Татьяна Ма
В тебе моя душа
Глава 6
Новый знакомый Лоры заехал за девушками в субботу в половину шестого вечера. Звали его Ван Юн. Ему было двадцать восемь лет, и он производил весьма приятное впечатление. Лора разместилась на переднем сиденье рядом с Ваном Юном, а Надя села сзади. Был час пик, а потому дорога до ресторана, где Ван Юн заказал столик, заняла больше сорока минут.
Когда они наконец-то добрались до ресторана, друзья Вана Юна их уже ждали. Надя боялась, что этот ужин превратиться в очередное застолье, куда хозяин зазовёт всех, кото только можно, чтобы похвастаться перед знакомыми своим «иностранными друзьями». Но ничего подобного не было. Ван Юн пригласил всего троих друзей, среди которых была одна девушка. Позже Надя поняла, что она девушка одного из друзей Вана Юна, чьё имя она не запомнила. Надя вообще редко запоминала имена во время вот таких походов в ресторан. Этому способствовали и сами китайцы, ведь зачастую они называли друг другу не по именам, а обращаясь к друзьям словами «старший брат», «младшая сестра» и тому подобными.
Ван Юн познакомил Лору и Надю с друзьями, сказав, что попозже должен подойти ещё один его друг, застрявший в пробке, а потому опаздывавший.
Ван Юн был весьма приятным молодым мужчиной и болтал без умолку, не давая никому скучать. Он то и дело поглядывал на Лору, было видно, что девушка ему нравилась.
Спустя минут двадцать, когда они уже выпили за встречу и принялись за первые принесённые официантом блюда, появился последний гость.
– Я извиняюсь, – тут же сказал вошедший мужчина, – но пробки сегодня просто адские.
Надя подняла взгляд и тут же замерла, не донеся палочки для еды до рта. Кусочек тофу упал на стол.
– Надия, а я думал ты умеешь пользоваться палочками, – широко улыбнулся Джейк. – Рад тебя видеть.
Удивительно, но Наде показалось, что он искренне рад встрече, чего нельзя было сказать о ней. После его колкости в ее адрес девушке хотелось воткнуть палочки для еды прямо в его смеющиеся глаза.
– Вы знакомы? – удивился Ван Юн.
– Встречались пару раз, – пробормотала Надя.
– Кажется, нет девушки, с которой Джейк ещё не знаком, – добродушно улыбнулся один из мужчин, имя которого у Нади вылетело из головы.
– Кто бы сомневался, – сказала Надя по-русски, но Лора ее поняла.
– Это тот самый парень? – прошептала она так, чтобы услышала только Надя.
– Да, откуда его нелегкая только принесла.
– Может, это судьба? – хихикнула Лора. – Он настоящий красавчик.
– Иди ты, – толкнула ее локтем Надя.
– Давайте, давайте, давайте. Выпьем, – разлил вино по бокалам Ван Юн.
– Я сегодня пас, – развёл руками Джейк.
– Нет, дружище, так не пойдёт, – возмутился другой китаец, наполняя бокал Джейка. – Мы тебя сто лет не видели.
– Правда, мне завтра нужно в Шеньян, так что за руль с раннего утра. Я только пригублю за знакомство, – он кивнул в сторону Нади и Лоры.
Джейк взял бокал, поклонился Наде и Лоре в знак того, что он пьёт из уважения к ним, и сделав небольшой глоток, поставил его на место. Как заметила Надя, он действительно в этот вечер больше не прикоснулся к алкоголю, а его друзья не настаивали, что было весьма удивительно. Обычно китайцы в дружной компании редко отказываются от спиртного. Отказываться здесь не принято и считается неуважительным. Да что лукавить, в Китае не пили разве что сердечники да язвенники. Трезвенников здесь не водилось.
Вечер прошёл очень приятно, несмотря на то, что Джейк все время посматривал на Надю. От этого она чувствовала себя не в своей тарелке. Ей казалось, он снова оценивает ее. Хотя никаких скабрёзностей он не говорил и вообще вёл себя, как нормальный человек. Глядя на него, трудно было поверить, что этот обаятельный парень в первую же встречу, даже не узнав ее имя, сразу предложил ей деньги за ночь вместе. Надю раздражало его двуличие. Интересно, знают ли его друзья, что он за птица. Может, они и сами не лучше. Не зря же говорят, скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.
Тем не менее вся компания вела себя совсем не так, как зачастую ведут себя китайцы в обществе иностранцев. Никто из их новых знакомых не делал дурацких замечаний типа: «Ой, а ты неплохо используешь палочки для еды», «Все русские много пьют», «Где лучше, в России или в Китае». Обычно подобными вопросами заваливали, а потому Надя редко ходила по ресторанам в компании малознакомых китайцев. Видимо, Ван Юн и его друзья привыкли к обществу иностранцев и не воспринимали их с Лорой как инопланетян.
Надю порадовало, что опоздавший Джейк сидел далеко от неё, и ей не пришлось с ним разговаривать, обмениваясь колкостями.
Когда ужин подошёл к концу, и они вышли из ресторана, Ван Юн предложил вызвать девушкам такси, так как он выпил и не хотел садиться за руль.
– Может, я их подвезу, – предложил Джейк. – И тебя заодно.
– Нет, меня не нужно, я здесь совсем рядом живу, – возразил Ван Юн, махнув рукой в сторону многоэтажек, возвышавшихся через дорогу. – А если подбросишь Лору и Надю, я буду твоим должником.
– Никаких проблем, мне все равно по пути.
Однако Ван Юн порывался сесть с ними в машину и проводить девушек до общежития, а потом вернуться назад на такси, но Лора настояла, чтобы он шёл домой.
– Не стоит тебе ехать с нами. До университета далеко. Тем более нас Джейк отвезёт.
Надя внимательно посмотрела на подругу. Ей показалось странным, что она отказалась провести лишних полчаса в компании ее нового ухажёра, ведь была очевидна их взаимная симпатия. При обычных обстоятельствах она бы не только согласилась на общество Вана Юна, но и была бы не против, если бы он сам сел за руль, несмотря на несколько выпитых бокалов вина.
На том и порешили, Ван Юн помахал им на прощание и попросил Лору прислать ему сообщение, когда они доберутся до общежития.
Надя не обрадовалась перспективе оказаться с Джейком в одной машине, тем более, когда он открыл перед ней переднюю дверь автомобиля и ей пришлось сесть с ним рядом.
Некоторое время они ехали в тишине, а потом с заднего сидения раздался голос Лоры:
– Джейк, можно тебя спросить?
– О чем? – посмотрел он на девушку в зеркало заднего вида.
– Ван Юн… он женат?
«Так вот в чем дело», – поняла Надя. Лора была против, чтобы Ван Юн поехал с ними, потому что хотела разузнать про него у Джейка.
– Нет, не женат, с чего ты взяла?
– Просто… он симпатичный парень, при деньгах. Ему уже двадцать восемь. Странно, что у него никого нет.
– Разве двадцать восемь – это так много, чтобы быть неженатым? Мне тридцать, я тоже не женат. Тоже симпатичный и тоже при деньгах, – улыбнулся он, глядя на Надю.
Вот! Началось! У этого человека, что ни разговор, так только о деньгах. Так и пышет самоуверенностью и превосходством. Как же она ненавидела таких бахвалов!
– Да уж. А главное, тоже скромный, – саркастично заметила Надя.
– Я не встречала ни одного нормального китайца, который к двадцати пяти еще не обзавёлся семьей, – прервала Лора уже начинавшийся между Надей и Джейком обмен колкостями.
– Ты, с одной стороны, права, многие действительно в этом возрасте уже женаты, но не все.
– Значит, он правда не женат?
– Правда.
Помолчав, Джейк спросил:
– У тебя на него далеко идущие планы?
– Да какие могут быть планы, мы едва знакомы.
– Ну, в одном можешь быть уверена, Ван Юн не женат.
– Спасибо за информацию.
Через несколько минут они подъехали к общежитию.
– Спасибо, что подвез нас, – сказала Надя и начала было открывать дверь, чтобы побыстрее выйти из машины.
Джейк удержал ее за руку:
– Задержись ненадолго. Я хочу поговорить с тобой.
Она вздрогнула от неожиданного прикосновения. Поговорить он хочет! Только этого ещё не хватало!
– Ну я пошла, а вы пообщайтесь, – спохватилась Лора и, не дав Наде вставить ни слова, вышла из машины. – Ещё раз спасибо, Джейк, и до скорого.
Надя бросила на подругу убийственный взгляд, но та уже ретировалась. Девушка обернулась к Джейку, одарив его испепеляющим взглядом. Ее рука так и осталась лежать на ручке приоткрытой двери автомобиля, как будто она готовилась в любую минуту выскочить из машины и убежать вслед за подругой.
– Что-то мне подсказывает, что ты сегодня хотела выколоть мне глаза, – улыбнулся Джейк.
– А ты, оказывается, ещё и мысли умеешь читать?
– Твои прочитать несложно. У тебя все на лице написано.
– Раз так, то тогда нет нужды говорить тебе, как меня от тебя тошнит. Я думаю, нам больше не о чем разговаривать.
– Ты ошибаешься. По крайней мере, мне есть, что тебе сказать.
– Очередную гадость?
– Нет. Послушай, Надия, мы не с того начали…
– Мы? – перебила она Джейка.
– Хорошо, я, – поднял он руки так, будто сдаётся. – Я признаю, что вёл себя, как полный идиот. Я не должен был говорить тебе все, что наговорил в нашу первую встречу.
– Только в первую? – приподняла она удивленно бровь.
– Да-да, ты права. И в первую, и во вторую. Я вёл себя как полный придурок. Но ты должна попробовать посмотреть на ситуацию моими глазами.
– Неужели?
– Ты врываешься в полупустой бар, где свободны почти все столики, но садишься рядом со мной и тут же роняешь сумку.
– Да я вообще не обратила на тебя внимание, – взвилась Надя. – И уж точно не бросала специально на пол эту чёртову сумку.
– Ты не представляешь, сколько раз девушки проделывали в моем присутствии этот трюк. Признаюсь, я был в плохом настроении, а тут ещё ты. Я решил, ты очередная охотница за деньгами.
– И потому вывалил на меня ушат помоев, – подытожила Надя.
– Я не оскорблял тебя… просто сделал предложение.
– Ха, он просто сделал предложение! Ты считаешь, что в нем не было ничего унизительного?
– Я не знаю ни одной девушки, которая не воспользовалась бы моментом. По крайней мере не знал прежде.
– Тебе что, никто никогда не отказывал?
– Нет.
– Поразительно! С такой-то жизненной позицией и хамским отношением. Удивительно, что женщины вообще на тебя ведутся. Видимо, тебя окружают только шлюхи, раз никого из твоих женщин не оскорбляют подобные предложения!
– В этом мире все продаётся и все покупается, поэтому в том, что я тебе сказал в нашу первую встречу, не было ничего непристойного.
Надя взглянула на него с иронией.
– Мне и правда тебя жаль, если ты действительно так считаешь. Мне жаль, что ты весь такой красивый, богатый и успешный за тридцать лет жизни не встретил ни одну нормальную женщину, которую интересовало бы что-то ещё, помимо денег.
– Мир, в котором я живу… Люди, с которыми общаюсь… Здесь все вертится вокруг денег.
– Мне искренне жаль, – пожала Надя плечами. – Я живу совсем в другом мире. И в нем нет места самовлюблённым хамам.
Они оба замолчали. Воздух между ними наэлектризовался. Надя видела, что Джейка разозлили ее слова, но он сдерживал эмоции. Ничего, пусть злится. Таким нарциссам полезно иногда спускаться с небес на землю, чтобы осознать, что они нравятся далеко не всем. Она и сама злилась. Обычно сдержанная, в его присутствии она постоянно срывалась, повышала голос, нервничала. Да она готова была придушить его.
– Так об этом ты хотел поговорить? – прервала молчание Надя, взяв под контроль свой гнев. – О продажном мире, в котором ты живешь?
– Не совсем. Я хотел сказать, что теперь понимаю, я был не прав.
– Неужели? – с недоверием в голосе спросила Надя, искоса глянув на Джейка.
Он не отвёл взгляда.
– Да, и я хотел извиниться. И хотел бы как-то загладить свою вину.
Надя внимательно посмотрела на него.
– Я не такой плохой парень, как ты обо мне думаешь, – улыбнулся Джейк.
Нужно отдать ему должное, улыбка у него была очень обаятельной. Это бесило Надю ещё больше.
– Я могу принять твои извинения, но это ничего не изменит.
– Что ты имеешь в виду?
– Моё мнение о тебе. Оно останется прежним.
– Ты меня ненавидишь?
– Ненависть слишком сильное чувство. Презрение – вот правильное слово.
Надя резко открыла дверь автомобиля.
– Я думаю, нам больше нечего сказать друг другу и надеюсь, что мы больше никогда не увидимся. Счастливо, Джейк.
Она уже почти дошла до дверей общежития, когда он выскочил из машины и крикнул ей вслед:
– Я сделаю все, чтобы твоё мнение обо мне изменилось, Надия. До скорой встречи!
Ну уж нет! Не будет больше никакой встречи! Она решила с этого дня держаться подальше от баров, случайных компаний и походов в ресторан. Черт бы побрал Лору с ее бесконечными свиданиями!
Глава 7
Четыре с половиной часа за рулем до Шеньяна, «разбор полетов» в местном филиале их отеля, и вот, наконец-то, «долгожданный» обед с матерью.
Отношения Джейка с матерью отличались особой сложностью. Мань Синмей было слегка за пятьдесят, но выглядела она лет на сорок с хвостиком. Это была женщина, которая по праву заслужила титул «железной леди». Когда-то давным-давно, когда Мань Синмей едва-едва исполнилось шестнадцать, она собрала свои скромные пожитки и сбежала из родной деревни в большой город. Объехав чуть ли не весь Китай и претерпев немало трудностей, девушка в конце концов оказалась в Даляне, где и познакомилось с отцом Джейка, который тогда владел небольшой гостиницей. Ли Сунлинь нанял Мань Синмей уборщицей. Девушка была деревенской, полуграмотной, но работящей и очень расторопной. Отец Джейка сам не заметил, как спустя всего лишь пару месяцев Мань Синмей из уборщицы превратилась в администратора, а ещё через полгода стала его женой.
Ли Сунлинь был человеком простым, совершенно лишенным амбиций. Его удовлетворял маленький бизнес, которым он владел, – отель на десять номеров и крошечный ресторанчик при нем. Он не зарабатывал много, но на жизнь хватало. Большего ему и не нужно было. Совсем другое дело Мань Синмей. Сбежав от нищеты и грязи деревни, она мечтала о больших деньгах и успехе. Два года помыкавшись по Китаю, перебиваясь случайными заработками, Мань Синмей поняла, что дальше так продолжаться не может. Оказавшись в Даляне и попав на работу в третьесортную гостиницу Ли Сунлиня, она поняла, что это ее шанс. Турбизнес в Китае в конце 80-ых годов начал набирать неслыханные обороты. В Далянь стали приезжать путешественники не только со всей Поднебесной, но и из-за рубежа. Дальше их становилось все больше. Это была золотая жила, которую отец Джейка почти упустил из рук.
Мань Синмей взяла быка за рога. Сначала она расширила их крошечный отель. Затем настояла на том, чтобы Ли Сунлинь взял кредит на постройку нового здания. В 1988 году родился Джейк, но Мань Синмей некогда было заниматься сыном. Отсидев положенный месяц после родов дома, она наняла няньку и вернулась к делам. Семейный бизнес рос, набирал обороты, а семейное счастье трещало по швам. Когда Джейку исполнилось восемь лет, родители развелись. К тому времени Мань Синмей уже владела сетью небольших отелей в Даляне и других приморских городах, но ее амбиции простирались гораздо дальше. Ли Сунлинь остался не у дел. Теперь у него не было ни бизнеса, ни семьи. Он уехал из Даляня, а потом и из Китая.
Маленький Джейк остался с матерью. Холодной, расчётливой, но богатевшей день ото дня женщиной. Женщиной, не любившей никого и ничего кроме власти и денег.
И вот спустя почти 30 лет Мань Синмей – женщина, поистине сотворившая себя сама, женщина, создавшая многомиллионный бизнес, женщина, которую подчинённые за глаза называли не иначе, как ледяной демон – настолько она была холодна и сурова, – эта женщина сидела напротив собственного сына в ресторане собственного отеля и мило улыбалась ему. Незнакомец, случайно бросивший взгляд в их сторону, мог бы подумать, что Мань Синмей – само очарование, и никогда бы не догадался, что ещё полчаса назад она орала на сотрудников своего отеля так, что дрожали стены. Все закончилось увольнением главного управляющего отелем и ещё нескольких служащих рангом пониже. Теперь же Мань Синмей, казалось, была полностью удовлетворена и уже забыла о происшествии.
– Цзяньджэ, когда ты планируешь вернуться в Далянь? – спросила она сына.
Мать была единственным человеком, который называл Джейка его настоящим именем, данным при рождении. Все остальные звали его Джейком. Это имя дали ему в Англии, куда в 12 лет его отправила мать для улучшения знаний английского. Иностранцам трудно было выговорить Цзяньджэ, а потому учительница предложила называть его Джейком. Имя мальчику понравилось, а вот Англия не очень. Спустя полгода он вернулся на родину. Туманный Альбион остался в прошлом, но имя Джейк прилипло к нему. С тех пор, казалось, он ни разу не представился своим китайским именем. Однако мать предпочитала придерживаться традиций, а китайское имя сына было одним из способов эти традиции сохранить.
Итак, она снова спросила:
– Цзяньджэ, когда мы возвращаемся в Далянь?
– Завтра утром. Ты поедешь со мной?
– Да. Здесь все дела улажены. К тому же я соскучилась по дому.
– Не понимаю, зачем мне нужно было приезжать.
– Потому что я хочу, чтобы ты научился управлять бизнесом правильно.
– Ты хочешь сказать, чтобы я научился орать на сотрудников, как это делаешь ты?
– Пойми, с этими людьми нельзя быть слишком мягким, иначе они просто не будут тебя уважать.
– Я видел другое. Необязательно унижать человека, чтобы указать ему на ошибку.
– Иногда я жалею, что отправила тебя учиться в США. То, что хорошо на Западе, не работает в Китае.
– Может, ты просто не пробовала?
– Ты говоришь словами своего отца, Цзяньджэ. Мне это не нравится, – постучала она идеально наманикюренным ноготком по столу.
– Я рад, что хоть в чём-то похож на него.
– Мы не будем поднимать эту тему, сын, – строго сказала Мань Синмей. – Только не сегодня. Лучше скажи, ты видел Лили после возвращения в Далянь?
– Нет, не видел.
– Жаль, очень жаль. Она так скучала по тебе.
Ма Лили была дочерью близкой подруги матери. Девушка была младше Джейка на пять лет, и с тех пор, как ей исполнилось лет 16, мать постоянно твердила, что в будущем Лили станет ему отличной женой.
– Мам, не начинай. У Лили наверняка были дела поинтереснее, чем вспоминать обо мне.
– Может, и были, а может, и нет. Но послушай, что я тебе скажу. Тебе скоро тридцать. Уже давно пора подумать о семье. Тебе пора жениться и завести ребёнка.
– Меня сейчас стошнит.
Джейк ненавидел вечное стремление матери его женить. Он не испытывал никакого желания вступать в брак с кем бы то ни было. Тем более с девушкой, которую ему выбрала мать.
– Тебя всегда тошнит, когда я говорю о браке. И мне надоело, что ты так относишься к этому вопросу. Цзяньджэ, ты мой наследник. Все это, – она обвела рукой вокруг, – скоро достанется тебе. А потом твоему сыну. А потому пора подумать о том, чтобы найти себе жену.
– Даже не собираюсь.
– Лили – хорошая девушка…
– Прекрати, – перебил Джейк мать. – Если тебе так нравится Лили, то удочери ее, но не мечтай, что я на ней женюсь. А если ты будешь и дальше продолжать эти разговоры, то я снова уеду в Шанхай, а ещё лучше к отцу, в Италию, и больше не вернусь.
– Хорошо, хорошо. Не будем сейчас об этом. Однако пообещай мне. В четверг у Лили день рождения, и ты пойдёшь поздравить ее вместе со мной. Это-то ты можешь сделать?
– Ладно, – сдался он. – Но больше никакого сватовства.
Они закончили обед, обсуждая гостиничные дела, а потом Мань Синмей отправилась собирать вещи. Джейку же совершенно нечем было заняться, и он вернулся в свой номер.
Бесспорно, мать любила Джейка, но проявляла свою любовь совершенно неправильно. Ей казалось, что если у сына будет все, что душа пожелает, тогда он будет счастлив и будет любить ее. Счастлив Джейк не был. И мать не любил. В детстве он боялся ее. Он мечтал, чтобы мать обняла и приласкала его, сходила с ним в выходной погулять в парк или просто посидела рядом, пока он смотрит мультики. Но мать всегда была занята. Приходя вечером домой после долгого утомительного дня, она интересовалась его успехами в школе, критиковала, если он получал плохие оценки, ругала, если он с кем-нибудь подрался, давала деньги на карманные расходы, а утром снова погружалась в дела гостиничного бизнеса, оставив сына на попечение няни. Джейк рос сложным ребёнком. Няни сменяли одна другую, потому что долго не могли выносить его выходок. Из капризного ребёнка он превратился в эгоистичного подростка. Однако Мань Синмей, казалось, ничего не замечала. Она дала сыну все, что можно купить за деньги: красивый дом, отличную одежду, изобилие еды и игрушек, хорошее образование. Не дала только тепла материнского сердца.
Отец Джейка первый год после развода время от времени навещал сына, но этих встреч становилось все меньше и меньше. Мань Синмей без конца твердила, что Джейк отцу не нужен, иначе он никогда бы не ушёл из семьи. А вскоре Ли Сунлинь переехал в Италию, и связь с Джейком прервалась окончательно. В следующий раз они встретились, только когда Джейку исполнилось 16. Ли Сунлинь к тому времени обзавёлся новой семьей и пустил корни в центральной Италии, где разводил виноград и производил вино. Он жил тихой мирной жизнью сельского жителя и, казалось, был по-настоящему счастлив.
Отношения с отцом сложились хорошо, несмотря на потерянные годы. Их редкие встречи приносили обоим радость. А вот отношения Джейка с матерью так никогда и не наладились. Мань Синмей пыталась вылепить из сына своё подобие, но у неё плохо получилось. Джейк вырос эгоистом, избалованным деньгами и властью, которые они давали. Он не знал отказа ни в чем и мог иметь все, что захочет. Тем не менее счастлив он не был. И чем старше становился, тем сильнее ему казалось, что он что-то безвозвратно упустил. Почему-то именно в последние дни ему стало совершенно очевидно, что он живет совершенно никчёмной жизнью. У него есть все, но его ничто не радует. Он знает цену всему, но не понимает ценности самых простых составляющих человеческих отношений. Джейк вдруг понял, что он зря прожил эти 30 лет. Он ничего не создавал, ничего не созидал, никого не любил и презирал всех вокруг.
