bannerbannerbanner
«Мария Селеста»

Татьяна Чистова
«Мария Селеста»

Полная версия

– Удовольствие не из дешевых, но оно того стоит. Следует учесть, что вы платите не только за перемещение вашего физического тела по времени и в пространстве, но и за саму возможность попасть на борт корабля-призрака! Редкую, заметьте, и не каждому доступную! Будь у меня хоть часть ваших э-э-э-э, ресурсов....

Дверь открылась, и в кабинет финансового директора впорхнула изящная блондинка лет двадцати трех в черно-белой офисной униформе. Девушка процокала каблучками-копытцами к столу начальства, проговорила что-то вполголоса и покосилась на Павла. Тот перехватил взгляд хищницы и отвернулся к аквариуму – вмонтированная в стену емкость с морской водой литров на сто, не меньше, гипнотизировала. Созерцание размеренной, спокойной и яркой жизни рыб, моллюсков, водорослей и кораллов настраивало на медитативный лад, и Павлу в такие минуты не хотелось думать ни о чем. Тяжелые мысли и ненужные эмоции, словно устыдившись вида царственной красавицы-крылатки и вальяжного полосатого «ангела», сгорали где-то внутри, и после них на душе оставалась лишь пыльная горечь. Но Павел чувствовал – достаточно лишь одного хорошего порыва свежего ветра, как от осадка не останется и следа. И, по уверениям господина финдиректора, до этого момента оставалось совсем немного. Секретарь обиженно повела плечиком, скривила губки и не удостоила грубияна-клиента прощальным взглядом. Прошествовала мимо с оскорбленным видом и выразительно, с чувством, хлопнула директорской дверью.

– Все в порядке, прошу вас, – на темную столешницу легла банковская карта. Павел накрыл ее ладонью, подтянул к себе и небрежно запихнул в карман пиджака. Косовский Сергей Рудольфович – это имя значилось на визитке под обозначением должности финансового директора фирмы «Хронотуризм» – проследил путь куска пластика, вздохнул негромко, но тут же перевел взгляд на клиента и радушно улыбнулся.

– Так о чем я… Ах, простите, меня сбили с мысли. Так вот, имей я, будь у меня… В общем, – финдиректор вконец запутался и поэтому решительно обрубил фразу:

– Я бы решил, что жизнь прожита не зря, а после такого путешествия можно и умереть.

– Так вы «там» не были? – удивление Павла было искренним. Странно, уж этим-то яйцеголовым, казалось бы, сам Бог велел, у них работа такая. Шастай себе туда-обратно, сколько душа пожелает, пока не надоест.

– Нет, к сожалению нет. Но может быть когда-нибудь… Тем более что проект засекретили и взяли под контроль власть предержащие самого высше-го уровня!

Последние слова Сергей Рудольфович произнес шепотом. «Влипли вы, друзья. Теперь мало того, что вы до конца жизни дальше Сочи не уедете, так еще и в сортир под конвоем ходить будете. Какие уж вам теперь турпоездки», – но слова сочувствия Павел решил оставить при себе. И направил беседу в иное русло:

– В моей платежеспособности вы убедились, договор подписан. Согласно выбранному тарифу я оплатил сутки пребывания на «Марии Селесте» и могу взять с собой пятнадцать килограммов груза. Единственное, с чем я еще не определился – это срок исполнения. Один миллион долларов – это немаленькие деньги, и я должен быть уверен в том… – Павлу пришлось замолчать. Финдиректор замахал руками и одновременно закивал головой, выражая свое полное понимание.

– Вы можете быть абсолютно уверены в том, что окажетесь в нужном месте в нужное время. Погрешности бывают, не без этого, – система все еще проходит тестирование, и случаются досадные сбои… Но на более коротких временных промежутках, чем ваш, – торопливо поправил сам себя Сергей Рудольфович и вдохновенно продолжил:

– Единственное, с чем мы можем промахнуться – это расстояние, разброс составит километр-другой, не более того. Но там, где вам предстоит оказаться, это несущественно, мы снабдим вас всем необходимым, и вы проведете время с комфортом и в полной безопасности, а также не останетесь незамеченным. По отдельному прайсу, конечно. Но что такое оплата дополнительных услуг по сравнению с тем, что вы уже приобрели? Об этом смешно даже говорить. Нет, нет, не сейчас, – пресек финдиректор попытку Павла вновь извлечь кредитку, – в день перемещения, после того, как вам подберут экипировку и снаряжение. А этот день нам назовете вы. – Сергей Рудольфович лучезарно улыбнулся и закрыл крышку стоящего перед ним на столе ноутбука.

Павел поднялся с удобного кожаного кресла и в сопровождении хозяина кабинета вышел в приемную. Секретарь дежурно улыбнулась на прощание, пожелала всех благ и вновь прилипла к телефонной трубке. Указательным пальцем правой руки с острым, пестро раскрашенным ногтем она водила по строчкам прайса и чирикала в трубку:

– Нет, если вы выберете этот тариф, то мы ничего не сможем вам гарантировать. Точность программирования по месту и по времени нулевая, это типичная «русская рулетка» и забросить может куда угодно. Да, конечно, желающие есть, и их много. Нет, тариф «Умеренный» в два раза дороже… – Последние слова донеслись до Павла уже из-за полузакрытой двери кабинета. Финдиректор проводил клиента до двери в конце коридора и сдал его молчаливому, но предупредительному и внимательному охраннику. Серьезный юноша открыл дверь с кодовым замком и теперь терпеливо ждал, когда закончится диалог начальника и клиента:

– В любое время на ваш выбор – днем или ночью, нам все равно. Как вам будет угодно, – в интонации Сергея Рудольфовича Павел расслышал те же нотки, что и в голосе оставшейся в приемной секретарши. На этом распрощались. Финдиректор резвой рысцой рванул подсчитывать чистую прибыль от сделки, а Павел в сопровождении охранника направился к выходу.

«После такого путешествия можно и умереть. Что ты знаешь о смерти? О том, как она приближается, подходит издалека, останавливается напротив тебя и смотрит – но пока неуверенно, словно прикидывает, вернее, прицеливается. И долго так стоит, очень долго. Так долго, что от одной мысли о том, что это уже точно все, можно самому рвануть ей навстречу. «Давай, уже, девушка с косой, не томи. Раз пришла, то чего ты там телишься? Подходи, не стесняйся. Пришла девчонка, стоит в сторонке… Хватит уже, соображай быстрей», – Павел чуть улыбнулся своим мыслям, снова повторяя давно отрепетированный и не раз произнесенный свой внутренний диалог. Ушла «девчонка», тоже обиделась, наверное. Не ждала, что ее встретят без должного трепета и почтения, что отнесутся к ее приходу легкомысленно и даже пренебрежительно. «Всех распугал», – улыбка мигом исчезла. Когда он почувствовал, что поставленный ему диагноз ошибочен? В тот момент, когда результаты исследования сообщил ему порозовевший от радости и торжественности момента профессор в швейцарской клинике? Нет, раньше, гораздо раньше, за неделю или полторы до того разговора. Павел отлично помнил этот день, вернее, его вторую половину. Как всегда просматривал новости, и одно сообщение привлекло его внимание: «Двенадцатиметровый катамаран был обнаружен неподалеку от берега Квинсленда, северо-восточная Австралия. Яхта, которая покинула Эрли-Бич две недели назад, была обнаружена около Большого Барьерного рифа в прошлую среду. Когда на неё высадились, то обнаружилось, что двигатель работает, портативный компьютер и система GPS включены, даже стол сервирован, но команда, которая состояла из трех человек, на борту отсутствует. Все паруса яхты были на месте, но сильно повреждены. Три спасательных жилета и прочее спасательное оборудование было на месте. Поиск команды прекращён в прошлое воскресенье, поскольку выживших найти так и не удалось». Эту новость Павел перечитал несколько раз, потом выключил ноутбук, вышел на балкон. Состояние – словно вернулся на четверть века назад, да какие там четверть века, больше, гораздо больше.

«Нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое», но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем…» Есть, еще как есть, она здесь, она никуда не делась, она вновь переносит его обратно в детство, в тот день, когда Павел еще школьником впервые услышал невероятную историю «Марии Селесты». Тот рассказ, вычитанный в одном из журналов, – это была толстенная подшивка «Вокруг света» – Павел выучил наизусть. И скоро знал об этом корабле все, начиная с момента его постройки и до того дня, когда в начале января 1885 года красавица-бригантина была превращена океанским прибоем в груду плавающих щепок. Услышанная в детстве история не отпускала, и Павел в мыслях часто возвращался к событиям почти полуторавековой давности. Именно из-за них он даже выучил английский, чтобы самостоятельно проштудировать все доступные источники – газеты, журналы, воспоминания современников. Зарубежные, естественно, советская пресса сообщения о кораблях-призраках игнорировала. И в любое время дня и ночи с закрытыми глазами мог пересказать историю судна, покинутого экипажем по невыясненной причине и найденного четвертого декабря 1872 года в четырехстах милях от Гибралтара. Грустную историю, надо сказать, несчастливую, запутанную и с подобающим финалом. Построенная в доках Новой Шотландии – провинции на востоке Канады – бригантина в момент своего рождения получила название «Амазонка» и всю свою жизнь пользовалась дурной славой. Неудачи преследовали судно с первого же его выхода в море. Сначала погиб капитан, затем корабль несколько раз менял владельцев – до тех пор, пока бригантину не выкинуло на берег во время шторма у берегов той же Новой Шотландии. После ремонта корабль попал в руки к новому хозяину – американцу, он-то и переименовал бригантину в «Марию Селесту». Под этим именем она и прославилась как корабль-призрак. Свободно дрейфующее, покинутое экипажем судно между Азорскими островами и Португалией обнаружил идущий встречным курсом корабль. На «Марию Селесту» так же, как и этот злосчастный австралийский катамаран, с брига «Деи Грация» высадились, тщательно обыскали и осмотрели покинутое экипажем судно. Но без толку – на корабле не оказалось ни живых, ни мертвых. Лючные крышки лежали на палубе, а окна кормовой надстройки, где находилась капитанская каюта, закрыты брезентом и заколочены досками. Промежуток между палубой и переборкой полностью заполнился водой, она залила трюм, заполнив его на три с половиной фута. Других повреждений у бригантины не было. Расположение вещей, предметов, обстановка – все говорило о том, что судно в шторм не попадало. В капитанской каюте и в кубриках был порядок, все ценные вещи: деньги и драгоценности – оказались нетронуты, так же как и груз – одна тысяча семьсот один баррель спирта. Также на месте оказался судовой журнал, полугодовой продовольственный запас и трубки матросов. Зато исчезли карты, документы на груз, а также секстан и хронометр.

 

Делалось немало попыток объяснить всю эту чертовщину. Учрежденная Британском адмиралтейством комиссия провела обстоятельное следствие с подробным обследованием судна (в том числе и ниже ватерлинии) водолазами и тщательным опросом очевидцев. Самой привлекательной была версия пиратского нападения на корабль – именно к ней склонялись и журналисты, и следствие, и простые обыватели. Но мешало одно маленькое «но»: похитив людей и навигационные приборы (даже если учесть, что в те времена они ценились очень высоко) пираты почему-то не тронули груз спирта-ректификата. Версии : мятеж на борту, воспламенение паров спирта – не подтвердились, гипотеза о сговоре капитанов «Марии Селесты» и «Деи Грации» также оказалась несостоятельной. Единственное, в чем все сторонники и противники различных вариантов развития событий в тот роковой день были единодушны так это в том, что экипаж покинул бригантину самостоятельно. В пользу этой вероятности говорили сразу два факта – исчезновение единственной шлюпки и отсутствие на камбузе следов приготовленной пищи. Возможно, ее прихватил с собой кок для остальных членов экипажа и пассажиров. Всего на борту «Марии Селесты» по состоянию на двадцать четвертое ноября 1872 года, если верить записи в судовом журнале, находилось десять человек. Восемь членов команды – капитан Бенджамин Бриггс, Альберт Ричардсон, помощник капитана, а также второй помощник капитана, четверо матросов, стюард и кок в одном лице. И две пассажирки – жена капитана «Марии Селесты» Сара Элизабет Бриггс и их дочь – София Матильда Бриггс, двух лет от роду. И они исчезли – все до единого. Павел был готов дорого заплатить за то, чтобы узнать, что же там произошло, в этот промежуток времени с двадцать четвертого ноября 1872 года – даты последней записи в журнале капитана и до четвертого декабря, когда судно было найдено покинутым. И вот новая, почти в точности повторившаяся через сто сорок лет история с катамараном у Большого Барьерного рифа выдернула на поверхность подзабытый уже порыв, страстное, граничащее с манией желание узнать, что же на самом деле произошло на борту «Марии Селесты», а лучше увидеть это все собственными глазами. «Если обойдется, то никаких денег не пожалею», – подумал Павел тогда, разглядывая тучи над вершинами швейцарских Альп с балкона своей одноместной палаты. И уже через несколько дней после этого сообщения во время очередной консультации радостный, круглый и розовый, как воздушный шарик, профессор сообщает, что господин Sergeeff может не волноваться. Он абсолютно здоров, вот подтверждение – все показатели в норме, некоторые даже превышают ее. Формула крови восстановлена, вот спектрограмма и расшифровка.

Два независимых специалиста подтвердили, что опасности для жизни нет, операция в обозримом будущем не понадобится, и здоровью пациента ничего не угрожает. В общем, все в порядке, диагноз-приговор снят и о нем надо поскорее забыть. И лучшее лекарство, которое ему, профессору, известно – это путешествие, желательно – кругосветное. У Павла на этот счет были свои соображения, и делиться с врачом они ими не стал. Подписал счета, собрал вещи и в аэропорт, в Москву. И уже на следующий день оказался в кабинете финансового директора фирма «Хронотуризм». Посмотрел их прайс, обсудил его – по пунктам – с предупредительным и разговорчивым господином Косовским и решился. Второй день рождения как-никак, чего мелочиться, давайте уж по максимуму. Вопрос решился легко и непринужденно, к удовольствию обеих заинтересованных сторон. Договор, в котором турагентство обязуется оказать Клиенту за соответствующую плату туристическое обслуживание, Павел подмахнул не глядя. Чего читать, и так понятно, что эти очкастые умники снимают с себя любую ответственность, и «в случае непредвиденных обстоятельств» в гибели туриста виновным окажется сам турист. Бодаться с этой лавочкой бесполезно, да и выйдет, вконце концов, себе дороже. Сергей Рудольфович как бы невзначай обмолвился, что бизнесу «Хронотуризм» придан статус госпроекта, курируют его на таких уровнях, что даже обеспеченным людям и не снились, а территория института и лаборатории охраняется покруче, чем атомные станции и президентские резиденции вместе взятые. Да и не в этом дело – обычные осторожность, осмотрительность и практичность сразу остались за порогом кабинета, здесь их присутствие было неуместно. Гарантированная возможность вернуться почти на полтора века назад и оказаться на борту корабля-призрака затмила голос разума. Не отрезвила и значительная сумма, ушедшая с кредитки на счет турфирмы – сейчас Павел думал только об одном. Он давно смирился с тем, что есть вещи, которые нельзя купить ни за какие деньги. Здоровье, например, или лишний год жизни. Но сейчас в его мировосприятии образовалась значительная брешь, в нее уже утекли полмиллиона долларов, и еще столько же были готовы отправиться следом. И черт с ними, значит, туда им и дорога… Деньгами Павел разбрасываться не привык, цену многим вещам отлично знал, и переплачивать не собирался. Но то, что предлагали эти умники, было не просто невероятным или фантастическим – здесь, в этих окруженных кольцами охраны и минными полями стенах института и лаборатории, сказка действительно становилась былью. А за возможность реализовать мечту не то, что часть состояния – последнее отдашь.

Павел и отдал – как под гипнозом, сам передал в когти больше похожей на чирлидершу (только без обязательных цветных помпонов в руках), чем на секретаря финансового директора красотке свою кредитку. И после того, как внес предоплату, вдруг понял, что не готов пока назвать точную дату своей переброски. Почувствовал, что сейчас ему нужно взять паузу, нужно время – не для раздумий, чего тут думать, когда денежки уже того… На осознание и осмысление того, что вскоре должно случиться. Пришлось выкручиваться, отговариваться неотложными делами и вдруг возникшими проблемами. А их и впрямь было немало – бизнес не терпит чужих рук. За время, проведенное в Швейцарии, тоже нужно платить – Павлу пришлось на время отойти от дел, и теперь ускоренными темпами он наверстывал упущенное. Просмотр отчетов, звонки, переговоры и деловые встречи съедали дни, как ржавчина уничтожает старый металл. Но ежедневно, в любую свободную секунду, в любой образовавшийся временной просвет Павел думал только о предстоящем путешествии. Он даже извлек на свет божий красную картонную папку с потрепанными тесемками-завязками. В ней лежали его старые, сохранившиеся еще со школьных времен записи, дневники и полученные несколько лет назад фотокопии протоколов допросов капитана и матросов с судна «Деи Грация», которые и привели покинутую людьми «Марию Селесту» в Гибралтар. Павел перечитывал строки, написанные его собственным аккуратным ровным почерком, особенно те эпизоды, которые пытался комментировать и найти им объяснение самостоятельно. Вот его давняя попытка объяснить произошедшее: «Один из вопросов, на который не нашла ответа комиссия, созданная при Британском адмиралтействе для проведения расследования – почему иллюминаторы кормовой надстройки были закрыты брезентом и заколочены досками? При плавании из Нью-Йорка к Гибралтарскому проливу каждый вечер солнце заходит по корме судна и при этом светит в иллюминаторы кормовой надстройки. А там, в каюте, жена капитана в это время укладывает спать свою дочь, и солнечный свет мог мешать ей. Я думаю, что именно поэтому и пришлось затемнить эти иллюминаторы с помощью старого паруса, закрепленного досками». Возможно, что так оно и было на самом деле, а возможно… Чего гадать, когда стоит лишь набрать номер и произнести кодовую фразу: «Я приеду завтра». А когда взятое на раздумье время истекло, Павел снова понял что не готов. Это стало понятно после нескольких несложных вопросов, заданных ему уже в лаборатории, а именно: как он планирует продержаться в ледяной воде Атлантики до подхода «Марии Селесты», что возьмет с собой из снаряжения и в каком виде он предстанет перед людьми из девятнадцатого века. Ответом было лишь беспомощное молчание – всю неделю Павел думал о чем угодно, только не о фасонах мужского костюма давно прошедшей эпохи и не о климатических условиях в точке «приводнения».

Но местные умники – люди опытные, расчетливые и практичные, деньги за свои услуги брали не зря. Они не только обещали гарантированно переместить тело клиента во времени и пространстве, но и думали за него. О снаряжении, например, об одежде, о защитных средствах. Да еще много о чем – получивший возможность реализовать заветную, казавшуюся несбыточной мечту платежеспособный заказчик после подписания договора напоминал токующего глухаря. То есть ничего вокруг себя не видел и не слышал, поглощенный лишь предвкушением предстоящего путешествия во времени.

– Итак, расчетное время вашего прибытия в точку с заданными географическими координатами 36 градусов 57 минут северной широты и 27 градусов 20 минут западной долготы. Именно там находилась «Мария Селеста» в тот день, когда была сделана последняя запись в судовом журнале бригантины. Это двадцать четвертое ноября одна тысяча восемьсот семьдесят второго года. Когда вы окажетесь в океане, температура воды будет градусов десять-двенадцать. К тому же зимой в Северной Атлантике дует постоянный норд-вест. Я думаю, что вам понадобятся спецсредства, – на стол перед Павлом лег объемистый каталог с цветными иллюстрациями. «Индивидуальные спасательные средства» – значилось на его обложке. А острие карандаша, зажатого в пальцах сотрудника «вспомогательной службы» указывало на фотографию с изображением тряпичной куклы ярко-оранжевого цвета. Павел внимательно посмотрел на иллюстрацию, потом перевел взгляд на «консультанта». Молодой человек лет двадцати пяти в строгом костюме, белоснежной рубашке и черных кроссовках легко и непринужденно выдержал паузу, затем снова заговорил:

– Низкая температура окружающей среды представляет собой угрозу жизни человека не меньшую, чем опасность утопления. Даже сравнительно кратковременное пребывание в холодной воде может привести к переохлаждению организма и смертельному исходу. Для уменьшения потерь тепла телом человека в холодной воде предназначен гидротермокостюм. Предлагаемый вам образец изготовлен из водонепроницаемого материала с теплоизоляцией. Этот гидротермокостюм обеспечивает комфортное пребывание человека в воде, температура которой колеблется от ноля до плюс двух градусов по Цельсию, в течение шести часов. При этом внутренняя температура тела человека снижается в час не более чем на градус. Также здесь имеется спасательный пояс с карабином, – острие карандаша переползло в центр фотографии, – а также штуцер, при помощи которого можно стравить лишний воздух.

Павел молча следил за перемещением карандаша по бесформенным ядовитого цвета контурам индивидуального спасательного средства, но вопросов пока не задавал. Он пытался представить себя в этаком чудовищном виде на борту бригантины. Если все будет происходить именно так, как предлагает этот юноша, то до разгадки тайны дело не дойдет. Экипаж «Марии Селесты» сам добровольно покинет корабль, узрев на палубе оранжевое нечто. Или проскочит в море мимо, совершенно справедливо приняв «туриста» за посланника ада. Но «консультант» невозмутимо поправил на остром носу очки в тонкой оправе и продолжил на удивление занудным и монотонным голосом:

– Этот гидротермокостюм хорош еще и тем, что поможет вам без проблем проплыть небольшое расстояние и забраться в спасательное средство. Ещё он позволяет подниматься и опускаться по вертикальному трапу и прыгать в воду с высоты до четырех с половиной метров, но вам это не понадобится. Итак, оказавшись в воде, вы первым делом извлекаете следующий элемент снаряжения, – страницы каталога перевернулись словно сами собой, и теперь Павел послушно рассматривал выделенный ярким цветом прямоугольник с указанием габаритных размеров.

– В комплект входит спасательный надувной плот, он легкий и компактный, наполняется воздухом за считанные секунды. Баллончик с сжатым газом уже будет вставлен в клапан, нажал, выждал несколько секунд и готово. Плот весит всего четыре килограмма, так что перегруза можно не опасаться. Итак, оказавшись на плоту, вы расстаетесь с гидрокостюмом – я бы советовал вам утопить его во избежание ненужных расспросов. Затем вы вооружаетесь вот этим, – страницы каталога вновь пришли в движение, – фальшфейером белого огня для подачи сигнала , чтобы на вас обратили внимание. Или красного – на ваш выбор. Их лучше взять сразу несколько штук – весят они немного, а сгорают быстро. Впрочем, могу предложить еще такую штуку, как огонь спасательный самозажигающийся. Веса в нем побольше, но и время действия светового сигнала составляет не менее двух часов. Для страховки можно взять сразу две или три штуки. Есть еще звуковые сигнальные средства, но я не думаю, что они вам пригодятся.

 

Наконец, юноша иссяк, угомонился и в ожидании вопросов воззрился на клиента. Павел еще с минуту листал толстенный каталог, потом оторвался от ярких страниц и спросил:

– А что, в Северной Атлантике акулы глухие? – но шутка не удалась. Юноша то ли не понял её, то ли ко всем высказываниям клиентов привык относиться со всей серьезностью.

– К сожалению, в этом вопросе я некомпетентен и ничем помочь вам не могу. Вам лучше обратиться к специалисту, я сейчас приглашу его, – и потянулся к карману своего пиджака за мобильником.

– В этом нет необходимости, – остановил его Павел, – акулу я там вряд ли встречу. Дельфинов – может быть, и то сомнительно. Но сейчас не об этом. Я, честно говоря, только сейчас сообразил – от меня же там шарахаться будут. В том смысле, что встречают по одежке…

Договорить Павлу снова не пришлось – у «консультанта» после паузы открылось второе дыхание. Он все же добрался до своего мобильника, прошелестел невнятно что-то в трубку и уже ясным и звонким голосом произнес:

– Вы абсолютно правы. Но все, что касается экипировки – это рядом, в соседнем помещении. Я вас провожу. – И вскочил из-за стола.

Пришлось подниматься, выходить из кабинета и топать в следующий – через две двери по пустому коридору. Чтобы оказаться в самом настоящем ателье среди окутанных зашпиленными отрезами ткани манекенов, рулонов разноцветного материала на столах, портновских ножниц и измерительных лент.

– Это будет девятнадцатый век, его вторая половина, если я все правильно поняла? – Павел обернулся на голос. Из глубины помещения выплыла высокая сутулая девица с гладко прилизанными, собранными в хвост бесцветными волосами в длиннющем пестром балахоне и сапогах на шпильке. По виду – настоящий богомол, только завернувшийся в лист лопуха. Такие же замедленные движения и остановившийся взгляд, да и пластика подходящая. Как и взгляд сощуренных глаз – неподвижный, изучающий. Ассоциация со снимающим мерку сотрудником фирмы по оказанию ритуальных услуг заставила Павла передернуться, тем более что в руках у девицы он рассмотрел деревянный портновский метр. Откуда только она выкопала этот раритет – не иначе, один из предыдущих «туристов» смотался лет на пятьдесят назад и в качестве презента привёз ей эту деревяшку. Но светло-желтый кусок дерева с черными рисками упокоился в углу за манекеном, а девица неторопливо обошла Павла по кругу и остановилась в исходной точке.

– Рискну предположить, что к одежде той эпохи вы предъявляете два требования – удобство и достоверность, скажем так? Прекрасно, тогда советую вам обратить внимание вот на эту ткань, – тощая, даже костлявая конечность, обмотанная узорчатой легкой материей, указала на плотный сверток темно-серого цвета.

– Это шерсть, она изготовлена в точности по старинной технологии, но с некоторыми современными добавками. Она теплая и легкая, не мнется, в ней вы будете чувствовать себя комфортно. Мы оденем вас, – девица совершила вокруг безмолвного Павла еще один рейс, – по американской моде второй половине девятнадцатого века. Тогда идеальному американскому мужчине полагалось вести себя агрессивно и выражаться сдержанно, не иметь ни тени романтической эмоциональности и нежности. Прежний мир уходил в прошлое, его герои и образцы для подражания устаревали. До войны Севера и Юга идеальным мужчиной считался высокообразованный господин без определенных занятий, ведущий праздную светскую жизнь. В руководствах по этикету его часто именовали «безупречным джентльменом», – рассуждала «богомол» и одновременно копалась в обрезках ткани на столе. Потом замолкла ненадолго и вытащила из-под лоскутов что-то вроде альбома и принялась перелистывать тяжелые страницы.

– Вот, – ткнула она пальцем в одну из фотографий под блестящей пленкой, – мне кажется, это то, что вам нужно. Комфортно и практично одновременно – униформа мужчины будущего, каким он представлялся людям того времени. Кумиром из числа современников для мужчин того поколения был Теодор Рузвельт, а он думал больше о политике, чем о модных фасонах, и в повседневной жизни предпочитал деловой костюм, состоящий из пиджака и брюк. Обычно почти весь гардероб приобретался в магазине готового платья, а для вас мы все изготовим на заказ. Повернитесь, пожалуйста, мне нужно снять мерки, – и девица с сантиметровой лентой в руках шагнула к Павлу.

– Подождите, – шарахнулся он назад, – подождите немного. Почему именно по американской, а не по французской или итальянской? А что, если меня раскусят?

– Не раскусят. Этот фасон универсален, отличия могут быть лишь в деталях, а они несущественны. Вы считаете, что люди, проведшие черт знает сколько времени в океане, будут рассматривать ваш костюм и сравнивать его с иллюстрациями в модных журналах того времени? – Это уже встрял в дискуссию молчавший до сих пор юноша-консультант. – И кто это будет делать – матросы? Им будет глубоко безразлично то, что на вас надето – хоть мешок из-под картошки, они и пиджак от сюртука не отличат. Капитан? Его жена? Хотя она – да, наверное, сможет. Но опять же вряд ли – не думаю, что поглощенная заботами о двухлетнем ребенке она станет пристально изучать внешний вид незнакомца. Ей просто будет не до того, она даже не покажется на палубе в то время, когда вас вытащат из воды. Вы хоть представляете, какая в Северной Атлантике в ноябре погода?

«А ты сам-то представляешь?» – свои мысли Павел озвучивать не стал, он подчинился требованиям девицы и позволил измерить себя. Она старательно записала все цифры, потом еще минут пятнадцать обсуждали фасон. В результате получилось что-то вроде охотничьего костюма – помесь пиджака и куртки, брюки, высокие кожаные ботинки на шнуровке, выбранные по подсунутому расторопной девицей каталогу, и головной убор – нечто среднее между шляпой и кепкой. Подготовка к броску во времени входила в завершающую стадию, на изготовление «спецодежды» консультанты взяли сутки. И после того, как все дополнительные услуги были, не сходя с места, оплачены, очкарик в кроссовках вытащил из папочки и подал Павлу небольшой радостно шуршащий пакетик:

– Это бонус к заказу – вещь компактная и нужная. Спасательное покрывало, оно поместится в любом кармане, а весит всего шестьдесят граммов. Покрывало высокой прочности, оно защищает человека как от переохлаждения, так и от перегревания в течение двадцати часов, а также предохраняет его от осадков. В необходимых случаях позволяет транспортировать пострадавшего попутным транспортом в лечебное учреждение. Ну, это вам тоже не понадобится.

– Благодарю вас, – Павел взял пакетик, повертел его в руках, и снова вернул консультанту:

– Положите сразу в карман, пожалуйста. А то сам я могу и забыть.

Консультант проявил отзывчивость и понимание, пакет со спецсредством взял и пообещал собственноручно сложить его в один из карманов «охотничьего» костюма. А на прощание преподнес задумавшемуся клиенту еще один бонус:

1  2  3  4  5  6  7  8  9 
Рейтинг@Mail.ru