Тея Лав
Просто коснись меня

СЕРИЯ «ПРОСТО»:

1.      Просто коснись меня

2.      Просто забудь меня

3.      Просто люби меня

Нет ничего сложного в том, чтобы влюбиться. Нет ничего сложного в том, чтобы открывать для себя что-то новое. Но как принимать правильные решения, когда тебе семнадцать?

Новый парень в школе – это всегда событие. Он нравится всем девчонкам как еще неопознанный объект. Эйвери не является исключением.

Спокойный и сдержанный Энтони становится лучшим другом брата Эйвери – Ноэля. Теперь им удается видеться не только в школе, но и у Эйвери дома. Сложно устоять и не влюбиться в парня, глаза которого следят за каждым твоим движением. Плюс ко всему, цвет его волос не может не привлечь внимания девушки, которая упорно меняет цвет своих.

Трилогия «Просто» о первой любви. Когда тебе семнадцать, все кажется простым и легким. Главные герои проходят стадию, когда нужно понять, кто ты или кем ты хочешь быть. Когда гормоны зашкаливают и вечеринки кажутся самым главным событием недели. Когда ты должен, но не хочешь слышать это слово.

Когда тебе семнадцать, все не так-то просто.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Эйвери! – пронзительный голос Хелен, донесшийся снизу заставляет меня вздрогнуть и резко открыть глаза.

Со стоном я отрываю свое тело от кровати и ставлю ноги на деревянный пол.

– Эйвери!

– Встала! – в ответ кричу я.

Бросив взгляд на часы, я плетусь к шкафу. Ненавижу такую рань. В шкафу я быстро нахожу висящее на плечиках синее платье. Я прикидываю его к своему телу и засовываю обратно. Синее платье должно подождать до лучших времен. Ну, то есть до тех, когда оно будет соответствовать нынешнему цвету моих волос. Вместо платья я запрыгиваю в простую черную юбку и надеваю серый свитер. В ванной быстро чищу зубы и привожу в порядок бледно-розовое воронье гнездо, которое называется моими волосами. Пару недель назад я решила, что это отличный цвет. Вот только он немного смылся за эти недели. Но так даже лучше. Не слишком броско, хотя, наверное, в этом и был весь смысл. Но не для меня.

На кухне Хелен стоит над столом и торопливо убирает тарелки.

– Я еще не позавтракала, – сообщаю я, и плюхаюсь на стул рядом со своим трехгодовалым братом, который уминает банан.

– Нужно вставать вовремя, – упрекает меня Хелен.

Я ничего ей не отвечаю. Просто пихаю вафли в рот и запиваю апельсиновым соком. Ной смеется надо мной, демонстрируя ряд крошечных зубов.

Хелен всегда заставляет меня чувствовать ненужной в этом доме. Не то чтобы она меня выгоняла или била. Для мачехи она вполне славная, учитывая то, что ей приходится приглядывать за нами, пока наш отец пропадает в бесконечных командировках. Хелен стирает вещи, готовит нам еду, содержит большой дом в порядке и старается, действительно старается не показывать своих истинных чувств. Но мы-то знаем, почему она так старается.

– Доброе утро, фламинго. – Ноэль появляется с задней двери и дует на замерзшие руки.

– Доброе, – бурчу я.

Ноэль улыбается Ною и говорит Хелен, что машина разогрета. Она тут же хватает свою сумку и баннер со столешницы.

– Эйвери, будь добра, помоги одеться Ною.

– Я сам! – кричит он, но Хелен его игнорирует.

Я едва не давлюсь, но соскакиваю со стула, чтобы надеть теплую куртку младшему брату. Папа женился на Хелен, когда она уже была беременна Ноем, а наша мама получила долгожданный развод и уехала в Эдмонтон. Она много писала и звала с собой, но мы с Ноэлем предпочли остаться с отцом. Это было нашим общим решением, так как с братом-близнецом мы очень редко расходились во мнениях. По крайней мере, в серьезных ситуациях. Когда родители разводятся, выбор дается нелегко. Учитывая, что оба тебя любят. Я понимаю, что своим выбором мы причинили маме боль, но в то же время, она поняла причину того, что мы остались с папой. Поняла и спокойно это приняла. Будь все наоборот, боль бы перенес наш отец. В общем, в любом случае кто-то бы страдал, просто в данном случае эта роль досталась маме. Но мы не делали это намеренно. К тому же, разве они не заставили нас страдать?

– Она ведь еще не позавтракала, – говорит Ноэль и толкает меня обратно на стул. Он подхватывает смеющегося Ноя на руки и несет в гостиную.

Я вижу, что на языке Хелен вертится то, что я сама виновата и тому подобное. Но она молчит. Ноэль не делает вид, что она не задевает меня, поэтому с ним она старается не спорить.

На подъездной дорожке у нашего дома нас ожидает темно-синий «Крайслер». Машина была бы в прекрасном состоянии, если бы Ноэль на прошлой неделе не врезался в забор наших соседей. Я думаю, он сделал это специально. Когда папа узнает об этом, ему здорово влетит.

Пока Хелен пристегивает Ноя к креслу я корчу ему мордочки.

– Давай, Эйв, поехали. – Ноэль тянет меня к своему «Понтиаку», который папа подарил ему на шестнадцатилетие, как только Ноэль получил права в статусе «ученика».

Все что я просила на дни рождения, так это билеты на местные театральные постановки.

Пока мы едем к школе, Ноэль болтает о тренировке и ухмыляется тому, как все будут выглядеть после вчерашней вечеринки.

Школьная парковка уже забита машинами. Я выскакиваю из «Понтиака» и, махнув Ноэлю, которого уже окружили друзья, плетусь к зданию школы. Недалеко от себя, я вижу подъехавшую машину Хелен. Она уже отвезла Ноя в сад.

Именно здесь мой папа познакомился с ней. Она появилась в нашей школе несколько лет назад прямиком из университета и стала преподавать французский язык вместо старенькой миссис Бриджит.

– Ты не позавтракала? – спрашивает Хелен, догоняя меня быстрыми шагами.

– Нет, – я качаю головой. Она же прекрасно знает, что я чуть не проспала.

Перекинув рюкзак на другое плечо, я иду дальше и чувствую, как кто-то дергает меня за рукав куртки.

– Возьми.

Повернувшись, вижу перед собой протянутую руку Хелен с прозрачным полиэтиленовым пакетом, в котором аккуратно сложены диетический йогурт и банан.

Я неуверенно беру пакет в руки.

– Спасибо.

Иногда я просто ее не понимаю.

***

– Эй, красотка. – Моя подруга Ингрид хлопает меня по попе учебником. – Как ты сегодня?

Я разворачиваюсь от своего шкафчика с нужными учебниками и прижимаю их к груди.

– Нормально, – пожимаю плечами.

Ингрид цокает языком.

– Мне нравится твоя прическа, – говорю я, касаясь выбившей темной пряди из ее туго заплетенной вокруг головы косы.

– Сама сделала, – улыбается она. – Ты какая-то вялая.

Мы идем по шумному коридору школы, приближаясь к классу английской литературы. Почти все наши уроки в этом семестре совпадают. В прошлом семестре я занималась вдвойне, но после рождественских каникул позволила себе немного расслабиться и не брать углубленных курсов.

– Мне все время хочется спать, – жалуюсь я, завидуя подруге. Она такая бодрая каждое утро.

– Ну, надо полагать, – заявляет Ингрид. – Вчера был твой день рождения.

Вчера мне исполнилось семнадцать. И это паршиво, когда твой день рождения в воскресенье перед понедельником и школой. Мама отправила мне деньги, и я пригласила своих друзей в пиццерию. После нее друг Ноэля пригласил всех к себе домой, где было море пива и чипсов.

Зайдя в класс, я быстро усаживаюсь на свое место в переднем ряду у окна, и достаю свое эссе. Над ним я корпела три часа. Я просто не могу уложиться в ограниченное число слов. В моих сочинениях одно предложение это целое эссе.

– Ребята, живо по местам, – командует мистер Донел, заходя в класс вместе со звонком.

После урока я здороваюсь с друзьями в коридорах школы. Все не выспавшиеся, как и я, но вполне довольные вечеринкой.

– Сходим после школы в кафе? – предлагает Розали, еще одна моя подруга.

Я поджимаю губы и качаю головой.

– Не могу. У меня театральный кружок.

Розали заметно сникает и тяжело выдыхает.

– Ладно. В следующий раз?

Я улыбаюсь и киваю подруге. Розали безумно влюблена в Мейсона, молодого ординатора. Я уже перестала считать, сколько раз она придумывала себе поводов, а точнее выдумывала болячки, чтобы попасть в клинику. Когда это перестало работать, Розали стала постоянно ходить в маленькое кафе напротив клиники, в котором Мейсон обычно обедает или встречается с друзьями после смены.

Мейсон славный и ему… двадцать четыре. Все довольно серьезно.

Мы выходим из актового зала и с шумом обсуждаем пьесу, на которую еще не распределили роли.

– Нам нужно больше мечей и щитов и еще кучи всякой хрени, которой у нас нет, – говорит Уолт Бентони.

– Я думаю, что нам стоит показать сюжетную линию между тремя братьями и судьбу Анны Невилл. – Я засовываю распечатанные листы пьесы Шекспира «Ричард Третий» в свой баннер.

– Но смерть Ричарда важна, а это случилось в битве при Босворте. Как нам все это сократить? – продолжает махать руками Уолт, идя за мной по школьному коридору.

– Нам не обязательно показывать его смерть. Мы придумаем что-нибудь, – успокаиваю я вечно ноющего и паникующего Уолта.

– Ладно, – говорит он. – Кинешь мне на почту наброски, если займешься этим сегодня?

– Без проблем.

Я обязательно этим сегодня займусь. Мистер Донел наш преподаватель по английской литературе и по совместительству руководитель школьного театра, оценил мое предложение поставить на школьном концерте пьесу «Ричард Третий». Это довольно сложное и длинное произведение и мне придется очень долго работать, чтобы впихнуть самое главное в определенное время. Да и на счет костюмов у нас небольшая проблема. Все что у нас есть это крылья для фей, пчелиные костюмы, волшебные палочки, перья для индейцев и шляпы мушкетеров. Если я смогу договориться с директором музея на счет инвентаря и попросить девочек из швейного кружка помочь нам с костюмами, то это будет просто здорово.

Все что мы до этого ставили, было легким и простым. Эта пьеса будет либо грандиозным событием в нашей школе, либо полным провалом.

Я стучу в дверь класса литературы и слышу голос мистера Донела:

– Входи, Эйвери.

– Как вы узнали, что это я? – Я сажусь за парту напротив его стола.

Мистер Донел смотрит на свои наручные часы и ухмыляется.

– Я оставил вас одних час назад. Ты продержала их больше, чем я думал. Что вы решили?

Мой преподаватель и просто пример для подражания позволяет нам самостоятельно выбирать роли, основываясь на внешности или личных качествах. Я начала посещать драмкружки с трех лет, и мне всегда это нравилось. Чаще я выступала помощником мистера Донела в постановках, нежели играла сама.

– Нуу. Это сложно. Если быть до конца честной, я никого не вижу в роли Ричарда или Анны. Нам не хватает людей.

Мистер Донел внимательно смотрит на меня, раздумывая. Мне бы не хотелось, чтобы он передумал и предложил что-то другое. Я хочу попробовать именно это. Да и ребята действительно заинтересовались. Нам просто предстоит чертовски трудная работа.

– Попробуй заманить своего брата, – предлагает он.

Я фыркаю.

– Он ни за что не согласится. Может вы? Вам ведь всего сорок, так?

Мистер Донел сдвигает темные брови на переносице.

– Тридцать девять, – мягко поправляет он, расслабляя галстук. – И нет.

– Знаю, – вздыхаю я. – Развешу объявления по школе и постараюсь уговорить кого-нибудь сама.

– Ты умница, Эйвери, – улыбается мистер Донел. – У тебя все получится. Сама ты планируешь играть?

Я пожимаю плечами.

– Мне бы хотелось поработать над текстом.

– Это понятно, но как на счет игры?

– Сыграю какую-нибудь эпизодическую роль. – Конечно же, я лгу. Никого я играть не собираюсь.

– Что на счет Анны? – Мистер Донел смыкает руки в замок под подбородком и внимательно изучает меня своими проницательными темными глазами.

Я дотрагиваюсь до пряди своих волос и улыбаюсь.

– Парик, – говорит учитель таким тоном, будто я ляпнула несусветную чушь.

– О, – я закатываю глаза. – Не знаю. Я подумаю.

Он посмеивается и качает головой.

– Подумай. И поработай над пьесой в свободное время. Я займусь тем же самым, потом мы сравним наши работы на следующем занятии.

– Здо́рово. Всего доброго. – Я выхожу из класса и спешу к гардеробной.

Придется идти домой пешком, если на парковке никого из знакомых уже нет. Хелен и Ной наверняка дома, а Ноэль умчался за город со своими друзьями.

К счастью Досон-Крик маленький город. Нет ничего сложного в том, чтобы добраться домой пешком, при этом умудриться не замерзнуть.

Когда я пробегаю мимо администрации, дверь резко распахивается и чудом не задевает мой нос. Я резко торможу. Парень, который распахнул эту дверь, делает удивленное лицо, затем едва заметная улыбка касается его губ. Он высокий. И сильный. Наверное, спортсмен. Его я точно не видела раньше. Не то чтобы парни с рыжими волосами какой-то нонсенс в нашей школе. Просто все рыжие парни, которых я видела до этого, не выглядели настолько привлекательно. Лари с нашего театра всегда небрежно собирает свои рыжие кудри в пучок, а Оуэн, с которым я ходила на углубленный курс истории в прошлом семестре, весь покрыт ярко-рыжими веснушками. Я говорю без осуждения. Люди не виноваты в цвете своих волос. Мне вот мой настоящий никогда не нравился.

Дело в том, что рыжие парни не привлекали мое внимание. Но только не этот.

– Я не задел тебя? – робко спрашивает он, проводя рукой по своим коротким волосам.

– Мой нос ведь цел? – вопросом на вопрос отвечаю я. – Значит, нет.

Парень улыбается шире и становится еще привлекательнее. Намного привлекательнее.

– Извини, – все так же с улыбкой говорит он.

Я отмахиваюсь и крепче прижимаю папку с пьесой к груди.

– Не страшно.

Мы молчим несколько секунд, разглядывая друг друга. Я смотрю на его красную толстовку и темные джинсы. В руках он держит куртку и какие-то бумаги.

– Похож на родной цвет, – наконец произносит он, кивая на мою розовую косу.

– Правда? – не могу сдержать глупой улыбки. – Обычно у меня спрашивают: «Это парик?»

Легкий смех слетает с его губ.

– По мне так вполне натурально.

– Спасибо, – бормочу я, глядя за его спину. Смущение поднимается прямо по моему позвоночнику к горлу. Я не такая уж робкая или стеснительная. Просто этот парень действительно заставляет меня нервничать.

– Э-э, – начинаю я, и указываю на дверь администрации. – Там кто-то еще есть в такое время?

– Да, я просто приехал намного позже, чем планировал. Мне оказали любезность задержаться.

– Так ты новенький?

Он улыбается и кивает.

– Так и есть.

Я собираюсь задать ему еще вопрос, чтобы поддержать беседу. Мне нравится вот так просто стоять и болтать с новым парнем. Но тут входная дверь распахивается и показывается черноволосая голова Уолта.

– Эйв, тебя подвезти?

– Да-да, конечно, – отвечаю я. – Уже иду. Уолт закрывает дверь, а я снова поднимаю глаза на новичка. – Мне пора.

Он понимающе кивает головой.

– Значит, Эйв?

– Эйвери, – поправляю я. – Но мое имя коверкают, как вздумается.

– Я Энтони. – Он протягивает руку.

Я пожимаю теплую ладонь, чувствуя себя последней дурой, так как мне кажется, что он ощущает исходящую от меня дрожь.

– Увидимся, Энтони, – бормочу я и быстро удираю вдоль коридора.

Ух ты!

Пока бегу до машины Уолта, прокручиваю в голове весь наш разговор. Отлично. Теперь и я так делаю. Это всего лишь парень, с которым я поговорила несколько минут. Но мое глупое сердце еще сильно бьется, а перед глазами стоит его красивая улыбка.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Мы с Ингрид заходим в класс, и я сразу же замечаю Энтони. Он сидит почти в самом конце класса и что-то упорно черкает в своем блокноте. Моя парта находится на другом ряду, так что я могу видеть его наискосок. Не знаю, почему я так упорно за ним слежу всю эту неделю.

– Привет. – Ингрид приветствует Энтони, и он поднимает голову.

– Привет, – рассеянно отвечает он и замечает меня.

Я быстро отвожу взгляд и начинаю рыться в своем рюкзаке. Господи, какая же я дура. Он же заметил меня, могла бы просто кивнуть.

Начинается урок, и я отвлекаюсь. Никогда не могла представить, что французский для меня станет таким мучительным. После того как папа женился на Хелен, на ее уроках я каждый раз бываю у доски. Ну, или отвечаю. Раздаю тесты. Каждый раз звучит мое имя. Не знаю, возможно, так она показывает всем, что я ничем не отличаюсь от других учеников, раз она стала моей мачехой.

Это просто бред. Я даже не думала пользоваться этим. Уроки я всегда делаю сама и даже не спрашиваю, если что-то меня затрудняет. И я думаю, что это нормально. Но каждый раз стоять у доски, меня чертовски достало.

Звенит звонок, и я быстро сметаю все со стола в свой рюкзак и закидываю его на плечо.

– Куда спешишь? – Легкое прикосновение заставляет меня обернуться.

Я вижу перед собой улыбающегося Энтони. Его улыбка слегка кривоватая, но она в то же время она очень… настоящая.

– В библиотеку, – отвечаю я. – Нужно работать.

– Это интересно? – интересуется он, не сводя с меня глаз.

Почему он такой классный?

– Ну, смотря, что ты считаешь интересным.

Энтони хмыкает и смотрит вперед.

– Твой брат сказал, что ты одержима театром и кино. Это определенно интересно, – пожимая плечами, говорит он.

– Это не совсем так. Ты знаком с Ноэлем?

– Он второй человек, с которым я познакомился в этой школе.

Мы останавливаемся около моего шкафчика. Я набираю код и впихиваю все ненужное мне на ближайшее время.

Энтони ходит в школу уже три дня. Мы почти и не виделись, так как у нас совпадает мало предметов и не каждый день. Но я почему-то рада, что он знает моего брата. И если Ноэль говорил обо мне, значит, Энтони интересовался.

– Да, я спрашивал о тебе, – словно читая мои мысли, произносит Энтони.

– Тебе любопытно, почему я выкрасилась в цвет фламинго?

– Безумно интересно, но спрашивать мне неловко.

Я поднимаю на него глаза, и мы оба начинаем смеяться.

– Неловко, – передразниваю я. – Почему-то верится в это с трудом.

– Ну, я такой, – гордо заявляет Энтони.

Мы идем по школьному коридору, медленно направляясь к библиотеке. Я вижу Розали, которая машет мне, но, видя рядом со мной новичка, довольно ухмыляется и уходит в другую сторону.

– Ну, так над чем ты работаешь? – снова задает мне вопрос Энтони.

Я не могу не радоваться такому интересу к моей персоне. Действительно. Он обаятельный и милый. И его волосы такие классные.

– Мне нравятся твои волосы. – Я ляпаю это прежде, чем раздумываю над ответом, и прежде чем вообще думаю о том, что сказала.

Энтони удивленно вскидывает рыжеватые брови, и снова начинает улыбаться своей фирменной улыбкой.

– Что, правда? – Он проводит рукой по своим взъерошенным волосам.

– Черт, извини, – говорю я поспешно. – Вырвалось.

– Я не против.

Мы останавливаемся у больших дверей левого крыла, которые ведут в нашу скудную библиотеку.

– Ты так и не ответила, – напоминает он.

– А, – я морщусь и переминаюсь с ноги на ногу. – Это пьеса, которую мы будем ставить в следующем месяце. Я должна многое сократить и прочее. Знаешь, там много мороки.

Энтони кивает, и в его глазах я вижу интерес.

– А что на счет моих волос? – игриво спрашивает он.

Он со мной флиртует?

– Ты не ответила на другой мой вопрос.

Я быстро перебираю наш разговор и хмыкаю.

– Правда, – открыв дверь, я делаю шаг внутрь библиотеки. – Мне они нравятся.

***

– Эйв, где, черт побери, мои щитки? – Ноэль ходит по гостиной с хмурым видом и заглядывает в каждый угол.

Его зимние ботинки скрипят по полу, а куртка болтается на одном плече.

– Откуда мне знать? – Я пялюсь в телевизор уже два часа, так как не могу сосредоточиться ни на чем. Эта пьеса выжимает из меня все соки. В библиотеке я просидела ровно два часа и двадцать восемь минут.

И все равно меня не устраивает результат. Нужно позже скинуть Уолту, может быть он мне поможет, прежде чем я покажу мистеру Донелу.

– В этом доме ничего невозможно найти, – бурчит брат и брякает чем-то в чулане.

Я слышу звук падающих старых клюшек и папиных инструментов. Соскочив с дивана, я выхожу в прихожую и отпихиваю брата от чулана.

– Вот, – я аккуратно выуживаю по одному щитку с верхней полки и отдаю их Ноэлю.

– Зачем их убирать сюда? – злится он и запихивает щитки в свою спортивную сумку.

Я пожимаю плечами и складываю старые клюшки на место.

– В твоей комнате и так хлам.

Ноэль фыркает и застегивает молнию на куртке.

– Ты сегодня останешься дома? – спрашивает он.

– Наверное, – равнодушно отвечаю я. – А что?

– Мы с ребятами собираемся после тренировки у «Маки», а затем, наверное, потусуемся за городом.

Странно. Ингрид всегда в курсе, но почему-то мне ничего не сказала об этом. Ноэль всегда меня берет с собой, если девчонки не могут. Между нами нет четко разделенных границ: мальчики и девочки. Друзья у нас общие.

– Даже не знаю. Сегодня холодно. – Мне совсем не хочется сегодня выходить из дома и торчать на катке.

– Здесь всегда холодно, – парирует брат. – Сегодня будем проверять новичка. Он хочет в команду.

Мне сразу же становиться понятно, о ком идет речь.

– Э-э, ты подождешь меня? – спрашиваю я и молюсь, чтобы Ноэль не понял связь.

К счастью он так занят шнурованием своих ботинок, что не замечает этого.

– У тебя ровно три минуты.

Я пулей несусь в свою комнату и скидываю с себя домашние штаны. Джинсы, толстовка, волосы под шапку – я критически оглядываю себя в зеркале. Розовая коса заплетена немного неровно, но это не страшно. Я красилась утром, так что сойдет. На бегу я натягиваю парку и догоняю Ноэля.

***

Школьная хоккейная площадка находится прямо на улице. Зимой школьники тренируются на настоящем льду, не смотря на постоянные ветры, которые регулярно обдувают Досон-Крик.

Ноэль сразу же встает на лед, оставляя меня на скамейке. Я замечаю Розали, уныло бродящую вдоль бортика.

– Розали! – машу я.

– Привет, – улыбается она, подходя ко мне.

На Розали короткая юбка и сапоги на небольшом каблуке. Несмотря на свой умелый и красивый макияж и отличный внешний вид, ее голубые глаза полны печали.

– Что случилось? – спрашиваю я и обнимаю ее за плечи.

Мы садимся на лавочку и теснее прижимаемся друг к другу.

– Ты будешь смеяться, – отвечает она, глядя на каток, где уже большая часть школьной команды разминается.

– С чего ты взяла? – хмуро парирую я.

– Потому что это глупо. Действительно глупо.

– Ну и пусть, – пожимаю плечами я и улыбкой пихаю ее плечом.

Розали тоже улыбается и опускает голову.

– Я попросила одну официантку в «Рэм» передать письмо Мейсону, когда он там появится.

Вот черт. Она и впрямь влюбилась.

– В нем ты призналась ему в любви, так? – уточняю я.

– Ага. Вместо имени написала только «Р».

Это и впрямь глупо. Я бы до такого не додумалась. Не знаю, возможно, мне так не доводилось сходить с ума по парню. Розали принимает отчаянные меры, и я даже не знаю какой ей дать совет. Я не особо опытна по части любовных драм.

– Так я и знала, – произносит подруга. – Ты считаешь это глупым.

– Я…

– Нет, я не обижаюсь, – перебивает она с мягкой улыбкой. – К тому же, быть может, не знаю, он как-нибудь отреагирует. Если конечно догадается, кто такая «Р».

Порой наивность Розали заходит слишком далеко, но именно это отличает ее от других. Она наивная, но не глупая. Она самый открытый человек с большой душой нараспашку. Поэтому я ее очень сильно люблю, даже больше Ингрид, если быть точнее. Но это мой маленький секрет. На самом деле, мы втроем неразлучны со средней школы.

– Лучше бы ты втюрилась в моего брата, – со смешком говорю я, глядя на Ноэля, который несется по льду, размахивая клюшкой.

Розали следит за моим взглядом и тоже смеется.

– Если я видела Ноэля голышом, это еще ничего не значит.

Мы обе смеемся, вспоминая одно и то же. Типичный сценарий: моя подруга остается у нас на ночь и утром она случайно натыкается на моего брата, который не потрудился закрыться в ванной и разгуливал по ней голышом.

– И вы слишком сильно похожи, – добавляет она. – Внешне.

Я фыркаю.

– Нашла отговорку. Меня же ты любишь.

Розали кладет голову мне на плечо и тяжело вздыхает.

– Да. И да, лучше бы я влюбилась в Ноэля.

Мы так и сидим, глядя на каток. Солнце уже не так высоко, поэтому становится холоднее.

Наконец-то я вижу того, ради которого пришла сюда. Но я никому и ни за что в этом не признаюсь. Я сама удивлена своему порыву. Но я здесь, чтобы увидеть Энтони. Он встает на лед и, улыбаясь, здоровается с ребятами. На нем совершенно другая экипировка, видимо из той школы, в которой он учился. Кстати, я даже не знаю, откуда он. Мы болтали несколько раз, и я ни разу его об этом не спросила.

Ноэль сразу же подъезжает к нему и что-то говорит. В течение нескольких минут я наблюдаю, как Энтони обороняется от нападающих.

Я ловлю себя на том, с каким восхищением наблюдаю за ним. Розали приносит нам горячее кофе из маленького магазинчика напротив. Кофе слишком горький и водянистый, но хотя бы горячий. А для наших окоченевших рук – самое то.

– А вот и Ингрид. Я думала, она придет сразу в «Маки», – вдруг говорит Розали.

Я смотрю вниз и вижу Ингрид. Она выглядит не как обычно. Конечно, она всегда одевается очень хорошо и следит за собой. Но сегодня она как-то вырядилась чересчур. Я бы сказала не по-зимнему. Короткая куртка едва прикрывает живот, слишком высокий каблук и слишком откровенная черная юбка.

– Ничего себе, – присвистывает Розали, когда Ингрид подходит к нам.

Ингрид посылает ей игривый взгляд, а затем обращается ко мне:

– Я думала, ты сегодня работаешь над своей пьесой.

Пожав плечами, я делаю обжигающий глоток кофе.

– Уже давно закончила. Почему ты мне сегодня не написала, что ребята собираются в «Маки»?

Ингрид отворачивается и смотрит на каток.

– Ноэль же все равно взял тебя.

Что-то в ее тоне говорит о том, что она совсем этому не рада. Я стараюсь выбросить это из головы и не обращать внимания. С чего ей злиться на меня?

Проходит еще час, и мы все идем в блинную «Маки». Хозяин заведения – мистер Маккинли – позволяет местным ребятам и школьной команде приходить к нему прямо в коньках и переодеваться в обычную обувь, а так же греться, когда совсем холодно. Все это конечно с одним условием, после мы заказываем гору блинчиков, которые готовит миссис Маккинли.

Шумная толпа, стуча коньками по полу, проходит в небольшое помещение. Мы с девочками делаем заказ на всех, пока парни снимают свою экипировку. Большое количество сиропов и запах блинчиков щекочет ноздри, и мой рот моментально наполняется слюной.

Рассевшись за несколько столиков – так как за один все не вмещаются – все начинают разбирать тарелки. Я едва успеваю выхватить свою порцию с кленовым сиропом.

– Черт, я хотела с шоколадным, – громко говорит Ингрид.

При этом я вижу, как она смотрит на стоящего рядом Энтони, у которого в руках порция блинчиков с шоколадным сиропом.

Но она не любит с шоколадным. Я это точно знаю. Мы с Розали переглядываемся, думая об одном и том же. Но никто из нас ничего не говорит вслух.

Энтони видит, что особого выбора у него нет. По всему видимому он хорошо воспитан, потому что тут же стоящий рядом Роб никак не реагирует на заявление Ингрид. А Энтони нерешительно смотрит на свою порцию, а затем протягивает ее Ингрид.

– Можешь взять мою. Мне все равно, какой сироп.

Лицо Ингрид приобретает такой счастливый вид, словно ей подарили щенка. Что с ней? Никогда ее такой не видела.

– Спасибо, Энтони.

Он ловит мой взгляд и, пожав плечами, подмигивает.

Ничего себе. Я стою как вкопанная и молюсь, чтобы никто не заметил, как мое лицо покрылось багровыми пятнами. Мне подмигнул парень, и я чуть дар речи не потеряла.

– Эйв, пролазь. – Ноэль подталкивает меня на диванчик к окну.

Я плюхаюсь рядом с Розали. Ноэль садится рядом, следом за ним Роб. Прямо напротив меня садится Ингрид, Энтони и Бретт.

– Когда ставите спектакль, Эйв? – спрашивает Бретт с набитым ртом.

В прошлом году мы вроде как встречались. Мне нравится Бретт: веселый, симпатичный, с копной непослушных каштановых волос и озорными карими глазами. Но что-то не заладилось между нами. Видимо не было химии, поэтому мы решили не париться и остаться друзьями.

– Наверное, сразу после «дня миссис целомудрие» в следующем месяце, – отвечаю я.

Все смеются, кроме Энтони.

– Что за «день миссис целомудрие»? – спрашивает он.

Мне хочется постоянно смотреть на него, и я с трудом пытаюсь этого не делать.

– В прошлом году Ноэми Сидней залетела от какого-то парня, который работал на ферме. Естественно все всполошились, ведь ей едва исполнилось шестнадцать. В общем, теперь у нас каждый месяц проводятся тренинги по предупреждению ранней беременности и ее последствиях, – рассказывает Ноэль. – Из этого случая раздули такую историю, что мы вынуждены слушать миссис Томас по два часа после уроков каждый месяц.

– Звучит не так страшно, – говорит Энтони, с улыбкой оглядывая всех нас.

Мы закатываем глаза и качаем головами.

– Скоро сам убедишься во всем, – не вдаваясь в подробности, объясняет Ноэль.

– Что ж, хорошо. – Энтони снова смотрит на меня. – Ты будешь в ней участвовать? В пьесе?

Я не успеваю ответить. Сидящая рядом с ним Ингрид начинает неестественно смеяться.

– Ой, вряд ли Эйв будет выступать еще после…

– Ингрид, – с явным удивлением в голосе произносит Розали.

Мне непонятна реакция Ингрид. Хотя кого я обманываю?

– Сегодня ты выглядишь потрясно, – произносит вдруг Ноэль, глядя на нее.

– Спасибо, Ноэль, – улыбается Ингрид.

– Для кастинга в первый сезон «Мурашек», – невозмутимо заканчивает Ноэль. – Не надевай эту блузку из девяностых, крошка. – Он игриво подмигивает ей и задевает пальцем воротник ее цветной блузки.

В воздухе повисает неловкая пауза. Ингрид немного краснеет и нервно хмыкает. Ноэль никогда бы не обидел Ингрид, это тоже впервые. Но сейчас мне понятно, почему он так сказал. Она повела себя паршиво, напомнив о том, чего не стоило напоминать. И Ноэль это знал, именно поэтому он задел ее.

– Так откуда ты, Энтони? – разрушая тишину, спрашивает Роб.

– Из Онтарио, – отвечает Энтони. – Ньюмаркет.

– Круто! – Бретт широко улыбается. – Родной город Джима Керри.

– Ага, – кивает Энтони.

Неловкую ситуацию тут же замяли и начали болтать как обычно. Ингрид заметно притихла, но лишь на несколько минут. Она снова улыбается Энтони, не обращая на нас с Розали никакого внимания.

Мне уже ясно, что он ей очень понравился, и она старается привлечь его внимание. Но не таким же способом? Я ей ничего плохого не сделала.

– Новенький все время пялится на тебя, Эйв, – склонившись над моих ухом, шепчет Ноэль. – Поэтому Ингрид бесится. Всегда поражался девчачьей «дружбе».

Я снова ловлю на себе взгляд зеленых глаз. Энтони слегка улыбается мне, и я улыбаюсь в ответ. Но вот взгляд моей подруги красноречивее слов. Неужели она всерьез злится на то, что я нравлюсь ему? Но ведь понятно же, что да. Она чуть не вылепила при всех то, почему я боюсь выходить на сцену, предпочитая работать над сценарием. А это совсем не по-дружески.