Татьяна Леванова
Аквамариновая звезда. Ночные Птицы Рогонды (сборник)
Глава 8
Маша становится моделью
Маша остановилась в дверях, ее рот непроизвольно раскрылся. В недоумении она окинула взглядом номер – несомненно, это были ее апартаменты, и все осталось именно так, как она помнила. Вот только не было тут Морены и мрачного бородатого типа в салатовой униформе, бандане и в огромных очках без дужек. Интересно, почему они не падают с его носа? Очки сильно блестели, почти светились, из-за этого казалось, что все лицо у него в серой дымке.
От Морены не укрылся ее взгляд. Она ехидно хмыкнула:
– Ну и беспорядок. Ты всегда такая неряха?
Маша обиделась, некстати припомнив, как повела себя Морена после того, как девочка выручила ее перед самым ответственным эфиром. Даже спасибо не сказала… А вообще-то, что ей теперь нужно?
– Не стесняйтесь, проходите, присаживайтесь, гости дорогие, когда это я вас приглашала, не припомню, – не менее ехидно ответила Маша, впрочем, стараясь держаться подальше от очкастого типа.
– Спасибо, мы уже, – Морена развела руками, это был красивый, отточенный жест, Маша даже дернулась, чтобы повторить его и запомнить, а потом, может, удивить кого-нибудь.
– Попробуй, – Морена еще раз развела руками, догадавшись о Машиных намерениях. Ноготки блеснули приклеенными стразами. – Хотя я пришла не для того, чтобы давать тебе уроки.
– А для чего? – У Маши устали ноги после блуждания по космопорту, но присесть было негде, единственное сиденье было занято, и это ее раздражало.
– Я должна поблагодарить тебя за оригинальный маникюр, – мило улыбнулась красавица. – Хоть это и не было решающим моментом, многое решили мои природные данные – красота и талант, однако ты помогла мне обрести уверенность в себе. Спасибо! Я хочу предложить тебе работу. Присядь рядышком, поболтаем, как подружки.
– Работу, – эхом отозвалась Маша. – Настоящую работу, которая помогла бы мне оплатить кредит? Поздно. Если бы ты сказала об этом неделю назад… Почему ты пришла только сейчас?
– Сейчас! Я спохватилась, что ты ушла, еще до эфира! Отправила вон Реальку на твои поиски. Реал мой охранник. Урий Алей, мой жених, приставил, все боится, что меня украдет Морская ведьма. Он бы сам меня охранял, но я не разрешила, так что поручил свое сокровище, то бишь меня, любимую, самому надежному из своих людей. В общем, я Реалу доверяю, как Урию Алею.
Она кивнула в сторону бородатого человека в светящихся очках. Тот слегка склонил голову.
– Как же ты могла меня найти, ты же ничего обо мне не знаешь!
– Вот! – Морена подняла палец. – Вот! Я ничего о тебе не знаю, а тебя как волной смыло! Если бы не одна твоя особенность, благодаря которой, кстати, я и выхлопотала тебе работу, мы бы никогда тебя не нашли!
– И какая же у меня особенность, – Маша невольно взглянула в сторону зеркала, – я же самая обычная. Все, как у людей.
– Волосы! У тебя самый необычный цвет волос на нашей планете!
– Волосы? – Маша поднесла к глазам прядь своих русых волос. – Ты смеешься? У нас почти у всех девчонок в классе такой цвет!
– Восхитительно, он природный! Такой чистый, ровный, соответствующий тону кожи и цвету глаз.
– В чем прикол?
– Милая моя, – Морена с торжествующим видом подалась вперед, – ни у кого на нашей планете нет природного цвета волос. Парики, краска, синтетические вживленные волосы, рекламируемые оттенки. Очень долго считалось, что такие волосы, как у тебя, – не ярко, значит, им не место на нашей планете, курорте, где возвращают молодость и красоту. Мало того, что все, кто здесь работают, должны выглядеть яркими и красивыми, так еще те, кто едут к нам отдыхать, стараются приукрасить себя, принарядиться. Детей, что показательно, привозят мало, в основном малышей. Но для дочек твоего возраста мамы везут подарки домой, понимаешь?
– Ничего не понимаю! – призналась Маша и от растерянности села рядом с Мореной на пушистую лежанку.
– Тебя берут в «Морские девы», глупенькая! – Морена счастливо рассмеялась. – Ты – единственная девочка твоего возраста с природными данными на нашей планете. Ты будешь рекламировать товары и моду для девочек, мамы которых приехали на курорт. Это только начало, потом ты научишься всему, что умеют морские девы.
– Постой, я же видела других девчонок, в магазине, в телерекламе, на плакатах… – не поняла Маша.
– Я в курсе, я знаю всех морских дев! – безапелляционно заявила Морена. – Ни одной природной. У всех либо синтетические, либо окрашенные волосы, тонированная кожа, контактные линзы. Чтобы подобрать цветовую гамму, как у тебя, нужно много средств.
– Да чем вам моя цветовая гамма приглянулась, я же обыкновенная…
– Ты естественная. Ты настоящая. Ты – подружка, соседка по подъезду, дочка соседки. Понимаешь? У тебя образ такой! В рекламе главное что? Остановить взгляд, привлечь внимание, поэтому мы все и стараемся быть ярче. Но твоя внешность на нашей планете так же невероятна и удивительна, как проснувшийся вулкан. Это твой первый плюс – ты такая одна. Второй плюс – твоя целевая аудитория, то есть мамы, везущие сувениры своим дочуркам. Образ морской девы – парик, макияж и прочее – это всегда девушка-красотка, а не умница-дочка. Для себя мама купит товар, который рекламирует морская дева, а для дочки, я считаю, она выберет тот товар, который рекламируешь ты. Если, конечно, и внутри ты настолько же проста и естественна, ведь наша реклама воспринимается не только глазами. Понимаешь, ты мое открытие! Совет морских дев чересчур традиционен, они считают, что у нас с тобой ничего не получится, но мы им докажем! Впереди большие перспективы, – улыбнулась Морена и подмигнула. – Скорее всего, ты тоже станешь звездой, как я. Ну как, шикарно я тебя отблагодарила?
– Мне уже поздно, понимаешь? Неделю назад я бы обрадовалась, но сейчас…
– А до меня только теперь дошло, почему Реал не мог тебя найти! Мы знали, в какой ты гостинице, ведь тебя показали в новостях как раз перед моим первым эфиром, Реал ежедневно следил за входом, но тебя не узнал! – перебила ее Морена.
– Парики, – подсказал Реал.
– Я надевала каждый день новый, – вздохнула Маша. Она поняла, что ей опять некого винить, кроме самой себя. Девочка встала с лежанки и, опустив голову, обошла вокруг груды блестящих разноцветных париков.
– Постой, а почему поздно? – насторожилась Морена. – Что ты там говорила о кредите?
Маша протянула вперед руку с зеленой звездой, намереваясь все рассказать, но ее прервали. Вдруг посреди комнаты возникла проводница. Улыбнувшись присутствующим, она обратилась к девочке:
– Напоминаю, что завтра истекает срок погашения кредита. Если ваш долг не будет погашен до двенадцати часов дня, им займутся сердцееды. Отдыхайте, надеемся, вам у нас нравится.
Еще раз улыбнувшись, спутница исчезла.
– Картинка безмозглая, не могла сразу сказать, кто такие сердцееды, – в сердцах воскликнула Маша. Однако, несмотря на свои слова, она снова почувствовала, что сама во всем виновата, и от этого ей стало еще хуже, настолько худо, что захотелось говорить и делать только плохое, разбрасывать вещи, грубить, ссориться.
– И сколько же ты должна? – помолчав, спросила Морена.
– Понятия не имею, – Маша дернула плечом. Потом картинно развела руками, словно приглашая полюбоваться на беспорядок, – может быть, там кое-где сохранились ценники. Плюс стоимость номера.
– Ты брала эти безделушки в кредит?! – Морена аж взвизгнула на последнем слове. Округлив глаза, она снова осмотрела комнату.
– Я не понимала, что такое кредит! – Маша с трудом подбирала слова. – Мне казалось, что все бесплатно. Ну, не бесплатно, но что я успею уехать до того, как придется расплачиваться.
– Ну, я тоже иногда увлекаюсь покупками, но ты меня переплюнула…
– И все-таки сколько? – вдруг подал голос Реал. Потом протянул руку: – Можно посмотреть ваш проводник?
Поколдовав над зеленой звездой, он присвистнул и сказал:
– Двадцать пять тысяч перлитов. Я выйду на воздух, попытаюсь разыскать Урия Алея, здесь сигнал плохой.
– Реал, не нужно беспокоить Урия Алея! – расстроилась Морена, но охранник уже вышел. Пригорюнившись, Морена опустила голову на руки.
– Это очень много, да? – несчастным голосом спросила Маша.
– Ты просто избалованный ребенок! Ты даже не считала, сколько тратишь? – спросила Морена, не глядя на девочку.
– Глупо получилось, – согласилась Маша. – Ужасно. Я просто слетела с катушек. Я никогда раньше не пользовалась кредитом, это как невидимые деньги, что бы ни купил, на все хватит.
– Как они вообще тебе его предоставили, ты же маленькая совсем, сколько тебе, двенадцать?
– Мне предоставила проводница, – Маша со стыдом припомнила, что надбавила себе возраст, но не стала в этом каяться Морене.
– Тогда понятно. Компьютерная картинка. Безмозглая кукла. Ей все равно, кто перед ней, ребенок или престарелая графиня, отбарабанит текст, и здравствуйте пожалуйста, глупая маленькая девочка по уши в долгах.
Маша разозлилась.
– Послушай, я достаточно взрослая, чтобы отвечать за свои поступки. Пусть тебя это не волнует. Это мои проблемы.
– Ты просто не представляешь себе, что тебя завтра ожидает. Эти сердцееды… Никакие вещи не стоят твоего здоровья, пойми это. Давай посмотрим – наверное, что-то из этого барахла еще можно вернуть в магазины. Кажется, там я вижу новую маечку с этикеткой…
Морена принялась бродить по комнате, поднимая и аккуратно складывая вещи. Маша не верила своим глазам – к ней в номер пришла телезвезда, красавица, высокомерная, ироничная. Пять минут назад она снисходительно повторила красивый жест, чтобы Маша могла его скопировать, – а теперь по номеру потерянно ходит обеспокоенная девушка, ее можно было бы принять за старшую сестру.
– Если их возьмут, я могу все вещи сделать новыми, – наконец, ответила Маша и начала щелкать пальцами, приводя вещи в изначальное состояние, точно так же, как когда-то привела в порядок волшебную шляпу Великого шарлатана, летающий диск в Океане Падающих звезд, а потом вулкан, закупоренный незадачливым магом Недоделом. Парики свернули свои пушистые щупальца и забрались в прозрачные пакеты, одежда, становясь на глазах идеально чистой и безукоризненно выглаженной, аккуратно складывалась стопками, обувь выстраивалась в шеренгу, наполнялись на глазах флаконы с обычными и музыкальными духами, закручивалась в фабричную клейкую ленту голографическая тушь, удлинялись палочки голографической помады. Маша огляделась по сторонам, чтобы проверить, не забыла ли она чего, взгляд выхватил новенькую, неряшливо брошенную серебристую юбочку, свернутую шубку, затем рассыпанные под комодом-шаром бусы, потом обратился на вытаращившуюся на нее Морену. «Чего она уставилась, ах, да, она же не знает, что я сквозняк…» – спохватилась Маша.
– Как ты это делаешь? – обрела дар речи красавица. – Ты волшебница.
– Нет, я не волшебница, – попыталась объяснить девочка. – Была бы я волшебницей, я бы творила всякие чудеса, облегчала бы себе жизнь, а не наоборот. Нет, я умею совсем немного – восстановить любую вещь, поставить маячок для переноса, вернуть что-то, что мне принадлежит, а еще иногда, если я в опасности, у меня получается маскироваться – становлюсь прозрачной или принимаю чужой облик. Это не колдовство, а просто способности. Некоторые люди могут прыгать на одной ножке, кусать себя за локоть, вставать на мостик, терпеть без сна или еды больше, чем другие, а я умею вот это. Видишь ли, я сквозняк…
Маша, как смогла, в нескольких словах рассказала о том, как стала сквозняком, когда столкнулась с проблемой, которую не смогла разрешить, и перенеслась в другой мир. Там ей рассказали, что она сквозь ткань миров проникающий странник, переносится в другой мир, чтобы помочь его жителям научиться справляться с собственными проблемами. Морена, услышав про Как-о-Дум, Повелителя Иллюзий, Ледяного рыцаря, даже рот приоткрыла от удивления.
– Воду льешь! – наконец сказала красавица. Маша скорее по ее тону догадалась, что это означает «лжешь».
В ответ Маша продемонстрировала маячок, переместившись из одного угла комнаты в другой.
– Странный набор волшебных умений, словно ты все время прячешься, убегаешь, причем налегке, и к тому же борешься за выживание.
– Так и есть, – пожала плечами девочка. – Каждый новый мир незнаком и опасен. И к тому же я ни с кем не воюю, а просто изучаю, анализирую, исправляю.
– А у нас-то ты что делаешь? У нас нет ни злобных правителей, ни проклятий, ни политических интриг. Мирный курорт, единственная проблема – как не потратить больше, чем ты можешь себе позволить, но она касается только любителей ходить по магазинам.
– В том-то и дело, что вы, жители миров, в которых, полагаю, никогда не видите свои проблемы, потому что привыкли к ним. А я свежим взглядом…
– Прости, но твой свежий взгляд и все подвиги никак не соответствуют твоей нынешней ситуации. Я поверить не могу, что человек, спасающий миры, способен так глупо и бездарно…
В это время зазвонил сотовый телефон Морены.
Она выхватила трубку так резко, словно это был пистолет, а ей угрожала опасность, но уже при первых услышанных ею словах девушка расслабилась, из-под темных ресниц снова разлетелись солнечные зайчики от аквамариновых глаз. Нежным голосом, совсем непохожим на тот, которым она отчитывала Машу, Морена промурлыкала:
– Я так рада слышать тебя, сразу все плохое утонуло в глубоких темных водах. Как ты, любимый? Тебя Реал разыскал?
Маша догадалась, что красавице звонит ее жених, Урий Алей. Чтобы не слушать чужой разговор, она принялась искать в комнате вещи, которые не успела восстановить, полезла даже под лежанку, чтобы найти прозрачную сережку, которую потеряла в один из первых дней. Но против своей воли она слышала все.
Сильно волнуясь и наматывая на палец прядку черных волос, красавица говорила по телефону нарочито веселым и дерзким голосом. При этом она так тесно прижимала трубку к уху, что оно краснело на глазах.
– Какие деньги? Я же говорила, никогда не попрошу у тебя денег. Нет, я не изменю своего решения даже в этой ситуации. Это Реал сказал, что моя подруга в опасности? Ничего, она девочка с головой на плечах, мы уже придумали массу возможностей, чтобы погасить ее долг. И у меня тоже есть деньги, как ты знаешь. Ничего, она вернет мне, она будет участвовать в проекте. И если еще раз предложишь мне денег, я рассержусь. Ты же знаешь, насколько для меня важно быть независимой, ты же помнишь, что я обещала это маме перед ее смертью.
Маша поняла, что речь идет о ней, и ее сердце сильно-сильно забилось. Она с трудом дождалась, когда Морена закончит разговор. Но та, отложив трубку, уставилась невидящим взглядом в занавешенное шторой окно. Лишь когда вернулся Реал, морская дева очнулась и попросила его подождать снаружи.
– Я все восстановила, – сказала Маша.
– А где твои вещи? Только шуба, сумка и вот эта теплая одежда? – удивилась Морена.
– Я же сказала, я сквозняк. Меня просто выдергивает из моего мира против воли. Дома сейчас зима, много снега и очень холодно.
– Но так нельзя, ты должна оставить себе немного одежды, белья, какие-то туфли.
– Зачем? – решилась спросить Маша. – Это только увеличит мой долг, а значит, и объем Зеленки, ведь я не смогу вернуть продукты, которые съела, дни, прожитые мной в «Ночлеге для пришельцев». Что меня ждет завтра?
– Ты слышала мой разговор с Урием Алеем?
– Я старалась не слушать.
– Это совсем не тайна, – отмахнулась Морена. Она подошла к окну и отдернула штору. – Моя мама была морской девой, воспитательницей, занималась с приезжими малышами. У папы была кофейня на улице Розового жемчуга. Я была младше тебя, когда они погибли. Меня хотели отправить к тетке на ферму морской капусты, но я отказалась. Незадолго до смерти мама сделала мне один подарок, а вместе с ним взяла с меня клятву никогда ни от кого не брать денег, которых я не заработала. Это впечаталось мне в память сильнее всего. Поэтому я бросила учебу после гибели родителей и пошла работать морской девой. Меня не сразу взяли. Несмотря на все то уважение, которым пользовалась мама, и унаследованную от нее красоту. Сначала я просто прибирала за малышами, помогала морским девам. Потом меня заметили, но взяли не на мамино место, как я хотела, а для рекламы детских игрушек для плаванья. Там я долго не задержалась, поднималась все выше, пока не получила прогноз погоды. Сейчас я звезда и рада, что всего добилась сама. Больше всего на свете я боюсь упреков в том, что кому-то что-то должна. То же самое я сказала и Урию Алею – никогда ни от кого не приму денег, которых не заработала. Я никогда не трачу больше, чем зарабатываю. Для меня это важно, помогает помнить все, что пришлось пережить. Это обещание я дала маме.
– Поэтому ты рассердилась на меня за кредит?
– Конечно! У меня просто в голове не укладывается! Но я не могу бросить тебя в беде, понимаешь? Даже если бы ты не делала мне маникюр, все равно я бы тебе помогла, это наказание слишком жестоко. Но даже ради тебя я не могу принять деньги Урия Алея. А вдруг он меня ими попрекнет, когда мы будем уже женаты? Скажет, что я вышла за него замуж из-за денег.
– Ты слишком много думаешь о деньгах, – улыбнулась Маша. – Я уверена, Урий Алей никогда тебе такого не скажет.
– Зато ты совсем о них не думаешь, – ответила Морена без улыбки. – У меня накоплено немного, к тому же завтра со мной рассчитаются за эфир. Я смогу оплатить твой долг. Но ради твоей же пользы ты обязана будешь мне его вернуть. Не потому, что я жадная, а потому, что ты должна знать цену деньгам и независимости.
– Так ты меня спасешь! – обрадовалась Маша. Она кинулась Морене на шею. – Я буду работать морской девой и все-все тебе верну! А еще каждый день буду делать тебе маникюр. А еще…
– А еще ты поподробнее расскажешь мне о своих приключениях, хотя я по-прежнему не очень-то верю в сквозняков, – улыбнулась Морена. – Но предупреждаю, характер у меня не из легких, и тебе придется мириться с этим. Я буду тебя учить всему, что знаю. Как одеваться, как ходить, как разговаривать, как вести себя в обществе. Согласна?
– Добровольно и с песней, – пошутила Маша. Ей не очень нравилась идея мириться с чьим-то характером и к тому же учиться одеваться и вести себя в обществе, но все это было куда лучше сердцеедов.
– А теперь давай выберем одежду, которую ты оставишь себе. Не ходить же тебе в шубе!
Пока они выбирали, Маше на собственном опыте пришлось убедиться в тяжелом характере новой подруги. Вернее, наставницы и начальницы. Морена явно ставила себя выше Маши, командовала ею, не спрашивала ее мнения о нарядах, наотрез отказавшись, к примеру, оставлять серебристую юбочку и сплетенный из крупных розовых бусин топик. Она оставила белоснежные брюки, против которых девочка особенно протестовала, потому что ужасно боялась их испачкать.
– Я буду всему тебя учить, – упрямо качала головой красавица. – Вот, посмотри, как эти брюки смотрятся с разными вещами: с этой желтой футболочкой – повседневно, а вот клюквенный топ с изумрудной разлетайкой – и можно пойти на вечеринку. Пока у тебя весь гардероб помещается в одной сумке, учись хитрить и подбирать вещи.
Маша с сожалением смотрела, как ее парики, косметику, музыкальные духи, наряды Реал выносит из комнаты, чтобы отправить обратно в магазины. Хотя еще до прихода Морены она наотрез от них отказалась, все равно сейчас было очень жалко. Тем более что утром все это валялось на полу неряшливой грудой, а теперь стало новеньким, словно только что с фабрики. Когда последняя коробка покинула апартаменты и у Маши осталась лишь школьная сумка-рюкзак и свернутый белый полушубок, как в тот день, когда она заселилась в комнату, Морена выплатила Машин долг, и проводница убрала с руки девочки путеводитель. Маша об этом совершенно не жалела, она не боялась заблудиться в городе, ведь у нее был фонарик колокольцев, всегда указывающий верный путь.
Без груды вещей стало легче дышать, яркие цвета комнаты начали бледнеть, апартаменты готовились к приему другого гостя, пропали подушечки и шторы. Маша вспомнила, что за неделю так ни разу и не посмотрела в окно своей комнаты, может быть, из него видно море – горизонт и небо? Но за окном были лишь мосты, лестницы и переходы, а еще пустые опаловые окна соседних зданий…
Глава 9
Волчьи нравы морских дев
Маша смущенно поздоровалась с незнакомым водителем ракушки, и ее усадили рядом с Мореной, которая, едва оказавшись на публике, вновь обрела королевскую осанку и вернулась к изысканным жестам. Красавица вольготно расположилась на сиденье, вытянув длинные ноги и положив руку на бортик, демонстрируя узкую точеную кисть. Ее моментально узнали люди на улице, потом замахали с балкона, защелкали фотоаппаратами, а она только молчала и улыбалась, не размыкая губ. Маша съежилась, чтобы не мешать морской деве, и низко опустила голову. Реал сел напротив Морены, его лицо сохраняло невозмутимое выражение, под темными очками без дужек, словно приклеенными к глазам, не угадывался взгляд. Едва ракушка отъехала от тротуара, Морена принялась наставлять Машу.
– Сядь прямо, не горбись, ты начинаешь карьеру рекламной морской девы, а это значит, твое лицо скоро появится на всех зданиях, твой облик будет предлагаться в качестве голографического манекена. Но на этом не стоит останавливаться, ты начнешь брать уроки плавания, чтобы участвовать в водных феериях и дельфиньих шоу. Тебе понравится карьера в развлекательном бизнесе, это весело.
– Ничего не понимаю, карьера в развлекательном бизнесе, реклама… Чем все-таки занимаются морские девы? Ты говорила, что твоя мама – морская дева – была воспитателем или няней для детей, приехавших сюда с родителями.
– Да, она была воспитателем, – кивнула Морена. – Больше всего мне хотелось заниматься именно этой работой. Но мне сказали, что я пока не гожусь на эту роль, слишком авторитарна, люблю покомандовать.
«Это точно», – подумала Маша.
– Может быть, в будущем, – мечтала Морена. – Пока я взяла на себя обязательство присматривать за морскими девами твоего возраста. Вы все мои подопечные. Ты с ними познакомишься. Вот когда каждая из вас сделает головокружительную карьеру, может быть, тогда мне позволят хотя бы попробовать заниматься с детьми, как моя мама. Это моя цель, а я, знаешь ли, целеустремленная и организованная.
Она гордо вздернула нос. Маша заметила, как Реал отвернулся, пряча улыбку. Видимо, Морена не в первый раз «выступает».
– А какие еще карьеры есть? Ты мне говорила, это сообщество актрис, танцовщиц, моделей. Так при чем тут воспитание?
– Карьерой воспитателя могут заняться актрисы и танцовщицы, способные находить общий язык с детьми и имеющие талант организатора. А ты как думала? С детьми надо играть, даже когда ты просто учишь их заправлять за собой постель. В группе, за которой я присматриваю, есть Лилия, очень одаренная девочка. Я немного ей завидую, пусть она не звезда, зато она занимается малышами.
– А кто еще в моей группе?
– Я познакомлю вас, когда прибудем. Тебе надо со всеми подружиться.
Морена утомленно прикрыла глаза рукой, картинно изогнув шею. Маша решила больше к ней не приставать и обратила внимание на город, по которому летела раковина. Она уже со скукой воспринимала ажурные мосты, изящные веранды, увитые растениями стены домов, но вдруг два последних дома расступились и открыли сверкающий горизонт, без конца и края, и огромное, вполнеба, янтарное солнце. Забыв обо всем на свете, девочка привстала и едва не упала, когда ракушка вдруг повернулась и понеслась вдоль линии города, так что справа оказались только вода и небо, а слева – уже привычные дома с круглыми окнами. Морена придержала Машу, но ничего не сказала, а Реал, закашлявшись, произнес только:
– Ты никогда не видела океан?
– Нет, – смущенно ответила Маша, вновь устраиваясь поудобнее на сиденье. Она провела неделю бок о бок с таким чудом, но не нашла и нескольких минут, чтобы доехать на ракушке до окраины города.
– Нам, морским девам, принадлежит вот этот понадводник, – Морена указала на ближайшее здание, которое мало чем отличалось от остальных, разве что двумя водопадами на высоте примерно двадцатого этажа и крохотной серебряной фигуркой русалки между водопадами.
– Понадводник – это дом? – удивилась Маша. – Странное название.
– Понадводник, – повторила Морена. – Под водой – рабочие помещения, пошивочный цех, госпиталь, библиотека. Над водой – в основном жилые помещения, спортивный зал, кафе, в одном из них, кстати, ты будешь обедать, бассейны, фотостудии и многое другое. Что тебя смущает?
– В моем мире такие высокие дома называют небоскребами.
– Небо-скребы? – хихикнула Морена. – Смешное слово. Вот, кстати, и наши апартаменты. Не слишком шикарно, но настоящие звезды любят простоту и естественность.
Раковина подлетала к террасе с розовыми окнами, прямо под ней был балкон маленького кафе с резными белыми решетками. Там, за круглым столиком на витой ножке, сидели старые Машины знакомые – красивые девчонки, которые потешались над ней в магазине. Блондинка с длинными волосами, отливающими перламутром, девушка с нежным белым лицом, длинноногая высокая красавица и девушка в зеленом парике, у которой были самые красивые руки. Морена, прищурившись, смотрела на компанию и улыбалась, пока ракушка осторожно парковалась у открытой двери балкона. Девчонки, заметив ее, радостно загалдели. На Машу они совершенно не обращали внимания.
– Морские девочки, – Морена изящным, отточенным жестом указала на Машу, застенчиво жмущуюся к двери, закрывшуюся, как щитом, свернутым полушубком. – Это Маша, девочка-соседка, она будет работать и заниматься в нашей группе.
– Так вот кто стал девочкой-соседкой, – протянула девушка с красивым лицом. – А мы-то, дурочки, думали…
– Да, Лилия, Маша идеально подходит под этот образ, больше, чем кто-либо, – кивнула Морена и обернулась к Маше. – Вот Лилия, о которой я тебе только что говорила, та самая, что занимается с малышами. Начала как девушка-лицо. Блондинка – Венесса, начинающая актриса. Лучшая пловчиха в нашей группе и девушка-ноги – Дельфа. Девушка-руки, пока просто модель – Кара.
Зеленоволосая Кара скрестила руки на груди, мрачно смерила Машу взглядом и обратилась к Морене.
– Ты же сказала, я прошла пробы на девочку-соседку.
– И ты, и Дельфа, – кивнула звезда.
– А когда проходила пробы она? – длинный палец с наманикюренным ногтем уперся в Машу.
– Она пройдет, я не сомневаюсь, – рассмеялась Морена. – У нее есть то, чего нет у всех вас, – естественность.
– А я?! – возмутилась Кара. Девочки рассмеялись. Лилия демонстративно накрутила на палец прядь зеленых волос подруги.
– Волосы перекрашу!
– А кожу, а глаза?
– Все перекрашу! Линзы вставлю!
– И будет три кило грима, неестественная улыбка, взгляд и характер амбициозной карьеристки!
– Я умею держаться перед камерой. Умею работать! Могу стать естественной даже по характеру! Я не старше ее. Почему она, а не я?!
– Кара, ну почему ты не возмущалась, что тебя определили в девушку-руки, а не в девушку-ноги? У тебя есть своя изюминка – прекрасные руки. У Маши их нет. Зато у нее естественная цветосущность, милая улыбка и бесхитростная душа девочки-соседки, которая прекрасно будет видна в любой рекламе. Впрочем, ты права, надо сделать пробы с камерами. Завтра. День к вечеру, освещение никакое, да и все Мя заняты. Маша, ужинай пока, пусть запишут на мой счет, девочки тебя дождутся и проводят, покажут, где кровать и куда сложить вещи.
Девочки переглянулись, но остались сидеть за резным столиком перед пустыми тарелками. Маше принесли салат из морской капусты, совершенно не похожий на тот, что она ела дома, пресное филе белой рыбы, воду и горячий сладкий кефир. Девочка глотнула с опаской белую жидкость и вздрогнула – она-то привыкла к холодному кефиру.
– Полезно для кожи, – улыбнулась Дельфа. – Пей, он вкусный.
– У вас что, на планете коровы есть? – удивилась Маша.
– Это молоко коровяки, разновидность дельфина. Видела?
– Нет…
– Ты вообще откуда? Не с нашей планеты, тогда с какой? А как с Мореной познакомилась?
– Давай быстрее, завтра вставать рано, – буркнула Кара. – Гимнастика, пробы, учеба…
– Чего это ты заторопилась? – заметила Лилия. – Ты же через день на дискотеку сбегаешь.
– О ней же забочусь, мне было так кораллово соблюдать в первые дни режим.
Маша быстро допила кефир из молока коровяки и собрала свои вещи. Помедлив, Лилия забрала свернутый полушубок. Девочки повернулись и зашагали прямо через балконную дверь, вдоль стены. Маша перепугалась – морские девы шагали прямо по воздуху, над бьющимися о стены домов волнами. Только подойдя к бортику, она заметила белые матовые ступени, возникающие под ногами подруг. Они висели в воздухе, словно крупный жемчуг в ожерелье великанши.
– Никогда не видела легкоступов? – подбодрила ее Лилия. – Иди, не бойся, тут всего один этаж.
Идущая впереди Кара подошла к одному из огромных круглых окон. Стекло мягко ушло в сторону. Девочка скрылась внутри. Маша следом за Дельфой прошла в комнату необычной формы, как потом оказалось, за многоугольником стен скрывались простые перегородки между кроватями морских дев. У них была общая комната, но у каждой свой уголок, где стояли кровать, узкий комод с круглым зеркалом над ним, в ногах кровати – откидывающийся столик и экран с прикрепленными к нему наушниками, видимо, для любителей смотреть по ночам телевизор.
– Устраивайся, – Лилия положила полушубок на кровать. – Душ и туалет – как выйдешь из комнаты, налево. В углу – баллон с питьевой водой. Там же в холодном шкафу крекеры из рыбной муки. Попробуй поскорее заснуть, день у тебя завтра будет тяжелый.
Маша, стараясь ни о чем не думать, разместила в комоде свои вещи – белье, немного одежды, полушубок целиком занял нижнюю полку. Выложила на комод из школьной сумки блокнот, пенал, пушистого осьминога с бисерными глазами, который обычно болтался на ремешке. От вида домашних, привычных вещей девочке стало грустно, слезы сами закапали из глаз. Она принялась уговаривать себя, что не в первый раз оказалась так далеко от дома, что она тут уже неделю, просто в беготне по магазинам и дискотекам ей было не до ностальгии, что ей сказочно повезло – она избежала расправы сердцеедов, у нее с завтрашнего дня начинается новая, интересная жизнь, многие девочки в ее классе позавидовали бы, почти все они мечтают стать моделями. Но слезы капали и капали, ничто не могло их сдержать. И только она дала себе волю, как вдруг услышала откуда-то из соседнего уголка шепот. Все девочки собрались вместе и тихо ее обсуждали. Маша бы не поняла и не обратила внимания, если бы кто-то, кажется, Дельфа, громко не сказал:
– Да ладно, Маша – нормальное имя. Девчонка ничего себе. Вы чего, морской воды обпились?
