Татьяна Серганова
Будущие, или У мечты нет преград
Крост рассмеялся, вновь разливая коньяк по фужерам.
– Нет, женщины её раздражают еще больше. Особенно Петрея. Не сложились у них отношения. Только Великие знают, в чём причина.
– И Адония назначала её помощницей?
– Должен кто-то руководить девчонкой. Чайка под её чары точно не попадёт и не испугается гнева.
– Ты описываешь просто идеальную женщину. Не уверен, что такие существуют.
– Скоро убедишься. Адония собирается сегодня представить тебе её.
– Не боишься, что я смогу переманить твою птичку к себе на службу?
А в ответ получил совершенно неожиданную реакцию. Крост улыбнулся – широко и немного жутко, обнажая пожелтевшие зубы.
– Ты? – произнёс он странно насмешливым голосом. – Нет, ты не сможешь её переманить.
– Откуда такая странная уверенность?
– Откуда?… У неё аллергия на сангорианцев.
– Никогда о такой не слышал.
– Услышишь и увидишь.
– Почему я не могу избавиться от уверенности, что ты от меня что-то скрываешь, Крост? – напрямую спросил Алисет, устав от этих непонятных фраз и странных улыбочек.
– А я откуда могу знать? Но кое-что я могу тебе обещать. Обидишь её – обидишь меня.
– Понял.
Глава третья. Встреча
Сет
Комната многое может рассказать о человеке. О его характере, привычках, вкусах, настроении, желаниях и мечтах.
Но только не эта.
Или наоборот?
Чистота, даже если учесть, что слуги прибирали во всём замке, разбросать вещи не составит труда, а тут порядок. Не потому, что вовремя убрали, а потому что хозяйка сама по себе чистоплотна.
Некая аскетичность. Немного мебели, её функциональность, много открытого пространства. Удобство и комфорт превыше всего.
Безликость. Совершенно отсутствовали какие-либо личные вещи, безделушки, дорогие памяти предметы.
Алисет, сложив руки за спиной, подошёл к полке, где лежала парочка редких и красивых ракушек перламутрового цвета с нежно-голубыми и розовыми разводами и острыми шипами. В Сангориа они бы стоили крупную сумму денег, а здесь…
Здесь просто лежали. И отчего-то мужчина был уверен, что ничего важного для хозяйки не представляли и находились здесь просто потому, что должны находиться. Для антуража или, проще говоря, галочки.
И это тоже многое говорило о хозяйке. Это не её дом. Скорее, место, где она спала, когда работа во дворце. И всё.
Царица передумала в последний момент. Вместо того чтобы представить его Чайке как полагается, она отправила его сюда.
– Думаю, вам будет о чём поговорить наедине, – таинственно произнесла женщина напоследок.
Ведь не просто так сказала. Со смыслом. Возможно, мужчина уже давно бы обо всём догадался. Если бы захотел поверить.
А вот это уже интересно.
Чуть в стороне от ракушек лежал небрежно брошенный коготь размером с его ладонь. Но эта небрежность была слишком показательной.
Нет, эта вещица была дорогой и важной. И находилась тут случайно. Скорее всего, она его просто забыла, положила по инерции и не убрала.
Валкот с трудом сдержался, чтобы не коснуться когтя, не провести по нему пальцем, ощущая остроту и смертельную опасность.
Настоящий. В этом сомнений не было. Но неужели?… Нет, скорее, подарил кто-то. Чтобы сразиться с этой зверюгой, надо обладать не только силой, но и потрясающей везучестью.
Мужчина так увлёкся изучением, что пропустил приход хозяйки комнаты. А она бесшумно возникла в проёме и жадно изучала его, пользуясь моментом.
Всего пара секунд, чтобы не почувствовал.
– Коготь птицы роуг, – произнесла она.
Он даже не вздрогнул, просто очень медленно выпрямился и обернулся, сразу изучая её с ног до головы. Внимательно, пристально… пожалуй, слишком пристально.
Высокая, стройная, но не щуплая. Сильные ноги, которые не скрывали, а скорее подчёркивали светлые брюки. Округлые бёдра, высокая грудь, которую она еще больше акцентировала, сложив руки. Смуглая кожа, покрытая золотистым загаром, – сразу видно, что много бывает на свежем воздухе. Упрямый подбородок, полные вишнёвого цвета губы, прямой нос и чёрные глаза. Завершала образ копна непослушных тёмных кудрей, которые девушка собрала в обычный хвост.
От него не укрылась напряженность и даже некий вызов её позы.
Валкот сам не понял, в какой момент узнал её. Только любовался незнакомкой, чувствуя, как впервые за долгое время испытывает что-то большее, чем просто интерес. Еще не желание, но близко. Один удар сердца, и обрушившийся со всей силы шок от осознания, что это не просто красивая искрящая, а…
– Как всегда, нетерпелив, Валкот, – произнесла она, даже не догадываясь, какие мысли летали сейчас в его голове. – Решил составить мой портрет до встречи? Найти слабые стороны и прочее? Я облегчу твою задачу. Их нет. Уже нет.
Надо же, у неё и голос изменился, став каким-то бархатным, обволакивающим.
И только в этот момент к нему вернулась способность говорить:
– Одетт?
Великие, сколько же они не виделись с того злополучного вечера? Пять или уже шесть лет. Алисет ведь пытался с ней встретиться, извиниться, объяснить, что это не он…
Прорвался через Дерека, только Великие знают, каких трудов это стоило сделать. Они тогда впервые сильно поругались, даже немного подрались. А ему сказали, что от пережитого шока у Одетт проснулась искра и поэтому девушку срочно доставили в Академию, уж слишком опасным и серьёзным был выброс. Селина и Дерек тогда с трудом смогли удержать её.
А потом… потом всё стало еще хуже, запутаннее и сложнее.
Но как же сильно она изменилась. Куда делась вспыльчивая девчонка с вечно недовольным лицом и поджатыми губами? Со злым взглядом и острым язычком, единственной целью которой было превратить его жизнь в одну сплошную проблему?
Они ведь всегда ругались. Все те годы, что были помолвлены. Точнее, ругалась Одетт, а он терпеливо сносил, считая, что это лишь девчоночья прихоть, переходный возраст, вырастет и одумается.
Ошибся. Отпустил ситуацию, а расплачиваться пришлось ей.
Алисет всегда знал, что Одетт красивая, но воспринимал как должное, никогда не акцентируя взгляда, не замечая и даже не думая. Считая её красоту скорее как бесплатный бонус за все те страдания, что она ему приносила. Значит, дети получатся симпатичными.
Но сейчас… Сейчас лорд Валкот впервые взглянул на свою бывшую невесту по-другому.
От той Одетт практически ничего не осталось. Разве что глаза – такие же глубокие – и волосы – непослушные, густые. А вот всё остальное…
– Еще немного, и я решу, что ты меня не узнал, Валкот, – произнесла она, пересекая гостиную и присаживаясь на мягкий диван, закидывая ногу на ногу.
Неприлично, скандально.
А он не мог отвести взгляда от её бедер. Натянувшаяся ткань штанов отлично обрисовывала их, вызывая порочные фантазии и не слишком приличные мысли.
– Признаться, я поражен. Не ожидал увидеть тебя здесь.
– Знаю, ты ждал Чайку, а получил старую проблему.
Нет, сейчас он так о ней не думал, даже в голову не приходило.
– Я могу присесть?
– О, да. Где мои манеры? Присаживайся, конечно, – улыбнулась она.
Великие, он впервые видел, как Одетт улыбается, не оскаливается, не кривится, не корчит рожи, а просто улыбается. Открыто и честно.
– Ты изменилась.
– Ты тоже. Подстригся?
Алисет провел рукой по стриженому затылку и невесело хмыкнул.
– Да, давно уже.
– Непривычно.
«Непривычно разговаривать с тобой. Вот так. Без напряжения… Что с тобой стало, Одетт? Что ты с собой сделала?»
– Предложить тебе попить? Здесь делают потрясающий холодный чай. В Сангориа такого не попробуешь. Свежие листики зелёного чай, кусочки фруктов, кубики льда и вода. Вроде так просто, но эффект потрясающий.
– Ты очень вкусно рассказываешь, мне прям захотелось попробовать, – с улыбкой ответил тот.
– Это просто жажда, – равнодушно отозвалась Одетт, вызывая прислугу.
«Дерек, старый друг, почему ты не сказал мне о том, что Одетт здесь? Почему?» – мысленно пожаловался он, а внутренний голос ответил, что и не должен был.
Тема Одетт была запретной для обоих и не поднималась долгие годы. Слишком болезненными были воспоминания.
– Я думал, что ты сейчас во Фрее.
– Фрея? – задумчиво переспросила она, постукивая ноготками по подлокотнику. – Отличный выбор. Государство до сих пор живёт закрыто, проверять и тем более искать меня бы там точно не стали. И оно менее скандально, чем Террико, даже почётно.
– Да, Дерек сделал хороший выбор.
– Старший брат обязан защищать сестру. Дерек сделал всё, что мог. Ты не обижайся, что он не сказал тебе. Это не то, чем стоит гордиться. Младшая сестра – наёмник на Террико. Звучит более чем ужасно, позорно, не достойно помощника герцога Марлоу. Отличный повод сместить, надавить, уничтожить. Врагов у него ведь не убавилось за эти годы. А если вспомнить прошлое, то мне на лбу без лишних разговоров можно выжечь «шлюха». Ну же, Валкот, признайся хотя бы себе: узнай ты об этом, то сразу бы решил, что я, подобно Адонии и её приближённым, меняю любовников каждую неделю.
Почему-то думать об Одетт и её любовниках не хотелось. Это было неправильно и отчего-то сильно злило. Она же еще ребёнок. Или нет?
Сколько ей сейчас? Двадцать три? Двадцать четыре?
– Остров не так многочислен. Мужчины кончатся, – ответил Валкот, изучая собеседницу и не узнавая.
Эту Одетт он не понимал. Она была совершенно чужой, незнакомой, будоражащей кровь и инстинкты, что дремали внутри. Та, прошлая Одетт, никогда бы так с ним не разговаривала – Великие, она бы вообще не разговаривала: дулась, злилась, придумывала пакости. Та девушка никогда бы не смотрела так открыто и спокойно. Никогда бы не была загадкой.
– Я об этом не думала. Надо запомнить. А вот и чай.
Она сама налила ему стакан и подала, возвращаясь на место и равнодушно улыбаясь.
– Действительно вкусно, – сделав глоток, произнёс Алисет.
– Я знала, что тебе понравится.
– Давно ты на Террико?
– Сразу после выпуска.
– Крост сманил, – понимающе кивнул мужчина.
– Он умеет уговаривать, – ответила Одетт, снова закидывая ногу на ногу.
– Не знал, что на Террико женщины стали носить брюки, – против воли произнёс мужчина, старательно отводя взгляд от соблазнительных форм.
Напряглась, но сдержалась.
– Собираешься сделать мне выговор? – неожиданно мягко спросила девушка. – Не выйдет. Давно прошло то время, когда ты мог делать мне замечания и что-то требовать, Валкот. Мне плевать на здешнюю моду, в платье по замку сильно не побегаешь. Так что прежде всего я забочусь о своём удобстве.
– Не хотел тебя задеть. Извини.
– Ничего. Я понимаю, что от старых привычек так сложно избавиться. Всё еще считаешь меня слабой и беззащитной истеричкой.
– Нет.
«Теперь нет… Сейчас я совершенно ничего о тебе не знаю. И это сводит с ума… не даёт покоя».
– А как поживает Сильвия?
Этого вопроса он точно не ожидал. Напрягся, сощурив глаза – не знает или просто издевается, бьет в ответ по больному.
Великие, он же не может её прочитать. Никак.
– Ты не знаешь?
– О чём?
Нет, не врёт.
– Сильвия умерла три месяца назад.
Побледнела. Это было заметно даже под слоем загара. Поджала губы и виновато отвела взгляд в сторону, неловко убирая тёмную прядь, которая упала на лицо непокорным завитком.
– Прости, я не знала. Мне очень жаль. Прими мои искренние соболезнования.
– Спасибо. Я думал, ты знаешь.
– Нет, я не знала.
– Но ты ведь переписываешься с Селиной?
Архольд не могла не сказать… или могла?
– Да, переписываемся, не так часто, как хотелось бы. Конечно, нам, как искрящим, легче, но… слишком много всего навалилось.
– Но всё равно странно, что она тебе не сказала.
– Есть темы, которых мы с ней не касаемся, – просто ответила Одетт, перестав юлить.
И он понял.
– Ясно.
Валкот сделал два глотка и поставил стакан на место, не зная, что еще сказать.
– Я ведь тоже не ожидала тебя здесь увидеть, – вдруг произнесла девушка.
– Почему?
– Не твоего уровня задание. Конечно, невеста для маркиза Райдера – это важная персона, но уж точно не для начальника разведки. Для этого есть сошки и помельче.
– Я уволился. И ты тоже об этом не знала?
И это задевало.
Ведь когда-то Одетт была в него влюблена, хотя тщательно скрывала или думала, что скрывает, остальным-то было видно. Но она так просто вычеркнула его из своей жизни…
– Уволился? Никогда бы не подумала. Мне казалось, что работа для тебя так много значит. Если не всё.
– Сменились приоритеты.
– Понимаю.
Она даже не стала уточнять или спрашивать, просто приняла его фразу и замолчала. Пришлось заканчивать самому.
– За год до рождения Милисент.
Одетт сразу всё поняла. Алисет даже успел увидеть, как в глубине чёрных глаз промелькнуло что-то и исчезло так быстро, что он не успел изучить, осознать, понять.
– Милисент – это ваша с Сильвией дочь?
– Да. Ей сейчас чуть больше года.
– Ну что ж, тогда прими мои запоздалые поздравления. Дети – это прекрасно.
– Спасибо. Знаешь, Сильвия очень переживала разлуку с тобой. Вы ведь так дружили, были близки.
– Да, она очень помогла мне в первое время после переезда в замок, когда Дерек только получил титул. Научила всему. Была очень терпелива и не стремилась превратить мою жизнь в кошмар. Но ты же сам понимаешь, Академия требовала слишком больших сил.
– Ты ни разу не приехала на каникулы домой.
Не то чтобы он следил. Хотя нет, следил – первое время. Хотел встретиться и просто поговорить. Но так и не вышло.
– Не видела смысла. Не думаю, что общество пережило бы моё появление, – добавила Одетт с горьким смешком, впервые открывшись настолько, что Алисет смог её почувствовать. – Хотя нет, оно пережило и воодушевилось возвращением подушки для битья. Я не была к этому готова.
– Прошло столько лет. Они забыли.
– Спасибо за попытку, но мы же оба понимаем, что это неправда… Крост сообщил, что вы проработали путь следования. Адония его уже видела?
Сменила тему, перешла на деловой лад. Так похожа на брата. Сет никогда этого не замечал. Этой деловой хватки. Знал ли он вообще когда-нибудь свою бывшую невесту по-настоящему?
– Да.
– Отлично.
Неловкая тишина. Алисет всё хотел что-то сказать, добавить и впервые за столько лет не мог найти нужных слов. Или повода, чтобы остаться.
– У меня аудиенция у принцессы Петреи.
Они встали одновременно, с натянутыми улыбками на губах.
– Не смею больше задерживать. Рада была вновь тебя видеть.
– Я тоже рад.
Мужчина почти вышел, когда внезапно остановился и спросил:
– Коготь птицы роуг. Его тебе подарили?
– Нет, – отозвалась она немного удивленно. – Добыла сама. Во время практики на последнем курсе.
– Ты проходила боевую практику?
– Да. Я же знала, к чему стремлюсь.
– Понятно.
Одетт
Ушел.
На негнущихся ногах вернулась назад к дивану, падая и откидывая голову назад, позволяя себе расслабиться, отпустить ту пружинку, которая напряглась внутри.
Великие, это было сложно. Так сложно, что я уже решила, что не справлюсь. Почему стоит появиться этому человеку, как прошлые заслуги исчезают, а я ощущаю себя глупенькой девочкой, которая только и способна устраивать истерики.
Валкот изменился.
И не изменился вовсе.
Подстригся. И это неожиданно ему шло, делало моложе и безрассуднее. Добавились седые пряди на висках. Рассмотреть было сложно, но я углядела. Мелкие морщинки возле таких внимательных и пронзительных карих глаз.
Но смотрел в этот раз Алисет совсем по-другому. Не как на несмышлёного ребёнка с пудрой вместо мозгов, а на как равную, интересную и незнакомую.
Шесть лет назад я бы многое отдала за этот взгляд. А сейчас… сейчас он лишь грел самолюбие.
Я поудобнее вытянулась на диване, закидывая руки за голову и не в силах сдержать усмешку.
А ведь не узнал. Точнее, узнал, но не сразу. Какой сюрприз, какой шок. Ох, если бы он видел своё выражение. Конечно, лорд Валкот отлично умеет держать лицо, но эта растерянность и недоверие будут долго радовать мои воспоминания.
Но своим триумфом я наслаждалась недолго, мозг уже начал перерабатывать информацию, полученную от бывшего жениха. Ту самую, которую я во время разговора спрятала как можно дальше. Пришло время покопаться в ней.
Я не солгала Валкоту, мы действительно переписывались с Селиной по её инициативе. Она не давала мне замолчать и спрятаться, укрыться в новой жизни, забыв о прошлом. О нет, невестка была крайне дотошна и вежлива, поэтому письма от неё приходили регулярно, и не отвечать на них я не могла.
Она отчего-то считала себя виноватой в произошедшем. Говорила, что не досмотрела, не углядела и не смогла переубедить братца отсрочить свадьбу или даже совсем отменить её. Но мы обе слишком хорошо знали Дерека – упрямый баран, который всегда добивается желаемого.
Наверное, я никогда не признаюсь никому и тем более ей, что жду этих длинных писем. Долго и по несколько раз перечитываю, снова ощущая себя дома.
Селина передавала приветы от мамы, старшего брата, рассказывала о последних новостях, о проделках племянников, жаловалась на последнюю беременность, которая давалась ей тяжелее предыдущей. В общем, информации было много, но не касались мы лишь одного – Валкота.
Это правило было выработано сразу после моего переезда в Академию. Сначала было просто больно и горько, а потом… Потом стало еще больнее.
Селине пришлось смириться, что тема четы Валкот запретна. Однажды она забылась, и мы полгода не разговаривали. Не разговаривала я. А невестка забрасывала меня ежедневными короткими сообщениями через шкатулку де коле, пока я не сдалась. С тех пор Селина таких ошибок не совершала.
Именно поэтому я ничего не знала о рождении у них дочери и смерти бывшей подруги. Последнее стало настоящим шоком. Как бы зла я ни была на Сильвию, но смерти ей никогда не желала. Наоборот, большого счастья, но подальше от меня. И тут такая новость.
Я быстро встала с дивана и вышла на балкон, там свежего морского воздуха было больше, а мне так этого не хватало.
Мы виделись с Сильвией после той ночи, четыре года назад. Когда она неожиданно, без предупреждения, приехала в Академию поговорить о чём-то важном.
Это была поздняя осень. Я помню, как зябко куталась в платок из пуха егорьской козы, сидя в полупустой аудитории. Мне нравилось учиться, впервые у меня что-то получалось так хорошо, что можно было лишь позавидовать. Я полностью погрузилась в учёбу, стараясь утопить в ней свою боль, и тут записка от Сильвии.
Признаюсь честно, я подозревала, что она приложила к этому руку. Больше просто было некому. Она одна знала о том, что я собиралась сделать, мало того, это она мне подсказала, как избавиться от нежелательной помолвки раз и навсегда. Хоть я и подозревала, но отказывалась верить. Не могла она так поступить, просто не могла. Это было слишком жестоко.
Мне хотелось верить, что это просто случайность. Очень удобная случайность.
В любом случае отношения наши сразу расстроились, и тут вдруг записка.
– Привет, – Сильвия робко улыбнулась, присаживаясь напротив меня.
– Привет, – я попыталась улыбнуться в ответ, но вышло не очень хорошо.
Она выросла за два года, похорошела. Сильвия всегда была симпатичной, но сейчас превратилась в красивую девушку. Я только в этот момент вспомнила, что ей скоро восемнадцать. Близилось долгожданное совершеннолетие.
– Как у вас тут интересно, – произнесла девушка, осматриваясь.
Но эта заинтересованность была наигранной. Словно она всё собиралась начать какой-то важный разговор и не могла подобрать слов.
– Да, очень, – отозвалась я, продолжая изучать родственницу.
Внимательно, пристально. Именно поэтому от меня не укрылся небольшой бугорчик на безымянном пальце, который образовался под ярко-зелёной перчаткой. В аудитории, конечно, было прохладно, но не настолько же, чтобы сидеть в перчатках.
Колечко? И раз на безымянном пальце, значит, обручальное. Неужели Сильвия выходит замуж и собралась пригласить меня на свадьбу, уговорить, чтобы я выбралась из Академии и приехала к ней?
Это было приятно, хотя я понимала, что не смогу. Слишком мало времени прошло.
– Как тебе здесь? Нравится? Селина говорила, что ты в восторге.
– Да, мне очень нравится.
Вздох облегчения и какая-то непонятная улыбка.
– Я рада, что ты нашла своё место в жизни.
– Спасибо. А ты как? Замуж собралась?
Побледнела, испугалась.
– Откуда ты знаешь? Кто-то сказал? – прошептала едва слышно, хватаясь рукой за горло.
– Колечко заметила. Ты чего испугалась-то? Тут радоваться надо. Когда свадьба?
– В день моего рождения.
– Какая счастливая. Быстро ты. Восемнадцатилетие и свадьба.
Вот только счастливой Сильвия совершенно не выглядела. С самым несчастным видом стащила перчатку, продемонстрировав мне колечко с огромным розовым бриллиантом посередине, в окружении десятка более мелких кристально прозрачных камушков.
Одного взгляда хватило, чтобы понять, что это за колечко. Оно ведь когда-то украшало и мой палец. Сколько бессонных ночей я провела, рассматривая, восторгаясь и ненавидя это украшение.
И вот теперь оно на пальчике самой близкой подруги.
– Валкот…
– Ты же заешь, что Дерек и Сет хотели заключить союз между нашими семьями.
– Сет?! – голос сорвался, и я закашлялась, прижимая руку ко рту и неверяще смотря в лицо Сильвии.
Она зовёт Валкота Сетом?!!
– Ты же счастлива здесь? – с отчаяньем выкрикнула она. – Ты же всегда мечтала избавиться от него и ненавистного брака. Пошла на крайние меры.
– На которые ты меня подтолкнула! – прорычала в ответ, стукнув кулаком по столу. – Ты! Ты тогда подала эту идею!
Я задыхалась от возмущения, боли и отчаянья.
– Одетт…
– Как давно? Как давно ты влюблена в него?!
Смущение розовыми пятнами окрасило бледные щеки.
– Ты не понимаешь…
– Как давно, Сильвия? Как давно ты влюблена в Валкота? – упрямо спросила я.
– Это не имеет значения!
О нет, я так не думала.
– Уходи, – прохрипела, вскакивая и отшатываясь от неё.
Искра бушевала внутри, зажигалась на пальцах, грозя вырваться на свободу, и тогда последствия были бы непредсказуемыми, страшными.
– Одетт, прости, – у неё на глаза навернулись слёзы, но какая разница, меня душила собственная боль.
Я знала, что Валкот не будет долго оставаться один, он уже достаточно взрослый, и ему нужен наследник. Но Сильвия… нет, этого я простить ей не могла.
– Ты знаешь, а я ведь не верила. До самого конца не верила, что это ты всё подстроила.
– Одетт, я не знала… я не думала.
Оставаться с ней было просто невыносимо.
– Уходи. И не приходи сюда больше. Я не выйду и разговаривать с тобой не буду. Уходи!
Слезы скатились по щекам девушки, но я им уже не верила. Меня душила злость, и, прежде чем уйти, я крикнула ей:
– Но на моём несчастье ты своего счастья не построишь!
И вот теперь её нет.
В проклятья я не верила. В высшую справедливость тоже.
Так просто вышло. И никаких эмоций, тем более злорадства я не испытывала. Лишь тихую грусть. Она и правда много значила в моей жизни, несмотря ни на что.
Но оставался Валкот. И работа, которую мы должны были выполнить вместе.
