Татьяна Профир
Дом на набережной, где поселился Барбарис
– Я думала, от страха сползу на коврик машины, чтобы меня не заметили. Вика, кажется проехали поворот. Второй дом по левой стороне.
Вики пришлось развернуться на перекрестке и еще раз проехать мимо патрульных. Они въехали в обычный двор с футбольной коробкой посередине и длинной парковкой около нее. Рабочий день в самом разгаре и часть мест оставались свободными. Вика выбрала парковочное место напротив подъезда, где находилась квартира Юлии Федоровны. Люся сняла маскировочную одежду и в коротком комбинезоне побежала в подъезд. Пока поднималась по лестнице, расшевелила примятые париком волосы и осторожно нажала на кнопку звонка. Он тихонько пискнул и затих. Явно хозяйка квартиры не услышала, сама Люся еле разобрала звук. Пришлось набраться смелости и нажать снова сильнее. Резкий звук наполнил пространство не только в квартире, но и в подъезде. Перестаралась. Тетя не любила, когда сильно и долго давили на звонок. Люся съежилась, но продолжала ожидать под дверью, не решаясь снова позвонить.
Спустя пять минут дверь открылась, на пороге стояла ухоженная дама преклонного возраста. Как всегда, ее седые волосы плотно уложены и заколоты в баранку на затылке. Люся никогда не видела ее без макияжа и сейчас подобранный тон в цвет яркого малахитового, шелкового халата, она держала ручку двери ухоженными пальчиками с лаком на ногтях. Юлия Федоровна любила за собой ухаживать и уделяла для этого пару часов с утра и пару часов вечером перед сном. Снимала макияж тоником и наносила вечерний питательный крем. Своего рода – ритуал. Казалась, вся ее жизнь состояла из таких маленьких, но важных для нее ритуалов, как утренний чай и бутерброд с бужениной, прогулкой перед сном, контрастный душ утром, чтение книг только в ее любимом кресле на кухне под торшером.
– Явилась, – заявила она с порога, – ко мне вчера полицейские приходили. Не рассчитывай, у себя тебя не оставлю.
– У меня есть где жить, нужно поговорить.
– Проходи, – в ее голосе сквозили холодные металлические нотки, и она недовольна визиту беглой родственницы, но оставить ее в подъезде ей не позволяло воспитание.
Они проследовали на кухню. В прихожей среди стопки газет Люся заметила брошюру компании «Долголетие». И на ней рукой Юлии Федоровны обведен номер телефона и рядом написаны несколько цифр. По-видимому, подсчитывала разницу, которую предлагали они за ее квартиру.
– Как вы себя чувствуете? – спросила Люся, чтобы начать разговор.
– Жива, как видишь.
– Чем занимаетесь, – произнесла Люся, заметив на столе, томит Пушкина.
Юлия Федоровна взяла книгу и демонстративно переложила на подоконник, перевернув обложку тыльной стороной.
– Ты пришла поговорить, так говори. У меня мало времени. Скоро ко мне должны прийти. Не хочу, чтобы они застали тебя у меня.
Разговор не клеился. Бабушкина тетя не шла на контакт. Люся видела, что уговаривать ее бесполезно. Если что-то решила, то всегда идет до конца и никогда не принимает никаких доводов. Но хотя бы Люся постарается довести информацию до Юлии Федоровны о компании и их махинациях. Пусть решает сама, как поступать. Захочет ли она ее выслушать? Люся набрала побольше воздуха, вздохнула и ринулась в словесный бой, собрав все свои силы. Как говорила Вика, если сложно, представь, что играешь роль. Люся попробовала нацепить на себя роль соцработник, которая хорошо знакома ей.
– Я заметила на тумбочки в прихожей рекламный проспект компании «Долголетие», – неуверенно произнесла Люся и быстро выпалила, чтобы ее не перебили, – они мошенники. У них на самом деле ничего нет, что обещают. Не строят дома. Все их клиенты после подписания документов на квартиру переезжают на кладбище. Не верти им! Пришла вас спасти, не подписывайте никакой документ. Надеюсь, вы еще не подписали.
– Это ты, меня решила спасти? – возмутилась Юлия Федоровна, захохотав, – ты, воровка и убийца! Мне следователь все рассказал, когда приходил. Думал, что прячешься у меня, и просил сообщить, когда появишься. Я, конечно, не собираюсь стучать, но и видеть тебя здесь не хочу. Ты ошибаешься, они хорошие люди. Помогут мне поменять район и выехать из этой дыры, при этом даже не просят с меня оплатить услуги. Все бесплатно, благотворительная организация. Уходи и слышать ничего не хочу!
– Они вам врут, – сожалением сказала Люся уже в коридоре, – Надеюсь вы не подписали документы. Если подпишите, то сразу вас убью. Скажите, не подписали? Беспокоюсь за вас. Ухожу, не волнуйтесь. Просто скажите, подписали?
– Сегодня ко мне приедет их представитель и мы обсудим все условия. Все, что могу тебе сказать. Я, сама решу, что мне делать. Не нуждаюсь в твоих советах.
Люся вышла из квартиры, и дверь за ней закрылась. Ей было обидно и больно. Почему она не стала оправдывать, что обвинения в ее адрес ложные, наверно в этом нет никакого смысла. Юлия Федоровна предвзято к ней относится. Она не услышала ее предупреждение о мошенниках, а ведь от этого зависит жизни пожилой женщины. И тем более не будет слушать версию Люси, о случившемся с ней в общежитии и в доме Оксаны Викторовны. Несмотря на это, она искренне переживала за тетю и не хотела, чтобы с ней произошло несчастье. Все свои мысли передала Вике, когда снова натягивала старушечье платье и парик. Девочки позвонили Игорю Львовичу и отчиталась о визите. Он обещал подумать, как помочь Юлии Федоровне.
Оставшийся путь до нужной улицы проехали молча и без происшествий. Люся на прощание еще раз напомнила Вике отнести Мите мячики с ребристой поверхностью и развивающие игрушки, если соберется идти к ним домой. Люся уже купила, только остались они в комнате общежития. Вика отказалась идти в общежитие, но пообещала купить новые и отнести.
Она довезла Люсю до маленькой улочки, которая извилисто шла вниз, изгибаясь на поворотах, выходила к морю и к их двухэтажному дому на набережной.
Напомнила ей, чтобы она случайно не попалась на глаза журналистки и под объективы камеры. Дала ключи от квартиры и приказала ждать ее там.
Люся шла, не спеша по дороге, крутость которой сглаживали частые повороты, словно в городе Сан-Франциско не хватало только трамвайных путей. И лишь обшарпанные старые, но необычные красивые дома и вывески, давно лишившиеся букв, возвращали в реальность. Она подошла уже близко к дому и заметила, около офиса стояла машина и дама с жутко зелено-синими короткими волосами фотографировала дом с разных сторон. Она была обвешена аппаратурой, словно новогодняя елка – гирляндами. На шее висели на широких ремнях камера, фотоаппарат, визитка, что она представитель прессы. Люся свернула и прошла за домом по узкому пространству между строений и ветхими сараями, обогнула его и зашла во второй подъезд, где проживала Вика. Из окна ей видно, что женщина сделала несколько снимков и скрылась вместе с Тимофеем из поля зрения, наверное пошли в офис. Не зная долго ли все это продлится, Люся, избавившись от надоевшей бутафорской одежды, выудила с полки понравившуюся книгу и легла с ней на диван.
*****
Устроиться в соцзащиту не составляло труда. У них не хватала сотрудников в штате и рады любому студенту, решившего им помочь. Зарплаты большой не обещали, но свободный график работы гарантировали. Вики даже разрешили выбрать свободные адреса, к кому она пойдет. Чем и воспользовалась, выписала адреса всех клиентов Люси и поставила свою фамилию в графе. Работу в соцзащите начала с адреса Георгия Георгиевича. Он живет недалеко и нужно всего лишь сходить в поликлинику и взять рецепт у медсестры, купить в аптеке лекарства и доставить ветерану. В поликлинике встретилась с Борисом Олеговичем.
– Уже в курсе, что визит ничего не дал, – сказал он вместо приветствия, – Игорь звонил. Мы решили, что Юлию Федоровну уговорю на обследовании лечь в отделении, пока вы все выясняете и ловите бандитов, чтобы она не успела подписать документы. Еду к ней. А ты куда?
– За рецептом, – ответила Вика, – где здесь соцработники получают бланки?
– Пятый кабинет в цокольном этаже, – для них выделили специальную медсестру, чтобы не стояли в общей очереди.
Вика спустилась на этаж ниже и прошла по коридору до самого конца. В двери было окошко, через которое общалась медсестра. Она спросила фамилию пациента, нашла в компьютере и распечатала рецепт без проблем, даже не задала ни одного дополнительного вопроса. Аптечный киоск находился на первом этаже в поликлинике. С фирменным пакетом и двумя упаковками таблеток она поднялась на шестой этаж. Пожилой мужчина открыл ей не сразу, пришлось, подождать, пока он доберется до двери, стуча тростью по паркетному полу.
– Я из соцзащиты, принесла вам лекарства, – сказала Вика, проходя в квартиру.
– Снова поменялись, – спросил Георгий Георгиевич, – Люся перестала ко мне ходить, и мальчик больше не появлялся. Текучка кадров. А вы как, надолго или тоже один –два раза придете и покинете старика. Только начал привыкать и появилось новое лицо.
– Какой мальчик? – удивилась Вика. Она точно знала, что в соцзащите только женский персонал и не было мужчин в штате. Все участки в центре города распределены среди дам и в списке мальчика или парня нет.
– Молодой человек, лет двадцати пяти, не запомнил его имени. Внимательный, интересовался моей жизнью. Сейчас редко кому есть дело до чужой судьбы. Обещал прийти помочь с покупкой компьютера и научить меня с ним взаимодействовать. Хочется внуков видеть и разговаривать по видеосвязи. Наверное, приходил, но я в больницу попал.
– Если хотите, могу помочь. У меня младший брат, компьютерный гений, в кружке занимается с шести лет. Все подключит, объяснит, на какие кнопки нажимать.
– Уже не надо. Украли!
– Что, компьютер?
– Все, деньги на компьютер и награды. Все украли! Поэтому и попал в больницу с сердечным приступом.
– Что вы говорите. И когда это произошло.
– Дня три назад. Да, Люся ко мне приходила как раз три дня назад, принесла продукты, но забыла хлеб купить. Ждал ее на следующий день, но пришел мальчик, принес только фрукты. Вечером сам пошел в булочную, которая на углу расположенная, возвращаюсь, а дверь открыта. Здесь мне плохо стало. Позвонил дочери. Она скорую и полицию вызвала. Тут и выяснилось о пропаже. Деньги в шкатулке лежали на комоде. Ни шкатулки – ни содержимого, ни пиджака, в котором хожу выступать и с друзьями встречаться на праздник.
– Вы говорили, что парень к вам приходил, после Люси?
– Нет. Он раньше у меня был. За два дня до Люси приходил, сказал, что они меняются. Я забыл у Люси уточнить. Потом опять пришел, предлагал поменять квартиру на другой район. Но зачем, привык здесь и дочь рядом в двух кварталов работает иногда заглядывает, но нечасто. Сын правда, в другом городе с внуками живет, поэтому и пользуюсь услугами соцзащиты. Парень у вас работает или нет?
– Боюсь, это был вор в гостях. Следующий раз не открывайте незнакомым людям двери и звоните в организацию из какой они представляются, работает там такой сотрудник или нет. Но не волнуйтесь следователь разберется и найдет ваши награды и деньги.
– Мне следователь так и сказал, чтобы я ждал, они ищут.
Вика простилась с Георгием Георгиевичем и поехала в большой детский магазин игрушек, который находился рядом с пешеходной улицей. Она сразу направилась в отдел с развивающими играми, чтобы не тратить зря время на рассматривания всего ассортимента игрушек в магазине. Чего здесь только не было. Доски с геометрическими фигурами и домики с вырезанными на крыши звездами и кружками разных размеров, пирамидки удивительные по форме, размеру и цвету. Лотки с мячами стояли у задней стены, желающие запускали в них руки и выбирать из разнообразия понравившийся. Детей было немало. Каждый ребенок хотел поиграть. Вокруг ящика несколько детей младшего возраста стояли рядом, просунув руки, возились с мячами, двое ребят, не без помощи родителей, сидели в гуще мячей и копались в них, подбрасывали вверх, наблюдали, как они падали и смеялись. Вика выбрала несколько мечей с неровной поверхностью, резиновые и один деревянный, большой мяч Хоппер с крепкой ручкой сверху и с рисунком героя мультфильма на боку. Все покупки она положила на первое сидение, а с большим мячом пришлось повозиться. Он так и не хотел пролазить через узкую дверь машины, чтобы не поцарапаться. Бросив пытаться его, втиснуть, подумала, что потом еще и предстояло вынуть по приезде к дому. Она решила не рисковать, чтобы случайно не лопнуть мяч, забрала пакет из машины, заперла и направилась на адрес пешком с покупками в руках. Пришлось пройтись два квартала и еще забираться в гору, так как их дом находился в частном секторе, расположившись на склоне очередного небольшого холма. Самый непрезентабельный участок одноэтажных и двухэтажных домов, скрывавшийся за высотками.
Мама Мити очень обрадовалась подаркам, а ребенок на взгляд Вики никак не прореагировал, хотя женщина уверяла в обратном, что ему очень понравилось. Он лежал в ортопедической кровати, голова на подушки покоилась на боку. Скрюченные руки и ноги выглядывали из-под простынки. Крупные глаза смотрели в одну точку. Мама гладила его по руке и рассказывала про новые игрушки, которые принесла Вика.
– Их нужно помыть, – предложила она, – где у вас ванная?
– По коридору справа, но она может быть занята. У нас в коммуналке неприветливые соседи. Установили очередь посещения общественных помещений.
– А если без очереди захочется, усмехнулась Вика.
– Нужно ждать своей очереди. У меня для Мити ведерко есть, а так стараюсь памперс ему одевать, но они дорогие.
Вика взяла игрушки и пошла в ванную. Обшарпанная, стены в жуткой темно-зеленой краске, местами потрескалась и отпала, над ванной не хватает несколько плиток, остался только цемент. Туалет с ванной совмещен, и тут и там керамическое покрытие с налетом ржавчины. Вика положила пакет на стул рядом с ванной и стала споласкивать большой мяч. Дверь резко, без стука открылась, крючок взлетел вверх, на пороге стояла полная женщина в крупных бигуди, а за ней худой, высокий мужчина в растянутой майке.
– Это кто здесь не в свою очередь зашел.
– Общественные места: туалет с ванной, кухня и коридор пользоваться имеют права все, проживающие в квартире, а если будете препятствовать, то разговаривать будем в участке.
Вика вынула удостоверение, которое ей сделал Кальянов, как сотруднику детективного агентства и сунула в нос женщине.
– Вам ясно! Или сразу поедем в участок. Еще раз узнаю, что вы препятствуете, посажу на пятнадцать суток.
Женщина хотела возмутиться, но мужчина, толкая ее вбок, увел в свою комнату.
– Я говорил, тебе, что так нельзя, – тихо шуршал он ей на ухо.
Вика сполоснула игрушки и вернулась.
– Можете пользоваться всеми общественными помещениями в любое время, вам больше никто не помешает.
– Вы просто волшебница, вот бы так помогли вернуть деньги и заколку. Она от бабушки досталась, как память из червового золота с тремя крупными камнями из горного хрусталя.
– Соседи у вас украли деньги.
– Нет, их проверяли, у них алиби. У нас входная дверь практически не закрывается, весь день открыта, заходи кто хочет. Посторонний проник и забрал деньги, которые откладывала на лечение в реабилитационном санатории. Собирала целый год, в шкатулке на шкафу хранила. На этой недели хотела заказать путевку, а денег и заколки не обнаружила.
– К вам заходил чужой?
– Нет, кроме, Люси нас никто больше не навещает. Следователь сказал, что может я сама потратила и забыла. Но как я могла потратить деньги, которые откладывала на лечение сына. Полицейские не нашли никаких чужих следов в комнате. Придется отложить лечение до следующего года. Вика, посидите с мальчиком. Его нельзя оставлять одного. Пить дадите из трубочки, салфеткой ротик протирать надо периодически. Иногда у него судороги, нужно сделать укол. Мне в издательство отнести переводы. Я только отдам и сразу назад.
– О нет, – отказалась Вика, – я не умею с детьми возиться. Боюсь, вдруг что-то не так пойдет. Лучше отнесу переводы и позвоню, как доставлю.
– Хорошо, – согласилась мама Мити, – меня Люся очень выручала. Они с Митей большие друзья. Он ее узнает, когда приходит. Жалко, что ее нет. Не знаете, когда она появится.
– Ее отсутствие продлиться недолго. Ей нужно было уехать домой.
– Понимаю, папку отдадите секретарю в двадцать первом кабинете. Они знают, что это от меня. А деньги мне на карточку перечислят.
Вика побежала в издательство и не переставала размышлять над полученной информацией. Какое-то странное совпадение. Во всех адресах произошли кражи, или Люся не договаривает, или кто-то следует за ней. Но как получает информацию, что можно стащить и где найти? Кальянов найдет этот момент тоже интересным. Она уже полюбила Люсю, как свою сестру и не хочется разочароваться в ней. Нужно обо всем рассказать Игорю Львовичу. Пусть поговорит с Люсей.
Она подъехала к большому трехэтажному дому, находившимся на окраине города за высоким новым деревянным забором, разделенным кирпичными столбами на равные части. Позвонила в звонок, но деревянная дверь в металлическом каркасе была приоткрыта и Вика вошла внутрь. От входа и подъездной площадки вели две дорожки в разные стороны и огибали ухоженный ряд деревьев магнолии с раскидистыми кронами и перед ними кусты сирени и жасмина, последние источали резкий сладкий аромат. Вика чихнула два раза и потерла нос. Разветвления пути поставила ее в тупик. Она понятие не имела, в какую сторону ей идти, стоять здесь и ждать падение последней звезды ей не хотелось. Звонок к Люси ответа не дал, оператор сообщила, что абонент недоступен, а хозяева не спешили ее встречать. Повернула на права, за деревьями слабо доносился чей-то разговор. Вика обогнула по дорожке непроницаемую растительность и оказалась перед высоким крыльцом, на котором стоял полноватый мужчина в сером костюме с лысиной на затылке, прислонившись к перилам спиной. Он разговаривал по телефону и мурлыкал какой-то рыбки, явно не жене, что освободиться в шесть и они могут пойти в ресторан «Астория».
– Моя будет сидеть с тещей, так, что я свободен, – говорил лысеющий мужчина.
Было неловко стоять под лестницей и слушать чужой разговор.
– Простите, – позвала его Вика, – я из соцзащиты.
Он вздрогнул и выронил телефон, быстро поднял и повернулся.
Лысеющий мужчина был в очках со слащавыми, неприятными чертами лица, большие бегающие глазки смотрели через толстые линзы, на пивном круглым животе покоился кончик галстука в мелкий рисунок почти горизонтально полу.
– Что вы здесь делаете?
– Из соцзащиты к Оксане Викторовне.
– Вам нужно идти по левой стороне. Дом тещи там находится.
Вика повернулась назад, но ее остановил лысеющий мужчина.
– Стойте! Идемте! Я вас проведу через дом.
Он открыл тяжелую дубовую дверь за круглое металлическое кольцо и пропустил внутрь Вику. Они прошли через гостиную, кухню и по маленькому коридору с узкими проходами, подошли к большой двери, в которой торчал ключ. Мужчина повернул его несколько раз и открыл в следующем помещение. Небольшой квадратный коридор с двумя лестницами, одна шла наверх, вторая спускалась и входной дверью со стеклянными вставками.
– Нам сюда, – указал рукой, поднимаясь вперед.
На площадке открывалось большое пространство без окон с четырьмя дверьми. Стоял низкий комод, а с другой стороны, диван.
– Где ты ходишь, – возмущенно произнесла, женщина в возрасти, выйдя из одной, из комнат, – маму нужно перевернуть.
Она выглядела подтянутой. Стройная, в сером безликом костюме, густые волосы, выкрашенные в темно-каштановый цвет, собраны в тугой, крупный валик на затылке и гладко зачесанные спереди.
– А вы кто? – увидев позади мужа девушку.
– Это из соцзащиты, – ответил он, опередив Вику, – место Люси.
– Подождите здесь, присядьте на диван. С вами позже поговорю.
На телефон мужа позвонили, он отклонил и положил аппарат на край комода. Скрылся вместе с женой за белой дверью соседней комнаты. Вика взяла аппарат и пролистала звонки, пока еще не погас экран. Никаких женских имен, все мужские. Последний и предыдущий от Ивана Михайловича – автосервис. Понятно рыбка – Иван Михайлович, за другими номерами тоже могли скрываться женские особы. Вика сфотографировала их на свой телефон, успела лишь часть переписки снять. За дверью послышался шум и она открылась. Вика быстро спрятала телефон за спину, подошла и встала перед комодом.
– Давайте поговорим, – произнесла женщина, за ней выходил лысеющий мужчина.
Вика за спиной положила телефон на комод и подвинула его дальше от края.
– Контактировать будите с нами. Мой муж Юрий Алексеевич, а меня зовут Кира Артуровна. Вам нужно сидеть с мамой, Оксаной Викторовной, три часа в день с часу до четырех. Сейчас она плохо себя чувствует и лежит. Необходимо покормить, сводить в туалет, если она захочет, попоить минеральной водой. Сделать укол без пятнадцати два. Когда не спит, почитайте, книга всегда лежит на прикроватном столике. В другие дни, если Оксана Викторовна себя лучше чувствует и погода позволяет, нужно выходить на прогулку. Для этого у нас имеется коляска, в подсобном помещении внизу. Поможет перенести садовник, обращайтесь к нему. Спуститесь на лифте вместе с коляской и сидящей в ней Оксаной Владимировной и выедете на улицу. Шахта напротив. Идемте, все покажу.
Она открыла дверь в комнату.
– Там кто-то пришел, – произнес Юрий Алексеевич. – Пойду посмотрю.
Вика повернула голову и проследила за мужем Киры Артуровны. Со второго этажа, поверх перила хорошо просматривался холл и входная дверь со стеклянной вставкой ведущая в эту половину дома с улицы. За ней стоял Кальянов. Пришел опрашивать хозяев дома на предмет кражи. Вика шагнула в комнату с полумраком. Высохшая пожилая женщина лежала на кровати, ее суховатые с крупными венами руки покоились поверх одеяла. Темными, почти бездомными глазами в глубоких глазницах неподвижно смотрела в потолок, поджав губы так, что длинный, крючковатый нос касался верхней губы.
– Она не хочет с нами разговаривать, – пояснила Кира Артуровна. – В холодильнике находятся лекарства и вода. Вынимайте, бутылку минералки заранее, до использования. Вода должна быть комнатной температуры. Все время нужно находиться возле нее. Не оставляйте Оксану Владимировну одну, она может упасть с кровати. Не будем мешать, идемте. Начинаете с завтрашнего дня.
Они вышли из помещения. Кира Артуровна плотно прикрыла дверь.
– Где у вас находится комната, куда стекается информация с видео камер? – спросил Кальянов, проходя мимо Вики, не показав, что они знакомы.
– Давайте спустимся на цокольный этаж, – предложил Юрий Александрович, – мы поставили камеры в ее комнате, когда теща совсем слегла. Она часто падает. На телефон приходит сообщение, если она на полу или проявляет беспокойство. Сейчас она в таком состоянии, что требуется круглосуточное наблюдение. Все время идет запись на компьютер и храниться не более недели, затем автоматически стирается.
Вика простилась с Кирой Артуровной и вышла на улицу. Она еще не знает нужно ей сюда приходить или позвонить в соцзащиту и попросить, чтобы прислали замену, не оставлять же больную женщину одну. Последние слово должен сказать Игорь Львович. Она села в машину и стала ждать Кальянова, но позвонила Люся.
