Теодор Рузвельт
История британского флота. Том V. Хроника побед и поражений
Переводчик Анатолий Павлович Смирнов
© Уильям Клоуз, 2020
© Теодор Рузвельт, 2020
© Анатолий Павлович Смирнов, перевод, 2020
ISBN 978-5-4498-6628-8 (т. 5)
ISBN 978-5-0050-8376-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава I. Нововведения и усовершенствования в Королевском флоте в период с 1714 по 1742 год
В период 1714—1762 годов в механизме управления Королевским флотом произошли очень незначительные изменения. Этот механизм еще ранее достиг определенной степени совершенства и довольно хорошо функционировал.
В течение нескольких лет после смерти королевы Анны количество кораблей, принадлежащих Королевскому флоту, не увеличилось, а несколько уменьшилось. Тем не менее, даже в те дни наблюдался рост общего тоннажа. Но со времени смерти Георга I военно-морской флот значительно вырос. Не было тенденции наращивать количество кораблей первого и второго рангов – эти корабли были полезны только для специальных целей и в 1745 году было принято решение держать в зимний период трехпалубные корабли в портах из-за опасных сезонных штормов.
Строительство кораблей третьего, пятого и шестого рангов, а также шлюпов, продолжалось.
Военные действия на море показали, что корабли третьего ранга оказались, в целом, наиболее пригодным для использования в боевой линии. Корабли пятого и шестого рангов предназначались для борьбы с крейсерами противника; а шлюпы были естественными врагами мелких каперов и средствами общей охраны морей. То, что число кораблей четвертого ранга не увеличилось, объясняется постепенным открытием того факта, что 50-60-пушечные корабли, оказались слишком слабыми для боя в линейном строю, но были слишком большими и тяжелыми для обычных крейсерских операций. Они продолжали строиться в небольшом количестве, главным образом потому, что были подходящими для службы в колониях и, как флагманы эскадр на менее важных театрах войны. Однако, они время от времени оказывались в боевой линии. Но, занимая промежуточное положение между линейными кораблями и обычными крейсерами и фактически не относясь ни к одному из этих классов, корабли четвертого ранга были ограничены в использовании, как в эскадренном бою, так и в крейсерских операциях.
В 1714 году (после смерти королевы Анны) британский флот состоял из следующих кораблей:
Корабли I ранга (100 орудий) – 7 единиц (тоннаж 11703 тонн)
Корабли II ранга (84—90 орудий) – 13 единиц (тоннаж 19323 тонны)
Корабли III ранга (64—80 орудий) – 42 единицы (тоннаж 47768 тонн)
Корабли IV ранга (50—60 орудий) – 69 единиц (тоннаж 51379 тонн)
Всего линейных кораблей – 131 единица (130173 тонны)
Корабли V ранга (30—46 орудий) – 42 единицы (19836 тонн)
Корабли VI ранга (10—28 орудий) – 25 единиц (6631 тонна)
Шлюпы (8—20 орудий) – 7 единиц (869 тонн)
Бомбардирские суда – 4 единицы (597 тонн)
Брандеры – 1 единица (263 тонны)
Суда снабжения – 1 единица (516 тонн)
Яхты – 15 единиц (1521 тонна)
Военные транспорты – 8 единиц (5774 тонны)
Мелкие транспорты и лихтеры – 13 единиц (1069 тонн)
Итого, кораблей и судов «вне линии» – 116 единиц (37046 тонн)
В 1727 году (после смерти короля Георга I) британский флот состоял из следующих кораблей:
Корабли I ранга (100 орудий) – 7 единиц (тоннаж 12945 тонн)
Корабли II ранга (84—90 орудий) – 13 единиц (тоннаж 20125 тонн)
Корабли III ранга (64—80 орудий) – 40 единиц (тоннаж 47958 тонн)
Корабли IV ранга (50—60 орудий) – 64 единицы (тоннаж 50754 тонны)
Всего линейных кораблей – 124 единицы (131782 тонны)
Корабли V ранга (30—46 орудий) – 27 единиц (15065 тонн)
Корабли VI ранга (10—28 орудий) – 27 единиц (9760 тонн)
Шлюпы (8—20 орудий) – 13 единиц (1390 тонн)
Бомбардирские суда – 2 единицы (417 тонн)
Брандеры – 3 единицы (1057 тонн)
Суда снабжения – 1 единица (516 тонн)
Госпитальные суда – 1 единица (532 тонны)
Яхты – 12 единиц (1378 тонн)
Военные транспорты – 9 единиц (7719 тонн)
Мелкие транспорты и лихтеры – 14 единиц (1216 тонн)
Итого, кораблей и судов «вне линии» – 109 единиц (39680 тонн)
В 1752 году британский флот состоял из следующих кораблей:
Корабли I ранга (100 орудий) – 5 единиц (тоннаж 9602 тонны)
Корабли II ранга (84—90 орудий) – 13 единиц (тоннаж 21250 тонн)
Корабли III ранга (64—80 орудий) – 47 единиц (тоннаж 65277 тонн)
Корабли IV ранга (50—60 орудий) – 67 единиц (тоннаж 69155 тонн)
Всего линейных кораблей – 132 единицы (165284 тонны)
Корабли V ранга (30—46 орудий) – 39 единиц (28813 тонн)
Корабли VI ранга (10—28 орудий) – 39 единиц (19129 тонн)
Шлюпы (8—20 орудий) – 34 единицы (8036 тонн)
Бомбардирские суда – 4 единицы (1104 тонны)
Брандеры – 0
Суда снабжения – 1 единица (678 тонн)
Госпитальные суда – 0
Яхты – 10 единиц (1195 тонн)
Военные транспорты – 9 единиц (8618 тонн)
Мелкие транспорты и лихтеры – 23 единицы (2037 тонн)
Итого, кораблей и судов «вне линии» – 159 единиц (69640 тонн)
В 1760 году (после смерти короля Георга II) британский флот состоял из следующих кораблей:
Корабли I ранга (100 орудий) – 5 единиц (тоннаж 9958 тонн)
Корабли II ранга (84—90 орудий) – 13 единиц (тоннаж 22825 тонн)
Корабли III ранга (64—80 орудий) – 74 единицы (тоннаж 109497 тонн)
Корабли IV ранга (50—60 орудий) – 63 единицы (тоннаж 67901 тонна)
Всего линейных кораблей – 155 единиц (210177 тонн)
Корабли V ранга (30—46 орудий) – 54 единицы (39173 тонны)
Корабли VI ранга (10—28 орудий) – 61 единица (31618 тонн)
Шлюпы (8—20 орудий) – 55 единиц (12859 тонн)
Бомбардирские суда – 14 единиц (4117 тонн)
Брандеры – 8 единиц (2337 тонн)
Суда снабжения – 2 единицы (1554 тонны)
Госпитальные суда – 3 единицы (2791 тонна)
Яхты – 12 единиц (1518 тонн)
Военные транспорты – 12 единиц (11957 тонн)
Мелкие транспорты и лихтеры – 33 единицы (2761 тонна)
Итого, кораблей и судов «вне линии» – 255 единиц (110685 тонн)
Примечание: 50-пушечные корабли в 1756 году были исключены из класса линейных кораблей.
Семилетняя война (1756—1762 гг.) привела к введению в эксплуатацию класса кораблей, которые впоследствии, в течение почти ста лет, имели наибольшую ценность. Это был обычный фрегат, имеющий хорошую скорость и несущий на одной палубе достаточно тяжелое вооружение. Ранее не было кораблей, которые бы полностью соответствовали этой идее. 40-пушечные и 44-пушечные корабли более ранней постройки были двухпалубными; и меньше их по рангу до 1745 года не было ничего более грозного, чем убогий корабль с двадцатью орудиями, несущий девятифунтовые пушки в качестве своего самого тяжелого оружия.
Подлинные фрегаты с двадцатью восемью орудиями начали строиться с 1740-х годов; но на них не нашлось места ни одной пушке, большей, чем девятифунтовая. Фрегат из тридцати двух орудий, включающих 12-фунтовые пушки, появился примерно в то же время; самые ранние примеры – «Эдвенчер» (1741), «Диана», «Джуно», «Саутгемптон» и «Вестал» (1757). Затем появились 36-орудийные фрегаты с 12-фунтовыми пушками – они стали лучшими британскими крейсерами незадолго до вступления на престол Георга III. Первые из них, «Паллас» и «Бриллиант», были построены под руководством сэра Томаса Слейда в 1757 году. Однако даже они уступали 36-пушечным французским фрегатам того же периода.
В первой половине восемнадцатого века были предприняты неоднократные попытки установить неизменные стандарты размеров, тоннажа и вооружения для каждого из классов военных кораблей. По крайней мере, два из этих усилий (в 1719 и 1745 гг.) имели большой успех; и правила сохранялись в течение некоторого времени, хотя и не досконально соблюдались при постройке кораблей. Но было обнаружено, что стремление к строгому единообразию – это тормоз усовершенствования; и примерно после 1755 года все усилия в этом направлении были мудро прекращены.
Хотя практически все корабли военно-морского флота были вооружены в соответствии с обычными «правилами», многие из них строились по проектам, которые отличались по размерам и тоннажу от любого из «правил».
Орудия, устанавливаемые на кораблях Королевского флота:
42-фунтовое: длина ствола 305 см, вес ствола 3300 кг, калибр 178 мм, вес ядра (полого с зарядом) – 11,3 кг
32-фунтовое: длина ствола 290 см, вес ствола 2795 кг, калибр 163 мм, вес ядра (полого с зарядом) – 9,9 кг
24-фунтовое: длина ствола 290 см, вес ствола 2540 кг, калибр 148 мм, вес ядра (полого с зарядом) – 8,2 кг
18-фунтовое: длина ствола 290 см, вес ствола 2130 кг, калибр 135 мм, вес ядра (полого с зарядом) – 6,8 кг
12-фунтовое: длина ствола 290 см, вес ствола 1830 кг, калибр 118 мм, вес ядра (монолитного) – 5,4 кг
9-фунтовое: длина ствола 274 см, вес ствола 1450 кг, калибр 107 мм, вес ядра (монолитного) – 4,1 кг
6-фунтовое: длина ствола 274 см, вес ствола 1245 кг, калибр 93 мм, вес ядра (монолитного) – 2,7 кг
3-фунтовое: длина ствола 137 см, вес ствола 355 кг, калибр 74 мм, вес ядра (монолитного) – 1,4 кг
½ -фунтовое (фальконет): длина ствола 107 см, вес ствола 76 кг, калибр 43 мм, вес ядра (монолитного) – 0,4 кг
Примечание: реже встречались 24-фунтовые орудия с длиной ствола 274 см (2337 кг); 18-фунтовые с длиной ствола 274 мм (1980 кг); 12-фунтовые с длиной ствола 274 см (1625 кг), а также 260 см (1575 кг); 9-фунтовые с длиной ствола 259 см (1372 кг), 244 см (1321 кг), 229 см (1219 кг), 213 см (1168 кг); а также 6-фунтовые от 198 до 260 см (864 -1117 кг).
Стандартное расположение орудий на кораблях по палубам, принятое в 1757 году:
100 пушечные: нижняя палуба – 28х32ф (или 42ф), средняя палуба – 28х24ф, верхняя палуба 28х12ф, квартердек – 12х6ф, полубак – 4х6ф. (с 1743 года на нижней палубе устанавливались только 42-фунтовые пушки)
90-пушечные: нижняя палуба – 26х32ф, средняя палуба – 26х18ф, верхняя палуба 26х9ф, квартердек – 10х6ф, полубак – 2х6ф.
18-фунтовая пушка с линейного корабля «Ассоциэйшн»
80-пушечные: нижняя палуба – 26х32ф, средняя палуба – 26х12ф, верхняя палуба 24х6ф, квартердек – 4х6ф.
74-пушечные: нижняя палуба – 28х32ф, верхняя палуба 28х18ф, квартердек – 14х9ф, полубак – 4х9ф.
64-пушечные: нижняя палуба – 26х32ф, верхняя палуба 26х18ф, квартердек – 10х9ф, полубак – 2х9ф.
60-пушечные: нижняя палуба – 24х24ф, верхняя палуба 26х9ф, квартердек – 8х6ф, полубак – 2х6ф.
58-пушечные: нижняя палуба – 24х24ф, верхняя палуба 24х12ф, квартердек – 8х6ф, полубак – 2х6ф.
50-пушечные: нижняя палуба – 22х18ф, верхняя палуба 22х9ф, квартердек – 4х6ф, полубак – 2х6ф.
44-пушечные: нижняя палуба – 20х18ф, верхняя палуба 20х9ф, полубак – 4х6ф.
40-пушечные: нижняя палуба – 20х12ф, верхняя палуба 20х6ф.
36-пушечные: орудийная палуба 26х12ф, квартердек 8х6ф, полубак 2х6ф.
32-пушечные: орудийная палуба 26х12ф, квартердек 4х6ф, полубак 2х6ф.
30-пушечные фрегаты: нижняя палуба 8Х9ф, верхняя палуба – 20х6ф, квартердек 2Х6ф.
28-пушечные: орудийная палуба 24х9ф, квартердек 4х3ф.
24-пушечные фрегаты: нижняя палуба 2Х9ф, верхняя палуба – 20х9ф, квартердек 2Х3ф.
20-пушечные: орудийная палуба 20х6ф.
14-пушечные: орудийная палуба 14х6ф.
Примечание: в отдельных случаях встречались небольшие отклонения от вышеприведенных стандартов.
В период 1714—1762 г.г. было внедрено много усовершенствований, которые увеличили эффективность Королевского флота. Одним из них было изобретение отражающего квадранта, связываемое с именем доктора Хэдли и представленное им около 1731 года. Но после смерти Хэдли в его бумагах был найден документ с почерком сэра Исаака Ньютона, который содержит чертеж и описание инструмента, несколько похожего на квадрант Хэдли; так что, очевидно, заслуга такого нововведения должна быть поделена между этими учеными, если не принадлежит вообще Ньютону.
Квадрант Хэдли
Продолжая усилия, предпринятые при королеве Анне, чтобы побудить ученых обратить свое внимание на совершенствование методов определения географической долготы в море, в 1758 году был принят новый закон в поддержку подобных исследований. В 1761 году научный совет решил официально наградить часовщика Харрисона, который изготовил часы или хронометр необычайной точности; и по требованию совета, Харрисону была выдана премия в размере 50 фунтов стерлингов.
Капитан Дадли Диггс на 50-пушечном корабле «Депфорд» с Харрисоном на борту отплыл из Портсмута 18 ноября; и на Мадейре, а затем и на Ямайке было установлено, что хронометр, с которым проводились эксперименты, все еще показывает правильное время. С Ямайки Харрисон вернулся в Англию на 14-пушечном «Мерлине» капитана Ричарда Картерета. 23 марта 1762 года «Мерлин» присоединился к 64-пушечному «Эссексу» капитана Александра Шомберга, который покинул острова Силли накануне вечером. Данные часов «Эссекса» точно совпадали с показаниями хронометра; и 26-го марта, когда Харрисон достиг Портсмута, он обнаружил, что его инструмент, несмотря на сильную качку из-за плохой погоды, за четыре месяца накопил погрешность всего в 1 минуту 54 секунды. Этот результат ознаменовал большой прогресс в навигационной астрономии.
Примерно в то же время в Флоте впервые был официально опробован эксперимент по копчению деревянной обшивки дна судов для защиты от червей-древоточцев. В 1761 году «Аларм» (32 орудия) был подвергнут такой процедуре, но, хотя эффект был признан удовлетворительным, внедрение копчения было отложено из-за другой проблемы – гальванического воздействия, которое возникало между медью и железными болтами корпуса и разрушало обшивку. Эта трудность была в конечном итоге преодолена путем использования только медных креплений в подводной части корпусов; однако, только в 1783 году эту меру предосторожности было приказано принять в целом, и до тех пор медная оболочка, хотя и применялась на кораблях всех классов, была очень далека от совершенства.
В целях поощрения отечественного производства в 1746 году было принято постановление, что каждое судно, построенное в Великобритании или в американских колониях, при подготовке к первому выходу в море должно иметь набор парусов из ткани, сотканной в Великобритании. За невыполнение этого требования налагался штраф в 50 фунтов стерлингов. Также каждый производитель парусов в Великобритании или в колониях должен быть оштрафован в случае неразборчивого или неполного написания его имени и адреса на каждом новом сшитом им парусе.
После того, как в 1755 году в Плимуте сгорел деревянный маяк Редьярда, арендаторы «Eddystone Light» передали работу по строительству нового здания Джону Смитону, выдающемуся инженеру. Смитон построил свою башню целиком из камня, тщательно подогнав каждый блок, и, таким образом, сделал колонну практически монолитной. Подготовка к строительству началась 5 августа 1756 года; первый камень был официально заложен 12 июня 1757 года, а последний – 24 августа 1759 года. Свет от двадцати четырех свечей весом от пяти до двух фунтов каждая* начал распространяться со скалы 16 октября 1759 года, и с тех пор светил каждую ночь до 1810 года, когда свечи уступили место масляным лампам и отражателям.
* Смитон также изобрел часы, которые производили один удар каждые полчаса, и этим предупреждал смотрителей, чтобы они вовремя гасили эти свечи.
Башня Смитона не требовала ремонта до 1879—81 гг, когда ее основание было серьезно подмыто морем. На соседней скале начали строить новую «башню Дугласа». После этого часть башни Смитона была удалена, но она была реконструирована на Плимут Хоу.
Холихед (красная стрелка), отмель Даджен (белая стрелка)
Несколько других маяков были построены в первой половине восемнадцатого века. Один из самых известных маяков был построен в 1730 году на острове Скеррис, недалеко от Холихеда. Примерно в то же время вдоль берегов начали размещаться плавучие маяки. Первый плавучий маяк в английских водах был поставлен на якорь в 1731 году Робертом Хамблином на Нор Санд в устье Темзы; следующий, в 1736 году – Дэниелем Эйвери на отмели Даджен.
Глава II. Новые положения в морском законодательстве, направленные на борьбу с контрабандой, пиратством и гарантирующие улучшение условий службы моряков
До 1730 года каждый главнокомандующий флотом с санкции Адмиралтейства издавал свой свод правил. В тот год объем устаревших уставов и наставлений был, в некоторой степени, пересмотрен; было изложено много дополнительных инструкций; принципы военно-морской тактики были отредактированы. В 1731 году вышел первый экземпляр «Королевских правил и инструкций Адмиралтейства». С тех пор этот документ периодически пересматривался, но по существу, оставался таким же, каким он был в 1731 году.
В 1717 году в соответствии с Актом парламента ставка лоцманской проводки для станций Дил и Дувр, обслуживающих корабли в Темзе и Медуэе, была установлена на уровне 10 шиллингов за фут осадки. Впоследствии в закон были внесены поправки с целью воспрепятствовать лоцманам, которые конечно, обладали исключительными возможностями для контрабанды, участвовать в этих преступлениях. Действительно, подавление контрабанды было актуальным вопросом в течение всего рассматриваемого периода, особенно в военное время. Контрабандист, помимо того, что является профессиональным похитителем государственных доходов, был также человеком, чей успех зависел от поддержания хороших отношений с обеими берегами Ла-Манша, даже во время войн с Францией. Следовательно, он всегда был доступен для вербовки в качестве шпиона.
Дил (красная стрелка), Дувр (белая стрелка)
Адмирал Эдвард Вернон, который в 1745 году командовал эскадрой в Даунсе (якорная стоянка в 20 км к NNE от Дувра) писал в Адмиралтейство:
«Я не могу не думать, что в городе Дил, как говорят, находится не менее двухсот способных молодых мореплавателей, у которых, как известно, нет обычного способа заработать на жизнь, и они занимаются контрабандой. Предполагается, что в Дувре их может быть четыреста; в Рамсгейте и Фолкстоне по триста в каждом. И говорят, что за эти три недели из Фолкстона в Булонь отправилось не менее девяти вельботов, что из Фолкстона в Булонь переправляется товара на тысячу фунтов стерлингов в неделю. Шесть или семь дней назад в районе дуврского замка была произведена погрузка товаров, доставленных на судно шестьюдесятью подводами. Судно отправилось в Булонь. Погрузка велась, практически открыто, но местные власти не препятствовали ей и не завели уголовного дела по этому факту. Подобная контрабанда превратила честных и трудолюбивых рыбаков, в ленивых, пьяных и распутных контрабандистов, а в некоторых случаях – в опасных шпионов, информирующих противника о всех наших действиях».
Адмирал продолжает:
«Капитан Скотт на «Баджере» только что вернулся из своего крейсерства у побережья Сассекса. 25-го октября 1745 года ему сообщили о морском баркасе, следующем из Фэрли в Булонь, но судно скрылось в темноте, прежде чем корабль успел догнать его.
3-го ноября он увидел французского капера, приблизился к этому кораблю, после чего произошел обмен залпами. Французское судно, использовав наветренное положение, и подняв дополнительные паруса, отошло, а ночью было потеряно из виду. За этим капером закрепилась репутация союзника контрабандистов, который организует им сопровождение.
Я отправляю вам отчет о работе капитана Скотта, когда он захватил две лодки контрабандистов, в которых были обнаружены два известных преступника – Джордж Харрисон и Зебулон Морфет.
Немного ранее этого, более ста подвод собрались на берегу, чтобы увезти товары, доставленные другим судном-контрабандистом. По общему мнению, экипажи подобных судов теперь так же хорошо общаются с французами, как и во время мира с ними.
Мне сообщили, что есть адвокаты, которые утверждают, что, согласно действующим законам, такое общение с врагами Его Величества является государственной изменой. Я надеюсь, что эти негодяи будут преследоваться по закону; ибо наша страна страдает от ежедневного безнаказанного предательства».
***
В то время, как контрабанда и предательство контрабандистов привлекли внимание властей, пиратство вновь потребовало энергичного вмешательства флота в Вест-Индии. 5 сентября 1717 года была издана прокламация о помиловании за пиратство, совершенное до 5 января 1717 года. Всем пиратам, подпадающим под это условие, предлагалось сдаться в течение двенадцати месяцев. После истечения этого периода любому офицеру Его Величества будет выплачиваться вознаграждение за каждое захваченное пиратское судно. Обещанные в этом случае награды были: для капитана – 100 фунтов стерлингов; для любого офицера в звании лейтенанта или мичмана – 40 фунтов стерлингов; для любого унтер-офицера – 30 фунтов стерлингов. Любой частный моряк или другой человек, который сможет арестовать и доставить властям пиратского капитана или коммодора, будет иметь право на получение 200 фунтов стерлингов.
Изменения, которые более тесно затронули персонал Королевского флота между 1714 и 1762 годами, были многочисленными. Наиболее важные из тех, которые относятся главным образом или исключительно к морякам, могут быть отмечены в первую очередь.
В 1735 году власти выделил поместье в Дервентуотере для строительства Гринвичской больницы и расширили пропускные возможности этого госпиталя, чтобы позволить искалеченным морякам иметь возможность более качественного лечения и ухода.
Чуть позже были приняты два других закона. Один из них заключался в обеспечении лучшего снабжения моряков; в разрешении плавания торговых судов с иностранными моряками в экипажах в пропорции, не превышающей три четверти команды. Таким иностранцам после двухлетней службы на британских судах предоставлялось право переходить в подданство Британии. Другим законом был запрет на использование на судах моряков в возрасте от 50 лет и старше, или в возрасте до восемнадцати лет. Исключения делались для иностранцев, служащих на торговых судах, и морских кадетов-практикантов.
В 1758 году был принят другой законопроект, предусматривающий поощрение моряков и, в частности, установление более регулярной и частой выплаты заработной платы. Морякам предоставлялась возможность переводить деньги своим женам и семьям. Закон 1747 года разрешил капитанам торговых судов удерживать из заработной платы своих людей по шесть пенсов в месяц в качестве обеспечения для вдов и детей утонувших моряков.
3 апреля 1744 года королевская декларация распределила между офицерами и экипажами военных кораблей все имущество, полученное ими в виде взятых призов.
Размеры жалованья морякам несколько раз пересматривались. В 1734 году опытному, зарекомендовавшему себя рядовому моряку полагалось 20 шиллингов в месяц, а прочим морякам – по 15 шиллингов. В 1740 году было установлена оплата в 42 и 30 шиллингов соответственно. В 1742 году норма выросла до 100 и 60 шиллингов. Далее было предписано, чтобы вдовам моряков, погибших на службе выплачивалось единовременное пособие, равное годовому жалованью их покойных мужей. В том же году, по-видимому, чтобы сдержать конкуренцию, оплата моряков в торговом флоте была на время ограничена актом парламента максимум до 35 шиллингов в месяц.
Оплата службы офицеров осталась такой же, какой была в 1714 году; но положение офицеров почти каждого ранга улучшалось различными способами. Хирурги в 1729 году впервые получили «полуплату» (право получать половину жалованья на берегу во время вынужденного «безделья» в ожидании зачисления на очередной корабль). В 1749 число хирургов, имеющих на это право, равнялось пятидесяти, из которых первые тридцать получали 2 шиллинга 6 пенсов в день, а оставшиеся двадцать – по 2 шиллинга в день.
Количество прислуги и слуг, допущенных к офицерам, в конце семнадцатого века было значительно сокращено, но снова увеличилось в первой половине восемнадцатого века; и в 1740 году их было:
Адмирал флота: 50 человек, из них 16 оплачивались государством
Адмирал: 30 и 12 соответственно
Вице-адмирал: 20 и 10 соответственно
Контр-адмирал: 15 и 10 соответственно
Капитан: по 4 за каждые 100 человек экипажа на его корабле, оплачиваемые государством
Лейтенант, второй лейтенант, хирург, капеллан и повар: по одному на кораблях, имеющих экипаж 60 человек и более
Боцман, главный артиллерист, плотник: по два помощника (не слуги) на кораблях, имеющих экипаж 100 и более человек; или по одному на кораблях с экипажем от 60 до 100 человек.
Такое положение действовало до апреля 1794 года.
Это щедрое разрешение иметь слуг позволило капитанам брать с собой в море молодых джентльменов, которые стремились к должности офицера; и лучшие капитаны обычно получали пользу от их службы, имея с собой значительную долю «слуг» такого рода, обучающихся под их собственным контролем. Тем не менее, даже капитаны, которые были искренне преданы интересам своей профессии, брали с собой в море в те дни, много слуг низшего класса, которые в наши дни считались бы лишними на военном корабле. Портные, парикмахеры, лакеи и скрипачи следовали за своим покровителем. Еще в 1785 году коммодор Эдвард Томпсон, которому, правда, всегда удавалось добирать положенное количество слуг такими юными джентльменами, которым через несколько лет суждено было блистать в первых рядах флотской службы, имел при себе художника, оплачиваемого из своего кармана. Коммодор обычно вызывал бедного художника на палубу в самые неподходящие часы для запечатления эффектов восхода солнца или ночных штормов.
В 1718 году впервые было официально предписано, чтобы капитаны, если они были должным образом квалифицированы, могли быть повышены по старшинству до звания контр-адмирала и так далее, до звания полного адмирала. Но, поскольку в те дни все адмиральские должности насчитывали только девять вакансий, а именно: адмирал флота, адмирал «белой эскадры», адмирал «синей эскадры», вице-и контр-адмиралы «красной», «белой» и «синей» эскадр, то большинство капитанов старели гораздо быстрей, чем освобождалась вакансия для повышения. Если бы такое положение вещей оставалось без изменений, это привело бы к появлению списка капитанов, состоящего исключительно из людей, слишком старых, чтобы выходить в море. Угроза в 1743 году была отодвинута постепенным увеличением адмиральских вакансий, а также предоставлением в 1747 году старым заслуженным капитанам возможности выйти на пенсию в звании контр-адмиралов, с оплатой в размере 17 шиллингов 6 пенсов в день. Первыми офицерами, которые были уволены по этой схеме, были капитаны, получившие этот чин в 1713 году, или, иначе говоря, капитаны, имеющие стаж тридцать четыре года службы в этом звании. Некоторые из них были семидесятилетними.
Создание первой регулярной униформы для некоторых офицеров Королевского флота датируется 1748 годом. Три года назад некоторые офицеры, по-видимому, обратились в Адмиралтейство по этому вопросу; и в 1746 году различные капитаны, по поручению Ансона,* подготовили предварительные эскизы, из которых нужно было выбрать один. Но, хотя капитаны, возможно, разработали форму, которая была окончательно принята, король Георг II. сам определился с цветами. Заметив однажды, что герцогиня Бедфордская, жена Первого Лорда Адмиралтейства, гуляла во дворцовом парке в платье синего цвета, отделанным белыми кружевами, Его Величество выбрал синий и белый цвета для первого парадного платья своих офицеров. Нововведение распространялось только на адмиралов, капитанов, лейтенантов и мичманов, и ношение новой формы стало обязательным для этих категорий приказом от 14 апреля 1748 года. Но были трудности с послушанием и исполнением приказа.
* Джордж Ансон (1697 -1762) – британский адмирал, с 1751 по 1762 – Первый Лорд Адмиралтейства (с годичным перерывом в 1756—1757 г.г.). Знаменит своим полным приключений и опасностей кругосветным плаванием. Книга на русском языке об этом путешествии в формате pdf доступна через почту boyd19@mail.ru (примечание переводчика)
Образцы не были отправлены на иностранные станции, и при этом правила не были достаточно четкими, чтобы позволить офицерам, только с их помощью инструктировать своих портных относительно того, что требовалось. Поэтому вероятно, что в течение нескольких лет заказ не был полностью выполнен.
Образцы адмиральских униформ были выставлены в военно-морском ведомстве и на верфях, но они до наших дней не сохранились. Однако в 1846 году в Плимуте было найдено несколько мундиров, жилетов, бриджей и шапок для капитанов и лейтенантов, которые сейчас находятся в Королевском объединенном военном институте.
Вот описание формы тех времен.
«Шляпы имеют треугольную форму; одна из них отделана серебряным или потускневшим золотым кружевом; обе имеют шелковую кокарду, разработанную лично королем. Кружева и оборки надеваются отдельно, на мундирах нет воротников. Они пошиты из толстой синей ткани, манжеты капитанских мундиров белые, а рукава умышленно укорочены, чтобы кружева белых жилетов были видны под ними. Два вида пуговиц: один плоский, с розой посередине, другой выпуклый и гладкий».
Портрет адмирала Джорджа Ансона. Художник Д. Рейнольдс
До нас дошли изображения одежды адмиралов и мичманов, вышивка и кружева на которых весьма сложные. *
* Адмиральская форма того времени запечатлена на известном портрете адмирала Ансона, написанном художником Джошуа Рейнольдсом между 1748 и 1761 годами.
Ниже приведу письменный совет, данный Эдвардом Томпсоном * в 1756 году своему родственнику, который собирался служить во флоте. Это письмо проливает свет на положение молодых людей, начинающих служить в военном флоте:
«Здесь, – пишет он, – нет никаких задних дверей, через которые вы можете сбежать, ни каких-либо гуманных предпосылок, чтобы облегчить ваши чувства; вы сразу же отказываетесь от хорошего стола и хорошей кровати, соответствующей вашему телу по длине и ширине. Вы сможете спать только там, куда не проникает дневной свет, а свежий воздух поступает только принудительно. Ваш единственный свет днем и ночью – это маленькая свечка, которая часто падает рядом с вашим блюдом во время еды, из-за отсутствия лучшего удобства. Ваши продукты соленые и часто плохие; и, если вы хотите поменять рацион, то должны готовить сами. Я бы порекомендовал вам всегда пить чай с сахаром, остальным жидкостям вы не должны доверять. У вас не будет большего личного пространства, чем ваш сундук и гамак. Время от времени вы должен нести вахту на палубе, что способствует получению простуды, если только вы не держите рядом одного из матросов с небольшой порцией бренди (напиток, который является хорошим другом в море, но всегда пейте его в смеси с водой).
Компания людей низкого происхождения – это проклятие всех молодых людей нашего круга. Здесь у вас будет возможность почувствовать все «прелести» грязной тюрьмы. На берегу нет пороков, которые не совершались бы здесь. Сцен ужаса и бесчестия на борту военного корабля предостаточно. Этими строками я не хочу настроить вас стать унылым неактивным существом, которое дрожит среди этих ужасов. Нет. Я бы хотел, чтобы вы были подготовлены к такому существованию.
