Татьяна Бродских
Марта. Дорога домой

Что ж, значит, у меня впереди семьдесят лет свободы, которые надо потратить с толком, прожить их весело, чтобы вспоминать о них с улыбкой.

Уже подойдя к гостиной, откуда слышался весьма бурный монолог господина Лероша, я поняла, что забрать с собой девочку будет непросто. Но разве трудности когда-нибудь меня останавливали?

– …забудь! Ты принадлежишь семье! И только мне решать твою судьбу! – подошла я к заключительному аккорду мужчины. Мать и дочь жались друг к другу, первая рыдала, а вторая держалась за щеку, злобно сверкая глазами. Надо же, а из Лары еще выйдет толк. Кстати, а что это с ней? Подошла, игнорируя ее отчима, убрала ее руку от щеки и увидела красный отпечаток ладони. Сомневаюсь, что ее ударила мать. Не люблю, когда бьют женщин и детей.

– Лара, бегом в свою комнату, собери вещи. Бери самое необходимое и только то, что сможешь унести сама. Никто за тебя сумки носить не будет. Вы, онтра Лерош, принесите документы Лары, а также что-нибудь перекусить нам в дорогу. Ну а мы с онта Лерошем поговорим с глазу на глаз. Уверена, у меня найдется, что ему сказать, – моя улыбка походила на оскал.

Девушка убежала сразу, а вот ее мать замешкалась, как бы спрашивая разрешения супруга.

– Идите, идите, онтра Лерош, – подтолкнула я ее к выходу.

– Любите бить женщин и детей? – спросила я, когда за ней закрылась дверь. – Так, может, и меня хотите ударить? Вы не стесняйтесь, здесь же никого кроме нас нет. Максимум что вам грозит, это мой ответ.

Я с издевательской улыбкой приближалась к опешившему мужчине, скинув на пол свою сумку, чтобы она не мешала.

– Ты забываешься, девчонка! Никто не смеет распоряжаться в моем доме! – отмер Лерош. – Лара никуда не поедет. Женщине, чтобы рожать детей, образование не нужно. А раз она теперь нормальная, у меня есть парочка достойных мужчин для заключения брака. Я даже разрешу ей выбрать из них кого-нибудь одного.

– Как у вас все просто, почему бы не дать девушке самой решить, чего она хочет в жизни?

– Не для того я ее кормил столько лет! – раздражённо ответил мужчина. – Пусть хоть какая-то польза будет для семьи от этого выродка.

– Я хотела привести доводы, озвучить мое к вам предложение, чтобы попытаться вас убедить. Но, думаю, это лишнее, я и так все поняла. Для вас будет достаточно того, что я хочу, что бы Лара поехала со мной. И вы ее отпустите.

Я сделала шаг вперед, выпуская темную сторону силы. На удивление у меня это легко получилось. Давно я не пользовалась ею. Ровно с того момента, как уничтожила все живое на пиратских островах. На сердце стало легко и свободно. Хорошо. Не вина силы, что ее использовали во зло. Дико захотелось расправить крылья. Но я сдержалась, не время и не место для этого. А еще я поняла, этот мир почти мертв. Обратной энергии смерти вокруг было столько, что не на каждом кладбище бывает. А мы находимся в центре города. Если бы у меня было время, я бы проверила, чем вызван данный факт, но пока на ум приходило только одно – квартал построен на старинном захоронении. Неужели у них не нашлось нормальных некромантов, чтобы очистить данное место еще до строительства? Да как, вообще, здесь люди живут? Даже не маги должны ощущать дискомфорт, то-то мне изначально не понравилось это место. Но тогда переход в тени притупил мои возможности, а сейчас я ощущала себя всесильной, даже головная боль прошла.

«Видел бы меня сейчас отец, – мысленно усмехаясь, подумала я. – Вот бы обрадовался, что дочка стала истинной темной». Лично меня это совсем не радовало, я привыкла, что моя сила двойственная и почти полное отсутствие светлой энергии вгоняло в легкую депрессию. Ведь, чтобы вернуться тенью в свой мир, нужны светлая и темная составляющие моего дара.

Тем временем Лерош отшатнулся в сторону, не знаю, что он видел, но оно его явно пугало. Сбежать я ему не дала, щупальцем тьмы обвила его ноги и дернула. Мужчина упал, но сразу же попытался встать. Я, улыбаясь, смотрела на трепыхания Лероша, особой злости у меня на него не было, он всего лишь самоуверенный, погрязший в своих обидах и страстях, человек. Тем более он не слишком плохо обращался с Ларой, пусть не любил, но и не издевался. Но я не хочу, чтобы девушка стала разменной монетой, а со своей неверной женой пусть разбирается сам, тут вмешиваться не буду. Вот это я ему и озвучила, пока он пытался избавиться от невидимого для него кокона.

– Вы ведь хотели узнать мои семейные тайны. Как видите, у вас есть возможность прочувствовать их на себе. Кстати, не советую о них кому-либо рассказывать, Лара заговорила, а вы можете замолчать, – угроза получилась размытая, но весьма действенная. – А теперь я вас отпущу, вы встанете и принесете деньги на дорогу для Лары. А потом каждый месяц будете отправлять ей определенную сумму на карманные расходы. Я вас позже уведомлю, какую именно.

– Я этого так не оставлю, – прохрипел Лерош, отчаянно сопротивляясь. – Я найду на тебя управу!

– Не заставляйте меня идти против принципов, я не люблю убивать, но умею, – тихо прошептала ему на ухо, дотрагиваясь до его груди кончиками пальцев. Его сердце пару раз дернулось и на мгновение замерло, этого хватило, чтобы на лице мужчины отразился ужас. Убивать я его не собиралась, только немного припугнуть, чтобы не думал препятствовать Ларе. Ведь по их законам женщинами распоряжается либо отец, либо муж, либо брат. Хорошо, что у меня здесь нет родственников мужского пола. Но говорить об этом ни к чему, а то появятся желающие взвалить ответственность за мою скромную персону на свои мужественные плечи. А оно мне надо? Нет.

– Я согласен, – хрипло ответил Лерош, когда отдышался и понял, что жизнь ему сохранят.

– Вот и замечательно. Кстати, я бы на вашем месте содрала неустойку с отца Лары, пусть этот любитель чужих жен раскошеливается, если не хочет огласки.

– Но ведь огласка ударит и по мне. Я не пойду на такое, – мужчина пришел в себя, встал, отряхнулся и снова нацепил маску непоколебимой уверенности. А ведь есть в нем что-то. Какой-то стержень, я его даже зауважала немного. Его жена дура, как можно было променять этого мужчину на того вальяжного красавца? Ведь из таких мужчин получаются верные и надежные мужья, только вот предательства они не прощают. Отсюда и такое его отношение к жене, которую он вынужденно терпит рядом в угоду традициям. Надо будет спросить у Лары, а за что он ее ударил. Что-то мне подсказывает, она получила за дело. Ну да, он все равно не прав, надо было сдержаться.

– Ну он-то этого не знает. Даже если ничего не выгадаете, так хоть нервы ему потрепите, – усмехнулась я, поднимая свою сумку.

– Интересная мысль, – хмыкнул мужчина и подошел к секретеру. Достал из кармана ключ, открыл, вынул чековую книжку, написал что-то, вырвал листок и протянул мне. – Этого хватит вам на дорогу и на покупку нужных вещей для учебы в Институте. Жить будете у Алана. Я напишу ему, чтобы он за вами присмотрел.

– Отдайте чек Ларе, мне ваши деньги не нужны, – я не торопилась взять чек.

– Она слишком молода и не сможет ими правильно распорядиться. А вы только выглядите юно и невинно. Жаль, я сразу не понял, с кем столкнулся, – скривился Лерош. – Позаботьтесь о ней, не буду лукавить и говорить, что люблю девочку, но зла я ей никогда не желал. Чек лучше обналичить в центральном банке, он на площади. Можно и в столице, но придется ждать несколько дней, пока придет подтверждение. А в наш банк я позвоню прямо сейчас.

– Тогда уж и экипаж нам вызовите, пожалуйста, чтобы мы не ходили с такими деньгами по улицам, – ну вот, немного испугался и стал нормальным человеком. Или он всегда таким был, просто не воспринимал меня всерьез? А как бы я себя вела, если бы в моем доме какая-то наглая пигалица начала качать права? Наверное, так же, а может, еще и похлеще, я так-то маг, а мы бываем очень неуравновешенными.

Экипаж нам подали через час, за это время мать Лары уговорила меня принять душ и надеть одно из платьев девушки. Не люблю примерять чужие вещи, но в этот раз решила переступить через себя. Все-таки в местной одежде ни у кого не возникнет желания проверить у меня документы. А в этом мире они тоже были в ходу, и без них меня могут задержать стражи порядка до выяснения личности. Вроде ничего страшного, будь у меня здесь родственники или знакомые, но у меня никого нет. Так что мне грозило быть выдворенной в темный сектор, но это в лучшем случае. Я взрослый человек и прекрасно понимаю, что всегда найдутся нераскрытые преступления, которые так просто списать на бездомного и безродного человека. Следовательно, надо озаботиться документами для себя. Как это сделать? Память Лары ничего об этом не говорила. Придется полагаться на себя, но этим я займусь в столице, в крупном городе всегда найдутся продажные чиновники.

Платья у Лары все были светлые и закрытые, я уже знала, что незамужние девушки ходят именно в таких. Только различается ткань, чем богаче семья, тем дороже вещи себе она может позволить. То есть, как и у нас. Платье в мелкий голубенький цветочек мне на удивление шло, превращая в невинную девицу. Сверху надевался короткий приталенный жакет темно-серого цвета и такая же шляпка с маленькой вуалью в тон платья. Для моих вещей мне выделили саквояж. Чему я была признательна.

Лара выглядела примерно, как и я. С тем исключением, что платье у нее было бежевым, а жакет и шляпка коричневыми. Вещей она, конечно, взяла больше, чем надо, но я решила обойтись без замечаний на этот счет. К тому же вряд ли в столице у девушки будет достаточно денег на покупку нового гардероба. А я помню, что в ее возрасте хочется быть красивой.

Так что в экипаж сели две молоденькие девушки, каждая с волнением вглядывалась в будущее. Лара надеялась встретить свою любовь, я же просто выжить в этом мире, желательно с комфортом, от которого трудно отказываться в зрелом возрасте.

Поездка по городу, пусть и недолгая, вызвала у меня непередаваемые эмоции. Было страшновато, и в то же время любопытно. Вообще-то, мне понравилось, экипаж катился мягко и быстро, еще бы не чадил и не издавал столько шума, было бы потрясающе. Первым делом мы заехали в банк, деньги снимала Лара, но все их отдала мне сразу же, видимо, пока я мылась и переодевалась, отчим промыл ей мозги.

Потом мы заехали в контору по перевозке людей между городами и купили два билета до столицы. Я ожидала, что нам предстоит путешествовать дилижансом, но нет, служащий произнес таинственное слово «дирижабль». По словам продавца билетов, нам повезло, если бы решили ехать завтра, то пришлось бы добираться на паровозе с двумя пересадками. Это заняло бы у нас дня четыре. А на дирижабле мы будем через двое суток. Это потому что он сокращает путь, пролетая над Темным сектором, а паровоз едет в объезд. Мне это ни о чем не говорило, но мозг тут же уцепился за слово «пролетает». Это и было решающим моментом в выборе между паровозом и дирижаблем.

Лара приплясывала от нетерпения, она еще никуда не выезжала из города. Молодой парень, что продал нам билеты, объяснил, что дирижабль отправляется вечером, взлетное поле находится за городом, дорога до него неблизкая и если мы не хотим опоздать, то выехать надо не позднее, чем через два часа. Мы так надолго задерживаться в городе не собирались. В принципе, мне нужно было зайти в ювелирный магазин, чтобы продать какую-нибудь свою вещь. Я не привыкла пользоваться чужими деньгами. К тому же мне надо было купить парочку нужных для любой женщины мелочей. Так что, попросив водителя экипажа отвезти нас туда, где есть много магазинов, я задумалась. Как не прогадать с продажей своих драгоценностей? А еще надо будет подумать, чем зарабатывать на жизнь в этом мире.

В ювелирной лавке я провела совсем мало времени, достаточно было заглянуть в мысли мужчины и немного подтолкнуть их в правильном направлении, а то он хотел предложить мне в три раза меньше реальной стоимости, и деньги у меня в кармане. Магазинчики с нижним бельем и готовыми платьями я тоже быстро обежала. Просто заходила, показывала на то, что хочу, расплачивалась и уходила. Времени мерить одежду, не было, да и зачем, свой размер я и на глаз определю. Так я стала обладательницей еще двух платьев, примерно в том же стиле, что и было на мне. А к ним прикупила два комплекта нижнего белья, три пары чулок, перчатки, шляпку и ридикюль.

Все-таки хорошо, что в этом мире девушкам не требуется мужское сопровождение в поездке, иначе могли бы возникнуть сложности. А они нам ни к чему.

Глава 3

Мы стояли с Ларой, неприлично разинув рты. По дороге на взлетное поле я успела вздремнуть. Поэтому сюрприз удался на славу, я даже забыла про свою обычную иронию. Потому что дирижабль представлял собой грандиозное и уникальное зрелище. Вытянутый по горизонтали воздушный шар огромных размеров был привязан к причальной мачте. Не сразу удалось заметить под этой громадиной прикрепленную к днищу конструкцию с окнами. Только когда подъехали ближе, стали видны детали: и несколько винтов, и руль, очень похожий на корабельный штурвал, и другие штуки, название которых мы с Ларой не знали.

– Барышни впервые летят на дирижабле? – раздался за спиной смутно знакомый мужской голос.

– Да, – выдохнули мы в едином порыве, но так и не обернулись. Казалось, если оторвать взгляд от этой махины, она пропадет, как мираж, такой нереальной она казалась.

– Я вас понимаю, на меня дирижабль в первый раз тоже произвел неизгладимое впечатление. Позвольте вам помочь, вы ведь, наверное, не знаете куда идти? – мужчина обошел нас, и я увидела вчерашнего спасителя. Лара ахнула, зажав рот рукой, испуганно спрятавшись за меня. Не понимаю я ее, мужчина не выглядел страшным или неприятным. Да, от него исходила некая опасность и сила, но, по-моему, это ему безумно шло, как и мягкая вкрадчивая полуулыбка. Он, как и вчера, был одет в черный мундир с серебристой отделкой. В руке у него был небольшой саквояж, на поясе кинжал. Мне почему-то казалось, что у этого мужчины должно быть больше оружия, он производил впечатление умелого воина. Но, может, в обществе его запрещено носить?

– Спасибо, онтрис, – с улыбкой кивнула ему. – Вы опять выступаете в роли спасителя. Мы вам очень благодарны.

– Тогда вперед, прошу, – мужчина подал мне согнутую руку в локте. Его губы улыбались, рассказывали историю воздухоплавания, а глаза цепко подмечали все вокруг. Да и меня он ненавязчиво прощупывал своими вопросами, пока мне удавалось отвечать уклончиво. А Лара, следующая за нами, вообще молчала и боялась, надо будет спросить у нее, что в этом человеке такого страшного. Я попыталась заглянуть в его мысли, но потерпела неожиданное фиаско, разум был закрыт непроницаемой стеной, будто хороший менталист установил на него защиту. Постаралась незаметно его просканировать на предмет магии и ничего не нашла, обычный человек. Ну хоть в этом легче. За девушкой шел носильщик и вез ее чемоданы, мы с моим спасителем несли свои вещи сами. Он, конечно, порывался помочь мне, но я отказалась. В целом, недолгий путь до причальной мачты прошел неплохо. А вот подъем на лифте оставил у меня массу неприятных эмоций. Я не боюсь высоты, но тут, в запертой железной клетке, которая приводится в действие каким-то механизмом, мне стало страшновато. Ведь если что-то произойдет, от нас троих не останется мокрого места, и вряд ли моя магия меня спасет.

– Не бойтесь, конструкция надежна, – сжал мою ладонь мужчина, делясь своим спокойствием и уверенностью.

– Вы уверены? А то меня родители учили не доверять словам незнакомых мужчин, – получилось немного кокетливо, но, кажется, так и должны себя вести молодые глупенькие девочки.

– Простите мою оплошность, барышни. Дидьер онт Бонне, к вашим услугам, – склонил мужчина голову в легком поклоне, немного насмешливо поглядывая на меня. Похоже, Лара его совсем не интересовала. Странно, по-моему, она красивая девушка. Хотя с другой стороны если внимание этого мужчины продиктовано всего лишь личной симпатией ко мне, то можно не беспокоиться. – Могу я узнать имена юных леди?

– Меня зовут Марта, а это моя подруга Лара, – таким неформальным ответом я нарушила все приличия, но лучше уж снискать славу эксцентричной девицы, чем попасться на своей лжи. Девушка сбоку от меня ахнула, но промолчала.

– Даже так? – слегка удивился мужчина. – Должен ли я понимать, что вы разрешаете мне обращаться к вам просто по имени?

– Ко мне? Вполне. А вот Лара, наверное, будет против, – я лучезарно улыбнулась, понимая, что теперь он будет ко мне приставать далеко не с романтичными намерениями. И ладно, уж от озабоченного мужчины я смогу защититься.

– Я польщен оказанным мне доверием, милая Марта, – Дидьер склонился и поднес мою руку к своим губам, невесомо целуя. В этом месте мне полагалось покраснеть и догадаться, что данный мужчина уже видит меня в своей кровати на время путешествия. Ну-ну, пусть ждет дальше.

Лифт подъехал, нас встретил капитан дирижабля и куча обслуживающего персонала. Как оказалось, это нормально – встречать так пассажиров. Тут мы разделились, нас Ларой взялся проводить молодой парнишка, чтобы показать нашу каюту во втором классе, а Дидьеру была прямая дорога в первый класс. Правда, он клятвенно заверил, что обязательно зайдет за нами перед ужином и проведет экскурсию по дирижаблю. Судя по лукавым искоркам в его глазах, для меня экскурсия закончится его каютой. Я мило смутилась, стрельнула на него глазами, не подтверждая и не опровергая его планы. К тому же дирижабль очень большой и за двое суток я как-нибудь смогу избежать встречи с ним. Да и не будет он меня принуждать, такие мужчины до изнасилования не скатываются, им подавай охоту на неприступную «дичь».

– Лара, а что ты так боишься этого Дидьера? По-моему, вполне привлекательный мужчина, видный, солидный, – первым делом спросила я у девушки, когда мы остались одни.

– Марта, он же инквизитор! Опаснее их только твари, живущие в темном секторе, – понизив голос, ответила Лара.

Значит, инквизитор?! Память девушки подсовывала разные истории, которые она о них читала. Все они сводились к тому, что инквизиторы очищают землю от ведьм, нечисти и другой пакости, которой в этом умирающем мире водилось великое множество. То есть он и от меня избавится, если узнает, что я тоже темная. Ведь инквизиторам личные симпатии не важны, для них дело главнее. Что ж, это будет интересное противостояние.

К ужину я переодеваться не стала, хоть Лара и говорила, что неприлично заявиться в общество в дорожном платье. А вдруг кто-то подумает, что мне больше нечего надеть? На это мне было совершенно наплевать, я давно уже вышла из того возраста, когда мнение незнакомых людей что-то значило для меня. А инквизитор не настолько меня заинтересовал, чтобы наряжаться ради него. Он действительно за нами зашел, еще до того, как об ужине сообщили по радио. Кстати, это устройство заставило меня поволноваться, очень непривычно было услышать незнакомый мужской голос в нашей каюте, где кроме нас с Ларой никого не было. Хорошо, что это случилось в отсутствие Дидьера, а то он бы очень заинтересовался девушкой, которая не знает, что такое радио. Даже Лара удивилась моему замешательству, а она вообще мало на что обращает внимание. Другая бы уже засыпала меня вопросами, а она только удивляется и молчит.

Ужин проходил в общем зале, столики были рассчитаны на четырех человек, поэтому к нам подсадили молодого человека. Впервые я увидела представителя клана «туаро». Русоволосый кареглазый парнишка сначала стал оказывать знаки внимания мне, но, наткнувшись на тяжелый взгляд инквизитора, быстро переметнулся на Лару. Чему я была несказанно рада, молоденькие мальчики меня никогда не интересовали. В целом, ужин прошел в дружелюбной атмосфере. Господин Бонне показал себя остроумным и приятным собеседником, давно я так не смеялась. Дидьер сдержано улыбался, но ему было приятно, что его шутки меня веселили. Странно, но Лара и парнишка, имя которого я даже не запомнила, поглядывали на меня с недоумением. Подумаешь, может, мне нравился черный юмор или пикантные намеки в анекдотах. Это порядочные девушки от таких слов должны краснеть, смущаться, но я-то не невинная девица. И играть эту роль мне хотелось все меньше и меньше.

После ужина Дидьер предложил пройти на смотровую палубу, чтобы наблюдать взлет. Говорил, что в лучах заходящего солнца это незабываемое зрелище. Он не обманул. Желающих посмотреть за отлетом на палубе хватало, что позволило Ларе с ее кавалером затеряться. Я думала, как на такой высоте палуба может быть открытой, ветер, холод, от таких вещей мало радости. Оказалось, палубой она только называлась, просто одна стена была застеклена. Преимущество общества инквизитора я оценила сразу, нам тут же уступили лучшее место. Непривычно крупное солнце красным пылающим шаром садилось за горизонт. Мы постепенно взлетали, и под нами открывался вид на город. Думаю, дирижабль будет моим излюбленным средством передвижения. В нем комфортно, а самое главное, нет шума и дыма. Мы довольно долго стояли, пока солнце полностью не село. Стояли и молчали, каждый думал о своем.

– Проводить вас до каюты? – спросил Дидьер. Я немного удивилась, ведь была уверена, что он надеется провести эту ночь со мной. Но может, я зря плохо о нем думаю? Тем более он видит перед собой молоденькую девушку и вряд ли сразу станет предлагать постель. Побоится напугать. Скорее всего, такого следует ожидать завтра, а если правильно себя повести, то он вообще откажется от этой затеи. Но мне пока не хотелось его отталкивать, мне нравилось общество Дидьера. Возможно, продлись наше знакомство дольше, скажем, месяц, то я была бы не против посещения его спальни.

– Да. Спасибо вам за замечательный вечер, – улыбнулась мужчине. Он улыбнулся в ответ, немного грустно и устало. Что я о нем знаю? Ничего. Может, он был на задании, уничтожал нечисть всю прошлую ночь? Еще и меня весь вечер развлекал, тут немудрено устать.

До нашей с Ларой каюты мы дошли быстро, обмениваясь ничего не значащими фразами. Осталась какая-то недосказанность между нами. И это заставляло сторониться друг друга.

Ночью я проснулась как от толчка, Лара спокойно сопела на соседней койке. Кстати, она пришла в каюту позже меня, со смущенным румянцем во всю щеку. Пришлось провести с ней беседу, рассказать о том, что мужчинам от женщин нужно только одно. И добившись своего, жениться на обесчещенной девушке они точно не будут. Лично я считала это глупостью, но девушку от незапланированной беременности и разбитого сердца хотела уберечь. Поэтому привела парочку историй из ее же книг, из своей жизни. Объясняя ей, что если мужчина по-настоящему любит, то он сначала женится, а потом уже тянет в постель. Оказалось, я рано паниковала, с тем парнем они только поцеловались. Надеюсь, я была убедительна и Лара не окажется в постели у мелкого ловеласа. Может, зря я ей так сильно приглушила память о несостоявшемся изнасиловании?

Постаралась уснуть опять и не смогла, что-то не давало. Как назойливая муха звучала в голове. Поняв, что сон не идет, решила прогуляться. Вроде Дидьер говорил, что ночью мы будем пролетать над темным сектором, вряд ли в темноте я что-то увижу, но хоть пройдусь. Оделась и пошла на смотровую палубу.

Не знаю, что видят люди без магии. Для меня же лес под нами светился призрачной зеленью, завораживающе, маняще. Казалось, кто-то шептал: «Вот твой дом. Мы ждем тебя. Ты наша».

– Не спится? – раздавшийся голос за спиной заставил испуганно вскрикнуть и отпрянуть в сторону. Только чудом удержала заклинание, готовое сорваться в любую секунду.

– Простите, я не хотел вас пугать, – мягко улыбнулся Дидьер, подойдя ко мне. – Я сам не мог уснуть и вышел прогуляться. Вы ведь знаете, кто я? Мы, инквизиторы, тонко чувствуем тьму. Поэтому я никогда не могу уснуть, пролетая над темным сектором.

Хм, про тьму это был намек? Может, таким заявлением он хочет вызвать меня на откровенность? То есть он почувствовал во мне тьму и хочет подтверждения от меня? Ну нет, так легко у него не выйдет, пусть сам разбирается, а я просто не замечу намека.

– А меня, наоборот, что-то разбудило. А потом вспомнила, как вы упоминали темный сектор, и решила глянуть. И все же не стоило подходить из-за спины, вдруг у меня оказалось бы слабое сердце, – немного шутки и улыбки, романтичный полумрак, и даже инквизитор не устоял.

– Признаю свою вину! Позволите охранять мне вашу спину? Обещаю никого к ней не подпускать, – рассмеялся Дидьер.

– Позволю, – милостиво склонила голову с лукавой улыбкой. И опять повернулась к стеклу. На мои плечи легли горячие мужские ладони, вроде бы ничего особенного, но мне стало неловко. Чтобы избавиться от смущения, спросила:

– Расскажите о темном секторе, вы наверняка знаете о нем больше всех.

– Это сложно. Я знаю многое, но далеко не все. Впервые темный сектор появился давно, около трехсот лет назад, на месте великой битвы. Это была последняя война среди людей, с появлением очагов нечисти, все силы были направлены на борьбу с ними. В какой-то мере появление темных секторов – это благо для человечества, иначе мы бы истребили друг друга. Прошло более пятидесяти лет после появления первого сектора, прежде чем мы, люди, серьезно задумались об опасности. Никто не догадывался, что за это время в отдаленных уголках планеты уже возникло несколько подобных мест. И если первый людям удалось изолировать и приостановить его расширение, то о тех никто не знал, пока не стало поздно. До сих пор ученые бьются над разгадкой возникновения этой напасти, идей много, но все они не выдерживают никакой критики.

– Вы ведь бывали там и, наверное, не один раз. Расскажите, кто там живет, а то в книгах все больше страшилки. Мне кажется, если бы там жили одни монстры, то человечество стало бы легендой или попряталось в резервациях, – я могла бы поведать Дидьеру, почему возникли такие места, но решила повременить с откровениями. К тому же оно вряд ли будет ему на пользу, ведь обратить процесс вспять уже невозможно.

Ответить мужчина не успел, какая-то мерзкая тварь врезалась в стекло, сползла по нему цепляясь за стыки, пуская слюни и корча страшные рожи. Я непроизвольно отшатнулась, попадая в объятия инквизитора.

– Не бойся, она нас не достанет, – крепко обнимая меня за талию, прошептал Дидьер. – Стекло специально закаливают, оно выдерживает крупнокалиберную пулю, не то, что клыки этой мерзости.

– Ты спрашивала, кто там живет? Вот они и живут, а еще куча других кровососущих, убивающих людей, тварей. Мы даже название им не придумываем. Зачем? Если каждый день появляются новые виды, а старые то исчезают, то мутируют, – Дидьер не давал воли рукам, просто обнимал, мягко, уверенно. Его губы, когда он говорил, касались моих волос, а дыхание их шевелило. В его объятиях было хорошо и спокойно, умиротворенно. Ночь, темнота и странное чувство единения. И я позволила себе немного расслабиться, отклониться на грудь мужчине, удобно устраивая голову на его плече. Надеюсь, он поймет, что это, собственно, ничего не значит, просто мне, как и ему, в эту ночь одиноко и хочется человеческого общения, тепла.

– Твари не могут долго жить вдали от своего леса, они становятся вялыми и либо сдыхают сами, либо их легко может убить даже ребенок камнем. Поэтому пока что жизнь в городах и в тех местах, куда не дополз один из темных секторов, вполне безопасна. По большей части мы не от этих монстров огораживаемся, а от разумных обитателей темных секторов. Да, есть и такие, в основном потомки первых людей, что, невзирая на все риски, решили не переселяться, после того, как территория сектора выросла. Но есть и нелюди, которые очень хорошо умеют притворяться нами. Вот их мы и отлавливаем на территориях городов.

– Зачем? – удивилась я. А еще стало интересно, что за нелюди такие? – И что вы с ними потом делаете? Убиваете?

– Не всегда, Марта, не всегда. Все зависит от того, что успело натворить это существо. Если оно никого не тронуло, то его выдворяют обратно в темный сектор. Мы ведь понимаем, что заслуг у таких существ, у людей, которые ежедневно сражаются с тварями темного сектора, намного больше, чем у нас, инквизиторов. И мы не животные, чтобы уничтожать все, что не похоже на нас, людей, – в голосе Дидьера появилась горячность, он верил в то, что говорил. Я его не осуждала за убийства виновных нелюдей, знаю, какие беды могут принести они всему живому. Меня больше покоробило, что для него они всего лишь разумные существа. Он вроде и признает их разум, но в то же время считает людей венцом творения. Интересно, я для него тоже непонятное существо, которое надлежит выдворить за пределы города? Обидно.

Дидьер еще много чего говорил, мне кажется, он был рад высказаться. А я его слушала не перебивая, смотрела на ночной лес, на всполохи темной магии и думала, что он не хотел никого обидеть. Что он честный, прямой, такой человек не будет лукавить, с целью выставить себя в лучшем свете. Да и зачем ему это, если, несмотря на такую работу и грубоватую внешность, от него исходил свет. Я чувствовала его лучики, они смешивались с моею тьмой, оплетая нас. А еще стало грустно от того, что он просто человек. И нам надо перестать общаться. Потому что у нас нет будущего, а нас уже тянет друг к другу. Лучше прекратить все в самом начале, чем потом опять пытаться склеить разбитое сердце.

Отступление

Дидьер уже забыл, когда так много говорил. Наверное, никогда. До этой ночи у него такого желания не возникало, не тянуло оправдаться перед кем-то, он был уверен в своей правоте, всегда и во всем. А сегодня почему-то охватили сомнения. Все ли так, как кажется? Правильно ли он поступал в жизни? Не заигрался ли в собственное превосходство? Несвойственные ему метания и робость подкрались к нему, когда он обнял девушку. Он не мог понять себя, не мог поверить, что ему совершенно не хочется отпускать Марту. Ни сейчас, ни потом. Рядом с ней он чувствовал себя дома. И это еще непонятнее, потому что у инквизиторов не бывает семьи, привязанностей, они не влюбляются и не создают пары. Их отбирают в приютах еще в младенчестве и воспитывают соответственно. Они никогда не чувствуют надобности в человеческом тепле или общении. Да, потребности в противоположном поле остаются, но только физиологические и ничего более.

А с этой девушкой все не так. Уже с начала их знакомства на улице, Дидьер почувствовал тьму в девушке, необычную, но все же. Он отправил за ней слежку, сам он не мог этим заняться, у него была назначена встреча с градоправителем. Парнишка проследил до дома Лерошей и вернулся, чтобы рассказать ему об этом. Больше Дидьеру было ничего не надо, и вечер он провел в сборе информации об этой семье. Он узнал всю подноготную ее домочадцев, но о сероглазой девушке нигде не упоминалось. Случайная знакомая? Возможно. Тогда слежка за ней тем более не повредит. Так он узнал на следующий день две занимательные новости. Во-первых, дочь Лероша ни с того, ни с сего заговорила, хотя ее который год пытались безуспешно вылечить от немоты. Во-вторых, девушки спешно засобирались в столицу. Вспомнив о тьме в незнакомке, Дидьер предположил, что к Ларе была подсажена темная сущность, и что она поработила разум девушки. Он спешно засобирался в столицу, желая успеть перехватить этих монстров в человеческом обличье.

Какого же было его удивление, когда он увидел двух обычных девушек, которые восторженно смотрели на дирижабль. Вот тут он и решил втереться им в доверие, чтобы легче было провести проверку. Одного не учел, с первой же минуты его обезоружила улыбка Марты. Он и оглянуться не успел, как забыл про работу, свои подозрения и просто наслаждался беседой за ужином. Никогда ему еще так не хотелось, чтобы одна конкретная девушка смеялась над его шутками и не сводила с него своих прекрасных глаз.

А сейчас он был готов говорить о чем угодно, только бы не выпускать из рук ту, которую впервые в жизни захотелось назвать своей. Он знал, что это неправильно, понимал, что им не быть вместе. Он инквизитор, она молодая девушка, наделенная тьмой. Странной, необычной, какой-то теплой и ласковой. Живой. Да-да, именно живой тьмой, а не той мерзостью, что струится в каждом обитателе темного сектора. Надо сделать над собой усилие, проводить Марту в ее комнату и больше никогда с ней не встречаться. И дело даже не в ее темной сути, он смог бы закрыть на это глаза. Просто ему нечего предложить такой девушке. Она достойна большего, нежели пара ночей в обществе старого инквизитора.

Ночь закончилась слишком быстро. Край неба посветлел, и Дидьер приготовился сопровождать Марту в ее комнату. Мужчину грызла совесть, что он заставил девушку провести половину ночи на ногах, а ведь мог догадаться принести парочку шезлонгов, что в сложенном виде стоят у дальней стены. Но тогда бы ему пришлось сидеть отдельно, вряд ли бы девушка согласилась сесть ему на колени. Тем временем Марта немного покачнулась, когда он осторожно решил разжать руки, и начала оседать. Дидьер, было, испугался, что от переутомления она потеряла сознание. Но нет, это был всего лишь сон. Он подхватил девушку на руки, та что-то пробормотала и удобнее устроилась на его плече. На мгновение возникла предательская мысль отнести Марту к себе в каюту, тогда он мог бы лечь рядом, и еще несколько часов, пока она спит, не выпускать ее из своих объятий. Пришлось воззвать к собственной порядочности и отказаться от этого привлекательного плана.

Марту он нес со всей осторожностью, на какую был способен, чтобы не разбудить и не напугать ее. В такое раннее утро им никто не встретился, чему Дидьер был очень рад. В комнате он уложил Марту на кровать, снял с нее обувь, расстегнул платье, укрыл одеялом. Не удержался, провел ладонью по ее необычным ярким волосам, наклонился и поцеловал в уголок рта. Он прощался, зная наперед, что все равно будет присматривать за девушкой, издалека. Она слишком доверчива, такую каждый может обидеть. Но пусть только попробуют. А еще он так и не разобрался с ее тьмой, что, если она не такая безобидная, какой кажется? Это еще один повод для надзора.