bannerbannerbanner
Мерцание экрана

Терри Пратчетт
Мерцание экрана

Полная версия

Terry Pratchett

A Blink of the Screen

© М.К. Сороченко, перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

* * *

Спасибо моему старому другу и агенту Колину Смайту, потратившему немало сил и времени на изучение множества пыльных газет в поиске оставленных мною следов. Удивительно, но ему это действительно нравится…


Предисловие А. С. Байетт

Помню, как я впервые купила книгу Пратчетта (роман «К оружию! К оружию!») в книжном магазине на Слоун-сквер. Тогда мне отчаянно хотелось хотя бы психологически очутиться где-нибудь в другом месте, и яркая стопка романов о Плоском мире показалась мне подходящим для этого средством. Я принялась их листать. Не могу сказать, что обложки Джоша Кирби с его буйными драконами и розовыми пышногрудыми мультяшными женщинами были в моем вкусе. Но в конце концов меня покорило слово «Анк-Морпорк». Такое выдумать мог только настоящий писатель. К тому же в моем детстве существовал другой Плоский мир – в сборнике скандинавских саг была иллюстрация индийского мифа, повествующего о том, что земля балансирует на четырех слонах, стоящих на гигантской черепахе, обвитой змеей.

Притащив книгу домой, я проглотила ее залпом, и все – меня затянуло в этот мир с головой. Следом я купила оставшиеся книги и прочитала их по порядку. С тех пор каждое лето, обдумывая уже собственные книги, я перечитываю эти произведения заново. И каждый раз вдруг нахожу новую шутку, которую не поняла с первого раза. К тому же этим романам присуща совершенно необычайная сила повествования великого рассказчика. Позже я стала ценить и искусство Джоша Кирби. Его творениям свойственна разудалая энергия и замысловатость – как дерзкая, так и изощренная, – которая идеально подходит для иллюстрации этих историй.

Терри Пратчетт говорил, что его читатели – это люди, профессионально работающие с компьютерами. Но его романами не меньше увлекаются и мои друзья из литературного мира (однажды в книжном магазине, где я проводила встречу с читателями, мне пришлось очень вежливо выкручивать свежую книгу – кажется, это был роман «Вор времени» – из рук моего многоопытного и блестяще эрудированного редактора). А на прошлой неделе у меня состоялась интересная беседа с одним высоколобым философом о воображаемых мирах вообще и о Плоском мире в частности. А еще есть люди, которые в принципе не читают ничего, кроме Пратчетта. Например, мальчишки двенадцати лет, ненавидящие книги. Поэтому я надеюсь, что Пратчетта никогда не станут преподавать в школе – не случайно биография на обороте первых книг Пратчетта утверждала, что «некоторые люди считают это литературой». Безусловно, это литература, но такая, которой лучше всего наслаждаться в уединении и покое.

Дж. Р. Р. Толкин придумал термин «вторичный мир» для обозначения вымышленных фантастических миров с собственной географией, животными, историей и народами. Человечество всегда нуждалось в иных реальностях, где существовали бы воображаемые вещи и жили другие, отличающиеся от нас люди. Все это богато представлено в многочисленных произведениях – от сказок и мифов народов мира до городских легенд.

Создатель вторичных миров должен обладать неисчерпаемой изобретательностью – как в широком масштабе, так и в мельчайших деталях. Мир Пратчетта оттого и прекрасен, что его питает чистая энергия великого рассказчика: он показывает нам все, что мы хотим узнать о драконе, стражнике, сюжете или месте действия. Он рассказывает нам намного больше того, что мы могли ожидать, и это действительно производит впечатление.

От книги к книге Пратчетт становится лучше, а его мир – еще затейливее. Он сильнее привязывается к своим персонажам, которые становятся все более и более сложными: просто вдумайтесь, какой извилистый жизненный путь проходит капитан Ваймс – от горького пьяницы, возглавляющего деморализованную Ночную Стражу, до командора, способного арестовать одновременно две армии за нарушение мирного договора. Пратчетту становится все труднее испытывать неприязнь к придуманным им образам. Он может изобрести причудливые второстепенные формы жизни: например, принадлежащего Ваймсу бесенка из «Груши» (он же персональный бес-органайзер), чье существование искупается его способностью вести офисную канцелярию; или бухгалтера по имени Э. И. Пессимал, посланного проинспектировать Стражу и в конце концов ставшего героем. (Википедия постоянно объясняет мне Пратчетта. Вот я, например, не знала, что слово «пессимальный» означает «плохой в максимально возможной степени» или «не обладающий достаточным качеством или ценностью».) Но под его пером может рождаться и настоящее зло: взять хотя бы господина Кнопа, негодяя из романа «Правда», или главного квизитора Ворбиса из «Мелких богов» – обоим свойственны беспощадная целеустремленность, настоящая жестокость и ограниченный взгляд на жизнь, изменить который не дано никому.

Как говорил Толкин, вторичные миры должны быть гармоничными. Всегда существует риск, что создатель ударится в романтику или захочет оказать воздействие на читателя – дидактическое или сентиментальное. Я перечитывала Толкина ради пейзажей и постоянного ощущения опасности и всегда испытывала проблемы с произведениями об обычных детях, оказавшихся во вторичных мирах. Дж. К. Роулинг блестяще проработала магию в своем произведении, но ее мир берет начало в школе-интернате, в которую мне совсем не хочется возвращаться. Мне никогда не нравился К. С. Льюис, поскольку я чувствовала, что он пытается морально манипулировать как мной, так и персонажами. Филип Пулман пишет красиво и драматично, но он постоянно полемизирует с Льюисом, отчего рискует сорваться в ту же дидактичность и родительский контроль. Пратчетт же, несмотря на подчеркнутую буффонаду и совершенно кошмарные или, наоборот, чрезмерно сложные для понимания шутки, каким-то образом демонстрирует взрослую мудрость. Как читательница я ему доверяю.

Как-то раз один телевизионный интервьюер спросил меня: «Разве все это не про нас самих?», и я с негодованием ответила: «Нет!», потому что мне важно, чтобы мой вторичный мир был другим – отдельным от меня, но при этом гармоничным. Но следует все же признать: Пратчетт пишет о нас. Он одинаково хорошо разбирается как в полицейских, бизнесменах, мошенниках, убийцах, банках, акциях и музыке, так и в гоблинах, ведьмах, драконах, троллях и гномах. Ну и, конечно же, в компьютерах. Но то, что он пишет, нельзя назвать ни сатирой, ни аллегорией. Все, что он помещает в свой мир, потом живет в этом мире – по своим собственным энергетическим и логическим законам.

Многие рассказы, собранные под обложкой книги «Мерцание экрана», описывают вторжения из вторичных миров в наш. Писатель-фантаст убивает героя-варвара, а потом встречает его на пороге дома, когда тот приходит познакомиться со своим создателем. Смерть пляшет на дискотеке. Первый рассказ, «Предприятие Аида», был написан Пратчеттом в тринадцать лет. Речь в нем идет о вторжении дьявола в квартиру рекламщика. Пратчетт извиняется за свой первый опыт, но нельзя не увидеть в нем очень бодрый темп и неплохую концовку. Впрочем, всем его рассказам свойственны крепкие концовки. Особенно мне нравится тот, который основан на реальном инциденте 1973 года, когда из перевернувшегося в Голливуде грузовика выпало несколько ящиков с цыплятами, и они поселились в кустарнике. А еще мне симпатична странная история, в которой отчаявшиеся путешественники оказываются заперты в мире викторианских рождественских открыток – с сугробами, покрытыми «серебристыми блестками», чудовищными дроздами и «жуткой прямоугольной щелью». Есть рассказы и о компьютерах, в том числе один, написанный в 1990 году. Повествование в нем ведется от лица дружелюбного ремонтника – не очень умного, но неплохо разбирающегося в технике. Он работает с машинами, внутри которых люди создают собственные реальности (рассказ опять же с отличной концовкой!).

Вторую часть книги составляют несколько рассказов о Плоском мире – в том числе длинная и очень сильная история о матушке Ветровоск, а также забавная версия национального гимна Анк-Морпорка.

А еще есть грустное стихотворение о том, что

 
Твои мама и папа не станут учить
Сути смерти, но будут питомцев дарить.
 

Пратчетт комментирует его: «Я старался сочинять так, будто мне тринадцать лет – с тем самым чувством искреннего серьезного дилетантства. Возможно, это не так уж и отличается от того, что писалось мною в лучшие годы…»

Мне кажется, я знаю, что он имеет в виду. То, что понял его учитель, когда Пратчетту было тринадцать лет, готовы с радостью признать и мы – тринадцатилетние дети, ботаники и гики, читающие писатели и университетские преподаватели: Пратчетт действительно прирожденный писатель и неподражаемый создатель своего собственного мира.

Короткие произведения не о Плоском мире

Предприятие Аида

Журнал Science Fantasy (под редакцией Джона Карнелла), № 60, вып. 20, август 1963 г. Более ранняя версия рассказа опубликована в журнале Technical Cygnet – издании Хай-Уикомской средней общеобразовательной школы с техническим уклоном.

Аааа!.. мне хочется зажать уши руками и громко петь «лалалала», чтобы не слышать, как ты читаешь эту историю.

Она такая детская! Заметь, мне было тогда тринадцать лет. Это первая написанная мною вещь, которую опубликовали. Собственно, это первая вещь, которую я писал с ощущением, что сочиняю настоящую историю.

Все началось с домашнего задания. Учитель английского поставил мне за рассказ высшую оценку и опубликовал его в школьном журнальчике. Одноклассникам он понравился. В их глазах я превратился в настоящего писателя.

И это стало очень важной вехой, поскольку до того дня я ничем толком не интересовался. Да, я хорошо говорил по-английски, но во всем остальном был совершеннейшей посредственностью – одним из тех ребят, которых не замечают учителя, и они этому только рады. Мне ничего не удавалось даже в спорте, за исключением одного прекрасного семестра, когда нам разрешили поиграть в хоккей. Только там я сумел развернуться и показать себя грубым и очень опасным игроком.

 

Одноклассников это впечатлило. Я нюхнул крови.

В те времена их было три – да-да, всего три журнала на всю Великобританию, публиковавших фэнтези и научную фантастику. Звучит невероятно, но это так. Я уговорил тетю, у которой была пишущая машинка, перепечатать мой рассказ и отослал его Джону Карнеллу, редактору всех трех журналов. Хватило же у меня наглости!

Он рассказ принял.

О господи!

Четырнадцать фунтов гонорара хватило на то, чтобы купить подержанную пишущую машинку Imperial 58 у моего учителя машинописи (моя мать решила, что поскольку я теперь писатель и все такое, то должен уметь печатать сам). Теперь, спустя годы, мне кажется, что для четырнадцати фунтов это была слишком хорошая машинка, и я не удивлюсь, если выяснится, что мама с папой втихаря за нее доплатили.

К счастью, прежде чем я успел нанести механическому устройству фатальные повреждения, меня полностью захватила учеба, а потом экзамены, после которых я устроился работать в местную газету. Там я научился писать более-менее сносно или, по крайней мере, по-журналистски.

Я только что перечитал рассказ, и у меня тут же зачесались пальцы от желания снять с него шкурку, отрегулировать темп повествования и перемешать все эти собранные в кучу клише. Короче говоря, переписать его от начала до конца. Но это было бы глупо, поэтому я просто стисну зубы.

Давай уже, читай дальше.

Я тебя не слышу! Лалалалалалала![1]

Тигель открыл входную дверь и застыл на пороге как вкопанный.

Представьте себе ядро грозового облака. Обильно посыпьте золой и украсьте серой по вкусу. Теперь у вас есть примерное представление, во что превратилась прихожая Тигеля.

Дым валил из-под двери кабинета. Смутно припомнив фильм, который он когда-то видел, Тигель прижал к носу платок и, пошатываясь, побрел на кухню. Одно ведро воды спустя он вернулся. Дверь не поддалась. Внутри кабинета находился и домашний телефон – на случай экстренной необходимости. Поставив ведро на пол, Тигель толкнул дверь плечом, но безрезультатно. Тогда он отступил к противоположной стене и сузил слезящиеся от дыма глаза. Крепко стиснув зубы, он бросился в атаку.

Дверь распахнулась сама собой. Описав грациозную дугу, Тигель пролетел через всю комнату до самого камина. Затем все потемнело, в прямом и переносном смысле, и он потерял сознание.

Стадо слонов, обутых в сабо, танцевало на голове Тигеля кадриль. Приоткрыв глаза, он разглядел склонившуюся над ним расплывчатую фигуру.

– На, выпей.

Ах, этот целебный веселящий сок! Ах, тонизирующий суп-шатунец! Слоны, переобувшись в шлепанцы, приступили к степенному медленному вальсу. Виски, как всегда, оказало желаемый эффект. Тигель вновь открыл глаза и поглядел на посетителя внимательнее.

– Кто ты, дьявол?..

– Совершенно верно!

Голова Тигеля ударилась о решетку с глухим стуком.

Дьявол поднял его и усадил в кресло. Тигель приоткрыл один глаз.

Дьявол был одет в строгий черный костюм с красной гвоздикой в петлице. Тонкие вощеные усики в сочетании с аккуратной бородкой придавали ему величавый вид. На столе лежали плащ и складной цилиндр.

Тигель догадывался, что это значит. Десять лет подряд вытягивать деньги у ничего не подозревающего бизнесмена… неудивительно, что его настигла Немезида. Он поднялся на ноги и отряхнул сажу с одежды.

– Ну что, пойдем? – печально спросил он.

– Пойдем? Куда?

– В Иное Место, полагаю?

– В Иное Мес…? Ах, ты имеешь в виду мой дом? Силы небес… Ой, прошу прощения… Адские силы, нет! Никто не спускался туда почти две тысячи лет. Сам не пойму почему. Нет, я пришел к тебе за помощью. Там Внизу адский бизнес просто остановился – никаких больше падших душ. Единственный парень, который спускался к нам за последние две тысячи лет, – это дрянь-человечек по имени Данте. И ушел он оттуда с совершенно неправильным впечатлением. Ты бы слышал, что он обо мне рассказывал!

– Кажется, я где-то о нем читал.

– В самом деле? Во всяком случае, его бредни – плохая для меня реклама. Собственно, для этого я к тебе и пришел.

– Не понял? – Тигель навострил уши.

– Я хочу, чтобы ты отрекламировал Ад. Осторожно! Ты пролил напиток прямо на ковер.

– П-почему я? – прохрипел Тигель.

– Но ведь ты владелец рекламной компании «Честная сделка», не так ли? Мы хотим, чтобы ты подготовил общественность, сделал ее Адски сознательной. Не для вечных мук, конечно. Однодневные экскурсии по Аду или даже Большие Туры – всякое такое…

– А если я откажусь?

– Что скажешь о десяти тысячах фунтах?

– До свидания!

– Двадцать тысяч!

– Хмм… А разве не я должен ставить условия: «принеси мне веревку из песка» и так далее?

Дьявол посуровел.

– Сорок тысяч. Это мое последнее предложение. Кроме того… – Дьявол сложил кончики пальцев вместе и улыбнулся потолку, – мне известно несколько довольно компрометирующих фактов по делу «Пэйн-Смит Продактс», которые мы могли бы предать огласке…

– Вот теперь ты говоришь на моем языке. Значит, сорок тысяч фунтов и молчание по делу «ПС»?

– Да.

– Договорились.

– Я так рад, что ты теперь на моей стороне, – признался Дьявол.

Тигель сел за письменный стол из красного дерева и достал блокнот. Затем указал на полированную серебряную шкатулку:

– Сигарету?

– Благодарю.

Тигель также взял сигарету и, не глядя, нащупал зажигалку. Внезапно ему в голову пришла одна мысль.

– А откуда мне знать, что ты тот самый Старина Ник?

Дьявол вздрогнул.

– Попрошу без фамильярности! Для тебя я Николас Люцифер. Ну кто еще, кроме меня, может знать о деле «ПС»?

Глаза Тигеля сверкнули.

– Может, ты какой-нибудь хитропопый сыщик? Ну давай, убеди меня как-нибудь!

– Ну ладно. Сам напросился. Кстати, пистолет, который лежит в твоем левом кармане, против меня бесполезен.

Дьявол небрежно качнулся вперед и протянул палец в сторону Тигеля.

– Ну вот, я же говорил. Ты липовый, бесчес…

Хрясь!

Через комнату пронеслась молния. Кончик сигареты Тигеля раскалился.

– Уб… убедил!

– Вот и славно.

Тигель быстро взял себя в руки.

– Что ж. Приступим к делу. Как я понял, ты хочешь, чтобы Ад эксплуатировался всеми возможными способами?

– Да.

– Боюсь, я мало чем смогу помочь, пока не увижу это место лично – с точки зрения живого человека, как ты понимаешь.

– Понимаю. Что ж, я прихватил бы тебя с собой на обратном пути, но, боюсь, это станет для тебя довольно кошмарным опытом. Впрочем, если подождешь меня на углу улицы – скажем, в восемь часов вечера? – мы можем прогуляться туда пешком. Согласен?

– Хорошо.

– Тогда увидимся. Всего хорошего!

– Чао!

Пуф!

И Дьявол исчез. Комнату вновь наполнил сернистый дым. Тигель открыл окна и тут же их закрыл. Если какой-нибудь назойливый сосед заметит дым, то Тигель замучается объяснять пожарным, куда делся пожар. Он прошел на кухню и сел с задумчивым видом, сожалея о том, что мало читал фантастику.

Желание Тигеля, чтобы Дьявол не совал нос в его дела, было вполне логично – как и для многих других разумных существ. Причина неприятия крылась в том, что они с Дьяволом слишком разные. Тигель открыл холодильник и достал банку пива.

Когда рядом разгуливает некто, знающий о вещах, которые человек предпочел бы держать при себе, – это опасно. Любовь Тигеля к деньгам боролась со стремлением к свободе. Он хотел получить эти сорок тысяч фунтов, но не хотел, чтобы рядом был Люцифер.

Внезапно его осенила гениальная мысль. Ну конечно! Почему бы нет? Он схватил шляпу и поспешил в местную церковь.

Тигель стоял под проливным дождем на углу улицы. Маленькие струйки стекали по спине, замшевые туфли быстро намокали. Он взглянул на часы. Без одной минуты восемь.

– Псст!

Вздрогнув, Тигель обернулся.

– Я здесь!

Он увидел, как посреди тротуара поднялась крышка канализационного люка. Голова Дьявола высунулась наружу.

– Ну же, давай!

– Прямо сюда?

– Ага.

Тигель протиснулся в узкое отверстие.

Плюх!

Все, придется тратиться на новые ботинки.

– Ладно, пойдем, – сказал Дьявол.

– Я и не знал, что Прямо Туда можно пройти по канализации.

– Это самый короткий путь, старина. Сворачиваем налево.

На некоторое время наступила тишина, нарушаемая лишь эхом шагов: замшевых туфель Тигеля и Дьявольских копыт.

– Долго еще?

Они шли уже несколько часов. Ноги Тигеля насквозь промокли, он начал чихать.

– Почти добрались, приятель.

Дошлепав до конца туннеля, они очутились на краю темной долины. Вдалеке Тигель разглядел гигантскую стену с крошечной дверью. Через долину бежала черная речка, воздух был напитан серой.

Дьявол сдернул кусок брезента с горба, возвышавшегося у входа в туннель.

– Позвольте представить: «Герион II»!

Тигель моргнул. «Герион II» представлял собой «Форд-Т», скрещенный с «Остин 7» – и со вкусом покрашенный в сернисто-желтый цвет.

Дьявол дернул за боковую дверь, и та отвалилась.

Они забрались внутрь. Удивительно, но машина завелась всего с пары взмахов пусковой рукоятки.

«Герион II» неспешно попыхтел через серную равнину.

– Хорошая машина, – похвалил Тигель.

– Не то слово! Сорок драконьих сил. Я сам собрал ее из деталей и обломков, найденных на Земле. Это несложно, если выскакивать на поверхность возле свалки. – Дьявол проскрипел зубами, когда им с Тигелем пришлось на большой скорости проскочить сквозь облако серы. – Проблема только в том, что наверху часто оказывается какая-нибудь груда железа.

Он потер голову. Тигель заметил, что один из его рогов перевязан.

Наконец они резко затормозили у реки. Машина испустила клубы пара.

У берега была пришвартована потрепанная плоскодонка. Дьявол помог Тигелю забраться внутрь и взялся за гузло… в смысле, за весло.

– А что случилось с этим… как его там… Хароном?

– Мы не любим об этом говорить.

– О.

Наступила тишина, нарушаемая лишь поскрипыванием весел.

– Наверное, вам теперь придется строить мост.

– Это да…

Тигель крепко задумался.

– И брать за проход по полпенни… Кстати, – добавил Тигель, – в лодку затекает вода. Я чувствую, как она плещется у меня вокруг лодыжек.

Дьявол даже не обернулся.

– Приплыли.

Он протянул Тигелю потрепанную кружку для оплаты проезда, на которой сохранились едва различимые инициалы «Б. Г.». Уладив формальности, они продолжили путь.

Через некоторое время они остановились перед воротами. Тигель поднял голову и прочитал слова:

«ОСТАВЬ НАДЕЖДУ, ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ»

– Так себе надпись.

– Неужели?

– Нужны неоновые огни.

– М-да?

– Красные такие.

– Хмм.

– И чтобы моргали.

– Пожалуй…

Они вошли внутрь.

– Фу, мальчик! Отстань от него.

Три языка лизнули Тигеля одновременно.

– Возвращайся в свою конуру!

Скулящий Цербер скрылся с глаз.

– Не обижайся на него, – сказал Дьявол, поднимая Тигеля и стряхивая с него пыль. – Он сам не свой с тех пор, как набил шишку о ногу Орфея.

– В мифе об этом ничего не сказано.

– Я знаю. И это очень печально, поскольку реальная история была гораздо… хм… интереснее. Впрочем, мы отвлеклись.

Тигель внимательно огляделся. Судя по всему, они оказались в вестибюле отеля. В одной из стен располагался небольшой альков с письменным столом, на котором в раскрытом виде лежала огромная, покрытая пылью книга для регистрации жильцов.

Дьявол распахнул маленькую деревянную дверь.

– Сюда, пожалуйста.

– А что там?

– Мой офис.

Тигель проследовал за ним по узкой лестнице, сильно скрипевшей под ногами.

Офис Дьявола, неустойчиво притулившийся к стенам Ада, был довольно ветхим. В одном из углов – там, где Стикс выходил из своих берегов, – осталось влажное пятно; с деревянных стен частично слезли обои. Ржавая печка в углу раскалилась докрасна. Тигель заметил, что пол был завален какими-то старыми газетами, счетами и рецептами разнообразных заклинаний.

 

Дьявол опустился в просторное кресло. Тигель сел на вычурный плетеный стул, который едва не развалился под его весом.

– Выпьем? – предложил Дьявол.

– Не возражаю, – ответил Тигель.

– Довольно приятный напиток, – сказал он спустя некоторое время. – Твой рецепт?

– Ага. Он очень простой: берем две пинты крови летучей мыши и одну пинту… эй!.. У тебя лицо посерело! С тобой все в порядке?

– Глп! Кхак! М-м… все в порядке, спасибо. Кха… может, перейдем к делу?

– Хорошо.

– Ну что ж. Насколько я понял, наша главная трудность состоит в том, чтобы заставить публику воспринимать Ад – и тебя, если уж на то пошло – совершенно всерьез. Я к тому, что по общепринятым представлениям Ад – это что-то вроде огненной печи с падшими душами, которых вы пихаете туда вилами, ордами демонов и других тварей, которые бегают вокруг и воют… Кстати, а где все лю… в смысле, обитатели?

– Кто?

– Падшие души, демоны, баньши и так далее…

– Ах, ты про это. Как я уже сказал, сюда две тысячи лет никто не заглядывал, кроме этого ничтожества Данте. А те души, которые были здесь, постепенно упорным трудом заслужили перевод в Чистилище, а потом в… ну ты понял. Так что демонам пришлось искать себе другую работу.

– Ушли в сборщики налогов… – пробормотал Тигель.

– Именно так. Что касается огненных печей, то в рабочем состоянии осталась лишь одна – «Марк IV», вон та, в углу. Очень удобна для кулинарных экзерсисов, но ничего другого с нею не затеешь.

– Понятно… У тебя есть под рукой карта Ада?

– Где-то была.

Дьявол порылся в старой дубовой конторке, стоявшей у него за спиной, и извлек оттуда пожелтевший пергаментный свиток.

– Вот. Свежéе карты у меня нет.

– Сойдет. Дай-ка взглянуть. Хмм… Как я понимаю, мы приехали отсюда?

– Ага. Это затенение – Серная Долина.

– Хорошее место. Уверен, компания «Акме[2] Майнинг» многое бы отдала, лишь бы получить права на добычу серы.

– Серьезно?

– Абсолютно. Правда, вначале пришлось бы строить дорогу для большегрузного транспорта…

– Хмм…

– И рыть большой туннель с поверхности Земли…

– …а вот здесь кофе-бар. А там танцевальный зал. В дальнем конце – гоночная трасса. Дорожка для боулинга…

– …а тут можно построить парк аттракционов…

– …оставив место для ресторана здесь…

– …несколько киосков с мороженым поставить там, там и там…

– …здесь весь вечер будет играть джаз-банд. Свяжись со своими демонами и предложи им зарплату повыше, чтобы они вернулись и помогли с управлением…

– …пусть Орфей организует джазовый оркестр – я уверен, что Аполлон будет только рад…

И так далее и тому подобное. Вскоре карту испещрили символы, обозначающие все что угодно – от танцевального зала до велодорожки. Затем они откинулись на спинки кресел и принялись обсуждать Этап Первый: презентацию Ада широкой публике.

Конечно, вначале без трудностей не обошлось. День, когда Дьявол впервые материализовался на футбольном поле в финале Кубка, запомнили надолго.

Естественно, он попал на первые полосы всех популярных газет. Знаменитая пивоварня подала на Дьявола в суд за убытки, поскольку большинство зрителей финала Кубка после этого случая зареклись пить.

Телефонные линии по всему миру раскалялись, плавились и пригорали друг к другу, пока Тигеля терзали выгодными предложениями крупные финансовые магнаты. Рекламные фирмы боролись за покровительство Дьявола. Работа над туннелем ЛОНДОН – АД быстро продвигалась под руководством Тигеля. Дьявол на время переехал к Тигелю, заявив, что все эти краны, бульдозеры и тому подобное делают Ад по-настоящему адским.

– Только посмотрите, как любит Цербер «Собачью Вкуснятинку»! Блестящая шерстка, сверкающие клычки и три головы – и все это благодаря «Собачьей Вкуснятинке»! «Собачья Вкуснятинка» в удобной жестяной банке на две унции! Цербер говорит вам, что «Собачья Вкуснятинка» – это пр-р-росто восторг! Спрашивайте «Собачью Вкуснятинку» в магазинах вашего города!!

– Все выдающиеся личности курят «Раковые Палочки!»

– Скажите, Люцифер, почему вы курите «Раковые Палочки»?

– Потому что мне нравится их свежий вкус, аромат превосходного табака, а также пятьдесят фунтов, которые вы мне платите за произнесение этих банальностей…

– Скажите, сэр, как вы относитесь к расовой дискриминации?

– Ну, я… э-э-э… как бы это сказать…

– Что вы думаете о молодом поколении?

– Я думаю, что… э, ну да!.. Определенно!

– Вы согласны с тем, что демонстрация насилия на телевидении является причиной прискорбного роста национальной статистики преступлений?

– Хмм… э-э-э… нет… в смысле, да. Я имею в виду, что… как бы нет, но…

– Спасибо, сэр, что вы согласились прийти в нашу студию сегодня вечером, чтобы изложить свою точку зрения на столь животрепещущие вопросы. Огромное спасибо. Что ж, дамы и господа, настраивайтесь на нашу волну через неделю, и мы…

Тигель бесстрастно оглядел собравшихся: несколько вечно недовольных третьестепенных парламентариев, начинающие старлетки, скучающие репортеры, ну и, конечно же, привычно усталая группа гвардейских офицеров, потягивающих третьесортное шампанское. Пестрая разношерстная толпа. Тигель, превратившийся за последнее время в настоящего эксперта по затхлым атмосферам, определил в составе воздуха ядреный запах лежалого табака, духи «Цветы зла», метан, а также легкую примесь угарного газа. Он повернулся к Дьяволу, вытворявшему чудеса с шейкером для коктейлей.

– Это, мой друг, и есть то, что смехотворно называют «светской вечеринкой», – ритуал, который до сих пор соблюдают в лучших домах на Белгрейв-сквер. Кажется, он состоит из…

– Да брось, Ти. Это самая шшшикарная тусовка, в которой я участвовал за последние пятьсот лет, и я собираюсь сделать ее лучшшей из лучшших…

Приглушенный хрусь! указал на то, что Дьявол и вправду решил сделать все, что было в его силах.

Наступило свежее ноябрьское утро. На тихой улице, носившей название Крэнберри-авеню, пели птички, падали листья и завтракал Тигель. Пережевывая бекон с грибами, он перевернул газету. Привлекшая внимание колонка сплетен заставила его вспомнить о Дьяволе.

Бросив газету в мусорное ведро, он вытер рот салфеткой и направился в гостевую спальню.

Представшая взору сцена поражала хаосом. По всей комнате валялись бумажные шляпы, воздушные шарики и серпантины. Пустых бутылок было еще больше. Сам Дьявол, все еще облаченный в запасной фрак Тигеля, лежал поперек кровати и громко храпел.

– Пора вставать! – бессердечно крикнул Тигель.

Эффект превзошел ожидания. Дьявол взмыл в воздух на два фута и тут же упал, ухватившись за голову. Тирада, которую он выдал, заставила Тигеля покраснеть до ушей.

Тигель повозился немного на кухне и вернулся с чашкой крепкого черного кофе.

– Держи.

– Ай! Не так громко. – Дьявол шумно отхлебнул. – Так-то лучше. А что было вчера вечером?

– Ты смешал водку и зеленый шартрез.

– Ой!

– Вот именно. А теперь ноги… в смысле, копыта в руки – и вперед! Церемония открытия Ада начнется в полдень.

– Но я не могу… Ай!

– Извини, но надо. Придется пить кофе галлонами и терпеть. Пошли!

Джазовая мелодия эхом отражалась от стен Ада. Поп-музыка разносилась по темным коридорам, смешиваясь со щелканьем игровых автоматов. Эспрессо тек реками. Визг разгоряченных мотоциклов перемежался воплями баньши – как призрачных, так и человеческих (гитарное бренчание, например). Рост популярности Ада мог соперничать разве что с ростом суммы на дьявольском банковском счету.

Сам Дьявол, сидевший на высоком балконе, прилепленном к стене Ада, налил себе стакан воды и принял три таблетки транквилизатора.

Бушевала буря. За последний месяц Северное полушарие планеты охватили грозы, не имевшие себе равных в истории человечества. Метеорологи проводили все рабочие дни за изучением зерен, водорослей и других артефактов для гадания, но даже они были вынуждены признать, что находятся в полной растерянности.

Сидя в большом кабинете своего нового загородного дома, Тигель подбросил в камин еще одно полено и поудобнее устроился в кресле. Буря и не думала утихать.

Его совесть – по необходимости самая крепкая и непрошибаемая в Европе – тем не менее его мучила. С этим предприятием Аида что-то было не так. Конечно, не в денежном отношении, поскольку комиссионные за последние три недели оказались чрезвычайно щедрыми, на что ясно указывали загородный дом, две машины, пять скаковых лошадей и одна яхта.

Ад имел большой успех. Туда стекались самые влиятельные люди, его одобрили представители высших политических кругов.

Но что-то было не так. И это было как-то связано с сильными грозами.

Где-то внутри его сознания маленький Тигель, оснащенный крыльями, нимбом и арфой, неистово прыгал по совести Тигеля. Вдали пророкотал гром.

Бум!

Дьявол появился неожиданно. Он выглядел очень взволнованным и немедленно устремился к бару. Налив себе настойки белладонны, Дьявол повернулся к Тигелю.

– Это невыносимо! – возопил он. Руки его дрожали.

– Невыносимо что?

– Все! Они превратили мое жилище в сумасшедший дом! Шум! Шум! Шум без конца! Я нормально выспаться не могу! Ты хоть понимаешь, что я толком не спал уже две недели? Эти бесконечные вопли подростков…

1Здесь и далее перед началом каждого рассказа – предисловие Терри Пратчетта (прим. отв. ред.).
2Вымышленная торговая марка, фигурирующая во множестве художественных и мультипликационных фильмов (в основном американских). – Здесь и далее, за исключением оговоренных случаев, прим. переводчика.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17 
Рейтинг@Mail.ru