Офелия Брайт
Стелла. Начало

Пролог

Разве это можно сравнивать между собой? Незабываемый экстаз, который поглощает тебя всю, целиком, когда ты лишаешь жизни человека, забираешь всю его боль, всю его ненависть, выпиваешь весь его негатив до последней капли и какой-то там секс. Пусть даже и с таким красавчиком, как он.

Что такое секс? Всего лишь чистая химия. Влечение к другому человеку на уровне подсознания. Некоторые считают, что секс сродни наркотику и подсесть на него гораздо проще, чем на самые сильные его разновидности, но эти люди просто ни разу не убивали. Вот где наркотик. Вот где самая настоящая зависимость. Невозможно не хотеть, не желать этого всем сердцем.

Но всё же, естественные потребности организма обмануть нельзя. Хотя бы иногда, но нужно ложиться в постель с представителем мужского пола. Можно было бы и женского, но она предпочитала классический вариант, поэтому сегодня, как и всегда, она ложится в постель с очередным мужчиной.

– Стелла, – а вот и он, разлёгся на диване в позе одной из каких-то древнегреческих статуй. А может, и не греческих, но это точно что-то то ли из мифологии, то ли из археологии. Ну, он хотя бы не уступал им по фигуристости и рельефности мышц. Красавец, ничего не сказать. Чистый красавец, – Ты ведь не передумала?

– Нет, конечно, – девушка притворно улыбнулась и повернулась к нему. Она медленно подошла к постели, шурша полами шёлкового халата расцветки японской сакуры и слегка склонилась, принимая из его рук бокал с кроваво-красным вином. – Я не передумаю ни за какие коврижки.

– Коврижки, – усмехнулся Аполлон, показывая два ряда белоснежных ровных зубов. В комплекте с блестящими ухоженными волосами и ногтями это говорило о том, что для своей внешности парнишка не жалел ни сил, ни времени. Позёр и выпендрёжник.

– Такое смешное слово? – улыбнулась в ответ, не чувствуя ни капли обиды.

– Древнее… и странное, – пожал плечами позёр и выпендрёжник, не сумев подобрать других эпитетов, более красочных.

– Хорошо хоть я не древняя, – всего один глоток вина, чтобы немного расслабиться, хотя хотелось напиться и забыться. Так, чтобы утром потом не вспоминать, что сегодня она спала с мужчиной. Но нельзя, иначе случится непоправимое. Своего внутреннего зверя нужно спускать только на тех, кто действительно заслуживает встречи с ним, а не на симпатичных молодых людей, которые не сделали ничего плохого. По крайней мере, ей об этом ничего не было известно.

– Ты не древняя, ты классная, – молодой человек отставил бокал на прикроватный столик, сверкающий своей белоснежностью, и поманил её к себе.

Стелла отрицательно замотала головой и убрала свой бокал на небольшой гардероб, такой же белоснежный, как и остальная обстановка в номере недорогой гостиницы. У неё было заготовлено небольшое представление.

Кроме бокала на комоде лежал её сотовый, в котором уже была заготовлена мелодия, которая, по её мнению, вполне подходила для приватного, может быть даже эротичного танца. Осталось только импровизировать. Только начать танцевать, впервые в жизни начать танцевать, не говоря уже о том, что это по сути стриптиз. Да она даже издалека стриптиз не видела, ни в живых, ни даже на видео. Хоть притворяться она хорошо научилась. Может пригодиться.

Комнату наполнили мелодичные звуки и Стелла, прежде чем повернуться, закрыла глаза и попыталась вжиться в роль развязной девчонки. И у неё это получилось.

Музыка сама руководила её движениями, раскрывала её давно спящую женственность. Сейчас она чувствует себя женщиной. Настоящей женщиной, желанной, чувственной. Не из числа легкодоступных, но уже умеющей владеть своим телом. Музыкой своего тела.

Одежда аккуратно падала на кровать рядом с мужчиной, который с наслаждением наблюдал за этим действом. Избалован женским вниманием он не был, равно как и не был завсегдатаем всяческих злачных заведений, в которых такие танцы были чем-то обычным будничным занятием. Потасканные девицы, раскрашенные дальше некуда, даже особо не старались попасть в такт, лишь бы поскорее показать свои прелести во всей красе и получить за это как можно больше бабла.

По крайней мере, именно такое у Антона сложилось впечатление после первого и единственного посещения стриптиз-бара во время первого и последнего в его жизни корпоратива. И ему это зрелище совсем не понравилось. Но то, что происходило сейчас, никак не было похоже на стриптиз. Это был танец. Танец тела и души. Танец страсти.

– Иди сюда, – он шепнул еле слышно и показал жестом на кровать. До конца мелодии он навряд ли дотерпит – в белоснежных боксерах стало слишком тесно.

– Уже нетерпится? – она деланно надула губки. – Так быстро?

– Больше не могу, – он шумно вздохнул. – Хочу тебя.

Стелла пожала плечами и, перестав танцевать, стянула с себя нежно-розовые трусики. Терпеть не могла розовый, но для таких встреч одевалась только так, потому что вроде как принято у хороших девочек – любить всё розовое.

Трусики плавно опустились на пол, а сама Стелла медленно, продолжая отдаваться ритму, подошла к кровати и опустилась перед его бугром, который нельзя было не заметить. Она стянула боксеры с красавца и, не теряя времени, сразу же взобралась на него.

Антон заметил, что долгих прелюдий эта девушка не любила, да и смысла в них сейчас не было. Он уже был готов перейти к самому интересному процессу. Жаль, что эта девочка была всего лишь на один раз. При других обстоятельствах он бы с ней замутил что-то вроде отношений. Эта красотка просто идеальна во всех отношениях: она естественна, не супер-пупер опытна в постели, да и мысли с ней сходятся – сразу с места в карьер. Просто секс. Дикий, страстный, животный секс.

Стелла не притворялась, как она это обычно делала, чтобы не унижать мужское эго. Стелла чувствовала, как по венам растекается тепло. Тело содрогалось само по себе, совсем не подчиняясь ей. Это было что-то новое и совсем необычное, но это было в кайф.

Она выгнулась и застонала, почувствовав, что кончает, но крепкий горячий парень не дал девушке остыть и сразу же перевернул её на спину. Красавчик впечатывал Стеллу в постель сильными, жёсткими ударами, заставляя стонать все сильнее и сильнее, пока ещё хватало на это сил. Стелла почувствовала, что ещё чуть-чуть, совсем немного, и она потеряет сознание от такой порции наслаждения. К счастью, молодой человек вовремя остановился сам. Он откинулся на кровати и довольно улыбнулся. Кажется, ему это понравилось не меньше, чем ей.

Глава 1

Он алкоголик. Его не жалко. К тому же, он всё равно не жилец. Она видела, как он кашлял кровью. Лёгкие этого старика уже разлагаются изнутри. Распадаются. Ему всё равно скоро умирать. Так не всё ли равно, когда и при каких обстоятельствах?

Она быстро прижалась к стене, когда заметила, что мужчина оборачивается. Не выдать себя. Только не выдать себя. Фактор внезапности. Вот что ей нужно – фактор внезапности. Он умрёт очень быстро, даже не успеет одуматься. Даже не сможет понять, что его убило. Один точный удар в сердце, который будет похож на вполне себе естественный сердечный приступ. Но это невозможно будет сделать со спины, поэтому ей придётся подобраться к нему вплотную. Очень близко. Так, чтобы можно было спокойно воткнуть ему в сердце острую, только что наточенную отвёртку.

Она сделала несколько глубоких вдохов, очищая своё сознание и успокаивая сердцебиение. Её сознание должно быть чистым, разум ясным, а решимость – непоколебима. У неё нет выбора. Этот старый алкоголик, безымянный, никому не нужный бродяга, он её единственный шанс. Единственная надежда на то, что ей всё-таки удастся отомстить.

Нет, не этому бедняге. Не бедному бездомному мужчине, которого она даже не знает. Другому. Человеку, который испортил ей жизнь. Испортил жизнь ей и убил её сестру. А этот… он всего лишь манекен для тренировки. Всего лишь расходный материал. К тому же, он одинок и даже друзьями не успел обзавестись. Его никто не будет искать, а если и найдут, навряд ли станут расследовать его смерть, ведь он никто в этом мире. Никто для этой системы.

Она дождалась, пока мужчина отвернётся, накинула капюшон на голову, так, чтобы он закрывал её лицо, чтобы не видеть его взгляд, когда он будет медленно умирать.

Она даже не ожидала, что всё пойдёт так идеально. Мужчина и не подумал испугаться, хотя прекрасно осознавал, что ему грозит опасность. Он не был против смерти. Он ждал её.

Нож вошёл, как по маслу, даже слишком легко. По её рукам сразу же потекла густая, теплая кровь. Она не видела её, не решалась посмотреть вниз, но чувствовала, как струйки стекали с ножа, опускались вниз по руке и обретя свободу, с лёгким стуком капали на лист газеты, случайно попавшей под ноги.

Раздался внезапный порыв ветра, который и привёл в чувство девушку. Дрожавшей рукой она быстро вытащила нож и оттолкнула старика. С глухим стуком он упал на землю и больше не шевелился.

Мозг лихорадочно пытался сообразить, что же ей теперь делать дальше. Для начала следовало бы унять дрожь во всём теле и побороть тошноту, которая подкралась так неожиданно. Хотя, чего она ожидала? Она первый раз в жизни убила человека. Настоящего, живого… ни в чём не повинного человека.

Что теперь делать? Бежать? Конечно, бежать. Бежать без оглядки и никогда даже мимо не проходить. Обходить за километр. Нет, за три километра, и больше никогда не вспоминать.

Девушка попятилась и тут же споткнулась о какую-то банку. Или бутылку… в темноте не разглядеть. От испуга тело совсем забыло, как нужно держать равновесие и девушка упала. Как хорошо, что организм ещё такой молодой и ещё лучше, что упала она на ворох чего-то мягкого, но это падение даже сыграло ей на руку. Она вспомнила, что нож остался рядом с телом бездомного, а на нём её отпечатки. А ещё отпечатки её ботинка остались на газете. Уж кровь-то точно прорисует отпечаток лучше, чем самая стойкая краска. И кто знает что ещё может привести полицию к ней, к бедной маленькой восемнадцатилетней девчонке? Но хотя бы это она может убрать сейчас.

Озноб стал ещё сильнее, и из-за него девушка кое-как справилась с бумагой. Она смяла её и припрятала в карман мастерки, напомнив себе ещё раз, что нужно будет выбросить где-нибудь в другом месте. Где не его точно не найдут.

Об остальных отпечатках не было смысла заботиться. С кровавыми пятнами они никак не связаны, а проходить мимо неблагополучных районов ей никто не запретит. Тем более, она и сама была из неблагополучных. Разве стоило этому удивляться?

Девушка шла, не обращая внимания на редких прохожих, на собак, трусливо забившихся под шаткие укрытия, на внезапно хлынувший с неба дождь. Она настолько потеряла связь с реальностью, что едва не забыла выбросить улики.

Дождь. А ведь это прекрасный способ утилизировать бумагу. Вода. Она сможет не только отпечаток её ботинка, но и сделает непригодным даже образец крови. Это же просто идеально.

Она достала из кармана газетный лист, всё ещё дрожа, но уже от холода и сразу же возникла мысль: а не останется ли крови на её одежде? Ну не дура ли? Мало ли кому из её "надзирателей" придёт в голову проверить её одежду. Уничтожила две улики и сама же создала новую. А впрочем, когда она доберётся домой, сразу же постирает мастерку и тогда её навряд ли можно будет расценить как улику. А вот нож. Наверное, она слишком плохо спрятала нож. И как быть с ним? Вернуться, забрать и перепрятать? Чтобы её точно засекли рядом с местом преступления? Ну уж нет. Остаётся только надеяться, что никто и не подумает связать её с этим ножом. Хотя, кто может это сделать, если её никто не видел? А если и увидел какой-нибудь случайный прохожий, то единственным описанием будет что-то типа: то ли парень, то ли девушка, в тёмно-серых растянутых джинсах и бесформенной толстовке с капюшоном на всё лицо. Невысокого роста, примерно метр шестьдесят-шестьдесят пять. На самом деле, метр семьдесят, но ведь она всегда ходит немного ссутулившись и от этого кажется немного ниже. Ну, может быть, ещё и худощавого телосложения, хотя это тоже сложно сказать из-за повисшей на ней одежды. Кстати, вот тут она была даже немного благодарна судьбе за то, что за неимением лучшего, ей приходится донашивать за соседкой вещи на пару размеров больше. Это было как нельзя кстати.

Девушка уже зашла за угол и тут же поняла ещё одну неприятную вещь: на вещах случайно могли остаться капли крови бездомного. От вещей придётся избавиться. Но ведь это её единственные вещи, а снова ходить попрошайничать у соседей ей не хотелось бы. Может, прокатит, если она просто простирает их? Наверняка тяжело будет распознать ДНК, если над пятнами поработает стиральный порошок. И для надёжности ещё и пятновыводитель.

Но сначала надо вернуться домой, а это значит, снова окунаться в этот ад. Сегодня пятница, а значит, у бати день гранёного стакана. И почему она раньше об этом не подумала? Не выбрала правильный день, не смогла обдумать, как грамотно спрятать улики. Не смогла даже алиби себе обеспечить. Ну не дура ли? Понадеялась только на то, что беднягу бездомного никто не будет жалеть и никто не захочет заморачиваться с поисками его убийцы. Как это беспечно.

Она дошла до ближайшей остановки и села на лавочку. Усталость накрыла с головой, напомнив о том, что в последнее время она нормально спала месяц назад, в кабинете сотрудницы ПДН. Хорошая девушка. Жаль будет разочаровывать её, ведь только она в неё верила. Верила, что девочка из неблагополучной семьи сможет стать человеком. А она так подвела бедную сотрудницу полиции.

Но как бы то ни было, больше на Диану она не может рассчитывать. Неделю назад ей исполнилось восемнадцать. Восемнадцать лет. Теперь она официально считается совершеннолетней и теперь уже никто не помешает ей распоряжаться жизнью так, как она сама захочет. Хотя… наверное она всё же будет скучать по покровительству совсем ещё молодой пднщицы.

Но что-то нужно было делать дальше. Домой возвращаться не вариант. Там отец и он теперь так же официально может делать с дочерью всё, что захочет. Особенно сильно он мечтает выставить её из дома, ведь ей не было места в его мире. Он же всегда во всём обвинял её, Стеллу. В гибели матери от передоза, в смерти любимой доченьки (почему-то он винил в этом её, хотя это он довёл Маришу до нервного срыва, который закончился глубокой комой и последовавшим за ней летальным исходом). Во всём виновата Стелла. Во всём всегда была виновата Стелла. Он давно уже не чувствовал ничего, кроме ненависти. Ненависти ко всему миру. Ненависти к дочери.

На дворе был конец мая и лето уже готовилось вступить в свои права, но по ночам всё ещё было прохладно. Рановато ещё бомжевать на лавочках общественных остановок. Но как же хочется спать. Просто сил нет.

Единственное, на что её хватило, это поменять вертикальное положение на горизонтальное. Пусть уж лучше она замёрзнет насмерть, но сегодня она домой не вернётся. А с завтрашнего дня усиленно начнёт искать себе собственное убежище. И обязательно надо задуматься о работе. Не попрошайничать же ей вечность. К тому же, на улице слишком большая конкуренция. Осталось только надеяться, что хотя бы где-нибудь не посмотрят на её многочисленные приводы и не особо радужную репутацию. Да и суббота завтра. Наверняка большинство компаний будут закрыты, а в тех, что работают круглосуточно (кстати, хорошая идея, может ещё удастся в Мак попасть, хотя бы уборщицей), начальства может не быть на месте. Ну, разве что с ней будет беседовать какой-нибудь менеджер среднего звена. А если ещё больше повезёт, той же уборщицей она может устроиться в какой-нибудь крупный офис. Или в офис поменьше. Или вообще куда-нибудь. С её-то с трудом законченным средним образованием… любая работа сгодится. Лишь бы хватило не только на пропитание, но и какую-нибудь самую дешёвую комнатку. Временно. Потом она подсоберёт немного средств и сможет купить себе собственную небольшую однушку где-нибудь на окраине города. Даже клоповник сгодится, лишь бы собственная.

Уснула Стелла под эти мысли. Фантазия заводила её всё дальше и дальше в будущее, которое она сама себе придумывала. Нужно признаться, фантазия не заводила её очень далеко от реальности, не обещала золотых замков, не рисовала всяких принцев на белоснежных единорогах. Хотя, принца ей завести не помешает. Хотя бы для моральной поддержки. Ну и для удовлетворения естественных потребностей, разумеется. А, впрочем, для секса постоянный принц вовсе не нужен. Для этого сгодится любой временный.

– Вставай, – она резко проснулась от того, что её кто-то беспардонно тряс за плечо. – Девушка, подъём.

– Что случилось? – возвращаться в реальность никак не хотелось, особенно после того, как Стелла увидела кто её тряс. – Я что-то натворила?

У полицейского был крайне встревоженный вид и Стелла почувствовала, как холодеет всё внутри. Неужели старика всё же нашли? Какой-нибудь зевака увидел её и описал в деталях. Конечно, описывать там было нечего, но достаточно было остаться в той же одежде, чтобы вызвать подозрения.

– Пока не знаю, – он как-то уж слишком подозрительно посмотрел на неё. – Предлагаю выяснить это в участке.

Глава 2

– Вы можете мне сказать, что происходит? Что я нарушила? Кроме того, что я случайно уснула в неположенном месте.

Мужчина и на этот выпад не отреагировал. Он продолжал тупо пялиться в бумаги, разложенные перед ним в хаотичном порядке, игнорируя задержанную. Набраться, что ли смелости и повысить голос? Ага, и это увеличит шансы попасть за решётку. В обезьянник. И обязательно вызов отца к дирек… то есть, в полицию. Этого ей как раз нехватало. И не посмотрят ведь, что она уже совершеннолетняя. Так что нет, Стелла, сидим и ждём, пока эта статуя в погонах соизволит заговорить.

– Стелла? – в дверях появился очень хороший знакомый. Эдуард Артурович Саринян, ещё один полицейский, после Дианы, который всегда в неё верил. Если Диана была для неё, как сестра, то Эдик скорее как старший брат, который всегда придёт на выручку, и если нужно, даже прикроет. Если бы не эти двое, светил бы ей как минимум детский дом. Хотя, с таким отцом детский дом казался ей санаторием, в котором она не только смогла бы отдохнуть, но и подлечить своё психической здоровье.

Эдуард подошёл к столу и обратился к младшему лейтенанту.

– Сань, что она натворила?

Уж собственному сотруднику это чучело не могло не ответить.

– Она? Ничего.

– Ну и какого лешего тогда она здесь торчит?

– Она могла что-то видеть. Вот и прихватил её, как свидетельницу. К тому же, она спала на остановке, а это не очень-то хорошо.

Эдуард перевёл взгляд на испуганную девушку. Могла что-то видеть? Старика нашли? И как её могли с ним связать, когда она уснула в четырёх кварталах от места убийства? Или она здесь не из-за него?

– На остановке? Опять отец?

Стелла кивнула. Эдуард Артурович, разумеется, был в курсе. Ему даже не нужно было ничего объяснять. Он и так всё прекрасно понимал. С полуслова.

– Хорошо, Санёк, закончи с ней как можно скорее, потом пусть ко мне зайдёт.

– Ладно, – Санёк пожал плечами и вытащил из ящика письменного стола лист бумаги. – Пиши, что знаешь. Ты, наверное, уже в курсе что и как писать.

– Угу, – Стелла взяла ручку и приготовилась сочинять. Только для начала неплохо было бы уточнить, что именно она должна была видеть. – О чём писать?

– В смысле о чём? Обо всём.

– Я боюсь, что одного листка будет мало, чтобы написать всю мою богатую биографию, – Стелла приготовилась к чистосердечному признанию, но Санёк всё же уточнил тему сочинения.

– Ну нужна мне твоя биография. Ты напиши всё, что знаешь об ограблении.

Стелла удивлённо уставилась на младшего лейтенанта. Какое ещё ограбление? Кого-то ограбили, а она должна об этом знать?

– Ограбление?

– Да, ограбление, – он посмотрел на неё, как на дурочку. – В трёх шагах от тебя ограбили магазин одежды. Очень дорогой одежды.

– Кому нужно грабить магазин одежды? – со скепсисом в голосе спросила Стелла. – Пусть даже и очень дорогой. Или его хозяева настолько беспечны, что оставляют кассу на ночь? Там же наверняка немаленькие суммы.

Ей показалось или младший лейтенант как-то странно на неё посмотрел? Неужели настолько трудно представить, что ребёнок из неблагополучной семьи может быть умным и даже очень начитанным? Ну, по крайней мере, достаточно умным, чтобы понимать, что такие вещи лучше сразу убирать в более защищённое и менее опасное место. Например, к себе домой, в прочный сейф. А ещё лучше, сразу закидывать на счёт. На худой конец, в банковскую ячейку. Конечно, сейчас совсем нет гарантий, что ту же ячейку не вскроют, да и электронных мошенников развелось уж слишком много. Но всё же, это куда безопаснее, чем просто оставить их в магазине. А впрочем, какое ей до всего этого дело? Главное, что речь не идёт об убийстве, которое она совершила.

– Забейте, – она взяла ручку и склонилась над бумагой. – Хотя… я не уверена, что могу быть вам полезна. Я ничего не видела, а про ограбление узнала только от вас. Этим утром. Так что… свидетель из меня никакой.

– Ну тогда так и напиши, – Санёк потерял интерес и вернулся к своим бумагам.

Стелла пожала плечами.

– Так и напишу.

– Ну вот и договорились, – Санёк встал и куда-то вышел, оставив её одну наедине со своими мыслями.

Стелла глубоко вздохнула и буквально заставила себя сосредоточиться на ограблении. Итак, что она вообще могла слышать? Кроме разве что…

Да, кажется, она слышала какой-то шум. Слышала, но не придала этому значения. Это же всего лишь какой-то шум. Если бы только она могла запомнить чуть больше. Голоса или ещё что-нибудь в этом роде. Но именно в этот момент она так сильно хотела спать, что была просто не в состоянии что-либо заметить. Да, наверное, она так и запишет, хотя понятия не имеет, как это вообще может им пригодиться. Какой смысл тратить бумагу на бессмысленные показания какой-то девчонки, которая оказалась поблизости совершенно случайно? К тому же, такое глупое стечение обстоятельств… да такие показания ни один следователь не примет во внимание. Но раз нужно, значит нужно.

Стелла описала всё, что смогла, вплоть до того, какие окружающие звуки она смогла запомнить. Звуки, запахи, вообще всё. Бесполезная информация, но не может же она написать всего одно несчастное предложение: ничего не слышала, потому что крепко спала? А если их грабили именно в тот момент, когда Стелла была совсем в другом месте и убивала несчастного бездомного? Об этом тоже стоило бы написать? Это была бы не самая лучшая идея, учитывая и без того мрачную репутацию.

Стелла дописала последнее предложение и положила ручку рядом. Вроде достаточно подробно и объёмно. Придраться не к чему. На всякий случай Стелла даже перечитала. Ну да, вроде бы ничего не упустила. Ещё немного посидела в ожидании этого Санька, который совсем не торопился возвращаться обратно.

Время шло, а младшего лейтенанта всё не было. Ну и ладно, Стелла вроде бы не арестована и даже не задержана, так что ничего не случится, если она просто возьмёт и уйдёт. Показания-то она записала, то есть, по сути работу свою выполнила, так какие к ней могут быть ещё вопросы?

Стелла покинула кабинет и собралась идти домой, но вспомнила, что Эдуард Артурович просил её зайти, сразу же, как только она освободится. Наверняка он что-то важное хотел сказать, иначе он просто так не стал бы беспокоить. Эдуард прекрасно знает её ситуацию и знает её семейку. Как-никак участковый и не сложно догадаться, где чаще всего пересекались их пути.

– Вы просили меня зайти, – Стелла вежливо постучалась перед тем, как зайти. Не хотела лишний раз тревожить человека, особенно когда он сидит вот так, нахмурившись.

Эдуард поднял голову и улыбнулся. Дружелюбно, значит, хмурился вовсе не из-за неё.

– Да, хотел. Ты же у нас уже несовершеннолетняя?

– Ну да, а что? – Стелла не понимала, к чему он клонит. Совсем никаких вариантов не было.

– Паспорт у тебя уже есть, – продолжал капитан, – значит, ты уже вполне можешь идти работать на полную ставку.

– Могу, – согласилась Стелла. – А вы хотели мне предложить работу? Да ещё и на полную ставку? Кем?

– Да хотя бы уборщицей. К нам, в отделение. Мы тебя не обидим, зарплата всегда вовремя, да и работа не на весь день. Ещё и на учёбу время останется. Ты уже придумала, куда поступать будешь?

– Какой там? – Стелла печально опустилась на стул. – Я о поступлении даже мечтать не имею права. Сразу на работу. Должна же я как-то содержать это… существо.

– Стелла, он взрослый здоровый бугай. Это он должен был содержать тебя.

– Да, конечно, – вздохнула Стелла. – Да неважно. Мне так даже удобнее. Я когда работаю, не вижу эту пьяную рожу и не слышу его изливаний по поводу того, какая я бестолочь и сволочь. Лучше бы вы меня в детский дом определили.

Эдуард Артурович покачал головой.

– Боюсь, там не так радужно, как тебе кажется.

– Мне даже бомжевание кажется привлекательным по сравнению с такой жизнью.

Стелла снова вспомнила, как её руки этой ночью оборвали жизнь человека и даже на мгновение представила себя на его месте. А если бы кто-то также решил забрать жизнь у неё? Если бы это она лежала сейчас там, мёртвая и никому не нужная?

– Тебе не обязательно бомжевать, – Эдуард заметил её испуг, но решил, что он связан с её нежеланием возвращаться домой. – Ты можешь снять квартиру. На худой конец, какую-нибудь комнату.

И почему она сама об этом не подумала? Свалить к чертям собачьим и зажить собственной жизнью. И забыть. Забыть и начать жизнь с чистого листа. Ведь теперь он не имеет права ею помыкать, не имеет права приказывать, не имеет права даже обвинить в том, что она для него ничего не делает.

Вот последнее, кстати, она от отца слышит по сотню раз на день. Почему она не стирает его вонючие рваные в нескольких местах треники, почему она не готовит жрать по четыре раза в день (обязательно свежее, хотя под рюмочку даже разогретое можно выдать за свежее, если запереться перед этим на кухне на часик и периодически греметь кастрюлями), а самое главное, почему она его не содержит. Катериночка же содержала его. Катерина всё это делала. Исправно делала, пока не подсела на героин, а там и Стеллочка подросла, пора было получать обязанности по наследству. Была ещё Дианочка, любимая младшая дочь, любимая всеми и при этом ни капельки не избалованная. Но её жизнь оборвалась слишком рано и буквально разрушила и без того шаткий семейный мирок.

Виноватой осталась Стелла, хотя это мама должна была следить за ними а не девочки друг за другом. Диане через неделю должно было исполниться одиннадцать лет, но так и не исполнилось. Беспечная девочка заигралась и не заметила, как на неё, прямо по тротуару несётся машина. Совсем рядом с детской площадкой. И даже когда водителя нашли и посадили, всё равно родители продолжали обвинять Стеллу, хотя это мама тогда заговорилась с соседкой и это отец тогда наград на маму утром и даже пару раз ударил по лицу за то, что посмела перечить ему. Это они виноваты. Они оба виноваты.

– Стелла, – Эдуард заметил, что девушка вот-вот расплачется. – Моя жена на неделю уехала к маме с детьми, если хочешь, можешь пожить пока у меня. Но это только на неделю.

– Нет-нет, – Стелла почувствовала, как её глаза застилают слёзы обиды, – не нужно. Всё в порядке. Спасибо за мысль, я… сегодня же я начну искать какой-нибудь уголок. И за предложение спасибо. Да, я с удовольствием… поработаю у вас.

– Ну что же, тогда пойдём, я тебя оформлю.

– Уже? Так быстро?

– Почему нет? Начальник уже дал добро, а копия паспорта есть в твоём деле. Или ты хотела подумать?

– Нет-нет, – она была очень рада, что ей не придётся возвращаться домой так быстро. – Мне очень нужна работа. Просто жизненно необходима.

– Ну, тогда пошли в отдел кадров.