Татьяна Чистова
Только деньги. Ничего лишнего
До чего же мерзкое занятие – считать дни до зарплаты. Мучительно прикидывать, сколько осталось в кошельке, сколько на картах, и осталось ли там вообще хоть что-нибудь, выгребать мелочь из карманов, искать ценники со скидками в магазинах. Нет, не так все плохо, конечно, на еду и квартиру хватит и даже еще немного останется. Но одно дело, когда еще месяц назад собираешься эту самую квартиру купить, а сейчас едва-едва наскребаешь на оплату ее аренды. И чувство такое тошное, даже липкое, и злость разбирает до состояния «аж кушать не могу».
Рита посмотрела на два здоровенных куска торта, уже основательно подсохших. Они стояли тут с утра, с самого начала рабочего дня – Иркин подарочек перед выстраданным отпуском. От тортиков чудесно пахло ванилью и шоколадом, но при одной мысли попробовать хоть кусочек, желудок сжимался до размера наперстка, а в горле появлялась перегородка с крохотным отверстием для воздуха и тонкой струйки воды. Рита отвернулась к окну и откинулась в кресле. Крыло химеры с этого ракурса имело вид острого, но малость кривоватого копья с подозрительными ржавыми подтеками от острия по древку и ниже, точно чудище ночью удачно поохотилось и потом славно пировало на этой самой крыше. «Химерам хорошо – сожрешь кошку, и нет проблем» – Рита чуть ли не завидовала каменному изваянию, а самой от злости хотелось что-нибудь немедленно разорвать или сломать, или разбить, обязательно вдребезги, в крохотные осколки, в космическую пыль. Когда-то начальником ее департамента был целеустремленный молодой человек, карьерист и сволочь, он быстро вырос по службе и перевелся в центральный офис. Юноша этот для снятия стресса держал в кабинете боксерскую грущу, небольшую, размером с арбуз, и та очень быстро прошла в негодность. На памяти Риты ее меняли дважды, третья уехала в Москву вместе с хозяином. Так вот, этой груши ей сейчас очень не хватало.
Загудел мобильник на беззвучке, Рита глянула на экран и зажмурилась – пришла беда, отворяй ворота. И не ответить нельзя, и заранее знаешь, что потом будет тебе плохо, очень плохо. Рита вдохнула, выпрямилась на стуле и взяла телефон.
– Привет, мам.
– Наконец-то, – буркнули из трубки, – дозвонилась. Я уж думала, что ты мать родную в черный список занесла.
Рита подошла к окну. Химера сыто жмурилась в ореоле ярко-зеленых кленовых листьев и на Риту не смотрела. Умиротворенный вид каменной морды действовал не хуже успокоительного, только перегородка в горле так и осталась, и ничего, кроме воды, Рита не могла запихнуть в себя уже больше суток.
– Я работала, – сказала она неожиданно спокойно, – хотела сама перезвонить.
Мать звонила пятый раз за последний час, и Рита только сейчас заставила себя ответить. Обе молчали: мать готовилась к атаке, Рита к обороне, как всегда, впрочем.
– Мне деньги нужны, – раздалось из трубки, – очень срочно. На лекарства. У нас через дорогу закрывается аптека, там большие скидки, я хочу купить про запас…
– Лекарства нельзя покупать про запас, – перебила ее Рита. – Если они не пригодятся, то выйдет срок годности, ими можно серьезно отравиться.
– А ты только этого и ждешь! – визгливо оборвала ее мать, – тебе бы только порадоваться, как мне плохо! Я на восьмое марта «скорую» вызывала, у меня был сбой сердечного ритма, я могла умереть! А ты где была в это время? Мать страдает, а ей некогда!
Где была – хороший вопрос, Рита, чтобы не сорваться на крик, старалась припомнить, где она была, в самом деле. И череда дней сама собой прошла перед, как писали классики, мысленным взором, и дни все были одинаковые: дом, работа, дом. И деньги, настоящие, серьезные деньги, от коих сейчас и следа, считай, не осталось. От этой мысли на душе стало вовсе уж тошно и беспросветно, а мать продолжала бурчать:
– Такая прекрасная возможность – купить недорогие лекарства! На хорошие мне пенсии не хватает, хоть дешевыми запастись, если вдруг что случится. А у нее денег нет! На всякую ерунду и тряпки деньги есть, а на мать пожалела! Ничего, скоро помру, наконец, вот радости тебе будет…
И осеклась: неделю назад Рита перевела ей на карту десять тысяч, и еще две недели назад столько же. Как и в прошлом месяце, как и в позапрошлом: мать уже полгода получала почти три пенсии вместо одной, честно заслуженной, как сама любила говорить. На языке так и крутился вопрос о судьбе эти немаленьких для их городишки денег, но Рита сдержалась.
– Спасибо, доченька! – с истерикой в голосе выкрикнула мать, – спасибо, милая! Ты мне очень помогла. Ну ладно, тебе деньги нужнее, конечно. Звони хоть иногда, узнавай, жива я или нет.
– Вечером счет проверь.
Рита первая отбилась, бросила телефон на кучу бумаг. Стопка лежала на столе с понедельника, и к пятнице она выросла до угрожающих размеров. Таблицы, распечатки, служебные записки – им предстояло стать отчетом за прошлый месяц, «линия смерти» приближалась все быстрее, а тут в полном смысле конь не валялся. И точно кто мысли ее читал, снова зазвонил телефон, на этот раз рабочий. Определился номер руководителя проектов комплаенс, мелко-лысого въедливого мужика по фамилии Милютин, что даже сам себе не верил и всегда проверял отчеты и за собой, и за своими подчиненными. То есть делегировать полномочия и требовать результатов не умел от слова совсем, хотя Рите казалось, что дядя реально кайф ловил, копаясь в первичке и выискивая ошибки.
– Маргарита, я жду, – лживо-приторно проворковали из трубки. Наверное, химера, охотясь, именно так заманивает своих жертв сначала на «поговорить», а потом рвет когтями мягкую шейку доверчивой зверюшки. Рита прикрыла глаза и вместе с креслом отвернулась к стенке. Почему-то вид ободранных обоев не давал сорваться с катушек и здорово помогал держать себя в руках.
– Конечно, Алексей Алексеевич, я помню, – нарочито бодрым голосом сказала она. – Сегодня к вечеру будут предварительные данные…
– Предварительные? – патока заливала кабинет, Рита почти по пояс утонула в липкой жиже. – Отчего же предварительные, солнце мое? Сегодня какое число? Вы одна остались, голубушка, все уже отчитались!
«Пятнадцатое сегодня, пятнадцатое» – Рите до чертиков хотелось побиться головой о драную стенку, если бы это помогло. К отчету она еще не притрагивалась, и сама мысль о нем отравляла жизнь не хуже вида пустого кошелька и нулей на карточном счете.
– До конца рабочего дня будут. – Рита впечатала трубку в аппарат и немного подержала ее так, точно для верности, что липкий Милютин оттуда не вылезет. С ненавистью глянула на бумаги, прислушалась к голосам за дверью. Если пару минут назад звуки напоминали отдаленный гул моря, то сейчас в нем явно слышались отдельные слова, голоса становились все громче. Потом послышался стук, будто упало что-то тяжелое, потом смех. «Какого черта» – Рита распахнула дверь. Юлька, вся красная, с растрепавшейся «гулькой» на макушке, поднимала стул, Анька развалилась в кресле и лопала банан, только что ноги на стол не положила. Ирка с прямой спиной держала покер-фэйс и шустро крутила колесико мыши.
– А что вы жрать будете? – выдохнула Юлька, – ты подумала, чем троих кормить? Это же не хомячки.
Анька кивнула, верхушка банана отломилась. Анька успела схватить ее зубами и теперь быстро заталкивала в рот, одновременно трясла пегой башкой.
– Само собой, – проурчала та, – мне сначала дадут пособие на третьего ребенка, потом материнский капитал, потом я больничный получу, – Анька только что пальцы не загибала. – Потом дадут наборчик со всякими ползуночками, ботиночками, кофточками, подгузничками, кремиками, лосьончиками, подушечками, одеялками для младенчика…
– Жалко, что мозгов в наборе нет, – едва слышно проговорила Ирка, храня невозмутимый вид. Юлька вцепилась в спинку стула и беспомощно глянула на Риту.
– А потом я как многодетная получу квартиру бесплатную, – Анька приканчивала банан, – деток моих в школе будут бесплатно кормить, потому что они из многодетной семьи, потом мне каждый месяц будут деньги давать на ребеночка…
– За инвалидов хорошо платят, я слышала, – Ирка разговаривала с фотографией цветущего лавандового поля на мониторе. Пропущенный через фильтр вид аббатства Сенанк разил в самое сердце, и Ирка только что не облизывалась на эту красоту. Остроту эмоциям добавляло осознание, что она сама через пару дней физически окажется в центре этой картинки, оббежит ее по периметру, по диагонали, зигзагами вдоль и поперек, дыша лавандой, срывая ее, и, возможно, падая в заросли. В общем, дорвется, нахватается впечатлений, напьется ими, как вампир крови и успокоится на полгода. А там придет время Адвента, горячего глювайна в тяжелых кружках, имбирных пряников, weihnachtsmarkt и прочих currywurst в хорошем смысле этого слова.
– Мужик-то твой хоть знает? – нашлась Юлька. Анька швырнула шкурку в мусорку и принялась чистить второй банан.
– Серега пока дома, – важно сообщила она, – ремонт делает, чтобы я из роддома ребеночка в чистую квартиру привезла. А потом ему сразу на работу, я же не смогу, на мне дети!
– Где он работает? – не поворачиваясь, поинтересовалась Ирка.
– Пока нигде, – донеслось вперемешку с пережевыванием банана.
– Фигню спросила, извините, – на грани слышимости проговорила Ирка, – могла бы и сама догадаться.
– Но сразу устроится, как только я рожу!
– Конечно-конечно, кто бы сомневался…
Юлька плюхнулась на свое место, задергала мышкой, только что не грохнула ею по столу. Компьютер «проснулся», на мониторе появились платья, пальто, плащи, удобная дорогая обувь. Юлька с бешеной скоростью листала каталог, плечи у нее дрожали, «гулька» съехала на затылок.
– Какое платье классное, – сыто проурчала Анька, – дорогое?
– Очень, – бросила Юлька сквозь зубы. В ее голосе явно звучали слезы.
– Ты бы могла его купить, если бы не ЭКО, – скалилась Анька в сутулую Юлькину спину, – столько денег на ветер, да? Какая жалость, что ничего не получилось! Мне так жалко тебя, так жалко!
И принялась жрать торт, отламывая ложкой ломти попеременно от ванильного и шоколадного кусков. Юлька неторопливо удалилась вон, Ирка аж побагровела, но промолчала. Рита отступила в кабинет, закрыла дверь и бессмысленно смотрела на нее. «Сонная тупица, овуляшка и пенсионерка» – Марианка точно сидела за столом и гаденько так улыбалась при каждом слове. Рита обернулась, но Марианки там, разумеется, не было. Она давно обреталась в другом, по слухам, весьма хлебном и теплом месте, и в ус не дула, если бы у нее были усы. А бумаги со стола меж тем никуда не делись, их точно больше стало, будто в приоткрытое окно сквозняком затянуло. Рита сгребла эту кучу поближе к монитору, глянула на часы, точно засекая время: до конца рабочего дня оставалось несколько часов. Разобрала наскоро по стопкам, открыла сводную таблицу и только сосредоточилась, как снова зазвонил мобильный. На этот раз Женя, что показалось странным: они договорились общаться только по вечерам и в выходные, в другое время «партнеры по бизнесу» выходили на связь в крайних случаях.
– Они отказываются платить, – быстро проговорила Женя.
– Причину обосновали? – Рита плечом прижала мобильник к уху, а сама быстро вносила цифры в таблицу. В нижней графе быстро менялись цифры, но до итога было еще очень и очень далеко.
– Не понравилась фабула и реализация проекта, – сообщила Женя.
«А я предупреждала, что это чушь собачья» – Рита снова прикусила язык и посмотрела на край окровавленного химериного крыла.
– Глеб где?
– Он потерпел творческую неудачу и снимает стресс.
Женя помимо потрясающей модельной внешности обладала уникальными способностями изящно подавать ужасные факты.
– В смысле, бухает? – уточнила Рита, – водку пьет?
– Вискарь, – беззаботно отозвалась Женя, – как и положено творческой личности. И, кажется, прямо из горла. Но я его еще не искала, так что это только предположение.
– Не искала? – удивилась Рита. – Ты что, не видела Глеба? Где он?
– Без понятия, – легко сказала Женя, – не знаю и знать не хочу. Приезжай, как сможешь, поищем вместе.
И отбилась, Рита еще с полминуты слушала гудки, «зависнув» над бумагами. Из услышанного только что она выделила суть – денег нет и не предвидится, клиент недоволен (на его месте она бы тоже отказалась платить за этакую халтуру!), и может оставить плохой отзыв. «Приезжай, как сможешь» – взгляд упал на монитор, на итоговую предварительную цифру. Тенденция вырисовывалась почти точь-в-точь как в прошлом месяце, но сильно врать не хотелось. Рита отключила мобильник и два часа не отрывалась от бумаг. Еще пару раз звонил рабочий, но это было не срочно, и она просто не отвечала. Глаза уже слезились, когда в таблице свое место заняла последняя цифра с листа, заверенного простенькой Анькиной каракулей, круглой, точно рожа имбецила. Рита машинально расставила пропущенные запятые, исправила несколько вовсе уж грубых ошибок и отшвырнула бумажку подальше, ткнулась лбом в столешницу. «Аллилуйя» – крутилось в голове – «я это сделала». Понимала, что надо бы проверить все еще раз, перебрать документы, просмотреть, а где-то и пересчитать вручную, но не было времени, вот хоть убейте. Она быстро сбагрила отчет Милютину, снова уставилась на кучу бумаг, сжимая в руках телефон. Понятно, что в отчете полно косяков, что придется подавать уточненку, а комплаенс этого ох как не любит, и даже с подозрение относится к таким вот «корректировкам». А через неделю надо сдать форму четырнадцать, будь она неладна, а потом снова комплаенс, только уже за полгода. А тут клиент недовольный и Глеб, вместо того, чтобы исправить свой же прокол, где-то бухает в свое удовольствие.
– Так не пойдет, – Рита складывала бумаги в стопочку, – так не пойдет, это не дело.
Дверь приоткрылась, заглянула нагло-радостная Ирка.
– Я пойду, можно? – она не отпрашивалась, а предупреждала, да еще и бессмысленно улыбалась при этом. Если кто-то может остановить товарняк на полном ходу, то карты ему в руки – тормозить туриста в шаге от исполнения мечты. Рита бы не рискнула, да и смысла уже нет никакого. Она даже улыбнулась в ответ.
– Давай, отдыхай как следует.
Ирка радостно закивала, подбежала к Рите, обняла ее и чмокнула в щеку.
– Я тебе фотки пришлю, – пообещала она, – и мыло прованское привезу, оно самое лучшее, вот честное слово. Пахнет обалдеть как. И лаванды букет.
– Иди, иди, – Рита махнула на нее, Ирка с блаженной улыбкой отступала к двери. – Аккуратно там с лавандой, всю не вытопчите.
Ирка моментально сгинула, будто в воздухе растаяла. Юлька вяло махнула ей вслед, Анька гладила себя по едва заметному под мятой блузкой животу. Заметила Риту и заявила:
– Я беременная, мне положен другой график и более легкая работа. Или я в трудовую инспекцию жалобу подам. И в прокуратуру.
«Точно!» – Рита кинулась обратно и принялась звонить в кадры. Пятница, шестой час, вряд ли кто-то есть на месте, но Вселенная явила чудо. Галанова, заместитель Шумилиной, отозвалась моментально, но, судя по голосу, уже убегала.
– Мне человек нужен, – потребовала Рита.
– Зачем? – у Галановой уже наступили выходные и она неважно соображала.
– Работать, – терпеливо объяснила Рита, – отчеты делать, аналитику собирать.
– У тебя полно народу, – с порога вернулась в реал Галанова, – заставь их вкалывать.
Рита прислушалась к голосам из кабинета, прикрыла дверь и проговорила вполголоса:
– Анька в декрет собралась. Я теперь с нее должна пылинки сдувать, а ты говоришь – работать. Юлька с Иркой не справятся, у нас объемы выросли и отчетности добавили.
– Анька в декрет? – ахнула Галанова и, судя по звукам, плюхнулась в кресло. – За третьим? Вот дура, прости господи, ей и с двумя-то жить негде.
– Ей государство квартиру бесплатную даст. – Рита засмеялась в тон Галановой, та похихикала и вздохнула.
– Где мозги у людей, не понимаю. Ладно, пиши заявку, подберем тебе человечка. Да, прямо сейчас на почту мне сбрось, я девчонок озадачу в понедельник.
– Мне срочно надо! – на всякий случай сказала Рита, – я ее натаскать должна до отпуска хотя-бы.
– Какой тебе отпуск, – радостно обломала ее Галанова, – работай, негр. Ладно, пока, мы на дачу собрались, а тут пробки – ужас. К ночи только приедем.
– Я тебе про Аньку ничего не говорила, – шепотом предупредила Рита.
– Само собой.
Галанова отбилась, Рита быстро нашла заявку в кадры на подбор нового сотрудника, заполнила обязательные поля типа возраст, образование, опыт работы, скинула кадровичке на почту и набрала номер Жени.
– Что там у вас?
– Все хорошо, – отозвалась та, – тихо и спокойно. Заказов нет, отдыхаем.
В такой манере хорошо объявлять о начале Третьей мировой – никто ничего не заподозрит, и враг разбомбит пустые укрытия. С цунами тоже неплохо получится, волна смоет к чертям с побережья все живое, да и с простым наводнением удачно выйдет, и со вспышкой чумы, например. Только с массовыми беспорядками не прокатит, нездоровая движуха издалека видна…
Анька с Юлькой уже ушли, Рита закрыла дверь, опечатала кабинет и помчалась на вторую смену. На подходе к дому привычно «проверилась»: издалека осмотрела двор и дорожку около подъезда, парковку, людей рядом, оглянулась на всякий случай, и, только убедившись, что Черникова поблизости нет, побежала наверх. На площадке попалась навстречу костлявая очкастая тетка, та недобро глянула на Риту и поджала губы. Боком протиснулась к себе в жилище и моментально закрылась изнутри не только на ключ, но еще и на задвижку – видимо, чтобы Рита не ворвалась следом.
В квартире было очень тихо, только с кухни доносились тихие неразборчивые голоса и мрачная музыка. Женя сидела спиной к двери, закинув ноги на табуретку под столом, ела орехи из вазочки и смотрела сериал. На экране роскошная блондинка с тремя драконами на коленях о чем-то снисходительно спорила с бородатыми, похотливого вида мужиками. Один сунулся, было, к блондинке, но красный дракон, самый здоровый из троицы, разинул пасть, и нахал отпрянул, оступился и свалился со ступенек. Блондинка погладила дракона по башке и снисходительно улыбнулась.
– Глеб где?
Женя аж орехи выронила, они рассыпались по столу и скатились на пол. Женя принялась подбирать их, драконы тем временем лопали мясо: блондинка кидала им здоровенные куски и монстры ловили их на лету, ссорились и чуть ли не дрались за еду. Женя нажала паузу, и красный дракон застыл, красиво изогнувшись с чьей-то ногой в зубах. Бородатые мужики виднелись поодаль, и вроде как живые, значит, блондинка скормила дракону чужую ногу.
– Самый рейтинговый сериал, – Женя собрала орехи и выкинула их в мусорку, – надо быть в курсе. Могут быть заказы на это, – она показала на дракона, – многие любят, чтобы как в кино.
– С драконом? – не поняла сначала Рита. Женя улыбнулась почти в точности, как блондинка с экрана.
– Это уже будет считаться секс с животными, мы такое не делаем.
– Если платят, то почему нет? – Рита выглянула на балкон, Глеба там не обнаружилось. Не было его в кухне, если он только не прятался под мойкой, например, или в одном из стенных шкафов. Женя грызла орехи и задумчиво смотрела на дракона.
– Ни разу не пробовала, – проговорила она негромко. – Вот честное слово, ни разу. Предлагали как-то, но я подумала и решила, что пока не так все плохо…
– Глеб где?
– А? – Женя точно с облака свалилась, похлопала ресницами и кинула в рот последнюю горсть орехов. – Фиг знает, после того, как письмо получили, из квартиры он точно не выходил. Переживает творческую неудачу. Давай вместе посмотрим.
Глеб на памяти Риты так «пропадал» второй раз. Первый случился сразу после Нового года: Глеб просто на ровном месте надрался вусмерть коньяком и заснул в шкафу. Там же и пил, как потом оказалось, бутылки валялись среди коробок с обувью. Не за столом, не под оным, а именно в шкафу, за закрытыми дверями, прятался от людей в укромные места, точно кто-то покушался на бутылку. Ну и не закусывал, само собой.
Первым делом осмотрели тот самый шкаф, но среди коробок с реквизитом Глеба не обнаружили. Рита заглянула под кровать, Женя зачем-то выдвигала ящики, потом отодвинула занавески на окне. На подоконнике валялся половинка засохшего яблока и розовый лифчик.
– Пардон, – Женя схватила его и скомкала, – это мое. Думала, куда он подевался.
Лифчик полетел в ящик, Рита вышла в коридор. Из темной гардеробной послышался тихий шорох, точно мышка пробежала. Женя подошла, принюхалась, скривила губы.
– Пусть сам проспится, – она вглядывалась в темноту, – один фиг от него сейчас толку ноль. Завтра поговорим. Я ему мозги вправлю.
«Какое завтра» – Рита включила свет, осмотрелась. Все как обычно, вещи, полки, коробки и ящики на месте, потолок не упал, пол не провалился, Глеба не было. Рита осмотрелась еще раз, вспоминая, откуда раздавался шорох, Женя рывком отодвинула зеркальную створку справа. За ней тоже без разрушений, лишь небольшой беспорядок, но зачем тогда зеркальная створка, не только же для того, чтобы в нее смотреться! Весь бардак удачно прятался за ней, а вот Глебу пока удавалось скрываться. Женя постояла, покрутила головой, передвинула пару здоровенных коробок и вдруг легко вскочила на самую большую. Ухватилась за полку, привстала на носки и принялась бить кулачком темный непонятный сверток.
– Хорош дрыхнуть, скотина, слезай! Давай, двигай! – она обеими руками еще немного попинала сверток, принялась трясти его, послышалось недовольное ворчание и вполне отчетливые матюки. Рита не верила своим глазам – пьяный Глеб дрых на верхней полке гардеробной, почти под потолком! И как его снимать оттуда – непонятно. И ронять нельзя, и аккуратно вытащить им обеим сил не хватит.
– У него всегда так, – Женя на сдавалась и тормошила рычащего Глеба, – на верхотуру тянет. Психов к воде, например, а этого чем выше, тем лучше. Как-то на антресоли залез. Да вставай, сволочь, задолбал!
Она подпрыгнула на ящике и заорала Глебу прямо в ухо. Тот вскинулся, замотал башкой и врезался лбом в кронштейн. Рыкнул обалдело и свесился с полки, Женя держала его обеими руками, не давая упасть. Рита бросилась ей на помощь, вдвоем они кое-как вернули Глеба на землю. Он привалился спиной к стенке и все норовил упасть, при этом крепко сжимал в руке полупустую бутылку виски.
– Мы дом в поселке тогда арендовали, в комнате были антресоли с лесенкой. Был заказ на деревенское порно, и я по этой лесенке должна была лазить на каблуках, а антресоли были типа сеновал… Глеб, ты скотина! – Женя отвесила тому пару пощечин. Глеб послал Женю по матери и грохнулся-таки набок.
– Я говорю, что сегодня ничего не получится, – Женя вышла в коридор. Рита схватила Глеба за плечи, усадила тяжеленную тушу, вырвала бутылку из ослабших лап. Глеб зашевелился, приоткрыл глаза, потянулся к бутылке, Рита с размаху влепила ему пощечину, потом еще одну, потом еще. Глеб открыл глаза и смотрел на мир с видом только что прозревшего слепого.
– В ванную, быстро!
Жене ничего не оставалось, как помогать – вдвоем они поволокли Глеба в ванную. Тот особо не сопротивлялся, бормотал что-то невнятно и даже принимался плакать. «Повесили» его на бортик головой вниз, Рита включила душ и обдала Глеба ледяной водой. Тот заорал во всю глотку, затрепыхался, непослушные руки скользили по дну ванной. Рита снова окатила его водой, выждала еще минуту и повторила процедуру.
– Хорош, хорош, – орал Глеб, – сдурели, мать вашу!
– А ты не сдурел? – Женя швырнула ему на голову полотенце, – скотина пьяная! А ну быстро себя в порядок привел!
Глеб запутался в полотенце и матерно мычал, но справился-таки, сам поднялся на ноги. В мокрой футболке, взъерошенный, с мятой рожей, но трезвыми и злыми глазами он смотрел то на Женю, то на Риту.
– Пошли. – Она пропустила его перед собой. Глеб покачивался, придерживался руками за стенки, но до кухни добрался благополучно, плюхнулся на стул вцепился руками в волосы под полотенцем. Женя брезгливо, двумя пальцами держала за горлышко бутылку, осмотрела, ее точно дохлятину и швырнула в ведро.
– Там еще осталось, – вскинулся Глеб из-под полотенца, Женя нарочно громко хлопнула дверцей и показала Глебу фигу. Рита развернула ноутбук, толкнула Глеба в спину, и тот едва не врезался носом в монитор.
– Смотри.
Ноут «проснулся», с экрана смотрел дракон с ногой в зубах, испуганные бородачи жались к стенке. Глеб прищурился, отпрянул
– Да я видел эту серию, – пробубнил он, – она потом этими драконами город разнесет к чертовой матери.
Рита глянула на Женю, та быстро нашла нужный файл, началось отвергнутое заказчиком кино. Женя в стандартной клетчатой юбочке и Глеб в чем-то вроде школьной формы, но почему-то в джинсах под синим пиджаком. К делу перешли с первых секунд, Глеб натурально застонал и отвернулся. Рита еле сдерживалась, чтобы не врезать ему по затылку.
– Смотри, смотри, – она наклонилась и чуть ли не орала ему в ухо, – смотри, чего тебе не нравится?
– Не надо, – Глеб закрывался от нее руками и замотал голову полотенцем, – не надо, не могу, пожалуйста. Мне плохо….
– Мне тоже плохо! – выкрикнула ему в ухо Рита, Глеб отшатнулся и стукнулся головой о шкафчик. Внутри что-то зазвенело, Глеб выругался нетвердым языком.
– Что не так? – язвительно осведомилась Женя, – твой сценарий воплощаем вообще-то.
Глеб для надежности прикрыл голову руками, Рита нажала паузу.
– Не могу, – донеслось из-под мокрой тряпки, – только не это…
– А клиент может? – не выдержала Рита, – он за эту вот халтуру платит!
– Он не заплатил, – поправила ее Женя и принялась разглядывать свою маникюр.
– Я бы тоже не платила! – Рита толкнула Глебу в спину, – за что тут платить? За что, мать твою?
– Не ори, – пробормотал Глеб, – не платит – фиг с ним. Скажи, что мы отказываемся.
– Чего? – Рита схватила полотенце и дернула на себя, но Глеб успел раньше и держался за тряпку точно за щит. Полотенце затрещало, Рита изо всех сил тащила его на себя, но Глеб стоял насмерть. Женя развернула ноут к себе и включила «кино», раздались волнующие звуки и незатейливая музыка. Глеб скривился.
– Надо переснять. – Рита отпустила полотенце. – Свяжись с заказчиком, скажи, что мы все исправим.
Женя оторвалась от монитора, Глеб замотал башкой и принялся тереть полотенцем лицо.
– Нахрен, – пробормотал он, – не нравится – пусть валит.
– И свалит, – Рита от греха отошла к балкону: так и тянуло огреть Глеба чем-то тяжелым, аж руки чесались. Он в своем уме вообще – такое говорить? Нахрен, значит.
– Да, как? – Женя повернулась в ней. – Вообще я не понимаю, в чем проблема, заказ стандартный: клиент хочет посмотреть, как трахают его училку. Чего ему не нравится?
– Ты с ним говорил?
– О чем? – буркнул Глеб из полотенца. – Все условия были в письме. Я согласился и выслал ссылку на файл, клиент пошел в отказ. Сто раз такое было.
– Ты с ним говорил? – повторила Рита, с трудом сдерживаясь от крика. Ну как можно быть таким бараном? Клиент – это деньги для них, для всех троих, это их затраты, время, силы, это жизнь в конце концов! И вот так запросто сливать ее в унитаз она не позволит.
– О чем говорить? – зло бросил Глеб. Он вполне уже пришел в себя и смотрел осмысленно.
– Как он это себе представляет, – спокойно сказала Рита. – Сколько училке лет, в каком классе было дело, как она выглядит, что преподавала: географию, химию, математику? Почему именно ее, а не училку физкультуры, например?
– Хорошо бы получилось, – встряла Женя, – у меня есть отличный спортивный купальник телесного цвета, как у гимнасток…
Глеб бросил ей скомканное полотенце, Женя поймала его на лету и принялась аккуратно складывать. Злой и мокрый Глеб уставился на Риту.
– Нахрена? – переспросил он, – какой смысл? На кой черт все эти подробности?
– Клиент платит, – Рита сдерживалась уже из последних сил, тупость Глеба выводила из себя. – Когда ты покупаешь новый телефон, тебе не пофиг на размер экрана, камеру, емкость аккумулятора?
– Сравнила, – фыркнул Глеб, – это разные вещи.
– Ничего подобного! И телефон, и фантазии – это товар, надо угодить клиенту!
– Я всегда так делал, – рыкнул Глеб. – Женька, чайник поставь!
– Сам поставь! – крикнула Рита, – у тебя прислуги тут нет, халтурщик хренов.
Женя скользнула к плите и зажгла газ. Рита повернула переключатель, и синий огонек погас. Глеб выругался и поплелся к плите.
– Себя представь на его месте, – уже тише сказала Рита, – он хотел, считай, в детство вернуться, а ты ему что подсунул?
– Да я всегда так делал, – Глеб грохнул полупустым чайником о плиту, – не понимаю, в чем дело вообще! Не нравится – вали…
– Ты с ним давно работаешь? – перебила его Рита. Глеб почесал бровь, сосредоточился.
– Года три, – сказал неуверенно. – И всегда все нравилось. Мы сено и деревню для него снимали, кстати.
Женя понимающе кивнула и снова включила сериал, убавив звук.
– Он рекомендовал тебя другим? – спросила Рита.
– Да, двое или трое потом от него были, – Глеб вернулся на место и развалился на стуле. – И они еще кого-то приводили.
Рита глубоко вдохнула, выдохнула, потрогала чуть теплый бок чайника.
– То есть, ты хочешь сказать, что постоянный клиент может катиться нахрен и забрать с собой еще двух или трех? – уточнила она. – А если они, все трое, оставят о тебе плохие отзывы, тогда что?
Глеб прижал к вискам указательные пальцы.
– Ритка, у тебя способности к нашему ремеслу, – проговорил он с закрытыми глазами. – Хорошо мозг умеешь, – он постучал кулаком по раскрытой ладони, – качественно.
– А ты еще что-нибудь делать умеешь?
Глеб приоткрыл глаза, покосился на Женю, на полотенце.
– В смысле?
– В смысле, жить на что будешь, если все твои клиенты пойдут нахрен? Дороги подметать, дома строить или к бабке старой в альфонсы? Года два –три у тебя еще есть, но часики тикают и молодое мясо из регионов поджимает!
Рита улыбнулась и выключила закипевший чайник. Глеб побагровел, но смолчал, хоть и смотрел с ненавистью.
– Мы все от их денег зависим, неужели непонятно! Где клиентоориентированность, где сервис?..
– В Караганде! – взвился Глеб, – мне их что – в задницу целовать?
– И не только в задницу! – осадила его Рита. – куда скажет, туда и поцелуешь.
– Да пошла ты! – Глеб вскочил и схватил зачем-то полотенце. Женя бочком проскочила к плите и занялась чаем, руки у нее заметно дрожали, кипяток капал на столешницу.
– Хорошо, – Рита вдруг успокоилась и старалась смотреть на Глеба без улыбки. – Я пойду. Думаю, что дальше справлюсь без вас. Прошу завтра же освободить мою квартиру.
Женя повернула голову и непонимающе смотрела на Риту. Глеб за каким-то чертом намотал полотенце поверх джинсов и наклонил голову, точно пес, только что ушами не шевелил.
– В смысле – без нас? – как во сне повторил он, игнорируя требование выметаться вон.