Татьяна Ф
Семь дней на счастье

Глава 20

– Вещи? – переспросила я.

Высокородный мягко опустил свою ладонь на мою руку.

– Вы меня удивили прекрасная Мирэй, – продолжил он, всматриваясь куда-то вдаль. – Меньше всего ожидаешь увидеть в красавице талант. А вы очень талантливы.

– Я не…, – осеклась я.

Ну не расстраивать же человека, делающего тебе комплименты и рассказывать, что я не та, за которую он меня принимает. Поэтому я улыбнулась и попыталась вытащить свою ладонь. Ага, разбежалась. Её лишь сильнее прижали к прохладному камню.

– Я бы хотел поближе вас узнать, моя дорогая. Сейчас как раз подходящая мелодия для этого.

И действительно, словно кто-то ждал только его слов, и танцевальная музыка сменилась медленной, плавно-текущей мелодией. Гронвальд отпустил мою многострадальную руку, чтобы тут же протянуть свою уже в приглашающем жесте. Я заметила, что на нас смотрят, ведь вход на террасу был довольно широк, что позволяло многим любопытствующим без зазрения совести сунуть свой нос везде.

Ситуация явно не располагала к отказу. Да и один танец, дальше то я смогу исчезнуть. Это то я умею.

Видя мои сомнения, Гронвальд сказал:

– Не огорчайте меня.

Хм, такого действительно лучше не огорчать.

– Один танец? – голос, как назло звенел колокольчиками, отчего высокородный опять подозрительно закрыл глаза, словно чем-то наслаждался.

– Конечно, моя прекрасная нимфа.

Слова мне не понравились, но об этом я подумаю позже. Мужчина обхватил меня за талию и повёл в центр зала. Вполне ожидаемо расступались люди, провожая нас взглядами, то восхищёнными, то испуганными, то ненавидящими. В какой-то момент мы остановились, и он повёл меня в танце, двигаясь так, словно был профессиональным танцором. Я же периодически наступала ему на ноги, краснея при этом, но он вообще не обращал на это внимания, не сводя с меня глаз. Женщина во мне млела и наслаждалась. Да и кому не понравится такое?

Долго выдержать безмолвный взгляд, от которого, честно говоря, немного тряслись поджилки, я не могла.

– А вы здесь по какому поводу? – первое, что пришло в голову.

– Спонсирую данное мероприятие, – усмехнулся высокородный. – К тому же здесь можно найти многообещающие проекты. Бизнес, люди, деньги.

– Ааа, – глубокомысленно протянула я.

А чего я ожидала услышать? Люблю искусство? Дома было скучно?

– Уже нашли что-нибудь?

– Думаю, что да.

Что-то как-то нехороший червячок заворочался в душе, но я поспешно его задавила.

– И что, очень выгодный проект?

– Мирэй, – не обращая внимания на мой вопрос, произнёс Гронвальд. – Вам нравится творчество Озорнби?

– Нет, – рискнула я.

– Почему?

– Он не любит то, чем занимается.

– С чего вы это взяли?

Я не знала, как ответить, просто чувствовала, что это так. Известный скульптор Озорнби творил из полимерных материалов женские обнажённые фигуры. С точки зрения классического искусства там не к чему было придраться. Всё было точно выверено и идеально выполнено. Но для меня, будь то рисование или лепка, было важно, получается ли у тебя живая картина. Потому что даже после смерти настоящих художников или скульпторов, их творения продолжают жить и рождают в голове зрителей ощущение прекрасного.

У Озорнби искорки не было. Не было, и всё. Эти женщины были просто упорядоченной кучкой полимера.

– Души нет.

– Души?

– Да. В его скульптурах нет души.

Гронвальд задумался, глядя куда-то в район моего правого плеча. Мне стало неловко, будто я сказала, что-то не очень правильное. Я опустила глаза на его шею и заметила, как бьётся на ней маленькая жилка. Легкий толчок откуда-то из глубины, и она вздрагивает, притягивая взгляд. Тук, тук. Я словно слышу этот стук, представляя источник этого звука – большое и наверняка здоровое сердце. Я видела, как оно, словно насос, толкает кровь, заставляя её нестись по венам, как бурная река, но без порогов. Я слышала шум её течения, ощущала, как она раздаёт свои потоки маленьким ручейкам капиллярам, как они добираются до каждого берега этой огромной страны под названием «тело».

Как художник, я прекрасно знала анатомию человеческого тела, как дочь хирурга, обладала информацией о внутреннем строении скелета, мышц, органов, клеток. Этот идеально спроектированный механизм всегда восхищал меня. Нет, меня не тянуло стать врачом, чтобы спасать людей. Для этого нужно быть с немного другим складом ума. Но запечатлеть эту красоту, увидеть прекрасное и зафиксировать на холсте, поймать миг – да, это было по мне.

Раздался резкий глухой вдох. Я вынырнула из мира своих мыслей и обнаружила, что трогаю эту бьющуюся, сейчас, кстати, намного чаще, чем минуту назад, жилку. Тут же одёрнула руку и отпрянув, начала сумбурно извиняться, стараясь не смотреть в глаза мужчине и пролепетав, что мне нужно в дамскую комнату, со скоростью флаера покинула своего партнёра по танцу.

Скрывшись в искомом помещении, опёрлась на столешницу и посмотрела на себя в зеркале. На меня взирала красивая, чуть похудевшая от исходника, девушка, с красными щеками и горящими глазами. Интерактивное зеркало тут же оповестило меня от слегка повышенной температуре и учащённом сердцебиении. Это ещё ничего. Меня смущал мой шрам, из которого сочилась кровь. Маленькими капельками, она собиралась внизу в большую и покачиваясь, наконец оторвалась и шлёпнулась на белоснежную поверхность.

Я торопливо протёрла салфетками шрам и раковину, и прикоснулась к зеркалу.

– Выберите услугу, – раздался электронный голос.

Такси было вторым пунктом. Выбрав место прибытия, я подтвердила заказ. Теперь надо как-то быстро отсюда выбраться. Моя суеверность никуда не делать, я чувствовала опасность.

Выйдя из помещения, я с разочарованием поняла, что миновать танцевальный зал не получится, а значит надо вспоминать компьютерные игры, в которые брат играл в детстве и заразил ими меня. В одной из них главный герой, лис, должен был незаметно пробраться в курятник и вытащить курицу, но так чтобы она ещё и не кудахтала на всю округу. Обычно я пыталась заговорить курицу, но та была слишком умной, чтобы повестись на лисьи сказки. Наконец я просто засунула её в мешок и засыпала зерном, которое глушило её возмущенные крики. Негуманно, но действенно. В конце игры в моей норе была не только курица, но и куча яиц, которые она снесла, поедая зерно.

Бежать с мешком по оживлённому скотному двору занятие не из лёгких. Приходилось использовать близлежащие вёдра, дрова, кусты и даже будку собаки, благо её на тот момент там не было.

Так вот, бежать на шпильках это почти тоже самое, что бежать с мешком. Вроде бежишь, но выглядишь при этом как-то глупо. Перемещаясь от колонны к колонне, я двигалась по странной траектории, ловя удивленные взгляды людей. Но я художник, мне можно.

Остановившись возле очередного укрытия, я выглянула и посмотрела в сторону стола, за которым восседал высокородный. Держа в руках бокал, готова поспорить, что с обычной водой, он лениво наблюдал за танцующими. Все его манеры, вся его суть говорила – хозяин всего этого курятника я, и только мне решать, какую курочку сегодня зажарю. Справа от него нарисовался чрезмерно накаченный субъект и протянул Гронвальду прозрачный планшет довольно внушительных размеров. Почти головизор, хех, только изображение видно с обеих сторон.

То, что сделал дальше высокородный, меня не на шутку испугало. Лицо его приобрело какой-то не то, чтобы недовольный, а какой-то очень расстроенный вид, я бы сказала даже огорчённый. Бокал в его руке треснул и рассыпался на мелкие кусочки. Он схватил планшет и мрачно уставился на то, что видел на его экране. Неужели акции его компании упали настолько, что он готов бить посуду?

Что-то мелькнула сбоку от меня, и я автоматически повернула голову. Рядом танцевала пара влюбленных парней, нежно держа друг друга в объятиях. Но не это меня привлекло. На голове одного из них красовались очки с увеличителем. Какая удача! Недолго думая, я схватила их, заработав недружественное шипение в свою сторону, извинившись и пообещав их вернуть, быстро водрузила их себе на нос. Пара коррекционных изменений и я смогла увидеть, что что так разозлило Гронвальда.

О, атом, по-моему, я попала…. На экране была моя фотография, только меня настоящей.

Глава 21

– Грэм Гронвальд, прошу прощения, что отвлекаю. По вашему приказанию информация собрана, только боюсь она вам не понравится, – телохранитель выбирал слова осторожно, но максимально информативно.

– Замужем?

Астор Гронвальд, наследник империи Гронвальдов, медленно скользил взглядом по танцующим парам. Ощущение будто он нашёл то, что искал всю свою жизнь, не покидало его с того момента, как он увидел эту девушку. Её волосы так похожи на его собственные, огромные, проникающие в душу, глаза и ангельский голос. Это было невероятно, как подарок с небес. А ведь так это по сути и было. Он видел, как она подала с облаков, когда смотрел трансляцию конкурса.

Художница. Творец. То, чем она занимается, будет приносить ему наслаждение всю жизнь. Она будет творить для него и только для него. Он поселит её на острове в Тихом океане, что отделен от цивилизации несколькими часами полёта, где она не будет нуждаться ни в чём. Поправочка, только в нём. Привязать к себе эту птичку он сумеет. Не в первый раз. А с мужем решим проблему, разводы в этом мире ещё никто не отменил.

– Нет.

– Ребёнок?

– Нет.

– Так где проблема, Крю?

– «СовТел».

Перед глазами высокородного появился планшет с фотографиями. Бокал жалобно треснул и разлетелся на тысячи осколков.

– Информация проверена?

– Да. Сегодня истекает контракт. Завтра утром тело должно быть возращено в компанию.

Гронвальд ненавидящим взглядом уставился на настоящую художницу. Невзрачная, полноватая девица. Ничего общего с той красотой, что он наслаждался сегодня в танце. Все принципы его воспитания кричали о том, что это неприемлемо, противоестественно и аморально. Искусственное тело противно Создателю. Но ни одна женщина ещё не будила в нём такого желания, ни одна, а он знал и имел многих. Он хотел Мирэй так неистово, что готов был взять ее прямо здесь, благо имел доступ в любое помещение мэрии.

Он задумался, стараясь не размышлять о том, что скажет семья, если узнает, что он связался с пустышкой.

– Где она сейчас?

Охранник приложил палец к уху, выслушал кого-то и указал пальцем в сторону колонн, сказал:

– Смотрит на вас.

Гронвальд посмотрел туда, куда указывал охранник. Девушка, смотревшая на него сквозь очки с увеличителем, медленно опустила их и неуверенно и как то испуганно улыбнулась. И эта улыбка прекратила существование всех сомнений в душе Гронвальда. Плевать на мнение семьи. Он слишком долго ждал.

– Доставить ко мне. Не упустить.

Если он не успеет, то в момент изымания сознания из тела, произойдёт полное отторжение. Это означает, что она больше никогда не сможет быть в этом теле. Элементарная техника безопасности, превентивные меры.

Глава 22

Долговязый, длинноволосый мужчина в одежде, кричащей о принадлежности его хозяина к современному молодёжному движению поборников пофигизма, стоял, опёршись плечом на стену, и внимательно наблюдал за меценатом. Всё что делал и говорил Гронвальд, записывалось и мгновенно анализировалось. И решение, принятое ИскИном минуту назад, казалось единственно верным. Значит так тому и быть.

Мужчина вытащил из кармана коммуникатор.

– Перехватить. Изъять без отторжения и поместить во времянку. Выполнять.

Глава 23

Молекула ты моя дорогая! Оператор ты мой родной, где же ты? Ты мне так нужен!

Уже не шифруясь, я быстро шла в сторону выхода, молясь всем вселенным, чтобы не встретить знакомых и, атом упаси, Гронвальда. Выскочив на улицу, с наслаждением втянула в себя тёплый летний воздух. Настроение немного улучшилось, ведь у меня получилось выйти незамеченной. Осталось добраться до стоянки такси и ожидающий флаер унесёт меня отсюда в прежнюю жизнь. Я даже была не против, хоть и было жалко расставаться с шикарным телом. Такое чувство будто оно открыло мне глаза на кое-какие вещи, а это было необходимо как-то осмыслить. Например, под рисование чего-нибудь. Решено. Сейчас же еду в клинику.

Я завернула на последнюю аллейку прекрасного мэрского садика и увидела блестящее аэротакси. Когда до него оставалось несколько метров, вдруг услышала:

– Мисс! Вы забыли!

Обернулась и увидела давешнего официанта с шампанским. Он виновато улыбнулся и развёл руками, а в следующую секунду меня кто-то ударил в голове, и я потеряла сознание.

Глава 24

Сколько времени прошло с тех пор как я отключилась, не знаю, но очевидно долго. Почему я так решила? Не было ощущения легкости мышц, которому я была обязана телу. Эх, последний день про…. Так стоп! Я же его не по своей воле про… , тьфу, забыть-забыть плохие слова. Меня же того, по голове моей рыжеволосой, треснули. Автоматически я дернула рукой, прикоснувшись к голове и… ничего там не нашла. Что-то внутри похолодело. Нет, голова была на месте, но волос на ней не было. Лишь не совсем гладкая лысая черепушка. Скользнув вниз, с ужасом наткнулась на пучок волос, растущий прямо из уха. И тут я завизжала. И не сколько из-за ушного безобразия, сколько из-за того, что меня облизали. Большим, шершавым и очень мокрым языком.

Отползая назад, буквально сразу наткнулась на каменную холодную стену, и уже там решилась открыть глаза. Вокруг было не очень светло, но зато прекрасно видно тех, кто меня окружал. И тут бы в обморок спасительный хлопнуться, но увы, я продолжала смотреть на серо-зеленых существ с непропорционально длинными руками, широкими спинами, скруглёнными в дуги, короткими ногами и огромными ступнями. Лысые головы с большими глазами, лишёнными казалось не только ресниц, но и век, и большими щербатыми ртами. Они сидели вокруг и без особого интереса смотрели на меня. Единственный индивидуум, что проявил большее любопытство снова потянулся ко мне, высунув наружу длиннющий язык, явно намереваясь опять облизать меня. Я замахала руками – точно такими же как у остальных! – и любопытствующий недовольно отполз назад. Я же, заметив вдалеке свет, рванула к нему, благо мне никто не препятствовал. Несколько секунд бега, спотыкаясь и периодически теряя равновесие, я выскочила из пещеры, в которой очнулась. Меня остановило лишь то, что дорога передо мной закончилась. Пригнувшись, я осторожно посмотрела вниз. Пропасть, уходящая вниз, рождённая природой много сотен лет назад, была подозрительно отшлифованной и местами поблескивала от солнца. Судя по светилу, сейчас было раннее утро. Насмотревшись вниз, я отползла от края и наступила во что-то мокрое. Обернулась и увидела лужу. Медленно приблизила свое лицо к почти зеркальной поверхности воды и завыла от ужаса. Я была точно таким же существом, что сидели в пещере. Не в силах морально справиться с данной новостью, я забила ладонями по воде, словно это могло как-то исправить реальность. За что?!

Глава 25

Спустя какое-то время, когда солнце уже поднялось над горизонтом, ко мне приблизился давешний знакомец и снова потянулся языком. Я шлепнула рукой по луже, окатив того потоком не слишком чистой водицы. Но лысый не расстроился, а дождавшись, пока вода стечет с лица, махнул рукой и направился в сторону небольшого холма. Зовёт с собой? Что я дура какая-то за незнакомыми типами идти? А вдруг он меня того… В душе шевельнулся знакомый червячок. Ужас какой… Мысленно раздавила похотливого слизняка и осталась сидеть на месте. Лысый тем временем остановился, обернулся и не обнаружив меня рядом, позвал. Ну если можно так назвать утробные звуки.

– Гррх…..

Чего? Я открыла рот и попыталась ответить.

– Рррххх…

Мдя. Судя по всему, данное горло не использует речевой аппарат. Стало ещё грустнее.

Лысый с минуту смотрел на меня, ожидая, что я все-таки последую за ним, помотал головой и снова устремился к холму. Я сидела и наблюдала за нелепыми передвижениями существа, пытаясь понять причину создания подобного тела. То, что оно было искусственным, было очевидно – в настоящее тело чужое сознание подселить нельзя. Для чего же нужна такая несуразица? Сомневаюсь, что кто-нибудь в здравом уме согласится на такое. Значит, это одинаковые ластоногие тушки нужны для определенной цели. Для какой?

Лысый тем временем вернулся, неся в своих ладонях-лопатах горсть песка. Закопать меня решил? С грустью посмотрела на свои лопаты.

Лысый подсел рядом, высыпал песок перед собой, аккуратно разровнял его и начал с трудом выводить указательным пальцем кривые буквы. Буквы! Доверие к незнакомцу выросло на несколько пунктов. Главное, чтобы больше не вылизывал.

Писанина давалась ему тяжело, видимо из неграмотных был. Но довольно скоро на песке красовались четыре буквы: РИКО. Имя? Скорее всего, потому как лысый похлопал себя по груди одной ладонью, второй показывая на свои каракули. Потом стер написанное и пальцем ткнул в меня. Я с готовностью вытянула свою граблю, иначе ее не назовёшь, и начала выводить свое имя. Ха! Такое впечатление, что я в детском саду вывожу свою первую букву. Это было трудно, квант меня возьми! В общем, пока я написала слово МИРЕЙ, у меня семь потов сошло, и я ещё больше зауважала лысого, ведь это получилось у него раза в три быстрее. А это значит….

Вдалеке раздался глухой вибрирующий шум. Я приподнялась на своих коротких ножках и вопросительно посмотрела на Рико. Он кивнул и указал на что-то позади меня. Обернувшись, я всмотрелась в уходящую вдаль пропасть. Шум нарастал и вскоре стал видел его источник. По пропасти с рёвом огромной волной неслась вода, стремительно заполняя её в считанные минуты. Когда уровень поднялся почти до края земли, из пещеры стали выползать, щурясь и закрывая ладонями глаза, лысые существа и подходя к берегу, прыгать в воду. Рико махнул рукой мне и тоже направился к воде. Через пару минут, он вылез на противоположном берегу и уселся. Остальные шли куда-то дальше. Я продолжала сидеть. Вот не хочу никуда идти.

Сижу. Рико тоже сидит, ждёт, смотрит на меня. Терпеливый.

Причина ухода лысых стала понятна буквально через десять минут. Земля стала ощутимо нагреваться и вскоре я поняла, что оставаться здесь нельзя, иначе поджарюсь как курочка на сковороде. Я нырнула в воду и быстро пересекла поток, отметив, что прекрасно плаваю. Рико все это время терпеливо ждал на берегу, а как только я вылезла из воды, переваливаясь, направился вслед за остальными. Я обернулась, посмотрела на противоположный берег. От земли шёл жар, искажая пейзаж. Что же это за место такое? Отряхнувшись от воды, словно собака, я поспешила за Рико. Очевидно, он здесь уже долго, и, если я хочу выжить и понять, что же произошло прошлой ночью, нужно держаться этого субъекта.

– Что значит не успели?

Личный секретарь грэма Гронвальда нервно сглотнул. Обманчиво спокойный тон хозяина не сулил ничего хорошего. Несмотря на преданную службу более десяти лет сейчас боялся потерять не только работу, но и жизнь. Основания для таких мыслей имелись вполне реальные, потому как лично занимался «утилизацией» тех, кто не выполнял требования хозяина.

– Лоусон?

– Грэм, мы вели девушку до выхода, – помялся секретарь. – Мы не ожидали от неё такой … ммм, прыти. Она побежала через сад, а вы знаете какие там лабиринты. Мы задержали официанта, который по нашим данным последним видел её.

– Где он?

Секретарь торопливо махнул одной рукой, и стараясь как можно незаметнее вытереть проступивший на лбу пот другой. Двери кабинета распахнулись и в комнату втолкнули невысокого молодого и испуганного паренька. Он упал на колени и подняв голову, в ужасе уставился на хозяина кабинета.

– Ты…

– Я всё скажу! – затараторил официант. – Они заплатили! Они сказали, что я должен только задержать её и всё! Больше ничего! Я больше ничего не знаю! Пожалуйста, отпустите меня! Я никому ничего не скажу!

– Конечно не скажешь, – ледяным тоном проговорил представитель одной из влиятельнейших семей планеты и проронил несколько еле слышимых звуков, похожих на смесь змеиного шипения и шума текущей воды.

Официант странно захрипел, закатив глаза и на его шее явно проступили синие пятна, словно его душили, хотя к нему никто не прикасался. Издав последний стон, он кулем рухнул на бок и затих.

– Убрать, – брезгливо выплюнул Гронвальд и отвернулся к окну, за которым занимался рассвет.

Пока тело бывшего официанта убирали охранники, секретарь странным образом успокоился. Гнев хозяина хоть и не весь, но нашёл выход. И целью стал не он, не Лоусон.

Коммуникатор секретаря пискнул, сообщая о пришедшей корреспонденции.

– Грэм?

– Что?

– Мы нашли заказчика. Это крайсы.

Кто бы сомневался! Эти подлые крысы не гнушаются ничем в достижении своих целей. Но самое паршивое в том, что никто не знал, как они выглядят. Эти чёртовы вымогатели никогда не покидают своей никчемной планетки, используя искусственные тела, как обычную одежду. Поносил – выбросил. Подобная расточительность была не понятна, но вполне характерна для крайсов.

– Чего они хотят?

– Пока непонятно, – растерянно произнёс секретарь, прокручивая туда-сюда полученное сообщение.

– Что значит непонятно? – Гронвальд развернулся всем корпусом к Лоусону. – Ты разучился читать?

– Нет, грэм. Дело в том, что они не взяли на себя ответственность и пока молчат.

Это было странно. Как правило, крайсы быстро выдвигали свои требования, не давая жертве времени на обдумывания, а просто ставя перед фактом: «Сейчас или никогда». Поэтому их молчание сейчас вызывало вопросы.

– Грэм, что делать с настоящим телом?

– Пока ничего, – ответил Гронвальд после некоторого молчания. – Установить наблюдение, сообщать обо всём.

Он закрыл глаза, вспоминая взгляд испуганной зеленоглазой лани и подавил в себе жгучее желание зарычать от ярости. Он найдёт её, чего бы ему это не стоило.