Татьяна Рудольфовна Разепина
Амазонки
– Ну как?
– Это что? Я такое не пробовал никогда.
– Это мед с сушеными ягодами, смешанный еще с чем-то. Мне одна старушка, все время дает, когда я к ней заезжаю. Когда-то я вылечил ее сына и в благодарность она меня угощает. Никогда не отпустит без подарка. Запивай горячим настоем, еще вкуснее будет.
Ситиму давно не было так хорошо и спокойно, как сейчас, в пещере стало тепло от костра дым уходил через отверстие, проделанное сбоку в своде потолка, пахло жаренным мясом, которым он наелся досыта и настой трав успокоил его. Глаза начали смыкаться.
– Где мне можно, прилечь? Не выгонишь надеюсь наружу.
– Ложись, ложись, мы тут лежанку устроили, всем места хватит, а посредине ляжет Друг, он теплый, нас согреет.
– Да давай укладываться, только я с краю. О добрая у вас лежанка. Но завтра придумаем что-нибудь получше.
Лежанка действительно была широкая, хоть из камней, но толстый слой травы делал ее мягкой и боле-менее теплой. Друг лег между людьми, согревая их своим теплом. Все заснули, лишь пес нет-нет да вздыхал во сне и дрыгал лапами.
Утром все проснулись от грохота. Соскочив с лежанки и выбежав наружу, поняли, что это грозовые раскаты. Небо было затянуто темными тучами, дождь лил одной не просветной
– Тьфу ты, опять день насмарку.
– Не плюй на землю, она наша кормилица без нее мы никто. – Строго сказал ведьмак
– Да я так, не на нее.
– И так не надо. Меня матушка за это по губам один раз нашлепала, все больше не плюю и другим не даю плевать. Давай лучше две лежанки сделаем из одной, но сначала подкрепимся. Что у нас здесь осталось?
– У меня немного хлеба, кусочек не большой.
– Мясо еще запеченное, я вчера под костром ямку вырыл, завернул в листочки и оставил, сейчас само-то, готовое и теплое, а собаке твоей сырое дадим, оно ей полезнее.
– Оно не пропало?
– Да нет, вчера еще засолил, твоей солью.
– Да, что моей, теперь нашей, куда я без тебя, куда ты туда и я.
– Уже не боишься меня, а то вдруг съем. – ведьмак звонко рассмеялся.
Ситим замер, какой у него звонкий смех, словно колокольчик.
– Что испугался?
– Нет, нет, просто так же смеялась моя мама. Я хорошо помню. Засмеется звонко, а в глазах словно солнечные зайчики прыгают. Никогда не смеялась злобно, никого не обижала, как ты.
– Ладно не грусти, дождь пройдет, сходим сначала в город, а потом на мою гору. Что-то там не ладно. Не может она сама по себе взорваться. Порох у меня конечно был, но совсем мало. От такого количества не то что гора, дом не взорвался бы. Да и чудно, что за сила такая, не пускает к морю спуститься.
– Тебе не страшно?
– Нет, конечно берет небольшая оторопь, но любопытство сильнее. Давай есть. Все готово. Вон Друг уже доедает, а мы еще и не начинали. Скоро дождь закончится. Надо сходить сегодня, а то завтра опять нагрянет.
– Вот ты откуда знаешь, что завтра опять пойдет, а еще не ведьмак говоришь.
Ведьмак уплетая мясо, хитро щурился и усмехался сквозь бороду, смотря на парнишку, который пытался не отставать от него.
– Да я, брат за природой наблюдаю. В лесу живу, то есть жил. Ты внимание не обращаешь, а вот в это время года дождь начнется то недолго пройдет, а если гроза, то дня два – три, и все. И еще, после грозы не стало свежо, осталась духота – начнет опять поливать, или ночью, или на утро.
– Умный ты, все знаешь, оказывается.
– Много, немного, но стараюсь все запомнить и всему научиться. – сделав все дела, Хан предложил:
– Давай собирайся, пошли сходим в город. видишь солнце выглянуло, надо успеть, чтоб под дождь не попасть, к вечеру пойдет.
Отойдя от пещеры, на приличное расстояние, они увидели каменную насыпь. С трудом перебравшись через нее, попали на дорогу, ведущую в город. Хотя дорогой назвать, то что осталось, было трудно. Дождь смыл грязь, принесенную морем, но само покрытие, состоящее из булыжников местами размыло. Везде валялись вырванные с корнями деревья и камни, обвалившиеся с гор, преграждали иногда дорогу. Но пес выбирал самый безопасный путь и двое мужчин шли за ним. Наконец-то дойдя до городских ворот, они остановились. Ворота стояли на месте поддерживаемые столбами, а вот стены вокруг их не было. Подальше от беды ворота не стали открывать и прошли через пролом. Везде валялся мусор, перевернутые телеги, домашняя утварь. Ведьмак увидел лопату и взял ее.
– Не бери, вдруг хозяин найдется, обвинят в воровстве. – тихо прошептал Ситим.
– Не обвинят, никого в живых видимо нет, а вот трупы придется нам закапать. Прямо здесь и закопаем, среди развалин. Никто город восстанавливать не будет, но если не убрать мертвяков, начнут разлагаться и придет болезнь, животные и птицы разнесут ее по округе. Нельзя такое допустить, начнем. Я копаю, ты притаскиваешь, сверху камнями надо обложить, чтоб звери не добрались.
– Я боюсь мертвяков, вдруг заберут мою душу.
– Не бойся, со мной не тронут, или забыл, кто я? – улыбнулся Хан, от его спокойствия на душе у парнишки полегчало, страх отступил. «Действительно, со мной ведьмак, кто меня может забрать, его все боятся.» – подумал он.
Они начали, где-то рыли ямы и в них закапывали, где-то просто засыпали землей и облаживали камнями. Когда большая часть была захоронена, Хан остановился:
– На сегодня довольно, надо спешить, часа через два дождь пойдет, а нам надо еще еду найти или добыть. Лук твой зря не взяли, кого-нибудь да подстрелили бы.
– Там у развален пекарни, я видел мешки с мукой раскиданы, видно на подводе привезли и не разгрузили. Можно набрать немного, хоть мокрая, но еще не пропала. Лепешки слепить можно. Сходим?
– Давай сходим, ложки, чашки, миски подбирай, все пригодиться. Ведь даже твоему псу нужна отдельная…
Он недоговорил, услышав протяжный, громкий, словно стон звук. Друг повернулся и зарычал. Из-за кустов появилась…корова. Она быстро бежала к людям и толи мычала, толи кричала. Добежав до Хана, остановилась уткнувшись ему в живот.
– Ты откуда здесь, напугала вон парнишку, стоит побледнел. Видимо сорвалась с привязи и убежала в горы, когда трясло. Животные они чувствуют беду, вымя то расперло, не доенная столько дней. Ситим быстро найди какую-нибудь посуду и придержи ее за рога.
Найдя широкий таз, он подал, взяв корову за рога, стал наблюдать.
Первые струйки, ведьмак выдоил на пол, остальное молоко в таз. Корова тихо подрыгивала ногами, но стояла. Ситим видя, что корова стоит, отошел. Вернулся вскоре, но с поклажей – большим мешком.
Ведьмак, доя корову, разговаривал с ней как с человеком:
– Милая, как ты столько дней терпела? Стой моя хорошая, стой. – он еще что-то бормотал и в конце она успокоилась, облегченно вздохнув.
– Ты, ведьмак, даже доить умеешь?
– В, жизни все пришлось испытать и всему научиться. Да и не зови меня ведьмак, мне приятно, когда по имени зовут. Это комендант начал так меня называть, в крайнем случае лучше лекарь. Ну псина хочешь молока? Иди полакай.
– Мне можно?
– Можно, только оно перегоревшее, завтра будет лучше.
– Мы, что ее с собой заберем?
– Конечно, не оставлять же ее здесь, волки съедят. Найди веревку, уведем и привяжем ее у себя. Там недалеко от пещеры, я видел лужайку хорошую с раскидистым деревом, первое время от дождя ей укрыться. Давай поторапливайся, берегом пройтись надо. Крабы из моря выйти должны, они мертвых далеко чуют, может поживимся. Пошли, давай веревку, корову я поведу, а то она твоего Друга боится, еще лягнет. Сумку тоже давай, мешок ты сможешь унести?
– Смогу, только вместе не получится идти. Как мост пройдем, там крутой спуск с дороги, с коровой не спуститься. Давай с Другом, схожу, а ты с ней иди к пещере. Только поклажу заберешь с собой, мне с ней крабов не наловить.
Пройдя мост Ситим сбросил с плеч мешок и побежал к морю, за ним последовал неизменный помощник. Хан подняв мешок, даже присел. «Такую тяжесть нес один и даже не жаловался, видно силен, хоть на вид не скажешь.» – подумал он.
– Мне такую тяжесть долго придется переть. Ну, что коровка поможешь? – обратился к корове, как будто она понимала его. Привязав ей мешок и сумку на хребет, отправился в путь. Найдя более пологий склон, они начали подниматься. Осторожно ступая по тропинке, корова медленно передвигалась, неуверенно ставя ноги на узкой тропе. Хан не торопил и сильно не тянул ее за веревку, как сзади послышался возглас парнишки:
– Вот это придумал. А, до меня бы не дошло, так сделать. – он догнал их уже почти на верху, но был без рубахи, держащим, что-то на плечах.
– Где рубаха? Сняли что ли?
– Да я, рубаху завязал и крабов туда наложил и черепаху небольшую.
– Молодец, иди разводи костер, а я пока пристрою корову. Ты что не сказал, что мешок тяжелый.
– Да, привык уже. В порту мешки бывают тяжелее, то есть были, а не можешь поднять уходи, других наймут. Вот и приходилось хочешь, не хочешь, поднимай и тащи. Вон дождь начался, поторопись.
Пес уже по знакомой тропинке побежал к пещере, за ним поднялся и Ситим. Пока Хан привязывал под деревом корову, дождь разошелся, начало греметь. Дерево было очень старое, разросшиеся ветки плотно прилегали друг к другу, делая крону практически непромокаемой. От усталости корова сразу легла на сухое, пока что, место.
– Вот и ладненько, вот и хорошо. Сколько настрадалась, лежи отдыхай. Позже приду еще подою.
В проеме пещеры были видны всполохи костра. Ситим, как заправский хозяин, уже доставал сваренного краба из котелка с кипящей водой, висящего над ним. Пришел Хан тяжело дыша, через плечо висела сумка, а мешок он нес положив на оба плеча.
– Ты что долго копался, я уже одного краба сварил. Давай быстрей развязывай мешок, там котелок с мокрой мукой, сейчас лепешки сделаем и поджарим. – паренек с азартом повара начал разбирать мешок. Кроме котелка, он вытащил еще ложки, сковороду, кружки, топор и ножи.
– Теперь понятно, почему он тяжелый. Ты бы еще телегу туда, затолкал. Надорвешься, будешь остаток жизни загибаться.
– Да, нет, я прикинул, могу дотащить или нет. Слушай…м… Хан, когда я крабов собирал, солнце из-за тучи вышло и там за горой засверкало. В начале, подумал просто видение, но там действительно, около моря находиться что-то яркое, огромное, похожее на осколок луны, а может это небесная колесница упала, потому так грохотало, всю округу разнесло.
– Что мелешь, какая колесница, какая луна. Котелок от теста освободи, пойду помою, корову напою и заодно подою для тебя молока. Раз топор есть, выдолблю ей корыто завтра под воду, а потом сходим посмотрим твою луну.
Он еще, что-то бурчал, уходя доить. Обратно пришел весь мокрый, но с молоком. За это время все было сварено и приготовлены лепешки.
– Садись быстрей, я прямо с голоду умираю, жду не дождусь тебя. О, молоко, его можно уже пить?
– Конечно пей. – он улыбнулся, видя, как парнишка жадно пьет молоко, прямо из котелка, даже не разливая в кружки. Друг не спуская глаз с котелка, терпеливо ждал своей очереди попить, он знал, что хозяин не оставит его без, такой вкусной еды. Он привык, что у них все пополам и когда ему поставили котелок, степенно подошел и стал лакать, но нет, нет да поглядывал в сторону, убедиться, что у него не отберут.
Хан снял с себя мокрую одежду, развесив ее сушиться, присел к костру:
– Ну угощай, тем, что наготовил. Вкусно пахнет.
На груди поблескивал, висевший на тесемке оберег. Ситим был рад, тому, что такой человек, как ведьмак, делит с ним все тяготы жизни, не унижая и не оскорбляя его. Привыкший к унижения мачехи, он ценил уважительное отношение к себе. Наевшись, оба молча сидели у костра, каждый думал о своем. Пес положив голову на лапы дремал и хоть глаза были закрыты, уши нет, нет да подергивались при малейшем шорохе. Уже далеко за полночь, уставшие и вымотанные они улеглись спать.
Глава 5
На звездолете, тем временем, все шло своим чередом. Вскрывались последние капсулы, Тина потеряла уже всякую надежду, что ее мать находиться здесь на корабле, в капсулах. И вот открывая предпоследнюю, она увидела ее. Крик радости сорвался с ее губ. Все напряжение этого дня, все страхи ожидания слились в этом неожиданно вырвавшемся крике.
– Мама, мамочка я тебя нашла, нашла, мама милая я так рада, так рада.
Вся команда улыбалась, смотря на них, а Тина целовала и целовала свою мать, слезы непроизвольно катились из ее глаз.
– Тина, дочка, что с тобой? Почему ты плачешь? И где мы, что за люди вокруг нас, где мы находимся и что это за ложе?
– Мамочка, я все, все объясню, вот только последнюю капсулу откроем. Ты здесь со мной, ты жива, и мы вместе.
– Что за капсулы? Неужели меня выслали? Помню вызвали в совет и на этом воспоминание обрывается.
– Тебя выслали со всеми женщинами-амо на Землю. Это новая колония, но наш звездолет почему-то не принял магнитный экран, и мы потерпели крушение. Вот мы всех женщин и достаем из капсул, питание в них кончается, и они могли умереть. Только, что дальше делать я не знаю.
– Открыли последнюю капсулу, все в порядке. Лим поймала наш сигнал и летит к нам, море отошло, мы сможем снять защитное поле, но пристыковаться некуда, все отсеки заняты. – доложила Зум.
– Это мой голос, как он здесь появился?
– В бортовой компьютер звездолета, Лим вживила твой голос. Ты же знаешь мою подругу, она здесь командир, я ее помощник. Во время нападения танов на наш звездолет, она с другими космолетами отбивалась от них. Ты все узнаешь, все тебе расскажу, только потерпи немножко. Сейчас надо срочно встретить Лим. Ир, Инга срочно пройдите в центр управления. Пока мамочка отдыхай.
Тина не шла, а бежала к выходу, встречать свою подругу.
– Лим, Лим давай прилетай, быстрее.
– Да, я уже почти прилетела. Только наступила ночь, не видно ничего, еще тучи мешают. Зум веди меня, а то я вас не вижу, посадочное место освети.
– Отключаю магнитное поле, даю координаты на монитор, даю освещение. – Зум помогла посадить космолет, осветила путь к звездолету, открыла вход и выставила пологий трап. Лим и ее трое пилотов, попали в объятие команды, которые тоже пришли встречать своих.
– Лим, у меня двойная радость: ты вернулась, и мама нашлась, здесь в капсулах была выслана. Мы всех из капсул освободили, но что дальше, как нам быть? Расположили их в отсеках для космолетов. – Тина взахлеб стала докладывать ей.
– Успокойся, Тина, мне Зум уже все доложила. Не плачь, все хорошо, скоро прибудут другие космолеты и тогда большую половину отправим в пункт приема, а там их распределят по назначению. Остальных оставим здесь, и я очень рада, что твоя мама оказалась на нашем звездолете, она опытная поможет нам советом.
– Ты где пропадала? У меня вся душа изболелась по тебе. Думала потеряла навсегда, а тут и мама, и ты в одно время нашлись. И все-таки, я счастливая. Давай рассказывай.
– Да, что рассказывать, когда звездолет танов пошел на вынужденную посадку, мы проследовали за ним. Он упал в пустыне, но таны остались живы. При помощи электромагнитного захватчика скрутили их, загрузили в звездолет и доставили их фараонам. Пусть, что хотят то и делают сними. Наш звездолет не поймал магнитный экран, потому что эти гады разбили лазером нейронный носитель и центр управления им. Там все засыпано песком, видимо взрыв был не маленький. Даже мраморные блоки раскидало на несколько километров. Фараон согласился принять наших женщин с условием, что мы поможем ему переправить их в другие местности, ведь транспортные лодки засыпало песком, а столько женщин ему не надо. Доставить надо сегодня ночью. Сейчас грузим в мой космолет, по прибытию других, погрузку продолжаем в их космолеты. Время не тратим, начинаем прямо сейчас, по 50 женщин в каждый полет, больше не войдет. Надо сделать как можно больше вылетов, ночь коротка. Потом, когда все закончим, поговорим обо всем. Начали погрузку, Зум помогай.
Команда засуетилась, все пришло в движение. Женщин провожали в космолет, прилетал другой, и та же процедура повторялась. К утру все устали и уселись отдохнуть, кто где. Фараон видя, что женщины очень красивы, решил принять почти всех, осталось только двести человек. Когда край солнца показался на горизонте, вернулся космолет Лим и пристыковался к звездолету, в освободившийся отсек. Выйдя из аппарата, она обратилась к Зум:
– Отправь экронов, пусть разгрузят космолет. Там рабы фараона еду загрузили в кувшинах. Пусть аккуратно с ними, иначе разобьют, они сделаны из глины. Надо покормить оставшихся женщин, они давно отключены от питания. Команде тоже надо привыкать к земной еде, скоро закончится питательный раствор и у нас. Собери команду в отсеке для отдыха.
– Будет сделано, выполняю.
Посмотрев на Тину, она предложила ей:
– Приведи Мэги (так звали маму Тины) к нам, она должна находиться в курсе всего. Вместе и поедим, женщин-амо покормят роботы.
– А, где остальные космолеты?
– Фараон попросил, помочь глыбы около пирамид собрать. После женщин нужно доставить по назначению. Ну не стой, иди за своей мамой.
– Да, да, иду, я скоро.
Лим не терпелось увидеть Мэги. Она давно не виделась с ней. После смерти матери, Мэги заменила ей ее, приняв в свою семью.
Тина быстро удалилась. Придя в отсек, где находились женщины, она увидела, что те не едят, а рассматривают пищу. На Азоне давно не было натуральной пищи и молодое поколение привыкло употреблять искусственно созданную, из минералов и воды. Еще, чтобы не было волнений применялись дозы, дозированный препарат, отключавший мозговые импульсы при сильных волнениях.
– Зум надо срочно всех провести через аврус, чтобы амо знали, как вести себя на этой планете. Загрузи данные Земли, повадки землян и животных. Сама подбери информацию которая нужна. Проконтролируй, чтобы все прошли, если надо подключи роботов.
Поискав глазами мать и найдя ее, она быстро подошла к ней:
– Пойдем, там Лим, она очень хочет тебя увидеть. Пошли.
Взяв крепко ее за руки, Тина повела в командный отсек. Она думала, что если отпустить ее руку, то мама исчезнет и придется искать. Почувствовав ее мысли, Мэги высвободив руку, обняла дочь за плечи:
– Не бойся, я никуда больше не исчезну. Ты будешь всегда со мной.
Глава 6
Солнце показалось из-за горизонта, начинался новый день. Дождь, прошедший ночью, принес свежесть. Хан направляясь доить корову, увидел пасущихся на поляне семь лошадей. «Откуда они взялись? Еще их до полного счастья и не хватало.»: подумал он. Подоив и вернувшись в пещеру, застал такую картину: Друг лапой, тихонько трогая, будил Ситима, а тот сердито бурча на него, продолжал спать.
– Вставай, соня. У нас прибавление в хозяйстве.
– Что еще за прибавление? – спросил зевая он. Пес лизнув проснувшегося хозяина, побежал к Хану, повизгивая и виляя хвостом. Закрутился около него, заглядывая прямо в глаза.
– Сейчас, сейчас налью тебе молока. Не мешай, а то выбьешь чашку, без молока останешься. Всем хватит.
Пес уселся в ожидании, но хвост его то и дело бил по земле, от предвкушения еды и когда Хан поставил чашку с молоком, он соскочил и начал жадно лакать.
– Не торопись, не торопись никто не отберет.
– Мне то достанется молока? – заглядывая в котелок спросил Ситим.
– Конечно, давай сюда лепешки, поедим.
Подавая лепешки, одну бросил Другу. Тот на лету поймал ее, стал есть, оставив пока молоко.
– Что там за прибавление?
– Лошади прибились, не знаешь чьи они были?
– Повезло. Скорей всего комендантские. Охрана на лошадях разъезжала.
– Повезло-то, повезло, но чем мы кормить их будем, нужна не только трава, но и овес.
– Посмотрим в руинах. Если затопило хранилища, то вытащим просушим зерно, у них для лошадей всегда запасы большие были.
– Да куда нам столько. Ладно одна, две, а их семь. Резать на мясо жалко, они умные создания, почти как люди. Я всегда считал – зарезать лошадь, тоже самое, что убить человека. Ну перекусил, пошли сегодня на гору посмотрим. Корову отпустил пусть с лошадьми ходит, захочет пить подойдут до водопада. Ты Друг остаешься здесь, охранять будешь.
Собака недовольно заворчала и обиженно отвернулась.
– Урчи, не урчи, сказано охранять, значит охранять. Пойдем Ситим, возьми лук и стрелы, на обратном пути подстрелим кого-нибудь.
Оставив Друга, который смотрел на хозяина надеясь, что тот его все же возьмет, но Ситим был не преклонен:
– Охранять, чтоб ни одна душа без нас сюда не ходила. Мы не долго, не обижайся.
Пес понурив голову пошел и лег в ближайшие кусты, провожая взглядом удаляющихся мужчин. Шли они быстро и уже через два часа были на Ведьминой горе. То, что они увидели, поразило их. От молодого леса, находившегося у подножия горы, не осталось и следа, сосны, росшие выше, были выдернуты с корнями, на которых оставалась еще земля и разбросаны в разные стороны. Лишь вековые дубы, стоящие вдалеке и обрамлявшие гору с другого края, остались стоять, как воины охранявшие свои владения, не упавшие, а лишь слегка покосившиеся. Внизу горы находилось, что-то большое, искрящееся на солнце, оно простиралось почти до самой кромки моря. Обоих брала оторопь, но нестерпимое любопытство одолевало их. Они решили спуститься с горы и осмотреть неизвестный объект.
– Лим к нашему звездолету приближаются две особи мужского пола, с примитивным оружием. Уничтожить или оставить. – доложила Зум.
– Ты, что магнитное поле не включила? Уничтожать не надо, сама разберусь.
– Включать магнитное поле не было приказа и не прилетели еще три космолета.
– Совсем забыла в суматохе, а космолеты не жди пока. Открой вход и спусти трап. Идем знакомиться с жителями Земли. Хотя мы тоже уже ее жители. Только надену перлинг, чтобы понять их речь.
– Трап спущен, возьми лазерный излучатель, хотя данные особи не озлобленны, но не известно какой у них умственный настрой.
Лим распустила свои роскошные волосы, одев на голову перлинг, он представлял собой золотистый обруч с яркой красной, излучающей свет маленькой лампочкой. Походя к выходу, встретила Тину.
– Ты, куда? – удивилась она.
– У нас гости, надо встретить.
– Зачем волосы распускать, при захвате они мешают.
– Мы не будем захватывать, идем знакомиться. Фараон при приемке сказал, что распущенные волосы украшают женщину и обезоруживают мужчин.
– Излучатель лазерный тоже для знакомства?
– Зум сказала, на всякий случай, а ты знаешь не послушаешь ее и не выпустит наружу. Хочешь пойдем со мной.
– Очень хочу, только перлинг одену.
Одев перлинг, она поспешила к Лим, которая ее ждала.
Когда открылось входное отверстие и появился трап, мужчины замерли. Из проема показалась девушка, державшая что-то наподобие ружья. Хан и Ситим аж рты раскрыли, такой красоты они не видели никогда. В городе тоже бывали красавицы. Но не такие, а когда появилась еще одна, у парнишки перестали слушаться ноги, и он упал на колени. Заплетающимся языком, он спросил:
– Вы богини? Откуда к нам прибыли, с Луны?
Девушки засмеялись, им очень понравилось сравнение с богинями. Богинями считается единая высшая власть галактик, их никто не видел, но говорят – они самые красивые женщины.
– Нет, что вы, мы с другой планеты и не богини. На вашей Луне никто не живет, там даже баз нет. – отсмеявшись сказала Тина, но поняв по их взглядам, что для них она сказала полную ерунду, перевела разговор спросив:
– А, вот вы кто?
Вместо Ситима ответил Хан, внимательно разглядывавший девушек:
– Мы оставшиеся в живых жители города Нивос. По счастливой случайности не ночевавшие дома. Мой дом был вот на этой горе, от него ничего не осталось, город тоже уничтожен полностью. Погибли все жители, когда вот ваше это…, даже не знаю, как оно называется, разнесло все.
– Называется звездолет, потерпевший крушение. Мы сами не рады, что так получилось.
Подняв парнишку с колен, он спросил:
– Если не богини, то кто вы?
– Мы амо с Азоны – ответила Лим.
– Значит амазонки?
– Называй как хочешь. Что у тебя за плечами и где находился город? – обратилась она к Ситиму, но он как завороженный смотрел на нее и не мог вымолвить ни слова. Он не отрываясь смотрел на перлинг, который сверкал на солнце. Губы от страха занемели и язык не хотел шевелиться, только невнятные звуки вырвались у него:
– Э… М…
– У меня, что перлинг не работает? Вообще не понимаю его речь. – Лим повернулась к Тине, та взглянув, ответила:
– Вроде все в норме.
Пришел на помощь Хан:
– У него язык отнялся от страха. У нас что не понятно, то и нагоняет страх.
– Ты то разговариваешь, у тебя язык не отнялся. Почему?
Тем временем Тина сошла с трапа. Подойдя к морю, зачерпнула ладошкой воду и поднесла ко рту.
– Не вздумай пить, морскую воду не пьют. Вы точно не отсюда. Пить хочешь надо к реке идти. Только там питьевая вода. – окриком остановил ее Хан и продолжил – Я людей лечу и за свою жизнь много чего видел, правда такое в первый раз, а что такое звездолет?
– Звездолет летает между звездами и в другие галактики, а космолет летает около планеты и на ней. – как можно проще объяснила Лим – Я командир этого корабля и команды, которая наблюдает сейчас за нами изнутри.
– Но мы их не видим, как они могут наблюдать?
– Они смотрят в монитор… Ну не знаю, как объяснить, пойдем покажу.
– Нет, нет на сегодня хватит. Нам уже обратно надо. Корову доить, да собаку кормить. – отказался Хан. Он видел, что Ситим вот, вот потеряет сознание, если они еще задержатся здесь.
– Можно мы завтра на лошадях к вам приедем?
– Обязательно приезжайте, покажите где город был, слетаем туда.
– Слетаем? На чем? На лошадях, что ли? Они не летают, а по земле ходят.
– Зачем ваши лошади, на космолете. – девушки улыбнулись, смешные они.
Побыстрее, взяв парнишку, под руки, он пошел обратно по берегу. Море тихо плескалось, ударяясь о камни, казалось, что оно спокойно дышит, и это дыхание успокаивало уходящих от корабля мужчин. Ситим шел медленно, все еще приходя в себя. Только, когда они удалились на приличное расстояние, он выдавил из себя:
– Какая она красивая!
– Ну наконец-то заговорил, слава богам! Я за тебя переживать уж стал. Останешься еще немым на всю жизнь, как в любви будешь признаваться. – пошутил Хан и продолжил свои размышления вслух. – Придумают же, на космолете и что за штука такая? Посмотрим, посмотрим. Быстрее лошади, выдумщицы.
– Ты, вот шутишь, а я как ее увидел, ничего не смог с собой поделать. Мне показалось, что даже сердце перестало биться и мир вокруг меня замер, от ее красоты. Она такая… не высказать словами, не земная. Такой никогда не встречал.
Он все говорил, говорил, а его голубые глаза восторженно горели, русые волосы развивались от ветра и румянец покрывший его бледное лицо, делал его олицетворением бога любви. «Да» – думал Хан, глядя на него: «Любовь творит с человеком чудеса. Вроде был неказистый парень, а сейчас красавец и даже выглядит повзрослевшим.»
– Ладно, опускайся на землю, надо что-нибудь подстрелить, снимай лук с плеча. Там, вон свернем, за скалой стая гусей должна быть. Раньше водились, частенько на них охотился, может подстрелим хоть одного.
Ситим замолчал, снял с плеча лук и заправил его стрелой. Держа лук наготове, они приблизились к лежбищу гусей. Как и сказал Хан, гуси оказались на месте. Заметив людей они взвились в воздух, но Ситим успел выстрелить. Второй выстрел тоже принес плоды, два гуся остались лежать на земле.
Давай сейчас разделаем, чтоб не засорять вокруг пещеры. Здесь вороны доклюют, а к пещере никто не подлетит, там Друг всех разгонит. Как он там без нас?
Они быстро начали потрошить птиц. Управившись, отправились к своему жилищу. Не доходя до места, где паслись животные, услышали рычание и лай собаки. Оба сразу кинулись туда, откуда доносился звук. «Друг в беде.» – мелькнула мысль у Ситима.
– Друг, Друг где ты? – закричал парнишка, испугавшись потерять своего пса. В ответ доносилось лишь рычание. Вдвоем с Ханом, запыхавшиеся они остановились и рассмеялись, когда увидели представшую перед ними картину. Местный воришка, накануне бедствия, выселенный за пределы города, стоял по стойке смирно перед псом и только он начинал шевелиться, Друг рычал и оскаливал свои страшные зубы. У незадачливого воришки были мокрые штаны и слезы лились из глаз.
– Друг, оставь его, иди ко мне, иди сюда мой охранник.
Пес оставив арестанта, радостно бросился на зов хозяина. Он прыгнул на плечи и завалив его, стал лизать ему лицо. Ситим старался вырваться из его объятий, но у него ничего не получалось. Пес истосковавшийся за день, никак не хотел отпускать его. Хан подошел к воришке, тот рухнул на колени и стал причитать:
– Где вы были, где вы так долго были, я думал эта псина мне голову откусит. Целый день стою, а она даже пошевелиться не давала. Ведь я живой, мне надо и нужду справить. Видите, до чего довела. Никогда в штаны не гадил. Вредная псина, просил ее же отпусти, отпусти не могу больше терпеть, а она только рычит.
Хан опять не сдержал смеха.
– Значит просил отпустить? А, зачем пришел? И не она, а он, у нас одни мужики остались. Ну говори, как здесь оказался.
– После того как меня выгнали, я подался в сторону Эрнуса, по дороге меня никто не подвез. Через день, что-то не понятное случилось: земля тряслась, небо непонятно чем покрылось, потом гроза. Я сначала отсиделся в лесу, а потом решил обратно вернуться. Вернулся, а города и нет. Вот думаю вам кара небесная, я хоть и тоже грешен, но зачем выгонять. Каждый живет как может. Посмотрел на дом коменданта, он в дребезги разрушен. Ну посчитал, что ему уже ничего не надо. Залез под обломки, кое-что нашел, унести не могу. Смотрю лошади, я к ним. А они нечистая сила убежали. По следам нашел их, вижу с коровой пасутся. Ну думаю повезло, еще и молока напьюсь, да тут как этот налетит. Я кричать, а он как рыкнет, что язык то и отнялся. Отпусти меня ведьмак, больше к вам не сунусь. Еще лошаденку одолжи, куда вам столько для двоих.
– Ты откуда знаешь, что нас двое?
Парнишка замялся, но деваться было некуда.
– Да я, да я… видел вас обоих в городе, когда вы мертвяков закапывали.
– Что ж не подошел помочь? Лишние руки не помешали бы.
– Конечно, знаешь, как я их боюсь, как вашу псину и тебя ведьмак боюсь, ты же с ними водишься, они тебя слушают.
– Значит обворовывать мертвый город не боишься, а закапывать ему боязно.
– Так вы, почти всех закопали. Под завалами остались, но их оттуда не достать.
– Боится он. Иди помойся к реке, после приходи в пещеру, поешь хоть. Боится надо же…и еще не ведьмак я, а лекарь, услышу уши оборву. Трупы закапывали, чтобы болезней не было, бестолочь ты. Ситим сбегай за котелком, подоить корову надо и одного гуся отдай Другу, заслужил.
Хан привязал корову и как всегда бормоча, что-то себе под нос, уселся доить.
Сидя у разведенного костра и обжаривая гуся, Ситим смотрел на Друга, как тот доедает сырое мясо.
– Молодчина, ты у меня, хозяин ты мой, ничего чужим не отдашь. Умница, а еще мачеха говорила, что ты такой же дармоед.