Тава Фето
Любовь на перекрестке миров
Вы смотрели старый и очень романтичный музыкальный фильм «Тридцать первое июня»? Думаете, что это просто красивая сказка? До некоторых пор в этом была уверена и я. Но вот только жизнь убедила меня в обратном. В нашем мире, полном загадок и тайн, оказывается есть место и для настоящего чуда. Только любителям опасных приключений и исследователям неизведанного нужно быть готовым к разного рода стрессам и неприятностям.
Поэтому стоит серьезно задуматься, точно ли вам надо знать, что творится на обратной стороне Луны? На этот знаменитый вопрос лично я решительно дам отрицательный ответ. И как только вы узнаете из этого повествования о проблемах тех, кто отвечает на вопрос положительно, думаю, согласитесь, что я права.
Но, обо всем по порядку.
Так получилось, что все самое важное в моей жизни связано с бабушкой, Марией Николаевной, и ее комнатой в коммунальной квартире в центре нашей столицы. Именно здесь все для меня начиналось: и занятия музыкой, и увлечение иностранными языками, и первая работа, и неожиданная любовь, и необыкновенные потрясающие воображение приключения. Мудрая, веселая и терпеливая бабушка постоянно занималась моим воспитанием, умело направляя меня в нужную сторону. Родители мною, конечно же, тоже занимались, но с появлением горластого и неугомонного младшего брата львиная доля их внимания и свободного от работы времени доставалась ему. Но зато все время моей замечательной бабушки принадлежало мне, поскольку у нее я была гораздо чаще, чем в родительской квартире. Когда же брат Игорь превратился в шумного подростка со множеством друзей и всевозможных увлечений, я переехала к бабушке окончательно. Здесь можно было без помех готовиться к занятиям в институте, заниматься пением и музыкой, что было моим давнишним и любимейшим делом. А брат быстро занял своими ударными музыкальными инструментами, закадычными друзьями и подаренным щенком всю нашу маленькую трехкомнатную квартиру и, похоже, без меня совсем не скучал. Родители согласились с моим окончательным переездом, поскольку здраво рассудили, что пусть лучше неуемная энергия и фантазия младшего ребенка реализуется у них на глазах, то есть в нашем довольно скромном по метражу жилище.
Я, как ребенок старший и положительный, быстро поняла, что увлечения и занятия братца Игоря стоят дорого и надо бы на собственные нужды зарабатывать деньги самой. И тут мне, как всегда, пришла на помощь бабушка. Она договорилась, что я три раза в неделю по вечерам буду петь в ресторане, который находился через дорогу от нашей парадной. Это было очень удобно, как и то, что ресторан принадлежал сыну давней бабушкиной подруги. Такое знакомство давало мне необходимую в таких местах защиту и покровительство.
Надо сказать, что слух и голос у меня были не плохие – я даже одно время мечтала о карьере оперной певицы. Но скоро стало понятно, что моему очень приятному голосу, которым все дружно восхищались, не хватает настоящей силы и большая сцена мне не грозит. Тогда я спокойно занялась иностранными языками, которые старательно учила с детства, мечтая петь на разных наречиях мира. Все было хорошо, правда, времени на романы мне не хватало. Но восторженных поклонников было предостаточно, и цветы всегда стояли у нас на столе – не зря же я пела самые популярные мировые хиты в хорошем ресторане. Но едва мне исполнилось двадцать, как скоропостижно умерла бабушка, оставив мне комнату в наследство. Я очень горевала, но к родителям не вернулась. Осталась жить в коммуналке, где однажды судьба вероломно подбросила мне под ноги банановую кожуру самым неожиданным образом.
Жилье мне пришлось делить с людьми довольно интересными. Самую большую комнату с незапамятных времен занимала Анастасия Захаровна – давняя соседка бабушки. Эта старушка постоянно раскладывала пасьянс, увлекалась картами таро и делала предсказания. Я и Константин (математик, нумеролог и археолог-любитель в одном лице) волею судьбы стали ее соседями. Константин, как и я, получил комнату в наследство и переехал в эту квартиру два года назад. По утрам на своих дверях мы находили прикрепленные Анастасией Захаровной записки о том, что день грядущий нам готовит. Пророчества были интересными и неординарными и даже иногда сбывались, как это и положено предсказаниям. На эти выходные соседка пообещала мне встречу с чудом. Я не совсем была уверена, что все еще верю в чудеса, но попыталась убедить себя, что ждет меня нечто хорошее. Как же я ошибалась, отрицая чудеса в современной жизни!
Константин, владелец угловой комнаты нашей коммуналки, был человеком лет тридцати пяти, довольно замкнутым и даже таинственным. Он все свободное время занимался какими-то изысканиями и вычислениями или уезжал на раскопки. Его страстью были древние цивилизации. Странные звуки слышались иногда из его комнаты. Временами казалось, что там поселился оркестр первобытных людей. Если добавить сюда еще пение, доносящееся из моей девичьей светелки, то вполне понятно, почему моя подруга в шутку назвала наше жилье «нехорошей квартирой». Но жили мы дружно, не докучая друг другу, занимаясь своими делами и проблемами.
Как-то поздним вечером, когда я уже превратила свой диван в спальное место, в мою дверь постучали. На пороге стоял взъерошенный Константин с лихорадочно горящими глазами, рассматривающими меня с неподдельным интересом. Его вид сразу вызвал у меня воспоминания о пьяных заигрываниях посетителей ресторана, и я уже придумала фразу, чтобы выпроводить соседа из комнаты. Но его неожиданный вопрос заставил меня проглотить так и не родившиеся слова и даже замереть от изумления.
– Вы верите, что можно создать некое подобие машины времени, опираясь на музыкально-числовую основу? – не здороваясь, на одном дыхании выпалил он, снимая очки и просачиваясь мимо меня в комнату.
«Сумасшедший», – тревожно прозвучало у меня в голове, поскольку запаха алкоголя я не почувствовала.
– Не знаю, – неуверенно пролепетала я, лихорадочно ища выход из создавшегося странного положения.
– А я вот только что до конца осознал, что с помощью музыки можно заглянуть в прошлое, и сегодня по моим рассчетам лучший для этого день, – возбужденно и быстро говорил Константин, подходя к моему окну и показывая рукой в небо, где блестела, лукаво подмигивая, слегка надкушенная лепешка луны.
Я тоже подошла к окну и посмотрела вверх, но ничего подходящего для такого вывода там не увидела и воззрилась на соседа, не в силах скрыть некоторый испуг в глазах.
– Мне нужна ваша помощь. Мне нужен ваш голос. Я слушал, как вы поете, Людмила, и понял, что вы можете мне помочь. Поможете? – шагнул ко мне сосед.
Я совершенно растерялась, но на всякий случай внимательно посмотрела в большие глаза Константина, стараясь найти там озорные огоньки розыгрыша или хотя бы признаки здоровой психики. Но глаза соседа на волнующие меня вопросы ответов не давали – были бездонны и непроницаемы. Побарахтавшись в синих омутах этих бархатных и умных глаз, я, кажется, утонула в них, даже не заметив, как это произошло. И, вероятно, поэтому стала внимательно слушать непонятные и взволнованные речи, в которых мне пытались объяснить смысл готовящегося эксперимента.
– У вас, Людочка, музыкальное образование, поэтому вы наверняка слышали, что в согласии с большинством античных теорий, Аристотель, например, сближал музыку с математикой.
Я кивнула, вспоминая учебу в музыкальной школе при консерватории, и даже процитировала Пифагора, поскольку с этой фразы когда-то начинался мой реферат:
– «Человеческая душа и весь мир в целом имеют музыкально-числовую основу».
– Вот-вот, – радостно потер руки Константин. – А учение Пифагора о музыке сфер подтверждается и современной теорией, ведь колебаниями пронизано все космическое пространство.
– Но каким образом все это может быть связано с машиной времени? – спросила я, уже справившись с испугом и невольно любуясь воодушевленным и красивым лицом соседа.
– Музыка – олицетворение времени. Музыка – тот вид искусства, который теснее всего связан со временем. Природа музыки – движение. У каждой эпохи свой музыкальный ритм, своя мелодика, их диктует сама Вселенная. Нужно только точно все рассчитать, я в этом почти уверен. А там уже наш мозг, этот суперкомпьютер, покажет нам картинки прошедших времен, заданных музыкой, вытащив их из толстого нотного альбома вечно звучащей Вселенной, – с жаром объяснял мне сосед. – То есть вы как бы окажетесь в видениях того, другого мира.
– О чем вы, я не понимаю. По вашей теории «Лунная соната» Шопена, исполненная с авторского листа, должна рождать картины жизни того времени, но этого не происходит. Эта музыка рождает совсем другие образы. Хотя именно сонатная форма способна отражать сложные явления действительности в их динамике.
– Людмила, на музыку «Лунной сонаты» надо наложить еще музыку сфер того времени, то есть колебания пространства. Музыка Вселенной – это хранилище эзотерического знания.
– Но ведь никто и никогда не записывал музыку сфер. Каким же образом можно это воспроизвести?
– Это можно вычислить математически, анализируя музыкальные произведения, написанные в определенный отрезок времени. Именно Вселенная диктует музыку эпох. Но это огромная и очень сложная работа. Мне одному она не под силу.
– Значит, мы зашли в тупик? – вздохнула я с некоторым облегчением.
– Мне кажется, я случайно обнаружил древнюю запись музыки сфер. По крайней мере мне хочется в это верить. И там же зашифровано музыкальное произведение тех времен. Я попытался переложить это на наши ноты и хочу как можно скорее услышать, что же у меня получилось, – Константин вопросительно посмотрел на меня. – Я работал над этим долгое время, и мне не терпится получить подтверждение своей теории.
– Где нашли? И что именно нашли? – я перебила рассуждения соседа, требуя доказательств.
– Несколько лет назад на горе Шаманке, недалеко от Аркаима, я нашел вот это, – Константин протянул мне округлую каменную пластинку, исписанную крохотными знаками. – Там по горной тропе проходили тысячи людей, но почему-то никто не обратил на нее внимания. Она лежала в куче камней, несмело выглядывая из-под булыжников. Правда, и я разглядел рисунки не сразу. Я просто подобрал тонкий черный камешек необычной формы, он чем-то напомнил мне пластинку для старого проигрывателя.
Я рассмотрела, что значки на одной стороне камня были записаны по спирали, а на другой стороне – по семи окружностям.
– Но почему вы решили, что здесь записана музыка? – поинтересовалась я, возвращая соседу его таинственную находку.