Татьяна Андрианова
Здравствуйте, я ваша ведьма!
11
На столе уютно дымился самовар, пахло сдобными пирогами и малиновым вареньем, а еще гречишным медом, моим любимым. Я восхищенно глотала слюнки, глаза разбегались от такого великолепия. Даже Иван повел носом в сторону стола и буквально воскрес. А я уж думала, до утра не оклемается.
Несколько минут за столом раздавалось только мерное чавканье. Стол пустел, желудки наполнялись, их обладатели постепенно приходили в чудесное расположение духа. Пока наконец на подносе не остался последний пирожок. Вся компания дружно уставилась на одинокое произведение кулинарного искусства, которым разродился Горыныч. С одной стороны, все наелись, с другой – не оставлять же такое дивное, аппетитное, тающее во рту лакомство.
Так как я оказалась единственной дамой за столом, то справедливо рассудила, что лакомство должно достаться мне. Мужчины, как истинные рыцари, просто обязаны уступить. Беда в том, что ни Змей, ни Иван моего мнения не разделяли. И только я потянулась за пирожком, с точностью повторили мой маневр. Я ухватилась за край подноса и потянула его на себя, они последовали моему примеру. Мы пыхтели, ругались сквозь зубы, но упорства всем было не занимать. И тут, к всеобщему изумлению, в пещеру просунулась нахальная конская морда, хитро зыркнула янтарными глазищами и клацнула зубами. Короткое, смазанное движение головой – и вожделенный пирожок исчез в наглой пасти, причем вместе с изрядным куском подноса.
– Ах ты тварь! – вознегодовал Горыныч и ловко огрел нахальную скотину остатком подноса.
Лошадь коротко взвизгнула от неожиданности и пустилась наутек. Распаленный праведным гневом Змей сначала запустил вслед беглянке столом, ничуть не заботясь о сохранности стоявшей на нем посуды, и ринулся следом, размахивая обломком Ваниного меча не хуже ветряной мельницы.
Первым пришел в себя Ваня. Он шумно сглотнул и заметил:
– Ничего себе лошадка! Видала, как половину железного подноса схрупала? Раз – и нету.
– Да-а-а, – согласно протянула я. – Такими зубами только орехи колоть и бутылки открывать удобно.
– Интересно, и много их тут таких?
– В смысле зубастых лошадей? Откуда я знаю. Тебе видней.
– Почему мне? – слегка опешил Ваня.
– Ты местный, а я нет, – припечатала я.
Он как-то смущенно заерзал на своей лавке, словно я объявила его виновным в разгуле нечисти.
– Он мой меч забрал, – шмыгнул носом детина.
– Ну и что?
– У тебя есть меч, а у меня нет.
Ну это уж совсем детский сад, трусы на лямках. У меня еще коса есть, а у него нет. Давай теперь еще карманы вывернем и проверим, у кого мелочовки больше.
– Это тут при чем?
– При том что почти стемнело, а мы в лесу и вокруг шастают разные твари.
Я с удивлением обнаружила, что он прав. За порогом пещеры стремительно темнело, а дверь в жилище Змея как-то не была предусмотрена строителем. Досадная оплошность, заставившая меня побледнеть и понизить голос практически до шепота:
– И много у вас тут таких?
– Не знаю. Люди, правда, не пропадают, но они до темноты домой возвращаются. Кому же в лесу ночевать охота? А скотина часто пропадает. Иногда собаки во дворах так жутко воют…
Словно в подтверждение сказанного, в лесу раздался одинокий волчий вой.
– Мамочки, – прошептала я, невольно пододвигаясь к парню ближе.
Воображение услужливо нарисовало кишмя кишащую в зловещей темноте леса нечисть. Я щедро поделилась познаниями о видах нежити и нечистой силы с парнем. Теперь мы оба, почти седые от страха, сидели и дрожали, плотно прижавшись друг к другу.
– Т-ты ж-же в-ведь-дьма, – простучал зубами Иван.
– А-а-а отку-куда т-ты з-знаешь? – удивилась я.
– Т-так я ж-же в-всех в д-деревне з-знаю. А т-теб– бя в п-перв-в-вый раз в-вижу.
– Н-ну и ч-что?
– К-к н-нам в-в-ведь-дьма д-д-должна б-была п-приехать.
– Н-ну и ч-что?
– Д-дверь нак-колдуй.
– Н-не м-могу.
– П-почему?
– Н-нас эт-тому н-не уч-чили.
– Ж-жаль, – огорчился он.
И мне жаль. Такая нужная вещь – дверь, а наколдовать не могу. Взгляд мой упал на фарфоровые осколки чашек на полу.
– А д-давай п-проход заб-баррик-кадируем, – предложила я гениальную идею.
– Д-давай. Т-только чем?
– С-столом.
Иван посмотрел в сгущающийся за порогом сумрак и затряс головой, даже перестав клацать зубами от страха.
– Нет. Туда я не пойду.
– Я тоже. Я стол одна не донесу, – вздохнула я.
И очень боюсь. Но этого вслух не сказала.
– Давай вместе пойдем.
Что ж. Мысль здравая.
Мы сомкнули ряды плечом к плечу и с видом гладиаторов, идущих на смерть, промаршировали к выходу. В плотно сгустившейся темноте отчетливо виднелись громады деревьев. На одиноко стоящей ели оглушительно ухнул филин, заставив нас синхронно подпрыгнуть от неожиданности.
– И г-где с-стол? – отбивая зубами чечетку, поинтересовался усекновитель доисторических ящеров.
– Понятия не имею, – честно созналась я. – А давай на земле поищем.
– Д-давай, – кивнул Ваня.
Остатки стола обнаружились практически сразу. Крепкая дубовая столешница распалась на доски, валяющиеся возле самого порога. Отломанные ножки лежали тут же. Плачевное зрелище. И чем теперь баррикадироваться прикажете? Доски есть, а гвоздей нет.
– А мы их лавками подопрем.
Идея мне понравилась. Доски втащили в пещеру, перегородили вход, подперли лавками, дровами, даже ковер сверху кинули. Баррикада получилась хлипкая, но уж какая есть.
Мы обозрели плоды рук своих и вздохнули. Сооружение против нечисти устоит секунд пять… и то если нам крупно повезет.
– Может, ты круг магический нарисуешь? – предложил Ваня.
Я пожала плечами. Ладно, круг так круг. Только мой круг не устоит и перед муравьем, но не будем разочаровывать местное население. Пусть хоть кому-то из нас будет спокойно. Да и с чего мы взяли, что местных монстров заинтересуют наши сомнительные личности? Может, они вообще вегетарианцы или предпочитают исключительно говядину.
Баррикаду пришлось разбирать. Все необходимое для круга нашли в пещере, пошарив по углам. Всего-то и нужно было найти что-нибудь символизирующее четыре стихии. С водой, огнем и землей проблем не возникло, а вот с воздухом… Обычно эту стихию символизирует перышко. Легкое, летучее – самое то. Но у Змея ни одной подушки не обнаружилось, кур он тоже не держал, филина с елки сманить не удалось, сбить тоже. Камень просвистел мимо, сбил мелкую ветку над головой птицы, глаза филина резко увеличились в размерах, он укоризненно ухнул и предпочел ретироваться, оставив нас без последней надежды добыть перья. Надо же, какой эгоист. Мог бы сбросить парочку, мы бы и отвязались.
Да-а-а… Затея с перьями полностью провалилась. Магический круг без перьев и прочей атрибутики начертить вполне можно. В принципе магическим кругом является любой круг, начертанный магом. От мага требуется лишь сосредоточиться на подвластной ему стихии. Но это действует только у магов, а у меня с этим нестыковочка. Поэтому я и выбрала из всех существующих кругов самый нетрадиционный. Почему именно такой? Да потому, что в обычных учебниках схему этого круга не упоминают. Он относится к запрещенной магии.
Откуда я знаю запрещенную магию? Из запретной библиотеки, разумеется. Честно говоря, я понятия не имела, что библиотека запрещенная. Дверь как дверь. Комната как комната. Наткнулась я на нее совершенно случайно. Просто со мной в школе никто не хотел дружить. Я слишком отличалась от остальных. Ученики недоумевали, почему меня до сих пор с треском не выгнали вон. Я разделяла их мнение. С магией я не дружила – ни в теории, ни на практике. Поэтому ученики из семей ведьм и магов водиться со мной не хотели. Правда, они считали дружбу со всеми, кто не являлся выходцем из магических семей, ниже своего достоинства. А обычные ученики обладали хоть сколько-нибудь выраженным даром, которого у меня не наблюдалось.
Поэтому и в школе и в Академии я была довольно одиноким ребенком. Даже при подготовке заданий в библиотеке мне доставались только те книги, которые не понадобились другим ученикам. Так было до тех пор, пока я не обнаружила совершенно неприметную комнату, скрытую за говорящей дверью. Дверь тоже меня ничем не удивила. В период сессии у нас каких только чудес не наблюдалось, и это несмотря на противомагическую защиту, наложенную в целях безопасности на Академию Волшебства. Даже при таких серьезных мерах предосторожности находились самородки, умудряющиеся разрушить альма-матер практически до основания. Академию восстанавливали, самородка в спешном порядке отправляли на остров Маргедон для обучения на боевого мага. И так до следующего раза.
Дверь отказывалась меня впускать. В ответ я пригрозила ей сожжением. Причем не магическим огнем, а так – облить бензинчиком и бросить спичку. Дверь задрожала от страха и услужливо распахнулась. Огромная комната была заполнена стеллажами с книгами. Сколько их там было, не берусь сказать, но очень много. Приятно поразило полное отсутствие учеников. Я притащила стул, маленький складной столик, тетради и конспекты. К немалому разочарованию, почти все книги оказались на непонятных языках. Но я не унывала и записалась на факультатив к профессору Лингвису, преподающему иностранные и волшебные языки, включая эльфийский, гномий и пр., чем немало порадовала старенького профессора. Единственный предмет, где я действительно добросовестно изучала древние манускрипты и старалась расшифровать мертвые языки.
Все было бы хорошо, только однажды я решила написать курсовую работу на тему «Магия крови в боевых заклинаниях практикующего мага». Ничего не подозревающий о происхождении первоисточников магистр боевых магических искусств Яромир Добронравов прочел плод моих ночных бдений в запрещенной библиотеке и тронулся умом. Говорят, когда его забирали в спецбольницу для свихнувшихся магов, стены его комнаты плакали кровью.
Вот так и обнаружилось, что так часто посещаемая мною библиотека, которую я считала своим убежищем от внешнего мира, запретная. Ее спрятали в стенах Академии потому, что темным силам вряд ли удастся пробраться туда незамеченными. А вот я умудрилась отыскать помещение, тщательно скрытое от посторонних глаз. Здесь были собраны книги, которые в последнюю войну магов сочли опасными.
Ректор Академии меня сурово отчитал, библиотеку перенесли, за курсовую поставили «отлично» и благополучно запретили к прочтению.
Теперь настал черед попробовать приобретенные знания на практике. Насчет результата особо обольщаться не приходилось. Зато сам ритуал постановки магического круга выглядел мистически внушительно, и потому я выбрала именно его. Неужели придется отказаться от круга только потому, что злосчастный филин благополучно сделал ноги, тьфу, крылья, тем самым лишив меня недостающего компонента? Стоп. Когда меня останавливали такие мелочи?
Пришлось вернуться в пещеру и внимательно обшарить углы по второму кругу. Сложное дело, когда не имеешь понятия, что ищешь. Наконец в одном из темных углов от моей любопытной физиономии испуганно метнулся паук.
– Ага! Попался, голубчик!
Я ловко сцапала ажурную паутину, несчастный обездоленный паучок в панике заметался по нагло разграбляемому имуществу.
– Извини, дружок, очень нужно, – сочувственно вздохнула я, сдувая бездомное насекомое с пальцев.
Паучок шустро умчался куда-то в щель. Мне показалось или он действительно погрозил оттуда лапкой? Спокойно, Вика. Так и до зеленых человечков дофантазироваться можно. Коль из стенок лезут руки, не пугайся – это глюки, утешила я саму себя.
Для начала я начертила мечом круг вокруг холма. Ваня сопровождал меня в качестве телохранителя с факелом в руке и исправно шарахался от каждого шороха. Затем я, напевая соответствующие заклинания, вырыла четыре ямки и торжественно закопала в одну из них уголек, в другую – землю из пещеры, в третью влила чашку воды, в четвертую положила паутину. Как только паутина была закопана, по всему контуру круга пробежали голубые язычки пламени.
Ваня уважительно присвистнул, поэтому не услышал мой удивленный вскрик или подумал, что так полагается по ритуалу. Магический огонь угас, но, стоило мне закрыть глаза, я его видела. Мало того, он четко отпечатался в сознании. Я остро ощущала вибрацию магического контура и растерянно моргала глазами. Интересно, так положено или нет? И спросить-то не у кого. Вот ведь закавыка!
Баррикаду сложили вновь. Я тихо свернулась калачиком на ковре возле очага. Глаза тут же закрылись.
– Будить, только если нечисть начнет меня есть, – сонно пробормотала я.
«Хотя тогда будет уже поздно». Это я додумала, засыпая.
Снился странный сон, будто кто-то настойчиво скребется в мое сознание и просит впустить.
Разбудил меня Ваня. Бесцеремонные толчки в бок выведут из себя кого угодно, а я так вовсе впала в бешенство. Причем спросонок я за себя не отвечаю. Незаметный жест рукой, короткая вспышка, и огорченный вопль:
– Уй-уй! За что?!
Проснулась и не поверила своим глазам. Пещеру скудно освещал свет от догорающих углей. По центру, совершая невообразимые па, скакало нечто человекообразное, но с пятачком, поросячьими ушами и хвостиком. Ну и танец! Заставит побелеть от зависти южноафриканское племя тумба-юмба. Куда там их ритуальным танцам до наших! При ближайшем рассмотрении танцор оказался Ваней.
– Ура! – радостно вскричала я и запрыгала по комнате. – У меня получилось! Я умею колдовать!!!
Ваня надулся как мышь на крупу. В глубине души, где-то очень глубоко, я понимала, что причины у парня есть. Нежданно-негаданно обзавелся поросячьим пятачком, ушками и хвостиком, причем этот комплект на маленькой свинке смотрится очаровательно, а на лице и фигура бугая – странно.
– А нечего было меня будить, – вместо оправданий фыркнула я.
Ну не люблю я внезапных побудок! Сон – это одно из немногих удовольствий, которое я ценю.
– Там Горыныч пришел, – обиженно шмыгнул пятачком Ваня.
– И из-за такой ерунды ты меня разбудил? – возмутилась я. – Мне что, полагается ему хлеб-соль вынести?
– Он говорит, твой круг не дает ему войти.
Серьезно? Ну дела… Еще и круг сработал как надо. Просто день сюрпризов. Вернее, ночь. Стоп. Круг рассчитывался на нежить и всякую там нечистую силу. Горыныч зомби?! Мама дорогая! И когда только успел.
– Значит, Змей уже зомби. И стоило будить меня из-за таких пустяков! – нарочито спокойно заявила я, хотя внутри меня все похолодело и оборвалось.
С живыми мертвецами мне еще сталкиваться не приходилось. А уж таких размеров и подавно. Слышала, зомби не большие поклонники солнечного света. Может, к утру ему надоест топтаться у порога и он уйдет? Хотя продуктов у нас навалом, воды тоже, выдержим недельную, а то и месячную осаду.
– Ладно, – небрежно махнула я рукой. – Завтра проснусь и упокою.
– А как быть с мужиком?
– Каким мужиком? – встрепенулась я.
Иван махнул рукой в сторону выхода:
– Там с Горынычем стоит мужик. Говорит, ты у него меч свистнула.
Какой меч? Взгляд мой наткнулся на позолоченные ножны. Ах этот… Но его хозяин лежал в гробу и не дышал. Ну точно, мертвец ожил и вернулся за своим мечом. Надо же, какой жлоб. Клинок пожалел для бедной беззащитной девушки.
– И его завтра утром упокою, – отмахнулась я.
Если, конечно, удастся. Но вслух по понятным причинам этого я не сказала. Зачем смущать сомнениями неокрепшие умы. Тем более упокоивать ходячих мертвецов я еще не пробовала. А вдруг получится? С кругом получилось же.
На этой оптимистичной ноте я погрузилась в сон.
– Не будить… – прошептала я или, может, только подумала.
Впрочем, неважно.
12
Пробуждение оказалось приятнее, чем можно было ожидать. Во-первых, хозяйственный Ваня успел приготовить нехитрый завтрак, состоящий из яичницы с колбасой и бутербродов с колбасой же. Запили ароматным чаем с дымком из самовара и нагло съели все малиновое варенье, обнаруженное за одной из лавок. Правда, его было-то литра два. И зачем оно теперь Горынычу? Разве зомби едят сладкое? Насколько мне известно, живые мертвецы специализируются на мясе.
Я больше не могла смотреть в совершенно несчастные глаза Вани, полные неизбывной тоски, и попробовала его расколдовать. После пятой попытки, когда парень уже побывал гигантской мышью, хомячком, кроликом, самим собой, но с ослиными ушами, мне удалось вернуть Ване облик, данный ему при рождении. Парень так обрадовался, что бросился меня целовать, несмотря на протесты с моей стороны, видимо совершенно позабыв, по чьей вине он так мучился. Я не стала напоминать. Еще пришибет ненароком. Вон какой большой, сильный, а я маленькая, хрупкая, зато умная.
К большому разочарованию Вани – он очень хотел посмотреть на упокоение покойников, – мужика на месте не оказалось, звать мы его не стали. Зато на пеньке в позе роденовского Мыслителя кручинился зеленый ящер.
– А-а-а!!! – возопил Ваня, размахивая над головой ножкой стола. – Отведай-ка силушки богатырской, зомби проклятый!
Легко быть смелым, когда я защитный круг не сняла.
Я закрыла глаза и представила, как круг исчезает, а нерастраченная магическая энергия возвращается ко мне. К моему удивлению, силовой барьер послушно растаял. Шок – не то слово. Я впала в состояние, близкое к прострации. Ванюша тоже разом как-то сник, видимо, раздумывал, как ему аукнется ласковое «зомби проклятый».
Змей поднялся с земли и грустно поплелся в сторону собственного жилища, не обращая на нас ровно никакого внимания. Похоже, он все-таки не зомби. Да-а, неудобно как-то получилось. Не пустили несчастного ящера в собственный дом. А ведь он, между прочим, вымирающий вид, его охранять надо, а мы…
– Горыныч! – с надеждой позвала я. – Ты не обижайся, а?
Но ящер уже исчез в глубине пещеры и на мои вопли не обратил ни малейшего внимания. Хотя вру. Он просто забаррикадировался изнутри. Надо же, какой обидчивый.
Мы подошли к пещере и деликатно постучали. Внутри послышалась возня, грохот, что-то с шумом рухнуло на пол. Змей выругался, затем поволок, судя по звуку, нечто невероятно тяжелое на импровизированную баррикаду. Куча старья выросла буквально за несколько секунд, сводя шансы на мирное урегулирование конфликта практически к нулю.
– Горыныч, – ласково позвала я.
Шум стих. Видимо, Змей напряженно прислушивался или пытался сделать вид, будто его нет дома. Не поможет. Мы видели, как он вошел внутрь. У него ведь нет запасного выхода. Или есть?
– Горыныч, выходи, – предложила я.
– Выходи, – поддержал меня Ваня. – А то хуже будет.
– Мы знаем, что ты там, – добавила я.
– Ага. Я выйду, а вы внутри запретесь, – шмыгнул носом Горыныч. – Нет уж, дудки. Сами дом себе стройте, а меня оставьте в покое.
– Зачем нам твой дом? – поинтересовалась я.
– А почему вы тогда ночью меня не пускали?
– Мы думали, ты мертвяк, – откликнулись мы.
– Хотели утром упокоить, – добавил ему Ваня.
И почему этот парень говорит обо мне во множественном числе? Или их тут всех в школе учат, как нежить упокоивать? Ничего себе предмет для сельской школы. Хотя по нашей жизни самое то.
– Не надо меня упокоивать! – испугался Змей.
– Ладно. – Ваня засучил рукава.
Горыныч этого видеть не мог, но по тону детины догадался, что последствия будут ужасны, и заметался по пещере, как мышь, застигнутая на столе. Баррикада грозила перерасти в нечто не менее монументальное, чем знаменитая Китайская стена. В ход шли даже бьющиеся предметы. В стремлении защитить родную пещеру Горыныч шел на любые жертвы.
Тем временем наглые захватчики чужих пещер в лице ведьмы и ражего детины готовились к решающему штурму. Я оказывала моральную поддержку войскам, самозабвенно вдохновляя Ванюшу на ратный подвиг и обещая воителю неувядаемую славу в веках. Балладу в честь будущего героя сложить не смогли из-за отсутствия в наших немногочисленных рядах менестреля. Досадно.
Крепость Иван решил брать с разбегу. Отошел подальше к деревьям. Я дала отмашку веточкой березы. Иван стартовал и… с разбегу воткнулся головой в баррикаду. Только ноги торчали наружу.
– Горыныч!!! – завопила я. – Посмотри, что ты наделал!
– Я?! – ошеломленно воскликнул Змей.
У него действительно оказался запасной выход, и голос ящера прямо над ухом заставил меня взвиться вверх от неожиданности.
– Ну не я же, – ехидно фыркнула я, прикидывая, как теперь спускаться с елки.
И угораздило же забраться на такую высоту с испуга! Да-а-а. Нервишки надо лечить.
Первым извлекли из завала Ивана. Снимать меня с дерева Горыныч отказался, предположив, что раз уж я умудрилась залезть на него без посторонней помощи, то и спуститься на землю смогу самостоятельно. Я тяжело вздохнула, затем честно попыталась найти точку опоры для ног. Кажется, удалось. Раздался треск… Дико вереща, я рухнула вниз, ломая по пути ветки. На земле орали уже двое. Я пребольно ударилась о жесткую шкуру Горыныча и добавила своему многострадальному организму новые синяки и ссадины. Змей потирал ушибленную голову и ругал на чем свет стоит одну непутевую, неуклюжую ведьму, которая лазить по деревьям научилась, а вот обучиться спуску не удосужилась.
