалуй оставлю его без ответа. Думаю в конце моего рассказа, вы Ника, сами сделаете выводы и найдёте правильный ответ, ведь вы же аналитик, – ударение было сделано именно на слове «Вы».

– Хорошо, пусть так. Хотите убедиться в моем профессионализме или не хотите отвечать на вопрос сходу?

– Скорее второе. Потому что боюсь спугнуть вас своими откровенными ответами.

В этот момент на пороге появился Иван Петрович, за ним ещё две медсестры. Вероника решила не задерживаться, всё-таки беспомощность мужчины, никаких чувств и эмоций, кроме жалости, не вызывала. Симпатия была, это точно, но только во время общения, а общая картина была плачевной.

«Ещё эта инвалидная коляска, чего они его тягают туда-сюда, везли бы на каталке в процедурную,– думала про себя Ника. – Черт, он же в туалет тоже сам ходить не может, а я тут расселась, ещё чайку предлагаю попить, а Виктор молчит, терпит наверное?» – продолжала ругать себя Вероника, а вслух добавила:

– Ну, на сегодня мы закончили, Иван Петрович, и Виктор молодец, он прекрасный рассказчик. И знаете, мне почему-то кажется, он сдержит своё обещание и встанет, думаю, даже раньше заявленного срока. Я не прощаюсь,– быстро сказала она, и не дав опомниться профессору, чтобы ни дай Бог, он не начал возражать, Ника удалилась из палаты.

Через пол часа она уже была у себя в офисе и с головой погрузилась в работу.

– Лариса, Илья ещё там? Если нет, то найди мне его срочно!