Татьяна Шохина
Зима в Подольске
Мы ехали-ехали, и вдруг я увидела что-то знакомое – да, эти места мне были определенно знакомы. Да, именно здесь несколько лет назад я каталась на велосипеде. Это место находилось недалеко от участка моих родителей. Но посмотрев на поле, которое некогда было пустым, я была поражена – прямо на чистом поле, как будто нарисованный в Фотошопе, стоял небольшой аккуратненький заводик. Когда они только успели его построить? Да, это точно те места, и я уже знала, что сейчас будет железнодорожный переезд, и что там будет дальше. Да уж, этого завода буквально несколько лет назад не было – а вот сейчас, да, стоит, нечего себе. Сережа в это время разговаривал по телефону – ему звонила его бывшая жена, и он ее почти сразу же послал на три буквы, сказав, что занят. Ну ладно, хотя бы трубку берет – и то хорошо. Что у нас с ним получится… Даже не представляю. Мне с ним очень нравилось, но будущее пугало, потому что до этого мои отношения быстро заканчивались, и всегда расставаться не хотелось, мужчины просто уходили и все. Жалко будет, если так скоро все закончится с Сережей…
Наша дорога продолжалась. Я могу еще долго описывать те разные нюансы, которые были в дороге, могу только сказать, что я радовалась своему веселому приключению. Когда мы подъехали к моему дому, было еще светло. Сережа поднял ко мне в квартиру мешки с картошкой и вино. Когда мы поднялись, я облегченно вздохнула и Сережа тоже, но что делать дальше – я не представляла. Сережа походил по квартире и сказал, что он побежал в магазин. Я спросила – ты что остаешься – он сказал – ну я же иду в магазин. Я обрадовалась и стала распаковывать пакеты и подогревать ужин. Я подогрела картошку с курицей и поставила это вместе с тарелками у себя в комнате. Когда Сережа принес две бутылки вина, мы сели у меня в комнате. Я сказала, что мне не хочется яркого света, и я не хочу зажигать свет у себя в комнате. Мы отключили свет везде, и Сережа открыл двери ванной и туалета. Получилось приятное голубоватое освещение, так как что в туалете, что в ванной, были голубые стены.
Мы сели на мою кровать, я включила свечи и поставила на стол тарелки с едой. Мне есть не хотелось, и я легла позади Сережи, стала смотреть, что он будет делать. Он сидел рядом, достал телефон и стал показывать свои фотографии. Оказалось, что когда меня не было, а он был на рыбалке, он там «поймал» симпатичный пароходик – я была в шоке – как с картинки, такой весь аккуратненький с колесом сбоку. Скорей всего он заснял его, когда я звонила и ждала его, тогда, когда мне стало так плохо – значит, он как раз в этот момент «ловил» этот теплоходик. Я обрадовалась и поцеловала его.
Он стал мне показывать фото – картинки из его жизни – это были: какой-то банкет, с трехэтажным тортом в каком-то дворце, он сказал, что этот банкет устраивала его компания – и скорей всего он сам являлся его организатором. Он мне показал своего дядьку, который был «звездой» компании, который танцевал посередине, с раскинутыми в сторону руками. Вокруг стола сидели барышни с голыми шеями – я сидела в шоке – да, похоже, у меня были конкурентки. Почему тогда он со мной? Потом он показал мне свой домик в Солнцево, перед которым он стоял со своим сыном. Показал еще разные фотки. Я сказала, что ложись, давай я тебе сделаю массаж, так как было видно, что он устал после долгого переезда. Я пошла в ванную комнату поискать крем. Нашлась только большая бутылка крема Garnier. Я выжала немного крема на руку, оказалось, что он с охлаждающим эффектом. Но что делать, все равно, другого выбора не было, и я взяла его.
Когда я вошла в комнату, Сережа лежал на кровати и сказал мне, что как здесь замечательно и как здесь мягко. Я стала мазать ему спину этим кремом, и все боялась, что ему будет холодно. Он лежал и наслаждался после долгой дороги. Потом я легла в постель рядом с ним. Мы снова позанимались сексом – получилось также, как и в последний раз в моем домике. Только было такое впечатление, что он проткнул «пустую дырку». Да, значит, получается, что что-то в моей квартире было не совсем то. Так как в домике все было по-разному. Я заснула под его подмышкой и подумала, что буду жить долго и счастливо. От него немного пахло какими-то грибами или чем-то рыжим…
Утром я проснулась рано утром, когда встал Сережа. Я хотела побежать на кухню, чтобы поставить ему чайник и дать бутерброды. Но он сказал, что он сам разберется. Я осталась лежать в кровати. Но через несколько минут я все равно побежала на кухню, принести ему бутерброды, которые лежали у меня в комнате. Он стоял у окна и курил, что-то говорил и назвал меня уменьшительным именем. Но он сказал это как-то сухо, что я немного испугалась, что с ним? Но потом я вспомнила, как один мой поклонник когда-то тоже называл меня так, и делал это совсем по-другому с большой нежностью, и у меня в душе потеплело, это значит, что Сережа просто не знает, что это такое иметь такое имя. Бедненький… Он опять сел за стол и стал доедать бутерброды и допивать чай. Я опять побежала к себе, потому что не хотела ему мешать. Когда через несколько минут он стал уходить, я побежала к нему смотреть, как он одевается. «У тебя в машине остался мой мешок с яблоками» – сказала я ему. Он сказал, что не волнуйся, я приеду послезавтра и принесу тебе два мешка, второй – с его дачи. Когда он был почти что за дверью, я долго не решалась, а потом когда он уже почти что отходил, я поцеловала его на прощанье. До свиданья.
Я счастливая легла спать. Но его слова о «послезавтра» не выходили у меня из головы. Мужчины могут за это время «передумать»…. И я останусь без своих яблок, если так, то это ужасно… Ну, что же, оставалось, только думать о лучшем, но все равно я об этом забыла через несколько минут и стала о чем-то мечтать или заснула, не помню уже…
Я не помню уже, что делала в течении дня, но Сережа не звонил, и я думала, что увижу его завтра-послезавтра, поэтому не звонила ему тоже. Но когда я легла в постель, я была в шоке, что его нет рядом, потому что мое тело привыкло к нему за эти несколько дней и хотело его. Неужели он не приедет и не догадается, что надо приехать? Это было ужасно, если он не понял этого. Значит, он не понял моих чувств, нас… Да, как он этого мог не понимать? Его не было… Я поняла, что если он не придет сейчас, значит, нет моей половинки, значит, он меня не понимает, как мужчина. Это было ужасно…. Я лежала в кровати и мучилась от этих мыслей, и ждала, когда он придет. Но он не приходил…. Да, значит, он не понимал меня… Мне стало нелегко от этих мыслей, потому что, что же тогда делать, если он не пришел сегодня? Я больше не понимала, что делать, оставалось только ждать завтра и послезавтра, когда он обещал мне принести мои яблоки, во что я свято верила, потому что он показался мне, по крайней мере, порядочным и не вором, но я понимала также, что если его нет сейчас, значит суть отношений мужчины и женщины уже между нами разрушена почти что полностью…
На следующий день я была дома и не помню, что делала, но Сережа мне не звонил, а я особенно и не беспокоилась и думала, что он позвонит где-нибудь вечером часам к 6. Но он так и не позвонил. Тогда я позвонила ему сама где-то часов в 6, хотя и понимала, что это он должен был мне позвонить, а не я. Я позвонила ему, но он уже разговаривал не так как вчера, а более возвышенно как к своей «даме сердца»… Но говорил он слишком официально и ничего не говорил о нас… Я испугалась, что же это такое, это же мой Сережа, а не кто-то другой, к чему же такая официальность… Больше, похоже, я не смогу его зажечь в том русле, которое необходимо. То есть в том отношении, как это было вчера. Я испугалась, что он сегодня тоже ко мне не приедет… Но я успокаивала себя тем, что оставалась какая-то еще надежда на яблоки, а Сережа безусловно был честным человеком и не мог меня бросить насчет моих яблок. Но я уже не видела нашего будущего, как мужчины и женщины в том ракурсе, как это было вчера, когда я точно знала, что произойдет еще через долгие-долгие годы вперед, и как мы будем жить вместе. Оставалась только еще надежда на яблоки, что когда он приедет, может быть можно будет восстановить если не все, то хотя бы частично, и я стала ждать следующего дня.
На следующий день, я стала ждать мои яблоки вместе с Сережей. Днем я поехала на автобусе в Москву. Из Москвы я ехала и все думала, о том что Сережа так и не звонил в течении дня. Я была в шоке и в душе у меня стала углубляться ямка. Я ехала в автобусе и думала, что такое, когда он позвонит, и наметила, что если он не сделает это сейчас где-то около 5-6 часов, то позвоню ему сама. Но он все не звонил. Тогда я решилась позвонить ему, уже понимая, что скорее всего все уже кончено. Я позвонила ему, спросила, привезет ли он мне мои яблоки, и это было только предлогом, чтобы ему позвонить. Он мне что-то ответил, что что-то типа того, что перезвонит мне и все такое, вернее не помню что, но мне стало ужасно. Ужас, ужас, неужели он увиливает от ответа, значит, он может и не перезвонить и не приехать… Мне стало ужасно, хотя оставалась еще какая-то надежда: он действительно выглядел тогда честным человеком, потому что когда я его видела, он совсем не выглядел вором, а наоборот человеком, которому можно было доверять и которого я любила. Мне стало страшно от этого… Но все-таки у меня еще было время до вечера, хотя я понимала, что уже все…
Когда я приехала домой, он все еще не звонил, и я позвонила ему сама опять, чтобы спросить, когда же он приедет с моими яблоками. Но он ответил, что сейчас занят и приедет завтра. Да уж, значит, похоже, никогда… Больше я не стала ему звонить, или, не помню, позвонила ему на следующий день, но безрезультатно. Я поняла, что отношения закончились, и больше ему не звонила…
Чтобы перенести то, что с Сережей я больше не встречаюсь, и что он является вором, я не стала особо заморачиваться. И где-то через неделю-две познакомилась по Интернету с новым парнем, которого звали Дима.
Дима – юрист
Дима был юристом, и он стал мне писать СМС-ки каждый день. Когда я с ним только познакомилась, он сказал что-то противное, и я написала ему, что не буду с ним встречаться, потому что не хочу. Но он начал мне писать СМС-ки целым потоком… На следующий день он с утра написал мне: «Доброе утро». И стал много мне писать и называть меня всякими нежными словечками и так далее. Я стала с ним переписываться. Но он не стал сразу же меня куда-то звать и это настораживало, но я с ним переписывалась от нечего делать, так как я «перешла» с Сережи на него. Он все звал меня к себе, а у меня как раз не было времени из-за большого количества работы, и мы все планировали, когда же наконец мы сможем встретиться. Один раз он мне позвонил и сказал, что у него дома есть курица, чтобы я сразу же собиралась и приезжала к нему в гости – но я работала и отказалась. Я сказала ему: «Давай лучше на выходных». Когда подошло время выходных, я освободилась от работы и поехала на свидание, как мы и договаривались. Хотя я знаю, что наши русские мужчины вообще не любят планирование – и что как только идет по моему плану, всегда можно ожидать какие-либо подколки с их стороны. И это сразу началось – потому что я попросила Диму встретить меня, и он начал отказываться, сказав, что у него дома его машина заблокирована другими машинами. Я расстроилась, но что же делать, ведь отменять свидание было уже поздно – тем более мы так долго говорили о нем – в течении двух недель. С неприятным чувством я оделась, накрасилась и пошла на автобусную остановку. Как назло, приехал «плохой» старый автобус (у нас на остановке в основном ходили новые красивые автобусы, но все же еще оставалось несколько старых), и ко мне закрались в душу плохие предчувствия.
Когда я ехала в автобусе, я подумала, что да, вот нехорошо он со мной поступает, и мне пришла в голову мысль, что нет, не поеду я к нему – зачем лишний раз на пустой стол напрягаться, а лучше я схожу куда-нибудь в центр, если я уж еду в этом автобусе. Я обрадовалась при этой мысли и расслабилась. Как только я это сделала, вдруг раздался его телефонный звонок. Дима сказал мне, что у него рассосалась пробка внизу, где была заперта его машина, и он меня встретит рядом с метро «Бульвар Дмитрия Донского». Я обрадовалась – ладно уж – раз так долго собиралась надо все-таки посмотреть друг на друга, хотя, судя по «подготовке», он не собирался особо вкладываться в отношения. Но посмотреть все равно было интересно. Я вышла около метро и позвонила Диме. Он взял трубку и сказал, что он находится на другой стороне дороги. Я перешла по подземному переходу, вышла к тому месту, о котором он говорил, и стала его искать. Я постаралась вообразить себе, какой он. На фотографии он выглядел таким объевшимся бургером, но, судя по общению, он был достаточно вежлив и обходителен – видно имел большой опыт. Но все равно мне не нравилось, что он не вкладывался в отношения, что поначалу он не хотел платить за мой приезд и так далее и тому подобное. Т.е. в реале он вел себя очень скупо, что не предвещало ничего хорошего в будущем. Я пыталась вообразить себе, какой он. Но когда я его увидела, я была в шоке – он сидел в низкой, спортивного вида, машине и казался сам по себе маленьким, лысым с черными очками на глазах, за которыми невозможно было рассмотреть глаза.
Я села в машину и сказала: «Ну, вот и я, узнал?» «Да» – сказал он, – «точно такая же, как на картинке». Я обрадовалась: «Значит, я неплохо выгляжу», так как на фотке я фотографировалась несколько месяцев назад в Греции, где я чувствовала себя в хорошем состоянии, и, причем, это была лучшая фотка из серии фотографий о Греции. Ну, подумала я, значит не все так плохо. Но я ошиблась, потому что он почти сразу же начал меня критиковать и вставлять замечания, которые могли меня унизить. Я привыкала к его внешнему виду и пыталась не реагировать на уколы – потому что не хотела испортить себе вечер. Хотя желание уйти было, и я даже озвучила его, на что он сказал: «Ну как знаешь». Мне это очень не понравилось, но испортить себе вечер я совершенно точно не хотела, поэтому сказала, что ладно, поеду, посмотрю, что там у тебя.
Я думала, что он все-таки что-то приготовил, раз мы общались так долго и так долго хотели встретиться, но меня ждал сюрприз рода скорее неприятного. Ну об этом позже. Пока мы ехали, он мне рассказал, что раньше работал в большой фирме юристом, откуда, когда она развалилась, ему и нескольким его коллегам удалось выйти, как он сказал, «с квартирами». Потом он с его одним или несколькими напарниками держал офис в Козицком переулке рядом с Тверской, там, где находится второй Макдональдс. Я подумала, что я знаю, где это. Я, похоже, была как то раз в этом здании на собеседовании. Перед моим воображением возник старинный пяти-шестиэтажный особняк голубоватого цвета, который внутри был полностью переделан и насыщен всяким стеклом и евроремонтом. Дима рассказал, что они там снимали кабинет, но не регистрировали фирму, чтобы не платить налоги. «Юрист», – усмехнулась я про себя, – «весело». Он также сказал, что приходилось платить одному человеку, который сидел в этом кабинете, и что по его мнению все было не так плохо, но продержались не очень долго, потому что это все-таки расходы. И что сейчас он работает частным образом и в основном «сидит» на тех клиентах, которые у него остались из прошлого ну и что его иногда передают как хорошего юриста из рук в руки. Также он рассказал, что сам приехал из Крыма после окончания института, и что у него какая-то гуманитарная специальность – по-моему режиссура. Я позавидовала ему, сказала, что я тоже хотела быть режиссером в детстве, но что так и не решилась исполнить свою мечту. Он сказал, что, когда приехал в Москву, он немного пытался продолжать в творческом духе, но что потом переквалифицировался самостоятельно путем набора опыта и стал юристом, потому что, как он сказал, здесь в Москве надо было выживать. Также он сказал, что после развала фирмы, он купил себе с приятелем долю в строящемся доме за Москвой рядом с МКАД в поселке Развилка. Потом дом построили, и он, когда у него набирались деньги, еще несколько раз менял квартиру на более большую в этом же доме, пока, наконец, сейчас не добрался до трехкомнатной квартиры, которая его устраивает. Он еще что-то рассказал о своих планах, но я уже не помню что. Я спросила, любит ли он путешествовать, потому что я собиралась много путешествовать в ближайшее время и хотела найти себе попутчика, который бы брал расходы на себя. Но он сказал, что у него сейчас стоит другой вопрос –он сейчас занимается ремонтом еще одной квартиры, которую он купил для своей матери, чтобы она переехала к нему из Крыма. Я спросила, не жалко ли ей и тебе будет терять Крым. Он ответил что-то неопределенное. Я так поняла, что мужчины обычно говорят о маме в виде отмазки, и что скорей всего он будет сдавать эту квартиру, чтобы заработать денег. Я еще раз потихоньку исподволь спросила его об этом некоторое время спустя и мои опасения подтвердились.
Ну ладно, мы ехали, и я думала, как он будет себя вести дома – может быть все не так плохо, и он перестанет меня все время попрекать на ровном месте. Он сказал, что живет в Развилке, и я ожидала чего-то страшного, типа дома в виде казармы и так далее, но когда я увидела то, куда мы приехали, я была приятно удивлена. Это был небольшой новый микрорайон, не такой высокий, как мои Кузнечики, но довольно приятный для глаз с каменной отделкой в русском стиле – наверху домов были окна с кокошниками, но самое потрясающее это было то, что при въезде в микрорайон нас встречала высокая новая белая церковь с золотыми куполами удивительной красоты. По-моему, еще шел перезвон колоколов. Но сама церковь мне очень понравилась, хотя я и не люблю современную архитектуру в этом плане, предпочитая старинные древние храмы, где их существование было более оправдано, чем сегодня. Я обрадовалась несовпадению того, что я воображала о Диме, и того, что я видела в реальности – значит, мне повезло, и меня ожидал приятный вечер – Дима не сможет мне его испортить, даже если он для этого будет очень стараться. Я сказала ему, что мне очень нравится его район. Домики были приземистыми и было видно, что это строился кооператив или что-то вроде этого – потому что пространства явно не хватало, дворы домов были настолько минимальны, как это только было возможно, и мне казалось, что там должны быть низкие потолки и много маленьких квартир с небольшим пространством. Явно здесь люди хотели сделать как можно больше денег, как это только было возможно. Мы остановились у его подъезда. За домом начиналось поле, а справа стояли коттеджи. Я всегда мечтала о своем зимнем доме, и здесь, наверное, все это стоило очень дорого, но мне почему-то казалось, что я все преодолею, и у меня тоже будет когда-нибудь такой же коттедж. Я пошла за Димой.
Мы поднялись на какой уже не помню этаж и вошли в квартиру. Да, я увидела, что Дима действительно может гордиться своей ловкостью и предприимчивостью, и что ему на самом деле было чем гордиться. Я думала, что зависну здесь где-нибудь на выходные, но слабо представляла, как это может произойти. А пока я входила в квартиру – слева от меня была небольшая комната с кроватью, это, я так понимаю, та комната, о которой Дима говорил еще, что она должна быть предназначена для его женщины, т.е. для меня. Но я все равно не представляла, как у нас будут развиваться отношения, потому что пока что я слышала только упреки с его стороны в мой адрес. Я прошла дальше – за «комнатой жены» была большая комната с большими красными кожаными диванами – «кабинет». Посередине стоял рабочий стол, покрытый зеленым сукном, как в музее с лампочкой Ильича. Все пространство за рабочим столом и свободную стену рядом занимала библиотека, которая занимала все пространство с пола до самого потолка. Все это выглядело очень солидно, но мне понравилось то совпадение, что он оставил в доме книги, потому что я когда-то тоже очень их любила, и, похоже, у Димы они тоже были. Я начала размышлять, зачем он завел меня в это роскошное и официальное бюро – неужели он собирается заняться сексом прямо здесь? Мне стало смешно, от этого вздора, пришедшего мне в голову, но я не решалась сказать. Немного помедитировав в кабинете, я спросила:«Ну что прямо здесь?» Дима немного пришел в себя и сказал, что хочет показать мне кухню.
Кухня была большой и длинной с кухонным гарнитуром, который был не совсем в моем вкусе, но совершенно точно говорил о большом количестве денег, которые туда были «вбуханы». Все было огромным и как бы сделано из огромного красного куска мрамора. Столешница сливалась с раковиной – вернее была выполнена из того же материала – камня. Я видела, что это очень дорого, и что скорей всего он приглашает своих клиентов сначала в кабинет, а потом, если хочет к кому-нибудь из них подлизаться, приглашает их на кухню скорей всего съесть какой-нибудь деликатес и выпить коньяку. Ясно, что он был очень церемонный, и все у него разыгрывалось, как в продуманном заранее балете, акт за актом. Наверняка все было выверено до мелочей, и я удивлялась только, как мне удалось попасть сюда в столь церемонный дом. У меня все только начиналось, а здесь наверняка уже много лет «лили большой струей жизнь» и разыгрывали продуманные церемонные спектакли, в строгой зависимости от величины кошелька. Мне стало немного грустно от этой мысли, так как я явно не вписывалась в этот сюжет, вернее размер моего кошелька не вписывался, и большим богатым сексуальным прошлым я тоже скорей всего не могла его поразить, так как только недавно начала экспериментировать в этой сфере. Хотя у меня имелся вкус, и он, похоже, совпадал со вкусом Димы, у него все было наружу – а у меня копилось внутри и только недавно начало выплескиваться.
Я посмотрела в окно и была поражена. За окном была живая сельская картина – рядом с домом был солидный пруд неправильной формы, за которым бугром шла вспаханная пашня. Это был пейзаж в том же духе высокой красоты, который был у меня на даче – но здесь это было на ладони и прямо рядом с Москвой, это поражало. Пока я любовалась тем, что было за окном, Дима что-то бурчал под нос, и я чувствовала неловкость. Он усадил меня за стол и начал говорить, что он сейчас сидит на диете и все такое, и что мне придется есть не ту роскошную курочку, о которой мне почти неделю говорил по телефону, а то, что у него есть сейчас в холодильнике, то есть похоже вообще ничего… Я была в шоке… Я сидела за столом, а он все еще не шел к холодильнику. Да, похоже, он совсем не готовился к нашей встрече. Это было противно, скорей всего к своим клиентам он относился намного более внимательнее. Да, конечно же, это далеко не Сережа, но я нахожусь здесь, и я в любом случае королева, раз у меня есть свое небольшое королевство, куда я в любом случае смогу уйти при случае, поэтому не позволю ему вести себя бесцеремонно.
Он вынул из холодильника, похоже, свой вчерашний ужин и представил его как то, что мы с ним сейчас будем есть – это была обычная жареная картошка и два маленьких ломтика вареной курицы, хотя холодильник был набит до отказа. Я испугалась и сказала, что я хочу колбасы. Когда я ему это сказала, он вынул из холодильника колбасу, нарезал несколько ломтиков, а остальное положил обратно. Да уж, ну и приемчики. Я ждала, что будет дальше, но дальше ничего не происходило. Он разогрел в микроволновке картошку, и мы молча стали ее есть. Единственное, что мне понравилось, это то, что он все-таки предложил распить с этой скромной трапезой бутылку нормального вина – естественно он молодец – это было хорошее красное вино Бордо. Я даже удивилась, и решила потом поискать его в магазине. Да и сам Дима был похож на это Бордо – солидный и степенный, но мне явно здесь делать было нечего и было скучно.
Он опять стал придираться ко мне насчет того, что хоть я и Москвичка, что с меня взять и все такое, в общем, пытался унизить. Но мне это было неинтересно. Еще он сказал, что ему интересна женщина в смысле сексуальности. Я ему сказала, что я не очень сексуальна, но он мне не поверил. Потом он рассказал, как он заводит свои связи. Он обычно нанимал секретаршу, и она по совместительству служила ему в качестве любовницы. Последняя секретарша, как он сказал, была влюблена в него. Я спросила: «Зачем тогда ему я?» Он ответил, что с помощью «мамбы» он бы хотел построить отношения иначе, чем было у него раньше, так, как он их видит. Поэтому он и общается со мной. Я продолжала есть и мой внутренний монолог был таким, что что-то он не очень готовился к нашей встрече, и скорей всего хочет ущемлять свою будущую жену, по крайней мере, в еде точно. Но, похоже, это было не только насчет еды, потому что он продолжал меня поругивать, в то время как я мирно сидела и пыталась внести в атмосферу хоть какую-нибудь ноту домашности и красоты. Я понимала, что если это так продолжится еще минут десять, то я просто засну от скуки. И зачем я ему вообще нужна в этом случае? А ведь он занимался со мной общением по телефону уже где-то около двух-трех недель. Наверняка он видел людей и поинтереснее меня, и я почувствовала, что, похоже, наш разговор подходит к концу. Я просто не знала, что сделать для него, чтобы ему было приятно, и чтобы он расслабился, и робко предложила сделать ему массаж. Он внезапно вернулся на землю, к моей радости, и мы пошли в его спальную.
Там была большая кровать – он показал мне ее еще до этого во время осмотра квартиры. Я сказала, что мне нужно какое-нибудь масло или молочко. Он встал, пошел в ванную комнату и принес масло «Джонсон и Джонсон» для детей. Это было детское жидкое масло совсем без запаха. На фоне роскошной кровати оно смотрелось сиротливо. Ну ладно, непонятно тогда, конечно, чем он здесь занимается, ну ладно. Я считала себя профессионалом по массажу и была уверена, что ему понравится, и что он наконец-то расслабится. Я начала делать, но вместо того чтобы спокойно тихо лежать, он продолжать ворчать, чтобы я не разлила тут ему масло на его кровати. Я углубилась в процесс, но его жестокие слова сильно ранили меня, и у меня сразу же исчезло желание продолжать. Хотя я сначала попыталась еще продолжить и успокаивала себя, что его слова должны пройти и кануть в лету, но они, к сожалению, продолжали сидеть и скрести в моем сердце. Я остановилась через 5-10 минут и сказала, что это все. Чем еще заниматься? Мы позанимались сексом, что меня приятно удивило, потому что сексом с ним было заниматься интересно – не так плохо, как я предполагала, и он оказался совсем не толстым, а достаточно спортивным мужчиной с плоским животом. Видимо сексом он тоже занимается уже давно и накопил определенный опыт. Это было похоже на те картинки, которые были в Кармасутре, на которых были изображены восточные мужчины, которые были некрасивые на вид, хотя о них писалось там много всего. Он явно был похож на восточного мужчину из той восточной книжки о сексе. Мы закончили, и он спросил меня, явно довольный – ну как? Я сказала, что хорошо, что я не ожидала.
Потом мы перешли обратно в столовую, и он стал рассказывать о своей помощнице. Он сказал, что она влюблена в него и делает ему массаж по целому часу, и что я массаж делаю очень мало всего 10 минут. Я попила немного вина, пытаясь успокоиться, но он продолжал свои нападки. Внезапно он побежал в коридор, боясь, что я там разлила масло и стал вытирать там, отчаянно ругаясь. Я сидела на кухне и слушала это. Я не знала, как разрядить ситуацию. Наконец-то я вышла к нему и сказала, чтобы его успокоить: «Не надо ругаться». Но он меня не слушал и продолжал ругаться. Я опять ушла в столовую и стала ждать его там. После протирки полов он вернулся и стал мыть посуду чертыхаясь.
Наконец-то, я поняла, что здесь мне ничего не светит, только вот этот ужас, и стала думать, как избавиться от него. Я решила немножко подождать, но ругань не прекращалась. Тогда я сказала ему – спасибо за компанию, я поехала к себе. Он немного ошалел, но ему ничего не оставалось делать, как только проводить меня до выхода. Я спросила, как ехать – он мне объяснил, что остановка автобуса находится недалеко от церкви, и что я там сразу же ее найду. Я поблагодарила его и вышла из квартиры. Но перед тем как сесть на автобус, я не удержалась и зашла в ту прекрасную церковь. Как я и ожидала, внутри были такие же прекрасные иконы, скорей всего работы выпускников Суриковского института, который я хорошо знала. Да понятно.
Полюбовавшись иконами и красотой самого строения, я вышла из церкви, села на автобус и поехала к себе домой. По дороге внезапно раздался телефонный звонок – это звонил Дима спросить, как я доехала, но ясно было, что тут отношения вряд ли состоятся с такой разницей в характерах, так что я ответила ему, что скоро приеду домой и что я еду в автобусе. На чем понятно мы и закончили.
