Татьяна Гранде
Безумное путешествие
Глава восьмая
В половине восьмого мы стояли у моего дома. Должна же я была предупредить тётю Тоню.
– А ты, как раз вовремя, я холодец приготовила, сейчас ужинать будем.
– К сожалению, не получится. Я забежала на минутку, лишь предупредить, что буду поздно.
– Что опять эти твои слежки?
– Опять.
– И когда же они, окаянные, успокоятся? Всё следят и следят друг за другом, а что толку? Вот мы с дедом полвека вместе прожили, а такого и в уме не держали. Правда, дед?
Дядя Ваня не расслышал и переспросил:
– Чего говоришь?
– Чего, чего? Тетерев глухой… Есть иди говорю!!!
Я не успела ретироваться, тётя Тоня уже спрашивала меня с кухни, шурша целлофановыми пакетами.
– Бутерброды с колбасой класть? Или с сыром?
– И то, и другое.
Я знала, что сопротивляться бесполезно. Пакет с провизией, так или иначе, будет вручён мне в руки.
Я переоделась, приняв более приемлемый для задуманной операции вид.
В джинсах и в ботинках на плоской подошве, я буду чувствовать себя гораздо уверенней, скача по пересечённой местности парка.
Через пять минут я была готова, осталось лишь проинструктировать тётю Тоню, на случай, если Олег позвонит в моё отсутствие.
– Тётя Тоня, если мне позвонит мужчина, скажи ему, чтобы перезвонил позже. Обязательно.
– Иди, иди и не волнуйся, всё передам как надо. Тем более мужчине… Работай со спокойной душой.
Мы приближались к дому, где нам предстояло провести в ожидании энное количество времени. Радовало одно, что, согласно законам физиологии, собачка всё равно захочет писать. И её хозяин выведет. Судя по предыдущим наблюдениям, прогулки эти совершались приблизительно в одно и тоже время. А значит, ждать осталось недолго.
Самое время перекусить.
Мы заняли удобную позицию и принялись поглощать припасы.
Минут через двадцать дверь интересующего нас подъезда отворилась, и из него вышел грустный маленький человечек. Именно тот, за которым мы охотились. Он тащил за собой на поводке собаку.
Протопав мимо нашей машины, он прямым ходом отправился по проторенной дорожке в парк.
Мне стало так жаль его. Выглядел он уж как-то очень потрёпанно.
Всё в той же старой серой курточке, в которой ходил и на работу и, в не выдерживающей никакой критики, кожаной кепке, он не мог вызывать иных чувств.
Действительно, лучше всю жизнь оставаться одиноким, чем так жить! А его ведьма – жена, лучше бы приодела его, чем тратить такие огромные бабки на наши услуги. Больше пользы было бы!
Ехать дальше оказалось невозможно. Машина остановилась на полянке, погасив фары. И мне пришлось из неё выбираться.
После тёплого салона машины, внешний мир показался мне слишком холодным и враждебным. Застегнув куртку под самое горло, я двинулась на поиски.
Собачий лай возвестил о том, что я на верном пути. Теперь главное занять удобную для съёмки позицию.
Я обошла их левее, устроилась за огромным дубом и включила камеру.
Как же преобразился маленький человечек…
От неуверенного, квёлого мужичка не осталось и следа.
Он скинул на пенёк куртку и, оставшись в одном свитере, бегал вместе с собакой, учил её приносить палку, брать препятствия…. Он смеялся и был по-настоящему счастлив.
Собака же, то уносилась прочь с громким лаем, то вихрем пролетала мимо него, таща в зубах палку, как предмет добычи, и как бы дразня хозяина
– Ну-ка, попробуй, отними!!!
Коричнево-шоколадный комок с длинными ушами, резко тормозил у ног своего повелителя. Но тут же, не давая тому приблизиться, бросался прочь в темноту, поднимая вокруг себя миллион снежных брызг с не успевшей ещё освободиться от снежного покрова, земли.
Я так увлеклась увиденным зрелищем и не заметила, как что-то изменилось в окружающем мире.
А когда поняла, что не так, драгоценное время для отступления было потеряно.
Спаниель какие-то доли секунды пребывал в задумчивости. Затем оглянулся на хозяина, предупреждая того о присутствии постороннего на своей территории, и храбро бросился на врага…. То есть на меня…
А я, естественно, применив на деле все свои физкультурные способности, удирала что было сил.
И, возможно, неравный поединок между мной и собакой, закончился бы в мою пользу, такую я проявила невиданную прыть, не попади моя нога на завершающем этапе преследования в злополучную ямку.
Я поскользнулась, лёд предательски захрустел, и нога моя провалилась в ледяную, скользкую жижу.
Ботинок моментально наполнился водой, ограничивая мои спринтерские результаты, сковывая движения.
Вон она, спасительная машина! Какие-то несчастные сто метров, и я у цели…
Но, не тут-то было!!! Зубы настигшего меня спаниеля вонзились в мой, и так пострадавший, ботинок. И животное принялось рвать его, яростно мотая туда- сюда головой.
Моё умиление по поводу собачки бесследно испарилось… Пёс уже добрался до моего белого тела, и вкус крови лишь придал его усилиям большего азарта.
Не знаю, чем бы всё это закончилось, но собака вдруг услыхала настойчивый зов хозяина и ослабила хватку, чем я и воспользовалась. Резко схватила её за ошейник и рванула в сторону. И так как мы с противником находились в разных весовых категориях – победила я!!!
Зверь с железными острыми зубами, отлетел в сторону и попал в ту самую лужу! Посрамлённый он, тем не менее, намеревался продолжить…
Но повторный, приближающийся крик хозяина вывел его, на моё счастье, из этого агрессивного состояния. Пёс потрусил к тёмным кустам, вильнув, на прощание пушистым коричневым хвостом.
А я поковыляла к машине, проклиная всё на свете… И собаку, и мужика, и его жену. Короче, их всех!!!
Стоило мне показаться из темноты, как Федюня, узрев меня в зеркало заднего вида, выскочил навстречу и, причитая, как деревенская старушка, принялся запихивать меня в машину.
– Как это тебя угораздило? Боже мой, какой ужас!
– Не меня угораздило, а собаку. Она ведь меня покусала, а я её нет, к сожалению!
– И ты ещё шутишь? – он пытался стащить то, что осталось от ботинка с моей ноги.
– А шутки то, между прочим, плохие! Вот отвезу тебя сейчас в больницу и впорят там тебе сорок уколов.
– Что, все сразу? Не много ли?
– Не много. Может, собака бешеная. Вон что натворила.
– А представляешь, я взбешусь, и буду носиться за вами по агентству, как в фильме ужасов… Я даже знаю, кому больше всех достанется.
– Кому? Надеюсь не мне, – Федюня оторвал на мгновение взгляд от моей ноги.
– Нет. Михаилу… За то, что подогнал нам такую работёнку…
Я поморщилась от боли.
Федюня снимал пропитанный кровью носок. Хоть я и пыжилась со всех сил, не давая себе заплакать, непрошеные слезы всё-таки появились.
– Надо у Михаила потребовать возмещения ущерба. Как морального, так и материального. Хорошие, чёрт возьми, были ботиночки!!!
–Да, хорошие, но это уже в прошлом. Сейчас надо сматываться отсюда. Нельзя, чтобы нас дядька увидел.
– Почему это? Мы с тобой просто влюблённые… Отдыхаем на лоне природы. Имеем полное право… Мы же не виноваты, что разные там собачники, нам мешают. Ты понимаешь, что мы должны его отснять, выходящим из парка. Иначе вся работа насмарку.
– А как же твоя нога?
– А что нога? Ты же её перевязал. Вот только холодно… Смотри, он уже идёт, снимай, а то мне неудобно.
Федюня всё сделал как надо! Здорово всё же иметь такого помощника!
Когда дядька приблизился к машине на опасное расстояние, мы как заправские шпионы, поцеловались. Изображая настоящую влюблённую парочку…Даже саблезубое животное, покусившееся на меня доселе, ничего не заподозрило, протрусив своей дорогой мимо. Видно, упав в лужу нюх потеряло… Чтоб его!!!
Мы с напарником аккуратно отследили весь путь выгулявшейся парочки. И направились к моему дому.
Я скакала по лестнице, опираясь на крепкое дружеское плечо, стараясь не наступать на забинтованную, уже распухшую ногу.
– Батюшки мои!!! – всплеснула руками тётя Тоня, едва увидев меня. – И что же это делается???
Под её жалостные причитания по поводу моей укушенной особы, я похромала в маленькую комнату. Где и нашла долгожданное пристанище на своём любимом диванчике.
Устроила ногу удобней, и откинулась на подушки.
Фёдор переминался с ноги на ногу, не зная, что делать. И идти, вроде, надо и меня жаль оставлять.
– Ты что, Федь, маешься. Ступай уже…
– А как же ты? Может тебя в больницу надо… Сильные укусы-то. И собака, может, того…
– Чего, того? Обыкновенный здоровенький кобелёк… Из вполне порядочной семьи, наверняка привитый от бешенства. Да иди ты уже домой, не страдай! А то, правда, взбешусь!!!
– Ты, сынок, ступай, ступай, не волнуйся. Я тут за ней присмотрю, – приговаривала тётя Тоня, легонько подталкивая его в спину к выходу.
Уже стоя у двери, он крикнул:
– А как же наши съемки? Что Михаилу сказать завтра?
– Да я сама завтра на работе то так и так буду. Ну, может, с некоторым опозданием, учитывая мою ограниченную ходучесть. А камеру ты возьми с собой на всякий случай, отдашь ему.
Утром я никак не могла себя заставить встать с постели. Нога, несмотря на все тёти Тонины хитрости с примочками и мазями, болела нещадно. Отёк спал, но, тем не менее, легче мне не стало. Ранки саднили и доставляли боль при малейшем движении.
Не знаю, как мне удастся опыт с натягиванием сапог, но работа ждёт. И я всей душой и телом стремлюсь туда попасть. Чтобы получить долгожданный отпуск, в виде компенсации за свои вчерашние героические похождения.
Думаю, Михаил мне не откажет. Ни такой уж он суровый и жестокосердный как может показаться на первый взгляд. Должен же он проникнуться состраданием к бедной моей особе.
Олег не позвонил…Почему?
Ну, конечно, он был занят…. Очень занят…
Противный предательский голосок внутри того потаённого места, под названием душа, начал свою заунывную песню.
– Ну, позвонить то он мог!!! Не так уж много его драгоценного времени заняла эта процедура!!!
– Значит, не мог, и всё тут!
Я отодвинула тревоги и сомнения куда подальше и поковыляла, именно поковыляла, лучшего определения и не найдёшь, в ванную. Почистить пёрышки…
Часы на стене показывали девять, заставляя меня торопиться.
К десяти я должна быть на работе.
А из этого следует что завтрак откладывается… На неопределённое время…
Да есть и не хотелось. По телу гулял противный озноб. Невероятная вялость во всём теле так и подталкивала свалиться обратно в разобранную постель и подремать часиков так – дцать.
Но героическим усилием воли, я заставила себя закончить все утренние процедуры и приступить к столь же затруднительному процессу одевания.
Самым сложным, как и предполагалось, было облачиться в сапоги.
Собачка потрудилась на славу!!! Медаль бы ей вручить за боевые заслуги! А ещё лучше, отвесить хорошего такого тумака!!! Чтоб знала, где проявлять своё безмерное собачье рвение!!!
Бряканье посуды на кухне прекратилось, и оттуда потянулся терпкий запах только что сваренного кофе. В дверях появилась тётя Тоня и смотрела на меня удивленно
– Ты куда это собралась?
– На работу.
– Какая работа? А нога? Неужели твой начальник не даст тебе денёк отдохнуть? Ведь на любой работе в случае болезни положен больничный!
– Вот я и хочу именно это у него попросить.
– Так позвони.
– Нет, я поеду. Как-нибудь до метро дойду, а там рядом.
Хорошо, что путь до метро недолгий, всего пять минут ходьбы. Но и он дался мне с трудом. Идти не хромая я не могла. И представляя себя со стороны, я радовалась, что сейчас меня не видит Олег.
Хотя он, наверняка бы, меня пожалел.
Но лучше уж обойтись без жалости, чем пребывать в таком несчастном виде. Пересадок в метро делать было не надо, и это значительно облегчило мои страдания.
Глава девятая
Едва я появилась на своём рабочем месте и стянула с шеи шарф, подарок Олега, в кабинет вихрем ворвался Михаил. И критически осмотрел меня с ног до головы
– Привет!!! А Федюня расписал, что ты вся в кровавых ранах! Что вряд ли сможешь до работы добраться. Я уж хотел ехать проведывать больную, а ты тут как тут и выглядишь очень даже ничего!
Он и правда, был в своём длинном чёрном пальто, словом готов к поездке.
– А что ты ожидал увидеть? На меня же не тигр напал дикий или там лев. Вот тогда уж точно вряд ли от меня что-нибудь бы осталось…. Хотя, кто знает, может, в следующий раз ты меня на задание пошлёшь в зоопарк или ещё лучше в цирк?
– Да ладно тебе, Зой…Кто ж знал…
– Точно… кто знал…но в следующий раз я буду во всеоружии… Хоть баллончик то газовый купишь?
– Конечно, куплю. Какой разговор. Даже два!
Кудрявая Светкина голова осторожно заглянула в приоткрытую дверь
– Можно?
– Заходи, – благодушно разрешил Михаил и, повесив пальто в шкаф-купе, уселся в кресло.
Светка процокав каблучками прошла и встала посередине комнаты, рассматривая меня как диковинную штучку
– Что, ты тоже ищешь на моём теле следы вчерашнего неудачного похода?
Светка отрицательно помотала своей огненно рыжей кудрявой головкой.
– Да я всегда говорила, что Федюня склонен к преувеличениям. Но у тебя лицо горит как-то неестественно.
– А уши не горят? После всех этих ваших коллективных обсуждений? Хотя ты права, что-то мне нехорошо. Только бы не заболеть. Я же вчера замёрзла жуть как, да ещё провалилась в чёртову лужу. А на улице не май месяц.
– А я сейчас тебе чайку принесу горяченького и градусник из аптечки.
Светка исчезла так же быстро, как и появилась.
– Интересно, хоть не зря были все эти мои страдания?
– Да ты что! Вы всё здорово отсняли. Я уже просмотрел плёнку. Теперь дама будет довольна.
– И, значит?
Я ждала, что он продолжит фразу сам.
– Что значит?
Как что? Что мне положен теперь отпуск, как мы и договаривались.
Мишаня состроил задумчивую физиономию.
Тут Светка принесла обещанный чай и пихнула мне под мышку градусник.
Не дожидаясь приглашения, она уселась рядом со мной.
– Понимаешь, Зой, отпуск тебе положен, но я хотел просить тебя немного подождать. Работы много, – Миша смущённо смотрел мимо меня.
– А что, кроме меня работать некому?
– Некому. Кем я тебя заменю?
– Да вот хотя бы Светой. Справится не хуже меня.
– Конечно, справлюсь, – подтвердила Светка, видя временное замешательство начальника, – я ничем не хуже. А то даже обидно. Делаем одно дело, а тут какие-то фавориты вырисовываются. Несправедливо.
Светка помогала мне, подыгрывая, как заправская актриса.
Я вытащила градусник и, взглянув на него, обомлела.
– Ого! Тридцать девять! Ну, теперь-то мне если не отпуск, то больничный точно положен.
Крыть такую весомую карту начальству было нечем, и оно сдалось под натиском женщин.
– Ладно. Уговорили! Что с вами делать…Гуляй две недели, а там посмотрим… Сейчас скажу Фёдору, пускай отвезёт тебя домой… И никаких возражений, никаких метро… Хватит с тебя уже подвигов, героическая ты наша…И деньги пойди получи. Честно заработанная копейка поднимет жизненный тонус, надеюсь.
– Это смотря какой величины копейка. – Светка радовалась вместе со мной.
– Ладно, пойду, поработаю. – Мишаня оставил нас одних.
И Светка сразу задала мне вопрос в лоб.
– Давай, рассказывай, зачем тебе отпуск понадобился, пока Федюня не пришёл. И не ври что без причины… Ни за что не поверю… Ты же у нас известный трудоголик.
– Да что врать-то, просто это длинная история.
– А ты коротенько расскажи, самое главное.
– Ну ладно….Я познакомилась с одним человеком, военным, точнее, лётчиком при довольно неприятных обстоятельствах…ко мне пристали хулиганы, а он меня спас. Он очень хороший человек и я в него влюбилась. И, думаю, чувства наши взаимны…
Светка даже подскочила в кресле
– Здорово, прямо как в кино. А дальше?
– А дальше – проза жизни, ему нужно уезжать, заканчивается его командировка в нашем городе, и я хочу его проводить и побыть с ним последние перед отъездом дни.
– Как уезжать? А ты как же?
– Он дал мне понять, что мы будем вместе.
– То есть, он сделал тебе предложение? – Светка придвинулась поближе ко мне и в её голубых глазах отразилось всё её душевное состояние. Она искренне сопереживала мне. Именно поэтому я с полной уверенностью могла назвать её своей подругой, второй, после Ленуси.
– Предложение руки и сердца, пока не поступало. Но всё и без этих слов ясно…
– У вас уже с ним… всё было?
– Было. И я так счастлива, Светка.
– Как же я рада за тебя, Зойка! Вот только Мишаня, расстроится, когда всё узнает.
– Почему это?
– А то ты не догадываешься, что он имеет на тебя определённые виды?
– Да брось ты придумывать, мы же просто друзья, к тому же нужно субординацию соблюдать – он наш шеф…
– Да уж…
В кабинет вошёл Фёдор, не дав нам посекретничать.
– Привет!!! Как твоё самочувствие? Судя по тому, что тебя отпустил начальник – неважнецкое?
– Привет. Ты прав, неважнецкое.
– Нога?
– Да нет, нога лучше, только вот простудилась, – я проковыляла к шкафу и стала надевать куртку. Очень хотелось поскорее оказаться дома. Видно температура поднялась ещё, ноги прямо ватные стали, а тело, как у тряпичной куклы не слушалось указаний разума.
Заматывая горло шарфом, я опять подумала об Олеге.
Видно, так будет всякий раз, когда я буду касаться белой мягкой шерсти его подарка.
Я получила в бухгалтерии положенные мне деньги, и Федюня быстро доставил меня до дома.
И вот я, наконец, лежала в постели, отстукивая зубами азбуку Морзе, несмотря на то, что тётя Тоня укрыла меня двумя одеялами.
От принятого лекарства меня сильно тянуло в сон. Невозможно было оторвать голову от подушки, даже для того, чтобы попить морса. Я отвернулась к стене и провалилась в небытиё…
Когда я открыла глаза, был уже вечер.
Тётя Тоня, меняла мокрую тряпку на моей голове. Она забрала уже совершенно высохшую, положив мне на лоб другую.
Тётя Тоня стояла передо мной и улыбалась своей неподражаемой доброй улыбкой.
Она была маленького роста. На ней был надет простой ситцевый халатик. Её каштановые, коротко подстриженные и завитые волосы, были причёсаны и заколоты невидимками. На её лице, на котором тяжелая жизнь и работа наложили свой отпечаток времени, особенно выделялись серые глаза. Жизненные невзгоды не смогли ничего поделать с ними, оставив тот же цвет и блеск, что и в молодости. Она была так непохожа на коренную москвичку, скорее на простую деревенскую бабулю. И напоминала мне добрую сказочную фею из детской сказки. Не хватало, разве что волшебной палочки в её руках.
Как же я рада, что сейчас, когда мне так плохо, и нет рядом мамы, она со мной…
– Тебе полегче?
– Да…
Выпей морсику. Или, может, покушать чего хочешь? Я сделаю…
– Нет, есть не хочется. Мне никто не звонил?
– Нет. Никто …
– Позвонят ещё, ты, главное поправляйся.
Она подала мне стакан морса и я с удовольствием его осушила.
Из-за её плеча высунулась дяди Ванина голова,
– Ну что, больная? Как самочувствие?
– Ты что, дед!!! Какое у неё может быть самочувствие при сорока градусах? Иди лучше сериал смотри!
Она не дала нам побеседовать. И закрыла дверь в мою комнату.
– Спи.
Я выпила ещё одну капсулу лекарства. Очень уж хотелось поскорее встать на ноги. И оказаться дома… Там, где ждёт меня Олег…
– Почему он не звонит? Что случилось?
Наступивший вечер принёс с собой все страхи и сомнения темноты, словно солнечный день забрал с собой всё самое хорошее, оставив на вечер лишь грязную изнанку жизни. Всё, что днём рисовалось в выигрышном варианте, теперь преобразовалось в отрицательную сторону. Уличный фонарь высветил тени на стене. Они давили на меня, такую больную, беспомощную и жалкую. Я встала и включила светильник, и сразу мрачные тени улицы отступили прочь.
Всю ночь я боролась с болезнью. При помощи народных средств и импортных, расхваливаемых в рекламе препаратов.
Температура то падала, то поднималась вновь. Ртуть на шкале градусника упорно стремилась доползти до отметки с цифрой тридцать девять.
К утру стало легче, но походы в туалет, как единственно необходимый повод оторваться от кровати, давались с трудом.
Каждый раз, проходя мимо телефона, я с тоской смотрела на этот молчащий предмет развития цивилизации и призывала его нарушить своё упорное молчание…
Меня всё больше охватывало непонятное тревожное чувство. Оно не давало мне покоя и тянуло домой. Я должна ехать туда… Как можно скорее. Сегодня.
Но нет сил проделать и пару шагов и вот я опять лежу на диване и рассматриваю белоснежный, без единого изъяна потолок.
К полудню я приняла решение. И стала одеваться.
– Ты куда собралась?
Тётя Тоня удивлённо взирала на меня, уже одетую в джинсы и свитер.
– Поеду домой.
– Ишь, чего удумала, больная она, чуть живая, домой поедет… Только через мой труп.
Мы не успели продолжить нашу дискуссию, потому что кто-то беспрерывно трезвонил в дверь.
– Кого это принесло?
Едва дверь открыли, в комнату ввалилась запыхавшаяся Светка и, сорвав с головы шапку, уселась на пуфик в прихожей. Она даже забыла поздороваться, выпалив сходу
– Ну, вы даёте, мы вам звоним, звоним, все трубки оборвали!!! Думаем, как там наша Зоенька больная? А у вас телефон отключен. Пришлось ехать.
– Как отключен? – спросили мы с тётей Тоней в унисон.
Я бросилась к телефону. Он был подключен как надо, но в трубке – абсолютное молчание, никаких гудков.
– Господи, он же не работает!!! А я, как дура, жду звонка! Как можно позвонить, если телефон не работает?
Я чуть не заплакала, так было обидно. Стояла, сжимая в руках немую телефонную трубку.
Но Светка-то не была подавлена случившимся, а потому соображала не в пример мне, быстрее и лучше.
Она нырнула на лестничную площадку и, через несколько секунд, раздался её победный крик
– Так я и знала.
Мы выскочили на площадку.
Светка указывала нам на перерезанный телефонный провод
– У меня точно так было, поэтому я сразу догадалась. Соседи, подлецы, перерезали, чтобы насолить мне.
– Но у нас порядочные соседи, – тётя Тоня не могла поверить в произошедшее, -хотя дня три назад я сделала замечание мальчишкам с верхнего этажа, грозила позвонить матери на работу.
– Вот, вот, а ещё удивляетесь. Теперешний молодняк такой, долго не размышляет. Чик!!! И все проблемы решены.
Мы вернулись в квартиру. Теперь уж никто бы не мог меня заставить лежать в кровати.
Тётя Тоня едва открыла рот, чтобы высказать свои доводы против поездки, а я уже застёгивала змейки сапожек и надевала куртку.
Шапку на голову, сумку в руки,
– Всем пока, я еду домой.
– А я? – Светка вопросительно смотрела то на меня, то на тётю Тоню.
– А ты со мной прокатишься на метро, проводишь до вокзала. Если тебе не безразлична судьба подруги.
Я быстро ретировалась, чтобы не слушать возражения со стороны тёти Тони.
Светка догнала меня уже внизу.
– Ну, ты и скачешь. Ни за что бы, ни подумала, что ты больная.
– Заскачешь тут… Кто бы мог подумать, что телефон не работает…Олег должен был позвонить, да и звонил наверняка… Нужно скорей попасть домой…
На электричку я опоздала, но, к счастью, автобус отправлялся через пять минут.
Светка помахала на прощание мне рукой и скрылась за углом здания.
Я ничего не теряла во времени. Правда, нужно было делать пересадку и до городка добираться на другом автобусе. Но не ночь же сейчас и даже ещё не вечер и транспорт ходит исправно.
Я всю дорогу проспала, болезнь давала о себе знать. Через два часа, сделав пересадку и заняв переднее место в стареньком пошарпанном Икарусе, я смотрела на блестящую полосу асфальтовой дороги и радовалась, что скоро окажусь дома…