Татьяна Павловна Гутиеррес
Ян и Мила
Глава седьмая
Кабриолет резко затормозил на грунтовой парковке, посыпанной гравием, где уже стояло около двадцати машин. Такого скопления дорогой техники в этом городе Мила еще не видела ни разу. Мерседес Яна был, пожалуй, самой жалкой из авто.
– Мне кажется, он уснул, – прошептала Мила, как только Отар нажал на кнопку, и автомобиль выключился с прощальной трелью.
– Не дождетесь, – пробормотал Ян. – Мне просто было очень хорошо. Я пришел в себя, и уже чувствую себя огурцом.
Лали вышла из машины и громко хлопнула дверцей.
– Пойдем искать приключений на задницу, огурец. Ты же этого хочешь?
– О, да! Я хочу адреналина. Поцелуя с Милой мне не хватило. – Он подмигнул ей, и ее моментально замутило. Неужели это все шутки? Неужели ему все равно с кем?
– Что за черт? Ян? Что происходит? Ты поцеловал свою сестру, что само по себе гадко, и теперь привез ее сюда. Зачем?
– Она мне не сестра, – его язык все еще заплетался, что говорило о субъективности его ощущений.
– Нет? – Лали бросила злой взгляд на Милу, явно ожидая объяснений.
– Я…не совсем, у нас нет кровного родства. Моя мама – приемная дочь его бабушки и деда. Вот и все.
Как же она не любила рассказывать об этом. Хотя особой причины не было. Никто и никогда не смотрел на нее косо и не осуждал решение, принятое много лет назад Агатой и Артуром. Но все же, Миле казалось, что это касалось исключительно их семьи и никого больше. А еще люди начинали смущаться, словно имели дело с кем-то ниже их самих, но не хотели выдавать этого.
– Нифига себе! И между вами что-то есть?
– Лали, тебе не кажется, что слишком много вопросов ты задаешь? – вмешался Отар. – Пойдемте закончим уже с этим, потому что меня шантажируют, как мальчишку, и я на это ведусь. И мне это не нравится.
– Брат, ты молодец! – засмеялся Ян и зашагал неровной походкой к старому зданию, стоявшему на самом конце деревянного пирса.
У тяжелой стальной двери стоял мужчина, плечи которого ни при каких обстоятельствах не могли бы пройти в проем. Поздоровавшись за руку с Яном, он хлопнул его по спине, и кивнув всем остальным, отошел, пропуская их внутрь.
Как только дверь отворилась, тишина вечера моментально наполнилась криками.
– Что это за место? – спросила Мила, пытаясь найти ответ на вопрос в окружении.
– Здесь мужики метелят друг друга за деньги с тотализатора и процент со входа.
– Бои?
– Они самые, детка, – Ян подтолкнул Милу вперед и провел рукой по ее спине, что не ускользнуло от взгляда Отара.
– Иди со мной, – сказал он ей на ухо, и приобнял за талию.
А, возможно, Миле все это показалось, и она просто выпила слишком много той сладкой гадости на пляже.
Посередине помещения, за ограждением, двое мужчин, одетых в одни джинсы, вели бой. Вокруг татами рядами стояли стулья, и несмотря на то, что зал был наполовину пустой, к шуму и крикам надо было привыкнуть.
Один их бойцов, что был значительно ниже, нанес удар в корпус противника, но тот, казалось, даже не заметил этого. Ловко увернувшись от ответного удара, он пропустил другой, и кулак врезался в его челюсть, отчего в толпу полетели брызги слюны и крови. Скорее всего, он потерял зуб.
Тело Милы все сжалось в комок, и у нее заныло лицо, как будто это ее ударили. Она закрыла глаза, не в силах больше наблюдать это. Никогда раньше она не присутствовала при драке, и сейчас ее удивила своя реакция. Она не ожидала, что ей будет страшно наблюдать ее. И, если бы не голос Яна, который заставил ее снова открыть глаза, она так и просидела бы до конца.
–Бей в бок, бей, защищай ноги и яйца. Эх, вы, боксеры! Все умеете, а ноги защищать не умеете! Фееричный мордобой! – он уже обращался к Миле, не замечая, что ее скрутило пополам. – Сразу видно, что парень поменьше пришел из бокса. А может, и вообще из офиса – пар спустить.
– Мне плохо, – Мила зажала рот, и, протолкнувшись по ряду сквозь вскочивших и кричавших болельщиков, выскочила на улицу, чуть не стукнув амбала на входе железной дверью.
– Первый раз, да? – сочувственно спросил он.
– Первый и последний. Я не знаю, как кто-то в здравом уме может это делать, – она кивнула головой, взяв протянутую ей салфетку.
– Кому как. Кто адреналин получает, которого в жизни не хватает. А кто злой на весь мир. Но все идут сюда по доброй воле. И деньги хорошие. Но те, кто только ради денег после первого раза не возвращаются.
– Спасибо за салфетку. Очень кстати. Извините за это, – она головой указала в сторону травы, росшей у здания. – Я не ожидала от себя такой реакции.
– Нормально. Поэтому я тут салфетки и держу. К тому же это хороший повод пообщаться. А так стоишь тут целый день, и поговорить не с кем.
– Целый день?
– Да, бои расписаны с часу дня и пока есть бойцы. Последнее время это стало очень популярным. Люди пресытились другими развлечениями. А тут настоящая жизнь.
– Да уж. Жизнь. Смерть скорее.
Амбал засмеялся.
– Еще ни разу не было. Слава богу. Иначе нас прикрыли бы не успели бы и маме позвонить.
Он достал из кармана сигарету и протянул одну Миле.
– Я не курю, спасибо, но, если вы не против, я здесь постою немного.
Спустя минуту появился Отар, а за ним и Лали. В руках она держала пачку денег. Следом за ними со смехом вывалился Ян.
– Хорошо мы бабла подняли, а? А вы ехать не хотели!
– Откуда это? – Мила боролась со вновь подступившей тошнотой и молила бога, чтобы ее снова не вырвало.
– Паренек не подвел. Раз уж мы здесь, почему бы и нет? Просто смотреть на эти драки скука полная.
Амбал пожал плечами и кивнул, получив пару банкнот.
– Хорошее мочилово, – устало сказала Лали и убрала оставшиеся деньги в сумку.
– Мне кажется, всем пора домой, – Отар поймал молящий взгляд Милы и мягко ей улыбнулся. – Поехали.
Глава восьмая
Мила приподняла голову на подушке. Ей показалось? Видимо нет, потому что тихий стук в дверь повторился. Должно быть, Агата собралась на базар, и решила сообщить ей, чтобы она ее не искала. Все еще находясь в полудреме, Мила открыла дверь.
– Милая маечка, – Ян стоял, прислонившись к косяку двери и на его помятом лице сияла улыбка.
Синяки все же залегли у него под глазами – напоминание о вчерашнем вечере. От этой мысли Мила залилась краской.
– У меня жутко болит голова, что ты хотел, Ян?
– Я принес тебе таблетку. И кофе.
Он поднял поднос со столика, что стоял в коридоре и занес его к ней в комнату. От чашки кофе исходил волшебный аромат, и Мила улыбнулась, взяв ее в руки.
– Спасибо, – лучше не придумать.
Она отпила глоток, чтобы скрыть свою неловкость. На ней не было ничего, кроме длинной большеразмерной футболки с изображением панды. Ей хотелось закрыть грудь руками, чтобы спрятать торчащие соски. Еще один глоток, и она заново обрела способность мыслить.
– Я пришел извиниться.
Ян развалился на ее кровати. А Мила все никак не могла взять в толк, как можно выглядеть так чертовски хорошо с синяками под глазами и взлохмаченными волосами? На его лице была какая-то трогательная нежность. Губы парня казались мягкими, и ей хотелось к ним прикоснуться. Видимо, способность мыслить вернулась к ней не в полной силе.
– За что конкретно?
– О, все так плохо? – он провел рукой по взъерошенным волосам и весь воинственный настрой Милы улетучился.
– Хуже не придумать, – она сделала еще один глоток – кофе был бесподобный. – Так что лучше начинай, я послушаю.
Ей доставляло удовольствие видеть Яна растерянным. Хотя, нет. Ему это состояние не знакомо. Даже сейчас он лежал на ее постели, и именно ей, а не ему, было неловко. Не от того, что он ведет себя как обычно – нагло, а от того, что из одежды на ней была только удлиненная футболка и трусики.
– Ладно, я извиняюсь за все те мерзости, что тебе вчера пришлось увидеть и услышать по моей вине.
– А именно?
– Ммм. Я плоховато помню.
– Ты хочешь сказать, что не помнишь за что пришел извиняться? – внутри Милы закипела злость. Парень перешел все границы.
– Может, ты мне подскажешь?
– С удовольствием! Начнем с того, что ты меня бросил на свою злую подругу и ее брата.
– Мне казалось, он тебе понравился, – он пожал плечами. – За это я извиняться не стану. Я же не нянька тебе. Ты взрослая девушка, – он протянул ладонь, жестом показывая, что заметил изменения в ее округлившемся теле, чем вызвал уже ставшую обычной реакцию Милы – ее щеки залились краской и она тут же схватила спортивные штаны и натянула их на себя, поймав взглядом довольную ухмылку на лице наглеца.
– За то, что надрался как собака?
– Принято, извиняюсь. Правда, я свинья.
– За то, что потащил смотреть как два идиота дубасят друг друга? – Ее взгляд был вызывающим. Неужели он ничего не помнит? Сколько же алкоголя он влил себе в глотку вчера?
– Я потащил тебя смотреть бои? Серьезно? Прости, детка. Поверь, мне за это прилетит кара больше, чем тебе хотелось бы. Черт, – он выругался себе под нос. –Мы были на боях, правда?
– Да, потому что ты шантажировал Отара тем, что откажешься от всех договоренностей.
– Похоже, извиняться придется не только перед тобой, меня ждет день наказаний.
С этими словами он встал и подошел к ней так близко, как позволяли правила приличия.
– Это все?
– Нет, ты поцеловал меня на глазах у всей гребаной пляжной вечеринки!
– О, нет, – он провел тыльной стороной ладони по ее лицу. От ее кожи исходило сияние, которого многие его знакомые девушки добиваются только толстым слоем различных косметических средств. Что-то подсказывало Яну, что Мила понятия не имеет даже как они называются. – За это я извиняться не буду.
– Да, почему это? – проглотив предательский комок в горле, Мила едва нашла силы в себе задать этот вопрос.
– Потому что мне не жаль.
Ян коснулся своими губами ее губ так легко и быстро, что на мгновение ей показалось, что ей это приснилось.
– Перестань целовать меня!
– И не подумаю! – парень вышел из комнаты, оставив Милу стоять в недоумении.
У него определенно была способность выйти сухим из воды. На лице у Милы засияла улыбка помимо ее воли.
– Ты самый наглый нахал, которых свет видывал! – прокричала она ему вслед.
– Это я себя еще сдерживаю, – ответил он, выскакивая на улицу. Даже через расстояние Мила знала, что его губы исказились в своей чертовски привлекательной ухмылке.
– Ян, будешь безобразничать, добавлю тебе в чай слабительное, – донесся голос Агаты и Мила закрыла лицо руками от стыда.
Быстро нацепив купальник, она решила, что будет неплохо успокоить бившееся с бешеной скоростью сердце холодной водой. Она допила кофе, что Ян принес ей, и отправилась на улицу, где с разбегу прыгнула в воду.
Как только ее голова появилась на поверхности, она услышала громкий всплеск.
– Чито! Тебе разве можно в бассейн? – Она засмеялась от того, что собака подплыла к ней и начала лизать лицо.
– Он совсем разбаловался после того, как дед ушел, – Агата так неожиданно оказалась рядом, что Мила на мгновение испугалась. – Он так грустил, что мы стали разрешать ему буквально все, а старый пес этим пользуется на полную катушку. Все годы тренировки собаки ей же под хвост. Ян испортил его в конец.
– Прекрати, Чито! – Мила пыталась уплыть от него, но он догонял ее и снова лизал, громко лая.
– Чито! – строго сказала Агата, – быстро выходи! – Собака моментально послушалась и, приложив немного усилий, выпрыгнула из бассейна.
–Ого! Мало кто из людей обладает таким послушанием! – девушку искренне восхитила мгновенная реакция пса. – Какой ты умничка, Чито!
И, услышав свое имя, собака тут же вернулась в бассейн, отчего весело стало даже Агате, которая еще секунду назад была недовольна поведением питомца.
– Чего вы тут шумите? У меня голова раскалывается! – Ян подошел к краю бассейна, вызывав щенячий восторг у Чито. В этот раз он с первой попытки выпрыгнул из бассейна и, обежав его пару раз, толкнул головой Яна в ноги.
Видимо, вчерашний вечер дал о себе знать, потому что раньше Яна было совершенно невозможно столкнуть в бассейн. Сколько бы усилий Мила ни прилагала, обычно именно она оказывалась в нем. И, как правило, в одежде, потому что пыталась подгадать время, когда Ян не будет ожидать подвоха. Но еще ни разу ей не удавалось скинуть его. Но Чито это удалось.
– Хороший мальчик, – засмеялась она.
– Совершенно неуправляемая собака. Он просто боялся деда. Теперь живет в свое удовольствие. Попадешь ты к нему на небеса, Чито, выпорет тебя так, что в рай тебе больше не захочется.
– Ян, что это за глупости ты несешь, – Агата попыталась сделать строгое лицо, но всем было понятно, что она сама согласна с ним.
– Мне придется переодеться. А потом у меня занятие.
– С тем мальчиком, из детдома? С Адамом?
– Разве я упоминал его имя? – Ян лениво плавал в позе звезды, изредка подгребая руками, чтобы сохранить положение.
Он всегда выглядел расслабленным. Всегда держал ситуацию под контролем, когда ни одному живущему на земле существу это было сделать не под силу. Казалось, даже когда будет падать метеорит, он скажет что-то вроде: “Надо же, метеорит летит. Сейчас пролетит, и по пивку”. Мила же в стрессовой ситуации стремилась убежать и скрыть от глаз людских свой густой румянец.
– Ты рассказывал, что его так назвали в доме малютки, когда его нашли в коробке совершенно раздетым.
– Хм, – Ян мотнул головой. – Не помню, чтобы говорил об этом. Но это так.
– Почему бы тебе не познакомить Милу с ним?
– Бабуля, если тебе что пришло в голову, я отказать никак не могу.
– Зачем мне знакомиться с мальчиком? – удивилась Мила.
– Потом поймешь. Иди, переодевайся. А то он уже гуляет по парку, ждет вас. А вы дурачитесь в бассейне, словно вам пять лет.
– Ты со мной, – Ян кивнул Миле так, что стало ясно: спорить нет смысла.
Глава девятая
– У тебя телефон звонит, – сказал Адам, слизывая стекающие капли мороженого, пропуская половину, к великой собачьей радости Чито.
– Это сообщение, а не звонок. Потом посмотрю.
– Почему? Я не против. Мы все равно ждем Яна. А я занят. Я смотрю, как он объясняет. Потому что…
– Потому что сам хочешь работать тренером. Ты уже это говорил. Раз тридцать за последние две минуты, – съязвила Мила, но все же достала телефон.
Не забудь про заказ Мары. Она была вчера пьяна, но все же намерена заплатить тебе за работу. Не испорти все, потому что это я ее тебе привела. И я буду виновата, если она не будет сделана. Целую. Лали.
– Мило, – произнесла девушка и закрыла глаза. Она почти забыла про это. Тот поцелуй смыл в ее памяти все, что было до него на вчерашней вечеринке.
Поцелуй. Вот уж где Миле не надо было напрягать память. Стоило открыть ленту в инстаграме и первое, что она видела – главное событие вчерашней вечеринки. Брат с сестрой слились далеко не в невинном поцелуе. Боже, ее глаза закрыты, словно она всю жизнь ждала его. Может, так и есть? Но только не при таких обстоятельствах. Только она могла потерять голову от кузена.
Телефон снова тренькнул, вынуждая ее вернуться к реальности.
Проверь свой директ!
– Что такое директ? – Мила даже не заметила, что размышляла вслух.
– Ты что, не пользуешься инстаграмом?
– Теперь пользуюсь, – фыркнула она. – И, судя по всему, я там весьма популярна. Ты знаешь, что такое директ? То есть, я понимаю значение слова. Но…где его взять-то?
Адам залился детским смехом, но тут же взял себя в руки и сделал серьезный вид.
– Дай мне.
Мила не была уверена, что это правильное решение. Но лучше он, чем Ян.
– Вот, – она протянула свой телефон в блестящей розовой обложке.
– Даже если бы боги захотели сделать его более девчачьим, то не справились бы с работой. Мне даже стыдновато его в руках держать. Дай быстро покажу тебе, пока меня не заметили мои будущие ученики с этой штукой.
– Ха-ха, очень смешно. Было бы чем, сфотала бы. Твои ученики еще не родились, так что не стесняйся.
– Я сейчас вообще ничего показывать не стану, – делано обиделся Адам. – Ладно, шучу. Не дело, чтобы такая дылда не знала, как работает главный социальный слухораспростанитель. Хвастограм. Знаешь почему? Почему хвастограм?
Мила закатила глаза. Этот мальчишка не умел молчать.
– Просто покажи. Или не покажи. Мне уже без разницы.
– Вот, смотри, – сказал Адам, открывая приложение. – Вот твоя лента…– Он бросил на нее взгляд и присвистнул. – Вы чего? Совсем? Он же – мальчик перешел на шепот, – твой брат…
– Отдай! Зачем ты видео смотришь?
– Ты же сама дала мне, думаешь, я специально? У меня все в порядке с социальной коммуникацией. А вот у вас…Нет, серьезно, он же твой брат, – прошептал мальчик и округлил глаза.
Мила едва слышно чертыхнулась.
– Не совсем. Вернее, совсем нет. Отдай мне. Так и знала, что сунешь свой нос. И если хочешь знать, я здесь ни при чем. Это у него вчера алкоголь крышу снес.
– Да, поэтому ты обхватила его за шею и закрыла глаза вместо того, чтобы дать тапкой по голове?
Парень был прав, и от этого Миле стало не по себе. Ей казалось, будто она в каком-то безумно странном сне, от которого хочет, но не может проснуться. Если даже мальчишка заметил, что она была готова отдаться Яну на том проклятом пляже, то что скажут другие? Отар, например?
– Ладно, это не мое дело. Вы, взрослые, иногда того, – он покрутил пальцем у виска и хохотнул. – Хотя, Ян классный парень. Он единственный не видит во мне бедного несчастного ребенка, брошенного родителями – алкоголиками.
– Мне жаль… – Мила прикоснулась к его плечу рукой и тут же отдернула. Именно об этом мальчик и говорил. Ему надоело, что его все жалеют.
– Мне хотелось бы, чтобы во мне видели меня, а не мальчика из детдома. Знаешь, некоторые родители ребят из моего класса считают, что я опасный или заразный, и не разрешают одноклассникам общаться со мной.
– Это ужасно, – прошептала она. – Знаешь, моя мама тоже из детдома. Из того же самого, что и ты. Поэтому мы с Яном не брат и сестра. Между нами нет родства. Кроме как на бумагах. – Такими темпами она всему городу расскажет о них с Яном.
– К черту бумаги, – мальчик вдруг воспрял. – Тогда я одобряю выбор Яна. Такую красотку нашел! Хотя, не слишком-то он и искал выходит.
– Я все еще здесь, но спасибо за комплимент.
Адам покачал головой и что-то пробурчал себе под нос и еще раз усмехнулся.
– Так, смотри, видишь стрелочку вот здесь и цифру восемь? Это твои сообщения.
Мила взяла телефон в руки и только спустя несколько минут отвела от него взгляд.
Все эти сообщения содержали слова восхищения ее работами и заказы. Все, кроме одного, сыпавшего проклятиями и обещаниями вечного огня в аду для таких как она и ее брат.
– Мило, – в очередной раз произнесла она.
Адам заглянул в телефон и присвистнул.
– Ты ее знаешь?
– Нет, – она помотала головой.
– Тогда чего ты паришься? Ты ее не знаешь, она тебе не знает. Какая тебе разница, что думает о тебе человек, который тебя ни разу не видел и понятия не имеет, кто ты? И еще имеет наглости писать тебе!
– Тебе вообще сколько лет? – Мила уставилась на него. Иногда дети говорят дело.
Адам спрыгнул со стены, на которой они сидели, и схватил скейт, оставляя Милу наедине обдумывать то, что только что сказал ей. Чито, до этого дремавший в тени дерева, проскулил и медленно поплелся за ним. Наверное, собака часто видела Адама. Чаще, чем Мила сначала подумала. Чито всегда очень настороженно относился к чужим людям, и далеко не сразу принимал их.
Легкий ветерок потрепал ее волосы и принес с собой запах моря. Ян увлеченно объяснял что-то девочке, и активно жестикулировал, наглядно показывая, как делать нельзя. Девочка смотрела на него, не отрывая взгляда, и Мила даже с такого расстояния чувствовала, как Ян теряет терпение.
– Я был уверен, что найду Яна здесь, но не ожидал найти и тебя, – низкий хрипловатый голос вывел Милу из задумчивости.
– Отар, – криво улыбнулась она. – Что ты здесь делаешь? Так неожиданно!
– Ты еще не привыкла, что этот город – не город, а просто большая деревня, где вполне можно обходиться без мобильников?
– Мне и так звонить некому, – Мила пожала плечами, и подумала, что ей в самом деле совершенно некому звонить. Даже мама звонит ей сама, потому что в индийской глуши, куда она уехала с миссией еще в конце мая, найти место с сигналом крайне сложно. И все их общение сводится к сухим письмам, в которых она сообщает сколько жизней спасла за день. За все это время, она даже не поинтересовалась, зачем ее брат пригласил Милу к себе домой. Как и не интересовалась как справляется с горем Агата. Ее мама была из тех, кто считал, что если человек жив и здоров, имеет крышу над головой и воду, чтобы пить, то все остальное не так уж и важно. Она даже не поинтересовалась, как Мила сдала экзамен!
– Можешь записать мой номер, тогда будет.
Мила смущенно улыбнулась и мысленно чертыхнулась на свою детскую реакцию. Отар был старше ее лет на пять или шесть, что казалось огромной пропастью. Он выглядел как взрослый мужчина, и его намерения и ожидания соответствовали возрасту. Глядя на него, она все время гадала, что же он ищет в ней самой. Он мог бы выбрать любую девушку вчера на вечеринке. Но провел весь вечер рядом с ней.
– Держи, только в инстаграм не заходи, – Мила протянула ему свой мобильник и вздохнула. – Это приложение придумал дьявол.
– Я уже насмотрелся, спасибо. – Он пробубнил что-то себе под нос и, кажется, сказал какое-то слово на грузинском. – Откровенно говоря, я пришел сюда, потому что знал, что Ян будет здесь. Но тебя не ожидал увидеть.
– Почему?
– Потому что ты ему башку должна была отгрызть за вчерашнее, вот почему, – встрял Адам, который намеренно катался вокруг них, развесив уши.
– Парень пояснил лучше некуда. Спасибо.
– То есть ты меня обвиняешь в том, что я не надрала Яну зад за вчерашнюю выходку?
– Это, конечно, твое дело, но я был бы озадачен, если бы Лали вдруг проявила свои сестренские чувства таким экстравагантным образом. Кстати, вот и она.
– Он извинился. К тому же, я вчера вам рассказала, что он мне не брат, – Мила вздохнула, и покачала головой. Она не должна оправдываться ни перед кем.
Лали выглядела словно только что прилетела из тропической страны, где ей в течение недели делали массажи и бьюти процедуры. Честно? Как вообще возможно выглядеть так отпадно после всего что она вчера выпила?
Коротенькие джинсовые шорты с легкой блузой, заправленной в них, идеально дополняли слипоны из парусины. Ее длинные волосы на солнце отливали в синеву, и были зачесаны в слегка небрежную прическу. Сегодня на ней не было макияжа, отчего казалась лет на пять младше. И намного милее.
– Девочка, тебе нужна программа защиты свидетелей, если такая вообще есть в России.
– Знаю. Зря мы вообще этот инстаграм поставили. Так бы я не ощутила вселенской любви.
– Как это зря? Ты теперь популярна! Ты вообще видела, сколько человек подписались на твой аккаунт? А этим надо пользоваться. Твоя задача сейчас перевести все в шутку и нарисовать комикс на тему «мой двоюродный брат нализался и нашел самую красивую девушку».
Отар сжал челюсти, что не осталось незамеченным Милой. Он злился. Только вот на кого? На Яна или на себя, поддавшегося его провокациям? На Милу? Ей хотелось знать, но они еще не были на той стадии отношений, когда люди задают такие вопросы.
– Отар, дружище! Глянь, как эта девчулька сейчас утрет тебе нос. А? Давай, Оля, покажи старому пер… дяде, как надо управлять доской!
Девшучка разбежалась и, запрыгнув на доску, скатилась вниз по рампе.
– Оля, ты разбила мое сердце, я теперь больше никогда не стану кататься, чтобы не опозориться, – наигранно выкрикнул Отар.
Губы девочки растянулись в улыбке, недосчитывающей двух передних зубов.
– Надеюсь, зубы ты потеряла не на рампе? – добавила Лали, и девочка показала ей язык. – Какие невоспитанные дети! – пробурчала она.
– Я не ожидал вас здесь встретить, – Ян наконец обратился к Отару и Лали.
– Да уж, а мы вас вдвоем, если честно.
Почему только голос Лали все время звучал, будто она устала или расстроена? Вероятнее всего, она близко знакома с эмо культурой.
Отар оставил замечание Яна без комментария. Он поглядывал то на него, то на Милу, и был очарователен в своем молчании и сдержанности. Ян же – никак проявление странных побочных эффектов похмелья – болтал без остановки. Он вел себя так, словно вчерашняя его выходка – ничто иное как детские шалости, за которые его непременно прощали. Ведь он такой милый.
– Поехали покатаемся? – Отар вдруг нарушил молчание и, подойдя чуть ближе, скрестил руки на груди. Его взгляд был обращен на Милу. – Я приехал на машине. Взял на прокат на несколько дней. – Он махнул в сторону дороги. – Ты была на скале?
– Отличная идея, мне надо развеяться, – Ян ударил носком кроссовка по доске, и она подлетела прямо ему в руки. – Все равно ни на чем сосредоточиться не могу сегодня.
– Я вообще-то спрашивал Милу. А вы с Лали можете тоже поехать на твоей машине. – Отар поднял брови, словно пытался передать какой-то секретный сигнал, известный только им двоим, но Ян был не в форме, чтобы его получать. Он, казалось, совершенно не понимает, на что ему намекают, и Миле от этого стало немного не уютно.
– Нет, брат. Моя машина стоит дома. Я сегодня не лучший водитель.
– Вчера ты так не думал, – пробурчала Лали.
– Да, вчера ты вообще мало думал, правда? – Милу даже передернуло от железных ноток в голове Отара. Что он так взъелся на него? Неужели из-за глупого поцелуя? Даже если и так, то какая ему разница?
– Ладно, хватит, поехали, иначе я сейчас умру от жары, – Лали взяла Яна под руку, и они пошли вперед, тихо говоря о чем-то и изредка посмеиваясь. Если Лали и злилась на него, то умело это скрывала. Отар же не проронил больше не слова, и Мила только утвердилась в своем подозрении, что он таким образом высказывает свое неодобрение по поводу вчерашней ночи.
Адам тоже молчал, и только буркнув пока на прощание, встал на доску и скрылся в тени аллеи. Даже собака чувствовала накаленность обстановки, потому что последовала за ним. Громкий звук пронзил слух Милы, и она недовольно поморщилась. Одного свиста хватило, чтобы Чито, мотая хвостом, моментально вернулся к хозяину.
– Хороший мальчик, – Ян потрепал его по уху. – Не потеряйся, старик.
Дорога до машины показалась в разы длиннее, чем была на самом деле. Миле нестерпимо хотелось оказаться одной. И желательно дома.
Солнце тем временем палило беспощадно, и идея сесть в машину с кондиционером, хоть и в компании неразговорчивых угрюмых людей, казалась привлекательной.
– Ты пытаешься копировать кого-то из знакомых? – с ухмылкой спросил Ян, заметив арендованную машину Отара.
– Это Ауди, между прочим, – Отар сделал вид, что возмутился. – И только потому, что это тоже кабриолет, ты решил, что все теперь равняются на тебя и твой безупречный вкус. Весь мир желает быть похожим на Яна!
– Как вы вообще дружите? – не выдержала Мила, и Лали издала одобряющий смешок. – Что вас держит вместе? Или это такой вид дружбы – кто кого обиднее подденет?
– Для меня это тоже загадка, – весело ответил Ян. – Он-зануда, а я – мечта любой девушки.
– Мы познакомились в парке года три назад. Этот сумасшедший человек, – Отар со сдержанностью учителя начальных классов начал издалека, – делал такие трюки, что мне не снились. Это было свежо и неожиданно. Обычно про делают одно и то же. Но Ян всех удивлял. Поначалу я просто катался с ним и его друзьями, проводил уйму времени на рампе, отрабатывая трюки. Но потом, когда зародилась идея открыть кафе в Тбилисси, я начал думать, что без тематики это очередная забегаловка. И тогда вспомнил о нашем скейтпарке. Именно это мне и нужно было. Новые идеи, новая кровь. Меня озарило. Вот она! – Ян покачал головой, усаживаясь на заднее кресло. Его губы были недвижимы, а глаза улыбались. – Этот неуравновешенный болван уже давно подрабатывал инструктором, поэтому я решил, что его опыт и видение мне пригодятся. Кафе может приносить гораздо большие прибыли, имея какой-то концепт. Если будет не просто место, где останавливаются, чтобы выпить кофе с булкой, а кафе для скейтеров. Знаешь, для тусовки молодежи. Мы планируем поставить рампы, нанять инструкторов. Это как раз часть Яна, я в ней мало что понимаю. А Лали берет на себя медийную часть. – Отар толкнул сестру в бок, ища поддержки, но она только делано закатила глаза. – Продвижение в интернете, соцсети и так далее. Ты, наверное, уже заметила, она бесподобна в этом.
– Но я думала, Ян собирается открыть школу здесь? – Мила выпалила и тут же сообразила, что, возможно, болтнула лишнего. Он не рассказывал ничего про бизнес Отара. И она верила, что Ян сам планировал открывать школу скейтеров.
– Если так, то ему этот опыт тоже пойдет на пользу. – Отар обернулся и внимательно посмотрел на Яна. – Сможет учесть все ошибки, которые, я уверен, мы допустим в неприличном количестве за мой счет.
– Я тоже работала в кофейне, в Питере. Если тебе интересно, могу поделиться своим мнением насчет того, какой кофе и когда продается лучше.
– Это была бы бесценная информация. Спасибо. Возможно, завтра, мы могли бы пообщаться в более спокойной обстановке?
Мила ничего не ответила, а только искоса посмотрела на Яна. Его кеды были перекинуты через дверцу машины, и едва не задевали Лали, которая сидела спереди. Разговор его совсем не волновал.
Обычно мужчины садятся вперед, и Мила не ожидала, что он втиснется рядом с ней и Чито. Странно, но после вчерашнего поцелуя она стала чувствовать себя с ним более расслабленно. Словно невидимая стена, которая возводилась в течение четырех лет, пала между ними, и они снова стали теми Яном и Милой, что так любили дурачиться друг с другом и подшучивать над другими. Она даже не была против его руки, перекинутой через ее плечо. Если он так старательно выказывает свое панибратство, то и ей плевать!
Развернувшись, Отар наигранно, а может, и не совсем, шлепнул Яна по ноге.
– Убери обувь с моей машины.
– Это не твоя машина.
– Я ее взял на прокат и несу за нее ответственность. А пока ключи от нее в моем распоряжении, ты не будешь складывать свои грязные кеды на ее чистые двери.
Ян поднял руки вверх, и поставил ноги в салон.
– Просто он грузин, – прошептал он Миле на ухо, и та не сдержала смешок. Вчера она не могла уснуть, и перерыла огромную массу информации про особенности грузин. Было бы непростительно допустить фактическую ошибку в первом же заказе. Но теперь она стала замечать, что Отар и в самом деле реагирует на вещи по-другому.
– Это мило, что человек заботится о чистоте автомобиля. В отличие от нас, порядочных свиней.
– Что правда, то правда, – фраза Лали была сказана в полголоса, но достаточно громко, чтобы ее услышали.
– Лали! – голос Отара был резким, и Мила восхитилась тем, какой эффект он возымел. Сестра моментально села ровно, и даже тихо извинилась.
– Все в порядке. Правда есть правда. Я имею в виду…Посмотрите на меня и на нее.
