Марал Хыдырова
Нереальное приключение Алеты
Глава 1. «Наверное, так поют ангелы»
Никто не говорил ей, что будет легко. А так хотелось услышать это, хоть бы от кого, даже от матери. Ну, хотя бы что-то, типа: «Все будет хорошо! И может быть, когда-нибудь ты даже поедешь в свое нереально крутое путешествие». Ей всегда мерещился поезд, который уносит ее вдаль, откуда она сможет увидеть самые высокие синие горы. Все детство она ждала этот поезд и даже представляла себе литую ажурную подножку вагона. Она даже протягивала ногу, чтобы ощутить её, но ступня, как правило, всегда повисала в пустоте, и обычно это было во сне. Тогда она просыпалась, садилась в кровати и долго прислушивалась – не слышно ли протяжного гудка тепловоза.
Алета собирала чемодан. Да, никто ей ничего подобного не говорил, и вот ей четырнадцать и за плечами восемь классов Колакорской школы, уныло скучные наставники и самодовольные одноклассники. Она оставила здесь полжизни и ничего не получила взамен. Разве, что школьную форму и кипу тошнотворных учебников.
Не раз она улетала мыслями далеко от предмета школьного изучения. Ей очень хотелось выскочить из душного класса и помчаться на вокзал, сесть в один из красивых поездов и отправиться куда глаза глядят. Нет, есть, конечно, и самолеты, но куда им до поездов! С борта самолета нипочем не откроешь окно и не вдохнешь аромат луговых трав и вкусные запахи сельской булочной, не увидишь самые красивые уголки земли.
«Все будет хорошо», – говорила она себе, подавляя зарождающиеся где-то в груди рыдания безысходности, которые грозили вырваться так некстати. Оставаться в серых стенах Колакора она уже не могла, а возвращаться домой не хотела. Возвращение для нее не сулило ничего хорошего. Мать считала, что она не достойна называться ее дочерью, поэтому и отправила подальше от глаз: в элитную школу за тридевять земель от дома. Прилежанием Алета не отличилась, как впрочем, ничем другим, и это ужасно раздражало ее мать, которая считала, что ее ребенок должен быть непременно лучше других. Кроме того, во внешности ее тоже не было ничего примечательного, она никогда не была одной из тех девчушек, которых обожают учителя.
Не то, чтобы она была уродиной, но мальчишки на нее не смотрели, а девчонки не горели желанием заводить дружбу. Прыщи, высыпавшие на щеках рдели алым цветом, белесые брови, волосы, прямые как пакля, не имеющие определенного цвета – что-то между русым и светло рыжим. А еще неровные крупные зубы со щербинкой и взгляд сквозь толстые стекла очков. Очкарик, вобщем, что тут сказать…
Бросая томик «Джейн Эйр» в дорожную сумку, Алета подошла к зеркалу и еще раз посмотрела на себя. Нет, ничего не изменилось. Даже стало хуже. Раньше хоть прыщей было не так много, а теперь, вон, аж, как расцвели! Алета попробовала улыбнуться самой себе, – улыбка вышла какая-то вымученно-усталая, ее глаза за очками не улыбались вовсе, а глядели на нее растерянно и печально. Жалкое зрелище! Мать ее еще хуже возненавидит.
Отец Алеты – Лючиф Деле – умер, когда ей исполнилось три. По мнению матери, Алета во всем походила на своего отца, а именно, обладала невзрачной внешностью, сдержанным нравом, говорила тихо, больше сидела за книжкой, чем резвилась и играла. Казалось, девочка боялась сделать какое-то неправильное движение или сказать не то слово. Мама же ее напротив, была женщиной красивой, с кучей всевозможных достоинств, в число которых входили напористость, энергичность, склонность к организации всяких праздников и вечеринок. Она обожала устраивать званые обеды, ее завораживала красивая одежда, шум толпы, лестные отзывы об устроенных ею мероприятиях. Само собой разумеется, что рождение ТАКОЙ дочери нанесло непоправимый удар по ее самолюбию. Она не могла простить своей дочери бесцветности. Что бы Алета ни сделала, что бы ни сказала – ей всегда это ставилось в упрек. Ее называли безрукой неумехой, обвиняли в отсутствии вкуса, такта, красноречия и много чего другого. Мать поначалу пыталась научить ее светским манерам, завивала ей волосы, одевала в дорогие гипюровые платья с атласными лентами и брала с собой в гости. Но девочка не вписывалась в шикарные интерьеры многочисленных маминых друзей и знакомых: она путалась в подоле платья, спотыкалась на каждом шагу и смотрела все время под ноги. После нескольких таких попыток мать оставила свою затею вывести дочь в свет, утвердившись в мыслях, что она – маленькая копия Лючифа. От отца Алете достались близорукость и серебряный колокольчик.
За все время своей учебы Алета ни разу не ездила домой на каникулы, оставаясь в Колакоре. Мать навестила ее лишь шесть раз, два из них были случаи, когда Алету дважды госпитализировали с тяжелой формой гепатита и воспаления легких.
И вот сейчас она впервые едет на каникулы домой. Алета тяжело вздохнула: ей совсем этого не хочется. Но оставаться в школе – это медленно сходить с ума от невыносимо скучных и серых будней.. Она застегнула чемодан, в дорожную сумку положила фотографию отца и серебряный колокольчик. Перед тем как положить колокольчик в сумку, она еще раз подержала его в руке: эта вещица – единственное, что осталось ей от отца, воспоминания о котором были очень смутными. Она помнила его улыбку и запах, а еще то, что он любил, когда она звонила в этот колокольчик. Он радостно смеялся при этом и часто повторял: ты только позвони, и я всегда буду рядом. «Обманул», – нередко думала про себя Алета, глядя на колокольчик, – «оставил меня совсем одну». Слегка взмахнув рукою, Алета позвонила – раздался нежный мелодичный звон.
«Наверное, так поют ангелы», – грустно подумала она, положила колокольчик в сумку и вышла из комнаты.
Глава 2. Странное знакомство
Провожала ее на вокзал наставница, старая дева, в принципе не плохая, но чрезмерная аккуратистка. Для безопасности поездки было полностью выкуплено купе класса «люкс», чтобы ехать без попутчиков.
Когда поезд тронулся, Алета села на мягкий диванчик, обитый бархатом, и впервые ощутила себя свободной. Она поджала под себя ноги и стала во все глаза смотреть в окно. Мимо нее, набирая скорость, пробегали серые дома Колакора и редкие деревья с обрезанными кронами. Когда поезд отдалился от города, Алета радостно улыбнулась весенним полям, ленивым коровам на насыпи и желто-серым кудряшкам облаков. Вскоре стало смеркаться, но она продолжала смотреть в окно, пока глаза были способны разглядеть хоть что-то из местного пейзажа. Принесли чай: как раз к сливочным печеньям, которые ей заботливо завернула в бумажный пакетик наставница. Алета выложила на стол печенье и свой серебряный колокольчик. Под стук колес было замечательно смотреть в окно, пить чай с печеньем и слушать мелодичный звон.
Она продолжала вглядываться в уже ночную темноту, пытаясь разглядеть огни небольших ферм. Они были похожи на светлячков в лесу, и от этого света на душе становилось спокойно и уютно.
Вдруг Алета резко отпрянула от окна. Нет, ей не померещилось: по ту сторону оконного стекла на нее кто-то смотрел точно так же, пристально вглядываясь, приблизив глаза к самому стеклу. Но этого не может быть! Определенно, глаза принадлежали человеку, но какой человек мог смотреть на нее, находясь снаружи летящего в ночной мгле поезда? Девушка решила, что все-таки на фоне серости и однотонности ее жизни, нервы стали сдавать, и видение за окном – всего лишь игра ее подуставшего воображения. Алета отодвинулась подальше от окна, почти вдавилась вглубь диванного бархата. Спать совсем не хотелось, но она все равно крепко зажмурила глаза: ей мерещиться всякая жуть, потому что она все время пялится в окно. Надо дать глазам отдохнуть. Но так сидеть было немного страшно, она решилась открыть глаза. Разлепив ресницы, она сразу же встретилась взглядом с небесно-синими, нет, абсолютно синими глазами, внимательно наблюдавшими за движением ее лица. От неожиданности Алета подпрыгнула на месте. Потом она застыла, можно сказать окаменела, в той позе, в какой находилась, и только глазами впилась в странную фигуру сидящего прямо напротив нее паренька. Все в его облике, включая одежду, было каким-то чудным, но что именно, она поначалу не поняла, потому что вихрь мыслей в этот момент проносился у нее в голове. Кто это? Почему он на нее так смотрит? И, наконец, как он сюда попал, ведь она четко слышала, что дверь в купе не открывалась?!
Примерно с минуту Алета и неизвестный смотрели друг на друга. Девушка не решалась заговорить, боясь услышать звук своего голоса. Ей даже показалось, что голос ее вовсе куда-то пропал. Видимо, паренек понял состояние Алеты и заговорил первый.
– Извини… я, наверное, тебя сильно напугал… – негромко сказал он и моргнул. Его синие глаза на мгновение спрятались, а потом снова воззрились на девушку. Его голос ничем не отличался от обычного мальчишеского, и это подействовал на Алету благотворно. Она слегка успокоилась и пристально всмотрелась в незнакомца. Стало понятно, в чем его странность. Он не моргает так часто – это раз. Кожа у него, будто фарфоровая, очень бледная и слегка мерцает. Одет он как-то не современно: необычного покроя жилет, плащ. Плащ – Алета про себя фыркнула – кто же сейчас носит такие плащи! Да и вообще, мужские плащи сейчас не в моде. И штаны… Она так и не поняла, из какого материала они сшиты и материал ли это, потому что одежда так плотно прилегала к коже, что казалось, она срослась с телом. Алета решилась подать голос.
– Ты кто?
– Меня зовут Элисадр.
– Как ты сюда попал?
Элисадр показал на окно.
– Через это.
– Что ты врешь, – вырвалось у Алеты, но она сразу осеклась. Если хорошенько подумать и связать: человек снаружи и человек внутри – значит, это один и тот же человек, а именно Элисадр.
– Но как!?
– Я могу, – усмехнулся юноша. Не успела Алета подумать над его весьма сомнительным заявлением, Элисадр закрыл синие глаза и исчез. Алета испугано замерла: это уж слишком! Что это за поездка у нее такая, что какие-то странные незнакомцы диким образом посещают ее купе. Нет, не диким, внесла она поправку в свою мысль, а волшебным. Да, этот мальчишка, несомненно, какой-то волшебник. Так удивительно и слегка обидно: она столько ждала, что в ее жизни произойдет какое-то чудо, и вот, когда она окончательно утвердилась в определении, что чудес не бывает – пожалуйста! Чудеса, да и только. Не успела она хорошенько прокрутить эту мысль в голове, как в окно поезда постучали. Алета вздрогнула и всмотрелась в темноту окна. Оттуда весело смотрели на нее синие глаза паренька. То есть странный мальчик сейчас находился снаружи поезда, но за что он держится и как вообще он там существует – Алета не находила ответов. Потом она решила, что у нее какие-то необъяснимые галлюцинации, и, возможно, они скоро пройдут, и все будет, как обычно. Алета еще раз взглянула в окно – ну, вот, там никого нет, как и полагается. Можно, наконец, выпить чашку чая и съесть печенье. Не успела она отвести глаза от окна, как напротив нее появился Элисадр.
– Ну, что, теперь веришь? – спросил он ее. Потом перевел взгляд на пакет с печеньями.
– Сливочные?
Алета кивнула.
– Угощайся! – она раскрыла пакет и поставила перед пареньком. – Чаю будешь?
– Ага! – Элисадр не ждал вторичного приглашения и придвинулся ближе к столу. – Я так давно не ел печенья и чаю тоже не пил!
Такое признание удивило девушку, но она сочла разумным промолчать.
Минут десять они ехали в полной тишине. Элисадр со смаком поглощал печенье, Алета же подливала ему в чашку чай и думала о том, где же живет этот парень, что не видит чая и печенья годами. Да и что это за наваждение с ней – сон или болезнь?
Глава 3. Элисадр
Пока Элисадр угощался ее нехитрым пайком, Алета, наконец-то, смогла хорошенько его разглядеть. На вид ему было лет пятнадцать, он был достаточно рослый, с широкой грудной клеткой и развернутыми плечами. Кожа лица и рук отдавала бледным мерцанием, но Алета списала это на освещение в поезде. Ее поразили очень длинные пальцы Элисадра, ногти на пальцах были зеленоватого оттенка и блестели так, будто он их полирует с утра до ночи. Фаланги пальцев были заметно узловаты. Под долгополым плащом, который почти полностью его скрывал, виднелся жилет со шнуровкой спереди. Одежда плотно прилегала к его телу как лайкровая перчатка к руке. Алета так и не поняла: вроде это ткань, но какая-то-то необычная – не образует складок, и не видно швов. Но самым примечательным во внешности ее неожиданного попутчика были глаза – большие, широко распахнутые и совершенно синие, без оттенка. От того, что он моргал очень редко, складывалось впечатление, что горят два блестящих аметиста. Когда же он на какую-то долю секунды смыкал веки, казалось, погасили свет. В целом же образ ее попутчика Алете понравился, в его движениях и манере говорить читалась природная скромность. Держался он очень деликатно, но непринужденно, а чай пил с удивительной грациозностью.
Поскольку во внешности Элисадра Алета не нашла ничего для себя угрожающего, она подумала, что если она с ним немного поговорит, то, возможно, и прояснит детали его таинственного появления.
– Ты откуда здесь взялся? – спросила она его, как только он допил последнюю чашку чая.
– Я из Недрона, – последовал ответ.
– Это где? Я что-то про такой город не слышала, – засомневалась Алета.
– Немудрено, – весело заметил парень. – Это внутри Синей Горы.
У Алеты от неожиданности приоткрылся рот.
– А что, Синяя Гора существует?!
– Конечно! Но только для тех, у кого есть серебряный колокольчик, – улыбнулся паренек. Улыбка его была настолько честная и добрая, что Алета вдруг сразу ему поверила.
– Ты знаешь про мой серебряный колокольчик?!
– Редко у кого из людей вашего мира есть такой, о нем трудно не знать.
– Вот почему ты пришел сюда: тебе нужен мой серебряный колокольчик?
– Нет, твой серебряный колокольчик нужен, скорей всего, тебе самой. Я пришел за тобой, – твердо заявил незваный гость.
Алета сначала испугалась перспективе быть похищенной сумасшедшим парнем, который, уведет ее в странное и, может быть, опасное место. Но стоило ей подумать о том, куда она сейчас направляется, а именно о доме и матери, как вдруг даже обрадовалась возможности изменить курс своего маршрута.
– Объясни, зачем же я тебе понадобилась?
– Ты не мне понадобилась, – снова улыбнулся Элисадр. – Ты своему отцу нужна, это он прислал меня за тобой.
– Ты что несешь! Мой отец давно умер, – сердито воскликнула Алета, ожидавшая услышать от нового попутчика все что угодно, но только не это.
– А вот и нет. Твой отец не умер, а просто ушел в Недрон, потому что ваша жизнь его никак не увлекала. Он и тебя задумал с собой взять, но ты была еще совсем маленькая.
– Ничего себе, маленькая! Да я босиком в твой Недрон побежала бы! Если бы он только знал, как мне было плохо без него!
Элисадр посмотрел на нее с сочувствием.
– Алета, твой отец не знал этого!
Алета вздрогнула. Элисадр знает ее имя, хотя она не представлялась ему. Вот это да! Да и потом, почему бы и нет? Почему бы ему не быть волшебником из этого самого Недрона, и почему бы ей не поверить в историю про отца. Только вот, что же дальше?
– Допустим, я тебе верю, – выдохнула она, – что я должна делать?
– Собери свою дорожную сумку, повесь через плечо. Когда будем подъезжать к тоннелю, я подам знак, и ты возьмешься за мою руку. Можешь закрыть глаза, если страшно.
– А, что будет потом? Мы сразу попадём в Недрон? – поинтересовалась Алета.
– Нет, мы телепортируемся в Лундишив, это Долина близ Синей Горы, а потом уже пойдем своим ходом до Недрона, потому что телепортация внутри Лундшива уже не действует. Это только здесь такие штучки возможны. – Элисадр весело рассмеялся.
Алета хотела уточнить подробней, что представляет собой Лундшив, но тут поезд подъехал к тоннелю, Элисадр вскочил и крикнул Алете: «Хватай мою руку!». Алета едва успела накинуть на плечо ремень дорожной сумки и ухватилась за руку Элисадра. Поезд въехал в тоннель, свет в купе погас. Алета ощутила в своей руке теплую, слегка шершавую ладонь ее попутчика, а потом наступила пустота.
Глава 4. Первые впечатления
Алета нашла себя лежащей на какой-то поляне. То, что это поляна, она поняла, почувствовав под ладонями влажные стебли травы, и вздохнув насыщенный аромат луговой зелени. Открыв глаза и приподнявшись на локте, она смогла оглядеться. Место, где она оказалась, действительно, была небольшая полянка, усыпанная мелкими синими цветами.
У Алеты ныли руки, шея и виски. В голове шумело, мысли путались.
Вдруг совершенно четко она вспомнила про своего попутчика: где же он? Она встала и внимательно посмотрела вокруг. Рядом лежала ее дорожная сумка, но Элисадра нигде не было. Алета подняла сумку и прислушалась, пытаясь сориентироваться и определить, где проходит железная дорога. В голове по-прежнему шумело, но она решила, что нужно действовать. Перебросив сумку через плечо, побрела к краю полянки.
В мистику ей верить особо не хотелось, и предположить, что она переместилась в пространстве вместе с Элисадром, было как-то, ну, не совсем обычно. Наверное, она просто вывалилась из поезда, когда Элисадр проделывал свои фокусы с телепортацией. Дойдя до кустарника по краю полянки, она заметила небольшую странность, на которую не обратила внимания вначале: не было слышно никаких шумов, даже пения птиц или жужжания пчел. Мошек и насекомых тоже не было видно, листва на деревьях и кустарниках, окружающих поляну, не шевелились, потому что воздух был стоячий – без какого-либо дуновения ветерка. Полянка вроде бы была живописная, но вместе с тем, какая-то неживая.
«В конце концов, даже если я на необитаемом острове, должен же быть какой-то выход!», – сказала себе Алета, и сама удивилась своей решительности. Раньше, она всегда сомневалась, правильно ли она поступает, и порой ее одолевали сомнения в принятии решений, но сейчас она не испытала никакого страха.
«Очуметь!» – приятно удивилась Алета своему небольшому открытию. Размышляя, она на какое-то время потеряла свойственную ей осторожность, и сама не заметила, как вошла в линию леса, начинавшуюся за кустами. По-прежнему, было абсолютно тихо – деревья не шуршали кронами, птицы не подавали голосов.
Вдруг прямо над ухом у Алеты что-то просвистело. Не понимая, что происходит, она пригнулась к земле.
«Что это? Если пуля, то выстрела не было слышно, – она лихорадочно прокручивала в голове варианты, – может это камень? Тогда должен быть тот, кто его бросил».
Пока она, пригнувшись, думала о происхождении промчавшегося мимо нее объекта, сзади нее треснула ветка. Алета испуганно оглянулась и отшатнулась от ужаса.
В нескольких метрах от нее на земле сидела гигантская жаба ростом с саму Алету. Жаба имела совершенно отталкивающий вид: пасть ее была покрыта какими–то слизкими бородавками, а мутно-синие выпуклые глаза смотрели заинтересованно. Алета испугалась не на шутку и попятилась к дереву. Жаба высунула длиннющий розово-багровый язык, облизнулась и сделала гигантский прыжок по направлению к ней. Нервы Алеты не выдержали: она зажмурилась, закрыла лицо руками и пронзительно закричала. Рядом кто-то охнул, послышался звук тяжелых прыжков и шелест веток. Алета перестала кричать и отняла руки от лица. Рептилии уже не было, и только впереди дрожали верхушки высоких кустов, указывая путь улепетывающей жабы. Алета оглянулась и опять вскрикнула. За ее спиной стоял никто иной, как Элисадр. Парнишка прятал в невидимых складках своей одежды какое-то оружие, похожее на миниатюрный арбалет. Он ободряюще улыбнулся Алете:
– Не бойся, это всего лишь антраделла. Их здесь полно, как и всяких других существ.
При виде своего спутника ее страх прошел, уступив место негодованию. Ах, это всего лишь антраделла! Возмущенная Алета закатила пареньку неслабую взбучку: почему Элисадр привел ее в это место, что это за поляна такая и откуда эта антраделла взялась. И пока он не объяснит ей все, она, Алета, не сделает и шага. На все ее выпады Элисадр только мило улыбнулся.
– Ладно, ты права, нужно тебе многое объяснить. Ну, а с другой стороны, ты же знаешь, не было времени! В поезде мы еле успели телепортироваться, а потом я опять туда вернулся, чтобы забрать твой колокольчик – ты оставила в купе, – он протянул Алете ее вещь, – вот он! – Я и печенье тоже забрал, что же добру пропадать! – пакетик с остатками печенья опять перекочевал в сумку к Алете. – Слушай, я тебе обязательно все расскажу, только давай пройдем до становища, здесь недалеко. Я очень устал, уж поверь, телепортация – занятие не из веселых. А там мы отдохнем и перекусим чего-нибудь. Тебе и одежду какую-нибудь справить надо, – почесал затылок Элисадр, разглядывая платье Алеты.
– А что с одеждой–то не то? – насупилась она.
– Нет, платье красивое, но скоро от него лохмотья останутся. При пересечении пространств одежда сильно изнашивается, и воздух Лундшива достаточно суров для ваших тканей. Тело привыкает со временем, приспосабливается, а вот одежда быстро портиться.
Алета недоверчиво оглядела себя: действительно, на рукавах и подоле платья появились мелкие дырочки.
– Ладно, пошли в твое становище, по пути расскажешь подробней! – буркнула она.
