Татьяна Хмельницкая
Пиратка
Глава 10
– Вот видишь: все идет хорошо, – произнес Ян, обращаясь ко мне. – Здесь ты молодец.
Я пожала плечами и улыбнулась. Оторвав взор от огромного сортфона, посмотрела по сторонам. Серые стены и потолки, тусклый свет из борозд в обшивке дверей – тоска. Вздохнула и снова сосредоточилась на экране сортфона.
Любой может быть молодцом, если проходит один и тот же сюжет трассы в четырнадцатый раз. Судя по тому, как мы со Спектром дрались и стреляли на экране, становилось понятно, что все движенья заучены и опробованы многократно. Маниакальная цикличность вводила в недоумение Зория, Спектра и господина Рима, почтившего нас однажды своим визитом. Мужчины не понимали, что происходило с компьютером, но только не я. Помалкивала о догадках, незачем распространяться о них.
Когда забраковали малый зал для прохождения десятого уровня, занятия перенесли в тот, в который меня привел Зор в первый день тренировки. Но картины повторились, словно имитатор заклеймил некий вирус.
– Надо поймать тот момент, когда начинается загрузка следующего этапа, – увещевал Ян, наблюдая за развитием событий на экране.
– Да, конечно… – вяло отозвалась я.
Зорий молчал и подозрительно посмотрел на Спектра, а я похлопала ресницами, улыбнулась и, вновь стала далека от всего происходящего. Меня волновали проблемы иного свойства, чем свихнувшийся компьютер.
Две недели назад, когда лейтенант принес мне сортфон я, ознакомившись с его содержимым, занялась поиском данных по разгадке устройства имитатора. Написать Кольту не решилась, ведь один неверный шаг, и погорим. Потому вошла в городскую сеть и под своим ником оставила завуалированное сообщение о чудо-машинах, умеющих читать в душах людей на одном из специфичных сайтов. Ответ получила сразу. Писал старый знакомый по имени Библиотекарь. Он иногда выполнял для меня поручения, помогал с информацией и вообще был на удивление приятным парнем в общении, пусть оно и проходило в Сети. Дорожила им, ведь его энциклопедическим знаниям цены не было. Библиотекарь мог отыскать в короткий срок любые данные, систематизировать их и выдать только полезную информацию, а всю «воду» отбросить.
В своем сообщении парень сетовал на тяжелую жизнь. Намек я поняла, но расстроила, что беседа наша носила альтруистический характер. Думала, откажет в помощи, но получила выгрузку файлов с древними статьями в околонаучных журналах. Воодушевилась. Приятно работать с проверенными людьми. Не сомневалась, что найду ответы на интересующие меня вопросы. Но должником быть не желала. Мало ли, чем может закончиться наше доброе сотрудничество со старым знакомым, лучше подстраховаться. Попробую расплатиться с Библиотекарем информацией. Судя по профилю его работы данные порой бывают на вес золота.
Чтение журналов неожиданно увлекло. В третьесортном публицистическом издании Библиотекарь выделил цветом сноску на очерк о возможностях человеческого разума. Выдвигалась теория создания техники, проецирующей кошмары, возникающие в мозге индивидуума, в плоскость осязания. «Мысли материальны» – так называлась эта статья. Углубившись в описание метода считывания образов, рожденных умом человека, могла согласиться с автором в буквальности таких слов. Люди получали возможность столкнуться «нос к носу» со своими боязнями, пощупать их, побороть. Но, судя по названию журнала – «Экспериментариум», идея прямого воплощения заинтересовать никого не могла. Впору хохотать над бредом, но что-то не до смеха.
Заглянула в конец описания и удивилась дате. Статья сочинена тридцать лет назад студентом медицинского университета Джоном Римом. Все, что переживала внутри имитатора, удалось разработать? Да вы гений, господин Рим! Я вас уже начала бояться. Становилось понятно, почему Джон имел высокий чин и служил федералам. Только они могли оплатить его идеи, дать возможность увидеть воплощение в реальности.
По мере прочтения других статей смогла собрать примерную картину возможностей тренажера. Это казалось удивительным и противоестественным. Был создан некий аппарат, который ловил импульсы человеческого мозга и проецировал его в виртуальную объемную картинку. Для этого игрока подготавливали, заставляя волноваться и переживать, ведь в одной из заметок говорилось, что именно в состоянии страха происходил наибольший выброс мозгом определенных волн. Само открытие того, что нельзя пощупать и его существование заставляло трепетать перед человеческой мыслью, а уж умение распознавать изображение и детализировать его – верх гениальности.
Для проекций использовался легкий газ, который человек вдыхал, находясь внутри зала. Средство заставляло игрока расслабиться и войти в полусонное состояние. Этот газ позволял мозгу погружаться в естественное состояние поверхностного сна и не выходить из него до конца испытания. Стало понятно, почему прохождения дистанции в тренажере ограничивалось часом. Скорее всего, за это время газ терял свои свойства. Находясь в стадии дремы, мозг игрока посылал импульсы паники или, наоборот, расслабленности. Их улавливал аппарат и проецировал изображение. Дальше в дело вступала киберсистема, создавая сетку, из которой ткались визуальные эффекты, населяя пространство электронным кошмаром, который видел и осязал человек.
Стало понятно, почему животных в корабле я могла увидеть, коснуться их, убить. Это проекции имитатора, сделанные по рисунку моего воображения. Но корабль? Смрад и полутемные коридоры выглядели настоящими. Когда-то это все было в моей жизни.
Мне шел девятый год, когда мы со Стасом отправились к родителям. Долетели до места высадки с проблемами, очистная система космического лайнера вышла из строя. Я помнила оранжевые песчаные поля и барханы, но дальше, словно провал в воспоминаниях. Казалось, нечто ужасное стряслось, раз Стас не желал говорить о том дне, когда позже расспрашивала его. Через некоторое время нам с братом сообщили о геройской гибели мамы и папы. Потому я и не могла выйти туда снова, находясь в имитаторе. Казалось, что я пойму, почему родители умерли или увижу это своими глазами. Забвение – счастье для меня. Вернуться в свои переживания выше моих сил.
Но это все эмоции, которые, как известно, если шалят, то ни к чему путному не приводят. Детские страхи и фантазии сошлись в неравной борьбе со мной на поле воспоминаний. М-да, не захочешь – испугаешься. Что-то подсказывало, что в этом основа матрицы тренажера десятого уровня. Каким-то образом воздействие на мозг выдавало болезненные воспоминания. Скорее всего, это сделано ради достоверности происходящего внутри имитатора. Чему человек верит безоговорочно? Собственному опыту, конечно, причем болезненному. Глубокие переживания запоминаются ярче, чем когда-то обретенное счастье. Словно защищаясь, люди пестуют волнения, чтобы в будущем снова их не пережить.
Но как быть с тем вращением, что я ощущала при переходе из одного уровня в другой? М-да, про это в статьях ничего не сказано. Обидно сражаться с призраками и осознавать, что бегаешь с «пушкой» наперевес по пустому залу. Хотя, Спектру не казался зал пустым. Он жил внутри имитатора, чувствовал страх, испытывал трепет. Чуть, бедолага, с ума не сошел от нападающих монстров.
Спасибо Библиотекарю за статейки, ведь в голове наступило прояснение. Сумею выбраться из передряги, скину ему пару «жареных» фактов. Пусть парень пополнит коллекцию, ведь не руконами одними жив человек. А что делать мне? Да все просто: разделить фантазии и воспоминания, и победа забрезжит на горизонте.
При первом же новом испытании на десятиуровневом тренажере смогла не пустить Яна дальше середины упражнения. Нас беспощадно атаковала и под конец сожрала зверюга, что водилась под полом в техническом этаже. Мне стоило только представить ту «красавицу» с ядовитыми слюнями, как она разорвала проем, на котором покоилась решетка и накинулась на Спектра сзади. Предупреждать командира об опасности я не стала, а бросилась к нему в объятья и повисла на шее. Секундное замешательство дало свои плоды – мы вышли из игры.
Потом была пара попыток с моей стороны заблудиться в коридорах лайнера. Вот оба раза и получилось, а затем коридоры кончились. Животные загоняли нас в тупики, протяжно воя и наводя ужас на Спектра. Я визжала от всей души, и напарник реагировал на истерики, пытаясь защитить своим телом. Заканчивалось одинаково – нас все равно жрали.
Однажды промахнулась, и мы с Яном как-то очень быстро добрались до шлюза, не встретив монстров. Я судорожно придумывала страшилу-гадину, похожую на тех, что рождало воображение синеокого, но появился человекоподобный мутант. Удивилась образу, вызванному умом синеокого, но взглянув на парня, поняла, что это вмешательство кого-то по ту сторону имитатора. Не может человек с ошалевшим видом такое представить, ему и без того страшно.
Ростом мутант на две головы выше Спектра и шире раза в три. Он, взяв меня за шкирку, выбросил за пределы корабля, словно мусор. Я попала под палящие лучи в объятья командира. Шлюз закрылся, а я зажмурилась и под ласковый, успокаивающий шепот Спектра придумала вполне реального обитателя планеты. Я лицезрела его, когда шла навстречу к родителям. Помню, тогда оглянулась и увидела огромное насекомое, похожее на скорпиона. Страшилище появилось из-под земли, а Спектр замолчал, забыв, видимо, о роли утешителя. Так нас и съели, в обнимку.
После выхода из тренажера синеокий оставался неподвижным, но меня отпустил. Я предложила помощь парню, но тот никак не реагировал. Только после того, как вошел в зал Зорий и что-то шепнул на ухо Яну, тот ожил и покинул имитатор. Зорий молча проводил меня в комнату и только у входа спросил:
– Как ты узнала?
– Что именно? – не осталась в долгу я.
– То, что Спектр боится этих насекомых.
– Я не знала, – пожала плечами, похлопала ресницами, в общем, сделала все, чтобы убедить лейтенанта в искренности.
– Но как устроен тренажер, вижу, разобралась. Молодец. Ну, так что там с пейзажами? Удалось понять, почему они одинаковые у трех человек, до этого нигде не пересекавшихся?
Любил этот парень настроение портить. Действительно, следовало биться над этим вопросом. Но тренажер, будь он неладен и стрельбище, на которое водили ежедневно, отнимали все силы. Валилась вечером на кровать и моментально засыпала. Упущение, о котором напомнил Зорий.
– Да, поняла, как этой штукой управлять, – кивнула я. – Но не могу объяснить одинаковость сюжетов.
– Значит, ты не так крута, как написано в досье. Я думал, ты профессионал, а ты… девчонка с большим самомнением.
Зорий развернулся и направился по коридору, удаляясь от меня. Разозлилась и крикнула ему вдогонку:
– Да пошел ты!
В последующие дни я встречалась с Зором на пробежке по плацу, когда мы с Айном, облаченные в экзоскелеты, устраивали олимпийские соревнования, оправдывая девиз древних игр: «Быстрее, выше, сильнее»! Но общение у нас сводилось к словам: «Есть, эйр»!
Чем хуже становились отношения с лейтенантом, тем стремительнее развивался роман с Айном. Что скрывать, я сама форсировала события. Зацепил меня Зорий своим высказыванием о «непрофессионализме». Если не удавалось найти ответы в Сети или додуматься самой, то стоило покопаться в отношениях с другими. Кто знал, к чему могли привести откровения, а именно на них я выводила Айна каждый раз, как удавалось поговорить.
Блондин оказался стойким к женским чарам и разговаривал обо всем, кроме песчаной планеты. В остальном мы прекрасно ладили, к тому же приятно любой девушке, когда она не «задание», «девчонка с самомнением», а притягательная шатенка с прекрасными глазами. Комплименты из уст Айна звучали так естественно и правдиво, что я почти верила в свою неотразимость.
– Вот этот момент, смотри! – взорвал мои размышления голос Яна.
На экране сортфона я изо всех сил упиралась ногами в шлюз, находясь в руках человекоподобного монстра. Моя поза не из особо приличных, как-никак пришлось ноги развести в стороны для лучшего упора в дверцы шлюза. Но чего не сделаешь ради защиты своих тайн. Победу одержал монстр, а я шлепнулась на песок и застонала. Ян ринулся ко мне и помог встать на ноги. Затем, обхватив за талию, привлек к себе и страстно поцеловал.
М-да, герой-любовник знал свое дело. Умелые движения губ, игра языка внутри моего рта могли ввести в экстаз и поселить блаженство и негу в теле надолго. Вероятно, частые «тренировки» с другими девушками помогали улучшать качество и проникновенность сего действа. Жаль, но я не исключение и попалась на уловку. На какое-то время потеряла чувство реальности, а значит, упустила момент для нападения моего насекомого.
Когда синеокий оторвался от моих губ, горизонт был чист от живности, я – пьяна от поцелуя, а мир вокруг казался неполноценным. Тряхнула головой, чтобы прийти в себя и увидела вдалеке их… Несколько человек в белых одеждах. Это моя тайна и всем остальным там места нет.
Бросила взор на довольного Яна, который разворачивался лицом к пустыне. Еще мгновение и он увидит тех людей. Допустить это – лишиться покоя и сна. Снова попасть в бездну боли, страха и пограничного состояния между реальностью и выдумкой. Только спасителя, которым стал тогда Стас, нет, и никто не скажет мне тех слов, ради которых я вернулась в эту жизнь.
Я ухватила Яна за руку и резко развернула к себе. Откуда только силы нашлись? Повисла у синеокого на шее и приникла к его губам своими. Зажмурилась и представила насекомое, то самое, скорпиона. А дальше снова пустой зал и мой покой.
– Вот, он появился немного позже, ты заметил, Зор? – не унимался Спектр, остановив картинку на нашем поцелуе.
Врезать бы командиру посильнее, чтобы притих на некоторое время и не мешал думать. Зорий не позволит. Честный вояка отвел взор и уставился на сослуживца. Кивнул ему и перевел взгляд на меня. Мне бы ужаснуться от такой испепеляющей ненависти, но этим уже не удивишь.
Я ухмыльнулась и посмотрела на экран. Момент схвачен удачно, и упрекнуть меня в отсутствии чувств мало кому придет в голову. Природа их понятна только мне: страх вместо страсти, а ненависть – вместо желания.
– Думаю, на сегодня хватит, – произнес Зорий. – Разберемся со специалистами, они объяснят, что повлияло на изменение сюжета упражнения.
Слово «специалистами», лейтенант выделил голосом, пытаясь задеть меня. Укол приняла и ответила самой лучшей из своих улыбок. Зор меня вывел из себя, и я буду не я, если не получу ответы из первых рук, а точнее сказать: из файлов «Восхода».
Синеокий поднялся и выключил сортфон. Одарив меня нежным взором, предложил проводить до комнаты. Мне хорошо была видна реакция лейтенанта на предложение Яна: досада, злость и пренебрежение. Ладно, вернулись к тому, с чего начали – он снова меня презирал, как и в тот день, когда узнал о том, что я воровка. Поделать с этим ничего не могла, а значит, следовало расслабиться и принимать удовольствие, которое готов был подарить мне Ян.
– Да, мой эйр! – улыбнулась я.
На слово «мой» сделала упор голосом и заметила кривую улыбку Зора. Да пусть ухмыляется, должна быть у меня компенсация за все пережитое, в конце концов! Вот моя компенсация, с проникновенным взглядом и роскошным телом.
– Пока, Зор, – бросил синеокий и, по-мальчишески хохотнув, обнял меня за талию.
Подыграем, хотя возможны варианты: кулаком в челюсть, или пяткой туда же, прямой удар в живот с дальнейшей доработкой. Нет, лучше получить удовольствие от тепла, что исходило от тела командира и его мужского дурманящего запаха.
Всю дорогу до комнаты Ян прижимал меня к себе и непринужденно болтал. Мне оставалось кивать или говорить односложно: «Да» или «Нет». Возле дверей весь словесный пыл перешел в поцелуй, и надо признать, это показалось несказанно приятным действом. Кровь неслась по моим жилам, толкаемая гулко стучащим сердцем. Мир словно перестал существовать или изменился до неузнаваемости, сделался невесомым, неуловимым.
Мои руки скользили по спине Яна. Несправедливо гладить ладонями одежду, а не кожу парня. Мои движения стали смелее, и я положила руки на ягодицы командира, немного сжала, ощутив упругость. Понравилась тактильная разведка, а еще больше то, что нащупала в заднем кармане брюк – электронный ключ, его ни с чем не перепутаешь. «Восход» предполагал открывание дверей путем введения личных кодов. Зачем тогда ключ иного свойства?
Я усилила натиск и стала наглаживать спину Спектра яростнее, периодически опуская руки ниже поясницы и сжимая ягодицы.
– Какая ты страстная, – задыхаясь, прошептал Ян.
Будешь тут страстной, если жизнь заставит. Электронная вещица перекочевала в мой карман, для того яростно и водила руками, ощупывая мужчину, да и про себя не забывая. Так проще скрыть другие действия. Меня буквально окрылила находка, и потому не жалела сил, демонстрируя восторг. Конечно, трудно разобрать, от чего меня больше захлестывал экстаз – от близости командира или обретения ключа, но эмоция точно была искренней.
От продолжения тактильной игры отказалась и поспешила войти в комнату, захлопнув дверь. Отдышавшись немного, подошла к кровати и взяла сортфон девушки Зория. Вошла через устройство в городскую Сеть, отыскала нужную программу и открыла ее. Это алгоритм по распознаванию и считыванию кодов с устройства. Еще раз осмотрела ключ. По виду настоящий: карточка с шестью степенями защиты, лазерные борозды, предохранение от скачивания. Либо это качественная подделка, либо фортуна решила подыграть мне.
Приложив карточку к возникшему на экране сортфона квадрату, запустила программу проверки кодов. Ею пользовались федералы для обследования подлинности некоторых своих ключей. Мне алгоритм достался случайно, хотя от воспоминаний обстоятельств такого подношения передергивало даже сейчас, спустя три года.
В тишине раздался щелчок, и я успела сунуть сортфон в шкаф, вместе с приложенной к его экрану карточкой. Обернулась в тот момент, когда в комнату вошел Зорий.
– А если бы я была не одна и не совсем в подобающем виде? – рявкнула я, закрывая дверцу шкафа.
Не сдержалась, повела себя грубо потому, что испугалась быть застигнутой врасплох.
– Ага, – хмыкнул Зорий и встал рядом со мной, – мог поспорить на тебя и сорвать куш. Не подпустишь к себе никого, ведь парни так… для достижения твоих целей.
– А ты что, в медики решил податься? – разозлилась я. – Так солдафонов с отшибленными мозгами к психически нестойким пациентам не подпустят.
Меня несло. Почему? Я всегда гордилась своей выдержкой и самообладанием, потому я все еще на свободе… почти на свободе. Но сейчас словно жила в другой реальности и не могла остановиться.
– Да, я – солдафон, а ты… ты…
Зор поджал губы и смотрел на меня яростным взором. Я видела, что обидные слова готовы сорваться с его губ. Но произошло то, чего ожидать не могла. Зорий поднял руку и пальцами провел по моей скуле. Его рука дрожала, но касание оказалось невесомым. Легкое движение заставило трепетать сердце. Почувствовала непреодолимое желание закрыть глаза, чтобы запомнить это странное ощущение, возникшее внутри.
– Прости, сорвался, – выдохнул лейтенант. – Пришел предупредить о начале операции, а сам…
– Все нормально, – сглотнув, бросила я и отвернулась.
Хотелось обрести себя снова, понять, что все еще владела собой. Перекинула челку на одну сторону и уложила так, чтобы она прикрыла один глаз. Спряталась за вуалью прядей, но это успокоило. Подошла к стулу и присела на него, махнув рукой в сторону кровати, произнесла:
– Присядь.
Зорий послушался и, расположившись на краешке постели, продолжил:
– Время операции – пять утра по местному времени. Место высадки не знаю. Я тоже буду на борту, как сопровождающий. На этом моя работа закончится. Другие отряды тоже выступят наравне с вами, поэтому будь аккуратна. Мол говорил парням, что отыщет тебя и прибьет, чтобы отомстить твоему брату. Не награждай его этой возможностью. Возьми с собой сортфон, что я тебе дал, возможно, пригодится. Осматривать амуницию буду я, потому пропущу этот момент.
Приподняла одну бровь, демонстрируя удивление, но лейтенант не обратил на это внимания:
– Держись Айна, он парень надежный и к тебе неровно дышит. Мужчины в таком состоянии порой готовы на многое. Спектр будет защищать тебя на первых порах, пока игра не перейдет в решающую стадию. Не дай ему обыграть себя. А пока можешь на него рассчитывать. Ладно, думаю, больше не увидимся, и я хочу пожелать тебе…
Договорить Зорий не успел, я прервала его:
– Наверное, ты прав, и не увидимся. К тому же Мол откроет охоту на меня. Это в порядке вещей, чтобы устранить конкурента и потому, что он зол на брата. С таким раскладом у меня шансы небольшие выжить во всем этом кошмаре.
– К чему ты клонишь?
– Прошу тебя дать мне оружие, о котором никому не будет известно. Хочу суметь себя защитить при случае. Это будет бонус, отсрочка моей смерти. Подари мне эту малость.
– Хорошо, подберу что-нибудь небольшое и надежное. Передам на корабле.
– Сможешь достать «Смерч»? – поинтересовалась я.
– Никак не привыкну, что ты хорошо разбираешься в оружии. Тебе протонный нужен, или плазменный?
– «И – восемь», – откликнулась я. – Лазерный.
– Хм… странный выбор.
Выбор действительно был странным, но раскрывать свои намерения я не собиралась.
– Так достанешь?
– Да.
Я улыбнулась по-настоящему искренне. Захотелось сесть рядом с Зорием, обнять его за плечи и, повернув голову к себе, поцеловать. Я так живо это себе представила, что сердце пропустило удар. Спасибо новому странному другу за его отношение ко мне. Предупредил о начале операции, а значит, времени у меня мало. Рассвет наступит быстро, а еще нужно кое-что предпринять.
– Пойду, – разорвал возникшую паузу Зор. – Скоро увидимся. Выспись.
– Конечно, – кивнула я.
Лейтенант покинул комнату, а я бросилась к шкафу и, открыв створку, взглянула на результат: ключ подлинный. Ура! Спасибо госпоже Фортуне за помощь!
В три часа ночи я шла по коридорам казармы, направляясь к лифту. Дождавшись кабины, вошла в нее. Приложила ключ к экрану, показывающему этажи. Получив доступ к базе секретных этажей, определила нужный и нажала на его знак на панели. Кабина бесшумно заскользила по лифтовому столбу, а я вытерла рукавом выступивший на лбу пот.
Рисковала, но это оправданное геройство. Могли схватить в любой момент или поджидать в самом «Восходе». Что тогда делать? Вдруг Спектр обнаружил пропажу, кого заподозрит? Конечно, меня! Других кандидатур просто нет. Импровизация могла не сработать, и потому я сильно трусила. Но шанса другого не представится.
Прошла по длинному переходу из одной башни в другую, не забывая прикладывать электронный ключ к экранам сортфонов, вмонтированных в стены, где это было необходимо. Пока никто не кричал: «Держите, ловите, не упустите»! Сердце гулко стучало о ребра.
Удивительно, раньше так не волновалась, хотя порой приходилось несладко. Что изменилось? Ну, если здраво рассуждать – все. Я дорожила жизнью, ведь от нее зависело спасение дорогого мне человека. Наконец, я смогла осознать, что боялась смерти, а вернее сказать, неподходящего момента ее наступления. Не могла позволить кому-то перекроить наш со Стасом мир.
Немного успокоилась. Порой полезно почувствовать себя центром вселенной в рассуждениях, тогда есть шанс получить от этой самой вселенной дополнительный бонус. Сейчас он мне необходим, словно воздух.
Взглянув на экран сортфона, поморщилась, время поджимало. Пришлось ускориться. Возле предполагаемого зала, где находился комплекс устройств «Восхода», притормозила. Захотелось вдруг подышать свободой, точнее урезанной до размеров базы ее частью. Неизвестно, что меня ждало там, за массивной металлической двухстворчатой преградой. Собравшись с мыслями и силами, пересекла небольшой холл, приложила ключ к экрану замка и открыла дверь.
