Талекса Миронова
Другая земля. Пианистка
ПРОЛОГ
– Пат! – объявил Алоис, прищурив глаза.
От солнечного света, падающего на его лицо, глаза приобрели волшебный голубой оттенок. Светлые ресницы подчеркивали этот голубой оттенок ещё больше.
Самодовольный прищур не мог быть не замечен противником. А когда Алоис Кунелли позволил себе растянуть рот в улыбке, то его противник лишь откинулся на высокую спинку кресла, безвольно, чуть наигранно подняв руки вверх.
– Любезный друг мой, я проиграл. Но достойно. Партия была великолепна, заставила поразмышлять. Признаюсь, откровенно, играть с вами – одно удовольствие, словно прыщ выдавливать.
– Спасибо, Ваше Величество, – кивнул Алоис, сложив пальцы домиком. Его взгляд был обращен к Императору Ардималена, Мэйтанусу Великолепному.
Чёрные глаза Мэйтануса рассматривали фигуры на шахматной доске, словно просчитывая возможные ходы для достойного завершения партии, но, похоже, такой не наблюдалось. Мэйтанус поплотнее запахнулся в шелковый тёмно-синий халат с чёрной вышивкой, откинулся спиной на своё кресло с высокой спинкой. Такое домашнее одеяние сильно разнилось с тёмно-серым нарядом Алоиса Кунелли, состоящим из камзола, штанов, жилета и белых чулок. Железные пряжки на ботинках отражали свет от языков пламени камина.
– Мне нравится проигрывать достойному сопернику, но не слишком часто, – признался Мэйтанус. Взгляд впился в сидевшего напротив Алоиса Кунелли. Император растрепал тёмные волосы во время этой партии. Так усиленно он раздумывал над каждым своим шагом.
– Чего же вы хотите за свой выигрыш, любезный Алоис? Сойдемся на тысяче? – спросил он, покусывая губу.
– Настоящие любители шахмат не берут деньги за выигрыш. Многие играют на интерес, – протянул, чуть подумав, Алоис.
– Но ни вы, ни я не относимся к этой категории. Чего вы желаете? – чуть прикрыл глаза Император, ожидая ответа мужчины.
– Вы и так многое для меня сделали, мой Император! – ответил мужчина.
– Нет-нет, не перечьте мне. Вы достойный сын своего Отечества, пусть и служите двум хозяевам. Всё равно гнёте свою линию, извлекая выгоду от службы. Вы присматриваете за моим братом, он за вами, а я за всеми. Логично, не правда ли? Какой у вас интерес?
– Не за себя просить хотел бы, Ваше Величество! – подумав, ответил Алоис.
– Имя! – Мэйтанус открыл черные глаза, в них играли языки пламени, блики от очага в камине.
– Миранда Принарри, – набравшись смелости, ответил Алоис, – я прошу Вашего разрешения жениться на бедной девушке и возможными способами вернуть ей то, что вы однажды забрали.
– Чего? Ты, Кунелли, хоть и герой, но имей совесть! – встал с кресла Мэйтанус и облокотился на спинку кресла Алоиса, – Достойна ли она такой чести? Или может ты влюбился в нее? Чары эта девка на тебя навела или зельем напоила?
– Я многого прошу, Ваше Величество? – ни одна мышца не дрогнула на лице Кунелли, он чуть повернул голову к нависшему на него Императору, но не опустил взгляда, – Разве завещание Генриха Принарри, Вашего друга....
– Достаточно, Алоис, – перебил его Мэйтанус, – я выслушал твоё пожелание, но кроме воли завещателя есть и закон, и воля Императора. Может быть, ты еще скажешь, что ты её любишь? Может твоё ледяное сердце подсказывает тебе, что налицо все признаки того самого безумия, которому имя – любовь? Ты тоже заразился безумием? Я подумаю. Кажется, девушка сейчас живет в Минтарале, в доме моего братца? Я навещу брата, пообщаюсь с ней и тогда, возможно, приму единственное верное решение. А вы пока глаз не спускайте с Корригана. Не нравится мне его поведение. Многое о себе возомнил, племянничек.
Мэйтанус отошёл от кресла, расставив фигуры на доске, жестом предложил Алоису Кунелли сыграть ещё одну партию.
Глава 1
Жаркое лето сменилось осенью. Серебряные тучи заволокли ярко-синее небо, которое может быть только в пору бабьего лета. Но осенние заморозки еще не добрались до Минтараля. Здесь царила осень, не дождливая, не морозная, не ветренная, а вполне комфортная. Как по заказу. По заказу Верховного шамана.
Жители Минтараля, познакомившиеся летом с молодой, но перспективной шаманкой, супругой Корригана – Тариссой, не могли не замечать подле неё юную компаньонку, немного диковатую, часто печальную. Компаньонку звали Валерия. Прислуга пускала сплетни о том, что Валерия – лесная колдунья, охотница, которая владеет языком животных. Но слухи не подтвердились, когда хозяйкой Минтараля, Эйлин Кайрен, было объявлено о том, что Валерия Киффен – чудом спасшаяся от разбойников дочь от первого брака с герцогом Генрихом Принарри. И Великое Благословение Духов распространилось и на Тариссу, и на Валерию. Отныне, по Высочайшему распоряжению Верховного шамана, Валерия-лесовичка именуется Миранда-Валерия Принарри.
Но кое-кто не был согласен с этим распоряжением…
Стрела со свистом вырвалась из тетивы, пронзив воздух, и упала на траву в нескольких шагах из девушки. Она даже не достигла заветной цели.
– Проклятье! – выругалась Тарисса, бросив лук на зеленую траву.
Трава была заботливо скошена на поляне, где сегодня тренировались две девушки.
– Внимательнее, сударыня! – едва сдерживаясь, процедил сквозь зубы преподаватель.
Преподавателя стрельбы, в прошлом меткого стрелка из личной охраны Корригана, именовали Пахакаром. Средних лет мужчина, глаза его были редкого оттенка синего цвета. Лишь большой рот на его правильном лице заметно выделялся. Но он предпочитал носить клиновидную бороду, которая скрывала недостатки. Одет он был в кожаный черный костюм, который носили все служащие при дворе Великого шамана Лиама. Отставной военный, Пахакар учил сына шамана азам стрельбы из лука и метанию железных звёздочек. Он поговаривал, что любой уважающий себя мужчина должен владеть этими искусствами хотя бы для того, чтобы защитить себя или женщину. Теперь же он с видимой неохотой давал рекомендации Тариссе по стрельбе из лука. Он скрипел зубами, всякий раз, когда Тарисса, следуя его инструкциям, выпускала стрелу, но не попадала в выбранную цель. Стрелы либо падали, не успев вылететь из лука, либо перелетали за круг, либо попадали в край тренировочного круга.
Топнув ногой со злости, Тарисса, дернула головой, заправив за ухо выбившуюся прядь волос. Девушка закусила нижнюю губу, прищурила глаза и долго прицеливалась.
– Не спешите, сударыня, сосредоточьтесь. Держите себя в руках. Вам не идет злиться! Расслабьте руку, вот так, – едва сдерживал свое недовольство Пахакар. Он хмурил брови, периодически почесывал подбородок, когда оценивал результат стрельбы девушки.
– Когда будете готовы, стреляйте, – сказал он, прищурив глаза.
Тарисса же шумно выдохнула и сжала губы. Дернув рукой, она выпустила стрелу. Со свистом та вылетела, угодив в край круга.
– Хотя бы так, – буркнул Пахакар, оценив выстрел.
– Плохо, – послышался голос стоящей неподалеку от Тариссы голос Валерии. Или уже Миранды.
– Я знаю! – вскипела, держащая себя в руках Тарисса, – У меня нет твоих способностей!
– А у меня твоих! – огрызнулась Валерия.
Пахакар с большим неудовольствием отошел от девушек, собирая стрелы.
Миранда-Валерия за два месяца, прожитых в Минтарале почти не изменилась. Волосы, которые когда-то подвергались окрашиванию хной, теперь отливали золотистым сиянием. Ярко-голубые глаза смотрели на кузину с упреком. Серый шерстяной приталенный костюм мужского покроя сидел на ней, как влитой. Он контрастировал с зеленым платьем Тариссы, но уступал в роскошности.
– Почему бы тебе не попросить духов направить стрелу точно в цель? – спросила Валерия у кузины.
– Потому что я развиваю свои способности в стрельбе из лука, – ответила Тарисса, – а не мастерство общения с духами. Это было бы просто не честно. Шаман должен приносить пользу людям, а не использовать духов в личных целях. Только Верховный Шаман способен на это.
– Вот именно… – буркнула Валерия.
Она взяла свой лук, вложила стрелу и прицелилась. Живописная панорама Минтараля тут же пропала, перед взором девушки оказалась лишь стойка с целью.
Валерия выдохнула. Девушка выстрелила, прищурив глаза. Стрела угодила не в центр круга, чуть ниже. Но результат был прекрасным.
– Вот видите, госпожа Тарисса, – тут же заметил Пахакар, – вот что значит прицеливаться и выдерживать нужный удар сердца!
– Да я и не целилась, – пожала плечами Валерия, отложив лук.
Пахакар откашлялся, а затем попытался найти нужные слова.
– Госпожа Эйлин говорила буквально вчера вечером, что через несколько дней в Минтарале будут проходить соревнования по стрельбе из лука. Соберутся жители из ближайших деревень, прекрасные стрелки, любители и заядлые охотники. Я думал, что госпожа Тарисса представит Семью на соревновании. Но думаю, с этой задачей госпожа Валерия справится лучше. Возможно, даже выиграет приз. К тому же приглашён Император.
– Пахакар, вы шутить изволите? – приподняла бровь в изумлении Миранда-Валерия, – Я представлять буду на соревновании Семью? Тарисса – часть семьи, смею напомнить Вам.
– А вы, Валерия, будете выступать инкогнито. К тому же, вы правы. Семья не может тягаться с простыми крестьянами и ремесленниками из ближайших окраин, – согласился Пахакар, – но я верю в Вашу победу.
– Соглашайся, Мирра, это твой шанс заявить о себе! – убеждала Тарисса кузину.
– Только ради тебя, дорогая сестренка, – кивнула Валерия, – только ради тебя.
Тарисса радостно захлопала в ладоши и обняла кузину Валерию-Миранду.
– Задушишь, Тарри! – в шутку отпрянула от кузины Миранда-Валерия. Она улыбнулась Пахакару.
– Господин Пахакар, не извольте беспокоиться, я знаю, как правильно держать лук и на соревнованиях не заставлю Вас краснеть.
– Валерия, я не сомневаюсь в Ваших способностях. Но надо периодически тренироваться перед началом соревнований. Я бы рекомендовал Вам прийти завтра вечером на поляну. Ваши способности могут быть хороши в утренние и дневные часы, но в вечернее время обычно острота восприятия пропадает, – напомнил Пахакар, почесав подбородок.
– Я буду очень признательна Вам, если Вы мне покажете пару приемов метания звездочек и некщенов, господин Пахакар, – отозвалась Валерия, помогая Пахакару укладывать луки в футляр.
– Думаю, что эти знания Вам понадобятся исключительно в целях обороны, – подумав, ответил Пакахар.
– Именно так, – кивнула девушка, – значит договорились. А теперь я забираю свою кузину. Нам есть, что обсудить.
– До скорого свидания, мои драгоценные ученицы, – поклонился Пахакар, – буду вас ждать.
Девушки почти бегом направились к замку. Бежала в основном Валерия, перепрыгивая едва различимые кочки. Тарисса держалась как можно строже, статус не позволял сломя голову бежать ни по дорожкам, ни взлетать выше сосен.
– Я слышала, что госпожа Эйлин пригласила сегодня портного. Думаю, мы можем позволить себе новые наряды, мы этого заслужили, – произнесла Тарисса, задержавшись близ невысокого клена. На его раскидистых ветвях багровели листья. Последний прощальный осенний привет.
– Заслужили, конечно, – улыбнулась Валерия, – два месяца хорошо себя вели и слушались. Не понимаю, почему ты такая задумчивая, Тарри? Что случилось?
Тарисса не ответила сразу. Проведя по шершавой коре пальцами, она подняла голову, словно пытаясь рассмотреть на дереве белку.
– Корриган и Алоис уехали месяц назад Калидару. Зачем? Ума не приложу. Корри сказал, что это приказ Императора. Мы были вместе лишь месяц, мы старались узнать друг друга получше. Но я чувствую, что Корри меня совсем не любит. Нет, он ласков со мной, обходителен, но он чужой. Как бывают чужими родственники заклятых врагов. А я не желаю чувствовать себя чужой в этом доме!
Валерия-Миранда оперлась спиной о сосну и взяла кузину за руку.
– Твое предназначение в этом доме…
– Помню – родить наследника, – перебила её Тарисса, – но мне этого мало! Я хочу быть и членом семьи, с чьим мнением считаются, прислушиваются.
Тарисса едва сдерживала себя, чтобы не расплакаться.
– По-моему, ты в юности перечитала много любовных романов. Ты ожидаешь от супруга своего подвигов, во имя любви, прыжков со скалы и выноса твоего бездыханного тела из горящих апартаментов. Так не бывает, – ответила девушка, – по крайней мере, в этом мире.
– Я верю, что бывает! А ты просто разочаровалась в жизни, если так считаешь! – вскипела Тарисса, – Мы отлично проводили с Корриганом время, а твой Алоис после свадьбы уехал к Императору и ни слова, ни строчки тебе не написал. Предполагаю, что он просто бросил тебя и уехал в столицу, к своей подружке.
– Что? – опешила Валерия, набирая в легкие больше воздуха, – Как ты смеешь! Алоис он…
– Еще скажи, что он любит тебя! Еще скажи, что вы предназначены друг другу судьбой! Ха!
– Не смей! Я не желаю слышать тебя! Замолчи! – зажмурилась Миранда-Валерия, закрыв уши ладонями.
– Горько слышать правду? – спросила Тарисса, ухмыляясь злорадно.
Миранда-Валерия опрометью побежала в замок, чувствуя, как комок горечи и обиды подступает к горлу и прямо сейчас вырвется наружу потоком слез. А плакать в замке не хотелось. Дурной тон. Плакать и рыдать от обиды и боли в присутствии матери, правительницы Минтараля и супруги Верховного Шамана – совсем нехорошо.
К счастью девушка за два месяца выучила расположение черных и потайных ходов, чтобы проникнуть в замок незамеченной матушкой или её ближайших слуг.
Сам замок, примыкающий парк, водоёмы были созданы согласно не только модным архитектурным канонам, но поговаривали, что духи стихий указали Верховному шаману на строительство его резиденции. Спустя несколько лет особняк мог идти в сравнение лишь с императорским дворцом. Он был отражением блеска, гармонии, порядка, с которого следовало брать пример другим.
Еле слышно ступая, Миранда-Валерия обнаружила в северной части замка небольшой проход, которым пользовались некоторые осведомители из числа секретных сотрудников Верховного Шамана. В проходе было сумрачно. Обитый досками коридор едва освещался факелами. Но Миранда-Валерия не боялась ни темноты, ни редких летучих мышей, частенько встречавшихся на половине пути. Важнее было испугаться предположений и догадок близких родственников, которых когда-то она считала друзьями.
Преодолев проход, не встретив ни одной летучей мыши, девушка добралась до небольшой двери, за которой находился коридор, ведущий в комнаты замка. За одной из многочисленных дверей находилась комната Миранды-Валерии. Войдя в неё, девушка ощутила в воздухе тяжелый запах меда. Это матушка Эйлин недавно побывала в комнате, вероятнее всего в поисках заблудшей дочери.
Рухнув на мягкую перину, не переодевшись в домашнее платья, не сняв кожаных ботинок, Миранда-Валерия тихо зарыдала, пряча лицо в подушке. Одна мысль о том, что её бросил Алоис не давала покоя.
Всё началось после свадебной церемонии. Корриган и Тарисса наслаждались медовым месяцем, выглядели счастливыми, довольными друг другом и ни разу не поругались даже из-за пустяка. Они принимали участие в традиционных мероприятиях, устраиваемых наместниками ближайших селений. Тариссу и Корригана часто видели в домах нуждающихся, тяжелобольных людей, в крестьянских школах.
Алоиса Кунелли через пару дней после свадьбы вызвали в столицу. Оказалось, что сам Император распорядился вернуть своего лучшего советника ко двору. Одного. За пару месяцев до Миранды-Валерии дошло только пара писем от Алоиса. Молодой человек в довольно сдержанном тоне описывал погоду в столице, местные архитектурные строения, здоровью Императора был выделен целый абзац. Чувствам и обещаниям как можно скорее приехать в Минтараль, и просить её руки не было места в письмах. Письма эти прочитывались Тайной канцелярией, самой Эйлин Кайрен, а уже потом, через четвертые руки доходили до Миранды-Валерии. Об этом девушка догадывалась, но не могла ничего поделать. Она зависела от воли своей новоявленной матушки.
Миранду-Валерию не часто брали с собой на мероприятия, в которых участвовала Тарисса. Она безвылазно сидела в Минтарале. Чем же занималась молодая незамужняя девушка в доме своей матери и отчима? Ответственными делами.
Камеристка, имени которой Миранда-Валерия так и не удосужилась выучить за два месяца, тихо и предупредительно постучала в дверь и вошла, не ожидая приглашения.
– Госпожа Миранда-Валерия, ваша матушка ожидает Вас. Прибыл портной. Смею напомнить Вам, что после примерки платьев Вас ожидает музицирование и общение с Салливаном Кайреном.
Миранда-Валерия не подумала переодеться в домашнее платье. Так в шерстяном костюме она проследовала молча за камеристкой в ту часть дома, где жила Эйлин. Встретила матушка Эйлин дочь в гостиной, где уже сидела близ чайного столика Тарисса с чайкой крепкого чая в руках. Замерев в низком книксене перед матерью, девушка распрямилась только после того, как Эйлин защебетала:
– Дочь моя, я рада видеть тебя. Встань и выпей с нами чаю. Я как раз говорила с Тариссой.
– Я не голодна, матушка, а крепкий чай может негативно сказаться на цвете кожи. Вы же не желаете получить пигментные пятна на лице раньше срока!?
Эйлин поджала губы и жестом приказала позвать портного, который ждал своего появления в соседней комнате.
Как только после предупредительного стука пожаловал портной, Миранда-Валерия перестала обращать внимание на Тариссу. На её лице появилось выражение любопытства и удовлетворения. Девушкой она была, и наряды были частью её слабостей. Шесть слуг вошли в комнату, среди которых были швеи и ассистенты главного портного.
Низенький, полноватый мужчина средних лет, с зачесанными седыми волосами вошел в комнату. Цвета фуксии длинный камзол показался девушке слишком ярким. Хотя столь необычный цвет объяснялся просто – все привыкли одеваться, оглядываясь на любимые цвета императора. Портной мог позволить себе большего исключительно из-за своей профессии.
Тёмные глаза его критично рассмотрел фигуру девушки. Позади него верные слуги несли материи, манекен и коробку с аксессуарами.
– Рад познакомиться с Мирандой-Валерией Принарри. Наслышан о вас, от госпожи Эйлин. Меня весьма радует знакомство с Вами, я Игрель. Правда имя моё ничего не значит.
– Имя мастера Игреля известно лишь избранным, ведь он – это его платья и туалеты, в которые одеваются придворные дамы. Ведь так? – прошелестела Миранда-Валерия, подставив руку для поцелуя.
Она взмахнула ресницами и чуть улыбнулась. Портной тут же поцеловал девушке руку. Когда слуги портного разложили ткани, обувь, перья, веера по всей комнате, Эйлин шумно вздохнула.
– Принесите нам чаю. Времени у нас с мастером Игрелем мало. А ему следует удовлетворить вкус целых трёх барышень. Мы должны всё успеть, – проговорила полушепча Эйлин, встав в места.
– Сначала я должен снять мерки, мои драгоценные дамы. А вы пока расскажите о своих предпочтениях, – засуетился портной, извлекая из кармана камзола ленту с насечками.
– Я желаю видеть в своём гардеробе несколько новых ночных сорочек, пеньюаров, чулок. Но самое главное – платья. Новые нарядные и повседневные, – затараторила Эйлин, послушно поднимая руки и поворачиваясь спиной к портному.
– Какие будут у вас предпочтения, госпожа Тарисса? – спросил Игрель, помечая что-то в небольшой блокнот, – Мне готорить платья для вас, которые будут в талии шире обычного?
Тарисса на секунду прищурила глаза, подумав, перевела взгляд на Миранду-Валерию, прищурила глаза и ответила:
– Я сообщу Вам, когда предстоит шить платья такого кроя. В данный момент это лишнее.
– А тем временем, время идет. И маэстро может не успеть пошить заказы, когда время действительно придет, – злорадно улыбнулась Миранда-Валерия, рассматривая выставленные помощниками портного туфли и веера. Кое-что девушке приглянулось. Черный веер с перьями. Вернее та часть, на которой быть прикреплены шелк и перья.
– Что для Вас, юная дели? Вы определись с платьями? – спросил портной, оценивая фигуру Миранды-Валерии.
– Я хотела бы себе несколько костюмов мужского покроя, костюм для верховой езды… – начала загибать пальцы Миранда-Валерия, но тут же Эйлин её перебила.
– Игрель, Миранде-Валерии требуется сшить несколько платьев на зиму, никаких брюк и бриджей.
– Но матушка, позвольте мне самой решать, – хотела возразить Миранда-Валерия, но тут за неё вступилась Тарисса.
– И всё же ей придется пошить костюм мужского кроя. Миранда-Валерия будет участвовать в соревновании через две недели.
– Это исключено! – повысила голос Эйлин.
– Я прошу Вас, госпожа, – склонила голову Тарисса.
– Только ради тебя, моя драгоценная Тарисса. Игрель, вы слышали? – сдалась Эйлин, примеривая темно-синие перчатки.
– Как вам будет угодно, госпожа Эйлин. Пока посмотрите веера, они чудесны.
– Из чего сделана основа? – спросила Миранда-Валерия у помощника портного.
– Тончайшая кость, фарфоровая основа, сударыня, – ответил юный помощник, раскрыв веер.
– Мило, – кивнула Миранда-Валерия, – бывают ли веера на металлическом каркасе?
– Дочь моя, бывают, но они слишком тяжелы и неудобны, – ответила Эйлин, вступая в разговор.
– Я поняла, матушка, – кивнула Миранда-Валерия, не желая продолжать эту тему.
Через каких-то два часа портной все же покинул гостеприимный дом, и неминуемая пора музицирования нависла над Мирандой-Валерией.
***
Чарующая мелодия, вылетала из белого рояля, распространяясь по комнатам замка, проникая на улицу, в парк, разбитого в западной части. Часто в парке Минтараля играл придворный флейтист, в доме содержался квинтет, состоящий из скрипки, рояля, арфы, флейты и даже гитары. Но больше всего Верховный шаман любил слушать игру на рояле своей прекрасной супруги – Эйлин, исполняющую, не задумываясь ту музыкальную композицию, которая в данный момент отражало настроение его, или расслабляла, успокаивала, или заставляла думать и рассуждать, тревожиться за духовное состояние ардималенцев. Так как суть шамана предполагала в основном умственно-духовную деятельность, то и музыка была соответствующей.
Но не сегодня. Минтараль заполнился сегодня иной музыкой. Довольно весёлой пьесой, лёгкой, беззаботной. Как только последний аккорд был сыгран, девушка медленно приподняла пальцы с клавиш и грациозно опустила на колени.
Послышались за её спиной рукоплескания. Аплодировали двое. Для них молодая исполнительница играла, как будто делала это для твоего личного удовольствия.
– Браво, дорогая! Очень хорошо! – похвалила игру пианистки Эйлин Кайрен, встав с дивана. Она подошла к инструменту и положила локти на крышку рояля. Поддерживая подбородок, она рассматривала молодую девушку и нескрываемым интересом. Светлые локоны женщины были собраны в простую прическу, связанные голубой лентой. Голубое платье из муслина с длинным рукавом было перехвачено белой атласной лентой. Вслед за ней с дивана поднялся мальчик лет шести и взялся за ножку инструмента. Светлые волосы его, были чуть взлохмачены. Во время исполнения пьесы он сидел довольно тихо, периодически накручивая на палец непослушные локоны. Смелый прищур карих глаз, унаследованный от отца.
– Валерия, ты прекрасно играешь! Мне очень понравилось! – без лишнего пафоса сказал он. Обхватив ножку рояля, он начал махать правой ногой, вперед-назад.
– Благодарю, Салливан. Благодарю, сударыня, – тихо, опустив глаза, пробормотала девушка, пытаясь встать из-за рояля, но передумала в последнее мгновение.
– Валерия, дитя моё, вы забыли правила? Даже при Императоре у пианиста есть право сидеть. И не прячьте пальцы в складки платья! – отрезала Эйлин.
Миранда-Валерия глубоко выдохнула, словно желая возразить. Она тряхнула головой, словно пытаясь поправить непослушный локон, но в очередной раз вспомнила, что на голове у нее светлый парик, скрывающий собственные короткие волосы.
Усидчивость – вот то, что спасло Валерию, вот почему она за несколько недель освоила инструмент, вернее сказать, вспомнила те уроки, которые получила в Эмпилоу. Агата заставляла девушку заниматься музыкой. На пару с Тариссой девушка играла сложные произведения, но игра Валерии была посредственна. Пальцы, привыкшие к совсем иным играм, огрубели довольно рано. А у Тариссы пальцы были ловкие, цепкие, как у настоящей леди.
Эйлин села на скамейку, заняв место у рояля. Взяв, не глядя, ноты с неподвижной крышки инструмента, открыла наобум и поставила на пюпитр. Женщина грациозно положила кисти на клавиши.
– Запомни, моя драгоценная девочка. Император очень любит «Летящего ворона». Не сочти за труд, выучи на досуге эту пьесу. В будущем она пригодится, – проворковала Эйлин.
Не оборачиваясь к девушке, она распорядилась уже более повелительно:
– «Песнь девушки».
– Матушка будет играть? Ура!! – подпрыгнул от радости мальчик, вернулся на своё место, – Начинайте!!!
Миранда-Валерия лишь слабо улыбнулась, но почему-то решила исполнить просьбу ребёнка.
Ей самой очень нравилось это произведение. В композиции было нечто завораживающе быстрое, решительное, озорное. Словно она сама была этой девушкой, поющей о своих чувствах к окружающему миру, прелести раннего утра, песне птиц и звуках леса. Внезапно девушке захотелось снова проснуться в лесу, вдохнуть запах трав и послушать трель соловья. На мгновение она забылась и пропустила свое вступление.
– Валерия, что с вами? Вы не заболели? – Эйлин прервала игру, музыка расстроилась. Она с удивлением взглянула на девушку, словно осуждая её секундную задумчивость.
– Н-нет-нет, – протянула Миранда-Валерия, пряча взгляд в складки платья. Она силилась вступить в положенный такт, догнать такт, на котором ритм сбился.
– Мамочка, что случилось? – спросил Салливан, нетерпеливо встав с места, подбежал к роялю.
– Салли, ты дослушаешь эту мелодию позже. Отправляйся к себе, тебе пора заниматься! – приказала Эйлин, бросив взгляд на сына, полный неприязни. Мальчик болтался под ногами, не в самый подходящий момент задал он вопрос.
– Но мамочка! – нахмурился мальчик, выпятив нижнюю губу.
– Мне повторить? Отправляйся к себе! – чуть повысила голос женщина.
– Ну и пожалуйста! Ругайтесь! – развернулся на каблуках ребенок, поправив рукава коричневой курточки.
Но Салливан уходить просто так не собирался. Как только Эйлин отвела взгляд, обратив его на клавиши, мальчик топнул ножкой, обутой в мягкие башмаки и хлопнул в ладоши. Этого хватило, чтобы тело мальчика замерцало, уменьшилось, превратившись… в небольшого грача. Вспорхнув над потолком, грач улетел в открытую дверь.
– Эйлин… – прошептала девушка, заметив это интересное превращение.
– Удивлена? А я нисколько. Мой сын – наследник Великого шамана. Разумеется, способности шаманов передались через кровь. К слову, твоя обожаемая тётушка, кузина, так же способны менять облик, – пожала плечами Эйлин.
– Рада за них, – кивнула девушка, – полагаю, ни в тебе, ни во мне таких способностей нет.
– Нет, – покачала головой Эйлин, – но не завидуй им, смена облика отнимает слишком много энергии, а разум восстанавливается за несколько минут. Но почему твоё настроение так резко изменилось? Ты не заболела?
Прохладные пальцы Эйлин Кайрен коснулись лба девушки.
– Нет, сударыня. Я здорова. Просто не понимаю, какая вам выгода держать меня подле себя, делить со мной стол и всякий раз любоваться мною? – спросила девушка, наигрывая простенький мотив деревенской песни, который выучила в Эмпилоу.
Эйлин не сразу ответила. Она провела пальцами по нежной коже на щеке девушки и прошептала, приблизившись к её уху.
– Музыку любят братья Кайрены. Музыка – это нить, за которую держатся те, кто потерял веру. Музыкой можно растопить лёд непонимания. С помощью музыки можно втереться в доверие к любому сильному миру сего, – ответила чуть, подумав Эйлин, – или ты думаешь, что моя неземная красота стала причиной моего замужества?
– Чего ты от меня хочешь? – спросила Миранда-Валерия, поджав губы, перестав наигрывать незамысловатый мотив.
– Научись играть на рояле и тогда ты покоришь сердца всех. Твои недруги покорятся тебе, а среди сильных мира ты найдешь друзей, – серьёзно ответила Эйлин, – учи ноты «Ворона». Обещаю, что я приложу все усилия, чтобы от твоей игры на рояле зависело настроение Императора, а его поступки были согласованы с музыкой его души. А теперь приступим. Итак, «Летящий ворон».
Валерия перевела дух и послушно заиграла незамысловатую композицию. Эйлин играла воодушевлённо, словно получала истинное удовольствие от занятий музыкой. Женщина прикрыла глаза, голова чуть откинулась назад, ресницы трепетали. Она разочарованно вздохнула, когда произведение закончилось.
– Полагаю, что музыку ты не любишь, – печально вздохнула Эйлин, переводя взгляд на дочь.
– Верно, – кивнула Валерия, чуть подумав, – мне по душе прогулки по лесу, сбор трав, изучение троп и предсказание погоды. Я долго прожила среди леса. А маленькие темные комнаты меня вообще пугают. Мне неуютно в них. Словно ты находишься в гробу.
Эйлин не ответила, лишь закусила нижнюю губу. Помолчали. Валерия боялась нарушить эту тишину первой.
– Ну, вот что, – медленно встала с места Эйлин, поправляя складки платья.
Женщина воззрилась на дочь, изучающе разглядывая ее фигуру.
– Тебе известно, что скоро ожидаются ежегодные соревнования по стрельбе из лука? Я желаю, чтобы ты приняла участие в этих самых соревнованиях. Покажи всем своё искусство. Всё, чему ты научилась за годы, проведенный в Эмпилоу.
Валерия опешила. Принять участие в соревнованиях было самым простым испытанием, проще, чем разучивание нот. Но быть представленной Императору, это уже слишком.
– А твой супруг не будет против? Не думаю, что Лиаму понравится эта идея. Вы так хорошо скрывали меня от общества, что в один миг возьмете и…
– Именно так! – перебила Валерию Эйлин, – Это будет прекрасным подарком на твой день рождения.
– Знаешь, мамочка, я предполагала, что здесь я нахожусь в качестве компаньонки Тариссы. Потом я предполагала, что ты меня приставишь к Салливану в качестве няньки, теперь я вижу, что у тебя на меня другие планы. Какие?
Эйлин медленно подошла к окну и повернулась к дочери спиной.
– Я хочу, чтобы ты стала приближенной Императора, лучшим другом, назови как хочешь… – пробормотала женщина тихо, но этого хватило, чтобы Миранда-Валерия разобрала её слова.
– Вы бредите, сударыня. Другом можно стать, если заслужить доверие Императора. В моём случае это невозможно, – мотнула головой девушка, – Вы живете в своих фантазиях, в нереализованных мечтах. Вы вообще бросили меня, когда погиб отец! Если бы не тетка Агата, если бы не Элиан, я бы погибла в лесу! Меня бы кабан загрыз. А теперь, когда я выросла, вы желаете отдать меня Императору! Как музыкальную игрушку!
– Я желаю тебе добра, Миранда, – обернулась к девушке Эйлин, – мои желания направлены на созидание. Я никогда не забывала тебя! Я интересовалась твоей жизнью в доме у твоей тетушки. Это я упросила её научить тебя играть на фортепиано. Запомни, ни одна мать не может забыть свое дитя! Как бы далеко она не находилась, какие бы обстоятельства не мешали общению, никогда мать не забудет о существовании ребенка! Я – твоя мать, как бы ты ко мне не относилась. Я желаю тебе лишь добра и благополучия! Ты желаешь всю жизнь прокуковать в безвестности и окончить свою жизнь в подвале ночлежки?
