Текла Матвеева
Земля – родина интелов

– Замёрзла? – Удивился Гена,

– Ну, так, – Женя нехотя согласилась.

– На песок встань, вон он горячий какой.

Она побегала по песку, согрелась, и вернулась, опять рядом легла.

– Я уезжаю, Женя, мы с тобой, может, и не встретимся больше… А ты, на самом деле, очень хорошая девушка, настоящая, и я хочу тебя ещё об одном попросить, как ты, думаешь – постараешься для меня?

– Говори, я постараюсь.

Гена снова захотел по голове её погладить – молодцом оказалась девочка, то, что надо. Эту просьбу, он сегодня уже с самого утра обдумывал. Хотел друга порадовать, поддержать как-нибудь в таком деле – когда никто никому не советчик…

– Мы сейчас к Ноэлю вернёмся, ты скатерть-самобранку разложишь, есть-пить начнём, закусывать, а потом я скажу, что ещё раз хочу искупаться, и уйду сюда на это озеро, а ты в это время скажешь моему другу, что хочешь стать его девушкой, и хотя бы одно его желание хочешь исполнить… Только не стой, как робот, может, он и отказываться начнёт, как-то решительно надо себя проявить, без уговоров… Как тебе такое задание? Справишься?

– Справлюсь. Я знаю, как надо, – ответила Женя.

Они подошли как раз, когда Ноэль первую часть своей работы закончил, и отдыхал, завороженно глядя в облачное коловращение.

– Давай, хозяйка, всё, что есть в печи – на стол мечи! – Геннадий развеселил всех древней пословицей.

Женя засуетилась, разложила на песке скатерть, начала выгружать из сумок армию контейнеров – пироги с разными начинками, мясо в фольге по порциям, соусы в бутылках-сотейниках и также в баночках, оливки маринованные, и гору свежих овощей, уже нарезанных партиями, которые она, деловито орудуя большой ложкой, смешала между собой в глубокой миске, добавила соус, ещё что-то из запечатанных ёмкостей, и приготовила салат, украсив сверху большими листиками, достала стопку тарелочек, приборы и ворох разноцветных бумажных полотенец. Гена вытащил откуда-то три бутылки красного вина и три стакана из материала, странно похожего на стекло, вынул также шоколадку в золотой фольге, протянул Жене:

– Специально для тебя раздобыл!

Женя улыбнулась и торжественно объявила:

– Всё готово! Всем пройти в столовую! Объявляю начало банкета!

Гена откупорил первую бутылку, и разлил всем одинаково:

– Ну, давайте за наше путешествие! – предложил тост, все выпили, и начали закуски выбирать, кому что в первую очередь. Возле этого изобилия, от первой же бутылки вина, всем стало весело, у Ноэля на лице появилась улыбка и, даже глаза снова зажглись оптимизмом. Между тем, Гена расспросил его очень подробно, буквально обо всём, что касалось его самого ближайшего будущего: как микрочип будут всаживать, что он потом будет чувствовать, как, вдруг начнёт космический корабль изнутри понимать, надо ли будет какую-то теоретическую часть по учебникам, или лекциям разбирать, есть ли в науке пилотирования какие-то законы, насколько хорошо, надо будет физико-математическую составляющую представлять, потребуется ли какие-то тренажёры осваивать, какие-то задачи решать? И что это за корабли класса разведчик, какого размера, какова максимальная длительность и дальность полёта, всегда ли эти величины напрямую связаны между собой? В этом, Ноэль тоже не особенно хорошо разбирался, но предположения, какие были, самым подробным образом изложил. О многом они обстоятельно поговорили, а когда третья бутылка уже опустела наполовину, Гена поднялся, сказал, что хочет освежиться, пройтись туда, к дальнему озеру, и ушёл.

Гена всё рассчитал, чтобы обеспечить кибер-девочку, по крайней мере часовым запасом времени для выполнения его замысла. Славная девчонка, открытая по-щенячьи совсем. Ноэль тоже – отличный парень, настоящий друг, за него Гена перед любым испытанием без колебаний бы поручился, и тот факт, что жена ему какое-то огорчение учинила, уже издалека стал заметен, поэтому – дело задумано хорошее, теперь самое главное – не спешить. Так Гена обстоятельно рассудил, искупался, выжидая, ещё немного на полежал песке, да и двинулся обратно к Ноэлю с Женькой, не терпелось удостовериться – как у них сладилось, всё ли произошло… Приближаясь, выглянул осторожно из-за холма, увидел, что совсем близко сидят, как пара, и спокойно, уже не таясь, подошёл. Ноэль, только завидев его, вскочил и сам двинулся навстречу:

– Гена, пока тебя не было, на меня, просто затмение нашло! – Начал Ноэль, с лицом радостным и виноватым одновременно: – Ты улетаешь, а я – даже не понял.., как не смог удержаться… Прости друг, с Женей у меня тут, случилось что-то…

– Ноэль, да это же просто удача – и для Жени, и для меня! Мне спокойно, что я её в надёжных руках оставляю, да и тебе, может, будет повеселей! – подбодрил Геннадий,

– Ты, Гена, просто, как в воду глядишь, – ответил Ноэль: – С Мари, не ладно у нас, я – один… Временно в студенческое общежитие перебрался, такие у меня перемены. Женя, так вовремя… Я даже всего и сказать не могу, – признался Ноэль, а Гена только удивлялся, какой правильный и удачный, он, ход конём совершил. Разлили вино по стаканам, и всё – Петроний-Плекс уже сообщение прислал: через два часа быть на старте, космический корабль – Петроний-Сигма, орбитальная площадка 521. Так что, выпили уже за расставание, за будущие встречи.

– Я бы прямо сейчас тронулся, – сказал Батюков, – Хочу в Александрию успеть, обратно в своё переодеться, что скажете?

– Лети, Гена! Мы с Женей, пока остаёмся, припасов точно хватит, и даже одеяла у нас! – Ноэль расплылся в улыбке, стал прежним, шелуху всех забот отряхнул: – Свяжемся с Жениным начальством, и завтра к ним явимся, сразу хочу её контракт на себя переоформить. А сегодня здесь, на сопке заночуем, ты как, Женя, согласна?

Женька кивнула с улыбкой, и они взялись за руки. Вызванный болид ровно через 7 минут прилетел.

– Ну, Женя, постарайся для Ноэля всеми способами, жизнь украшать! – шутливо пожелал Батюков бывшей девушке, обменялся с Ноэлем крепким рукопожатием, забрался в мобиль-болид, и через несколько минут терра-сопка совершенно пропала из вида, исчезла.

Весь путь от Александрии до заданной орбитальной площадки Гена фантазировал насчёт космического корабля Петроний-Сигма. С периодичностью раз в несколько лет, в умах конструкторов возникал новый революционный тип корпуса космического корабля, и практически каждый, кто был причастен к частым космическим перемещениям, оказывался приверженцем одного типа конструкции, и противником другого типа, что стало уже неотъемлемой частью почти всех разговоров «про космос», излюбленным предметом научного обсуждения, споров и дискуссий. Батюков, с равной долей вероятности ожидал увидеть – либо традиционный «дирижабль», то есть сигарообразную классическую конструкцию, либо ультра-новый корпус шеммер, то есть дисковый тип, представляющий в данном случае, форму полностью обтекаемой шайбы, в этом случае новое слово было сказано в характере, или способе приземления, шайба становилась на ребро, и даже, запросто могла пристыковаться наклонно, варьируя угол наклона к поверхности, за счёт чего в десятки раз возрастало стартовое ускорение. Всю дорогу Гена приводил самому себе доводы в поддержку, как одного типа корпуса корабля, так и доводы в пользу другого, но когда он прибыл на место, Петроний-Сигма, оказался шаттлом. «Ну, я и осёл» – обругал себя Батюков: «конечно, от Земли до Венеры, кто ещё должен стандартные рейсы совершать?! Хоть Ботсвана-Гея летит, хоть папа римский, хоть кто…»

В это же самое время, Ноэль на терра-сопке, осознал, что именно сейчас, в этот самый вечер, он оказался счастлив. Как будто маленький фотон, под названием кибер-девушка Евгения, петлявший где-то, в глубинах внутреннего пространства нашей звезды, наконец, вылетел наружу, и с небольшим, малюсеньким опозданием, примчался в свой пункт назначения – к нему в объятья. Терра-сопка имела ещё одно чудесное качество, раз в сутки, она позволяла немного затенять купол, создавая не ночь, но густые сумерки, что Ноэль, с приходом вечера, осуществил. «Выключив свет», он уселся поудобнее, устроив Женю так, что её голова была у него на коленях, и он мог разговаривать с ней, и в то же время, постоянно гладить и целовать.

– Знаешь, Женя, в моей жизни теперь есть две самые главные личности, первый самый главный человек – это Анжелика, моя дочь, а другая главная личность – это ты. Я же сразу влюбился, ещё до того, как ты сама подошла, – сказал Ноэль, и поцеловал Женю в очередной раз.

– А когда ты нас познакомишь? – спросила Женя, подняв руку, и погладив его пальцами по щеке.

– Чтобы ты смогла с ней познакомиться, Женя, тебе обязательно надо будет пойти учиться!

– Учиться?! – Да, я же, и так всю свою жизнь, только и делала, что училась и училась, совершенно без передышки… Ноэль, дорогой, скажи, что мне ещё немножечко можно будет только с тобой побыть! – Женя заговорила умоляющим голосом,

– Женя, а сколько тебе лет? – Спросил Ноэль осторожно: – Ты знаешь?

– Конечно знаю, мне 18 лет!

– Ну, а я вот, тебе скажу, что тебе только с виду 18, а на самом-то деле, ты, совсем ещё не такая взрослая. Тебе учиться и учиться, ещё предстоит.

– Мне недавно 18 лет исполнилось, – извиняющимся тоном призналась Женя.

– А когда? Когда тебе удостоверение дали, сертификат? – Заинтересовался Ноэль.

– Почти. Когда я закончила учиться на фабрике, и сама начала первый контракт исполнять.

– А когда это ты начала? – Спросил Ноэль, вдохнул идущий от неё конфетный запах, и снова ощутил в своей душе радость и какие-то перемены.

– Это ровно три дня назад произошло. И я сразу Гену встретила, а теперь – тебя! – Гордо ответила Женя.

– Знаешь, а я ведь ещё в самом начале так и угадал, – улыбнулся Ноэль:       – Но больше, уже никого другого тебе встречать не придётся, мы завтра решим, где нам с тобой лучше поселиться, и каждый день ты будешь ходить на учёбу, но после занятий, каждый день будешь возвращаться домой, как все школьники. А потом, дорогая Женя, ты обязательно сдашь экзамен на аттестат зрелости, и получишь паспорт личности Интел Сапиенс. И тогда, мы с тобой поженимся. И со своей дочкой, обязательно тебя познакомлю, когда ты получишь педагогическое право самостоятельно проводить время с детьми. Тогда, ты сможешь задуматься – какую захочешь иметь специальность, или сразу же работать с детьми начнёшь. Не сейчас, а в будущем, уже, как полноценная личность. Вот такие планы у нас. – Рассказал, и не стал больше сдерживаться, заключил Женю в объятья…

Утро едва началось, Ноэль проснулся, Женя спала рядом, свернувшись, и ровно дышала во сне, совсем как настоящая – «Она же и есть, моя самая настоящая» – улыбнулся Ноэль, и понял, что больше не заснёт. Он отодвинулся, чтобы не потревожить её спящий режим, и зашёл в сеть – уточнить, куда именно им теперь лучше направиться. В Александрии было центральное отделение Кибер-Венориум, которое и ведало полным учётом занятости и спецификации всех выпущенных кибер-моделей. Вчера ему подтвердили заявку на продление суточного использования Эухении-Александры 14, класса секретарь, а сегодня, надо будет, вместе с Женей, прийти самому, заключить новое соглашение и всё оформить, узнать порядок расчётов, оплатить страховку, внести первые взносы… Потом, выяснить где центр повышения квалификации для кибер-девушек, чтобы сразу же, нацелить её на 2-ой базовый уровень – на заботу и общие начала ответственности. Сразу же, встал вопрос – где поселиться? В Александрии, жить не очень хотелось, в Амарне-Солнце – тоже, где он постоянно будет встречать Мари. В любом случае, они оставались женаты, и то, что у него теперь есть Женя, однозначно шло на пользу, делая их брак по-настоящему современным и респектабельным. А что, если в Шанти? Население больше, чем в столице, но меньше развлечений, люди там проще, и центр обучения кибер-моделей, наверняка должен быть. Ноэль углубился в поиски, и сразу нашёл то, что нужно. Цены на жильё посмотрел. Остаётся только со своей работой что-то придумать, но это – уже не сложно, биологи по всей Венере всегда считались одними из самых востребованных специалистов. Женя, вот, выучится, может, тоже станет биологом, или физиком, они даже в экипаж далёкой экспедиции смогут вместе войти…

Данава, так интересно рассказывал про ту модель, которую делал на заказ, и даже сам почти что влюбился. Ноэль видел тот портрет, с которого всё началось, и поэтому, так хорошо всё себе представлял. Наверняка, этот Роберт сумел ей всё организовать – и самое лучшее образование, и социальную вовлечённость. Возможно, его ребёнка, они смогли вместе растить, ведь таких случаев и таких пар уже много, и по статистике, число смешанных браков только растёт. «Кибер-модель» с внешностью Моны-Лизы Джоконды» – набрал он в поиске, чтобы не разбудить Женю голосовым запросом. В пространстве перед ним тут же появилась большая страница со статьёй и современным изображением в центре. Девушка, изображённая на странице, была вполне узнаваемой, и без сомнения, это была именно та, о ком Данава рассказал им, с такой увлечённостью. В короткой статье сообщалось, что Лиза-Александра, кибер-модель с лицом знаменитой Джоконды, после смерти своего правообладателя, Роберта-Элизера Бушшильд-Феллера, по заказу которого, и была изготовлена венерианской корпорацией Кибер-Венориум, покончила с собой, выбросившись из окна 27-го этажа небоскрёба в калифорнийском Лос-Анжелесе, планеты Земля. Причины произошедшей трагедии остались скрытыми от широкой общественности, известно, что новые правообладатели погибшей кибер-модели, уступили её студии Фокс-Синема на правах аренды, и после несчастного случая, им была выплачена страховая компенсация, рекордная в ряду аналогичных выплат за последние 70 лет.

Глава 2

Семья Берке

-1-

Гена вылез из мобиля внутри глухого помещения, больше всего похожего на земную подземку. Через раскрывшиеся автоматические двери, он вошёл в вестибюль, и обернулся, чтобы увидеть, как мобиль-болид, доставиший его сюда, исчезает внизу в открытом для него выходе. А перед ним – несколько узких диванчиков, и прямо по центру три эскалатора ведут наверх к лифтовым шахтам. Ни людей, ни музыки, ни ИИ – никого больше не было. Но, не успел он присесть, как замигала табличка «вход» на крайнем лифте, эскалатор перед ним пришёл в движение, и автоматический голос пригласил его проследовать на посадку. Движущаяся лестница доставила его к кабине лифта, открывшейся прямо перед ним, он вошёл, и даже почувствовал перегрузку, с такой скоростью лифтовая капсула понеслась вверх. И, также быстро, вошла в режим торможения и замерла неподвижно, а когда Батюков вышел из лифта, то был уже на борту. Не успев толком оглядеться, он услышал команду: «Выход из атмосферы. Срочно занять места», к нему подлетел маленький дрон-тарелка, и настойчиво мигая лампочками, сопроводил к полукруглому ряду посадочных кресел, в котором пять из шести мест были свободны. Гена сел в кресло, тут же обхватившее его со всех сторон, и в пассажире напротив узнал изобретателя – Андрея Семёновича Кормчего.

– Всем здрасьте! – Поздоровался он во множественном числе на всякий случай, если, вдруг кого-то не заметил.

– Добро пожаловать, мы с вами здесь – единственные, для кого эти кресла, – отозвался Андрей.

– А Петронию, самому, разве не надо подстраховаться на старте? Наверняка, не меньше, чем нам, – заметил Батюков, когда они оторвались от планеты и перегрузка закончилась.

– Теоретически надо, – ответил Кормчий, но когда я с ними сюда летел, за 5 дней никого не видел, только Хьюго – мы с ним телевизор смотрели.

– Интел-новости? – Уточнил Батюков.

– В основном. Ещё, Планету Животных, – улыбнулся Кормчий: – Как угадал?

– Да, я сюда тоже с котом летел, – ответил Гена.

«Просто кармическое наказание», – решил он про себя.

– Пошли покажу, где всё, – пригласил Кормчий, и они вместе обошли жилую зону. Везде стиль Ботсвана, когда только стекло и металл, но на каждом вертикальном промежутке проекции с видами Африки, портреты дикарей, или раскрашенные деревянные маски.

– Ты так классно Ботсвану поднял! Весь зал ахнул! – Вспомнил Кормчий, когда они уселись на камбузе, и какао-машина им подала по первой чашке, а повар-комбайн выдвинул поднос-раздачу с большой горой горячих пончиков.

– Да, как-то занесло на такую высоту, я и сам не понял, как такое вдохновение произошло… А, когда тебе, премию вручали, мне показалось, что ты уже заранее всё знал, – высказал подозрение Батюков,

– Я знал,– подтвердил Кормчий: – Я экологией моря занимаюсь, и прочёл, что у малого полосатика, сильно сократилась рождаемость, причины – неясны. Это кит, который североатлантическую акваторию, особенно выделяет. Стал исследовать, и выявил повышенный радиационный фон в Норвежском море. В общем, через два месяца нашёл атомную посудину на дне. Наверное, сейсмический толчок там произошёл, раз она, лёжа на грунте, дала трещину, хотя, может, и море её разъело от времени… Это и оказалось источником радиации. Загрязнение небольшое, но, по всей видимости, очень давно была утечка, раз уже, и прибрежные районы повышенный фон показывали, но так как людей там мало, вот, никем и не отслеживалось… Я начал работать. У меня корабль – амфибия и ещё, старую грузовую платформу приспособил. С помощью корабля, со снаряжением опускался на дно, резал, сначала поднимал на платформу, потом на Амфитрите уносил. Выходил на орбиту, и уничтожал всё в реакторе. Вот, по линии Амфитриты-Несущей – моего корабля, обмен информацией с Ботсваной-Геей и произошёл. Она мне уже через 2 недели первый килектор – Кита Очищающего, прислала. А про второй, Строгую Проверку, узнал здесь. Строгая-Проверка уже в пути, из Северной Америки идёт. Когда прибудет, закончим в этом секторе, надеюсь, что сможем и поверхность дна дезактивировать, ещё раз скрупулезно всё исследуем, может быть, спутники сумеем задействовать… Я, хоть эколог, но часто выхожу на орбиту, и всё отслеживаю – миграции китовых семейств, и загрязнения, и, если нарушители какие-то появляются, очень быстро обо всём узнаю…

– Ну, ты даёшь, у меня, даже слов нет…– Протянул Батюков: – Мне друг

говорил, что слышал про тебя – будто бы ты какую-то громкую сенсацию на Земле учинил.

– Да, какую ещё сенсацию?! Ты должен был слышать, даже если, и в

другом месте был, какая катастрофа произошла – тогда в небе над Атлантикой взорвались два шаттла. Кроме пилотов, жертв не было, ну, кроме самой техники, но в огромнейшем районе Севера Атлантики погиб весь планктон. Это значительная часть ареала китовых семей. Там началась дистрофия у молодых китов, киты десятками выходили на мелководье выходить, и просто погибали у берегов… На это страшно, просто невыносимо было смотреть… Вот, тогда широкая кампания и началась – борьба за спасение. Я всех, кого только, было возможно, вовлёк. Ботсвана-Гея каждый день по 20 тонн аналогового планктона поставляла, там несколько семей, обречённых на голод оставались, биологи разработали гормон роста для морских организмов, составляющих основу планктона, но было опасно выращивать эти массы в океане из-за вероятности гормональных нарушений у всех представителей морской фауны. Надо было спровоцировать планктонное размножение, обезопасить антидотом, тоже специально разработанным, и только потом – поставлять в океан. Вот я, и бил тревогу. На Земле, на Луне, на Венере, на Марсе – все значительные бассейны были вовлечены в этот проект. Грузовые шаттлы курсировали без остановки – доставляли планктон. На Земле, больше ста дельфинариев согласились в самом срочном порядке освободить обитателей, чтобы задействовать свои объёмы – вот так, все вместе, и успели помочь.

– Да, коллектив – это сила! Все, горой друг за друга стоят. А у тебя, сколько народу в команде? – Спросил Геннадий.

– Нет никакой команды. Только я…

Гена даже не знал, как реагировать. Андрей заметно помрачнел, и некоторое время, они молчали.

– Хотя, на самом деле – была команда. Когда дельфинарии на Земле подключились, был один человек – Алексей Поворотов, тогда, он управлял большой транспортной цистерной, в которой одного дельфина из дельфинария транспортировали. Каждого дельфина везли отдельно, потому что из-за такого количества, не хватало специальных транспортников. Он не был штатным сотрудником, но получил детальный инструктаж, и из северного города, с дельфином в цистерне, летел в Севасто – это, где Чёрное море на Земле, и когда его водовоз, то есть грузовая амфибия-водовоз, опустилась на воду, он, этого дельфина Гришу, открыл, потом отключил страховочное устройство, но оставил пока за решёткой, по инструкции – нельзя сразу выпускать, чтобы он всё понял – к другой воде немножко привык, и шока не было – и тогда, Гриша начал свистеть, ну, как дельфины кричат по-своему, и через полчаса – появились другие дельфины. Алёша мне рассказывал, что они окружили его амфибию-транспортник, и с Гришей все разговаривали, Алексей, даже успел включить переводчик, а когда, он, наконец, поднял решётку выхода, Гриша вышел, они все вместе начали выпрыгивать и кувыркаться в воздухе, так радовались! Они так смотрели на него, что он плакал… Когда мне рассказывал, тоже не мог сдержаться… После этого, он разыскал меня, прилетел и сказал, что тоже хочет участвовать – спасать китообразных, на самом деле – всех морских животных. Мы взяли название для своей команды – Бригада Кормчих, и ту операцию, завершали вдвоём. Вот такой друг у меня был. Потом, меня наградили Другом Океана 1-ой степени, появилась Амфитрита-Несущая, и – это было очень хорошее время, и одна девушка в Бригаду Кормчих тоже, вместе с нами, вошла. Втроём, мы действительно серьёзное дело смогли начать. Та девушка, очень толковым химиком оказалась, это она начала пробы воды исследовать. Загрязнение – самый трудный, трудноподдающийся вред. Вся рыба на сегодняшний день отравлена тяжёлыми металлами. Тогда, мы и начали работать с общей интоксикацией Атлантического океана. Выявляли все компоненты загрязнения, и с каждой группой компонентов надо было справиться по отдельности. Связывались постоянно с разными НИИ, все были рады помочь – кто чем… Штаммы бактерий выводили специально, нано-технологии, чуть ли не тысячу лет везде применяются, но по направленному выводу из водной среды тяжёлых металлов – никто не работает. Никому и дела нет, кроме экологов… Столько радиационных, ядовитых отходов просто так в океан выбрасывалось, или в ёмкостях, которые сейчас от времени уже разрушаются, только последние 100 лет, от силы – 150, мы, уже сознательно стараемся мировому океану как можно меньше вредить, но по моим данным, в древности несколько десятков тысяч атомных судов затоплено – все думают, что настолько большой океан, что с любой бедой справится, но это не так, а если серьёзно – океан на Земле погибает, просто величайшее чудо, что ещё не погиб и, более того, способен бороться, и я горжусь, что в небольшой мере, тоже к этому причастен.

Гена уже догадался, что встретил фанатика, а Кормчий помолчал минут пять, и продолжал:

– Тогда, за полгода непрерывных усилий, мы сумели понизить уровень общего загрязнения во всей акватории Северной Атлантики на два процента. Хотя, с радиационным загрязнением, в то время, напрямую не сталкивались, лечили воду от химического отравления – от отравления тяжёлыми металлами, от выброса химических отходов, ну и сотни тонн мусора за полгода вытащили.

– А как это вообще возможно «воду лечить» в океане, это же не в чайнике? И к тому же, ещё и результаты отслеживать? – Спросил Батюков.

– Да, ты прав, что все массы воды перемешиваются, но на самом деле, – не все. Если, ты мне дашь две пробирки с водой из разных мест, к примеру – из Тихого океана и из Атлантического, я сразу скажу, где что, ну – лабораторным путём, конечно… Поверхностный слой волнообразования может смещаться, а на глубине – вода почти неподвижна, не переливается из океана в океан, она только всё в себя вбирает, выпадают дожди большим фронтом – становится посвежее немного, в дельтах очищенных рек – мы можем то же самое наблюдать.

В этом плане, Ботсвана-Гея на своём континенте очень хорошо действует, а вот в Америке – ситуация тяжёлая, многие зоны можно назвать терпящими экологическое бедствие. Там столько выступлений за то, чтобы Ботсвана-Гея, их тоже взяла под контроль и начала бы и у них всё восстанавливать, и я убеждён, что это – самое лучшее, но, она – в Африке! Им надо самим, какого-то кандидата найти… Вообще, уровень загрязнения в океане очень хорошо поддаётся выявлению, только со стороны, это кажется непонятным. Ну, вот, мы работаем на Амфитрите, и ещё две наши морские баржи стояли на небольшой глубине на шельфе. Со спутников, отслеживать обстановку, я только потом догадался, а тогда просто совпало всё так трагически.

В 10-ти милях от нас, тоже на шельфе, остановился чёрный копатель. Мы сразу поняли, он – браконьер без лицензий, поэтому и встал на шельфе, где мелко. Вот, единственные, кого я ненавижу, это – чёрные шахтёры-копатели, не считая китобоев, которые, вообще – не достойны того, чтобы называться людьми, но вроде бы – это все в прошлом … А, нефтедобытчиков, я бы просто, своими руками, поубивал. Одна бочка сырой нефти, по стоимости чёрного рынка, примерно, как один билет на Юпитер, то есть, конечно – деньги, но не великие. Каждый такой копатель – без лицензии! Что это значит? Значит – его оборудование не проходит проверку безопасности для экосистем, и он обязательно, или скважину не сумеет запломбировать, или утечку допустит, и так как, он и охотится только за малыми объёмами, чтобы не отследили, то, как нагадит, сразу же – улетит. И не докажешь ничего, а если, даже и удаётся кого-то привлечь к ответственности, то могут только оборудование отобрать, а они, как правило – и так, на списанных 500 лет назад буровых платформах, на килекторах, украденных из утиля. Сырая нефть везде требуется, особенно в фармакалогии… Короче говоря, легко очень быстро продать… А вот, последствия бурения одной такой скважины, даже неудачной – очень трудно излечивать, бывает, что за несколько месяцев не исправить. И, вот, этот прямо перед нами встал, на гнилом буровом килекторе, даже корпус без названия, уже так проржавел. Понятно, что времени – сутки, до того, как он в нефтяной слой сможет попасть. Мы оповестили службы экологической безопасности, а они, как выяснилось, только прибрежные районы курируют, но пообещали связаться с начальством, подумать, как лучше в этом случае поступить, а ситуация – уже тупиковая, как только он найдёт нефть, с вероятностью 99%, сразу пойдёт утечка, а пока нет утечки, он ничего не нарушает, он имеет полное право на любом плавсредстве плыть, куда хочет. В общем, мы к нему, где-то на четверть мили, может – на километр подошли, и всё – не знаем, что дальше делать.

На самом деле – я один виноват в том, что случилась эта трагедия и Алёша погиб. Я до сих пор всё прокручиваю тот день, может, надо было на Амфитрите подняться – остановиться над ним, и пойти на снижение?!! Этот копатель, оказался негодяем, как позже выяснилось. Их было пять человек, на том старинном нефтедобытчике. Моя вина, что Поворотова, я упустил из вида, сидел с девушкой, думал тоже, непонятно о чём… И, Алёша вышел под флагом Зелёной Планеты на маленьком катере, в жилете эколога – направился прямо к ним, наверное думал – их вразумить… Но, они запустили двигатель и запросто его смяли, как будто несчастный случай. А того, что Амфитрита-Несущая сразу же оповестит всю планету, о том, что в результате столкновения с устаревшим судном, погиб человек, они почему-то не могли заранее предположить…

– А дальше что? – Спросил Батюков.

– Из этих пятерых, троим – ничего, один уплатил штраф, а тот, кого сочли виновным – выслан на Марс, на 20 лет, без права проживания на каких-либо орбитальных городах и других планетах СС. А с той девушкой, я расстался тогда нехорошо. Сгоряча, её одну обвинил…

– Ну, это ты зря, – сказал Гена: Разве девушка может быть виновата?! У неё же, всё по-другому устроено…

– Знаешь, на меня находит, как бешенство, и в таком состоянии, я и не таких дел могу натворить, хотя чаще, на пользу – когда надо кого-нибудь остановить, чтобы кто-то с моего пути отступил, перестал природу губить. В том, что Поворотов погиб, кроме меня, никто больше не виноват, но, это я уже потом осознал.

– Ну ничего, девушки, они – отходчивые, эта тоже, не будет вечно дуться – простит, – утешил Кормчего Батюков.

– Да, она то – простила, надо чтобы, я тоже себя простил… Понимаю, что пора уже отпустить, но пока ещё – не могу…

– На время тогда положись, время – залечит, – сказал Батюков:

– А, с чего вообще, ко всем водоёмам то, у тебя такая любовь?

– А я уже родился такой,– ответил Кормчий,

– На море родился? – Спросил Гена.

– Наоборот! – Рассмеялся Кормчий: – На Марсе! Там, где вообще воды нет.

– Так, вроде же – есть там вода, поэтому и городов там много уже. Что-то, ты не то говоришь, или – это я не пойму…

– Да, под базальтовым слоем – много льда, это точно, но – это сухой, радиоактивный лёд. На эту воду, чтобы её оживить, целые заводы работают. Я в том смысле сказал, что – своей жизни нету на Марсе, почти полностью мёртвая планета, поэтому именно туда и высылают нарушителей, там любой поневоле задумается…

– А я слышал, что Саванна – один из лучших городов в СС, значит, неправда? Ты же – марсианин, в любом случае, ориентируешься в этом вопросе…

– В Саванне, как раз – хорошо! Знаешь, что у Марса уже нет магнитного поля, и мнение ряда учёных, и я полностью здесь согласен, что это показатель жизненной активности небесного тела. Но вот, оказалось, что – слабое какое-то магнитное поле, но всё-таки есть. Предположительно, это реликтовые остатки, и всю планету они уже не охватывают, от силы четверть планеты, в виде каких-то фрагментарных поясов уцелели. И вот, в таких районах, расположены самые лучшие города. Потом, там самое большое на Марсе – живое, настоящее озеро – заповедник водоплавающих! Там есть большая, огромная даже, саванна, и очень красивая гористая местность, водопады потрясающие и, сильно петляя, протекает большая река, такая же сфера, как в Александрии, но меньше, а небо – тоже голубое. Я там часто бывал. Там очень стараются все природные элементы развивать.

– А сам откуда?

– Сам – москвич-борейский, и не постесняюсь сказать, что самые лучшие учёные, особенно – физики и математики – у нас, и самые масштабные научные исследования. Поэтому, лучшее образование – однозначно на Марсе. Там такое научное бурление, что на любой другой планете, только позавидовать можно.