Татьяна Оболенская
Не было счастья, да несчастье помогло

– Дурак! – возмущенно проговорила Веста, от смущения ее щеки запылали. – Все мужики придурки, у вас одно только на уме!

– Согласен! – покаянно проговорил Максим. – Все, кроме меня, честно! Ну, не злись, Ветка, пожалуйста. Я пошутил, правда!

Веста надулась и отвернулась к окну. До дома Весты они ехали в полном молчании. Машина въехала во двор.

– Какой подъезд? – нарушил молчание Максим, заглушив машину.

– Второй, – буркнула Веста и выпорхнула из машины. Максим вышел следом.

– Подожди, я провожу тебя до подъезда, – он задержал ее руку. – Во дворе совсем темно, а с твоей удачей самый раз сейчас попасть в какой-нибудь переплет.

Веста гордо вскинула подбородок.

– Я не инвалид, вполне дойду сама. И удача здесь ни при чем! – упрямо проговорила она. – Сейчас обязательно напросится на кофе или чай, – подумала Веста. – Весьма неоригинальный прием, господин Ларионов. А я еще подумаю, приглашать вас на кофе или нет? Может быть, и приглашу!

Но Максим и не собирался никуда напрашиваться, задрал голову и посмотрел на окна.

– Какое твое? – поинтересовался он.

Веста тоже подняла голову и вдруг увидела в своем окне, как мелькнул и погас огонек. Как будто кто-то посветил фонариком. Она тихо охнула и непроизвольно схватила Максима за руку.

– В моей квартире кто-то есть! – испуганно пошептала она. – Я видела огонек.

– Так это твои окна? – нахмурился он. – А я думаю, наверное, у людей пробки выбило, фонарем светят.

Максим принял решение в считанные секунды, ухватил Весту за руку и потащил в машину.

– Сиди здесь, – проговорил он, усадив Весту на переднее сидение. – Ничего не бойся, ладно? – он одобряюще улыбнулся. – Телефон у тебя есть. Машину я закрою. Опустись ниже, чтобы тебя не было видно. Ключи от квартиры давай! Номер квартиры?

– Пять, – механически ответила Веста. – А ты куда? Я без тебя боюсь! – она испуганно таращилась на него.

– Не бойся, – он заговорщически подмигнул и легонько провел тыльной стороной ладони по ее щеке. – Я скоро вернусь. Все будет хорошо.

Максим захлопнул дверь автомобиля, щелкнул пультом и быстро направился в подъезд. Веста от испуга так сжала руки, что побелели костяшки.

– Боже, сделай, пожалуйста, так, чтобы с ним ничего не случилось! – мысленно как мантру, повторяла она.

Максим вернулся через пятнадцать минут, открыл машину и помог Весте выйти. Она смотрела на него во все глаза.

– В общем, тут такое дело, – он отвел взгляд. – Ладно, поднимемся к тебе, сама увидишь!

Веста взлетела на второй этаж. Квартира была открыта. Она с замиранием сердца зашла туда. Максим включил свет. В комнате все было, перевернуло вверх дном: из стола выброшены бумаги, старые альбомы с фотографиями валялись на диване, открыты дверцы шкафа, одежда выброшена прямо на пол. Веста так и замерла посередине комнаты, прижимая руку к губам, чтобы не закричать от отчаянья. Максим хмуро посмотрел на нее.

– Проверь, пожалуйста, деньги, может быть, драгоценности какие-то пропали, – проговорил он и заглянул в спальню. – Веста, а ты, когда уходишь из дома окно никогда не закрываешь? – поинтересовался он. – Все-таки у тебя второй этаж. Это опасно.

Веста в бессилии опустилась на диван. Максим сел рядом и легонько обнял ее за плечи.

– Ну, так, что с окном? – напомнил он.

Она взглянула на него.

– Окно я всегда закрываю, оставляю только форточку. Ты знаешь, удивительно, но деньги на месте. Правда, их немного, но все равно, это деньги, да и колечки, цепочка. Все на месте. Почему они или он, ничего не взяли? Может быть, не успели?

Максим пожал плечами.

– Может быть. Когда я зашел, дверь была открыта. Очевидно, он услышал шаги и ушел через окно в спальне. Он был один. Второй этаж, рядом водосточная труба, за трубой пожарная лестница. Идеально! Ну, что? – Максим вопросительно посмотрел на нее. – Полицию вызываем?

Веста отрицательно помотала головой.

– А смысл? Ведь ничего не взяли. Это просто мое очередное невезение.

Максим полез в карман за сигаретами и глубокомысленно закурил. Он курил и молчал, что-то обдумывал.

– Нет, детка! – наконец, проговорил он, выпуская сизую струйку дыма. – Все не так просто! Днем труп в машине, вечером ограбление. Кстати, твою дверь открыли ключом, а не отмычкой.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Веста, покосившись на него.

– Знаю! – коротко бросил он, и поискал взглядом вокруг, обо что бы погасить сигарету.

Веста проследила за его взглядом и пододвинула к нему старинную, бронзовую пепельницу в виде спящего льва. Максим потушил сигарету и стал с интересом рассматривать пепельницу.

– Раритет! – вынес он вердикт. – Наследие «проклятого», дворянского прошлого? Фамилия-то у тебя не пролетарская, детка, – он усмехнулся. – Кажется, были в России князья Огаревы.

Веста промолчала. Что делать? Оставаться ночевать здесь? Да она умрет от страха! Завтра, конечно, нужно поехать на дачу к тете Тамаре. А сегодня?

Максим внимательно наблюдал за ней.

– В общем, так, детка, собирай вещи, и поехали ко мне! – решительно заявил он.

– Нет! – испугалась Веста. – Я останусь. А ты уезжай, – неуверенно проговорила она, с ужасом представляя себе перспективу остаться ночевать здесь одной.

Максим взял ее за две руки и посмотрел ей в глаза. Его красивые с поволокой глаза были очень серьезны.

– Вета, – сурово проговорил он. – Это уже не шутки. Вокруг тебя что-то происходит. Одну тебя я не оставлю, это опасно. Значит, я тоже вынужден остаться. Здесь нам придется спать в одной кровати. Я, кстати, не возражаю, – он усмехнулся. – А у меня, между прочим, есть гостевая спальня. Так что выбирай!

Веста встала, вошла в прихожую и долго шуршала там, в поисках дорожной сумки. Максим терпеливо ждал. Она закончила сборы и застегнула сумку.

– Я тебя надолго не стесню. Завтра же поеду на дачу, к тете Тамаре, – сообщила она.

– Никуда ты не поедешь! – проговорил он тоном, не терпящим возражений. – Тебя там достать проще простого. Если знают твой адрес, имеют ключ, то наверняка смогут найти тебя на твоей даче. А у меня, тебя никто не найдет. Придется нам с тобой напрячься и разобраться в этой странной, детективной истории. Кстати, тебе нужно взять на работе отпуск. Работать и заниматься расследованием вряд ли получится.

– Ты не поверишь, я в отпуске с сегодняшнего дня, – обрадовала она его.

– Да, что ты? – удивился Максим. – Это же надо! Прогресс налицо, похоже, фортуна начинает поворачиваться к тебе. Это явно мое везение так действует, – рассмеялся он. – Так что рекомендую держаться ко мне поближе.

Веста чуть заметно поморщила носик. Когда они приехали к Максиму домой, уже был второй час ночи. Веста так вымоталась и перенервничала, что еле выбралась из машины, казалось, она сейчас упадет. Максим взял ее сумку и озадаченно посмотрел на нее. Она была такая красивая, трогательная и беззащитная, что ему захотелось сейчас же броситься спасать ее, защитить от всего Мира.

– Хочешь, я понесу тебя на руках? Ты на ногах совсем не стоишь, – как бы оправдываясь, проговорил он.

Веста отрицательно покачала головой.

– Послушай, почему ты мне помогаешь? – спросила она и посмотрела в его глаза.

Максим спокойно выдержал ее взгляд.

– Ответ, что ты мне очень понравилась, тебя, очевидно, не устаивает? – усмехнулся он.

– Нет! – совершенно уверено проговорила Веста. – Ты мне еще расскажи, что увидел меня во сне, искал всю свою жизнь и, наконец, нашел. Сказка про «белого бычка» для подростков! Слава богу, я выросла из этого возраста.

– Скажите, пожалуйста, какая взрослая! – хмыкнул Максим. – Девчонка сопливая! Что такое «химия и физика» не понимаешь? – он неожиданно разозлился. Вот сейчас он ей должен объяснять прописные истины: почему мужчину и женщину тянет друг к другу? И почему мужчины совершают героические поступки ради одних женщин, совершенно равнодушно, проходя мимо других? – Ни черта ты не понимаешь! – он махнул рукой. – Шевелись, взрослая ты моя. Если не хочешь, чтобы я действительно нес тебя на руках.

Они прошествовали мимо спящего консьержа и загрузились в лифт. В лифте ехали молча, стараясь, не смотреть друг на друга. Максим открыл входную дверь. Затащил сумку Весты на второй этаж. На втором этаже этой огромной квартиры располагались спальни, ванная, бильярдная и кабинет. Максим открыл дверь комнаты.

– Проходи, твоя спальня. Душевая и другие радости жизни – вот здесь! – он толкнул еще одну дверь внутри спальни. – Захочешь принять ванну, она дальше по коридору. Чистое полотенце и халат у тебя в душевой. Спокойной ночи. Да, – он вернулся. – Может быть, ты хочешь есть или выпить чаю?

Веста отрицательно покачала головой, и он удалился. Она огляделась. Ну и квартирка! Спальни, как отдельные гостиничные номера.

– Не хило живут русские бизнесмены, – подумала она, стоя под душем, с удовольствием подставив лицо струям горячей воды.

Веста провалилась в сон, едва ее голова коснулась подушки. Проснулась она от звонка своего мобильного телефона, звонил шеф – Валерий Федорович. Она бросила взгляд на часы, полдесятого утра.

– Доброе утро, Валерий Федорович, – бодро проговорила Веста. – Интересно, что ему нужно? – пронеслось у нее в голове.

– Доброе утро, Вета, – проворковал он. – Как отдыхается? Ты в Москве или куда-то уехала?

Веста насторожилась. Может быть, он вызывает ее на работу? Сейчас это совсем некстати.

– Вообще-то я не совсем в Москве, – соврала она. – На отдыхе с друзьями. Что-то случилось?

– Нет, нет! Просто соскучился! – засмеялся он. – Думал, может быть, мы увидимся? Как ты? Не возражаешь?

– Может быть, – пролепетала Веста, – когда вернусь.

– Жду с нетерпением! Целую! – послышались короткие гудки.

Веста выдохнула. Он, что с ума сошел? Решил приударить за Вестой? Она сразу вспомнила его прощальный поцелуй, который никак не тянул на дружеский, и ее бросило в жар. Чего делать-то? Нет, конечно, он нравился Весте, но он женат! А Веста уверена, что с женатиками нельзя иметь никаких дел. Кроме того, все знают его последнюю любовницу. Она приезжает к ним в редакцию, совершенно свободно, не таясь. И его жена вынуждена все это терпеть. Весте вдруг стало невообразимо жалко жену Валерия Федоровича. По возрасту, она была его ровесницей. Говорят, они вместе учились в университете. В отличие от мужа она не сделала карьеру журналиста, посвятив целиком себя мужу и семье. У них было дочка, ровесница Весты. О похождениях шефа в редакции ходили легенды. Но он был гениальный журналист, и ему прощалось все. И теперь этот «гениальный» Казанова бросил свой взор в сторону Весты? Еще вчера Веста думала, а не закрутить ли с ним роман? Но когда встретила Максима, крамольные мысли в отношении шефа пропали начисто. Ее сердце начинало учащенно биться, когда Максим смотрел на нее своими карими с поволокой глазами. Может быть Веста, наконец, влюбилась? Интересно, любовь, она такая? А Максим? Почему он ей помогает? Конечно, она понравилась ему, это понятно. Но он столько уже успел получить неприятностей из-за нее. И он бросается ее спасать. Зачем? В дверь постучали.

– Эй, принцесса на горошине, ты еще долго будешь спать? – раздался за дверью голос Максима. – Завтрак на столе, кофе стынет. Шевелись!

– Иду! – пискнула Веста и выпорхнула из кровати.

Она быстро, по-спартански приняла душ, облачилась в голубые джинсы в обтяжку и белую маечку. Лицо совершенно без косметики. Веста ненакрашенная выглядит еще лучше, естественнее, нежнее, что ли. И она это прекрасно знала. Когда она появилась на кухне, Максим даже присвистнул.

– Вот это да! Я не ошибся. Ты прелесть, даже когда ненакрашенная! Садись принцесса, будем завтракать.

Веста устроилась за столом. Максим разложил по тарелкам яичницу с беконом и разлил по чашкам кофе. Кофе был сварен по всем правилам, в турке, чему Веста очень обрадовалась. Она глотнула ароматный кофе и зажмурилась от удовольствия. Что с утра может быть, лучше глотка отлично сваренного, свежего кофе?!

– Послушай, Максим, – кашлянула Веста. – А я у тебя надолго?

– По мне, хоть навсегда! – разулыбался он. Улыбка у него замечательная, и он прекрасно знал об этом.

– Нет, так не пойдет! – сурово заявила Веста. – Я не могу жить у совершенно чужого человека! Объясни, что ты придумал? Почему мне нельзя домой?

Максим подошел к открытому окну и закурил. Веста терпеливо ждала. Наконец он повернулся.

– Ну, насчет чужого – это дело времени! Сегодня – чужой, завтра, глядишь, – самый родной, – коротко засмеялся он и вдруг сразу стал серьезным. А насчет всего остального, Веточка, тебе нужно жить у меня потому, что тебя хотят устранить, может быть, убить! – как обухом по голове, брякнул он и пожалел, увидев, как побледнело ее лицо.

– Почему? – с ужасом прошептала Веста.

– А вот это мы и должны выяснить! Но ты не бойся, – успокоил ее Максим. – Я буду рядом с тобой, пока мы не проясним эту ситуацию, – он положил свою большую руку на ее руку и сжал пальцы. – Скажи мне, что необычного происходило с тобой в последнее время? Ну, скажем три месяца назад, месяц назад, может быть полгода назад? – он, не отрываясь, смотрел на нее.

Веста недоуменно пожала плечами.

– Ничего особенного. Все как обычно: работа, друзья, иногда походы в клуб.

– Поклонники? – спросил Максим. – Только не говори, что у тебя нет поклонников! В жизни не поверю, чтобы у такой красавицы не было поклонников.

– Поклонники, это в смысле, мужчины, которым я нравлюсь? – уточнила Веста. – Ну, да. Я нравлюсь мужчинам. Но своего мужчины у меня не было, то есть – нет! – почему-то покраснела она.

Максим насмешливо смотрел на нее.

– Что так? Никак не можешь найти того, единственного? – полюбопытствовал он.

–Что-то такое, – согласилась Веста, чувствуя, как под его взглядом горят щеки. – Черт-те что! По какому праву он меня допрашивает, – сердито подумала она.

– Конечно, такой красавице, как ты, тяжело найти любимого. Небось, от всех нос воротишь? – продолжал рассуждать Максим.

– С чего ты взял? – смутилась Веста. – Просто мое сердце пока свободно. Кажется, так говорят? – мысленно добавила ответ она. Ей захотелось поскорее сменить тему разговора. Она не любила быть в центре внимания.

Звучит многообещающе, – усмехнулся Максим. – Нужно попытаться успеть занять вакантное место в твоем сердце. Ладно, Вета, – он стал серьезным. – Согласен, созерцание твоей наружности должно вводить мужиков в шоковое состояние. Меня, например, сразу ввело. Но это состояние влечет за собой желание трахнуть тебя, прости за прозу жизни, но никак не убивать. Из этого следует, что ты кому-то мешаешь. Расскажи-ка мне для начала все о себе: кто мама, папа, тетка, подруги?

– Мама умерла, когда мне было восемь лет. Папы у меня не было, – Веста грустно улыбнулась. – То есть он был, конечно, когда-то. Просто, когда мама забеременела, он ее бросил. Банальная история!

Максим внимательно смотрел на нее.

– Его звали Константином, судя по твоему отчеству? А как звали маму? – он внимательно наблюдал за ней.

– Маму звали Надежда Сергеевна Огарева, – улыбнулась Веста. – Мама была замечательная, добрая, ласковая такая! Я не помню, чтобы она когда-нибудь повышала голос.

– Да? – почему-то заинтересованно переспросил он. – А папа, судя по твоему имени, был болгарин. По-нят-но, – протянул Максим.

– Что тебя понятно? – рассмеялась Веста. – Ничего тебе не понятно! Слушай, раз уж я у тебя буду жить некоторое время, давай я буду готовить тебе пищу насущную. А то как-то нехорошо получается. Я живу как иждивенка за твой счет. А я так не привыкла. Буду отрабатывать свой хлеб!

– А давай! – весело подхватил Максим ее идею. – Заодно проверю твои кулинарные способности, прежде чем жениться на тебе.

Веста чуть не подавилась.

– Ты собираешься на мне жениться? – с изумлением спросила она. – Ни фига себе! Может быть, неплохо бы узнать мое мнение на этот счет?

– Вот я и узнаю! Так как, ты выйдешь за меня замуж? – невозмутимо поинтересовался Максим, не спуская с нее пристального взгляда, чем вогнал Весту в краску.

Она никак не ожидала такого поворота от невинной словесной перепалки. Понятное дело, что он шутит, но как теперь Весте достойно выйти из этой щекотливой ситуации?

– Может не стоит торопиться? Вдруг ты забракуешь мою стряпню, и тебе не захочется на мне жениться, – внесла разумное предложение Веста.

– Все равно захочется! – уверенно сказал Максим, продолжая не сводить с нее глаз. – Если твоя стряпня ни к черту не годится, я просто найму кухарку, но жениться на тебе не передумаю. Мне ведь нужна жена, а не кухарка. Слушай, а может быть, ты отработаешь как-нибудь по-другому? – туманно изрек он, прищурился и красноречиво перевел взгляд на ее грудь.

– Максим, ты свинья! – возмутилась пунцовая Веста. – Тебе нравиться вгонять меня в краску? Да?

– Почему? – притворно изумился он. – Ай-яй-яй! Ты что подумала, детка? Каждый думает в меру своей распущенности, – хохотнул Максим. – Я имел ввиду совсем другое. Полы помыть, например, или ковер пропылесосить. А ты, что предположила? Хотя, на то, что ты предположила, я тоже согласен.

– Я так поняла, ты закончил свой допрос? – попробовала уйти от разговора Веста.

– Нет! – сразу стал серьезным Максим. – Вот ты мне сказала: работа, друзья, походы в клуб. Вспомни, пожалуйста, полгода назад или год, может, было, какое-то событие, которое тебя удивило. Оно никак не вписывалось в твою привычную жизнь.

Веста задумалась.

– Ты знаешь, было! – уверенно сказала она. – Полгода назад, может быть чуть больше, я принимала участие в конференции о будущем и настоящем российского строительного бизнеса. Там выступал один крупный предпринимателем. Мужик очень интересный, я таких никогда еще не встречала, но жесткий какой-то. Сразу видно, что он только одним своим взглядом заставляет всех подчиняться себе! Он очень подробно объяснял, почему у нас в стране проблемы с жильем, и цены на рынке квартир зашкаливают, рассказывал, как это происходит в других странах. Журналисты задавали ему разные вопросы, по теме и не по теме, даже про личную жизнь. Ну, и я задала.

Максим с интересом слушал ее.

– И что ты спросила? – полюбопытствовал он.

Веста улыбнулась.

– Мне очень хотелось произвести на него впечатление. Я спросила: помните старый фильм «Доживем до понедельника»? Там главный герой считает, что счастье – это когда тебя понимают. Вы тоже так считаете? А может быть ваше счастье в вашей профессии, в достижении определенных высот, а может быть в желании построить для людей новую жизнь? И тогда вас не забудут, потому, что вы выполнили свой долг?

– Что же он ответил? – Максим прищурился, щелкнул зажигалкой и затянулся.

– Ты знаешь, он так интересно ответил. Я до сих пор помню! – Веста взглянула на Максима. – Он улыбнулся и сказал: «Когда я был молод и горяч, как вы, я примерно так и думал, мне хотелось, совершить что-нибудь героическое, чтобы прославиться. А теперь я точно знаю, что счастье совсем в другом! Счастье – это найти своего человека, любить его и пронести эту любовь через всю жизнь, не потеряв ее. А еще, желательно, оставить на Земле свой генетический код, то есть свое потомство». Он так долго и странно смотрел на меня, как на инопланетянку, а потом спросил, как меня зовут и как моя фамилия?

– А что было потом? – Максим смотрел в сторону, отрешенно курил, и пепел падал ему на рубашку, а он не замечал. – Вы ведь встретились наедине, правда? – лицо у Максима было непроницаемое. Но Веста почувствовала, как будто бы прочитала его мысли.

– Ты что подумал? – возмутилась Веста. – Он просто после интервью попросил подойти к нему. Ему было интересно узнать у меня, как наше поколение рассматривает проблему счастья. Мы с ним поговорили и все! Он очень интересный собеседник, – она пожала плечами. – Дядечке, между прочим, было хорошо за пятьдесят. Так что, не пытайся примерить на него роль моего поклонника и тем более любовника. Да потом, кто я для него? Сопливая журналистка! А он крупный бизнесмен, глава большого холдинга. У него для телесных развлечений имеются модели – вагон и маленькая тележка! Он, я думаю, меня всерьез и не воспринял.

– Как его фамилия, не помнишь? – помолчав минуту, спросил Максим.

– Помню. Димитров Константин Сергеевич. Очень легко запоминается. Димитров, был такой болгарский революционер, мы в школе учили, а Константин Сергеевич, как Станиславский. А что? Почему ты спрашиваешь?

– А ничего! – усмехнулся Максим. – Константин Сергеевич Димитров – воротила строительного бизнеса, умер полгода назад от сердечного приступа.

– Ну, и что? – возмутилась Веста. – Я-то здесь причем и «мой труп» в багажнике? Где я и где Димитров! Как нас связать?

– А при том, детка! Труп в багажнике твоей машины – это начальник службы безопасности холдинга Димитрова, – хмуро проговорил Максим. – Вот такая веселенькая история! Так что, связать вас, оказывается, очень просто.

Веста побледнела.

– Откуда ты знаешь? – прошептала она. – Может быть, ты мне его и подкинул? А потом специально со мной познакомился? – Веста попыталась встать, чтобы бежать, неизвестно куда бежать, куда-нибудь!

Максим крепко взял ее за запястье.

– Сядь! – поморщился он. – И не мели чепухи! Я знаю, потому, что сам работаю в строительном бизнесе, кроме того, у меня связи в правоохранительных органах. Труп нашли там, где я его и оставил, на одной из строек Димитрова. Я позвонил своим знакомым в прокуратуру и узнал его фамилию. Его уже и опознали, – Максим взглянул на Весту. – Это – Козлов Виктор Михайлович. Впрочем, я его и сам сразу узнал, просто удостоверился, что это он.

– Максим, – дрожащим голосом проговорила Веста, – у тебя водка есть?

– Чего?! – Максим поднял брови. – Какая водка, детка? Мала ты еще водку пить! Тебе до нее расти и расти. У тебя еще «молоко на губах не обсохло»! – он внимательно посмотрел на дрожащие руки Весты и покачал головой. Потом открыл холодильник, достал виски и немного налил в два фужера. – Так и быть, пей, для снятия стресса. Кстати, женский алкоголизм не излечим, – пошутил он.

Веста глотнула виски и закашлялась. Максим с насмешкой смотрел на нее.

– Я могу быть спокоен! – уверенно изрек он и одним глотком опрокинул фужер. – С вискарем ты не дружишь, я думаю, с водкой тоже. Поэтому моей жене алкоголизм не грозит! – он налил в стакан воду и поставил перед Вестой. – Запей скорее, «чудо мое в перьях»! Собирайся, поехали, – поднимаясь, проговорил Максим.

– Куда? – изумрудные глаза с испугом смотрели на него. – В полицию?

– К твоей тетке, естественно, на дачу. Нам нужно попытаться узнать все о тайне твоего рождения. Шевелись, детка!

Веста удивленно посмотрела на Максима, испуг прошел.

– Что за бред! Нет никакой тайны. У пятидесяти процентов детей в нашей благополучной стране нет отцов. Они или космонавты, или полярники, или геройски погибли в горячей точке. А на самом деле они просто трусливо бросили своих женщин, как только те сообщили им о беременности.

– Вот и замечательно! Давай попробуем узнать, кто твой отец? Я, думаю, твоя тетка знает это. Так по какой дороге ехать? – поинтересовался Максим.

– Наша дача недалеко от Талдома, – растерянно сказала Веста. – Ехать по Дмитровскому шоссе.

Максим понятливо кивнул, подождал, пока Веста соберется, и они покинули квартиру.

Они ехали по Дмитровскому шоссе и молчали. Веста искоса поглядывала на Максима.

– А тебе на работу, надо полагать, не нужно, если ты болтаешься в рабочее время по незнакомым дачам с совсем незнакомой девушкой? – нарушила она молчание.

– Я взял на работе отпуск на две недели, чтобы помочь разгрести дерьмо, в которое эта девушка влипла по самые уши, – проворчал Максим. – К тому же, у меня есть корысть в этом деле. Я помогаю не незнакомой девушке, а будущей жене.

– Если ты обо мне, то это вряд ли! – фыркнула Веста. – Я замуж пока не собираюсь.

– Ну, это мы еще посмотрим! – многообещающе проговорил Максим. – Сегодня не собираешься, а завтра, глядишь, и уже замужем! А ты, Ветка, прежде чем задавать свои язвительные вопросы, лучше рассказала бы мне, пока мы едем, о своих подругах, друзьях, сотрудниках по работе. Кстати, неплохо бы и о себе.

Веста пожала плечами.

– Обо мне ты почти все знаешь. Про родителей я уже рассказала, что знала. Ну что еще? О себе? В школе училась хорошо, занималась художественной гимнастикой, мастер спорта. Потом бросила, нужно было выбирать: спорт или университет. Выбрала университет, – Веста улыбнулась. – Поступила в МГУ на факультет журналистики, закончила в прошлом году. В газете работаю почти год, не замужем, не судима, – она выдохнула. – Все! Это тебя устроит?

– В первом приближении, – проговорил Максим, не отрываясь от дороги. – Потом расскажешь подробнее. А сейчас, давай рассказывай о своих друзьях.

– Если тебе очень интересно, пожалуйста, – улыбнулась Веста. – У меня есть закадычная подружка Света Соколова, мы живем в одном доме, учились вместе в классе, потом в университете. Она недавно вышла замуж и погрязла в семейном быту. Дальше рассказывать?

Максим кивнул.

– Желательно, только не ерунду какую-то, а то, что касается нашего дела. Сечешь?

– Это как? – вытаращила глаза Веста. – Откуда я знаю, что касается нашего дела, а что нет.

Максим усмехнулся.

– А напрячь свои женские мозги, слабо? Твою квартиру открыли «родным» ключом, а не отмычкой. Значит, если это не сам ключ, то его хорошо изготовленный дубликат. Вспомни, у кого могли быть твои ключи от квартиры: у друзей, у родственников, у любовника?

– Нет! – Веста вспыхнула.

– Чего нет? Любовника нет или ключей у него нет? – ласково осведомился Максим.

– И любовника нет, и ключи ни у кого не могут быть, только у тети Тамары, – покраснев, проговорила Веста. – И давай кончай свои дурацкие подколки. Спрашивай по существу.

Максим расхохотался.

– Один – один! – довольно проговорил он. – Ладно, на работе твоя сумка обычно, где находится?

Веста задумалась. Действительно, на работе взять ее ключи, проще простого. Сумка висит на спинке стула, ключи в сумке. Веста часто выходит из кабинета, то в другой отдел, то к начальнику, в типографию, в библиотеку, да куда угодно. Кроме того, в обед она не берет сумку, берет только кошелек. Действительно, взять ее ключи, не проблема, особенно для тех, кто сидит в ее комнате.

Максим перехватил ее взгляд.

– Что, детка, круг подозреваемых ссужается? Сколько в комнате сидит человек? Кстати, не факт, что этот человек сидит в вашей комнате. С таким же успехом, он может сидеть и в соседней. А пока перечисли-ка мне всех ваших коллег.

– У нас в комнате сидит шесть человек: трое мужчин и три женщины. Миша Шихман – двадцать девять лет, очень умный и немного рассеянный. Представить, что Мишка лезет ко мне в сумку, невозможно. Он сам все теряет, иногда так и не может найти. И вообще, он очень честный! – горячо проговорила Веста.

Максим кивнул.

– Дальше!

– Дальше – Генка Севастьянов. Тридцать лет, красавец, баловень судьбы, подлец, – Веста покраснела. – Но ведь не вор же, правда?

– Подлец, потому что пристает? – заинтересованно спросил Максим.

– Теперь не пристает, принципиально не замечает. Можно сказать, игнорирует. Приставал, пока не заехала ему в определенное место, – усмехнулась Веста.

– Неужели прямо туда? – ахнул Максим. – Ну, ты и жестока, матушка! Так же можно оставить человека без будущего потомства. С тобой нужно быть начеку! А насчет подлеца, это спорный вопрос. Подумаешь приставал! Да к тебе невозможно не приставать! Ты себя в зеркале видела?

Лицо Вест полыхнуло пожаром от этих слов, и она смущенно пожала плечами.

– То-то же! – усмехнулся Максим. – Следующий кто?

– Петр Иванович Найда – очень положительный и просто хороший человек, тридцать шесть лет, женат, двое детей. Мы с ним в дружеских отношениях, – затараторила Веста.

– Ну да, конечно, положительный! Двое детей, жена, тут не попристаешь! – вздохнул Максим. С Шихманом, я так понимаю, у тебя тоже хорошие отношения. Этот приставать не будет, небось только мечтает о тебе по ночам, – хмыкнул Максим. – А вот с Севастьяновым вы, конечно, враги?

Веста грустно кивнула.

– Так получилась, я ведь не хотела…

– Ясно! – коротко сказал Максим. – Давай, рассказывай о женской половине вашего персонала.

– Редактор Лидочка, двадцать восемь лет, очень исполнительная и добрая, но она никак не подходит на роль злодейки, правда! – жалобно проговорила Веста. Ей очень не хотелось, чтобы Лидочка принимала участие в этом странном спектакле. Лидочка была тихая, забитая и совершенно несимпатичная. Одевалась она подстать своей непривлекательной внешности: длинные, унылые юбки, тусклые, безликие блузки, все одинаковые, как на подбор. «Серая мышь», – так окрестил ее Генка Севастьянов и всячески пытался задеть. Весте всегда было жалко Лидочку.

– Нина Ивановна Казанцева, – продолжила Веста. – Пятьдесят лет, из них тридцать проработала в журналистике, курит, как паровоз, строга, но справедлива. Никогда не пойдет на подлость, – уверенно добавила Веста. – И последняя женщина – Алина Розанова, брюнетка, роковая красавица, двадцать девять лет, веселая, остроумная и совсем незлая. Ко мне относится очень хорошо, даже помогает советом. Говорят, одно время она была любовницей нашего шефа. Сейчас точно в отставке, у него приходящая любовница, не из наших. Так что, сам видишь, женщины относятся ко мне хорошо, и не будут делать гадости.

Максим хмыкнул.

– Глупенькая ты, Ветка! Да все ваши бабы ненавидят тебя только за одну твою красоту, но у тебя есть еще ум, юмор и необыкновенное обаяние. Так что, к Севастьянову можешь, смело добавить еще трех врагов, разве что, Нину Ивановну выкинем «по старости». Кстати, говоришь, ваш шеф «ходок». Расскажи-ка о нем поподробнее.

При упоминании о шефе, щеки Весты полыхнули пожаром, и она продолжила рассказывать, опустив глаза.

– Петров Валерий Федорович, сорок два года, женат, есть дочь, почти моя ровесница. Он журналист от бога. Только благодаря ему наша газета все эти годы держится на плаву. Любитель женского пола, так, по крайней мере, говорят, – Веста все это говорила, не поднимая глаз, а когда подняла, встретилась с настороженным взглядом Максима.

Он съехал на обочину и остановил машину.

– Ты с ним спишь? – спокойно спросил он, ухватил Весту за подбородок и развернул к себе лицом.

Его карие глаза серьезно смотрели на нее, и ей казалось, видят ее насквозь.

Веста сначала растерялась, а потом рассердилась.

– Какого черта! Отпусти! Я не обязана перед тобой отчитываться, с кем я сплю, – возмутилась она.

Но Максим крепко держал ее и не собирался отпускать.

– Так спишь или нет? – он говорил спокойно, только глубоко в глазах затаилось ярость и тихое бешенство. – Отвечай, только правду, слышишь, Ветка!

И Веста поняла, что сейчас соврать никак нельзя. Чего доброго, он вообще взбесится.