Татьяна Филатова
Пансион благородных девиц
Несложно обмануть того,
кто хочет быть обманутым.
За какое время вся кровь, подгоняемая сердцем человека, может полностью вытечь из тела, пока насос в грудной клетке окончательно не прекратит свою работу? Пожалуй, это зависит от объема повреждения сосудов, которые и «дали течь». Эта мысль пришла ему в голову теплым, летним вечером. Он попытался быстро выполнить подобный анатомически-математический расчет, но математик из него всегда был никудышный. Будь у него под рукой карандаш и листок бумаги… Хотя это уже не столь важно. Разве теперь имеют значения те минуты или даже секунды, которые он смог бы для себя насчитать? И что бы они ему дали? Лишнее мгновение для рассуждений о сущности бытия… Какой бред! Он ухмыльнулся. Чем скорее, тем лучше. В другой ситуации, к примеру, в автомобильной аварии или при нападении грабителей в людном месте такой пустяковый «объем повреждения сосудов» вселил бы надежду, что помощь поспеет вовремя. Возможно, обошлось бы даже без вливания донорской крови. Но не в этой ситуации. Лишь время тянется. Мучительно. Нет, не больно, а именно мучительно. И как-то до смеха нудно.
Как хочется закурить. А еще бы бутылочку светлого пива…
Глава 1
Они познакомились прошлой осенью.
Молодой, талантливый и весьма перспективный художник Александр Харитонов, работая третий год в рекламной компании дизайнером, наконец смог организовать первую скромную выставку своих работ. Агента он подыскал среди коллег-рекламщиков. Преимущественно Саша писал портреты. Его вдохновлял любой встречный человек в городе, и именно по этой причине он не покупал автомобиль, хотя мог позволить себе его еще в прошлом году: в рекламной компании его талант оценили по достоинству, обеспечив ему стабильный карьерный рост.
Он любил метро. Столько разных людей, которые словно кричат ему: нарисуй нас! Запечатлей на бумаге наши лица, чтобы потом перенести их на холст! Вот девчонка с рыжими дредами и выбритым виском: пока она сидела напротив, Саша успел сделать набросок, не упустив таких деталей, как три золотых сережки в виде колечек в хряще уха и круглые зеркальные очки, поднятые надо лбом. Девушка играла в игру на телефоне. Александр разглядел розу, вытатуированную на ее предплечье, но до рук в его художестве не дошло: девушка сошла с поезда раньше него на три остановки. За эти самые три остановки он успел нарисовать очертания лица молодого человека, судя по униформе – охранника, который то и дело ронял на грудь голову, закрывая свои сонные глаза. Саша улыбнулся, закрыл блокнот и вышел на своей станции.
Ему было двадцать шесть лет. Для парня его социального положения было большим успехом достигнуть того, что он имел в его годы. Матери он лишился очень рано, он почти не помнил ее. Воспитывал его отец, который с каждым годом все больше и больше спивался. Последний раз Саша видел его два года назад, когда тот, прознав, что сын стал неплохо зарабатывать, попросил у него денег. Саша дал ему немного, но пожалел об этом уже через неделю, когда папаша пришел просить повторно. Тогда он не без зазрения совести выставил отца-алкоголика за порог, и больше тот к нему не являлся.
Харитонов снимал большую квартиру-студию, больше напоминающую лофт, в которой мог и жить, и работать. Его холостяцкий лофт частенько посещал Иван – его лучший друг, с которым он познакомился еще в университете. Иван был фотографом, не таким удачным, как Саша – дизайнером, но он не особо переживал по этому поводу, потому что в свои двадцать пять он все еще жил с родителями, которые полностью его обеспечивали, совершенно в том не упрекая. Весьма удобно для инфантильной натуры.
Собрав шестнадцать своих лучших, на его взгляд, картин, Александр, не без помощи своих работодателей, устроил выставку. Людей пришло не особо много: это были коллеги, университетские друзья, все так или иначе связанные с художественной деятельностью, конечно же, Иван и его родители. А еще она.
Саша спрашивал своих знакомых гостей о девушке с каштановыми волосами, что были ей по плечо. На ней был надет деловой серый костюм, а из-под брюк выглядывали черные остроносые туфли на очень высоком каблуке. Сама девушка была небольшого роста. Солнцезащитные очки были подняты, сдерживая густые волосы за ушами. Никто из приглашенных Александра не знал этой девушки. Она пришла сама по себе, одна, на его выставку.
Конечно же, он познакомился с ней. Ваня любопытно наблюдал со стороны и высмеивал неловкость своего творческого до мозга костей друга.
– Мне очень нравятся эти портреты, – сказала девушка, – кто автор?
Саша закивал головой, скромно улыбнулся и сказал:
– Я…
– Ого! Ничего себе! – восхитилась девушка. – Да вы – талант! Меня зовут Ольга. Донцова Ольга, – она протянула ему руку.
– Александр Харитонов. Можно просто – Саша.
Саша весь вечер увлеченно рассказывал неизвестной гостье истории своих картин, водил ее от холста к холсту, любуясь ее по-детски наивным и таким притягательным взглядом.
– Я никогда не видел тебя таким придурковатым, – не без смеха после сказал ему Иван. – Честно, я маме в детском саду так не хвастался своими рисунками, как ты сегодня этой Ольге.
– Зато завтра вечером мы идем в кафе! – довольно ответил Александр, не обратив внимания на издевки друга.
– Наш Шурик идет на свидание? – удивился Иван. – Поздравляю, брат! Провести тебе краткий курс правил общения с противоположным полом?
Еще со времен университета Ваня был любимчиком девушек: высокий, светловолосый, до смазливости симпатичный парень, который все студенческие годы исправно посещал тренажерный зал, при этом он был весьма харизматичным и раскованным, а потому не жаловался на нехватку внимания к своей персоне от женской половины универа. Саша внешне во многом был похож на Ивана: у него тоже были светло-русые волосы, он увлекался спортом, был, даже чуть коренастее, чем Иван, потому как ростом немного уступал ему. Но каждую свободную минуту, в отличии от друга, он стремился провести с кистью в руке. И не только потому, что он жить без рисования не мог, а еще и потому, что Саша знал, что кроме как на самого себя, ему рассчитывать больше было не на кого: учебу он оплачивал самостоятельно, подрабатывая на любой подвернувшейся работе, а первую картину он продал уже в девятнадцать лет. Но сделал это он не ради выгоды, а ради самоутверждения: ему было необходимо осознание того, что его талант востребован, что он не зря посвятил себя искусству и не «занимается фигней», как часто высказывал ему отец. У Ивана все было иначе: на один факультет с Александром он попал не столько для того, чтобы обрести профессию, сколько для того, чтобы погрузится в свое хобби целиком. О зарабатывании на жизнь он толком никогда и не задумывался.
Но прошли годы. Свою физическую форму Иван хоть и старался поддерживать, посещая спортзал раз в неделю, ему все же не особо это удавалось, потому как после тренировки он мог купить несколько банок пива и заглянуть с ними в гости к Сане, который, в отличии от друга, не утратил привычки следить за собой.
Однако все изменилось после той выставки, а именно – после знакомства с Ольгой. Последние отношения у Саши были почти три года назад, когда его, только устроившегося на постоянную работу в агентство выпускника университета, бросила девушка, с которой он встречался полгода. Ее не устраивало его финансовое положение, а продавая за бесценок свои единичные картины в интернете, обеспечить ее так, как она того хотела, он, увы, не мог. Только теперь он понял, что все же не «увы», а «к счастью».
Ольга была другой. Она работала флористом в небольшом цветочном магазине, снимала скромное жилье, ездила на велосипеде. Деловой костюм на выставку Саши она надела потому, что была в тот день выходная, а в выходной день она предпочитала носить именно деловой стиль. Она не смогла эту привычку до конца объяснить Саше на первом свидании, на которое пришла в сарафане в цветочек на тонких бретелях. Так он окончательно для себя понял, что женской логики не существует.
Отношения развивались стремительно. Молодых людей, как оказалось, многое объединяло. Оля также, как и Саша, была одинока: отца своего она никогда не знала, а мама, со слов девушки, умерла, когда девочке было десять лет. Из всей родни у нее оставалась лишь одна тетка – так ее называла Оля, хотя та приходилась ей не тетей, а двоюродной бабушкой – она была теткой матери девушки, но по возрасту годилась той в старшие сестры.
Спустя три месяца ухаживания (цветов Саша Ольге не дарил, потому как они, как она выразилась, давно стали для нее работой, и удивить ее таким подарком было бы сложно), Александр предложил девушке переехать к нему.
– Брат, а как же я? – закинув ногу на ногу, держа в руках бутылку с пивом, возмущался Иван, когда узнал, что Оля переезжает в лофт.
– Наши двери всегда будут для тебя открыты, – ответил Саша, который к пиву даже не притронулся.
– «Наши»? – Иван чуть было не поперхнулся. – Все, друг потерян! Вызывайте санитаров, Саня сошел с ума.
– Ни с чего я не сошел, – спокойно ответил тот, переставляя мебель, – лучше помоги сдвинуть этот комод. Здесь теперь будет стоять шкаф с Олиными вещами. И не смотри так на меня! Кто меня высмеивает? Парень, да тебе почти двадцать шесть, а ты все еще живешь с мамой!
– С родителями… – уточнил Иван.
– С родителями. Какая разница? Ты не знаком с самостоятельностью и с ответственностью. Временные интрижки то тут, то там не сделают тебя счастливым. Ты боишься принять ответственность за другого человека. Да что там – другого? За себя! Ты все еще не решился съехать от предков, найти нормальную работу…
– У меня нормальная работа, – возразил Ваня.
– Да, но не стабильная. От заказа к заказу без постоянства, не имея сторонней помощи, не прожить. А ты рискни! Сними или купи жилье, пусть даже за отцовские деньги. Если не хочешь быть в найме у кого-то, то открой свою фотостудию, свое агентство. Ты же не дурак! У тебя же есть голова на плечах! И у тебя есть стартовый капитал!
– Я – творческая личность! – мечтательно сказал Иван. – А творческие личности склонны к непостоянству.
– И пьянству, – улыбнулся Саша.
– Мои родители, – продолжил Ваня, – заранее позаботились о наличии внуков, родив мне сестру. Вот пускай она за двоих и отдувается, у нее это уже дважды неплохо получилось.
– Я бы на месте твоего отца давно выставил тебя за дверь, тем самым вынудив тебя найти себе постоянную работу, – сказал Саня, продолжая в одиночку двигать комод.
– Ну, в таком случае, мой друг, я буду вынужден разбавить здесь вашу унылую, пресную, скучную компанию своей персоной, поселившись здесь третьим. Идет? – Иван отхлебнул пива, поставил бутылку и все же решил встать, чтобы помочь другу.
– Всегда будем рады, – ответил Саша.
Хватило одного рывка, чтобы двое поставили комод на его новое место.
– Ничего ты, брат, без меня не можешь! – гордо сказал Ваня и уселся в кресло, чтобы допить пиво.
Тем не менее, Иван поладил с Ольгой. Ему нравилась ее компания, втроем они часто ходили в кино, в кафе. Иногда к ним присоединялась очередная пассия Ивана, но редко такие свидания повторялись.
В апреле, когда Саша отметил двадцать седьмой день рождения, он уже твердо решил для себя, что в этом году сделает Ольге предложение и женится на ней. Иван, конечно же, посмеялся с «бесхребетности» друга, еще раз напомнил ему, что сожалеет о потере товарища и брата в его лице, но на самом деле он все же был рад за Саню и даже в какой-то степени завидовал ему. Ольга была другой. Она отличалась от всех шаблонных девушек, которые попадались Ивану. Она была скромной на людях, но могла неплохо шутить и весело проводить время в их компании, в ее верности Саше никогда нельзя было усомниться: взгляд, которым она смотрела на парня, неподдельно говорил о том, как сильно она его любит.
Уже в следующем месяце, отмечая теперь день рожденья Вани в доме его родителей, Оля хвасталась гостям и матери именинника кольцом с бриллиантом, которое ей подарил Саша. Безусловно, ответом на его предложение руки и сердца было «да».
– Брат, – обратился к Александру уже подвыпивший Иван, – у твоей Оленьки есть подружки? Почему она никогда не приводит подружек? На какой тайной фабрике выпускают таких, как она? Да она даже алкоголь не пьет! Никогда! Почему? Она что, с другой планеты?
Саша не без гордости взглянул в сторону своей невесты, которая мило проводила время с двумя племянниками Ивана: девочкой пяти и мальчиком трех лет, подмигнул ей, когда она заметила его и, не отводя взгляда, ответил другу:
– Она такая одна. Да, ты прав. На той фабрике, видимо, был лимитированный выпуск, спецзаказ для меня. И у нее нет подруг. Была одна… Оля говорила, что они дружили так же сильно, как и мы с тобой, но теперь та очень далеко, а на расстоянии отношения поддерживать трудно. Новых близких подруг она заводить не хочет. Знакомые – ни в счет. Их она в личную жизнь не пускает. За что я ее и ценю. Мне ведь тоже одного тебя, болвана, вполне хватает…
– А что со спиртным? Я раньше молчал, думал: вдруг болеет чем? – у Ивана уже начинал заплетаться язык.
– Она просто не пьет. И все, – ответил Саша. – Нет, она не болеет. И нет, она не беременна, – он улыбнулся, продолжая наблюдать, как Ольга играет с детьми, периодически одаривая своего молодого человека теплым взглядом. – Когда-то она сказала, что у нее аллергия на алкоголь, но мне кажется, что она просто заботится о своем здоровье. Кстати, о спиртном… – Саша забрал из руки друга полупустой стакан. – Какой это по счету? Сколько дряни ты уже намешал в себе сегодня?
– А ты теперь тоже за здоровый образ жизни, как и твоя… девушка? Язвенник-трезвенник? – икнув, с улыбкой еле выговорил Ваня.
– Тебе пора отдохнуть, брат, – сказал Александр. Ваня продолжал вопрошающе смотреть на друга. – Да, – не выдержал напора тот, – я не пью! Доволен? Оля попросила меня об этом, и я согласился.
– Подкаблучник! – достаточно громко ответил Иван.
– Идем, тебе пора остановиться. Проспишься, приходи завтра в гости, налью тебе крепкого чаю или кофе. Или соку.
– Саня – подкаблучник-трезвенник! – язвительно прокричал Ваня прежде, чем тот самый Саня затащил его в его комнату.
– Ты не извинишься за эти слова, потому что не вспомнишь о них, – бормотал он, укладывая пьяного друга на его кровать, – а я и обижаться не буду. Спи. Happy Birthday, – Саша немного усмехнулся, глядя на полусонного, бормочущего какой-то бессвязный набор слов, друга и вышел из комнаты, предварительно сфотографировав его на свой телефон. Завтра он ему обязательно покажет это фото.
Свадьбу было решено сыграть следующей весной. Александр настаивал на ближайшей осени, но Ольга убеждала его, что это слишком рано. Она сказала, что не успеет все организовать, а организовать свадьбу ей непременно хотелось самой. К тому же она хочет получить благословение от своей единственной родственницы.
– А где она живет? – удивленно переспросил Саша. Они никогда не говорили об этом.
– Поездом часа три, дальше – только машиной, – ответила Оля. – Раньше там была дорога, которой часто пользовались. Сейчас тот, кто не знаком с местностью, вряд ли сможет найти ее. Когда-то это было настоящее родовое поместье, очень старое. Насколько возможно, тетя поддерживает в нем жизнь до сих пор. Она любит уединение, поэтому переехала туда много лет назад. Да, конечно, это не современный дом, но и тетя, и я очень любим это место.
– Она живет совсем одна? Детей у нее нет? Муж?.. – расспрашивал Саша.
– У нее была дочка, – сказала девушка, – она умерла еще в детстве… Печальная история. Может, когда-нибудь расскажу ее тебе.
– Совсем необязательно. Мужа, как я понимаю, нет… Ты называешь ее тетей, но ведь она приходится тебе бабушкой?
– Когда ты увидишь ее, то поймешь меня, – улыбнулась Ольга. – У тебя язык не повернется назвать ее бабулей. Я очень давно не виделась с ней, но, поверь мне, она умеет следить за собой, чтобы заслуживать называться именно тетей.
– Насколько вы близки? – не унимался с вопросами Александр.
– Достаточно… – растянула улыбку девушка. – У меня кроме нее родни не осталось. И я хочу получить благословение на наш брак хотя бы от нее. К тому же, я уверена, что ей будет очень приятно, если мы ее навестим. Согласись, жизнь вдали от города, рядом с лесом идеально подходит для интровертов, но даже самым отъявленных из них порой нужно с кем-то разговаривать.
– Я тебе уже, наверное, поднадоел, – улыбнулся Саша, – но одна… у леса… А где она берет продукты? Как там с электричеством, водопроводом?
– Ты немного не понял меня, – сказала Оля, – тетя Клара куда более современная женщина, чем ты себе ее представил. Ты, наверное, нарисовал своей творческой фантазией в голове старую деревушку с покосившимся домом и рядом скрюченную бабушку в платке на скамейке у забора? – Ольга рассмеялась. – У тети Клары имеется приличное состояние, тоже доставшееся в наследство, поэтому она сама водит автомобиль, насколько я помню, вполне престижный, а пару раз в неделю из ближайшего поселка к ней приходит женщина, которая убирает дом и готовит еду.
– Да, ты права, – согласился Саша, – я представлял себе все немного иначе. Воображение разыгралось, – улыбнулся он.
– Стереотипы о возрастных дамах, – ехидно подметила девушка, – это не про женщин в нашей семье.
Им было хорошо вдвоем. Теперь лофт был сплошь завешен портретами Ольги. Она же часто приносила «работу домой», потому там всегда пахло цветами. Как-то Саша завел разговор о домашних питомцах (до свадьбы он боялся заводить разговоры о детях, но помнил, как Оля легко нашла общий язык с племянниками Ивана), но девушка тут же отказала, снова сославшись на аллергию.
Она ходила по дому в белой майке на тонких бретелях и коротких пижамных шортиках, он – в широких домашних штанах без футболки: по настоянию Ольги Саша стал чаще посещать тренажерный зал, периодически беря с собой за компанию Ваню, потому его тело стало возвращаться к той былой форме, что была в студенческие годы, даже выглядя куда более эффектнее: с возрастом фигура Александра стала только мужественнее. Оля говорила, что любит смотреть на его тело, именно поэтому он не носил дома футболку.
Они были счастливы самым обыкновенным образом.
Стоял теплый весенний день. Александр и Ольга сидели за небольшим круглым столиком уличного кафе. Рядом проходили такие же счастливые, как и они, парочки, некоторые выглядели куда старше, но все еще держались за руки.
– Представляешь нас с тобой такими? – спросил Саша.
– Какими? Некрасивыми, морщинистыми, сгорбленными стариками в парике и с дурным запахом изо рта? – уточнила Оля.
Ее ответ стал неожиданностью для молодого человека.
– Вообще-то я имел ввиду то, что они даже в таком возрасте сохранили свои чувства друг ко другу, – ответил он.
– Да я пошутила, – Оля расхохоталась. – Я просто болезненно отношусь к осознанию того, что мое тело может состариться. Конечно, все эти немолодые пары смотрятся очень мило… Но ты представь, как они измучились? Больные суставы, перепады давления, слабое сердце… Какого только стоит каждый день смотреть на себя в зеркало и сравнивать нынешнее отражение с прежними фотографиями… Невыносимо.
– Но ведь это жизнь. Все, что рождается, то рано или поздно умирает. По-другому не бывает, и мы с тобой как никто это знаем.
– Не хочу говорить о смерти, – строго сказала Оля, – и о старости тоже не хочу. Мы будем вечно молодыми, правда? – она мило улыбнулась.
– Саня?
Саша обернулся. Недалеко от их столика на тротуаре стоял мужчина, выглядевший крайне неопрятно: давно немытые и нестриженные волосы торчали в разные стороны, рубашка явно была не первой свежести, а старые джинсы выглядели так, словно перед тем, как их надеть, мужчина вымыл ими полы. Это был Сашин отец.
– О нет… – парень опустил голову.
– Все в порядке, – сказала Оля, догадавшись, кто стоит перед ними. – Иди к нему.
Александр послушно встал из-за стола и подошел к отцу.
– Что тебе надо? – тихо спросил он.
– Я… просто проходил мимо, – с легкой улыбкой ответил мужчина. – Сто лет не видел тебя…
– Боже… от тебя воняет! – Саша скривился.
– Это твоя девушка? – невозмутимо спросил отец, словно не услышал обидных слов сына. – Красивая…
– Сколько тебе нужно? Вот, возьми и больше не беспокой меня.
– Может познакомишь нас? – мужчина упорно продолжал игнорировать Александра.
– Возьми деньги и не подходи к нам.
Саша протянул несколько сложенных купюр отцу.
– Ты ошибаешься, если думаешь, что мне от тебя нужны только деньги…
– А что еще? Посмотри на себя…
– Зато какой ты у меня стал! – восхищенно сказал отец, протягивая руку, чтобы взять наличку. – Настоящий мужчина! Я всегда верил в тебя!
– Да, наверное, верил, когда не пил. И не унижал. Бери и уходи.
– Ты прости меня, сынок… – отец протянул другую руку, предлагая Саше пожать ее.
– Нет, спасибо, не стоит, – ответил тот. – Еще не хватало что-нибудь подцепить, – эти слова он сказал очень тихо, буквально себе под нос, потому что какая-то часть внутри него все же боялась обидеть этими словами некогда родного ему человека.
– Ну, да ладно… Счастливо вам! – выкрикнул мужчина, глядя в сторону Ольги и помахал ей рукой. Та в ответ кивнула ему и мило улыбнулась.
– Извини меня за это, – смущенно сказал Саша, снова садясь на свое место рядом с девушкой. – Он живет в этом районе, неподалеку. Наверное, я интуитивно иногда хожу сюда, одновременно желая и не желая его увидеть.
– Все нормально, – ответила девушка, – я все понимаю. Не надо мне что-либо объяснять или извиняться передо мной. Мы не выбираем своих родных.
– Хорошо, что мы можем выбрать любимых, – Саша поцеловал ее руку. – Спасибо тебе за понимание.
Они еще немного времени провели в том кафе. Александр не мог думать ни о чем, кроме как о встрече и разговоре с отцом. Его разрывали противоречивые чувства: с одной стороны он ненавидел отца за его слабохарактерность и за то, что тот сделал со своей жизнью, с другой же стороны ему было его безумно жалко, ведь, если бы мама Саши была сейчас жива, то, вполне вероятно, что вся их жизнь сложилась бы иначе. Человек со слабой волей не виновен в том, что не может совладать с собой в сложной ситуации. Или виновен? Ведь его никто не принуждал к тому, чтобы из года в год спиваться. Он мог взять свою жизнь в свои собственные руки, добиться успеха, передать навыки сыну. Но он выбрал слабость.
Жизнь – непростая штука, не каждый смог разобраться с тем, как ею пользоваться, а инструкцию при рождении, увы, не выдают. Да и представления о правильном использовании жизни, как таковой, у каждого свое.
– Мне позвонила тетя Клара, – сказала за ужином Ольга. – Я ей рассказала все о нас с тобой, о наших планах, и она пригласила нас в гости.
– Она сама пригласила? – уточнил Саша.
– Да. Она хочет с тобой познакомиться. К тому же мы с ней не виделись больше года.
– Ты же позовешь ее на свадьбу?
– Разумеется! – ответила девушка. – Но не уверена, пойдет ли она. Живет она далеко и ведет уединенную жизнь. Но тебе предоставится возможность лично уговорить ее!
– Ну, можно поехать в наш ближайший совместный выходной, – сказал Саша.
– Ты с ума сошел? – резко спросила Оля. – Я же говорила, что туда только полдня добираться! Провести несколько часов в дороге, чтобы выпить кофе и тут же назад? Нет, нет и еще раз нет! Мы дождемся твоего отпуска и поедем туда на пару недель.
– Пару недель?! – удивленно и не менее резко возмутился Саша.
– Милый, – прильнула к нему Оля и нежно обняла за шею, – я выросла там. Ты даже не представляешь себе, как там красиво! Лес, природа, свежий воздух…
– Не знаю… Красиво, да, но – две недели? А как же Ванька?
– А что – Ванька? – недовольно спросила Оля. – Он не твой ребенок и даже не твой кот! Иван – взрослый мальчик. Самостоятельный, отдельный организм. Ну, погрустит без тебя немного. Может хоть делом займется.
– А что у тебя с работой? – спросил Саша.
– Я слишком долго не была в отпуске, как и ты, – улыбнулась девушка, – кажется, мы заслужили отдых?
– В таком случае можно заглянуть немного наперед? – мечтательно посмотрел на Олю Александр. – Скажи, а куда мы поедем в свадебное путешествие?
– Куда пожелаешь…
– Я буду приходить к тебе домой и кормить рыбок, – печально сказал Иван, сидя в баре с Сашей тем же вечером.
– У меня нет рыбок, – улыбнулся Саша.
– Ну, тогда я буду поливать цветы! – не отчаивался тот.
– Ты забыл, где Оля работает? Она отвезет все комнатные растения в магазин. Там за ними буду ухаживать опытные флористы, которые будут их поливать водой, а не пивом.
– А я еще высмеивал отели для собак… – пробурчал Ваня и отхлебнул пива из бутылки. – Ты даже сейчас не выпьешь? – спросил он друга.
– Я обещал Ольге, – ответил тот, попивая безалкогольный коктейль.
– Боюсь представить, что с тобой станется после свадьбы… Женщины, друг мой, это зло! И, кажется, чем миниатюрнее и симпатичнее оболочка, тем больше зла помещается внутри! Она тебя сломала, как игрушку из «Лего»: разобрала на мелкие детали и собрала заново так, как ей нравится, но получился уже не мой дружбан Саня.
– Тебе не понять меня, – сказал Саша. – Я люблю Олю. А она любит меня. Что плохого в том, что я больше не пью пива? Или чего покрепче? Она заботится и о своем, и о моем здоровье. К тому же после свадьбы можно будет подумать о детях, а их здоровье напрямую зависит от нашего.
Иван небрежно махнул рукой в сторону Сани, откинулся на спинку мягкого диванчика, что стоял неподалеку от барной стойки, допил до конца свой бокал и громко поставил его на стол.
– Я желаю тебе счастья, брат, правда, – сказал он, снова наклонившись ближе к Саше, – но как-то все это уж слишком попахивает матриархатом.
– У нас демократия, – улыбнулся тот. – А в этот лес я еду по доброй воле исключительно ради Ольги. Я прекрасно ее понимаю. Она такая же сирота, как и я.
– У тебя есть живой отец, – поправил друга Иван.
– Значит, я – сирота при живом отце, – уточнил Саша. – Если бы мой папаша был нормальным отцом, я бы с радостью познакомил его со своей невестой. Но при таком раскладе… Кто знает, может мне генетически передалась его предрасположенность к выпивке? Тогда как раз и неплохо, что Оля так влияет на меня.
– То есть ты будешь либо алкашом, либо подкаблучником? – рассмеялся Ваня. – А быть обычным, нормальным чуваком, с которым можно по пятницам выпить пивка – этот вариант даже не рассматривается?
– Сегодня пятница, и я сижу с тобой в баре, – сказал Александр, – ты пьешь пиво, нам весело. Что не так?
– Мы обсуждаем твою поездку к бабке Ольги! В лес! Где-то… я даже не знаю, где! А кстати – где она живет? Куда вы едете?
– Как-то не довелось уточнить, – ответил Александр. – Мы не обсуждали подробности. Знаю только, что сперва нужно будет около трех часов ехать на поезде, а потом нас вроде бы должны встретить…
– На телеге с запряженной в ней старой кобылой? – Иван уже не контролировал свой смех. – А погонять будет бородатый дед в кепке?
– Оля сказала, что ее тетя водит машину и встретит нас сама.
– Ее бабка, ты хотел сказать, – поправил Иван.
– Оля называет ее тетей, – спокойно, не поддаваясь на саркастические провокации друга, ответил Саша. – И мы едем через неделю. В следующую субботу выезжаем. Ольга купит билеты, и тогда я смогу тебе назвать точное место нашего направления.
Всю неделю Саша только и думал, что об отпуске. Он пытался успеть выполнить всю порученную ему работу, чтобы не брать ее с собой, к тому же Оля сказала, что в доме ее тети нет интернета. По крайней мере его не было, когда она бывала там в последний раз.
– Он ей попросту ни к чему, – сказала девушка, и Саша согласился с ней: живи он один практически в лесу, ему, возможно, тоже бы интернет не понадобился.
Как и обещал, Александр сфотографировал свой билет и отправил Ивану фото.
«Ну и глушь», – написал тот в ответ.
Тем временем Ольга перенесла все свои цветы в магазин, в котором работала, и коллеги пообещали ей ухаживать за ними так, как за собственными. Девушка оставила только один цветок.
– Это – такка, – пояснила она Саше, – черная такка. Хочу подарить ее Кларе.
– Кто-то в поездку берет с собой кошку в сумке-переноске, кто-то собаку под мышкой, а мы везем горшок с цветком! – пошутил парень.
– Еще немного, и я обижусь! – слегка толкнула его Ольга. – У каждого свои причуды. Ты же берешь с собой краски?
– И бумагу, – добавил Саша. – Ты сама мне сказала, что мы едем в очень красивое место. Неужели я не оставлю на память о поездке ни одного наброска?
– Я уверена, что набросками дело не обойдется, – подмигнула девушка. – Кстати, в доме есть богатая картинная галерея. Семейная. Я уверена, ты оценишь ее.
– Почему ты раньше не говорила?
– Оставила на десерт, – лукаво улыбнулась Оля.
Последний рабочий день перед отпуском выдался тяжелым. Утром Александр приехал на работу на полчаса раньше, а вечером же изрядно задержался. Он предупредил Ольгу, что так будет, доверив ей самой собрать все необходимые вещи в дорогу. Она осталась довольна, а потому всецело посвятила день упаковыванию чемоданов, пританцовывая под мировые хиты 80-х годов.
В офисе было почти пусто. Кроме Саши там было еще два-три человека, которые, как и он, в преддверии выходных работали сверхурочно.
В кабинете директора горел свет.
– Я зашел попрощаться, – сказал Харитонов, когда заглянул в кабинет. – Я ухожу в отпуск на две недели.
– Ах, да, я помню… – ответил директор.
Сергей Валерьевич, директор агентства, где работал Саша, мужчина лет пятидесяти, всегда выглядел ухоженно и опрятно. Но только не последние несколько дней. Всю неделю он приходил на работу в помятом костюме, он него пахло перегаром, он часто закрывался в кабинете, а все свои обязанности переложил на подопечных. В офисе поговаривали, что у него большие проблемы с женой: та узнала о его интрижке на стороне, после чего забрала вещи, младшую дочь и уехала к родственникам в другой город. Их старший сын, хоть и давно жил отдельно, теперь тоже перестал общаться с отцом.
Мужчина впал в тяжелейшую депрессию.
– Вы еще задержитесь? – осторожно спросил Александр, заметив бутылку коньяка на столе, в которой оставалось меньше половины.
– Да, Харитонов, я еще побуду здесь, – неуверенным голосом ответил Сергей Валерьевич. – Я слышал, ты собираешься жениться? – спросил он.
– Собираюсь, – оживился Саша, – следующей весной. А завтра еду знакомиться с тетей своей невесты.
– Желаю удачи тебе, Саня, – сказал тот. – Надеюсь, она красивая?
– Очень, – улыбнулся парень.
– Берегите друг друга, – добавил шеф и одним залпом осушил стакан, треть которого наполнял коньяк. – Ты – хороший работник. Я всегда тебя ценил.
