Татьяна Евгеньевна Борисова
Суррогатное материнство в Российской Федерации: проблемы теории и практики
Таким образом, мы видим, что законодательство и государственная политика зарубежных стран колеблются от полного запрета суррогатного материнства до установления комплексной правовой базы, регламентирующей права и интересы всех сторон данных правоотношений. Но, в общем, в большинстве стран суррогатное материнство либо запрещено, либо ограничено законодательными мерами[52]. В тех странах, где суррогатное материнство имеет право на существование благодаря достижениям медицины, психологии и юриспруденции, можно увидеть достаточно аналогий в правовом закреплении суррогатного материнства[53].
В России с точки зрения медицины метод суррогатного материнства уже достаточно разработан. Однако законодательство Российской Федерации в области правового регулирования вспомогательных репродуктивных технологий пока весьма далеко от совершенства и требует дальнейшего развития. Действующие правовые нормы, регулирующие отношения суррогатного материнства, фрагментарны, затрагивают лишь отдельные аспекты возникающих проблем, тогда как только четкое законодательное регулирование всех условий искусственного оплодотворения, имплантации эмбрионов, вынашивания и рождения ребенка суррогатной матерью позволит наиболее полно использовать данные методы в решении такой сложной проблемы, как преодоление бесплодия человека[54].
Диапазон вопросов, требующих безотлагательного законодательного регулирования, все расширяется. Жизнь поднимает новые дилеммы, диктующие необходимость в разработке соответствующей правовой базы. Неуправляемое использование новых репродуктивных технологий вне правового поля может отразиться не только на людях, к которым их применяют, но и на рожденных в результате детях, на членах семьи субъектов данных правоотношений и, в конечном итоге, на состоянии традиционной семьи и обществе в целом. Право не должно отставать от реалий жизни, научно-технического прогресса, достижений медицинской науки и практики. Российское законодательство в области репродуктивных технологи необходимо привести в соответствие с объемом проблем регулирования и запросами времени.
1.3. Понятие и сущность суррогатного
материнства
В настоящее время не вызывает сомнений тот факт, что право на применение методов вспомогательных репродуктивных технологий является составной частью репродуктивных прав человека, реализуемых в целях охраны репродуктивного здоровья и лечения бесплодия.
Репродуктивные права относятся к числу естественных, прирожденных, неотъемлемых прав, вытекают из природы самого человека, его физиологических характеристик и естественных потребностей.
Каждый человек имеет право на пользование достижениями научного прогресса в целях охраны репродуктивного здоровья и лечения бесплодия, в том числе с применением метода суррогатного материнства.
Суррогатное материнство – относительно новый вид вспомогательной репродуктивной технологии, основанной на ЭКО, т. е. зачатии вне тела человека, и последующем переносе оплодотворенной яйцеклетки (зиготы) в матку другой женщине[55]. Алгоритм проведения программы «Суррогатное материнство» приводится в приказе Минздрава РФ от 26 февраля 2003 г. «О применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в терапии женского и мужского бесплодия».
Законодательно закрепленного понятия «суррогатное материнство» в России нет. Отсутствует единство взглядов в определении данного понятия и в теории.
Ю. Терешко в статье «Дети на заказ» дает следующее определение суррогатного материнства: «Суррогатное материнство представляет собой искусственное оплодотворение, имплантацию эмбриона, а также вынашивание ребенка для супружеской пары, для которых данный ребенок будет генетически родным, а для вынашивающей его женщины – «биологически чужим»[56]. Такое определение представляется неточным, поскольку рожденный ребенок может быть генетически чужим как самой суррогатной матери, так и обратившимся к ней супругам, или же, наоборот, ребенок может обладать генетическим родством и с суррогатной матерью, и с супругами, или только с суррогатной матерью, или только с супругами.
По мнению Э. А. Иваевой понятие суррогатного материнства следует сформулировать как процесс зачатия путем ЭКО (вне тела женщины), вынашивания и рождения ребенка с целью передачи его другим лицам. Данное определение не конкретизирует, кому именно в дальнейшем будет передан рожденный ребенок, что придает такой формулировке «суррогатного материнства» некую размытость (ведь нередки случаи, когда женщины, вынашивая ребенка, намерены после его рождения отказаться от него, т. е. намерены передать его другим лицам, однако, эти отношения не могут быть названы суррогатным материнством). Кроме того, говоря о том, что под суррогатным материнством понимается помимо зачатия и вынашивания еще и процесс рождения, упускаются из вида неудачно окончившиеся программы суррогатного материнства, которые не привели к рождению ребенка, например, когда у суррогатной матери произошел непроизвольный аборт.
Ю. В. Павлова предлагает определять суррогатное материнство как вид вспомогательных репродуктивных технологий, основанный на ЭКО и последующем переносе оплодотворенной яйцеклетки в матку женщины для вынашивания и рождения ребенка для лиц, имеющих право на применение программы суррогатного материнства. Неточность данного определения заключается в том, что в нем полностью отсутствует упоминание о волеизъявлении конкретной супружеской пары стать родителями рожденному суррогатной матерью ребенку, т. е. в нем не сказано о наличии договоренности между суррогатной матерью и конкретной супружеской парой, которая является одним из ключевых моментов данных отношений.
По нашему мнению, суррогатное материнство следует определять как метод вспомогательных репродуктивных технологий, при котором женщина на основании взаимной договоренности с лицами, обратившимися к ее услугам, проходит процедуру имплантации эмбриона, созданного в результате ЭКО, вынашивает ребенка с целью родить и передать его этим лицам. При этом под понятие «суррогатное материнство» должны попадать и случаи, когда достигнуть указанной в определении цели не удается (например, когда происходит непроизвольный аборт).
Исходя из (данного) определения, обязательными признаками суррогатного материнства следует считать:
наличие взаимной договоренности между суррогатной матерью и лицами, обратившимися к ее услугам;
факт зачатия ребенка путем ЭКО и имплантации эмбриона в полость матки женщины (суррогатной матери)
целенаправленное вынашивание и рождение женщиной (суррогатной матерью) ребенка для последующей передачи его заказчикам.
В российском законодательстве наблюдается частичное выделение отдельных видов суррогатного материнства. Так, нормы Семейного кодекса РФ (ст. 51, 53) ориентированы лишь на суррогатное материнство, при котором используется генетический материал супругов (так называемое, полное суррогатное материнство).
Не предлагается исчерпывающий перечень возможных видов данного метода вспомогательных репродуктивных технологий и в современной научной литературе. А. В. Майфат выделяет четыре вида суррогатного материнства: 1) суррогатное материнство, осуществляемое при использовании яйцеклетки жены и спермы мужа; 2) суррогатное материнство, осуществляемое при использовании яйцеклетки жены и спермы донора; 3) суррогатное материнство, осуществляемое при использовании яйцеклетки донора и спермы мужа; 4) суррогатное материнство, осуществляемое при использовании яйцеклетки суррогатной матери и спермы мужа». Из указанных четырех видов суррогатного материнства А. В. Майфат выявляет два признака суррогатного материнства: наличие генетической связи (в том числе и в усеченном виде) между лицами, ожидающими ребенка, и ребенком (эмбрионом), и факт вынашивания женщиной ребенка именно с целью передачи лицам, его ожидающим[57].
Приведенные разновидности суррогатного материнства не исчерпывают все его возможные варианты, тогда как определение полного исчерпывающего перечня необходимо для разработки правовой базы, предусматривающей наступление определенных правовых последствий, исходя из обстоятельств конкретного случая.
Представляется, что имеются основания для выделения шести видов суррогатного материнства:
1) суррогатное материнство, при котором используются генетический материал суррогатной матери и супруга (традиционное или частичное);
2) суррогатное материнство, при котором используются генетический материал суррогатной матери и донора;
3) суррогатное материнство, при котором используется генетический материал супругов (гестационное или полное);
4) суррогатное материнство, при котором используются генетический материал супруги и донора;
5) суррогатное материнство, при котором используется генетический материал донора и супруга;
6) суррогатное материнство, при котором используется генетический материал доноров.
Как следует из предложенной классификации, в ее основу положено наличие (отсутствие) генетического родства между рожденным суррогатной матерью ребенком и различными участниками рассматриваемых отношений.
При последних четырех вариантах суррогатного материнства отсутствует какое-либо генетическое родство между суррогатной матерью и ребенком. Второй и шестой варианты допускают возможность отсутствия генетического родства между рожденным ребенком и супругами-заказчиками. Генетическое родство будет отсутствовать в случае суррогатного материнства, при котором используются генетический материал суррогатной матери и донора, если и в качестве суррогатной матери, и в качестве донора будут выступать люди, не являющиеся родственниками супругов. В последнем приведенном варианте суррогатного материнства не будет генетического родства между ребенком и супругами, если среди доноров генетического материала не будет их родственников. Однако, если суррогатной матерью или донором (-рами) будет родственник (-ца, – ки,), то супруги-заказчики будут обладать генетическим родством с рожденным ребенком без использования их собственного генетического материала.
Соответственно, те варианты суррогатного материнства, где используется генетический материал доноров, можно разделить на два подвила:
суррогатное материнство с применением генетического материала доноров-родственников лиц-заказчиков;
суррогатное материнство с применением генетического материала доноров, не являющихся родственниками лиц-заказчиков.
В зависимости от наличия или отсутствия генетического родства с рожденным ребенком перечисленные шесть вариантов суррогатного материнства можно подразделить на четыре группы:
1) суррогатное материнство, при котором ни суррогатная мать, ни лица-заказчики не обладают генетическим родством с рожденным ребенком;
2) суррогатное материнство, при котором генетическим родством с ребенком обладают и суррогатная мать, и лица-заказчики;
3) суррогатное материнство, при котором генетическим родством с ребенком обладают только лица-заказчики;
4) суррогатное материнство, при котором генетическим родством с ребенком обладает только суррогатная мать.
Приведенное деление представляется необходимым в целях разработки правового регулирования различных видов отношений суррогатного материнства. На сегодняшний день российское законодательство не проводит различий между ними, тогда как различия между ними свидетельствуют о том, что не должны и не могут подпадать под одно и то же законодательное регулирование различные по своему содержанию отношения суррогатного материнства. Именно генетическое родство является определяющим в семейных правоотношениях и именно из наличия или отсутствия такового законодателю следует исходить при разработке положений, регулирующих отношения суррогатного материнства.
Предлагаемое решение законодательного регулирования суррогатного материнства приобретает особую актуальность и в связи с тем, что в специальной литературе вопрос о донорстве суррогатной матери решается неоднозначно. Так в Комментарии к Семейному кодексу РФ под редакцией Ю. А. Королева отмечается, что «суррогатная мать не может быть донором яйцеклетки ребенка заказчиков хотя бы для того, чтобы избежать дальнейшей путаницы в вопросе установления происхождения детей»[58]. Тогда как А. Г. Харчев при решении данного вопроса обращает внимание только на генетическую сторону проблемы и предлагают считать суррогатную мать таковой только в том случае, если использованная при оплодотворении яйцеклетка принадлежит ей[59].
Е. С. Митрякова в своей диссертации отмечает, что «законодатель не дает ответа на вопрос о том, как быть в случае, если имплантация эмбриона в тело суррогатной матери происходит, но при предварительном оплодотворении «в пробирке» яйцеклетки самой суррогатной матери и генетического отца. Если термин «чужая женщина» означает чужую генетически, а из текста Комментария к Семейному кодексу так и следует («оплодотворенная яйцеклетка пересаживается в организм чужой генетически посторонней женщины»), то в данном случае женщина, вынашивающая ребенка, не суррогатная мать, а просто женщина, воспользовавшаяся услугами донора»[60].
Представляется, что суррогатная мать, предоставившая свою яйцеклетку, выступает в данных отношениях одновременно и как донор, и как суррогатная мать. С одной стороны, она предоставляет свой генетический материал, а с другой – в данных правоотношениях присутствуют все вышеназванные признаки суррогатного материнства. Поэтому определение правового статуса суррогатной матери не должно вызывать каких-либо затруднений.
Сведения о личности донора при применении метода суррогатного материнства составляют врачебную тайну. Однако нельзя не задумываться над тем, что анонимность донорства открывает возможность для непреднамеренного инцеста[61]. Так, если в отношениях усыновления анонимность генетических родителей играет положительную роль, освобождая стороны от возможных правовых обязательств, то в отношениях суррогатного материнства анонимность доноров может оказать весьма пагубное воздействие.
Для правового регулирования института суррогатного материнства определяющее значение имеет правильное определение формулировка его цели. На ее содержание существенное влияние оказывают, с одной стороны, действия лиц, заключающих договор с суррогатной матерью, а с другой стороны, действия самой суррогатной матери. Супруги действуют с целью стать родителями ребенка (в большинстве случаев речь идет о генетически родном ребенке). Суррогатная мать может руководствоваться как целью извлечения прибыли, так и целью помочь бесплодной паре.
Существует представление, что наиболее приемлемым вариантом суррогатного материнства, по мнению Е. В. Григорович, является безвозмездное оказание помощи бездетной паре, так как женщина, согласившаяся из альтруистических соображений помочь выносить и родить ребенка, будет прилагать все усилия, чтобы беременность и роды протекали благополучно[62].
Аналогичной точки зрения придерживается Л. Ю. Грудцына отмечает, что само по себе суррогатное материнство должно применяться в целях помощи бесплодным парам получить потомство[63].
Действительно, цель данного метода – терапия бесплодия. Эта цель закреплена даже в самом названии нормативно-правового акта, регулирующего отношения суррогатного материнства – приказа Минздрава РФ от 26 февраля 2003 года «О применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в терапии женского и мужского бесплодия».
Особенностью суррогатного материнства является то, что в отличие от иных способов неестественного зачатия ребенка появляется дополнительная сторона – суррогатная мать, в зависимость от волеизъявления которой российский закон ставит решение вопроса о судьбе ребенка.
Семейный кодекс РФ в ч. 4 ст. 51 признает суррогатной матерью женщину, которой в целях вынашивания был имплантирован эмбрион лиц, состоящих в браке между собой и давших свое согласие на это в письменной форме.
Термин «суррогат» (от лат. surrogatus – продукт (или предмет), отчасти заменяющий какой-либо другой продукт; подделанный, фальсифицированный продукт) вносит ощущение дисгармонии, когда речь идет о естественном акте рождения ребенка, пусть не биологической матерью, а женщиной, которая выносила его. Но термин этот считается официальным, и законодателю ничего не оставалось, как им воспользоваться.
Фигура суррогатной матери выглядит неоднозначно: с одной стороны, она благодетельница, с другой – поступает аморально, отказываясь от ребенка после рождения в пользу генетических родителей. По мнению 78 % респондентов проведенного автором анкетирования причина, по которой женщины становится суррогатными матерями, – это плохое материальное положение. Лишь 10 % опрошенных считают, что главным мотивом является желание помочь бесплодной паре.
Двойственность сущности суррогатного материнства заключается в том, что оно может пониматься, с одной стороны, как сознательное, осмысленное, добровольно принятое решение зачать, выносить и родить ребенка для лиц, не имеющих такой природной способности. А с другой стороны, такое решение может рассматриваться как проявление угнетенного положения женщин и как одна из форм эксплуатации[64]. Как следствие одни называют суррогатное материнство «биологической проституцией», «фашизмом», «спекуляцией на материнстве». Другие – «последним шансом», «актом любви и человечности».
По данным анкетирования, проведенного автором книги, 31 % респондентов видят в суррогатном материнстве шанс для бесплодной пары обрести желанного ребенка, 14 % опрошенных считают, что, несмотря на наличие отрицательных моментов, связанных с данным методом преодоления бесплодия, пользы от него значительно больше, 49 % обратили внимание на то, что, прежде чем применять данный метод на практике, необходимо задуматься над всеми негативными сторонами, а 6 % респондентов убеждены, что суррогатное материнство необходимо запретить.
Многоплановость института суррогатного материнства проявляется в том, что он представляет собой область, в которой пересекаются такие науки, как этика и биология, философия и юриспруденция. Этим обусловливается сложность правового регулирования вопросов, связанных с вспомогательной репродуктивной технологией, которая получила отражение в многообразии подходов к этой проблеме.
Всемирная медицинская ассоциация (ВМА) положительно отнеслась к применению методов вспомогательных репродуктивных технологий, т. к. они служат благородной цели – лечению бесплодия и предоставлению права супругам, лишенным возможности производить потомство, завести детей. В 1987 г. было принято Заявление об искусственном оплодотворении и трансплантации эмбрионов (Мадридская декларация), в котором провозглашены следующие рекомендации и этические принципы:
медицинская помощь оправдана при бесплодии, неподдающемся медикаментозному и хирургическому лечению, особенно в случаях иммунологической несовместимости, непреодолимых препятствий для слияния мужской и женской гамет, бесплодия по неизвестным причинам;
действия врача должны осуществляться только на основе добровольного информированного согласия пациентов, соответствовать всем правовым и этическим нормам;
пациенты имеют такое же, как и при другом виде лечения, право на соблюдение тайны и невмешательство в личную жизнь, право на определение судьбы яйцеклеток, которые не будут немедленно использованы для лечения бесплодия (уничтожены, подвергнуты криоконсервации с целью сохранения в замороженном виде, оплодотворены и подвергнуты криоконсервации);
должно быть обеспечено невмешательство в процесс выбора пола зародыша, кроме случаев передачи сцепленных с полом генетических заболеваний;
должен отвергаться любой коммерческий подход, при котором яйцеклетки становятся предметом купли-продажи, оговорена этичность отказа врача от подобных манипуляций в соответствии с его убеждениями.
По мнению, Г. Б. Романовского, нормы Семейного кодекса РФ о разрешении суррогатного материнства вообще не отвечают требованиям, принятым Советом Европы. Он считает, что необходимо внести запрет на использование этой репродуктивной технологии, а разовые опыты, осуществляемые на территории Российской Федерации, не могут служить основанием для безусловного разрешения практики суррогатного материнства[65].
Отдельные авторы полагают, что более гуманным будет потратить деньги не на дорогостоящие операции, а на помощь уже рожденному малышу, который станет вашим навсегда[66].
Проведенное автором настоящего исследования анкетирование показывает, что 51 % респондентов предпочитают усыновить ребенка, а не прибегать к помощи суррогатной матери. Тогда как обратиться к ней в случае, если невозможно преодолеть бесплодие другим путем, согласны только 35 % опрошенных. 6 % участников посчитали, что воспользоваться услугами суррогатной матери было бы даже удобным, а оставшиеся 8 % ответили, что лучше откажутся от намерения иметь детей, чем усыновят ребенка или воспользуются услугами суррогатной матери.
Отрицательное отношение к суррогатному материнству характерно для большинства мировых религий[67]. Противники суррогатного материнства, и в первую очередь, к ним относится церковь, считают, что его реализация влечет за собой пренебрежение глубочайшей эмоциональной связью, которая устанавливается между матерью и младенцем во время беременности.
В Основах социальной концепции русской православной церкви говорится: «Суррогатное материнство, т. е. вынашивание оплодотворенной яйцеклетки женщиной, которая после родов возвращает ребенка заказчикам, противоестественно и морально недопустимо даже в тех случаях, когда осуществляется на некоммерческой основе. Суррогатное материнство травмирует как вынашивающую женщину, материнские чувства которой попираются, так и дитя, которое впоследствии может испытывать кризис самосознания»[68].
Православная церковь признает суррогатное материнство противоестественным и аморальным. Аналогичной точки зрения придерживается католичество. В этом вопросе названные религиозные конфессии единодушны, непримиримы и категоричны. Кроме того, представители церкви, признавая важность деторождения, не считают его единственной целью брака. Определяя брак как «таинство любви», они видят этическую ценность отношений супругов в полной и взаимной самоотдаче, где душа и тело становятся едины. При этом такое единение не сводится только к воспроизводству человеческого рода. Поэтому, если муж бесплоден и медицина не в состоянии ему помочь, жена должна принять его таким, каков он есть, не пытаясь в той или иной форме найти ему подмену, «долг любящих супругов – принять друг друга и с теми недугами, какие у них есть»[69].
Несколько иначе к решению проблемы суррогатного материнства подходит мусульманская религия. Поскольку в странах, исповедующих ислам, разрешена полигамия, то суррогатной матерью может быть другая жена мужа[70].
«Современная медицинская наука располагает новыми средствами технологического вмешательства в процесс зарождения человеческой жизни, получившими название «новых (вспомогательных) репродуктивных технологий» – такой фразой начинается заявление Церковно-общественного совета по биомедицинской этике Московского патриархата «О нравственных проблемах, связанных с развитием «новых репродуктивных технологий»[71]. Данное заявление призывает к предвидению возможных отрицательных последствий использования репродуктивных технологий[72].
Противники суррогатного материнства считают заблуждением, что в ребенке, выношенном чужой женщиной, сочетаются гены лиц, обратившихся к суррогатной матери. Они утверждают, что не так важно наличие внешнего сходства между ребенком и его биологическими родителями. Для них представляется важным то, что девять месяцев ребенок находился в лоне другой женщины[73].
М. И. Губенко, в статье «Правовые основы профессиональной этики медицинских работников» причисляет суррогатное материнство наряду с медицинской стерилизацией, трансплантацией органов и (или) тканей человека к аморальными действиями в медицинской практике[74].
22 февраля 2000 г. в НИИ физико-химической медицины Министерства здравоохранения России проводилось научно-практическое совещание по теме «Этико-правовые проблемы современной эмбриологии»[75], для участия в работе которого были приглашены священники и богословы. Уникальность данного научно-практического совещания заключалась в том, что помимо узкоспециальных докладов ведущих эмбриологов учеными впервые обсуждались морально-этические проблемы новых репродуктивных технологий. Участников совещания информировали о существовании специального Протокола Совета Европы по проблемам использования репродуктивных технологий[76]. В соответствии с данным Протоколом право пользоваться новыми репродуктивными технологиями предоставляется не «каждой женщине», а, во-первых, исключительно гетерогенным парам и, во-вторых, исключительно с целью терапии бесплодия, а не с целью удовлетворять свои «репродуктивные права»[77]. Эти и другие ограничительные принципы Совета Европы находятся в непротиворечивой связи с теми аргументами, которые приводятся в заявлении Церковного общества совета по биомедицинской этике Московского Патриархата, суть которых сводится к тому, что реализация «репродуктивных прав» одиноких женщин с использованием донорской спермы нарушает право будущего ребенка иметь отца, а использование репродуктивных технологий для обеспечения тех же «репродуктивных прав» лиц с «нестандартной сексуальной ориентацией» неизбежно способствует разрушению традиционных форм семейных отношений[78].
Российские ученые на основании детальнейшего анализа методик искусственного оплодотворения и неутешительной статистики обращают внимание общества на то, что нельзя забывать и о том, что применение репродуктивных технологий связано с угрозой развития онкологических заболеваний у женщин (в результате гормональной гиперстимуляции овуляции) и с частыми нарушениями здоровья у зачатых таким образом детей. Протокол Совета Европы по проблемам использования репродуктивных технологий содержит также специфически христианскую, православную оценку репродуктивных «производств» как технологий «на крови». Это означает, что условием появления одного ребенка является уничтожение или гибель нескольких зачатых в эксперименте жизней[79]. Нельзя при этом не упомянуть Конвенцию о правах человека и биомедицине (1997 г.)[80], в которой в ст. 18 «Исследования на эмбрионах «в пробирке» прямо сказано: «Запрещается создание эмбрионов человека в исследовательских целях»[81].
А вот данные из диссертации В. О. Бахтиаровой «Состояние здоровья детей, родившихся в результате ЭКО и искусственного осеменения»: из восьмидесяти двух «пробирочных» детей – сорок четыре (т. е. больше половины!) имели неврологическую симптоматику. Среди наиболее часто встречающихся расстройств – задержка внутриутробного развития. А австралийские специалисты обнаружили, что средний индекс умственного развития детей, зачатых с помощью метода искусственного деторождения, значительно ниже, чем у родившихся естественным путем[82].
Психологи, например Т. Шишова, утверждают, что психическое состояние беременной женщины очень сильно влияет на развитие плода, что больше всего проблем поведения бывает у детей, испытывавших еще в утробе отторжение матери. Находясь в утробе суррогатной матери, ребенок тоже понимает, что она от него избавится[83]. Поэтому важно помнить, что при решении проблемы суррогатного материнства речь должна идти не только о суррогатной матери и лицах, обратившихся к ней за помощью, но еще и о вынашиваемом ребенке[84].
Одним из вопросов, требующих законодательного урегулирования, является недопущение злоупотреблений со стороны врачей. Пациенты оплачивают все – медикаменты, нахождение в клинике, непосредственно процедуры ЭКО, услуги суррогатной матери и ее содержание, анализы (срок давности которых, кстати, не более трех месяцев, а стоят они порядка 500–600 долларов США) и т. д. и т. п.[85]
Противники суррогатного материнства считают, что оно превращает детей в подобие товара, создавая ситуацию, при которой богатые люди смогут нанимать женщин для вынашивания своих потомков. Они утверждают также, что материнство становится при этом договорной работой, поэтому стремление к выгоде может возобладать здесь над соображениями пользы для договаривающихся сторон[86].
Примером, трудностей, с которыми можно столкнуться в процессе реализации метода суррогатного материнства является Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа по судебному разбирательству, которое происходило в 2007 г. Общество с ограниченной ответственностью «Юридическое агентство «Свитчайлд» обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с иском о защите деловой репутации. Юридическое агенство просило обязать ответчиков – ОАО «Телекомпания НТВ», И., П., Г. опровергнуть не соответствующие действительности, порочащие деловую репутацию следующие сведения, распространенные в «Программе Максимум», вышедшей в эфир 22 апреля 2006 г.:
1. Сведения, сообщенные корреспондентом И.: «Агентство, в которое обратилась И., находится на севере Москвы. «Вот за этой дверью. Ни таблички, ни звонка».
2. Сведения, сообщенные Г.: «Очень обидно за тех девчонок, которые едут по факту бесправные, безденежные, из деревень, вообще из провинции. В Интернете подают клюкву в сахаре, по телефону разговаривают ласково».
3. Сведения, сообщенные корреспондентом И.: «После ласковых телефонных уговоров в Москве И. ждал холодный прием у генерального директора».
4. Сведения, сообщенные Г.: «Мам суррогатных он вообще за людей не считает, т. е. мясо. Мясо. Рабочее мясо».
5. Сведения, сообщенные корреспондентом И.: «Дальше было только хуже. В ожидании клиентов-родителей И. поселили в малогабаритную квартиру с несколькими соседками».
6. Сведения, сообщенные Г.: «Спали вдвоем валетом на одном диване. Вот. И одна из нас спала на полу».
7. Сведения, сообщенные корреспондентом И.: «На жизнь будущим мамам давали тысячу рублей в неделю».
8. Сведения сообщенные Г.: «Генетическим то родителям он говорит, что к нам чуть ли не домработница приходит, ананасы, апельсины мы тут кушаем, витамины».
9. Сведения, сообщенные корреспондентом И.: «И. уверена, что опухоль (миома) возникла из-за гормонов, которые ей кололи, готовя к так и не состоявшемуся оплодотворению».
10. Сведения, сообщенные корреспондентом И.: «680 руб. – столько получила И. от агентства за испорченное здоровье и на билет домой».
11. Сведения, сообщенные корреспондентом И.: «О. заплатили за выкидыш – 500 долларов – и обещали: будет хорошо вести, попробуют еще раз сделать суррогатной матерью».