Татьяна Правда
После ливня чистота
Глава 2. Илья Коршунов.
Вот и родной город, я не был здесь восемь лет. Восемь долгих лет.
Когда уезжал отсюда, счастье бежало впереди меня. А как иначе? Рядом любимая девушка-Кира, учиться буду в столичном ВУЗе, а как же, медалист, Кира тоже, мы вдвоём с ней, самые лучшие выпускники.
Да. От счастья и гордости, грудь распирало. Неужели так бывает? Еду в город мечты. Самая красивая девчонка, со мной рядом. Как тут не гордиться? Если б я только знал, чем, эта любовь закончится, не радовался бы так. Не рисовал бы радужные мечты, не был бы так счастлив.
В Москве, родители сняли нам квартиру и стали мы жить вместе, учиться в одном универе, всё по началу хорошо было, год пролетел, как один день, второй курс уже. После первого полугодия второго курса, я сделал предложение Кире, руки, так сказать, и сердца, кольцо подарил. Она согласилась стать моей женой. Счастливее меня, просто, никого не могло быть на свете.
Родители довольны остались моим выбором, родители Киры тоже. Свадьбу отпраздновали в августе, живи и радуйся. И жили, только радости мало было. Почему? Не знаю. Только я стал замечать, что Кира равнодушна ко мне. Может и всегда так было? А я не видел? Или закрывал глаза? Не хотел видеть?
Во-первых, Кира, категорически не хотела детей, объявила мне, что детей она не хочет, правда с оговоркой "пока". Ну я и ждал, пока это, "пока", наступит, год прошёл. Она снова: нет, учусь, трудно будет. В конце четвёртого курса просить стал, роди.
Нет. Не хочет и всё тут. Мне в голову закрались подозрения, что она не только детей не хочет, но и меня тоже. Всеми правдами и неправдами, стала избегать близости. Что то, изменилось. Что? Понять не мог. Почему такое отвращение ко мне? Чем обидел её, и когда? Где недосмотрел?
Всё выяснилось неожиданно и как это не банально звучит, просто.
Как то, позвонил отец, и попросил приехать, маме плохо, давление, или ещё что то. Сын ночуйте у нас, мне в командировку надо уехать, не могу мать одну оставить. Я согласился, а вот Кира нет.
Кира не поехала, отказалась, она не очень жаловала моих родителей. Снова не мог понять, почему? Но раздумывать было некогда, надо ехать, отец волнуется, а Кира со мной не желает, разделить ночь. Делать нечего, поехал один.
Мама бледная, лежала с закрытыми глазами. Совсем плохо. Повышенное давление, бич современности. Многие страдают им.
– Мам, как ты?– Мама посмотрела на меня, глаза больные, сама вялая. – Что то, ты захандрила?
Мама открыла глаза, измученно посмотрела на меня.
– Да. Ничего, давление сбили а голова болит и сил нет.– Тихо сказала.– Возраст.
– Да, какой возраст? – Возразил я.– Пятьдесят только, ну ничего, отдыхай, я ночевать останусь.– Поправил подушку, чтобы ей удобнее лежать было.
– А, Кирочка, что же, не приехала?– Спросила мама, вздохнув, она с уважением относилась к невестке.
– Устала, говорит. Готовится к занятиям.– Вздохнул я.
Кирочка что то в последнее время скрывает. Отдаляется от меня. Вряд ли, добром всё закончится.
– Что то, совсем она нас забыла. – Мама закрыла глаза.– Ты не выглядишь счастливым. Почему?
– Нормально всё мам. Устал я.– Я действительно устал. От всего. От этой жизни. От непонимания, оттого, что Кира, практически динамит меня. А это в семейной жизни, не приемлемо
– Скажи Кирочке, чтобы нас не забывала, приезжала.– Мама вздохнула.– Я не обижала её никогда, отец тоже.
– Скажу, конечно, не переживай. Отдыхай. Она на вас не обижается.– Успокоил я маму.
А вообще то мам, ты права, она не только вас забыла, она и на меня смотрит, как на пустое место, хотелось сказать.
До вечера я ещё раза два мерял давление маме, вроде в норме, поесть принёс.
– Не хочу, Илюш, не беспокойся ты так. Поезжай домой, я одна справлюсь. Вижу, что то тебя тревожит, невесел ты. А у меня душа болит.
Мама волнуется за меня, не маленький я. Тем более, что мне, и ехать не хотелось. Не очень и ждут дома.
– Нет, мама, я не уеду, пока отец не приедет.– Катерогически ответил я.– Лежи, отдыхай, не беспокойся.
О нас, беспокоиться не надо. Мы молодые, вы нас, всё равно, не поймёте. Мы в своих делах сами разберёмся.
Мама задремала, а я снова погрузился в раздумье. Что я сделал не так? Где допустил ошибку? Всегда старался быть хорошим мужем. Может зря, хорошим? Почему, такое отношение ко мне у Киры? Вспомнил, каким я был счастливым, когда ехал в Москву, какие планы у меня были грандиозные, я планировал семью. И… создал её. Только, только, только…
***
Отец вернулся в десятом часу вечера, чертыхаясь, что командировка сорвалась, контракт тоже, конкуренты опередили. В общем на взводе был.
Отец вернулся, а я решил, всё-таки, отправиться к себе, хотя и домой не хотелось. Плохо когда тебя не ждут. Приехал, в первом часу ночи, и ещё с порога, что то насторожило меня. Туфли мужские. Не мои. Тесть, что ли, приехал? Прошёл в зал, нет никого, я в спальню. Там, на нашей супружеской кровати, спит Кира, жена моя, в обнимку с Максимом Паниным. Он тоже из нашего городка, учился здесь, здесь и живёт сейчас, работает на фирме у тестя своего. Естественно женат, жена вроде ребёнка ждёт. А он значит в "камандирвке".
– Илья?!– Кира проснулась.– Ты… ты… п-почему приехал? Ты же там ночевать должен был?
Ты смотри. Заикаться даже начала. Неужели, стыдно стало? Не может быть! Такое понятие, как стыд, Кире не знакомо. Ах, ты тварь продажная, я задохнулся и слова сказать не мог, только смтрел на них во все глаза.
– Илюх… извини… я ухожу…– Макс слетел с кровати. Натягивал на себя брюки. Извинился и бегом к двери.– Изви-ини.
Извини. Хммм. Ещё извиняется. Извинить бы вас обоих с Кирой, пинком по одному месту.
Панин в спешном порядке покинул квартиру, я вышел на кухню и закурил, прямо сидя за столом.
Вот и всё. Всё Семейная жизнь, дала трещину, даже не трещину, разбилась налетев на скалу, в виде Макса. Разбилась грязно, низко, подло. Пошло.
Я усмехнулся. Видно, подлость ни к чему хорошему не приводит. То, что я тоже, совершил подлость, давно, по отношению к Насти, нет сомнения.
Кто такая Настя? Одноклассница наша. Девчонка, которую я, с подачи Киры, соблазнил, унизил и бросил. После, даже, запретил себе, думать о ней. Подонок. Больше никак меня назвать нельзя.
А сейчас вспомнил, как она признавалась мне в любви, нежная такая… кожа белая… крышу тогда сорвало у меня… я у неё первый был… дебил, ругал сам себя… она любила, а я воспользовался её доверчивостью.
Совершил сволочной поступок. А из-за чего? Из-за любви. Любил я, Киру тогда. Она поставила условие, соблазнишь Федосееву, тогда я буду с тобой встречаться, и замуж выйду. Тут задуматься бы, над её словами, ведь, практически, сделку предложила. А я за дело. Какой, был дурак!
Почему, я тогда не подумал о Насте? Как же, она пережила такое? Когда, у нас всё случилось?
В апреле, вроде, у меня в квартире. Мы с ней выпили вина немного, сначала целовались. Боже, она дрожала в моих руках. Любила. Мы и встречались с ней два месяца, вернее окучивал я её. Ни в какую не соглашалась на близость, а после, согласилась. Сама, добровольно. Выходит, тоже, из-за любви пострадала. Какой же я дебил, слепой, подонок. Взял и вот так просто, ради смеха опозорил девчонку.
Да, она тогда счастлива была, говорила, что любит меня, а я всё время думал о Кире. Только сейчас мне понятно стало, что, те, два месяца, самыми лучшими в моей жизни были. Самыми чистыми. Тогда я был любим. Морковка, прости меня. Прости.
Настя. Я виноват, но не я, в группу выложил видео. Это сделала Кира, не знаю, когда она с моего телефона отправила. Прости меня девочка, я не хотел, чтобы так всё вышло. Да, ладно тебе Илья? Знал на что идёшь? И всё равно пошёл. Кирочка попросила. Вот теперь ответочка от неё прилетела, в виде "благодарности".
Эх! Вернуть сейчас всё назад, я исправил бы, свою жизнь. Всю изменил.
Только, как сказал кто то из мудрых, "Никто не может изменить прошлое, даже Господь Бог", и тут не поспоришь. Что сделано, то сделано. Раскаивайся, не раскаивайся, ничего не изменишь.
– Ты, почему приехал? Как мама?– Кира закурила, подошла к окну, смотрела на ночную Москву. Дымила как паровоз.
– Не ждала?– Хмыкнул я.– Спасибо, нормально мама, отец вернулся, вот я и приехал. А тут "сюрприз".
– Я тебе всё объясню сейчас.– Она затянулась, выпустила облако дыма.
– Думаю, что не стоит этого делать, зрение у меня хорошее. Мне вот интересно, Кира, зачем замуж за меня шла?– Что ответит?
– У нас с тобой договор был, ты позоришь рыжую на всю школу, я выхожу за тебя замуж. Забыл?
Кира смотрела на меня, своими лживыми глазами. А у меня дыхание перехватило: как у неё всё просто. Как будто замуж выйти, это как в кинотеатр сходить. А я, дурак. Думал любит меня. Значит всё-таки дашь на дашь. Ты мне, я тебе. Ох, какой же я осёл. Осёл, больше слов нет.
– Помню. Только, если не любила, как сама жила со мной? Не противно было?– Действительно. Стоило ли, на такие жертвы идти?
– Было. Но, не могла я допустить, чтобы Федосеева, медаль получила. Она и осталась на бобах. Даже на выпускной не пришла, этого, я и хотела.– Ни сколько, не стесняясь, сказала Кира.– Так что, на весах подлости, мы на равных с тобой.
– Нет, твоя чаша перевесила. Зачем в группу выложила видео? Как смогла?– Спросил её.– Мы же договаривались, покажу тебе и всё.
– Ты, за соком на кухню ушёл, а я тем временем.– Засмеялась Кира.– Так и надо этой выскочке, ишь ты, медаль золотую захотела. Не достойна. Вот была хохма, мы знаешь, как над ней смеялись с девчатами.
Вот твари! А я, то? Я, то? Такая же тварь. Зачем согласился? Всё равно, ничего с Кирой не вышло, так мне и надо. Этого я, только, и заслуживаю.
– Настя, больше тебя и меня, достойна медали. То, что мы сделали, не поддаётся разуму. Твари, и ты, и я.
Настя сильнее нас была в учёбе, всегда контрольные, математические, особенно, вперёд всех решала, и всегда на отлично.
– Ну и иди к ней!– Крикнула Кира. – Нашёл, тоже к кому. К рыжей этой. Нищете. Тоже мне, явилась, выскочка. Из грязи да в князи захотела, да обломалась. ловко ты её, не ожидала даже, что трахнешь, думала противно с такой будет. А ты ничего, не погнушался.– Снова засмеялась она. Цинизм, высшей стапени.
– Пошёл бы, если простила. Только, подлость не прощается. Ты же сейчас понимаешь, что прощения тебе не будет. А ты, что же, с Максом? Серьёзно всё у вас?– Спросил я с ехидством, знал же, что он женат. – Когда, свадьбу планируете?
– Он женат. Разводится не хочет. А ты, значит, не простишь меня? Да плевала я на твоё прощение! Я тебя не любила никогда, пошл к чёрту!
Да, Кирочка, сочувствую, а ты, домой к нам привела его, на постель положила. Может и не первый раз? А я, после него, здесь сплю. Тьфу!
– И даже это, тебя не остановило? Не любила меня, ну и слава богу, значит развод переживёшь легко.
– Переживу. Не икну даже. Понятно? Не понятно? Тогда слушай, я люблю Макса и всегда любила, а ты? Так, для прикрытия был. Я же видела что рыжая слюни на тебя пускает, вот и решила тебя Илюшка, натравить на неё. А ты повёлся, потому что дурак неотёсанный и всегда таким был.
Слушать всё это не было сил. Мне казалось, что у меня сейчас остановится сердце, так больно от её слов было, что терпеть эту боль невозможно.
Просто, такое дело, не поддавалось разумению. Любила Макса, я-прикрытие. Но если замуж за меня вышла, значит какие то обязательства у тебя должны быть.
– Ты замуж за меня вышла, неужели у тебя совести нет, ты ведёшь себя неподобающе. Супружество, исключает измену. Тебе чего не хватало?
–Я люблю его! Любви мне не хватает!
Что ж, ты так кричишь -то, я не глухой.
– Ну, понять можно. Ты свободна, с этого дня. Делай что хочешь. Любишь его, люби.
Хотя, это понять трудно, ты его любишь. А он? Он, мужик, где что плохо лежит, то и его. Ещё и разводиться не хочет.
– А ты, любишь меня? Да? Если бы любил, то разбил морду Панину!
Кира затушила сигарету, и вопросительно посмотрела на меня.
– В кровь разбил, и прав был, бы!
– Хмм.– Усмехнулся я.– Ему, не за что, а вот тебе, надо бы. Только, руки марать не охота.– Презрительно смерил её взглядом. – Об такую.
Не долго думая, собрал вещи в сумку, положил ключи на тумбу, больше в этом доме не появлюсь. Так я решил для себя.
***
– Сын? Что случилось?– Отец с недоумением смотрел на меня.
– Завтра.– Только и сказал.
Завтра всё объясню, сегодня нет ни сил, ни желания.
Вот расплата, она наступила. Наступила! А ты как думал? Ответочка от судьбы скоро прилетела. Я лёг в постель, сил шевелиться не было. Чувствовал себя не просто убитым, а раздавленным. Столько времени любимая жена водила меня за нос. А, я? А ты глаза закрывал, только: Кирочка, Кирочка. И что в итоге? В дерьме, эта Кирочка тебя искупала. Поделом! "Поделом таракану досталось, и усов от него не осталось". Вспомнились, не к месту, слова из детской книжки.
Как мне Матвей Миронов сказал тогда? Не будет вам с Кирой счастья. Не поверил ему, а зря. Правду одноклассник сказал.
Матвей, единственный из всего класса вступился за Настю. Она ему с восьмого класса нравилась…
– Сволочь ты, Илюх, и Кира твоя не лучше. За что вы с Настей так? Я подозреваю вместе с Кирой, провернули это дело. Но, зачем, не пойму. Опозорить хотели. Только вы себя опозорили!
И с этими словами, втащил по морде мне, я ему, в общем, подрались с ним.
После драки сидели, тяжело дышали. Вот тогда, он и сказал так и ещё добавил.
– Как самого тебя, Кирочка предаст, так же, как ты Настю, вспомнишь мои слова.
Вспомнил, Матвей. Ой, как вспомнил и как пожалел о том, что натворил.
На другой день мы оба в солнечных очках заявились в школу, никто ничего не спросил, ни у меня, ни у Матвея.
Настю я старался не замечать с того дня, проходя мимо делал равнодушное лицо. Она, похудела за полтора месяца, ходила как тень. До разборок не опускалась, а потом я уехал. Счастливый и довольный жизнью. Забыл, и про Настю и про Матвея. Приказал себе, что надо забыть. Правда, чем старше становился, тем чаще она вспоминалась мне. А вот сейчас, не только вспомнил, а ещё раскаялся в душе и подумал: как же, тогда она вынесла предательство? Да, такое подлое, я мужик и то, сердце того гляди откажет. Она любила меня, а я, посмеялся над ней. Настенька, если сможешь, прости меня! Мысленно просил я её.
***
Всю ночь не спал тогда. Через неделю подал на развод. Отец знал причину, маме не сказали, побоялись ухудшения её самочувствия.
Кира одумалась, звонила, просила забрать заявление. Но я был неприклонен. Любил. Сильно. А, тут как отрезало. Не мог видеть даже её. Прикрытием больше быть не хотел. И так долго в розовых очках ходил, думал: весь мир у моих ног, а он, оказывается, уплыл от меня, и остался я, в невесомости. Как же больно падать пришлось.
Тяжелее всех развод пережила мама, Кира ей рассказала, почему мы разводимся.
– Ксения Павловна, уговорите Илью, я всё осознала, больше этого не повторится.– Просила она маму.– Поговорите с Марком Васильевичем.
– Кирочка, это же, ваша семья, решайте сами, Илюша сказал: нет! Марк, он любит Илюшу, не полезет в его дела. Вам уже, по двадцать четыре года, вполне взрослые. Лучше бы ты, прежде чем в постель с чужим мужем ложиться, совета спросила. Что ты натворила, Кира?
Так мама рассказывала мне о разговоре с Кирой.
В конце концов, нас развели. Что случилось со мной после этого? Сам не пойму, только верить девчонкам я перестал окончательно. Много одноразовых было, но серьёзно, нет. Не мог. Вообще, жениться больше не собираюсь.
После окончания универа работал с отцом, когда узнал, что в родном городе фирма продаётся, решил купить. Городок не большой, фамилия наша известная там, знакомые везде. Отец подсуетился и фирма уже, на меня оформлена.
– Езжай сын, тут нет счастья, а там, все улицы родные, не то что люди. Фирма сейчас не в очень хорошем, так скажем, состоянии. Так что, давай поднимай, выводи, посмотрим чему научился в своём универе. Узнаем, стоишь ли тех денег, которые на него потратили. Квартира есть, самое главное, жить есть где.
Он, помолчал, о чём то раздумывая, как будто спросить о чём то хотел. Но, сдержался и сказал, видно, совсем другое.
– Да и жениться тебе пора. Двадцать седьмой год идёт.– Я горько усмехнулся.– Не надо сын, всех под одну гребёнку. Не все такие, как Кира.
Мама заплакала, но против не была.
– Поезжай Илюш, может и счастье твоё там, я не ожидала, от Киры такого коварства. Она поступила нечестно. Считай что жены у тебя никогда не было. Это не жена.
От Киры ещё не такого можно ожидать. Знала бы ты мама, что мы с ней по сговору, в родном городе натворили.
Мама посмотрела на меня.
– К нам, Антон Сергеевич с Викторией Владимировной приезжали, просили, чтобы ты простил Киру. Но я им доступно объяснила, что такое не прощается. Надо было лучше дочь вспитывать.
Да, новости. Одна другой хуже
– Опоздали они, мам, не хочу я, с ней жить. Всё, прошла любовь.– Ответил я, а сам подумал, что её, любви то этой, и не было. – Пусть, вообще, больше в моей жизни не появляется.
***
Город встретил хмурым, но тёплым днём. Как же, долго я тебя не видел! Соскучился. Надо же. Всё то же самое, только вывесок больше стало, магазина вот тут не было, а теперь есть, но в основном то же самое.
В квартире везде пыль, в поисковике нашёл клининговую службу, часа через два приехали, ещё через полтора всё блестело. Сходил в душ, помылся, на душе легче стало. Свои стены.
Позвонил в ресторан еду заказал, поужинал. Всё отдыхаю, завтра трудный день: знакомство с коллективом.
Лёг, а сам задумался, снова, почему, сам не знаю, вспомнил Настю. Где ты, морковка? Замужем уже наверное, как же я об этом не подумал, она очень симпатичная. Может нет? Не замужем? Может, меня всё любит. Эх, ты, Коршунов, наделал делов, теперь локти кусаешь? Так тебе и надо, и Кире твоей. Любит Панина? Ну пусть любит. Только он не разведётся с женой. Ребёнок у них родился.
Утром был в офисе, вызвал заместителя главного, представился, он тоже. Иван Николаевич, человек немолодой, вводил меня в курс дела. Фирма, если так можно назвать, а по простому, завод по производству хлебо-булочных изделий и макаронов всех сортов.
– Последнее время, хотя убытков нет, но и прибыли немного, держимся на плаву, хозяина пока не было, рабочие расшалились.
В общем, как я понял снизились продажи. Почему? На хлеб всегда спрос, решили совещание собрать, коль все на месте. После, все документы проверю, всё решу и подведу черту.
–Экономист с помощником отсутствуют, одна в больнице, другая будет после обеда, отпросилась по семейным обстоятельствам.– Сказал Иван Николаевич.
– Хорошо, после обеда придёт, тогда с ней ещё обговорим, что да как.– Ответил я заму.
На совещании был весь штат сотрудников, народу немало, я представился, коротко объяснил, что работать будем серьёзно, учитывая спрос населения и уже исходя из него, производить продукцию. Возможно не только хлеб, бублики, пряники и макароны, но и более востребованные продукты, пирожки, беляши, блины. Планы у меня наполеоновские, как говорится, но, посмотрим, что получится.
Отпустил всех, увольнять никого пока не буду, осмотрюсь.
– Сколько магазинов в нашем распоряжении?– Спросил Ивана Николаевича, где продукция в продаже.
– Пока семь, при Романе Осиповиче десять было.– Сказал мой зам, вздохнул и добавил.– Хозяина нет, что ж, Вы хотите?
– Так, понятно. Где ещё три? В аренду сдали?– Мне интересно было.
– Нет, закрытые стоят.– Вздохнул заместитель.
– Так, Иван Николаевич: надо на заводе, тоже, закрытые цеха посмотреть, наладить производство тортов, пирожных. В общем, работать будем много.– Мне и самому хотелось работать.– Наладить контакт с поставщиками муки, масла, молока, пригородные хозяйства есть же. Да.Экономиста после обеда ко мне, с документами, и Вы тоже приходите. Всё посмотрим и вместе обсудим.
– С маслозаводом есть договор? – Зам кивнул.– Хорошо, надо с мясокомбинатом заключить, как не знаю, сам думай, по части сельхозпродукции капусты, картофеля, тоже.– Я помолчал.
Иван Николаевич кивнул головой.
–-Конкуренция большая?– Узнать надо, много ещё предприятий хлебных в городе.
– Нет, не очень, так, пара частных пекарен.Это ерунда.– Ответил Иван Николаевич.
– Не так и много, хотя, город небольшой, и это тоже конкуренция. Значит, что надо сделать? Я думаю, производить качественную продукцию, чтобы у нас лучше продажа шла. Необходимо всё по высшему классу делать. Как то, рекламировать, продвигать. Отдел маркетинга есть, надеюсь? Может, близлежащие посёлки заинтересуютя, туда поставлять будем.
– Мы и поставляем, ещё можно задействовать некоторые. Транспорт есть, развозить есть на чём.– Иван Николаевич вздохнул.– Узнаем запросы, предложим свои услуги. Думаю не откажут.
– А сейчас займитесь заводом, и цехами, после доложите.– Сказал, зам снова кивнул головой.
– Хорошо Илья Маркович.– Иван Николаевич ушёл.
– Яна.– Я нажал на селектор.– Кофе мне.
– Хорошо Илья Маркович.– Секретарша смазливенькая, ох ты.
Яна принесла кофе, я отпустил её. Нет, на один раз годится, но, отношения на работе не хочу заводить. Есть такие дамы навязчивые. Не открестишься потом.
Так. Значит, надо всё начинать заново. Сколько же раз в жизни, можно начинать всё заново? Наверное много. Заново работу начинать, производство поднимать и, как ни странно-личную жизнь налаживать. Хватит мне переживать, из-за этой Киры, не я первый. Тем более ты видел, что она не любит тебя. Видел? Да. Признавать только этого не хотел. На что надеялся? Сам не знаю. Ответил сам себе, впрочем и вопросы сам себе задавал. Если бы любила меня Кира, такое условие не поставила. А, ты дурень, повёлся, на её красивые глазки, заполучить любой ценой хотел. Получил? Радости много? Живи теперь с этим.
Настя. Интересно. Не сломалась она тогда? Тяжело ей было, сам видел: прости меня девочка. Я даже однажды в Москве в храм ходил. Прощение просил, свечку поставил, святому. Какому? Не знаю. Бабушка одна подвела к образу и говорит-ему поставь свечу, поможет. Нет бабушка, мне, наверное никто не поможет.
***
После обеда постучали в дверь. Я как раз просматривал договора.
– Можно. Входите.– Пригласил я в свой кабинет посетителей. – Проходите, присаживайтесь.
Зашли, Иван Николаевич и экономист.
Я поднял глаза и обмер. Морковка! Настя. Она, точно! Она экономист? Хотя, чему удивляться, цифры-это её. Неужели, это она? Глазам своим не верю. Рядом. Здесь. Сердце заколотилось: значит поговорим, пусть не сразу, пусть замужем, даже, она. Но, здесь. Настя, ты не представляешь, как я рад тебя видеть. Ты не представляешь.
– Вот экономист, Анастасия Андреевна.– Представил её Иван Николаевич. – Вернее, помощник, экономист болен.
– Илья Маркович.– Представился и я.– Присаживайтесь, Анастасия Андреевна и Вы, Иван Николаевич. Прошли по заводу? Посмотрели оборудование?
– Посмотрел, в принципе всё на ходу. Специалистов привлечь и работа пойдёт, сейчас распорядился навести порядок, чтобы сияло всё.– По деловому докладывал Иван Николаевич, а у меня сердце пело. Жива, здорова Настя. Не упала на дно. Не сломалась. Хотя ты её толкнул туда обеими руками, горько сказал сам себе.
– С санэпидемстанцией я решу все вопросы.– Ответил я.– Так, теперь, Вы, Анастасия Андреевна, отчитайтесь, как у нас с поставками, какая цена на какую продукцию, где можно делать закупки, какова цена, сможем ли мы наладить изготовление, и в общем обо всех финансах. Как зарплата выплачивается? Имеются ли свободные средства? Иак сказать, запас на непридвиденный случай, или поломки, или командировки. Всё по порядку…
Настя докладывала чётко, по делу, где, как и что, как можно добиться больших продаж, и подытожила, если всё пойдёт по плану, то к концу года, мы сможем, даже, выдать сотрудникам небольшую премию, помимо зарплаты.
– Так у нас отдел маркетинга есть, значит пусть они тоже работают, рекламируют продукцию, продвигают. Вы.– Сказал я, Насте.– Можите идти, а с Вами, мы ещё раз по цехам пройдём, всё посмотрим.
Мы с замом прошли по цехам и работающим, и простаивающим, всё осмотрели, ещё раз, всё обсудили.
– Пусть объявление дадут, что хлебзаводу "Булочка", требуются кондитеры и кулинары.– Отдал распоряжения заму и прошёл в свой кабинет.
Настя. Она изменилась, такая женственная стала. Красивая. Ну, красивая то, она всегда была. Удивлась, когда меня увидела, но виду не подала. Что же делать? Как прощение попросить? Простить вообще, можно за такое? Иван Николаевич сказал, что она отпрашивалась по семейным обстоятельствам. Замужем? Пусть, даже замужем, а, прощение попросить надо. Не простит? Может и не простит. Но, это, уже её дело. Значит она всё время здесь жила, лучшей жизни как я не искала, счастливая ты Настя.