Татьяна Корсакова
Один сон на двоих

– Что это? – спросила, наконец, и постучала ноготком по гербу.

– Это твой фамильный герб, а на нем наш четвероногий друг Цербер. По вашему, графскому, Темный пес – защитник рода Бартане.

– Очень увлекательно, а я здесь при чем? – Лера снова нахмурилась.

– При том, что Цербер охраняет именно тебя.

– И?..

– И это значит, что ты одна из Бартане. Вероятно, самая последняя в роду.

– Бред! – Лера покачала головой. – Мирон, где я, а где Венгрия?! Я обыкновенная!

– Так уж и обыкновенная? – Мирон выразительно посмотрел на свой мобильник. – Тогда расскажи, как у тебя все это получается?

– Что – это?

– Да все! Замок, камин, вот этот коврик, мой телефон! Кстати, рубашка мне маловата, у меня развитая грудная мускулатура, детка.

Про мускулатуру Лера пропустила мимо ушей, все ее мысли были заняты осознанием вскрывшейся проблемы. Или открывшихся перспектив. Это уж с какой стороны посмотреть.

– Дамочки из рода Бартане были весьма своеобразными. – Мирон не стал ее больше мучить. – В давние времена их бы посчитали ведьмами, а в наш просвещенный век – экстрасенсами.

Лера скептически фыркнула.

– Обычным девицам полагаются болонки или йорки, на худой конец. А тебе в качестве домашней зверюшки выдали целого Темного пса. Не находишь это странным?

– Нахожу. – Держать удар эта девчонка умела. – Но все равно не понимаю. Не было в моей жизни ничего такого…

– А что ты вообще помнишь о своей жизни? Или вспомнила? – спросил Мирон с надеждой.

Она покачала головой.

– Ничего, еще вспомнишь. – Он осторожно погладил ее по волосам. – Но ты особенная, и спорить с этим нет смысла. Даже то, что ты не умерла – уже чудо.

– Я застряла! – Лера мотнула головой, стряхивая его руку. – Я застряла в этом чертовом месте! По-твоему, это жизнь?!

Можно было сказать, что он обязательно что-нибудь придумает, что вытащит ее из мира теней на солнечный свет, но Мирон промолчал. Много ли он знает про мир теней? Он в этой истории такой же слепой котенок, как и Лера. Разве что чуть более живой.

– Обещай мне, – сказала Лера после долгой паузы. – Обещай, что, если у тебя там наверху ничего не получится, ты меня…

– Что я тебя?..

– Ты отключишь меня от аппарата, – сказала она с отчаянной решимостью. – Как только я решу, что с меня достаточно, ты все сделаешь.

По позвоночнику пробежал холодок, в солнечное сплетение словно впился раскаленный крюк, на мгновение стало так больно, что Мирон зажмурился.

– Лера, ты не подключена к аппарату, – сказал он тихо и твердо.

– Значит, ты что-нибудь придумаешь. – В ее голосе тоже была боль, но не было решительности.

– Как? – спросил Мирон. – Предлагаешь придушить тебя подушкой?

– А можно?

– Ты дура, да?! – рявкнул он в сердцах.

Она ничего не ответила, она смотрела на него, а во взгляде ее водили хоровод надежда и отчаяние. Надежды было чуть больше, отчаяния чуть меньше. И Мирон сделал то, чего не собирался делать ни за что и никогда.

– Мы со всем разберемся, – пообещал он.

– Как? – спросила Лера, и надежды в ее взгляде стало еще больше.

– Как сможем, так и разберемся. Ты – здесь, а я там.

– Звучит как план. – Она улыбнулась.

– Ты ведьма – Лера.

– Спасибо…

– Я о том, что ты сильнее, чем кажешься. Ты учишься управляться с этой своей… силой. И с каждым разом у тебя получается все лучше и лучше.

– Спасение утопающих – дело рук самих утопающих?

– В некотором роде. Но ты не одна, за тебя там знаешь, какие люди сражаются?!

– Какие? – Лера улыбнулась. – Расскажи!

И Мирон рассказал! И про Харона рассказал, и про Милочку. И про то, какие они классные, хоть и с придурью. Но кто нынче без придури?

Лере понравился его рассказ. Харон и Милочка ей тоже понравились. И то, что там, в мире живых, за ее телом ухаживает медсестра Семеновна, которая не только ответственная, но еще и добрая, Лере тоже понравилось. Когда по анфиладам замка разнеслась раздражающая трель будильника, уходил Мирон почти с легким сердцем. Про Леру он понял еще одну очень важную вещь: чтобы развернуться в полную силу, ей нужно на кого-то опереться и от кого-то оттолкнуться перед взлетом. Мирону очень хотелось, чтобы этим «кем-то» для нее стал именно он.

Глава 5

Астра ждала Милу возле автомобильной стоянки. Держалась так, чтобы не светиться и не привлекать лишнего внимания. Одета она была в брючный костюм, который весьма эффектно подчеркивал ее фигуру. Мила снова успела позавидовать, пока шла к своей машине.

– Мой багажник – не самое чистое место на земле. – Она с сомнением осмотрела наряд Астры.

– Ничего, я специально оделась попроще. – Та легкомысленно махнула рукой.

– Ничего себе – попроще, – пробормотала Мила, поднимая крышку багажника. – Прошу!

В багажник Астра забралась с удивительной сноровкой и даже позу умудрилась принять не дурацкую, а вполне себе изящную. Умеют же некоторые бабы…

– В конце подъездной аллеи есть развилка, – сказала Астра. – Остановись – я пересяду в салон.

– Главное не забыть. – С памятью у Милы было все в порядке, просто почему-то захотелось поддеть Астру.

– Я напомню. – Астра улыбнулась ей из темноты багажника. Улыбка получилась хищная. Мила захлопнула крышку, уселась за руль. Примерещится же…

Из усадьбы Милу выпустили без лишних слов и досмотра. Попробовали бы они ее досмотреть! На быстром наборе в ее мобиле имелся телефон весьма известного в области адвоката. Когда-то у Милы с адвокатом случился бурный, но скоротечный роман. Роман закончился, а полезные связи и готовность помочь друг другу в трудную минуту остались. Так вот попробовали бы ее досмотреть!

Нужную развилку Мила, разумеется, не проскочила, остановила машину, открыла багажник. Астра сощурилась, прикрыла лицо от бьющих сквозь листву солнечных лучей.

– Дело сделано. – Мила отступила на шаг, давая Астре возможность выбраться из багажника.

Оказавшись на воле, Астра стряхнула с по-прежнему идеального костюма невидимые соринки, притопнула туфелькой. Туфельки у нее были загляденье: кроваво-красные, на высоченных шпильках. Наверное, старик Фрейд много чего смог бы рассказать про эти туфли, а Мила просто тихо позавидовала.

В машине Астра уселась на пассажирском сидении, поерзала, устраиваясь поудобнее и вытягивая свои длинные ноги, а потом откинула голову на подголовник и сказала с явным удовольствием:

– Как же хорошо!

Мила с ней согласилась. День, начавшийся так замечательно, плавно перетекал в не менее замечательный вечер.

– Куда тебя? – спросила она, заводя мотор.

– В магазин, – сказала Астра.

– Продуктовый?

– Промтоварный!

Они переглянулись и рассмеялись.

– Хочу прогуляться по городу, прикупить себе чего-нибудь из местного колоритного. Есть у вас тут что-нибудь колоритное? – Астра посмотрела на Милу.

– Я так понимаю, магнитики с видами города не предлагать?

Астра отрицательно покачала головой.

– Хрусталь у нас тут есть.

– Не довезу.

– Кошёлки из лозы. Очень миленькие.

– Кошёлки! – Астра расхохоталась.

– На этом все. – Мила смотрела на дорогу и тоже улыбалась. – Если хочешь, давай просто поужинаем, – предложила она. – Вот ресторан у нас тут есть очень хороший.

– А почему бы и нет! – Идея с рестораном Астре явно понравилась. – Надоело это диетическое меню, хочется нормальной еды!

Она снова улыбнулась, и снова белоснежная ее улыбка показалась Миле хищной. Всего на долю секунды, недостаточную, чтобы насторожиться или хотя бы задуматься над собственными ощущениями.

До города они домчали с ветерком. Мчали по той самой заброшенной дороге под бодрое завывание какого-то импортного рок-музыканта, рассекая бампером резвой Милиной машинки лиловые сумерки. Мила слов не понимала, а Астра даже пыталась рок-музыканту подпевать. Голос у нее был красивый, завораживающий. Как у мифической сирены.

Вот только в ресторане их ждала засада: по случаю субботнего вечера в зале не было ни одного свободного столика. Оказывается, записываться нужно было сильно заранее, оказывается, место уж больно популярное. Так с чуть виноватой, но все равно дежурной улыбкой сообщил им метрдотель. Мила сначала расстроилась, а потом разозлилась, принялась листать записную книжку в своем телефоне, искать полезные контакты, способные решить эту маленькую, но такую досадную проблему. Очевидно, первым делом позвонить стоило Харону, в прошлый раз ей показалось, что в ресторане Харон считается завсегдатаем. Но этот звонок был равносилен признанию собственной беспомощности, а меньше всего Миле хотелось выглядеть беспомощной.

– Я сейчас все порешаю, – сказала она, разглядывающей зал Астре. – Если потребуется, до мэра доберусь.

Добираться до мэра не пришлось, этот чудесный день явил очередное чудо! Из темных глубин зала к ним спешил юркий, одетый в ладный костюм-тройку старичок. Кажется, старичка этого Мила видела в свой прошлый визит, кажется, он о чем-то разговаривал с Хароном, когда она удалялась в дамскую комнату попудрить носик. Наверное, старичок этот имел в ресторане какой-то вес. Наверное, Харон тоже имел вес, потому что на сей раз встречу Миле оказали не в пример более радушную, чем пару минут назад. Старичок представился управляющим заведением Семеном Михайловичем Елистратовым, давним приятелем господина Харона, страстным ценителем искусства, которое тот привнес в этот бренный мир своими восхитительными работами.

– Какими работами? – спросила Астра с вежливой улыбкой.

– Посмертными масками, – сказала Мила небрежным тоном, словно между прочим. – У Харона похоронный бизнес, он вообще большой оригинал!

Отчего-то ей захотелось, чтобы и ее, Милу, связывали с Хароном, великим и ужасным.

– Какое изящное увлечение, – сказала Астра с нескрываемым восторгом, тем самым добавив себе еще несколько очков в Милиных глазах.

– Правда ваша! – Семен Михайлович приложился к узкой ладони Астры галантным поцелуем и почти сразу же выпустил ее руку. В его выцветших глазах мелькнуло, но тут же исчезло изумление. Дальше с восторженного тона он перешел на деловой, сообщив, что для друзей господина Харона в их заведении всегда зарезервирован столик, и, если в дальнейшем Миле вздумается посетить ресторан, она должна первым же делом требовать управляющего! Это было лестно, это было приятно и очень вовремя. Потому что Мила сомневалась, что хоть кто-нибудь из списка ее полезных контактов смог бы ей в этом помочь.

Столик, к которому их с Астрой провел Семен Михайлович, оказался тем самым, за которым они ужинали с Хароном. Хороший столик, удобный. Официант материализовался перед ним сразу же, как удалился управляющий. Что ни говори, а сервис тут был на высшем уровне. В такое место и столичную штучку Астру привести не стыдно. И это они еще не приступили к ужину!

Ужин удался! От спиртного Мила решительно отказалась. Ей бы хотелось заказать себе кальвадоса, поинтересничать перед Астрой, внести в атмосферу чего-то от Ремарка. Но Мила никогда не садилась за руль, выпив алкоголя. Астра остановилась на водке. Самой обыкновенной, сорокоградусной. Тоже интересничала? А, пожалуй, и нет! Пила она с какой-то мужской обстоятельностью и сноровкой. При этом почти не закусывала и совсем не хмелела. Наверное, именно это она и имела в виду, когда говорила про надоевший режим.

Несмотря на этот непритязательный и в чем-то даже плебейский выбор алкоголя, внимание присутствующих в зале мужчин Астра к себе привлекала. Пару раз особо смелые даже пытались пригласить ее на танцпол. От танцев Астра решительно отказывалась. Кажется, во всей этой человеческой круговерти ее интересовала одна только Мила: ее жизнь, ее работа, этот ее «загадочный Харон». Подобный интерес был Миле приятен. Наверное, продлись их с Астрой общение дольше, они могли бы стать подругами. У Милы никогда не было подруг: ни в детстве, ни в юности, ни в расцвете сил и красоты. Она считала себя умной, красивой и самодостаточной женщиной. Ей вполне хватало внимания и дружбы мужчин. Но с Астрой все было иначе. С Астрой ей было интересно! К тому же, Астра оказалась самой настоящей писательницей! Во время одного из их совместных перекуров Мила специально украдкой погуглила, чтобы убедиться, что Астра ей не врет.

Астра не врала! Она в самом деле написала книгу. А еще, как гласила бегло просмотренная статья, она была экспертом по стилю и этикету. Теперь понятно, почему она так чертовски хороша. Почему даже лежа в багажнике выглядела не кавказской пленницей, а Шамаханской царицей. И советы по стилю Астра раздавала щедро, но без этих вот столичных понтов. Нормальная оказалась баба, пусть во взгляде ее и проглядывало иногда что-то опасно яркое и острое, как вспышка молнии в майскую ночь. Впрочем, женщина и должна быть непредсказуемой и чуть опасной, чтобы мужчина, которого она выберет, не расслаблялся и не скучал в ее обществе.

Из ресторана они вышли в начале одиннадцатого, постояли на крылечке, вдыхая сладкий вечерний воздух, а потом Астра сказала:

– Ну, мне пора! Как тут у вас с такси? – Она полезла в сумочку за своим мобильным.

– Какое такси?! Я специально не пила, чтобы вернуть тебя в этот твой рай. Поехали! – Мила щелкнула брелоком сигнализации, и ее машинка приветственно мигнула фарами. – Я только не совсем понимаю, как ты планируешь попасть на территорию. – Мила уселась за руль, посмотрела на Астру. – Поздно уже. Предлагаю переночевать у меня, а завтра утром я тебя отвезу.

– Пересменка в Гремучем ручье начинается в начале двенадцатого. – Астра легкомысленно пожала плечами. – Высади меня на въезде в лощину, дальше я сама. Поймаю кого-нибудь из персонала по пути.

Мила представила, как Астра на этих своих высоченных каблуках бредет в темноте по лесному бездорожью, а за ней, такой стильной, такой изящной, в темноте крадется какой-нибудь упырь, и покачала головой.

– Довезу до развилки, а дальше лови, кого хочешь, – сказала она решительно и включила зажигание.

Машинка тихо рыкнула и резво покатилась прочь от ресторана, который Семен Михайлович называл «заведением». Если бы Мила глянула в зеркальце заднего вида, то непременно увидела бы того самого Семена Михайловича, выбежавшего на крыльцо и энергично размахивающего зажатым в руке мобильником. Милиным забытым в «заведении» мобильником. Но Мила почти никогда не смотрела назад, взгляд ее был устремлен вперед и только вперед. Такой уж она уродилась.

Они на всех парах промчались через весь город, который, как и все провинциальные города, укладывался спать с заходом солнца. Если в центре жизнь еще как-то себя проявляла, то, чем ближе к окраине, тем тише и темнее становились улицы, а в частном секторе, кажется, уже воцарилась ночь. Свет горел лишь в окнах домов, а тишину нарушал тревожный вой собак. Именно вой, а не лай. Раньше Мила такого не замечала, хотя и сама жила в частном секторе. Но ее частный сектор был куда веселее, наряднее и привлекательнее проносящихся за окном окраин. Ее частный сектор по местным меркам считался элитным. В дальних, но все же соседях у нее числилась Миронова бабуля, а Миронова бабуля в трущобах жить не станет. Это Мила знала точно. Они встречались пару раз на официальных городских мероприятиях. И всякий раз Миле казалось, что этой стильной, умной и малость надменной мадам самое место где-нибудь в Париже, а не в их богом забытом городке. Наверное, и Мирона Мила долгое время игнорировала именно из-за его сиятельной родственницы. Отчего-то ей думалось, что Мирон избалованный мажор, получивший заведование благодаря связям и влиянию своей бабки. Случай с девочкой Лерой коренным образом изменил ее мнение. Избалованный мажор ни за что не стал бы просить за какую-то незнакомую девчонку с минимальными шансами на выживание. Избалованный мажор не метался бы между пострадавшими, привезенными с той чудовищной аварии, в попытке помочь всем и сразу. У избалованного мажора никогда не оказался бы в друзьях такой человек, как Харон. Получается, внешность обманчива, а сама Мила не особо хорошо разбирается в людях. Получается, недостаточно для глубокого и качественного анализа парочки прочитанных книг по психологии.

Спустя четверть часа сонные городские окраины остались далеко позади, тишина, воцарившаяся в машине и вне ее, начинала напрягать. Мила покрутила ручку настройки радио, поймала местную радиоволну и сразу же попала на криминальные новости.

Да в их городке имелась и собственная радиостанция, и даже собственные криминальные новости, которые назывались по-идиотски пафосно «На крыльях ночи» и которые вел бессменный и бесталанный Карпуша Черный. Обычно на крыльях ночи прилетала инфа о мелких происшествиях: кражах, пожарах и семейных скандалах, но сегодня речь шла об исчезновении. Или, как осторожно и загадочно выразился Карпуша, о вероятности исчезновения. Над дикцией Карпуше стоило бы поработать с хорошим логопедом: он глотал окончания и пришепетывал, наверное, поэтому голос его звучал одновременно комично и зловеще.

– …Компания из четырех молодых людей отправилась в двухдневный поход четыре дня назад, – бубнил он, и от голоса его у Милы сводило скулы, а придремавшая было Астра приоткрыла глаза.

– Это что? – спросила она с ленивым интересом.

Ответить Мила не успела, за нее ответил Карпуша:

– Родственники пропавших сообщили, что молодые люди перестали выходить на связь два дня назад. Невероятное дело! Их мобильные телефоны отключены!

– Батареи сели. Тоже мне, невероятное дело! – сказала Мила с саркастической улыбкой. Карпуша Черный был ее одноклассником, а еще редкостным идиотом с манией величия. Он искренне мнил себя звездой и помимо вечерних новостей вел еще и собственный канал на Ютубе. В подписчиках у Карпуши было аж пять тысяч человек. Мила подозревала, что подписчики фейковые, как и вся Карпушина фальшивая суть.

– Родственники утверждают, что, как минимум, у двоих из пропавших при себе имелись пауэрбанки. – Карпуша словно вел с Милой словесный бой. – В полиции отказываются принимать заявления…

– Ну, три дня с момента пропажи ж еще не прошло, да? – спросила Мила, всматриваясь в темноту перед машиной. – А ребятки, наверное, совершеннолетние. А ребятки, наверное, решили оторваться по полной.

– Наша редакция решила проявить гражданскую озабоченность…

– Редакция! – фыркнула Мила. – Видела я ту редакцию, три калеки да вот этот шепелявый.

– Просим всех неравнодушных горожан внимательно выслушать приметы пропавших молодых людей. Если у вас имеется хоть какая-нибудь информация, – Карпуша выкрутил драматизм в голосе до максимума, – пожалуйста, звоните в нашу редакцию по номеру… – Дальше было неразборчиво из-за дефекта дикции. Мила не сумела разобрать сразу две цифры. Ну и смысл в такой гражданской озабоченности?!

Зато особые приметы он перечислил почти без запинок и пришепетываний, наверное, зачитывал с бумажки. Два молодых парня восемнадцати и девятнадцати лет, оба среднего телосложения, оба шатены. На одном штаны цвета хаки и такого же цвета футболка. Второй был одет в красную майку и синие джинсы, при себе имел гитару. Ну правильно! Если в поход, то непременно с гитарой! Мила усмехнулась. Девушки восемнадцати лет приметы имели побогаче. Одна – длинноволосая блондинка с убранными в хвост волосами, одетая в черную майку, серую ветровку и серые джинсы. Вторая – коротко стриженная брюнетка с татуировкой ворона на левом предплечье. Одетая в белую майку, белую олимпийку и синие спортивные штаны. Молодые люди планировали провести две ночи в лесу, при себе у них имелись походные рюкзаки и четырехместная палатка. Дальше следовало описание рюкзаков и палатки, которое Мила пропустила мимо ушей.

– И часто у вас тут так? – спросила Астра.

– Что?

– Пропадают люди.

– Да кто сказал, что они вообще пропали? – усмехнулась Мила. – Я сама знаешь, сколько раз вот так по молодости «пропадала»? И никто не переживал, по радио поиски не объявлял! Это Карпуша хайпует, рейтинги свои повышает. Лучше бы к логопеду сходил.

– На этом все! – сообщил Карпуша, а потом вдруг добавил заговорщицким шепотом: – Но лично у меня для вас есть эксклюзивная информация! – Дальше шла музыкальная заставка из «Оно». Наверное, она должна была придать дополнительный вес предстоящему сообщению. – Загадочное происшествие в городском морге. – Голос Карпуши упал до зловещего шепота, а потом сорвался почти на визг: – Подробности на моем Ютуб-канале «На крыльях ночи» сразу после полуночи! – И снова зловещая музыка. Как же без нее?! Но вот это «загадочное происшествие в городском морге» Милу насторожило. Что такое загадочное мог раскопать Карпуша? Уж не то ли, загадочное, которое они с Хароном и Мироном так старательно пытались скрыть?

– Пропавшие туристы, загадочное происшествие в морге, – усмехнулась Астра. – Весело вы тут живете.

– Да уж повеселее, чем вы в своем стерильном раю.

За вечерними байками Карпуши Мила не заметила, как они въехали в Видово. Вот тут, в отличие от города, жизнь била ключом: слышался смех и звуки музыки, горели фонари и подсвеченные разноцветными гирляндами террасы, вкусно пахло жареным мясом. От сердца как-то сразу отлегло, после Карпушиных рассказов хотелось именно вот такого привычного и заурядного. И даже, когда Видово осталось позади, какое-то время до них еще доносились обрывки какой-то застольной песни.

Настоящая тишина накрыла их уже в лощине. И тишина, и темнота. Было в них что-то мрачно-первобытное, что-то такое, от чего постоянно хотелось оглядываться и прислушиваться к каждому шороху. Очень хорошо, что они на машине! На машине проскочить эти невесть откуда взявшиеся джунгли им будет раз плюнуть.

А вот не вышло… Похоже, все чудеса, отмеренные на этот день, уже закончились, и началась подлянка. Подлянка маскировалась под березу, лежащую поперек дороги. Как она туда попала, Мила не знала и знать не хотела. Может ветром повалило, может какой-нибудь придурок из видовских дачников спилил. Прецедент уже имелся. Прошлым летом парочку таких вот охотников за бесплатными дровишками для шашлыка уже штрафовали и даже подвергали публичной порке. Наверное, поэтому на дело они стали выходить по ночам. Выйти-то вышли, а вот мозгов рассчитать, с какой стороны дерево рубить, чтобы правильно завалить, не хватило. Завалили, как умели – прямо на дорогу.

– Здрасьте – приехали! – сказала Мила с досадой и принялась выбираться из салона.

Наверное, долго выбиралась, потому что как-то так оказалось, что Астра уже ждет ее снаружи. Она стояла посреди дороги, носки ее дорогущих туфелек едва не касались распластанных по земле березовых ветвей.

– Это у нас тут что? – спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Это у нас тут какой-то козлина решил веников навязать! – сказала Мила и поморщилась.

– Посреди ночи? – Астра смотрела на нее с задумчивым интересом.

Отвечать Мила не стала, вместо этого прошла вдоль березового ствола к основанию. Дерево и в самом деле было срублено, причем, небрежно и бестолково. Наверное, козлина сильно спешил. Вполне вероятно, что они спугнули его светом фар.

– Эй! – заорала Мила во все горло! – Есть кто живой? Выходи, гад такой!

Разумеется, ей никто не ответил, и никто не вышел из темноты. Как говорила Милина бабушка, нет дурных! Береза выглядела старой и внушительной, но Мила все равно попыталась сдвинуть ее с места. Просто так, для очистки совести, хотя уже прекрасно понимала, что ни ей одной, ни им обеим эту махину с дороги не убрать. В багажнике машины имелся транспортировочный трос, но Мила не была мастерицей по части вязания узлов. К тому же, береза, как назло, оказалась разлапистая, упиралась ветвями в землю, не желала сдвигаться с места.

– Приплыли! – сказала Мила и с досадой пнула ствол ногой.

– Все нормально. – В отличие от нее, Астра казалась невозмутимой. – Мы почти на месте. Тут до усадьбы десять минут ходьбы. Можешь мне поверить, я здесь уже бывала. – На Милу она смотрела спокойным и внимательным взглядом, в свете выкатившейся из-за тучи луны радужка ее отсвечивала серебром.

– Ты планируешь прогуляться ножками? – спросила Мила. – Ножками по оврагам и буеракам?

– Планирую. – Астра, кажется, не видела в случившемся никакой трагедии. – За одно и голову проветрю.

Она планировала прогуляться одна по темной лощине! Лощине, которая, возможно, кишит упырями и прочей нечистью. Про упырей и нечисть подумалось так некстати, что Милу бросило в холодный пот.

– Давай объедем, – предложила она.

– Большой крюк. – Астра покачала головой. – Я могу не успеть к пересменке. Да что тут идти, Мила?! Я не понимаю.

Выглядела она и в самом деле недоуменной. А еще опасно наивной. Но не из-за природной наивности, а из-за неведения. Она ж не в курсе всей той фигни, которая у них тут творится в последнее время! Вот Мила в курсе, а потому ни за какие коврижки не попрется в эту чертову лощину. И плевать, сколько там осталось до усадьбы. Хоть десять минут, хоть десять секунд! Это только в фильмах ужасов наивные идиотки добровольно суются прямо в логово к монстру, а она не идиотка и давно не наивная.

– Давай вернемся в город. Переночуешь у меня, – предложила она, уже заранее предвидя, каким будет ответ.

– Всего десять минут – и я на месте. – Астра легкомысленно пожала плечами, снова внимательно посмотрела на Милу. Может, надеялась, что она решит составить ей компанию? Нет дурных! Все, что в ее силах, Мила сделала, все возможные варианты решения проблемы перечислила и предложила.

– Ты езжай. Я дальше сама. – Астра уже перебросила длинную ногу через березовый ствол. Опять с поразительной ловкостью и изяществом перебросила.

– Звери! – выпалила Мила. Это был самый последний аргумент. Про упырей же не расскажешь вот так, без подготовки, а про зверей запросто.

– Что? – Астра уже балансировала на березовом стволе, раскинув в стороны руки. Выглядела она при этом, как крупная птица. Наверное, хищная. Уж точно, не беспомощная голубица.

– Я говорю, у нас тут дикие звери, – сказала Мила вдруг осипшим голосом. – Завелись недавно. Мне пациент рассказывал.

– Какие звери? – Астра опустила руки вдоль туловища, застыла, словно готовилась взмыть в ночное небо.

– Волки. – Мила врала на ходу. – Говорят, бешеные. Если куснут, сорок уколов в живот. – Она несла такую ахинею, что самой было стыдно, но Астра слушала очень внимательно.

– Уже были жертвы? – спросила она, глядя на Милу сверху вниз этим своим серебристым взглядом. – Кого-то убили?

На память тут же пришла сцена из приемного покоя, когда в больницу заносили пострадавших в аварии. Тут и врать не нужно.

– Кого-то покусали! Про аварию на старой дороге слышала?

Астра ничего не ответила, склонила голову на бок, словно бы к чему-то прислушивалась.

– У нас информационный детокс, – сказала, наконец. – Никаких новостей!

– Так я тебе рассказываю! Какой-то зверь перекусал в той аварии кучу народа.

– На старой дороге?

– На старой дороге.

– Мила, – Астра улыбнулась, блеснув в темноте белозубой улыбкой, – старая дорога далеко, а Гремучий ручей близко. К тому же, – ее улыбка сделалась шире, а зубы еще белее, – иная женщина будет поопаснее бешеного волка. Езжай домой! – Она прощально взмахнула рукой.

Ну что ты сделаешь, если иные женщины бывают не только смелыми, но еще и сумасшедшими? Она сделала все, что могла.

– Десять минут, говоришь? – уточнила Мила, вытаскивая из сумочки пачку сигарет.

Астра молча кивнула.

– И по прямой?

– Все время по прямой.

– Тогда иди, а я тут постою, покурю.

– Зачем? – спросила Астра с искренним недоумением.

– Как доберешься до усадьбы, наберешь меня. – Мила порылась в сумочке и чертыхнулась. – Мобильник оставила в ресторане. Ворона… – Она сердито щелкнула зажигалкой, прикурила, сказала решительно: – Тогда просто кричи.

– Зачем? – Недоумения в голосе Астры стало еще больше.

– Если вдруг что-то пойдет не так, кричи! Тут тихо, слышно далеко.

– Что тут может пойти не так?

Мила чуть не сказала, что тут могут пойти упыри, но прикусила язык.

– Если хулиганы или еще что, – сказала она вместо этого.

– Хулиганы… – Астра усмехнулась, а потом сказала: – Мила, у нас же информационный детокс! У меня нет с собой мобильника. Все будет хорошо. Было очень приятно с тобой познакомиться! Надеюсь, еще встретимся.

Ответить Мила не успела, Астра взмахнула руками и исчезла. Наверное, просто отступила в темноту, но выглядело это жутковато.

– Ага, приходи в гости, – пробормотала Мила, глубоко затягиваясь сигаретой.

– Обязательно приду, раз приглашаешь, – отозвалась темнота совсем близко, и Мила подпрыгнула на месте от неожиданности. Или от страха?

Она даже толком не могла понять, за кого или кого боится. Наверное, причиной всему была вот эта кромешная тьма, у которой луне удавалось отвоевать совсем немного пространства. В этой темноте даже яркий свет фар Милиной машинки казался тусклым и неуверенным.

Если бы Мила была нормальной и здравомыслящей, она бы бросила все к чертовой матери, села за руль и втопила в пол педаль газа. Но она обещала, что будет ждать десять минут. Ну и что, что Астре не нужно ее обещание – ей самой важно держать данное слово.

– Значит, десять минут! – Мила взглянула на наручные часы, вернулась к своей машинке, оперлась поясницей на капот. – Время пошло.

Пока время шло, она успела выкурить три сигареты. Никогда раньше себе такого не позволяла – как могла, берегла здоровье. Но тут либо здоровье, либо нервы!

Третья сигарета как раз подходила к концу, когда тишину лощины в клочья порвал истошный, с ума сводящий крик…