Татьяна Эрчер
Алиса Прекрасная
В Волшебном Лесу, на самой старой берёзе сидела Синица и, оглядывая окрестности удручённо размышляла: «Эх, хозяина правильного у Поляны Желаний нет. В этом-то и закавыка. Ещё чуть-чуть – Зеркало Правды – озеро – ряской затянет окончательно и волшебство Лес покинет.
Только волшебный народ не тревожится: Баба Яга целыми днями в избушке сидит, Кащей как истукан стал – слова не вытянешь, да что там – лешака да кикимору теперь редко когда увидишь – будто вымер Волшебный Лес. Серый Волк носится целыми днями туда-сюда – некогда, вишь, ему словом перемолвиться. Тоже мне – скакун арабский… А ведь были времена… Волшебный Лес умирает, но видимо, одной ей до этого дело есть.
– Эй, стой! Кому говорю! Стой же! Письмо! Письмо отдай!
По Волшебному Лесу, не разбирая дороги, продиралась растрёпанная девчонка лет десяти. Силы покинули ее, и девчонка обречённо плюхнулась на поваленное дерево, безутешно заревев.
«Понятно, ещё одна «потеряшка», – смекнула Синица и осторожно опустилась на ветку напротив ревухи.
– Чего тебе дома не сиделось? – сердито вопросила птичка, – работу спасателям добавляешь. Нет здесь ни грибов съедобных, ни ягод. Нет, и отродясь не было!
– Не за грибами я, – взвыла девчонка ещё горше, – сова от меня удрала-а-а-а-а…
– Сова? Зачем она тебе? Совы в домах не живут.
– Да знаю я! – досадливо поморщилась ревуха, словно объясняла это раз в сто двадцать первый, – мне одиннадцать исполнилось, понимаешь?
– Поздравляю.
– Ничего ты не понимаешь!!! День рождения. Торт со свечами. Все кричат «Желание загадывай!». Я свечи задула, вдруг на балконе – сова. Подружки в обморок рухнули. А сова в стекло – блямс! И упала. Я её выходила, выкормила, в лес на прогулку принесла. А эта змея вырвалась и улетела, даже письмо не оставила… Я ведь не просто так ждала – я готовилась: английский с носителем языка, по остальным предметам пятёрки…Кроме русского, но он там без надобности. Имя у меня – Алиса, тоже очень удачное – я б там Элис была…, а эта глупая иностранная сова…
– Чего ж иностранная-то сразу? Это Верка-дурында. Местная она – любит за людьми подглядывать… Сколько раз говорила ей: «Съедят тебя кошки, дуру ненормальную»… Всё ей нипочём.
Девчонка ахнула и застыла изваянием.
– И чего вас всех за моря-то тянет? – продолжала Синица, – бывала я там – особого-то и ничего.
– Так сказочно ведь, – отмерла жертва Веркиного коварства.
– И у нас сказочно. Ещё как сказочно! – встрепенулась Синица, что-то скоренько смекая, – Времена, правда, тяжёлые переживаем – руководительница наша – того…
– Умерла?
– Вот сразу и умерла! Что за люди! – возмутилась Синица, – в заморские края отбыла – повезла мужа на излечение.
– Здесь, значит, не вылечили…
– От этого нигде не лечат. Она просто надеется, – Синица перешла на шёпот, – бежит за надеждой вот как ты за совой. А Волшебный Лес без чуда остался. Нам хозяйка позарез нужна. Может, ты согласишься?
– А делать-то что?
– Следить, чтобы озеро ряской не зарастало – всего и делов.
– А я плавать не очень, – растерялась девчонка.
– Так никто и не заставляет, – успокоила собеседница, – хитрость есть одна – волшебство, одним словом. Но это только если тебя народ Волшебного Леса примет. Выборы устроить надо, – пояснила Синица.
