Татьяна Новикова
Единственная для невольника

Глава 4. Неправильная госпожа

Стьен не хотел злить хозяйку.

Особенно теперь, когда она залечила его ранения, когда не наказала за слабость, а позволила продолжать тренировки. Когда общалась с ним по-человечески. Не угрожала, но просила.  Как просят свободного человека, а не бесправную вещь.

Ещё прошлой ночью он рассмотрел в ней нечто большее, чем обычную госпожу. Наверное, так неправильно, так будет больнее потом, когда она проявит худшие свои качества.

Пока же она заставляла его сердце биться чаще. Он не мог понять, что она сделает в следующую секунду: ударит или приласкает.

Нельзя же всегда оставаться хорошей. Нельзя же заботиться о рабе.

Или можно?

Почему она другая? Почему не бьет, не измывается? Зачем помогла ему? Когда её руки коснулись его спины… да он еле сдержался, чтобы не издать стон. Тело тотчас откликнулось на мягкое прикосновение. Словно и не помнило всех тех раз, когда его принуждали, заставляли, насмехались. Словно одно-единственное касание могло перечеркнуть прошлое, которое навсегда осталось на коже несмываемыми шрамами.

Это было очень странно. Стьен не привык к тому, что о нем переживают. Пусть даже так. А ещё её слова о том, что она верила в него. За двадцать семь лет жизни в него никто никогда не верил!

Он хотел возненавидеть хозяйку, как ненавидел всех, кто был до неё. Но не мог. Вспоминались чуткие пальцы, ожесточенный голос – «Отстаньте от него!» – легкая улыбка в тот миг, когда её отец сказал, что у него есть шанс стать хранителем.

Его покупали разные господа, но она была особенной. Он не мог этого знать, но чувствовал. Всем своим естеством.

Потому и поклялся ей, что выдержит тренировки. Почти невыполнимое обещание, но Стьен постарается выжить.

Весь день его гоняли по арене, атаковали боевыми заклинаниями, душили, хлестали магическими плетями. Он даже не понимал, как действовать. Другие рабы мастерски справлялись с первой тренировкой, а Стьен раз за разом обрушивался на землю. На него нападали полупрозрачные твари, сотворенные энергией, жалили как настоящие. А он не мог защититься.

Глупый и слабый, бесполезный.

Проклятие!

Вечером он рухнул на лежанку без чувств и заснул тотчас, как закрыл глаза.

– Просыпайся, подстилка.

Сон прервался, когда кто-то пихнул его под ребра. Стьен молниеносно вскочил – сказались долгие годы постоянной выправки перед хозяевами. Но его окружили не господа, а рабы. Казалось бы, такие же невольники, как и он, но абсолютно другие. Надменные, гордые. Чувствующие своё превосходство.

Среди них стоял второй раб хозяйки – Север. Он рассматривал Стьена с неприязнью, поджав губы. Молчал, но взгляд был красноречивее любых слов.

– Расскажешь, как тобой пользовались предыдущие хозяева? – насмешливо вопросил раб, чьего имени Стьен не помнил.

Помнил только, что тот принадлежал одному из парней-магов.

– Отвали, – попросил почти ласково.

– Да ты что, малыш? – Парень похлопал его по щеке, высекая вспышку боли. – Давай же, не томи. Раскрой все подробности жизни постельного раба. А лучше покажи. Представь, что теперь ты принадлежишь мне.

Стьен отвел его руку в сторону, стиснув зубы от того, как жгло прикосновение. Аккуратно, почти без грубости, не желая битвы, но предчувствуя её. Да только биться было бесполезно, потому что его уже окружили сильные, разъяренные мужчины. Они навалились со всех сторон.

Север отошел в сторонку. Участия в драке не принимал, но и защищать никого не спешил. Тоже верно. В бою каждый сам за себя.

Удары обрушивались на него один за другим. Лупили беспощадно, желая если не убить, то искалечить. Суставы выворачивало от судорог. Стьен попытался подняться и даже пихнул кого-то ногой в грудь, за что получил по лицу кулаком. Хрустнули кости.

– Немедленно прекратить драку!

Боль от выпущенного заклинания пронзила позвоночник. Стьен повалился обратно на лежанку и стиснул зубы, чтобы не закричать от ментального воздействия, которое проникало, казалось, под кожу. Надзиратель прошелся мимо лежащих ничком рабов. Он не разбирался, кто прав, а кто виноват. Но обратил на Стьена особо пристальный взгляд.

Неужели посчитал его зачинщиком?

– Встал и пошел за мной. Живо!

Проклятие. Почему он доставляет хозяйке сплошные неприятности?..

***

Я развалилась на стуле и выслушивала от надзирателя, как Ветер подрался с толпой рабов. Сам зачинщик покорно сидел на коленях подле меня и головы не поднимал. Иногда только вздрагивал, словно хотел что-то возразить.

Во мне клокотало раздражение. Меня держат за форменную идиотку? Решили обвинить во всех грехах самого бесправного раба во всей гимназии? Да вы посмотрите на него. На кой ляд ему кого-то избивать?! Он еле держится на ногах после вчерашней тренировки.

– Вы обещаете не скупиться на наказание, мисс Трозз? – строго вопросил надзиратель.

– Обещаю, – произнесла сухо. – Мы можем быть свободны?

– Да, конечно же.

– Поднимись, – приказала своему рабу нарочито хозяйским тоном.

Мы вышли в полнейшем молчании, не произнеся и слова, прошествовали до моей спальни. Ветер смотрел вопросительно. Не понимал, наверное, почему я даже не выпросила деталей драки. Не стала спорить с надзирателем или закатывать скандал Ветру прямо в кабинете.

А какой смысл? Надзиратель хотел видеть озлобленную хозяйку, которая всыплет виновнику по первое число – получите, распишитесь.

Наконец, за нашими спинами захлопнулась дверь, и я бессильно свалилась на кровать. Не зная, как начать разговор. Наказывать надо?..

Да он и так побитый. Вон, под глазом наливается синева, губа изодрана. Носом шмыгает явно не от глубоких переживаний, а потому что тот разбили.

Как наказывать-то? Отругать? Приковать кандалами к стене на всю ночь? Лишить обеда? Или – как все правильные хозяева – выжечь плетью на спине напоминания о проступке?

Да только какой в этом смысл?

Ветер упал на колени и подполз к моим ногам, выражая столько покорности, что стало не по себе. Я не привыкла к подобному поведению. Домашние слуги были почти нормальными людьми. Пусть невольными, но без совсем уж рабских замашек.

Кто обучил его так подчиняться господам? Беспрекословно. Ломая в себе человека.

– Хозяйка, я не…

– Понимаю, – вздохнула тяжело. – Ты не настолько ненормальный, что полез бы с кулаками первым. Почему же к тебе липнут неприятности? Скажи, кто был зачинщиком. Я поговорю с его хозяином.

Он поджал губы.

– Скажи, Ветер. Это важно.

– Я не знаю его имени и не желаю ему проблем. Хозяйка, не стоит ругаться из-за меня. Стычки среди рабов случаются, в этом нет ничего страшного. Я благодарен вам за доброту, но боюсь, что хозяин того раба может быть менее благосклонен.

Что за глупое благородство?! Его побили и выставили виноватым, а он решил поиграть во всепрощение.

– А если тебя изобьют опять?

– Отныне я буду начеку.

А голос полон металла и глупой, почти мальчишеской уверенности в своих силах.

Конечно, если я надавлю – расскажет. Никуда не денется. Но зачем мне ломать человека в таких мелочах? Если для него это принципиально, пусть так и будет.

У меня же есть одна мысль, как сделать так, чтобы драка не повторилась.

Но для начала кое-что другое. Я положила ладони на его подбородок и пустила – уже привычно – залечивающие чары. Немного подлатаем страдальца перед тем, как выпустить его обратно на арену.

Ветер даже не шелохнулся. Мужественно терпел тепло моих рук, а я запоминала острые скулы под своими пальцами.

Всё-таки он хорош собой, пусть и истощен. Брови вразлет, синева глаз такая глубокая, что легко затеряться. Я никогда не видела подобного, засасывающего взгляда.

Алиса, о чем ты думаешь?!

Он – не кукла, чтобы разглядывать его так пристально.

– Если что, для всех я тебя жестоко отлупила кнутом. Двадцать ударов, не меньше. Понял? – Он сосредоточенно кивнул. – Наказала, а потом излечила, чтобы ты не валялся без дела. Потому что нет пользы от избитого раба, который не способен пройти испытания. Можешь говорить так всем, кто спросит. Если же на тебя вновь нападут – не геройствуй. Умоляю. Я не смогу защитить тебя во время обедов или тренировок, поэтому придется выживать самому.

Вновь кивок. Ещё более недоверчивый, чем первый.

Мельком глянула на наручные часики, где на полупрозрачном циферблате магическая стрелка скользнула к отметке в полдевятого утра.

– Тренироваться сегодня сможешь?

– Да, хозяйка, – так и сидел на коленях. – Теперь смогу.

– Хорошо. Вечером придешь ко мне и расскажешь, что получилось, а что не удается. Будем работать дополнительно. Если понадобится.

– Конечно, хозяйка.

– Поднимайся. Знаешь, что? – Посмотрел вопросительно. – Не надо всякий раз падать на колени при виде меня.

– Я… постараюсь.

Ветер вышел всё так же бесшумно. Не устаю поражаться тому, как неслышно он ходит. Словно порыв… ветра, правильно. Еле ощутимый, почти неуловимый.

Разумеется, учебный день прошел насмарку. Во-первых, среди потока пронеслась новость, что мой «донельзя своенравный раб» нападет на других невольников. Сначала надо мной пытались подтрунивать, но после того, как одному из шутников в скулу прилетел кулак (ибо боевые заклинания на территории гимназии запрещены), смешки поутихли.

Во-вторых, меня не покидало чувство тревоги за Ветра. Это было абсолютно неправильно, ведь в хранители для того и выбирают рабов, что хозяева не должны испытывать к тем ничего. Вещь. Источник энергии. Но не полноценный человек. Меня же корежило от мысли, что Ветра могут избивать в кровь или пытать во время тренировок.

Вообще в гимназии было не принято подселять рабов к хозяевам, но в исключительном случае об этом можно было договориться.

Кажется, настал тот самый случай.

Вечером я вначале встретилась с Севером, чтобы похвалить за первые успехи и обсудить, как ему дается практика. Парень всячески показывал себя, поигрывал мышцами и ухмылялся, повторяя:

– Это даже проще, чем меня обучали. Только слабак не выдержит тренировочной арены.

Даже думать не хочется, на кого он намекает.

– Спасибо, можешь быть свободен, – наконец, вздохнула я и распахнула кошель. – Возьми немного денег, можешь потратить их на всё, что пожелаешь.

– Госпожа, может быть, я могу ещё как-то прислуживать вам? – вопросил брюнет, потупив взор. – Охранять ваш покой или помогать чем-нибудь в хозяйстве?

Хм, даже не знаю, что ответить. Покой мой охранять без надобности – никто его не нарушает; а в остальном прекрасно справляюсь сама. Мне было нечем обрадовать Севера, который хотел стать ближе к хозяйскому телу, а потому я покачала головой.

– Отдыхай, у тебя есть задача важнее, чем проводить вечера в моей компании.

Кажется, он огорчился, по крайней мере, уголки губ опустились, и обычная веселость слетела с Севера как шелковое полотно.

– Кстати, позови Ветра, – вспомнила я, когда раб почти вышел из комнаты.

Он не обернулся, но хмыкнул так многозначительно (видимо, решил, что я опять буду «избивать» раба кнутом), что это меня нешуточно разозлило. Неужели между ними вражда?

Не потерплю, если узнаю, что мои рабы собачатся друг с другом.

– Что-то не так? – спросила жестко.

– Н-нет, госпожа, – Север тотчас рухнул в позу покорности. – Извините, если что-то сделал неправильно.

– Если у тебя имеются какие-то претензии к Ветру, то выскажи их его хозяину. Мне. Я слушаю. Может быть, хочешь что-нибудь рассказать про драку между рабами?

– Никаких претензий, госпожа. Ветер слаб, но в этом нет его вины. Я не могу завидовать слабому сопернику или желать ему смерти. Я даже не участвовал в той драке. Смотрел, – признался нехотя, – но не участвовал. Здесь каждый сам за себя, но я не буду бить лежачего.

Звучит справедливо, хоть и унизительно. Север был честен со мной – не наказывать же его за искренность. Просить защищать Ветра тоже неправильно, а то решит, что я вожусь со вторым рабом как курица-наседка.

А разве я не вожусь?..

Правильно Север говорит: на тренировочной арене и после неё каждый сам за себя.

Но одно дело – соперничество, а другое – избиение того, кто даже сдачи дать не способен.

– Тебя самого не обижают? – поинтересовалась с опаской.

– Не. – Он мотнул головой. – Всё хорошо, госпожа. Я могу быть свободен?

– Да. Иди…

Раз на Севера издевки не распространяются, значит, проблема не в том, что Ветер – мой раб. Проблема в том, что он – неправильный раб. Постельный. Иной касты. Недостойный быть среди будущих хранителей, по мнению других невольников.

И это клеймо не снять с него так просто.

Но мы попытаемся.

Я только села за задания, когда дверь вновь отворилась. Ветер, покачиваясь, стоял на пороге спальни. Он выглядел не так плохо, как утром или вчера, но бледность выдавала то, насколько он изнеможен.

– Ты поужинал? Нет? Обедал?

– Не хочется, – произнес тихо-тихо.

– Поешь, а потом возвращайся, – приказала господским тоном. – Неужели ты думаешь, что мне нужен полумертвый хранитель?

Да почему же он вызывает во мне такие эмоции? От переживания до гнева, когда этот невыносимый раб своенравничает.

– Извините, хозяйка.

Ветер удалился, оставив меня наедине со своей яростью. Сейчас бы выбраться за пределы гимназии и погулять где-нибудь в городе. Отвлечься. Но для начала нужно раздать нагоняев – не физических, конечно – этому неправильному рабу.

Как же он умеет выводить из себя! Я ведь поставила на него, доверилась своему выбору. А он когда-нибудь откинет копыта, если перестанет питаться или будет нарываться на неприятности.

Моё персональное несчастье вернулось спустя двадцать минут.

– Я поужинал, хозяйка, – сказал он таким тоном, будто нехорошая Алиса заставляла его жить.

– Вот спасибо, удружил, – фыркнула, откладывая учебные записи в сторонку. – Рассказывай, что тяжелее всего дается во время обучения?

Он размышлял недолго, а затем честно ответил:

– Всё.

– Как думаешь, это временно или тебя нужно снять с соревнований? Как по ощущениям? Да садись ты, чего стоишь!

Ветер, подчиняясь моему приказу, упал… правильно, на колени. Бесы, как же мне не нравится эта рабская покорность в моменты, когда она даром не нужна! Ведь есть стул или кровать, зачем отсиживать колени?

Я же просила!

– Встань.

Он резко поднялся.

Вновь из глубин поднялась обида. Зачем же я выбрала этого человека? Почему не могла ограничиться Севером или даже найти кого-нибудь третьего, гораздо сильнее их обоих? Чтобы моего будущего хранителя мадам Потт хвалила, а не стыдила перед целой ареной народа.

Чтобы мне не было его удушающе жалко?..

Бесы!

– Ты собираешься отвечать? – спросила устало.

– Да, хозяйка. Извините, просто задумался. Наверное, со временем я смогу приноровиться к ритму. Большинство хранителей – прирожденные боевые рабы. Я же… – он замолк, словно слова сдавливали ему горло подобно удавке, – гораздо слабее их. Но я буду стараться. Не собираюсь сдаваться.

Мне показалось, или в глубине его глаз появилось нечто темное, злое? Живое. Он словно вспомнил себя прежнего, когда произнес эти слова. Словно решился идти до самого конца.

Этот новый Ветер мне понравился, и я улыбнулась.

– Спасибо за честность. Отныне спать будешь в моей комнате. Я попросила лежанку, её только-только принесли. Надеюсь, она мягкая. – Он недоверчиво поднял взгляд синих глаз. – А что тебя смущает? В бараках тебя забьют до смерти, потом ещё и виноватым выставят. Вот уж нет, отсыпайся.

Ветер глянул в угол, где, кроме топчана, были ещё и кандалы для ног, ввинченные в стену. Губы его сжались, и взгляд вновь потускнел.

Дьявол многоликий! Не додумалась сразу успокоить, а он опять надумал себе всякого.

– Никто не будет приковывать тебя цепями, – резко покачала я головой. – Это меры предосторожности гимназии на случай, если раб ночью захочет прикончить хозяина. Ты ведь не собираешься душить меня подушкой?

– Нет…

– Тогда передвинь лежанку в любое место, где тебе будет комфортно. Я бы рада снять их, но сам понимаешь. – Он так задумчиво кивнул, словно не понимал ровным счетом ничего. – В общем, по утрам можешь меня не будить. Занимайся своими делами, только не забывай о приемах пищи.

– Вы мне настолько доверяете? – не верящим тоном, даже с испугом.

– Разумеется. Ты ведь можешь стать моим хранителем. У меня нет иного выбора.

С этими словами я вновь уткнулась в тетрадь, пытаясь разобрать формулу, которую впопыхах накарябала днем.

– Хозяйка… – тихо-тихо, на излете дыхания. – Я хотел бы потренироваться. Отпустите меня на площадку?

– Конечно, –  хмыкнула одобрительно.

Вот это замечательный настрой!

***

Тренировка затянулась. Давно стемнело, и небо усыпали звезды. Я в очередной раз зевнула и решила ложиться спать. Защиту на дверь ставить не стала, чтобы Ветер беспрепятственно вошел внутрь.

Ну а чего мне опасаться? У нас все-таки элитная гимназия, здесь никто ничего дурного не помышляет, разве что какой-нибудь пьяный студент ввалится посреди ночи, перепутав спальни.

Веки слипались, и стоило голове коснуться подушки, как меня окутала тягучая дремота. Сквозь наступающий сон я слышала, как скрипнула входная дверь.

«Ну, наконец-то!», –  подумала расслабленно, потому что где-то в глубине души волновалась за своего раба.

Мало ли что может приключиться с ним на разминочном поле. Он же притягивает неприятности!

Он, не разговаривая, копошился в нескольких метрах от меня. Подошел поближе. Застыл на месте. Постоял. Я не видела этого, но чувствовала на уровне инстинктов.

Да ложись ты уже, прекращай топтаться!

Вскоре я окончательно спала и не слышала, как дверь захлопнулась, выпуская человека из моей спальни, а спустя несколько минут открылась вновь.

Ветер вернулся только сейчас.

Глава 5. Что ты чувствуешь?..

Следующие несколько дней прошли недурственно. Север показывал отличные результаты, да и Ветер потихоньку втянулся в тренировки. Ему всё ещё многое не удавалось, но в конце первой недели тренер уже не насмехалась над ним, лишь сказала лично мне, что постельному рабу никогда не стать хранителем.

Это мы ещё посмотрим.

Закончилась учебная неделя, и наступил долгожданный выходной. Мы с девочками сидели во внутреннем дворе, в тени раскидистого дерева, и наслаждались долгожданным покоем. Наконец-то голова не кипела от формул, а пальцам не нужно было до онемения вырисовывать знаки.

– Прогуляемся по магазинам? – прощебетала Елена, поглаживая по волосам своего элитного раба. – Мне нужно обновить амулеты.

– Я бы зелий докупила, – лениво согласилась Эвелин, которую раб кормил виноградом.

Неплохая девчонка, одна из лучших боевиков нашей группы. Так сказать, временная замена в неразлучной троице, потому что с Джо мы так и не помирились.

Елена общалась либо со мной и Эвелин, либо с ней и Эвелин. Мы же с Джоанной старались не пересекаться. Вообще. Нигде. Никогда. Кроме занятий, разумеется.

Я с собой на прогулку никого не взяла, ибо так и не научилась общаться с Севером или Ветром о чем-то, кроме учебы. Пусть мы и ночевали с блондином в одной спальне, но это не сблизило нас. Он приходил и рушился на топчан в углу, а мне не хотелось донимать его разговорами. Иногда я чувствовала – Ветер не спит, а просто лежит, уставившись в стену.

Но не трогала его, как не трогал и он меня.

Правда, случилась одна непонятная история с Севером. На следующий день после того, как Ветер впервые заночевал в моей комнате, ко мне подошел расстроенный донельзя брюнет.

– Госпожа, только вчера я спрашивал, могу ли вам быть полезен, и вы отказали мне, но в этот же день взяли себе в помощники… его.

Он чуть не плакал от несправедливости, и мне пришлось долго-долго успокаивать парня.

– Пойми, в моем поступке нет никакого второго смысла. Я подселила к себе Ветра только из-за того, что в бараках ему могут причинить вред.

– Госпожа, вы не обязаны быть откровенной со мной, но я готов на всё, чтобы сделать вас счастливой, – сказал так грустно, будто мальчуган, у которого отобрали леденец на палочке.

– Не обязана, но я говорю тебе правду. – Улыбнулась ему открыто. – Перестань надумывать лишнего. Договорились?

Север вроде бы смирился, но с того дня стал гораздо рассеяннее прежнего на тренировках, а мне улыбался с такой надеждой, будто я только от одной его улыбки должна была передумать и поселить у себя либо их обоих, либо одного Севера.

В любом случае, я сохраняла расстояние между собой и своими рабами, а вот девочки с удовольствием пользовались случаем показать, какие у них будущие хранители.

– Давайте выберемся в город, – согласилась я. – Чего киснуть в гимназии.

Весь день мы провели за покупками. И платьев померили целый ворох, и безделушек накупили, и магические запасы пополнили. Девочки приодели своих рабов, а я вся мялась, но так и не поняла, чего купить ребятам такого, чтобы это было нужным и приятным.

Лучше уж по старинке: дам денег, а они сами разберутся. В магазине при гимназии ассортимент хоть и крохотный, зато покупка будет личная. Что захотел, то и взял.

Совсем свечерело, когда я вернулась обратно в гимназию.

Странно, но Ветра в спальне не обнаружилась. С одной стороны, я не запрещала ему покидать комнату без моего разрешения, а с другой – куда он мог пойти, не сообщив с утра и не оставив записки?

Меня охватило негодование. Бесы! Его тут защищаешь, миришься с его присутствием в ущерб собственным интересам (мне, например, нравилось спать обнаженной, но при Ветре я себе этого не позволяла), а он сваливает незнамо куда.

Ноги сами понесли меня по коридорам.

Чем дольше я искала непокорного раба, тем сильнее накрывал страх. Липкий и зловонный, он расползался меж ребер, вгрызался под лопатки.

Что-то случилось.

Ветер не мог просто так уйти.

Или мог?..

Он нашелся в тренировочном зале. Взмыленный, раскрасневшийся, его обнаженную грудь и спину покрывала испарина. В руках у Ветра плясал деревянный меч, и набитые песком груши отскакивали в стороны, стоило рабу ударить по ним «лезвием».

Удивительно, но я засмотрелась за тем, как легко он управлялся с оружием, как двигался, будто бы в танце. В эти минуты он перестал быть слабым и беззащитным. Напротив, я чувствовала уверенность в каждом движении своего раба.

Такой, если захочет, и хозяина прирежет.

Хорошо, что подобного своенравия среди рабов не наблюдалось, ибо им с малых лет внушали покорность перед господами. Это было вбито в них тысячами плетей, впитало с материнским молоком.

Ну а становясь хранителем, раб и вовсе не смог бы притронуться к хозяину, ибо руна хранителя выжигала в нем особую степень верности. Отец рассказывал, что раб даже помыслить не смел о том, чтобы тронуть боевика. Просто не мог физически.

– О, а вот и пропажа. Помощь не нужна? – весело спросила я, и Ветер резко обернулся.

В его глазах появился испуг. Он, видимо, и сам догадался, что ушел без предупреждения, да ещё и тренировался, чего я сегодня ему не разрешала делать (впрочем, и не запрещала).

– Хозяйка… извините меня…

С этими словами он рухнул на колени, откинув меч и склонив голову. Ещё минуту назад этот мужчина вызывал у меня что-то, отличное от жалости, но теперь он вновь превратился в раба, и всё восхищение исчезло. Лопнуло как мыльный пузырь.

Мне остро захотелось, чтобы он поднялся и никогда больше не подчинялся. Никому. Даже мне.

– Помощь не нужна? – повторила громче.

– Какая? – удивленно спросил он и тотчас добавил обращение: – Хозяйка.

– Наверное, скучновато дубасить мешки с песком? – он не нашелся, что сказать, и мне пришлось топнуть ногой: – Не молчи, прошу тебя!

– Да, хозяйка. Мешки не сравнятся с настоящим противником…

– О чем и речь.

На моих губах заиграла ухмылка.

Наколдовывать аморфных зверей я умела неплохо, все-таки не худший боевик потока. Кроме того, у меня была маленькая сестренка, которая пищала от восторга, стоило появиться какому-нибудь чудовищу на пороге её спальни.

Хм, как она там?..

Моя маленькая Ольга, которую я любила всем своим сердцем, училась в обычной школе. Потому виделись мы удручающе редко, только на каникулах. А мне так не хватало её заливистого смеха.

Короче говоря, опыт в иллюзиях у меня имелся.

Я мотнула волосами и вырисовала пальцами руну призыва. В центре зала появились очертания гигантского медведя. Полупрозрачный, бестелесный, зато быстрый и сильный. Он ощерил пасть, и изо рта на пол закапала слюна.

– Для первого раза сгодится? – улыбнулась Ветру.

Тот одобрительно хмыкнул и в скольжении поднял меч, а затем попытался напасть на медведя сбоку. Зверь оказался резвее, с ревом развернулся на мужчину, чуть не угодил лапой ему по груди. Когти мазнули в сантиметре от тела.

Почему-то я зажмурилась, хотя прекрасно знала – никакого вреда аморфы не причинят.

Ветер перекатился, вильнул вправо, заставив медведя двинуться за ним. Это был обманный ход, потому что мужчина резко отпрыгнул влево. Зверь тряхнул мордой, слюна полетела во все стороны.

Секунда, и острие вонзилось в медвежью плоть. Я щелкнула пальцами, уничтожая аморфа.

– Молодец! – одобрительно похлопала в ладоши.

Ветер чуть заметно улыбнулся. Он выглядел разгоряченным, но довольным собой. Кажется, ему по-настоящему нравилось тренироваться.

Я встала бок о бок к своему будущему – если всё получится! – хранителю и наколдовала десяток разномастных тварей. Крупных и мелких. Юрких лисиц и неповоротливых медведей, разъяренных волков. Они кинулись на нас, и я рассмеялась:

– Ну что, давай на скорость? Только не поддавайся!

Он обернулся и посмотрел на меня… необычно. Неправильно посмотрел. Раб не должен так разглядывать госпожу. Я даже не могу объяснить, что именно в его взгляде противоречило всем правилам, но он кипятил кровь.

Это была гремучая смесь уважения, восхищения и… чего-то ещё, мне недоступного.

Мы сражались наравне. Удар за ударом. Переход, подкат, энергетический хлыст. Работали на опережение и защищали друг друга совсем как в настоящем бою. Казалось, я могла предугадать следующий шаг Ветра, как и тот – мой.

Нам не нужно было говорить что-то, чтобы понимать.

Здесь и сейчас мы создавали настоящее волшебство битвы, и я сожалела, что мадам Потт не видит истинную сущность постельного раба, которому она предрекла скорую гибель.

Он – боец. У него всё получится.

– Десять-десять, – ухмыльнулся Ветер, хрустнув костяшками пальцев, когда все твари испарились.

Даже не назвал меня хозяйкой или госпожой! Прогресс! Надо бы почаще показывать ему, что я нормальная. Обыкновенная девушка.

– Может быть, как-нибудь повторим? – предложила, когда мы шли на вечернюю трапезу; я в столовую для студентов, а Ветер – в рабскую.

– Если вас не затруднит, – осторожно согласился мужчина, но я услышала в его голосе радость.

Бесы, как же просто подарить ему счастье. Страшно осознавать, что у человека нет других удовольствий, кроме битв с воображаемыми зверьми.

Я вернулась в спальню первой, разложила по полкам купленную одежду. Абсолютно ненужные вещи, зато красивые. Надо же себя баловать в последний месяц свободной жизни?

Вот, например, это платье. Изумрудно-зеленое, словно молодая листва. Легкое, почти невесомое, облегающее словно вторая кожа. Только вот куда его носить?

Да какая разница!

Я надела его на себя и покрутилась перед зеркалом. Шелк блестел и переливался в отблесках магических огней. Не платье, а произведение искусства.

Тень, мелькнувшую за спиной, я увидела краем глаза. Скорее даже не увидела, а почувствовала кожей.

Человек стоял и смотрел на меня. Неотрывно. Долго.

Наученные долгой практикой пальцы начали выплетать заклинание быстрее, чем я повернулась.

Руна растаяла, не успев напитаться энергией, потому что в дверях стоял Ветер.

Нет, определенно нужно попросить его быть более шумным! Иначе я когда-нибудь поседею от страха.

Наши взгляды встретились на короткую секунду. Сердце пропустило удар. Мне показалось: он сейчас что-то скажет или сделает. Особенное. Важное. Мужчина долго на что-то решился и, наконец, готов это свершить.

И он сделал. Но совсем не то, на что я рассчитывала.