Татьяна Тэя
Босс с секретом
Глава 3
Павел
Проснувшись, понимаю, что меня тошнит от ванили. Это сладкий запах совсем не похож на кондитерскую приправу, он более концентрированный и густой, проникает в ноздри с каждым, даже самым аккуратным маленьким вдохом, и атакует едва очнувшийся мозг.
Приоткрыв левый глаз, смотрю на источник этого запаха – миниатюрную брюнетку в кровати рядом со мной. Обнажённая и, слава богу, всё ещё спящая. Где я её склеил? В том баре, куда меня позвал Серёга? А где сам Серый? Наверное, дома с женой-стервой.
Я аккуратно двигаюсь к краю постели, чтобы не разбудить… Катю? Карину? Кристину? Чёрт! Виски явно было лишним. Я надрался, отмечая свои первые свободные выходные в Нижнем. Иногда стоит делать перерывы от работы, иначе буду постоянно уходить в отрыв, и это войдёт в привычку.
Оглядываюсь и понимаю, что нахожусь в типичном женском жилище свободной девушки. Квартира явно съёмная, мебель тут довольно старая. На полках какие-то книги с намёком на интеллектуальность. Даже могу представить, как хозяйка идёт в кафе, захватывая с собой одну в мягком переплёте, чтобы положить её на уголок столика: пусть видят, что я «читаю».
На комоде какие-то безделушки и наши вчерашние бокалы с недопитым вином. Вот почему мне так хреново! Забыл же об основной заповеди: не смешивай, а смешивая, не понижай градус!
Рядом с бокалами огарки свечей. С ванилью! Источник навязчивого запаха найден. Когда это она успела их зажечь? Я думал, мы сразу пошли в койку, а нет… и выпили за знакомство, и при свечах посидели.
Я оглядываюсь на спящую девушку. Вполне себе привлекательная брюнетка – такие мне нравятся. С хорошей грудью двоечкой. Даже более чем хорошей, так что, может, и троечкой.
Девушка шевелится, и я думаю, что надо побыстрее уходить, а не стоять и разглядывать результат ночных похождений. Мы оба получили, что хотели. Утренняя неловкость ни ей, ни мне не нужна.
Она переворачивается на живот, так что у меня больше нет возможности пялиться на её грудь с тёмными сосками, и я подбираю свою одежду, кошелёк и телефон, проверяю, на месте ли ключи от квартиры. Всё там, где и должно быть. Вижу разорванную упаковку от презерватива. Ну, и тут не напортачил. На самом деле, мозг у меня всегда включается, когда дело касается безопасного секса.
Телефонами мы не обменивались, и, навряд ли мне это нужно, как и ей. Так что я спокойно выхожу из квартиры на улицу. Всё же я не был вчера настолько пьян, чтобы не понять, в каком районе нахожусь. Не так далеко от центра.
Вызываю такси по приложению в телефоне и с удовольствием устраиваюсь на заднем сиденье, когда машина приезжает.
К восьми утра я уже полностью готов. Освежился в душе, побрился и облачился в любимый костюм: тёмно-синий из отличной ткани. За руль сегодня не полезу. Поэтому опять вызываю такси и еду в офис.
С усмешкой вспоминаю разговор со своей помощницей до отбытия из Питера. Лариса всегда предугадывала мои поступки и слова. И по понедельникам часто встречала во всеоружии – с чаем и списком дел, который уже лежал на столе к моему приходу.
– Хорошие выходные? – с улыбочкой спрашивала она, а я лишь качал головой, думая, что Лара читала меня, как открытую книгу, и это несколько смущало.
– Неплохие, могли быть и лучше, – усмехался обычно в ответ.
Это не было какое-то глупое голливудское кино, где между боссом и ассистентом завязывается дружба до той степени, что она забирает его надравшимся из клубов и не забывает захватить вещи из химчистки. Я был самостоятельным мальчиком с тех пор, как родители отправили меня учиться уму-разуму за границу. А секс на одну ночь и гулянки – ну, да, случались. Я ведь нормальный мужчина и мне надо как-то снимать стресс. Когда ещё гулять, как не молодым?
В последний раз Лара спросила, как я буду обходиться без неё, но я лишь рассмеялся, отвечая, что я взрослый парень и справлюсь. У нас с ней были прекрасные отношения, без всякого флирта и намёков. И странных ощущений… как, например, тех, которые вызывает у меня моя нынешняя ассистентка.
Ника…
Ника
Когда я вхожу в кабинет Варганова, у меня в руках две чашки с чаем: чёрным и зеленым. Я не уверена, какой именно он бы сейчас предпочёл. Я то сама пью любой.
Павел кивает и чуть ли не залпом выпивает зелёный чай. С огромным трудом я не морщусь. Чёрт, он же горячий, но, кажется, моего босса это ничуть не смущает.
Мы просматриваем график работы, меняем приоритеты, а шеф хмурится всё сильнее и сильнее. Когда же начинает просматривать бумаги у себя на столе, пытаясь найти нужные, и пинает тумбочку с документами, я вздрагиваю. Кем бы ни была эта Варвара, её звонок явно босса взбесил. Ещё и это обращение «сладенький».
Смотрю на Павла, а он вовсе не выглядит «сладеньким», скорее грозным и раздражённым. Готова биться об заклад, если его поцеловать, то будет даже горько. Господи, о чём я вообще думаю?
Приходится себя одёрнуть и запихнуть предательские мысли подальше.
А то, что Павел пнул тумбочку, – больше похоже на неконтролируемый приступ агрессии, но я помню предупреждение Матвея Сергеевича о своеобразном темпераменте моего нового шефа.
Поэтому откашливаюсь и аккуратно предлагаю:
– Павел, может, это прозвучит странно, но… вы сегодня как-то встревожены и… напряжены больше обычного. Я могу чем-то помочь?
Когда наши взгляды встречаются, я вижу, как на долю секунды в его стальных глазах полыхает ярость. Да, он вовсе не так сдержан и добродушен, как хочет казаться. Но следом выражение глаз смягчается, и он выглядит… тронутым?
Боже… я назвала его напряжённым больше обычного и предложила помочь? Надеюсь, он не расценит это как приглашение к… массажу?
Чувствую, что начинаю краснеть. Эта дурацкая особенность постоянно выдаёт меня с головой. Если бы в мире проводились чемпионаты по скорости смущения, я бы била все рекорды.
– Да, думаю, вы можете помочь, – отвечает Павел и просит ненадолго закрыть дверь.
Я поднимаюсь и иду к двери, хорошо, что я к нему спиной, и Павел не видит моих удивлённо приподнятых бровей. Он относится к тому типу начальников, дверь в кабинет которых всегда приоткрыта. Это не способ подглядывать за подчинёнными, это вариант сказать – я всегда готов вас выслушать. Да, наверное, если бы ему по статусу не был положен отдельный кабинет, он бы спокойно сел со всеми в общем зале. Может ли это быть последствием работы в Европе с их пресловутыми опэн-спейсами? Мне такой формат рабочих мест, по правде сказать, вообще не нравился.
Когда я закрываю дверь, мои пальцы дрожат. К чему это?
Павел вздыхает и ерошит свои волосы, а потом выдаёт феноменальное признание:
– Ника, кажется, я облажался.
Он продолжает мне рассказывать о деле «Экспресса», о борьбе между компаниями за проведение аудита, о кадровых перестановках в филиале, поэтому, когда звучит знакомое имя, я хмурюсь, пытаясь понять, где же его слышала. Ну конечно! Мой бывший шеф, Аркадий Борисович, не раз упоминал его.
Внезапно мне очень хочется помочь Павлу всё исправить, потому что исходя из его слов, не смотря на все связи с «Экспрессом», повлиять на их финансового директора, когда за дело взялась та сама Варвара, ему будет сложно. По каким-то своим, возможно, личным причинам, тот не хочет иметь никаких дел с Павлом. А переговоры с владельцами «Экспресса» на носу.
– Смотрите, я могу пообщаться со своим бывшим шефом, он знает финансового директора «Экспресса», потому что тот какое-то время возглавлял их представительство во Владивостоке, – очень аккуратно предлагаю я. – Я смогу найти правильные слова, он разумный специалист и понимает, что речь о выгоде всей компании.
Внезапная улыбка Павла и его лукавый взгляд сбивают меня с мысли. Пусть не думает, что я совсем бесполезна. Да, я не обладаю властью и полномочиями, но умею находить подход к людям. Уверена, будь финансовый директор «Экспресса» женщиной, Павел бы тоже к ней подход нашёл, но в данном случае можно попробовать подключить старые связи моего бывшего шефа.
– Вы только не обижайтесь, Ника, но что вы планируете делать, и каким образом будете убеждать своё бывшее начальство помочь нам?
Я мягко улыбаюсь в ответ.
– Я знаю, как Аркадий Борисович работает, умею находить нужные слова. Мы ведь всё равно ничего не теряем?
– Абсолютно ничего.
Павел встает, чтобы проводить меня до двери, но внезапно притормаживает, опуская ладонь на моё предплечье. Там, где его пальцы касаются меня, кожу начинает жечь даже сквозь слой ткани.
– Ника, – наши взгляды пересекаются. – Спасибо.
Сначала я задумчиво сижу за клавиатурой, думаю над словами письма, их всегда надо подбирать очень аккуратно, чтобы не было двусмысленности и негативной эмоциональной окраски. А после на меня спускается «деловое вдохновение», и к концу дня я горжусь собой, потому что, кажется, выход найден. Сначала пишу нынешнему ассистенту Аркадия Борисовича, чтобы прощупать его настроение, потом самому Аркадию Борисовичу, вкратце объясняя ситуацию. Строю беседу так, будто действую по поручению и от лица Павла, прошу транслировать финансовому директору «Экспресса» преимущества, которые он получает от закрытой сделки, именно её я и предлагаю. Помимо прочего перед ним появится больше возможностей продавить свою выгоду в контракте, мы уж побеспокоимся, как это сделать с меньшими потерями для нас. В итоге при содействии бывшего шефа ситуацию удаётся выровнять, и я в который раз убеждаюсь, как важны в бизнесе личные связи.
Когда же я сообщаю Варганову о наших успехах, он, кажется, впечатлён.
– Ника, ты просто чудо, знаешь?
Я тут же краснею и ничего не могу с собой поделать. Похвала из его уст меня окрыляет, а ещё он, сам того не заметив, перешёл на «ты».
– Серьёзно, моя благодарность не знает границ!
Он подмигивает мне, и сердце, ухавшее в груди, как паровой двигатель, вдруг замирает. На какую-то долю секунды мне кажется, что Варганов собирается меня обнять. Боюсь, если он это сделает, меня хватит инфаркт то ли от восторга, то ли от неожиданности.
Но Павел со вздохом облегчения падает в кресло, а я произношу дежурную фразу, что-то вроде: «рада быть полезной».
Возвращаюсь к себе и с облегчением думаю, что могу отвлечься от дурацких неуместных ощущений и погрузиться в накопившийся за день и выходные ворох дел. Я ведь совсем не трогала текущие проблемы, пока решала вопросы с Аркадием Борисовичем.
О Варганове я стараюсь не думать, но менее чем через час он стоит возле моего стола. Пиджак перекинут через руку, в другой – папка с документами. Я перевожу взгляд на часы. Половина шестого. Он что, уходит? Нет, немыслимо.
– Ты уже закончила? – спрашивает он внезапно, а я сглатываю и киваю.
– Ты наземным или на метро? Я сегодня без машины, – сообщает он, и на лице его сияет огромная улыбка.
Вот прямо сейчас я искренне и всей душой верю всем россказням и сплетням про этого бабника, и ничего не могу поделать опять – сердце по-прежнему то замирает, то пускается вскачь.
Чёрт, я жалкая, наверное…
И ничем не отличаюсь от других девиц, пускающих по нему слюни. Павел Варганов – просто магнит для неосторожных бабочек, как свеча в ночи, о которую легко обжечься. А я боюсь огня. Очень боюсь.
– Пройдёмся? – предлагает Павел, и я улыбаюсь в ответ, хватая вещи, и даже не удосуживаюсь выключить компьютер.
Я полна эйфории от победы и благостного настроения шефа.
На улице прохладно, недавно прошёл дождь, и серая дымка над городом не собирается расходиться. Видимо, скоро пойдёт новый. Я бы и от тёплого свитера не отказалась, моя лёгкая куртка не спасает от пронзительного ледяного ветра.
Мы идём и болтаем о работе, Павел всё же замечает, что я подмёрзла, поэтому предлагает мне свой пиджак.
Представляю, как приятно будет «утонуть» в том, что ещё хранит его тепло, но отрицательно качаю головой.
– Не ожидала, что лето будет таким дурацким, – нервно посмеиваюсь. – Нужно будет принести в офис что-то тёплое, на внезапные случаи ухудшения погоды.
– Не глупи, до метро ещё дойти надо.
Он без всяких лишних слов накидывает пиджак мне на плечи, а сам будто не чувствует холода.
Прежде чем я что-то успеваю ответить, меня накрывает волной его аромата. Крепкий мужской парфюм проникает в мои ноздри и одурманивает. Мне хочется наклониться и понюхать ткань, но как это сделать незаметно, я не понимаю, поэтому краснею по привычке.
– Грейся, – приказывает Павел, и наши взгляды пересекаются, и мир замирает, потому что, кажется, мы оба осознаём, что его руки всё ещё лежат на моих плечах.
Я ощущаю вес его ладоней, они как будто становятся тяжелее и давят всё более ощутимо. Глаза Варганова – два бездонных омута, в которых я готова закружиться и потерять себя. Приходится собраться с силами и разорвать зрительный контакт.
– Спасибо, – бормочу, смотря себе под ноги и пытаясь заново научиться дышать.
Эта собственная физическая реакция на моего нового босса мне не нравится. Она будто бы делает меня одной из многих жертв его обаяния. А я не хочу быть одной из, я хочу…
Стоп… куда вообще побежали мои мысли?
Варганов отстраняется, и мы продолжаем идти. Между нами опять молчание, и это отлично, потому что на связный разговор я пока не способна.
– Тебе куда? – невозмутимо интересуется Варганов, пока я тут вообще-то пытаюсь справиться с сердечным ритмом из-за него.
– На Горьковскую.
– И мне тоже, – усмехается он. – А ты где живёшь? Удивительно, за эту неделю мы с тобой нормально не поговорили, обычно я более дружелюбен.
Тихонько откашливаюсь, чтобы он особо этого не заметил, и со страхом думаю, что случилось бы со мной, если бы Варганов спустил на меня «всю бездну своего обаяния». Даже такой просто разговор и его близость вне офиса так странно на меня действуют.
– На Шевченко. Недалеко от метро.
– Да быть не может! – восклицает Павел. – Я ведь на той же улице живу. Странное совпадение, правда?
Вскидываю брови и пожимаю плечами.
– Может быть, а, может, фирма сделала так специально. Для удобства, – произношу и тут же прикусываю язык: странно это как-то прозвучало. – Или у них договор на аренду жилья в этом районе с какой-нибудь компанией.
Паша смеётся, а я ловлю себя на мысли, что про себя уже начинаю называть его сокращённым именем.
– Слушай, а в этом есть смысл. Либо они тут обо мне такого, ну, так себе мнения, считают, что мой ассистент должен жить поближе ко мне, чтобы в случае форс-мажора вытащить меня из кровати на переговоры. Интересно, чего им наплели про меня из головняка и кто их информатор. Явно же не отец.
Не сразу понимаю, что он имеет в виду «головной офис», а ещё меня удивляет, как легко Варганов говорит про сплетни о себе самом. Ну, ему не привыкать, наверное.
Сейчас он немного другой, всё-таки люди за дверьми офиса меняются, я, наверное, тоже.
Господи, босс мне подмигивает, вызывая новый приступ тахикардии. Этот мужчина вреден для моего здоровья!
Мы идём и продолжаем общаться, Варганов, посмеиваясь, рассказывает мне об атмосфере в Питерском офисе, совсем не заботясь о конфиденциальности. С другой стороны, он так спокойно относится к слухам в свой адрес, что, наверное, ему это позволительно.
Когда мы подходим к метро, он меняет и тон, и тему.
– Ника, чувствую, мне надо перед тобой извиниться. – Я вопросительно смотрю на него. – С момента нашего знакомства я только отдавал приказы. Понимаю, что тебе передали все слухи обо мне, но я ведь ничего не сделал, чтобы у тебя сложилось обо мне хорошее мнение.
Что мне ему ответить на это? Вы прекрасный специалист и руководитель? Через неделю после знакомства это будет звучать фальшиво. Поэтому я просто стою, кутаясь в его пиджак, и слушаю.
– Сегодня ты прекрасно сработала. И мне повезло, ведь твоими стараниями я избежал массы проблем. Прекрасно, что мы одна команда. Поверь, я очень это ценю. Всегда не хватает людей, на которых можно положиться. В питерском офисе у меня отец и брат, а здесь – никого.
Его серые глаза мерцают, а нежная улыбка, обращённая ко мне, завораживает.
– В любом случае, я постараюсь быть более коммуникабельным. Я вообще-то хороший босс, как бы самодовольно это не звучало.
Я что-то там бормочу в ответ, а потом мы ныряем в метро и проезжаем одну остановку. Мне немного неловко от его близости, тогда как Павел, кажется, никаких трудностей по этому поводу не испытывает.
Выходя из станции, я пытаюсь сказать, в какую сторону мне идти, отдать пиджак и попрощаться, если ему в противоположную, но Варганов меня прерывает.
– Так, мы соседи и работаем вместе, и вообще я в долгу перед тобой. И, кажется, уже целый вечер, как перешёл на «ты», нарушив субординацию.
Всё это прекрасная подводка к приглашению посидеть где-нибудь и выпить, отмечая мой вклад в общее дело и маленькую победу. Голова идёт кругом. Приходится брать себя в руки и внушать, что за словами Варганова ничего особенного не кроется.
– Конечно, – киваю в ответ на его приглашение.
Ведь мне очень хочется посидеть где-нибудь с Павлом и узнать о нём побольше. К тому же что меня ждёт дома – пустая одинокая квартира? Так что я ничего не теряю.
Глава 4
– Почему нет? – киваю, стараясь звучать более уверенно, чем себя чувствую.
– Главное, что никого не смущает, что сегодня понедельник, – шутит Варганов и ведёт меня к пабу «Юнион Джек».
– Знаешь, эти современные бары: куча коктейлей, новомодные названия, прочая чушь, а тут мне нравится. Практически настоящий паб, даже красная телефонная будка имеется, будто мы в старой доброй Англии.
Уже внутри я оцениваю интерьер, смеясь, показываю на стену, где висит портрет Брюса Уиллиса с эполетами и мальтийский крестом.
– Ионит, не иначе, – хихикаю я.
– Девушка, да вы не только умная, но ещё и начитанная, – широко улыбается мне Павел.
– В школе любила историю, – скромно признаюсь, отдавая Павлу пиджак.
В пабе тепло и мне он уже не нужен. А ещё здесь полумрак, нормальный для баров. Темнота искажает лица, люди кажутся моложе и раскрепощённее.
Мы спускаемся по лестнице и поражённым «вау» я оцениваю огромную стену за баром от пола до потолка усеянную всевозможным алкоголем. Выбор реально громадный и размах впечатляет.
В зале есть небольшое пространство для танцев, но, поскольку сегодня понедельник и время относительно ранее, никто не танцует. Часть посетителей устроилась на уютных кожаных диванах, часть крутится у грандиозной стойки, к которой мы и направляемся.
Павел приветствует бармена по имени, значит, уже бывал здесь.
– Ром, привет, приятель. Как дела?
Улыбчивый бармен интересуется, чего мы хотим, и Варганов даёт команду «как обычно».
В темноте паба волосы Павла выглядят практически чёрными, вижу, что он ерошил их сегодня многократно, мне тоже хочется пройтись по ним пальцами, то ли пригладить, то ли навести ещё больший беспорядок.
У бара внезапно возникает много людей, и Варганов придерживает меня, рукой отстраняя посторонних. Мы стоим так близко друг от друга, что даже сквозь посторонние запахи помещения я улавливаю аромат его парфюма, который чуть не сбил меня с ног ранее.
– Ника? – он вопросительно смотрит на меня, так будто уже некоторое время пытается привлечь моё внимание. – Ты что будешь?
Его приветливая улыбка приятно контрастирует с важным деловым видом, слегка угрюмым, в котором он пребывал прошлую неделю.
– Какой-нибудь коктейль. Можно, мохито. Прости, я пиво не очень, – как бы извиняясь, улыбаюсь я, незаметно для себя самой «соскальзывая на «ты».
– Здесь отличное пиво, – пытается меня переубедить он, но я отрицательно мотаю головой, пока Варганов не сдаётся. – Ну, ладно.
Как только наши напитки готовы, Павел ведёт нас через зал к свободному столику в нише. Мы оказываемся скрытыми от лишних взглядов, да и тут можно спокойно поболтать, тогда как в остальной части паба шумновато.
Я оцениваю, что Варганов чувствует себя везде, как рыба в воде. Вероятно, это так легко и приятно, быть везде своим. И в метро, и в пабе, и в собственном кабинете успешной компании.
– Бэкхем, и тоже в мундире, как мило, – бормочу я.
Паша оборачивается и смотрит на очередной стилизованный портрет.
– Любишь футбол? Странный вопрос, наверное, к девушке.
Мне хочется перестать краснеть каждый раз, когда он ко мне обращается, но это пока только мечты.
– Ну, почему странный… считаешь, это мужская игра? Знаешь, в школе я часто стояла на воротах.
– А почему на воротах?
– Бегаю медленно, а ловлю и отбиваю хорошо. Хотя я не эксперт, конечно, – начинаю заикаться.
– Питер без футбола уже не представить, мы с друзьями любим на матчи ходить.
– Ну, тут в Нижнем тоже неплохой стадион, вроде.
– Надо бы оценить? – небрежно спрашивает он, а я пытаюсь убедить себя, что это никакой не флирт, а просто обронённая фраза.
– Я не очень-то слежу за расписанием игр, – отвечаю следом, и никакого продолжения не следует.
«Чёрт, да он просто поддерживает разговор, идиотка!»
Варганов делает глоток пива, и я стараюсь не смотреть на его губы. Но его язык снимает пену с губы, и я утыкаюсь в свой мохито, вытягивая через трубочку мелкий лёд так, что зубы сводит.
Блин, там, на дне, много алкоголя. Порция сладкого рома растекается внутри с обжигающей мягкостью. И я слегка расслабляюсь. Так, что с удовлетворением вздыхаю.
– Вкусный? Бармен не зажимает ингредиенты, – ухмыляется Варганов. – Ну как я слышал.
– Ты не пробовал коктейли у него?
– Ника, ты можешь меня представить с фруктовым коктейлем? Или бокалом дайкири? Сексом на пляже? Космополитеном? – посмеивается Павел, и я пододвигаю свой мохито к нему поближе.
– А ты попробуй. Попробуй, – смеюсь я. – Обещаю, никому не расскажу, что ты это пил.
Уголки его губы приподнимаются в самой сексуальной усмешке, которую я когда-либо видела.
– Ладно, чёрт с тобой, давай.
Смотрю, как он подносит мой бокал ко рту. Его губы касаются стекла именно там, где были мои всего несколько секунд назад.
– Твою-то!.. Это вкусно! – посмеивается он. – Но и сладко тоже.
Да, мне правда легче представить Варганова с бокалом виски или вот так с кружкой пива, с коктейлем он смотрится странновато.
– Вот зачем я это попробовал. В следующий раз могу ведь нечаянно заказать.
– Ну, ты заранее попроси бармена налить коктейль в пивную кружку. Так, чтоб никто не догадался, что ты там пьёшь.
– Точно, в глиняную, а не в прозрачную.
Он отпивает своё пиво и морщится.
– Чёрт, ну и горькое же оно.
Потом Варганов становится более серьёзным.
– Извини, что утром нагрубил.
– Да, вроде, всё нормально было, – пытаюсь успокоить я.
Могла бы назвать поведение босса резким, но не грубым, уж точно.
– Этот звонок от Варвары меня выбил из колеи. Мы старые знакомые, понимаешь? Я должен был тебе всё объяснить, потому что, возможно, она будет и дальше пытаться меня достать. Такая у неё манера, тут ничего не поделаешь.
Я аккуратно киваю, думая, что рассказ про Варвару, для которой он никто иной, как «сладенький», ещё не закончен.
Пока Павел думает, с чего бы начать, я бормочу, что было как-то неожиданно получить такое сообщение с утра, но стараюсь, чтобы мой голос звучал максимально нейтрально.
– Варвара она… работала со мной в Питере. Мы с ней познакомились до моего отъезда в Европу. Я был такой весь молодой и дерзкий, она… была такой же, и моему отцу почему-то казалось, что мы неплохо сработаемся. Команда и все дела, понимаешь? Она была внимательна к деталям, а у меня от рождения хорошо подвешен язык. У всех же свои сильные стороны, так?
Я киваю, так как кажется, именно этого он и ждёт.
– У нас возникали недопонимания, мы часто спорили, но отец оказался прав. Мы сработались, и я ей доверял. Что не совсем типично для меня. Обычно я полагаюсь только на свой опыт и мнение, ну… на отца и брата в том числе, так как мы все гребём в одной лодке. Так что мы с Варварой стали… друзьями.
По особой интонации, с которой было произнесено слово «друзья», я понимаю, что общались они более тесно, но я молчу.
– Прежде чем я уехал, она уволилась без объяснения и… перешла к одному из наших конкурентов, ещё и народ с собой увела. Хороших специалистов, понимаешь? Ну, и она знала о контрактах и, кажется, плевала на конфиденциальность сделок. Когда отец мне об этом рассказал, я был… шокирован. И взбешён! Не уверен, чем я ей так насолил, мы ведь нормально общались, серьёзно. Нормально. Я думал, мы одна команда…
Но она ушла и поставила перед собой задачу достать меня. Не поверишь, она даже в Европе это умудрялась делать. Каждый раз, когда мы встречаемся на деловом мероприятии, она готова бодаться со мной за клиентов до посинения. Если фирме кто-то интересен, он тут же становится интересен и её нанимателям. Сегодняшнее сообщение – это обычная ситуация, иногда она мне написывает на электронку. Почти два года работы бок о бок позволили ей выучить все мои слабые стороны. Понимаешь, она знает, на какие кнопки нажать, чтоб мне было наименее приятно.
Павел смеётся, но как-то невесело. Его челюсть напряжена, а рука, лежащая на столе, сжата в кулак. Мои догадки, что они были больше чем друзьями и коллегами, скорее всего, верны, но даже это не даёт Варваре право уводить за собой персонал и воровать клиентов. Это нарушение негласной этики, поэтому злость Варганова мне понятна.
– Мне жаль, что так вышло, – бормочу я общие фразы.
Павел пожимает плечами, и его прежняя маска возвращается на своё место. Он и закрыт, и открыт одновременно. Как ни странно, но после сегодняшнего вечера мне становится проще понять, когда он – это он настоящий.
– Бизнес есть бизнес, Ника. Это игра. И в процессе этой игры ты либо доверяешь, либо не доверяешь окружающим тебя людям. Но он ножа в спину никто не застрахован, даже если ты сын владельца.
Взгляд Павла фокусируется на мне, и я, чёрт меня дери, опять краснею. Хорошо, что в пабе полумрак, и босс не видит, как мне неловко от его изучения. Будто бы он сканирует меня на предмет доверия.
– Надеюсь, ты увидишь, что на меня можно положиться, – с оптимизмом выпаливаю я.
– Да, Ник, конечно. Я не имел в виду, что не доверяю тебе.
Два с половиной часа и шесть мохито спустя, кажется, мы добились успеха во взаимопонимании. Взгляд Варганова затуманен, зрачки расширены, ленивая ухмылочка поселилась на губах. Теперь он сидит, потягивая виски из тяжелого бокала. Какого там по счёту? Я сбилась. С каждым смешком, с каждым нечаянным касанием я ощущаю, как мои барьеры слабеют и рушатся, а воздействие Павла на мои органы чувств лишь увеличивается.
Он с первого момента знакомства показался мне привлекательным мужчиной с бездной сексуального обаяния, но коктейли, которые я выпила, сделали его просто неотразимым. И слегка расплывчатым, будто в дымке, если уж говорить начистоту.
Мне требуется вся сила воли, чтобы не перепрыгнуть через стол и не устроиться на его коленях.
Ведь именно этого мне сейчас хочется больше всего.
Мне хочется пофантазировать, что произойдёт, если я протяну руку и через стол коснусь лица Павла. Проведу кончиками пальцев по его острым скулам и мужественному подбородку с ямочкой посередине. Он отстранится или нет? Инстинкт подсказывает, что не фига он не станет отстраняться. Может, он поцелует мою ладонь, многозначительно плавя меня своими серыми бездонными глазами? Что если я запущу пальцы ему в волосы, проведу по ним ласкающе? Мне безумно хочется это сделать. Интересно, они наощупь жесткие или мягкие? Где-то читала, что волосы отображают характер, тогда я сама должна быть мягкой и непослушной. А по жизни: ну разве что после шести мохито подряд. Так, возвращаясь к волосам… что если я потяну за них слегка… он наклонится ближе, прижмётся ртом к…
– Эй, Колесова, ты слушаешь? – спрашивает Варганов с улыбкой.
Очевидно, совместные посиделки в баре способствуют полной потери субординации. Вот мы уже и на фамилии перешли…
– Да-да, – бормочу растерянно.
– Ну вот, я говорил, что постоянно меня подкалывают насчёт питерского сленга, – фыркает он. – Ну вот тот же самый бордюр? Мы, что, во Франции живём? Поребрик, и точка. Кстати, о точках, о домах я… почему они в Москве башни? Я живу в башне, сказал мне друг. У нас что, Средневековье? Может, он лендлорд какой-то, а? В башне жить? Точечный дом и всё тут – точка!
Он так красноречиво и поэтично вещает про питерский сленг, что я невольно хихикаю.
– Хотя нет, у нас же парадные и виадуки, так что в Питере тоже не всё в порядке с историческими эпохами и терминами, – качает Паша головой. – Но, нет, я против подъездов и лестниц, парадная звучит намного красивее. Парадное, – пафосно выделяет он.
– Но ты тоже ведь иногда оговариваешься, – указываю я ему, действуя наугад.
– Ну, да, бывает, я же не всю жизнь в Питере прожил, каюсь. И семья у меня не оттуда родом, – заявляет он, а я прикусываю язык, чтобы не начать расспрашивать дальше, так как я, кажется, ловлю каждое слово, пытаясь выжать хоть каплю новой информации о боссе. – Да, и учёба в Лондоне наложила свой отпечаток. Слушай, ты не хочешь ещё один коктейль? Эти твои мохито просто фантастические.
Павел спотыкается, когда встаёт, а я смеюсь, отрицательно мотая головой. Кто-то из нас двоих должен прекратить эту понедельничную попойку. Завтра рабочий день, в конце-то концов.
– Посмотри, кажется, нам хватит, хм? – с усмешкой спрашиваю я.
Варганов огорчённо вздыхает.
– Сегодня был трудный день, мы имеем право расслабиться.
В итоге мы встаём из-за столика и бредём к выходу, его пиджак снова оказывается у меня на плечах, но вообще-то мне так жарко, и, наверное, не только из-за коктейлей.
Когда мы выходим из паба, я спотыкаюсь и почти падаю на ступеньках.
– Стоять! – Варганов хватает меня за локоть и приводит в равновесие.
Ах, какой крепкий у него хват. И горячий. По телу разбегаются искорки, и мне уже жарко. А может, это погода улучшилась, пока мы торчали в баре?
Паша смотрит в мою сторону и подмигивает, протягивая руку ладонью вверх.
– Окажите мне честь, Вероника, проводить вас до дома.
– Ещё неизвестно, кому нужнее сопровождение, – бормочу я, оценивая его нестабильное состояние, но смеюсь и принимаю руку.
Спотыкаясь и пошатываясь, мы уходим от паба.
– Я ошибался насчёт тебя, Ник.
– Ты о чём?
– Думал, ты застенчивая.
– Я очень застенчивая, – тут же заявляю.
Варганов скептически поглядывает в мою сторону.
– Ты пойми, – объясняю. – Даже самые застенчивые люди расслабляются после алкоголя.
Паша усмехается и кивает. И мы несколько минут идём молча: то он тянет меня вперёд, то я его. Когда объясняю, где живу, он настаивает, что проводит меня до двери, как настоящий питерский джентльмен.
Мы подходим к дому, поднимаемся на нужный этаж и замираем у моей двери. Я оборачиваюсь к Паше лицом, чтобы попрощаться. Но… слова застревают в горле.
Весь вечер нам было легко и свободно друг с другом, но сейчас – напряжение нарастает, и я не уверена, чего именно мы ждём.
