Татьяна Гартман
25 оттенков русского. От древних славян до бумеров и зумеров
В наши дни клеймить заимствования продолжил автор статьи «Гастарбайтеры языка» Вадим Глаголев. Он сравнил иностранные слова с пакостью, которую дети тащат в рот: «Часто нахальный чужак лезет на место, у которого есть законный, живой и здоровый владелец». Больше всего Глаголеву обидно за слово образ, которое незаслуженно выместил имидж. Пожалуй, соглашусь. Образ – очень красивое, нежное, родное слово, а имидж со своим иностранным ДЖ на конце так не воспринимается. Но это уже дело вкуса…
Кстати, Глаголев считает, что в криминальной сфере всё наоборот: «Рэкетир звучит куда благопристойнее вымогателя, киллер явно профессиональнее убийцы (а тем более мокрушника), и даже давно обрусевший бандит серьёзнее и солиднее исконного разбойника, которому в утешение осталась только его роль в фольклоре».
Подводя итоги этой главы, хочется проанализировать результаты многовековой борьбы с иностранщиной в языке. Что же стало с заимствованиями? Их судьба сложилась по-разному. Я выделила четыре группы иностранных слов, существующих или существовавших ранее в русском языке.
1. Пришли и ушли – в своё время были модными, но не выдержали конкуренции с русскими аналогами, а мода на них прошла (эдиция – издание, антишамбера – прихожая, еложь – похвала).
2. Остались в языке, но употребляются в определённой сфере, а русские аналоги отстояли своё право быть общеупотребительными (амнистия – прощение, депрессия – уныние, пассия – страсть).
3. Остались в языке, потеснив при этом русские аналоги (валет – хлап, анкета – вопросник, парикмахер – брадобреи).
4. Остались в языке и прекрасно сосуществуют со своими русскими «братьями» на правах синонимов (орфография – правописание, шофёр – водитель, оригинальность – самобытность, киллер – убийца, голкипер – вратарь).
С первыми тремя группами слов всё понятно: заимствования либо были отвергнуты, либо нашли своё место. Самой подозрительной группой, на мой взгляд, является четвёртая. Почему эти слова всё-таки живут рядом? Почему одно из них не уходит в другую сферу, не устаревает, не исчезает из языка? У меня два ответа на этот вопрос. Во-первых, может быть, ещё не время, но позже это произойдёт. Во-вторых, эти синонимы всё-таки отличаются оттенками значений, стилистической окраской, совместимостью с другими словами, то есть они не всегда взаимозаменяемы. Не каждый убийца – киллер, а водителя троллейбуса, например, вряд ли язык повернётся назвать шофёром.
А более современные пары, такие как тьютор и наставник, тинейджер и подросток, менеджер по клинингу и уборщик, пока нельзя назвать равнозначными синонимами, но, возможно, у них всё впереди…
В этой книге нам ещё предстоит более подробный разговор о новейших заимствованиях, но немного позже.
Оттенок пятый
Удивительный русский
Нам дан во владение самый богатый,
меткий, могучий и поистине
волшебный русский язык.
Константин Паустовский, писатель
Чтобы немного отдохнуть от сложных новых и старых слов, от заимствований и борьбы с ними, мне хотелось бы рассказать кое-что об удивительном русском языке. А удивительный наш язык потому, что в нём много разных чудес, невероятных поворотов, от которых просто мурашки по телу и о которых очень хочется рассказать.
Начнём с самого забавного, на мой взгляд, явления. С ним у меня связано несколько смешных историй из жизни, но об этом чуть позже.
Итак, встречайте – КВАЗИОМОНИМЫ! Первая часть термина «квази» в латинском языке означает «будто», а в составе сложного слова «квази» можно перевести как «ложный, ненастоящий». То есть квазиомонимы – это ненастоящие омонимы, ведь в них один звук (а иногда несколько) не совпадает. Такие слова очень похожи друг на друга, они близки по звуковому и буквенному составу, но значения у них, естественно, разные: лист – лиса, дом – том, ветка – сетка, стол – стог.
Квазиомонимы легли в основу метаграмм, составление которых – одно из самых увлекательных занятий. Метаграммы – это цепочки слов, в которых в каждом новом слове заменяется только одна буква. Эти цепочки могут быть очень длинными: галка – балка – палка – полка – порка – корка – кошка —… (продолжить можете сами). Метаграммы использовал ещё Льюис Кэрролл в сказке «Алиса в Стране чудес». Например, главная героиня с помощью метаграммы мысленно превращала кошку в крысу, а крысу в летучую мышь: cat – rat – bat. В русском языке что-то подобное тоже возможно: кошка – мошка – мышка – мушка.
Чаще в метаграммах встречаются короткие слова, состоящие из трёх – четырёх – пяти букв. Но попадаются и более длинные варианты: болото – долото – золото; горничная – горчичная, рекламировать – декламировать – декларировать. Иногда в метаграммах пытаются получить из одного животного другое, ведь так интереснее! Самой популярной метаграммой считается цепочка, которая делает из мухи слона: в 16 ходов, в 11, а есть даже семиходовка, но слова в ней редкие, незнакомые. Всё это словотворчество легко найти в интернете, я же приведу примеры попроще:
1. Из зайки за 4 хода получаем киску, а потом ещё через два хода кошку: зайка – майка – маска – миска – киска – кишка – кошка.
2. Из того же зайки за 4 хода получаем белку: зайка – гайка – галка – балка – белка.
Игры играми, но от квазиомонимов можно и пострадать. Наверное, у каждого человека в России есть знакомая по имени Юля. Скорее всего, некоторые хоть разочек что-то писали этой самой Юле и обращались к ней по имени. Ну и, конечно, бывало, что пальцы случайно попадали не на ту букву. А теперь посмотрите внимательно на клавиатуру, и вы увидите слева от Ю коварную Б, которая может образовать весьма неприличный квазиомоним. Все мои знакомые Юли, с которыми я обсуждала эту тему, признались, что уже привыкли к нецензурному обращению и относятся к таким ситуациям с юмором.
Должна признаться: от меня однажды пострадала не только Юля, но и Надя. Я решила обратиться к своей ученице ласково – хотела как лучше, а получилось как всегда! Но здесь уже проклятая автозамена подвела: моя Надюшка внезапно превратилась в гадюшник. Вот вам ещё одна неприличная пара квазиомонимов.
А теперь, внимание – мой главный «квазио-монимический» позор! Однажды руководитель написал мне в скайпе, чтобы я принесла ему какие-то старые документы. Я ответила: «Надо поискать». На что мне начальник пишет: «А зачем мне эти интимные подробности?» Я в недоумении… Перечитываю своё послание и вижу, что в слове «поискать» третья и четвёртая буквы поменялись местами… Позорище! Но реакция босса порадовала, и в этот момент я поняла, что с начальником мне повезло!
А ещё мне повезло с друзьями. На многих из них я проверяла свои методики – насколько может быть интересен тот или иной факт, связанный с русским языком. И я выяснила, что самое убойное явление, которое производит стабильно шокирующее впечатление на собеседников, это ЭНАНТИОСЕМИЯ. Плюсов у него несколько. Во-первых, слово звучит убедительно, весомо, мощно. Во-вторых, само явление завораживает: человеку неподготовленному кажется, что такого не может быть никогда! В-третьих, народ сразу кидается на поиски примеров.
Ну а теперь о самой затейнице – энантиосе-мии. Это внутрисловная антонимия, а энантиосе-мы – слова, которые могут быть сами себе антонимами. То есть одно и то же слово имеет два противоположных значения! Пока не познакомишься с конкретными примерами, в это не поверишь… И вот примеры:
• прослушать – внимательно выслушать или пропустить мимо ушей;
• учить – учить что-то самому (изучать, быть при этом учеником) или учить кого-то (передавать знания, быть педагогом);
• славить – хвалить кого-то или, наоборот, распространять дурные слухи;
• бесценный – ничего не стоящий или настолько дорогой, что невозможно назначить цену;
• вывести – уничтожить (тараканов, например) или создать (новый сорт);
• завязать – начать (отношения) или закончить (пить).
Таких слов в русском языке немного, хотя ряд энантиосем можно и продолжить: обнести, обойти, проехать, просмотреть, проглядеть, одолжить, вернуть, преданный, честить.
А сейчас, внимание, филологическая шутка! Я хочу выдвинуть новую ненаучную теорию: любое слово может быть энантиосемой. Ведь мы можем одно и то же слово сказать с разной интонацией, и оно при этом будет иметь разное значение. Молодец! – если так назвать кого-то всерьёз, то это будет похвала. Но если произнести это слово с сомнением, с иронией, то получится ругательство, оскорбление. Вот мы и получили «ироничную интонационную энан-тиосемию».
У нас на очереди ещё одно интересное явление, но сначала, конечно же, история из жизни. Знакомая моей знакомой совсем не знала английского языка. Однажды на каком-то собеседовании ей потребовалось рассказать на английском об известном современном писателе. По её просьбе знающий человек составил такой текст и записал его русскими словами. Начиналось приблизительно так: «Ай вонт ту тел ю…». Получив текст, знакомая возмущалась: «Я его про писателя просила текст придумать, а он там про щи какие-то всё время пишет!» На самом деле ей составили отличный рассказ про автора книг о Гарри Поттере Джоан Роулинг, ну и щи в нём – she (она). В итоге текст про «щи» девушка всё-таки вызубрила и собеседование прошло успешно.
Щи в данном случае оказались мнемоническим приёмом, то есть способом запоминания, а в качестве ключика использовались похожие по звучанию русские и английские слова.
Чтобы запомнить русскую фразу «Я люблю вас», англичане используют словосочетание «жёлто-голубой автобус» – yellow blue bus, а многие русские считают (кто-то в шутку, кто-то всерьёз), что в знаменитой песне группы Smokie речь идёт о водке: «Водки найду» (What can I do).
Мнемонические приёмы могут быть разными. В изучении русского языка они тоже используются. Вот примеры:
Иван родил девчонку, велел тащить пелёнку (запоминаем падежи по начальным буквам: именительный (Иван), родительный (родил), дательный (девчонку), винительный (велел), творительный (тащить), предложный (пелёнку).
Одеть Надежду, надеть одежду (запоминаем использование глаголов одеть/надеть – одеваем кого-то, а надеваем что-то).
Уж замуж невтерпёж (запоминаем исключения, в которых Ь знак в конце слова после Ж не пишется).
Пол-ЮЛИ (запоминаем случаи, когда первая часть слова пол- пишется через дефис. Ю – когда за ПОЛ следует имя собственное; Л – когда вторая часть начинается на «л»; И – когда вторая часть начинается с гласной: пол-Москвы, пол-лимона, пол-игры. В остальных случаях пол- пишем слитно со второй частью).
Таких «запоминалок» у хорошего учителя в запасе обычно очень много, и, как правило, подобные мнемоники остаются в памяти на всю жизнь.
К интересным явлениям, встречающимся в русском языке, мы ещё вернёмся, а пока пора немного окунуться в историю.
Оттенок шестой
Заимствованный русский
Язык сограждан стал мне как чужой,
В своей стране я словно иностранец.
Сергей Есенин, поэт
Как ни говори, а родной язык
всегда останется родным.
Когда хочешь говорить по душе,
ни одного французского слова
в голову нейдёт, а ежели
хочешь блеснуть, тогда другое дело.
Лев Толстой, писатель
В русском языке заимствований очень много. Разные источники дают весьма противоречивые результаты: иностранными считают от 15 до 80 % слов русского языка. Здесь сразу возникает много вопросов: какие пласты языка учитываются, нужно считать только корни или производные слова тоже идут в зачёт и т. д. Вводные у этой задачки до конца неизвестны, в графе «дано» много прочерков, поэтому давайте не будем заниматься непонятной математикой, а поговорим о том, что можно проверить здесь и сейчас.
Предлагаю полистать словарь. В нём мы не найдём ни одного исконно русского слова, начинающегося, например, на «ф»: все «феномены», «фундуки», «флюгеры» и «ферзи» пришли к нам из-за рубежа. Русских слов на букву «э» тоже особо нет. За исключением пары междометий и местоимений – этот и этакий (и их производных) – все слова современного русского языка на «э» являются заимствованными.
Букву «а» хочется разобрать поподробнее. Во многих книгах, статьях и публикациях встречала информацию о том, что всего лишь четыре слова на «а» являются исконно русскими, да к тому же это две пары однокоренных слов – аз, азбука, авось, авоська. Но если заглянуть в этимологические словари, то количество таких слов заметно увеличится. Даже если отбросить устаревшие слова, междометия, географические названия и звукоподражания, всё равно слов на «а» будет больше, чем четыре. Например, аист, скорее всего, не прилетел к нам из далёких стран – он наш, русский. Слова алкать, алчный, артачиться, аляповатый тоже имеют русские, славянские корни: пусть эти глаголы и прилагательные и не самые употребительные, но всё же вполне узнаваемые. Однако всё-таки подавляющее большинство слов на «а» были заимствованы из других языков.
С другими буквами ситуация не такая печальная, но слов иностранного происхождения и на «и», и на «п», и на «к», и на другие буквы в русском языке очень и очень много. Ко многим из них мы давно привыкли и не воспринимаем их как чужаков, многие обросли русскими морфемами и мимикрировали, а в некоторых мы продолжаем чувствовать иностранные нотки.
Языки регулярно пополняются новыми словами за счёт заимствований – это нормальное явление, вполне ожидаемый результат общения людей из разных стран. Заимствования в русском языке появились, конечно же, не сегодня. Первые гости пожаловали к нам из скандинавских языков в VIII–XII веках. Слова кнут, ларь, ябеда, багор, крюк именно оттуда, хотя воспринимаются нами как исконно русские.
Большая волна заимствований была связана с Золотой Ордой, как учили меня в школе, с монголо-татарским игом. Сейчас некоторые историки говорят, что никакого ига на самом деле не было. Однако не будем начинать дискуссию, с этим вопросом историки разберутся сами. Факт остаётся фактом – в те времена в русский язык пришло много тюркских слов.
Возьми немного денег из казны и купи серьги с жемчугом и сарафан. Удивительно, но в этом предложении все существительные тюркского происхождения. Связь с востоком, кстати, в некоторых словах прослеживается до сих пор: сравните, например, русское слово деньги с казахским тенге (местная валюта) или с таджикским танга (монета). Караул, утюг, башка, чемодан, шатёр – всё это слова из того же тюркского языка.
Эпоха Петра I – ещё один период русской истории, во время которого количество иностранных слов в нашей лексике заметно увеличилось. В начале XVIII века в русский язык мощным потоком влились немецкие, английские, польские и голландские слова: бухгалтер, баржа, вексель, акция, процент, штраф, бутерброд, картофель, гавань, верфь, лагерь, флаг, вымпел, парик, галстук… Список можно долго продолжать. В то время заимствований было пруд пруди. Например, в документе под названием «Таможенный тариф 1724 года», который начинается с фразы «Коммерч и мануфактур-коллегии имели конференцию…», простой крестьянин, скорее всего, не понял бы ни слова. Этот и другие документы той поры почти полностью состояли из заимствованных слов, причём недавно заимствованных и от этого ещё более непонятных.
А мы тем временем подобрались к одному из самых невероятных периодов развития русского языка. В конце XVIII и в начале XIX века большинство образованных людей по-русски не говорили.
«Она по-русски плохо знала,
Журналов наших не читала
И выражалася с трудом
На языке своём родном,
Итак, писала по-французски…»
Так Пушкин пишет про главную героиню своего романа «Евгений Онегин» Татьяну Ларину, и это не выдумки автора, а реальность того времени.
Галломания захватила высший свет, дворяне общались на французском, а по-русски говорили только с избранным кругом простых людей, допущенных до представителей высшего сословия, в который попадали приказчики, няни, гувернантки, камердинеры, лакеи. Ничего удивительного, что в конце XVIII и в начале XIX века наблюдался небывалый наплыв французских слов. Именно тогда в наш язык пришли авантюра, вуаль, мигрень, берет, котлета, ажиотаж, крем, сюртук, компот, рутина, батон, коньяк, рагу, жокей, костюм.
«Но панталоны, фрак, жилет,
Всех этих слов на русском нет».
Слов нет, но Пушкин тем не менее эти нерусские слова использует, хотя очевидно, что это были совсем свежие на тот момент заимствования. Некоторые из этих слов мы хорошо знаем и до сих пор употребляем, а некоторые уже безнадёжно устарели.
Зачем нам в русском языке вдруг понадобилась пресса, если уже была печать? Откуда взялся детальный, если можно сказать подробный? Почему слова аргумент, депрессия, монумент, эксперимент заменили русские аналоги довод, подавленность, памятник, опыт? Кого не устраивал творческий и положительный до такой степени, что стали всё чаще обращаться к креативному и позитивному… Время идёт, а любви к заимствованиям у людей меньше не становится. И сегодня современные носители русского языка снова и снова ищут иностранные аналоги для уже заимствованных когда-то слов: не тренировка, консультация и тенденция, а тренинг, консалтинг и тренд… Но жизнь не остановилась, она мчится дальше, и русский язык вместе с ней. Более того, сейчас мы находимся на пике нового потока заимствований, на этот раз английских.
